После обеда я не стал нагружать их физическим трудом. Вместо этого повёл новобранцев на улицу, где долго пропагандировал их светлое будущее, фундаментом которого является их верность мне. Также заставил их думать, подкидывая простенькие логические и арифметические задачи. Это делалось для выявления особо разумных кадров для дальнейшего их выдвижения на высокие должности. После получасовых разглагольствований пришло время нагрузить ребят физически. Ох и погоняли же мои окрепшие за последние дни
офицеры рядовых по огороду. А потом ещё и мастер–класс в рукопашном бою показали. По моим указаниям, они их особо не ломали. Однако пара тройка смачных ударов всё же прилетела по неокрепшим рожам новобранцев. Остаток дня они провели в разного рода тренировках. Искусство фехтования я им пока осваивать не давал. Решил оставить деревянные сабли на завтра. Сегодня же пускай по максимуму износят свои мышцы и связки, в чем очень заинтересованы их сержанты. Остаток дня пролетел незаметно и после внушительного ужина вся «часть» отправилась спать в тесные «казармы».
Интерлюдия. Иван.
Вот уже вторую седмицу мы со Светланой живём при Александре. Александр добрый хозяин, при нём мы вкусно едим, довольно много спим и вообще жизнь наша, что мёд. Вскоре после нас, он выкупил ещё двух холопов. Звали их Фёдор и Елисей. Мы с ними сразу сдружились, а Александр этому и рад был. Правда, сам он говорит, что не холопы мы, а его слуги верные. Мне не вестимо, отчего он так решил, но нам от того не убудет. Жили мы хорошо, сытно и в тепле. Дважды Александр свою игру иноземную учинял, где денег много смог получить. Мне до сих пор не совсем ясно, что это за игра дивная, однако ж он мне объяснял. Вот же, хозяин холопу… Ну или слуге своему, свои планы отворяет. После последней игры он каждому из нас аж по целому рублю выдал. Мы все те рубли бережно храним, потому как не ведаем пока, как их стратить. А вчера, так и вовсе, восемь холопов купил и Фёдору с Елисеем отдал в попечение. Сам их прозвал словом заморским «сержант», на нашенском десятник, а меня, так и вовсе над ними «лей–ти–нан-том». О как! То бишь сотник я теперь аж над десятком человек. Он их нам приказал, гонять, как когда-то он нас гонял, да дис–ци–плине учить. Это, значится, чтобы они слушались нас и ничего супротив не делали. В общем, дивный он человек. Но мнится мне, с ним нам токмо лучше будет.
Глава 14.«Эпоха пороха»
Бум! Бум! Бум!
– Левой! Левой! Левой! – Надрываясь, вопил Фёдор. – Чётче шаг, мать вашу! Стой, раз, два! Рядовой Кузьма!
– Я! – С готовностью выкрикнул рослый пацан славянской наружности.
– В чём твоя проблема, рядовой?
– Ни в чём, господин сержант! – Отрывисто и громко рявкнул он.
– Ответ неверный, рядовой! Твоя проблема в том, что ты не различаешь право и лево!
– Виноват, господин сержант! – Уже совсем испуганно прокричал он.
– Твой папаня служил в полку, так ведь?
– Так точно, господин сержант!
– Он говорил с тобой в войне?
– Всего раз, господин сержант!
– Отлично! Значит, не врал!
