– Закройте глаза, я начну сверху.
– Можно, пожалуй.
Я послушно последовал ее словам, обеими руками прижимая ткань к члену. Хм, а что если ей не привыкать?
– Прошу прощения, что так получилось. Неловко вышло… Я не ожидал…
Стоя с закрытыми глазами, я бормотал что-то, пытаясь разрядить неловкость. Тот момент, когда я почувствовал тепловой след фонарика на лице, уже миновал, и сейчас я даже не представлял, какой участок моего тела она исследует. Но глаза почему-то открывать боялся. Или стеснялся.
– Все хорошо, стойте как стоите.
О да, стоим мы уже более чем ощутимо. Очень хотелось воспользоваться пикантной ситуацией и развить беседу, но серьезный настрой Марии Николавны и чувство неловкости останавливали. Я чувствовал, как она касается пальцами моих рук, спины, бедер. Очевидно, она рассматривала каждую болячку.
– Так, здесь все, теперь ложитесь спиной на стол прямо за вами.
Что? На стол? Я раскрыл глаза и взмостился на процедурный стол, придерживая одной рукой свою ненавязчивую ткань. Мягкая поверхность стола приятно охлаждала кожу. Я растянулся и снова закрыл глаза. Просто на всякий случай, опережая события.
– Вытяните руки вдоль туловища и разверните локти.
Командный тон Марии Николавны не оставлял простора для колебаний. Скромную повязку пришлось отпустить в свободное плавание. Мой дружок уже порядком набух и отчетливо проступал из-под тонкой медицинской фибры. Посыпались тайские флэшбэки. Но к тому моменту первичное оцепенение уже спало, и лихой задор снова стал возвращаться ко мне. Bad choices make great stories.
Я сделал вид, что ничего не происходит. А что еще оставалось? Хотя внутри меня трясло от возбуждения. Я медленно опустил руки на поверхность стола, и мой ковбой остался один на один с невесомой тканью. По моим прикидкам, она уже приняла форму подсдувшегося вигвама.
Я попытался замедлить дыхание, как учило приложение по медитации. По лицу снова скользнул луч фонарика. Телом я ощущал легкие касания хлопкового халата и пальцев Марии Николавны. Мы оба молчали. Что там сейчас происходит? Что она рассматривает? Можно было лишь гадать, вслушиваясь в скольжение ее кроксов по вылизанному полу.
Мария Николавна крутилась вокруг стола, как вдруг легкий ветерок, пробужденный ее стремительными движениями, сорвал накидку с моего жезла. Я почувствовал, как она соскользнула в бездну.
– Бля…
По телу снова прокатилась волна возбуждения. Только теперь еще сильнее. Эти мгновения показались вечностью. Я знал, что при всех внешних дефектах Мария Николавна не могла не впечатлиться лучшей частью меня. Стоило мне подумать об этом, как ее изящные пальцы порхнули совсем рядом с моим Джонни.
– Апассссснааааа! – прокричал внутри меня Виктор Гусев.
То, что сперва показалось случайностью, оказалось не случайностью. В следующую секунду докторка взяла мой ствол в руку, и я ощутил, как сквозь силиконовые перчатки сочится тепло женской души. Прикосновения Марии Николавны оплавили мой металл. Она слегка сжала его, прощупывая на твердость духа. Ровно так, как надо перед бурей.
– Игра рукой! – не унимался комментатор.
Но Мария Николавна его не слышала. Она разжала пальцы, и мой член прилег ко мне на живот. Докторка нежно провела пальцами по его нижней части, от самого основания до головки. Меня коротило от каждого ее касания, но я продолжал молчать. Она тоже не проронила ни слова. А что тут скажешь? У нас осмотр вообще-то, важное дело делаем.
Мария Николавна аккуратно взяла тремя пальцами головку и выпрямила моего друга во весь рост, как будто выбирала рыбу на рынке. Она сделала пару медленных массирующих движений по всей длине, словно натирая кий перед ударом, и снова выпустила его. Он звонко плюхнулся на живот. Это точно на самом деле происходит?
– У вас салфетка соскочила, возьмите.
– Ой, да, точно. Спасибо.
Она сунула ее мне в руку, и я, не открывая глаз, вернул тонкую ткань на место. Вот так курьез…
– Так, ну все, мы закончили, вставайте. Можете одеваться.
