Мелисса ничего не ответила, потому что у нее не было желания спорить и доказывать то, в чем она сама не была уверена.
Говард открыл створчатые двери и пропустил вперед всех тех, кто решил пойти с ним. Когда люди вышли на лестничную площадку, он, прежде чем последовать за ними вниз по ступеням на нижний ярус, задержался в дверях. Пусть он не видел Браина в черной темной комнате офиса, но он знал, что тот видит его очертания и смотрит сейчас на него.
Перед тем как выйти из офиса и захлопнуть за собой створчатую дверь, он окликнул Браина и сказал:
– Это не супружеская жизнь сделала тебя слабым, а современный уклад жизни, которому ты легко поддался, живя почти без проблем. Из-за отсутствия препятствий, а также естественных сложностей, ты перестал бороться и теперь погибнешь тут от холода, потому что отказываешься сделать что-то вопреки системе, созданной самими нами.
Браин ответил приятелю томительным молчанием.
– Ты мой лучший друг, Браин, – снова заговорил Говард. – Но сейчас ты делаешь то, из-за чего нашей дружбе может прийти конец, потому что я не намерен иметь что-то общее с мертвецом. Если ты все же одумаешься и все еще сможешь двигаться, когда это произойдет, то следуй за нами вниз. Я буду оставлять за собой следы – неглубокие выбоины в бетоне, которые ты на ощупь найдешь на стенах. Таким образом, ты сможешь понять, как далеко нам удалось уйти.
И снова Браин промолчал.
«Хотя, возможно, нет необходимости этого делать, – подумал Говард, выходя за дверь. – Потому как различные препятствия, которые наверняка с завидной регулярностью будут попадаться на нашем пути, а после нас оставаться разбитыми, сами сойдут за хорошее подтверждение нашего продвижения».
Последние слова друга Браин слушал сжав с силой веки. Когда дверь хлопнула, он понял, что Говард ушел прочь, чтобы никогда не вернуться. Придав большой смысл его словам, он почувствовал свою слабость, а когда поднял веки, из уголка глаза проступила его первая в жизни слезинка. Еще никогда он не ощущал себя настолько покинутым и беззащитным.
Протянув руку к лицу, он указательным пальцем снял с глаза появившуюся там соленую каплю и пристально посмотрел на нее, а после влага испарилась в холоде, оставив на пальце мужчины лишь тонкую корочку хрупкого льда.
Чем дольше Браин, Вербер, Мелисса и все прочие оставались ждать в офисе вымышленного спасения, тем больше поступающий в помещение наружный холод проникал в их озябшие тела.
«Черт возьми, – подумал наконец Браин, – что же я делаю? Кто позаботится о моей жене и дочери, если помощь так и не приедет, а я погибну здесь? Что будет тогда с ними?!»
Стул, на котором только что сидел Браин, громко опрокинулся на спинку, когда он резко вскочил с него, так, словно кто-то ткнул его раскаленным докрасна шилом в мягкое место. Ловко развернувшись на каблуках, мужчина присмотрелся в темноту и зашагал туда, где предположительно находилось его рабочее место. Ему нужно было хорошенько подумать над тем, что делать дальше.
***
На верхнем ярусе лестничной площадки было так темно, что если бы Говард сейчас решил бы ткнуть кого-то в глаз, тот человек не заметил бы его пальца даже в тот момент, когда он находился бы в миллиметре от его зрачка. Здесь и сейчас Говард пребывал в гордом одиночестве, так как все его сподвижники уже были на нижнем ярусе и пытались отпереть неподдающуюся дверь с электронным замком.
Когда Говард, скользя по стене, спустился к ним, он обнаружил, что и здесь было точно так же черно, как и наверху. К сожалению, окон и даже маленькой форточки здесь не было, лишь только монолитные холодные стены. Вспомнив нечто очень важное, мужчина засунул руку в карман брюк и нащупал там прямоугольный плоский предмет. Пусть Говард и сомневался в том, что сможет воспользоваться мобильным телефоном как средством связи, что и подтвердилось впоследствии, но он был уверен, что столь технологичную вещь можно использовать как обычный фонарик.