– Пятёрка, упор лёжа принять! Раз! Два! Раз! Два! – Мерно
отсчитывал ритм отжиманий непреклонный Фёдор. Я знал, что ему откровенно жаль этих ребят, ведь за прошедшие две недели они стали ему как родные. Когда он пришёл просить для них поблажек, я похвалил его за то, что он ценит своих парней, но рассказал мудрость аля «тяжело в учении – легко в бою». И он проникся. И он, и Елисей, вскоре подошедший ко мне с подобной проблемой. И Иван, который помимо руководства над обоими пятёрками стал, фактически, моим адъютантом. Все трое наверняка представили себе сцену гибели всего отряда только из-за того, что кто-то не смог лишний раз отжаться или перепутал право и лево. И они накинулись на своих подопечных, невероятно замотивированные в том, чтобы сделать из них настоящую элиту. Сейчас мы с Генрихом, который, пожалуй, стал моим добрым приятелем до конца жизни, стояли на недавно построенном балкончике полностью перестроенной избы. Её площадь увеличилась почти в двое, ведь за счёт объединения трёх участков. Моя гвардия, на пару дней переквалифицированная в строительную бригаду, смогла под моим чутким руководством отстроить фактически новое здание из старого. Теперь это была не простенькая изба пятистенка. Это был полноценный двухэтажный дом с тремя комнатами на первом и ещё тремя
на втором этаже. На первом я организовал пусть и примитивный, но всё же сан узел. В любом случае сейчас такого ни у кого в городе нет точно. Слив уходил в отдельную яму, очищение которой было весьма трудоёмким процессом. Нет, никакой сан техникой здесь и не пахло. Всё было сделано максимально просто, на основе небольшого склона сточной канавы, которая от «унитаза» направлялась прямиком в яму. А чтобы объект невероятного удобства не смердел на весь дом был даже установлен простенький стульчак. А для уверенности нужно было иногда выливать туда ведро воды или другой текучей жидкости. В принципе, это стало моим первым удавшимся техническим новшеством в этом времени. М-да, кому расскажешь, не поверят. Попал в шестнадцатый век и изобрёл унитаз. Хотя кому я теперь об этом расскажу? Вторая комната на первом этаже дома была самой большой. Это было что-то вроде столовой с большим прямоугольным столом. Третья комната включала в себя печь, которая отапливала всё здание и имела выход дымохода не через крышу, по ряду технических нюансов, а в бок, в стену. Это была по совместительству кухня и спальная комната Светланы. Остальные две хозяйки были расселены по «казармам», которые, хоть и были одноэтажными, также имели несколько комнат. Благодаря налаженной системе вентиляции, которая, фактически, заключалась в сети отдушин, тепло относительно равномерно распределялось по всему зданию. Второй этаж моей «резиденции» включал в себя мою личную комнату, чему я был несказанно рад, комнату, где жил Иван и некое подобие моего кабинета. Пока что все комнаты выглядели довольно пустыми. Ощущалась явная нехватка мебели и какого-то навороченного ремонта. Но это на мой прогрессивный взгляд. Все остальные даже от такого были в восторге.
Так вот. Мы с Майером стояли на балкончике, тот с удивлением смотрел на происходящее и лишь медленно кивал. После чего всё же заговорил:
– Браво, Александр! Какая дисциплина, какая слаженность и строгость! Если бы какой-нибудь монарх заполучил пусть даже полк таких воинов, он бы стал повелителем мира! – Генрих разразился хвалебными отзывами об увиденном.
– Ну что ты, друг мой. Это только начало. Мне с этими остолопами ещё работать и работать. – Поспешил перервать его я. За эти две недели они неслабо шагнули в прогрессе как в плане дисциплины, так и в плане своего физического развития. Донельзя простая система «изнурительные тренировки плюс
усиленное питание», впрочем, никому здесь ещё неизвестная, дала свой первый результат.
– Удивительно, – Продолжал поражаться Майер. – А отчего ж воины твои безоружны? Или ты их кулачному бою хочешь обучать? – С усмешкой спросил он."
– И кулачному тоже. Просто рано им пока сабельки настоящие выдавать. Поранятся, али заденут кого. Ну, ты понимаешь. Пускай на деревянных покамест упражняются.
– Понимаю, – Кивнул немец. – Это ты правильно решил. – Мы ещё минуту постояли в молчании, наблюдая за тренировками пятёрки Фёдора. – Ты пригласил меня только чтобы я на гвардейцев твоих глянул?
– Не только, – Интригующе начал я, вызывая нешуточный интерес Генриха. – Но давай, для начала, прогуляемся до дома Мстислава.
– Пошли, отчего ж нет. – Легко согласился он.
Пятиминутная прогулка до дома купца прошла без происшествий. Торговец радушно встретил нас и пригласил в дом:
– Мстислав, я к тебе по делу. – Я решил не откладывать вопрос в долгий ящик. – Как там дела с моим заказом?
