С Денисом, приславшим письмо, мы не виделись пять лет. Собственно и познакомились мы в подобной экспедиции, только судно было буржуйским и работали в Карском море у Новой Земли. Команда была там интернациональная, и рабочее общение предполагалось на английском языке. Это была моя первая экспедиция на сейсмическом судне (да сразу – иностранном!), и английский я начал учить как раз перед ней (в школе и универе у меня был французский). На компе удалось найти запись того времени:

«Экспедиция. Мое общение на английском крайне затруднено. Если формулировать немудреный вопрос мне еще удается, то понять ответ – почти никогда. На судне человек 60. Из них три тетки и один субъект неопознанного пола (мой сосед Леня, утверждает, что это мужик, но у меня остаются сомнения), много филиппинцев, бритишей и поляков (среди них – капитан). Поляки многое понимают из нормального человеческого языка, и это заметно облегчает общение (что особенно важно в отношении капитана). Русскоязычных здесь восемь (шесть русских и два хохла). Из молодежи нас трое – человек-коммуникатор Денис, биолог Леонид (незаменимый в море специалист по ежам и кротам) и я (человек-айсберг, как меня называет Денис). По вечерам мы играем в теннис, иногда смотрим фильмы, пи*дим о том о сем, много злословим и ржем. Работа моя складывается из напряженной переписки с институтом относительно информации, запрашиваемой капитаном, и бдений на мостике на предмет состоянья погоды и обнаружения коварных айсбергов, только и ждущих, когда мы расслабимся, чтобы предстать на горизонте во всем своем апокалиптическом величии».

Сейчас Денис пишет, что работает опять в Карском море, но уже не в роле «офицера по каммуникации», как тогда, а старпомом – вернулся в штурманы, значит. Пишет, в рейсе уже больше месяца, и месяц еще впереди. Пожелали друг другу удачи.

10.09.

В этот день когда-то родился поэт-музыкант Егор Летов. Кто-то считает его отцом-основателем русского панка, кто-то, наоборот, называет его хиппаном. Мне нравятся два его альбома – «Прыг-скок» и «Сто лет одиночества». Все мы, конечно, в юности рычали, что «всё идет по плану», и выли про «всё как у людей», но Летов никогда не был для меня гениальным поэтом, близким по мировоззрению или тем, на кого хотелось походить. Да и в музыкальном плане сейчас мне ближе Егора его брат Сергей. Но Летов Егор и сейчас является для меня одним из немногих примеров настоящего художника. Этого у него уже не отнять, он прожил всю свою жизнь как художник. Приходилось слышать и читать, что кого-то смущает некая идеологическая метаморфоза в творчестве Летова: как он сумел от антитоталитарных хитов 80-х, клеймивших советскую реальность и полных жесткой антикоммунистической сатиры, эволюционировать до участия в большевистских акциях с искренним исполнением на митингах 90-х таких революционно-ленинских гимнов как «Вновь продолжается бой» и т.д. Кто-то искал для себя объяснение этого в летовском кредо «я всегда буду против», кто-то презрительно отвернулся, возможно, вспоминая лозунг «не стоит прогибаться под изменчивый мир» небезызвестного песенника, в советское время благоразумно предпочетшего государственную эстрадную филармонию жизненной неустроенности андеграунда.. Мне же кажется, что все это объясняется тем, что просто Летов – художник. А чем отличается настоящий художник от «повара, который еще и поёт»? Тем, что настоящий художник вольно или невольно (бывает, даже не осознавая) всегда стремится к гармонии. Здесь вероятно есть творческий парадокс: быть свободным в художественных приемах, в методах выражения, но быть зависимым в векторе, направленном всегда согласно неведомой высшей силе – гармонии. И если окружающая действительность в какой-либо сфере, например, социальной (на самом деле – в любой, но важной для конкретного художника), упорно выводит на полотне жизни опостылевший тренд, то истинный долг художника, руководствуясь законом искусства, жирно перечеркнуть этот тренд своим творчеством. Так рождается великая русская буква Х.

«Это знает моя свобода, это знает моя свобода, это знает мое поражение, это знает мое торжество».

11.09.

Нашего матроса-бедолагу Серегу переправили на «Семенов», которому дали задание доставить парня в Певек – ближайший порт и самый северный город страны. Идти до Певека от нас трое суток. Там есть больница, и можно цивильно решить зубную проблему. Серегу снабдили многочисленными поручениями – купить сигарет, зубную пасту, бухла. Я скинул денег на гитарные струны – шансов, конечно, немного, шесть лет назад, когда я был в Певеке, там не было ничего, напоминающего о музыкальных аксессуарах, но мало ли.

13.09.

На днях наконец-то наладили гитару. Предварительно порвав третью струну и подведя инструмент к родному стандарту – трехструнному. Но затем была найдена леска двух видов, пошедшая на первые две струны, и металлический тросик для удлинения порванной третьей. Старпом, принимавший участие в возрождении инструмента, вырезал из подходящей пластмассы медиатор. Гитару настроили, и, в целом, получилось недурно. Саша придумал интересный сёрф-риф для хита «Первый приход Семенова». Я предложил концепцию песни – в куплетах под Сашин риф бесстрастным голосом зачитывать метеосводку, а припев сделать более мелодичным и лиричным. И придумал для припева четверостишие:

Скажи, Семенов, что ты видишь там

Кроме серого моря и серого неба

Ты пришел по ветрам, ты ушел по волнам

Я не знаю уже, был ли ты или не был

Для пущей романтики предложили спеть припев Насте. Она тоже бренчит на гитаре, и уже через час отрапортовала, что придумала для припева мотив.