Вынув устройство, он ткнул пальцем в сенсорный экран, а когда тот засветился всеми цветами радуги, он первым делом устремил свой пристальный взгляд в его правый верхний угол, в котором очень хотел увидеть хоть незначительную шкалу делений из пресловутых черточек-индикаторов. Но, к сожалению, как он и предполагал заранее, таковых не было и в помине.
«Наверное, электромагнитная волна, что прокатилась по городу вместе со вспышкой, вывела все сотовые башни из строя», – не без огорчения подумал Говард.
Когда размышлял так, на тот момент он еще и не знал, что электромагнитная волна, не только вывела из строя все сотовые и радиовышки на Земле, но и уничтожила всю радиоэлектронную аппаратуру на орбитальных спутниках.
Вполне логичному примеру последовали и остальные участники группы, отважившейся пойти на самоспасение. Теперь около доброй дюжины плоских ярких экранов освещали широкую створчатую дверь и стену, в которую та была намертво вмонтирована.
– Если мы в скором времени не раздобудем себе одежду, то умрем от переохлаждения, – стуча зубами от холода, сказала Катрина, глядя на прочную деревянную дверь из качественной древесины.
Женщина по имени Лейла, стоявшая рядом с Катриной, была обеспокоена не меньше, а может, даже и больше только что говорившей коллеги.
– У нас не слишком большие шансы выбраться отсюда живыми, – сказала она прискорбно. – Как мы все знаем, раздевалки находятся на цокольном этаже, чтобы пробраться туда, потребуется высадить по меньшей мере восемнадцать дверей, и если учитывать то, что у нас нет для этого подходящих инструментов… – Она не закончила свое предложение, но каждый смог самостоятельно догадаться, что хотела сказать соратница.
Не придав большого значения сказанному, Говард мысленно отказался склонить голову перед серпом смерти, а принялся искать какой-нибудь инструмент, скользя по белым стенам разноцветным светом от сотового телефона. Пусть никогда не обращал на это внимания, он знал, что таковой должен быть на каждой лестничной площадке каждого этажа.
Его молчаливые поиски не продлились долго, вскоре тускловатый свет, спадавший с экрана мобильного устройства, коснулся угла другой стены, а потом, к радости Говарда и к счастью всех остальных, он осветил прямоугольную деревянную коробку со стеклянной витриной. Внутри короба лежал пожарный топор. Сразу же устремившись к находке, мужчина быстро приблизился к ящику, и намеревался было приподнять стекло, но в последний момент обнаружил знакомый электронный замок, ключ-карта от которого лежала у него в кармане, однако по очевидной причине он не мог ею воспользоваться.
Постояв немного под отупленными взорами коллег, Говард припомнил один из приемов каратэ, который удавался ему лучше всего, а потом, вскинув правую ногу выше своей головы, разбил запертую витрину.
Когда необычно длинная рукоятка пожарного топора оказалась в его руке, он повернулся к единомышленникам и, улыбаясь, сказал:
– Теперь-то у нас есть самый подходящий инструмент!..
Говард убрал телефон в карман брюк и обеими руками покрепче схватился за отполированную рукоятку. Люди расступились, чтобы предоставить ему возможность срубить электронный замок. А мужчина, в свою очередь, не заставил себя долго ждать.
Как следует замахнувшись, он ударил лезвием по пластиковой электронной панели. Куски белой пластмассы разлетелись в разные стороны, обнажив стальные внутренности запирающего механизма с волосянкой сорванных проводов. Говард снова вскинул топор и еще раз рубанул по замку. На этот раз соприкосновение лезвия топора с металлом закончилось всплеском высеченных искр и болезненной отдачи по рукам.
Кратко охнув, Говард выронил пожарный топор из рук и застонал.
– Ничего себе, как же это больно!