– Всё точно в срок, Саша. Вот,– Он протянул мне увесистый мешочек весом около килограмма. – Ну и озадачил же ты меня.
– Что это? – Встрял в разговор Майер.
– А ты посмотри, – Заговорчески подмигнул я и протянул ему мешочек. Он аккуратно развязал его, понюхал, поморщился, взял щепотку сыпучей субстанции, после чего брезгливо вернул её на место.
– Порох? – Разочарованно спросил он.
– Он самый. А откуда такая неприязнь к чудесному порошку?
– Не знаю. Смысла в нём никогда не видел. Ну да, бомбарды бьют по стенам неплохо. Но вот тебе то он зачем? Али крепость брать собрался? – Ага, значит не знают тут ещё ручного огнестрела. Да и в полку Новгородском я мушкетов или пищалей не видел. Ну что ж, значит попробуем в прогресс. Не всё же на ставках деньги делать.
– Мстислав, что с остальной партией?
– Ещё один пудовый бочок будет завтра утром. – Отлично! – Я интригующе блеснул глазами.
– И все же, Саша, зачем тебе порох? – С нескрываемым интересом спросил Мстислав.
– Друзья, предлагаю завтра нам с вами выбраться в лес. Я покажу вам, как у меня на родине его используют. – После этих слов у них в глазах читалось уже нисколько нескрываемое любопытство. Мне же предстояла работа по подготовке. Честно говоря, я вообще не был на сто процентов уверен в успехе этой затеи. Всё потому, что я имел ну очень общие представления о механизме работы огнестрельного оружия.
Для испытаний я, само собой, отправился глубоко в лесную чащу, взяв с собой мешок, туго набитый соломой, который должен быть играть роль цели и связку небольших досок, имитирующих щит.С пулями проблем не вышло. Кузнец щедро отвалил мне несколько десятков свинцовых шариков, взяв смешную цену. Из самой трубки я в первый же день после завершения работы кузнеца соорудил что-то вроде штатива. Да, для полноты эффекта, можно было бы и подобие пистоля на коленке сделать. Но, во–первых, я не всемогущий и для этого нужно привлекать какого-нибудь плотника или ещё кого. А во–вторых уж больно рискованно это было. Я же не знаю, как поведет себя трубка, когда внутри неё хорошенько рванёт заряд пороха. Не хотелось бы в двадцать лет остаться без кисти, находясь в шестнадцатом веке. И вот, я зашёл достаточно далеко в сосновую чащу. Если за мной никто не следил, чём я практически не сомневался, все мои эксперименты с порохом останутся незамеченными. Установив штатив со стволом в нужном положении, предварительно засыпав граммов пятнадцать пороха, поставил мишень в пяти шагах, пока не прикрывая «щитом». Сейчас нужно было убедиться в том, что пуля вылетает из ствола на достаточной скорости. Поэтому можно было разместить мишень хоть в упор. Воткнул в отверстие в начальной части ствола фитиль, который я также оптом заказал у Мстислава. Зажигалкой из будущего поджигаю фитиль и… Как результат получаю лишь шипение и обильный дымок. М-да, первый блин, как говорится. Решил не транжирить драгоценный порошок просто так и стал думать, что же я сделал не так. На вряд–ли проблема заключается в малом количестве пороха. Так чем же вызвано его плавное сгорание, а не слитный взрыв. Ну конечно! Нужно просто увеличить плотность. Так, снова засыпаю около пятнадцати граммов, после чего
импровизированным шомполом порох. Пуля в стволе, фитиль тлеет, внимание… БУМ! И в мешке с соломой появляется сквозная дыра соответствующих размеров. Однако! Так, теперь передвинуть мишень ещё шагов на десять, повесить щит, провести повторную зарядку «станковой пищали» и… БАХ! От щита летят мелкие щепки и невооружённым взглядом видно, что будь на месте мешка с соломой человек – ему бы точно не поздоровилось. После испытаний галопом поскакал в кузницу, где заказал такую же трубку из самой лучшей стали.
– Из самой лучшей? – Усомнился кузнец. – Так ведь не дёшево выйдет…
– Рубль. – Отрезал я.