Композицию «Семенов потерял ориентацию» предполагается сделать инструментальной с наложением обрывков радио-переговоров (типа «Семенов, это Лихачев.. приём.. назовите ваши координаты.. Семенов, ответьте Лихачеву.. вас не слышно.. где вы?.. Семенов, как меня слышно? Приём..»), а также различных шумов машинного и природного происхождения.

Сегодня я многое понял: я все еще хочу быть рок-звездой.

14.09.

Вечером выяснилось, что днем, играя «Stairway to Heaven», Настя порвала многострадальную третью струну. А я вот знал, что от старых хиппанов можно ждать любую подставу.

16.09.

Стараюсь регулярно захаживать в спортзал. У меня есть боксерские шингарды, а здесь висит очень жесткая «груша» – похоже, набитая песком. Я ее поколачиваю. Вообще, спортзал здесь душный и тесный. Теннисного стола нет. Хорошо еще, что турник есть на палубе. Но с условиями на западных сейсмиках или на наших ледоколах, местные спорт-возможности, конечно же, не сравнить. На атомном ледоколе «Ямал» мы и в теннис играли, и в волейбол, и в футбол, да даже в арктический баскетбол.

Арктический баскетбол – это смесь баскетбола и регби, или баскет-без-правил. Молодая игра, придуманная полярниками. Полярники – это.. как бы лучше сказать.. всё же дикие люди.

В ночь рождения новой игры после затянувшегося рабочего дня на льду решили перед сном по чуть-чуть. Чисто символически. В узком коллективе.

Когда опустели три бутылки и одна банка, установилось что-то вроде минуты молчания, во время которой каждый был должен решить, как быть дальше ему и компании, и быть ли вообще.. Именно сквозь эту возникшую вдруг тишину в каюту гостеприимного Романа прорвались из спортзала возбужденные крики и звуки удара мяча о стены и пол.

Мы появились там впятером, и пятеро там уже были. Там были наши коллеги. Один из них Сергей тут же сказал: «О, будем играть трезвые против пьяных». Мы думали «пьяные» – мы, но тут же выяснилось, что Сергей под «пьяными» подразумевал свою компанию. А мы, стало быть, «трезвые». Ну да – захотелось вот спортом заняться в четвертом часу ночи на трезвую голову. Но во что бы сыграть? В волейбол – скучновато. Решили играть в баскетбол, но без правил, так как правила этой игры точно никто не знал, и чтобы избежать ненужных разночтений, решили: главное – забросить мяч в кольцо, а что ты для этого сделаешь – дело твое. Твое и тех, кто сделает все, чтобы этого тебе не позволить. Наша команда разделась по пояс. Сохранилось забавное видео, снятое с телефона своевременно подоспевшей одной молодой журналисткой:

..Я получаю мяч и, не сделав удара о пол (правил нет!), устремляюсь к кольцу, но тут же на мне виснут трое. Через пару секунд я уже на полу.

..Роман со всех сил запускает мяч в переборку и сам же становится жертвой отскока – мяч с той же скоростью прилетает ему в лицо.

..Получаю мяч недалеко от кольца, выпрыгиваю с кем-то на плече и бросаю. Мяч скользит по кольцу, но внутрь не проваливается. Неудачно приземляюсь – подворачиваю ногу. Нога на глазах распухает. Продолжать играть не могу, перехожу в разряд зрителей. Но один из соперников вылетает с площадки в смежный отсек. Его падение не смягчила даже сорванная им в полете портьера. Он с трудом поднимается, держась за колено. Для него игра тоже закончена. Теперь – четыре на четыре.

..Ильяс как медведь бьется за мяч, кто-то хватает его за голую грудь – он недоуменно рычит.

..Ударом локтя в борьбе за мяч Лехе рассекают бровь. У Ромы подбит глаз.

..Роман с разгона врезается головой в стену. Судя по звонкости звука, это серьезная проверка на крепость черепа и устойчивость мозга. Из рук его выскальзывает мяч, который тут же кто-то подхватывает. Роман отлетает назад, садясь на пятую точку, встряхивает головой, вращает глазами и пару секунд приходит в себя. В районе кольца новая куча-мала – рывком поднимаясь, Роман бросается в самую гущу.

..Костя видит у себя на предплечье кровь. Только что появившееся в пылу борьбу жирное густое алое пятно. Костя слизывает его – под ним раны нет – кровь не его. У Андрея тоже в крови футболка. Это Степе разбили нос, сбив заодно очки. Степан идет умываться. Через пару минут возвращается – на одной линзе трещина – кто-то успел на очки наступить. Но Степан все так же заряжен на бой – невысокий очкарик вцепляется в своих оппонентов хваткой клеща, и у тех трещат кости. Игра продолжается!..