Когда гудящее ощущение в костях рук стало постепенно исчезать, он понял, что таким образом дверь им открыть не удастся, а вот шансов получить обморожение с каждой пройденной минутой становилось все больше.
Еще не успев забыть болезненные ощущения в руках, а особенно в запястьях, Говард вновь взялся за рубило. Прежде чем опять взметнуть инструмент над головой, он взглянул на него пристально, затем осмотрел саму створчатую дверь, а после пришел к выводу, что теперь стоит попытать счастье с лакированной древесиной.
Несколько мощных махов спустя Говард почувствовал, как по всему его телу стало распространяться приятное тепло. Казалось, вся кровь, находившаяся в его венах и артериях, намеренно была подвержена искусственному нагреву. Облако же беловатого пара при каждом его выдохе сделалось гораздо кучнее.
– Давай-ка я помогу тебе, – сказал Норберт, когда между створками широких дверей появился вырубленный Говардом зазор. – Вижу я, ты уже утомился слегка.
Так как Говард по своей природе не был эгоистом, он быстро согласился с коллегой и с радостью вручил ему пожарный топор, а тот, с огромным желанием поскорее сломать дверь, принялся за работу.
Не только физически сильный Норберт попробовал себя в качестве лесоруба, худенький, но проворный Стен тоже внес свой немалый вклад в общее дело. Вслед за ним подключились к деятельности и другие мужчины, ведь никому из них не была безразлична собственная жизнь, и насколько знал Говард, большинство из них имели свои семьи. У Норберта, например, совсем недавно родился сын.
– Постой! – внезапно воскликнул Говард, когда последний доброволец собирался сделать очередной взмах. – Кажется, уже хватит ее мучить.
Слегка оттолкнув мужчину в сторону, он выхватил у него из рук свою недавнюю находку и приблизился к двери. Чуток наклонившись, Говард внимательно изучил результат проделанной работы, а потом резко выпрямился, отпрыгнул назад и наотмашь ударил ногой в область замочного механизма.
Створки дверей, изрубленные топором, резко распахнулись, словно незапертое окно при штормовом ветре, а взору людей открылся лестничный пролет семнадцатого этажа.
Когда они все проходили мимо дверей офиса этого этажа, собираясь спуститься на нижний уровень и попытаться открыть любыми способами еще одно препятствие, тихо прозвучавший голос Лейлы остановил их:
– Погодите минутку…
Группа озябших людей резко остановилась и почти синхронно все ее участники обернулись назад, чтобы посмотреть на девушку. Пусть каждому было очень холодно и им нужно было спешить, все же любопытство сознания оказалось сильнее насущных потребностей.
– В чем дело? – выйдя из толпы, хриплым голосом спросил Говард.
Девушка взглянула на мужчину, а потом ответила:
– Мне показалось, я слышала приглушенные голоса людей за этой дверью.
– Возможно, они тоже не успели эвакуироваться, как мы, – разумно подметил Стен, внезапно оказавшийся за спиной Говарда.
Тот, услышав слова коллеги, собирался было обернуться, но резко остановился и призадумался. Вроде бы ему только что тоже послышалось тихое шушуканье за дверью офиса. Жестом руки приковав к себе внимание всех соратников, он приложил палец к губам, таким способом уведомив их о том, чтобы люди сейчас вели себя молча.
Подойдя к двери, он дернул за ручку, но та не поддалась на усилие, и тогда он решил действовать по-другому.
Тихонько постучав по древесине, мужчина произнес:
– Прошу прощение за беспокойство, есть ли там кто-нибудь живой?
– Кто вы?! – тут же отозвался напуганный женский голос.
– Мы работаем здесь, – принялся объяснять Говард. – Наш офис находится на восемнадцатом этаже.
Не успел он закончить свое предложение, как вдруг дверь задребезжала. Складывалось неподдельное впечатление, что кто-то усиленно пытался открыть ее с противоположной стороны.