– Так э… Сделаем, конечно, господин, не сомлевайся!
И вот, на следующее утро, оторвав меня от зарядки, мои компаньоны заявились ко мне, ожидая чуда. Ну что ж, народ хочет шоу, народ его получит. Под удивлёнными взглядами двух пар глаз собираю всё самое необходимое. Они явно порываются что-то сказать, но понимают, что если я всё это беру, значит так надо. По пути в лес я в приподнятом настроении напеваю песенку из старого фильма:
– Если рыщут за твоею
Непокорной головой
Чтоб петлей худую шею
Сделать более худой
Нет надежнее приюта
Скройся в лес, не пропадешь
Если продан ты кому-то
С потрохами ни за грош
Бедняки и бедолаги
Презирая жизнь слуги
И бездомные бродяги
У кого одни долги
Все, кто загнан, неприкаян
В этот вольный лес бегут
Потому что здесь хозяин
Славный парень… – И тут я осознаю, что про Робина тут и не слыхали.
– Что за славный парень, Саша? – С явным интересом спросил Генрих.
– Робин Гуд, – Всё же решил закончить я.
– Да, дивная история. – Подключился Мстислав. А мы между тем уже подошли к той поляне, где ещё вчера я экспериментировал с первой в этой истории пищалью. Правда, это скорее длинный пистоль, уж больно ствол коротковат. Закончив со всеми мелочами, начал свою «речь с броневика»
– Друзья мои! До сегодняшнего дня все способы побить врага издали заканчивались луком да самострелом. Однако ж сегодня всё изменится! Начинается эпоха пороха! Эпоха огнестрельного оружия! – На последнем слове я поджог фитиль и спустя мгновение прозвучал выстрел. От щита ожидаемо полетели щепки, а соломенная мишень наклонилась назад, приняв часть энергии пули, которая, впрочем, прошла насквозь. Генрих со Мстиславом вздрогнули и отпрянули. Когда же я показал им результат этих, как оказалось, нехитрых манипуляций. У Мстислава в который раз на моей памяти отпала челюсть. Генрих же только и смог промолвить:
– Так вот она какая, карманная пушечка…
Глава 15. «Неоправданные ожидания»
Мы с Генрихом уже привычно сидели за кружкой кваса, говоря на самые разные темы. Это уже стало некой традицией. Вообще Майер оказался невероятно интересным человеком. Он был умён для своего времени, довольно прогрессивен, а глаза его то и дело блестели интересом. Он был эдаким Чацким своего времени. На унылом фоне консервативного общества его реформаторские взгляды то и дело всплывали яркими пятнами. В свете последних открытий я стал для него чуть ли не прометеем, почти что полубогом. Вообще Генрих оказался не самым набожным человеком. В этом, как, впрочем, и многом другом мы с ним были очень похожи. Если бы не его выдающийся акцент и, буквально кричащая, европейская внешность, то я наверняка подумал бы, что он самый обыкновенный русский мужик. В нем не было той европейской напыщенности, того высокомерия, о котором писали в учебниках по истории и в котором я сам в свое время смог убедиться. Само собой, нет плохой нации, есть лишь плохие люди, к ней принадлежащие. В своём будущем я видел немало плохих русских и даже европейцев. Но ещё больше я видел хороших евреев, кавказцев и других, чьи нации имеют не самую лучшую репутацию. Все это лишь предрассудки. Вот и мой, пожалуй, самый близкий на данный момент приятель, был очень душевным и даже миролюбивым человеком, что, на первый взгляд, не сочеталось с его немецкими корнями.
– Скажи, Саша, – развязно и непринужденно начал он. – А как ты собираешься поступать с этой твоей «пушечкой»? Ну, это же про неё ваш поэт писал?
– Ну–у… Не совсем про неё, Генрих. Та пушечка была ещё немного меньше и без фитиля палила. – Уклончиво пояснил я.
– Это как же, – поразился он. – Как без фитиля то?
– Честно сказать, я и сам не знаю. Да и, думаю, на наш век таких не придётся. – На самом деле я имел общее представление о том, как работает ударный механизм. Но вот реализовать это всё здесь, буквально на коленке, было попросту невозможно. – А поступать… Для начала доработаем, а там уж посмотрим.