Открыв глаза, я быстро вернулся в реальность. Мария Николавна стояла ко мне спиной и снимала перчатки. Я поднялся, встал с процедурного стола, взял со стула шорты и первым делом натянул их. Хотя в этом уже не было такой острой необходимости. Мы ведь сблизились. По идее, теперь моя очередь. Но, пожалуй, хватит острых ощущений на сегодня. Мария Николавна села за компьютер, и преступные пальчики снова забегали по кнопкам.
– Сейчас зафиксирую результаты и все вам объясню. Пока садитесь.
– Понял. Сажусь.
Застегнув шорты, я накинул гавайку. Застегивал ее уже сидя на стуле. Меня по-прежнему потряхивало, поэтому хотелось максимально заземлиться, хотя яркое ощущение прикола давно выдавило всякую растерянность. Нет, ну какая же строгая и сосредоточенная девушка! Я в принципе не мог себе позволить сбивать ее своими разговорами. Да и что было сказать… «Детка, как тебе мой член?» или «Что вы делаете сегодня вечером?». Вдруг все это мне вообще привиделось. Я просто ждал.
Примерно пятьсот ударов сердца спустя Мария Николавна закончила печатать и отправила файл на принтер. Взяв свежую распечатку, она положила ее на стол между нами, другой рукой взяла карандаш и начала пошагово объяснять, что делать, оставляя пометки на полях. Из ее уст звучали умные слова, а некоторые мысли она повторяла не по одному разу, словно разговаривала с малолетним.
– Вам необходимо наносить на кожу как можно больше эмолентов.
– Эмо что?
– Эмолентов. Увлажняющих средств.
Я поглядывал в ее глаза, кивал и старался все уяснить, но ее звонкий голос звучал как будто сквозь сон.
– Сейчас назначим вам повторный прием и все. Вопросы?
В голосе Марии Николавны теперь звучала не столько строгость, сколько забота. И от этого на душе стало еще теплее. Совсем как от рюмки водки, опрокинутой на пустой желудок. Какие тут могли быть вопросы… Ее глаза сверкали, я поблагодарил ее за вдумчивый индивидуальный подход и покинул кабинет.
Вскоре я уже чилил на балконе, выдыхая пережитое. Жара спала, но только снаружи. Вот так ни с того ни с сего обычный летний четверг обернулся эротическим боевиком. Чудеса! Философские размышления прервал звонок с незнакомого номера. Обычно на такие вызовы не реагирую, но что-то подсказало, что это не спам. Я нажал кнопку и поднес к уху телефон.
– Роман Викторович, добрый вечер! – этот голос невозможно было спутать.
– Добрый вечер.
– Это Мария Николавна Соболевская, ваш лечащий врач.
– Сразу вас узнал.
– Спасибо, приятно. Роман Викторович, я вот по какому вопросу…
– Слушаю вас.
– Я поставила вам повторный прием через неделю…
– Да…
– Впереди еще много времени, и если вдруг вам резко станет хуже или потребуется помощь, звоните мне по этому номеру, хорошо?
Как же, черт возьми, приятно! Чистая светлая клиника, учтивые и заботливые врачи, отношение как к родному. Сказка! Но, как выяснилось, у сказочки той был еще и хэппи эндинг.
– О, да, конечно! Я надеюсь, что не понадобится, но буду иметь в виду. Спасибо что позвонили. Как его записать? Это ваш рабочий?
Ничего подобного со мной никогда не происходило, поэтому я задавал эти вопросы искренне. На часах семь вечера, в клинике не закончились приемные часы. Но Мария Николавна выкатила еще не все тузы из своей колоды.
– Нет, это личный.
Воттенате. Так это точно на самом деле происходит?
– А, да? Ого… – более удачных формулировок у меня не нашлось.
Хотелось заплакать, но нужно было держаться.
– Даже не знаю как вас благодарить. Спасибо за заботу!
– Не стоит. Будем вас лечить. Звоните в любое время дня и ночи. Или пишите в мессенджер.
– Премного благодарю.
– Хорошего вечера, Роман Викторович.
– Спасибо, Мария Николавна. И вам тоже.
Амбассадор
Пару недель назад прихожу, как обычно, в салон причесок. Тем же вечером мне предстояло отправиться на карнавал, поэтому пришлось записаться к незнакомому мастеру. Протупил, что поделаешь. Впрочем, настроение от этого не пошатнулось. Карнавал же сегодня!
Приветливый бородач Александр усадил меня в кресло и спросил, какой результат я желаю получить. Первые минуты – они такие, немного тревожные. Что он за человек? Верно ли понял мое угловатое описание? Будет ли грузить светской беседой? Или сделаем это молча? Закружились мысли в хороводе, но лишь до тех пор, пока мозг не нашел другую зацепку.