– Не могли бы вы помочь нам выбраться из этой ловушки? – вежливо спросил тот же женский голос. – Мы случайно застряли здесь. Когда все работники начали поспешно покидать здание, мы с подругой задержались немного, нам с ней, прежде чем уйти, хотелось сохранить в системе новый проект задач. Я нарочно попросила подругу запереть двери, чтобы никто не помешал нам закончить работу… и вот, видите, что из этого получилось.
– Вы программисты, – невзначай спросил женщину Норберт.
Зачем ему это нужно было знать, Говарду так и не удалось до конца понять. Может, просто излишняя вежливость или просто любопытство.
– Д-да, – явно дрожа от холода, ответила та, что сейчас была по другую сторону двери.
– Не волнуйтесь, мы как можно скорее постараемся высвободить вас, – заверил замерзающую женщину Стен. – Потом он обратился к Говарду: – Скорее всего, на этой лестничной площадке тоже должен быть пожарный топор, я спущусь на нижний уровень и поищу его там.
– Хорошая идея, Стен, – одобрил Говард решение соратника. – Когда найдешь топор, займись той дверью, что внизу. – Затем он взглянул на Норберта и попросил того об услуге: – Норберт, иди с ним, и разнесите в дребезги ту чертову дверь, а об этой мы с остальными позаботимся.
Вот и опять грубое выражение слетело с губ Говарда, но на этот раз это не произвело большого впечатление на порядочных граждан города Новус, сейчас им было слишком плохо, чтобы следить за моральным поведением кого бы то ни было.
***
Сидя в своем рабочем кресле и склонив голову в ладонь руки, упертой локтем в широкий мягкий бортик с пультом управления, Браин в очередной раз прокручивал в голове последние слова Говарда, которые он оставил в его мыслях, перед тем как уйти. Вот уже как полчаса обеспокоенный мужчина не слышал никаких стуков, доносившихся с лестничной площадки и проникавших в помещение через запертые створчатые двери офиса. Браин переживал за Говарда, хотя, учитывая ситуацию, он должен был сейчас переживать за самого себя.
– А как насчет того, чтобы самим попытаться вызвать помощь, позвонив с мобильного телефона! – вдруг предложила Мелисса.
Ее громкий выразительный голос нежданно ворвался в тишину и прервал мыслительный процесс Браина. Он отнял голову от ладони и сосредоточился на последовавшей тишине. Мужчина рассчитывал на то, что кто-нибудь из присутствующих что-нибудь скажет по этому поводу.
Ему не пришлось долго ждать.
– Я уже думал об этом, Мелисса, – прохрипел полуживой голос Вербера из темноты.
По звуку определив место, где находился коллега, девушка взглянула туда и увидела почти неподвижный человеческий силуэт, расслабленно обмякший в кресле управления.
– И что?.. – осведомилась она.
– Нет сигнала, – сразу ответил Вербер.
Не желая верить словам сослуживца, девушка, в темноте тряхнув своими рыжими кудряшками, полезла в передний карман штанов за телефоном. Она очень огорчилась, убедившись, что слова товарища по работе оказались верными.
– А как насчет телефонов в офисе? – спросил женский голос, раздавшийся позади Мелиссы.
Вербер пожал плечами, но потом быстро понял, что его жеста в темноте никто не увидел:
– Возможно, эта идея может быть более успешной, – произнес он задумчиво. – Вряд ли электромагнитная волна смогла повредить экранированные кабели под землей.
– Нет! – раздраженно воскликнул Браин и вскочил с кресла. – Это нам никак не поможет. Хоть и не видел в темноте лица присутствующих, он все же почувствовал на себе пристальные взгляды коллег. – Я согласен с тобой, Вербер, что кабели не пострадали. А как насчет самих станций связи? Я могу побиться об заклад, что вся электроника там отказала.
В помещении офиса снова повисла напряженная тишина, она давила на сознание людей еще больше, чем мысли о смерти.