– Да–а… Дивная страна у вас, Саша, ничего не сказать. Неужто и в Новом Свете такие же народы живут? – С опаской спросил он. – Ежели так, они всю Европу подмять могут.
– Та нет, – Успокоил его я. – Там же сплошные туземцы. Ну, знаешь, оборванцы с каменными копьями.
– Хорошо, если так. – Немного посветлел немец. – Так а чего ж там дорабатывать? Ведь ежели уже сейчас твою пушку малую на стены поставить, это ж какой удар по тем, кто полезет!
– Ну так-то оно так. – Согласился я. – А ты представь ежели такие пушечки ручными сделать, да по штуке воину раздать. А ежели они все разом шмальнут? А ежели таких несколько сотен? А за ними ещё столько же, пока первые заряжают? – С каждым вопросом глаза Майера становились всё шире, а челюсть опускалась всё ниже. В конце он смотрел уже не на меня, а куда-то в пустоту. Лицо его приняло полу-мечтательное, полу-напуганное выражение.
– Это… – Хрипло произнёс он после полуминутного молчания. – Это гениально, но так… Так…
– Страшно? – Усмехнувшись, спросил я.
– Именно! – Быстро согласился он. – Неужели такое правда реализуемо?
– По сравнению с тем, чем воюют у нас, это, – Я достал из под стола новенькую трубку с приделанной к ней рукояткой. – Сущая мелочь.
– Это что же, – Он потянулся к дивной смеси дерева и металла. По мимо этого рукоятка была обмотана толстой кожей для смягчения энергии взрыва. На взгляд современного человека выглядела такая конструкция ну очень комично. Это был пистолет с тонким, но довольно длинным стволом. Я думал сделать его короче, однако понял, что это может повлиять на разброс при стрельбе, а потому от этой идеи отказался.
– Да, Генрих, ручная пушка. Хотя правильнее сказать пищаль.
– Пищаль… – Попробовал он на вкус новое слово. Откровенно говоря, я не знал, существует ли сейчас где-либо в мире массовое применение огнестрельного оружия. Ведь, как говорил Аркадий, это не совсем то прошлое, которое я довольно активно изучал в детстве. Однако, судя по реакции Генриха сейчас и их со Мстиславом тогда в лесу, ручной огнестрел тут пока не применяли. По крайней мере
массово. Что ж, это мне только на руку. Правда сейчас нужно было придумать, как бы так безопасно реализовать эту задумку при этом не рискуя своей жизнью и здоровьем. Помнится мне, в оригинальной истории в России по началу очень неохотно принимали огнестрельное оружие. А чтобы понять всю его ценность, пришлось пару раз отхватить им же от соседей. Неприятный опыт, безусловно. Однако очень необходимый.
Что ж, вот так вот просиживать в раздумьях можно очень долго. Пришло время наведаться в гости в детинец. Брать с собой большое сопровождение не рискнул. Уж больно сомнительно выглядела эта идея. Со мной пошли лишь Генрих и Иван. Младшие офицеры со своими пятёрками продолжили свои изнурительные тренировки. Они пока не заслужили моего доверия в должной степени, из-за чего максимум, что я мог им доверить, были обструганные деревянные сабли. Уж больно опасался я неожиданного появления среди них местного Спартака, который решит, что так дальше жить нельзя и что-то нужно менять. Тогда мне точно будет не до материального обогащения. С этими мыслями я, в компании моих спутников, подошёл к воротам крепости. В мирное дневное время ворота были открыты нараспашку, поэтому мы смогли беспрепятственно пройти внутрь. Вообще сама крепость по своей сути являлась неким «городом в городе». Тут также жили люди, пусть и гораздо более зажиточные, был свой рынок, пусть и не такой внушительный и даже свой трактир. Что интересно, храм Святой Софии, что стоял в крепости, казалось, имел высоту несколько больше стен. Но меня интересовал вовсе не это, безусловно, великое сооружение в Российской