Бернард стоял в полунаклоне, упершись ладонями в холодную пластиковую крышку рабочего стола. Его терзали сомнения, но желание, поскорее оказаться рядом со своей семьей, было намного выше всех прочих жизненных приоритетов.
– У нас совсем нет опыта, и мы совершенно не знаем, как вести себя в ситуации, подобной этой, – тяжело прогудел Вербер. – Говард был прав, когда сказал, что мы сами сделали себя такими слабыми – не приспособленными к трудностям.
Браин выпрямился, а потом раздосадовано хмыкнул.
– Это ничего не меняет, – твердо сказал он. – Опыт – это всего лишь слово, которым мы называем свои ошибки. Прошлое поколение людей – по нашим современным меркам злых людей, обладало большим опытом, и они сами себя уничтожили – разрушили свой мир. Вот, что такое опыт. А каким либо знанием можно обладать и без него, и это намного лучше.
Вербер ничего не ответил на прозвучавшие слова Браина не потому, что не хотел спорить и разводить полемику, а потому что очень хорошо разглядел верный смысл, зашифрованный в его словах.
Внезапно по всему офису разнесся шум – это Браин упал на пол, запнувшись о свое кресло, когда в темноте пытался обойти его. Чтобы осветить себе путь экраном мобильного телефона – до этого он как-то не догадался, а может, просто не хотел тратить на это времени, хотя большая его часть и так уже была безвозвратно потеряна. Как бы там ни было, после того как свалился, мужчина почувствовал странное ощущение призрения к своей натуре. Именно это – на первый взгляд глуповатое событие, и подстегнуло его принять окончательное решение.
Сморщившись от негодования, Браин поспешно встал на ноги, не замечая боли в ушибленном колене, а потом напрямую зашагал в сторону выхода, на этот раз освещая себе путь широким экраном мобильника.
– Ты куда собрался?! – взволнованно залепетала Мелисса
Браин остановился и повернулся в сторону голоса. Осветив знакомое личико рыжеволосой девушки, он увидел явное беспокойство на ее лице.
– Я наконец понял, что оставаться нам здесь и ждать какой-то помощи извне нет никакого смысла. – Мне даже немного стыдно, что я не послушал Говарда, а моя глупость заставила остаться и всех вас
– Ты тут не причем, – раздался далекий мужской голос из темноты. – Это было нашим решением.
– Спасибо за то, что не вините меня, – прохрипел Браин, а потом прокашлялся. На лицо были первые признаки простуды, которая обычно не развивалась во что-то большее и не оказывала никакого вреда на здоровье.
Когда люди вышли из помещения офиса, теперь казавшееся абсолютно безжизненным, словно далекая необитаемая планета, никто даже не оглянулся назад, чтобы посмотреть и убедиться в том, что никто не остался внутри. Так случилось не потому, что всем была безразлична чья-то судьба, а потому что увидеть что-либо вдалеке даже при свете мобильного телефона не представлялось возможным.
В дальнем черном от непроглядной темноты конце офиса – на удобном кресле, напичканном всевозможной электроникой, сидел пожилой человек. С начала катастрофы он не произнес ни слова. Уединившись, он хотел таким образом излечить свой стресс, но его старое сердце не выдержало переживаний и сильного холода. Он даже не понял, что умер, потому что находился во сне.
***
Вызволенные из западни женщины уже не однократно радовали слух Говарда благодарными словами. В другой ситуации столь назойливое к нему отношение и учтивость, скорее всего, порадовали бы его, но сейчас – в такой безобразной ситуации, как эта – непрекращающиеся слова благодарности понемногу начинали раздражать его. К счастью, из благодарной пары самая говорливая женщина умолкла как раз в тот момент, когда терпение Говарда уже было на пределе.
Однако если бы он все-таки сорвался, его нельзя было бы винить за это, ведь он пытался придумать, как спастись им всем – какие пути выбрать, а когда у тебя под ухом постоянно кто-то жужжит… размышлять – дело непростое.