истории. Моей целью был в лучшем случае воевода Михаил, ну или на крайний случай сотник Алексей. Найти обоих оказалось довольно несложно. Как выяснилось, весь ратный люд жил в одной части крепости. Судя по всему, поместная система здесь или не вошла в свою полную силу, или вовсе ещё не была введена. В любом случае, то, как было в оригинале, мне на вряд–ли удастся узнать. Вообще многие аспекты местного устройства вызывали уйму вопросов. И тут дело скорее не в искажении истории, а в том, что я и будучи в прошлом не особо вникал в то, где там кто сидел и кого слушал. Первым я нашёл сотника. Тот встретил меня с радушием и даже пригласил к себе. Но я от этого, безусловно, заманчивого предложения, отказался, сказав, что мол
время деньги и у меня для него с воеводой есть очень интересная вещь. И всё же какой любопытный здесь народ. Стоит только немного их заинтриговать и они готовы чуть ли не на задних лапках прыгать, только бы узнать, о чём я говорю. Или это просто репутация у меня здесь уже такая? Заморский фокусник, умеющий удивлять. Что ж, вполне возможно. Воевода же на интригу не повёлся и доверился мне с явно выраженным безразличием. Ну что ж, попробуем растопить его сердце дымным порохом. Когда они услышали про порох, лица обоих почти синхронно скривились. М-да, и в этой реальности та же неприязнь к волшебному порошку.
– Господа, я уверяю вас, вы не разочаруетесь в этой идее. Грядёт эпоха пороховых войн и чем раньше наша страна в неё вступит, тем легче нам будет воевать в будущем. – Пытался развеять я их сомнения. Энтузиазма у них в глазах не прибавилось, но всё же они согласились посмотреть на мою задумку. Я заранее предупредил, что будет много шума, однако Михаил лишь вяло отмахнулся:
– Ежели в крепости – не страшно. Это за стенами не стоит, а здесь, – Он окинул своим властным взглядом, казалось, всю территорию крепости. – Пали, никто не шелохнется. Токмо надобно, на пустыре каком, чтобы не задеть кого ненароком.
Что ж, с этим я согласен. Нужный пустырь нашёлся не сразу, но когда мы наконец вышли на нужное место, я поставил импровизированную мишень и повесил на «шею» щит.
– Интересно… – Поглаживая бороду, протянул Михаил.
– Итак, друзья мои, вы являетесь свидетелями величайшего события! Первое на Руси ручное огнестрельное орудие. Первая в мире пищаль! – Я закончил пламенную речь и продемонстрировал своё «чудо оружие» в заряженном виде. Несмотря на кажущуюся мне неказистость, у сотника с воеводой оно вызвало явный интерес.
– Ну, Саша, удивляй, – С некоторым недоверием сказал Михаил. Я же отошёл на пятнадцать шагов, поджёг фитиль, который специально взял длиннее, чем в прошлый раз, прицелился и стал ожидать, пока тонкая, тлеющая ниточка фитиля доберётся до заряда в казённике. Спустя несколько секунд раздался долгожданный выстрел, относительно небольшая отдача заставила согнуть локоть с пищалью, что, впрочем, выглядело довольно красиво. Мишень же
ожидаемо пошатнулась, а щит выдал фонтан из множества щепок. Зрители, не веря увиденному, решили проверить состояние «манекена», которое, как и ожидалось, было весьма плачевным.
– Неплохо, Саша, очень даже, – Воодушевлённо начал воевода. – А заряжать твою эту пищаль сколь надо? – Пронырливый мужик задал самый неудобный вопрос. Скорость стрельбы была самым большим минусом этого оружия. Благодаря тому, что я рассыпал нужное количество пороха на выстрел по мешочкам, мне удалось изрядно сократить время перезарядки. Однако даже такой результат был довольно сомнительным.
– Ну, ежели приловчиться, то можно за минуту управиться.
– Так я за эту минуту пол дюжины стрел пущу, на кой же мне тогда пищаль? – Задал резонный вопрос Михаил.
– Пустить то пустишь, но вот много ли врагов твои стрелы побьют? Ежели оборванцев каких, то может и много. А ежели рыцари Европейские? Им же твои стрелы, что в лоб, что по лбу. А пищаль она любой доспех вскроет. А ежели сотня целая из таких шмальнет, а после за сабли возьмётся? А ежели три сотни по очереди стрелять станут? Это ж уже получится по выстрелу каждые двадцать секунд. Да под таким огнём любой враг дёру даст! Да и шум выстрелов лошадей да людей незнакомых с пищалями пугает. А сейчас наверняка нигде в Европе таких нет. – "Наверное" – добавил я про себя.
– Хм… – Михаил крепко задумался. – Да, озадачил ты меня, Александр. Ежели тебя послушать, то вещь это добрая. А дорога она тебе вышла?
– Я заказывал кузнецу да плотнику срочно, а потому около рубля вышло. Но ежели не торопясь их делать, да княжьими ремесленниками, то дело всяко дешевле будет. Но я советую не такую же пищаль делать, а покрупнее. И упор для плеча сделать. Да, малость дороже выйдет. Но зато такая бить будет аж на сотню шагов, а то и более.
– Что ж, хорошо ты всё удумал. Но это ж ведь не мне решать. Нет, я могу заказать для полка пару тройку таких вот… Пищалей. Но, мнится мне, больше я не потяну. Да и люд в полку не очень порох жалуют. Токмо ежели пушкарей добре принимают. – Развёл руками Михаил. – Но ты не печалься, идея вельми добрая. Я подумаю, что можно сделать.
– Хорошо. Спасибо, Михаил. – Я попрощался с местными командирами, оставив их в серьёзной задумчивости. Однако сам я пребывал в не лучшем состоянии. В принципе, идея с огнестрелом местным зашла, но вот потребителя на этот товар как такого не было. То есть, проще говоря, всё это дело имело огромную потенциальную, но фактически никакую кинетическую энергию. Ну что ж, похоже, нужно придумать другой способ для своего постоянного обеспечения.
Интерлюдия. Письмо Генриха домой к матери.
Дорогая мама! Вот уже больше года я живу в этой удивительной стране. Да, она очень сильно отличается от Европы. Однако все злые слова о том, что это страна дикарей – не больше, чем пустословие!
Зимы тут действительно холодные. Порой даже суровее тех, что я когда-то видел в Стокгольме. Но дома у этих русских сделаны добро и я никогда не замерзал.
Совсем недавно в Новгород прибыл человек из очень дальней страны. Он православный, зовётся Александром. За то время, что мы с ним общались, я понял, что страна его действительно велика, а то, что его родичи когда-то жили в России, лишь добавляет последней чести. Он живёт здесь меньше месяца, однако уже обзавёлся неплохим состоянием и даже поместьем с горсткой холопов. Он воистину удивительный человек, мама! Мне очень жаль, но одновременно с этим очень радостно, что недавние путешествия в Новый Свет не затронули той великой страны, из которой он прибыл.
Вот, что, мама. Продавай остатки нашего скудного имущества и первым же кораблём плывите в Новгород. Поместье отца разорено, вскоре вам всё равно придётся уехать. А с помощью Александра я совсем недавно смог приумножить своё небольшое состояние. Бери с собой только самое ценное, ни к чему доплачивать за место на корабле. Холопов не бери, из всех людей возьми только братца Ганса и сестрицу Анну.
С любовью,твой Генрих Фон Майер.
Глава 16. «Делу – время, потехе – девяносто минут»
И все-таки как хорошо, когда живёшь и ни в чем не нуждаешься! Захотел – поел, захотел – поспал. И как все-таки плохо, когда деньги заканчиваются и приходится что-то делать, придумывать, как бы не обанкротится и не помереть с голоду. Ну вот почему этот чертов импульс меня всем телом в прошлое закинул?! Нельзя что–ли, как в книжках попаданческих писали, в тело князя какого или наследника? Я же тут только теоретически всемогущий гений. А на деле я в этом мире новичок. Почти что ребёнок. Ладно ещё язык с нуля учить не пришлось. А то закинуло бы меня в какую-нибудь Англию. И не в шестнадцатый, а, скажем в десятый век. И всё, поминай как звали. Там на одних только вариантах моей смерти можно будет книгу написать. Но даже здесь, в Новгороде, все обычаи, традиции, да даже религиозное рвение мне было невероятно чуждым делом. Да если так подумать, меня тут в первый же день могли порешить за все мои странности. И вот вроде давно прошла стадия отрицания, а я всё думаю, как же меня так занесло и когда же все карты вскроются.