– Спасибо огромное! – сказал Говард, когда женщина умолкла.
Та ничего не ответила, и лишь удивленно посмотрела в глаза странного мужчины. Вроде бы она так и не поняла, что своими словами хотел донести до нее Говард.
В данный момент они все находились уже на пятнадцатом этаже офисного здания и стояли на нижнем ярусе лестничной площадки, озаренной множеством экранов мобильных телефонов. Люди таращились на очередное створчатое препятствие, хотя и не такое идентичное, как предыдущие. Кстати говоря, именно в этом и заключалась самая главная сложность.
Говард разочарованно бросил взгляд на металлическую дверь, затем опустил глаза и безнадежно посмотрел на пожарный топор, рукоятку которого крепко сжимали его замерзшие пальцы рук. Обратив внимание на покалывающее ощущение в кончиках пальцев, мужчина порадовался тому, что он еще не успел их отморозить.
Внезапно по стенам лестничной площадки прокатился громкий металлический лязг, от которого в голове Говарда, а может, и еще кого-то из присутствующих, вспыхнули гадкие, подправленные ненавистью мысли, касательно того, кто спровоцировал этот противный звук.
Виновник шума стоял по левую руку от Говарда – это был худощавый Стен. Он выглядел пассивным, ладони же его были открытыми и слегка подрагивали на застывших руках. А прямо перед его ногами валялся второй пожарный топор, который пареньку удалось обнаружить на семнадцатом этаже здания.
– В чем дело, Стен? – поинтересовался Говард. – Неужели ты настолько замерз, что утратил способность чувствовать свои руки?
Стен усмехнулся словам коллеги, а потом, посмотрев ему прямо в глаза, покачал головой и ответил:
– Нет, Говард! Я потерял надежду на спасение.
– Насколько я помню, – вмешался Норберт, – ты всегда отличался неудержимым стремлением достичь желаемого. Что теперь с тобой случилось? Ты что, хочешь сдаться?!
– Когда перед тобой в буквальном смысле закрыты все двери и нет никакой возможности открыть их, поневоле придется опустить руки, – пробормотал удрученный паренек в ответ.
– Ты не прав, Стен, – вдруг снова напомнила о себе одна из спасенных женщин-программистов. – Мы с подругой даже не рассчитывали на то, что нас хоть кто-нибудь найдет, но мы все равно не отчаивались… А потом пришли вы.
– Она права, Стен! Здесь нет ничего сложного, – уверенно сказал Говард. – Просто нужно немножко подумать, вот и все. – Потом он посмотрел на прочный железный косяк стальной створчатой двери и сам не поверил в то, что только что сказал.
– А что, если нам воспользоваться шахтой лифта? – вдруг предложил Норберт, подойдя к монолитной купейной двери и нащупав с краю небольшой зазор. Потом, убедившись, что таковой имеется и туда вполне возможно просунуть лезвие топора, а его рукоятку использовать как рычаг, он повернулся к соратникам и добавил: – Там же есть лестница, по которой мы сможем спуститься прямо на цокольный этаж.
Лейла сперва хотела было отринуть подобное предложение, сочтя его слишком опасным, но потом решила попытаться выразить другими словами свое недовольство:
– Да, отличная идея, Норберт, только путь этот, кстати говоря, будет отнюдь нелегкий! – с интонацией произнесла она.
– Никто и не говорил, что спасение собственной жизни – это простое занятие, – совсем не грубо и даже вежливо ответил он ей.
Катрина решила взять на себя смелость закрыть обсуждение этого вопроса раз и навсегда.
– Как бы то ни было, – сказала она в меру громко, – другого пути у нас все равно нет. – Она испытывающе посмотрела в глаза Лейлы, а та быстро отвела их в сторону, не найдя, что еще сказать.
– Вот именно, – поддержал единомышленницу Говард. – Теперь нам не дано выбирать, а демократия отменяется до лучших времен. – Ему очень понравилось, как Катрина повела себя.
Раньше Говард почему-то считал ее мягкотелой, одной из тех, которые обычно начинают паниковать, если случайно обломился краешек ногтя на пальце. На деле же оказалось, что эта весьма привлекательная женщина годится хоть куда. И пусть она была лет на десять старше его самого, он не прочь был бы увидеть ее когда-нибудь в роли своей второй половинки.
«Не самое подходящее место строить планы на будущее», – прервав разыгравшееся воображение, подумал Говард и наклонился, чтобы поднять топор Стена с пола.
Выпрямившись, он взял его поудобнее, а потом протянул сотоварищу.
– Вот, держи и больше не роняй, – сказал он. – Представь, что это твой единственный ключ к спасению. Ты меня хорошо понял?! – чуть грубее произнес Говард.
Стен принял инструмент в свои руки и согласно кивнул головой. Честно сказать, когда Говард слегка повысил голос, он немного испугался и сам даже не понял почему. Никогда раньше ему не доводилось испытывать такого странного ощущения.
Пришлось здорово постараться и потратить больше пятнадцати драгоценных минут, чтобы открыть монолитную дверь шахты лифта. Когда Норберт вонзил кончик лезвия своего топора, обнаруженного ранее на шестнадцатом этаже лестничной площадки, и потянул рукоятку в сторону, едва заметная тонкая линия зазора постепенно стала расширяться. Но не успел Говард притормозить напор соратника, как вдруг топорище Норберта хрустнуло и переломилось пополам.
Лезвие топора, выскочив из щели, обухом шумно приземлилось на бетонный пол, покрытый мелкой гранитной плиткой, вдребезги расколов некоторые из фрагментов.
– Одним инструментом меньше! – как будто бы рассержено прокомментировала Катрина, покачав головой, а потом строго взглянула на перестаравшегося соратника.
Тот лишь развел руками, не зная, что можно сказать в свое оправдание.
– Ладно, попробуем еще раз, – сказал Говард, посмотрев на Стена. – Только на этот раз поаккуратнее…
Поняв коллегу, Стен согласно кивнул и приблизился к неподатливой преграде.
Говард встал слева от паренька, приготовившись вонзить свой топор в раздвинутую щель, когда это будет нужно.
– Если твой топор тоже сломается, – произнес он, перед тем как Стен начал действовать, – Еще одной попытки у нас не будет, так что не торопись.
– Я все понял, – ответил тот и сразу же сосредоточился на деле.
Опять заскрежетала сталь, а люди, с нетерпением ожидая положительных результатов, освещая действия двух мужчин экранами мобильных устройств, во все глаза следили за томительным и сложным процессом проникновения туда, куда, по сути, ни в коем случае нельзя проникать подобным образом.
«Вот говорят: ломать – не строить!» – напрягшись так, что даже покраснело лицо, подумал Говард, когда монолитная купейная дверь шахты лифта постепенно начала сдаваться. – Но ведь и к этому делу тоже нужен особый подход.
После того как дверь была сдвинута уже на половину, а Говард, кряхтя, попросил Стена отойти в сторонку, он сам резко уперся спиной в косяк и принялся с силой толкать дверь ногой от себя.
Такой замысел действий в подобной ситуации уже заранее был обречен на успех.
Прозвучал краткий щелчок, и дверь наконец-то полностью открылась, а перед глазами Говарда возникла глубокая черная дыра шахты лифта. Он внезапно почувствовал головокружение и попятился назад, чтобы случайно не ухнуться вниз.
«Костей потом не соберешь», – тяжело сглотнув, подумал он.
Уткнувшись спиной в чей-то локоть, он обернулся и увидел перед собой улыбающееся личико Катрины. Несмотря на холод, женщина выглядела совсем неплохо, у нее даже были розовые щечки, а может, это был всего лишь оптический обман зрения, который появился в связи с тем, что яркий цветной экран чьего-то телефона светил откуда-то со стороны.