Мои размышления о бренности бытия и возможных бизнес планах прервал влетевший в обеденную комнату Иван:
– Командир, – Запыхавшимся голосом начал говорить старший офицер. – У них… То есть у нас получилось! – Его детской радости не было предела.
– Неужели? – С сомнением спросил я.
– Да! Мы пол дюжины раз повторили, всё вельми слаженно у них выходит!
– Ну пошли, покажешь. – Мне уже самому стало интересно посмотреть на успехи своих «гвардейцев с деревянными саблями».
Мы с Иваном вышли во двор. Вся восьмёрка моих подопечных с большими прямоугольными щитами, сколоченными из досок на скорую руку и уже сильно побитыми в десятках спаррингов, деревянными подобиями сабель на поясе. Сейчас они исполняли,
наверное, самую любимую команду всех военнослужащих. Они отдыхали. Однако лафа для них довольно быстро закончилась:
– Десяток, к бою! – Во всё горло крикнул Иван. И вся кучка пришла в суматошное на первый взгляд движение, подобное движению муравьёв. На самом же деле восемь человек вставали в заранее заученные позиции, выставляя громадные щиты полукругом, прикрывая всю переднюю полусферу. Щиты эти были чуть ниже самих ребят, а ширина была лишь в два раза меньше высоты. Понятно, что с такой штуковиной на плече в атаку не пойдёшь и саблей особо не помашешь. Однако они были скорее оборонительным инвентарём. В переднем ряду меж тем осталось лишь шестеро человек. Двое других отошли немного назад. Вся эта картина предстала мне сбоку, из-за чего я мог весьма придирчиво осмотреть построение, мною же и придуманное. Результат и правда был впечатляющим. На всё про всё у ребят ушло не больше пятнадцати секунд. Но это только начало испытания. Иван дал короткую отмашку и оба сержанта стали осыпать построение камнями и палками, выполняющих роль дротиков. Как мне показалось, с фронтальной стороны щиты стояли монолитной стеной. Так и есть. Все снаряды помножились на ноль, не задев своих целей. Тогда Иван всё также громко отдал команду:
– Готовсь! – И двое, изначально прятавшихся за спинами своих товарищей со щитами человека взяли в руки по «дротику», встав в низкую стойку.
– Залп! – И два дротика синхронно улетели в сторону сержантов. Метатели же сразу после броска вновь спрятались в своё укрытие. Что ж, впечатляет. Остался финальный этап.
– Атака с тыла! – И щиты синхронно поворачиваются на сто восемьдесят градусов. Метатели же проскальзывают в моментально закрывающиеся за их спинами промежутки.
– Ну, вот так как-то, – Скромно подытожил Иван, смиренно и вопросительно посмотрев на меня.
– Прекрасно, Иван. Вы хорошо поработали! – Поспеши похвалить я своего старшего офицера, расплывшегося в довольной улыбке. Сам же я спустился к своим гвардейцам, чтобы лично оказать им честь за проделанную работу.
– Браво, ребятки! Вы большие молодцы! По сравнению с вами все Европейские рыцари и турецкие янычары – что дитё супротив
латника! За вашу работу объявляю вам завтра выходной день. Завтра вы освобождены ото всех тренировок. Отдыхайте, отъедайтесь, в общем, молодцы! – Напряжённые до этого в страхе перед большим начальником, после моей хвалебной речи они буквально растаяли. Я почувствовал, как груда камней прямо-таки рухнула с их плеч. Они и правда заслужили день отпуска. В последние дни я убедился, что сейчас, даже не смотря на свой возраст, в технике они многим превосходят многих воинов полка. Конечно, до громкого и гордого слова «гвардейцы» им всё ещё далеко, но уже сейчас с такими не страшно, как говорится, и в бой, и в разведку.