– Немного страшно? – шепотом спросила она, пока большинство людей рассматривали шахту, пытаясь разглядеть где-нибудь там лестницу, ведущую вниз.
– Не думаю, – пожав плечами, двузначно ответил Говард. – Однако я страдаю акрофобией – над пропастью у меня начинает кружиться голова.
– Тогда тебе не стоит лезть туда первым, – сказала Катрина.
Говард согласно кивнул.
Увидев, что столпившаяся у шахты толпа слишком близко подошла к краю: одно неосторожное движение, и они все могут свалиться вниз. Катрина негромким голосом, боясь напугать их, попросила коллег так не делать.
– Там есть лестница, – радостно сказала женщина, которая еще недавно, не замолкая, благодарила Говарда за спасение. – Но придется постараться не упасть вниз, пока по очереди будем добираться до нее.
Встав в двух шагах от обрыва, Говард на вытянутой руке посветил телефоном в шахту. Ему стало не по себе, когда он увидел, какой предстоит проделать маневр, чтобы добраться до лестницы, которая почему-то находилась почти у самого края противоположной стены.
Катрина, заметив негодование и внезапно исчезнувшую с лица Говарда смелость, приблизилась к нему сзади и осторожно положила свою ладонь на его плечо.
– Я понимаю, – сказала она, – порой мы являемся заложниками собственных страхов, но бывают моменты, когда просто нужно взять и переступить через них.
Говард понимающе кивнул женщине. Он был полностью с ней согласен, но узником больше психологического заболевания, которого он являлся, давило на него тяжелой ношей.
– Ну, ладно, – проговорил крепкий Норберт, подойдя к самому краю шахты, – так и быть, я пойду первым.
У него на лице не дрогнул ни один мускул, когда он, держась левой рукой за железный косяк двери, через черную пропасть тянулся правой ногой к выступу на бетонной стене просторной шахты.
Толстые прочные тросы дрожали под белым кристаллическим наростом образовавшегося льда, когда все люди по очереди, с одинаковой последовательностью и точностью выполняя нехитрые действия, продвигались к узкой железной лестнице. Большинство из них уже потихоньку спускались по ней вниз, звучно стукая по обледенелым ступенькам ногами, боясь поскользнуться и жалуясь на боль в руках от соприкосновения с промерзшим железом.
Катрина ступила на шахтную лестницу предпоследней. Спустившись на пару ступеней, она вытянула рукава кофты, которая была у нее под форменной одеждой. Женщина сделала это для того, чтобы ладони и пальцы не соприкасались напрямую с оледенелым металлом.
«А она довольно-таки сообразительная дама», – не произнося вслух, сам для себя подметил Говард.
Он стаял и смотрел на нее сверху вниз, наблюдая за ее осторожными действиями. На его лице появилась легкая улыбка, когда он увидел, как Катрина с любопытством посмотрела в пропасть, а потом, шевеля губами, что-то пробормотала себе под нос.
«Забавная женщина!» – снова подумал Говард.
Боковым зрением заметив, что мужчина не торопится войти в шахту, Катрина запрокинула голову и посмотрела на Говарда. Он сразу же изменился в лице, когда ее взгляд под светом экрана мобильного телефона остановился на его улыбающейся физиономии. Несмотря на все старания придать себе озабоченный вид, Говард мог бы поклясться, что женщина все же застала на его лице ту идиотскую ухмылку.
– Ты идешь, – вдруг вежливо спросила она, – или решил остаться, как твой друг Браин?
Говард молча кивнул и стал приближаться к краю шахты.
Когда кончики его ботинок повисли над пастью черной пропасти, кажущейся бездонной, он почувствовал резкое головокружение и оперся рукой о железный косяк лифтовой двери. На мгновение ему даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание и упадет вниз.
К счастью для него, ничего такого не произошло.
– Тебе плохо?! – взволнованно спросила Катрина.
Говард кивнул, а потом ответил:
– Нет, мне просто дурно.
– Ты только не смотри вниз и у тебя все получится, – мягко сказала женщина.