Полка, что у зеркала, была заставлена цирюльными инструментами, флаконами и банками с диковинными зельями. Среди них особенно выделялся большой стеклянный сосуд, похожий на френч-пресс. Он-то и привлек мое внимание. Казалось бы, френч-пресс и френч-пресс, что тут такого. Да вот только наполнен он был не кофе, а таинственной жидкостью изумрудного цвета.
Тем временем Александр уже накинул на меня накидку и начал примеряться к моим колосящимся локонам.
– Скажите, а что это за банка такая интересная стоит? – нарушил я молчание, разглядывая мастера в отражении. Он на мгновение поднял глаза.
– А-а, это… Это для дезинфекции. – сказал он, вернувшись к моим волосам. – По правилам положено весь инструмент обрабатывать.
– Понятно. – ответил я, чувствуя накатывающий прилив всратых шуток. – Аппетитно выглядит, на Blue Curacao похоже.
Александр ржакнул, уже не отрываясь от работы.
– Ха-ха! Ну да.
Раз инициировал разгон, надо продолжать. – подумал я. Говорю ему:
– Так и хочется плеснуть в стакан, закинуть пару кубов льда и вперед! Горлышко смочить.
– Видимо, Артемий Лебедев так и сделал. – подхватил мастер.
– В каком смысле?
Александр глянул в зеркало. Я примерно догадывался, к чему он клонит, но хотелось услышать его собственные слова.
– Он же покрасился в такой цвет.
– Этот может. – ответил я, усилив слова легким кивком. Мог бы и сильнее головой качнуть, да положение ограничивало. – А вообще, если мужику захотелось покраситься, куда обращаться в нашем культурном городе?
– О, ну это очень смело. Вы уверены? – озадаченно спросил мастер.
– А что, я, например, никогда не красился. – говорю я ему. – Настало время попробовать.
– Прямо та-ак? – продолжал удивляться Александр.
– Конечно! Под какое-нибудь событие интересное. Просто приколоться.
Видимо, поняв, что шутка более не шутка, Александр сдался.
– Ну-у, есть у нас мастера. Саша Черепанов, Володя Мурашов, Петя Якорь.
– Ого, запомнить бы все это изобилие. – отвечаю я. – Это мастера каких-то салонов или у них своя практика?
– У них свое. Но лично я бы не решился… Только если бы пошел на Burning Man. Или Tomorrowland. – мечтательно подытожил после паузы Александр.
Услышав ключевые слова, я радостно воскликнул:
– Во-о-о-т! И я о том же!
Интересный мы проделали путь, чтобы понять, что дышим одним воздухом. Но Александр поразил меня снова.
– Жаль только, что у нас ничего такого не происходит… – обреченно вздохнул он, клацая ножницами. Меня словно молнией ударило. «Боже мой, парень, как я тебе завидую! У тебя впереди столько открытий!» – подумал я и по-заговорщицки сказал:
– Вообще-то… Кое-что происходит.
Точка доставки
Прихожу как-то раз в точку доставки Яндекса у дома. Свежая комната, светлые стены. В дальнем углу стол, за ним сидит ухоженная женщина и водит большими меланхоличными глазами по монитору.
– Здравствуйте! – говорю я. С тех пор, как я осознал смысл этого слова, я всегда проговариваю его полностью. Кроме «в». Никаких больше «здрасьте». И уж, тем более, «дрась».
– Здравствуйте! – отвечает она, направив поток меланхолии мне в лицо.
– У меня заказ…
– Последние четыре цифры назовите, пожалуйста.
Достаю из кармана телефон с заранее открытым уведомлением о доставке. Нахожу цифры, диктую. Женщина с изящной неспешностью набрала их на клавиатуре и уставилась в монитор. В следующий миг она переводит блаженный взгляд на меня и спрашивает:
– У вас большое?
Ее голос был мягким, а речь немного тягучей.
«Опачки!» – отозвался озорной мозг. Ох как он любит такие ситуации!
– Знаете, никто никогда не жаловался. Но разве в этом счастье? Сами подумайте. Большое, маленькое – не так важно, если есть духовно-интеллектуальная близость. А без нее никакой даже самый мощный ствол не будет в радость. Ну, раз покатаетесь. Ну, два. А дальше-то что? Одним трахом сыт не будешь. Да, он может быть приятным дополнением, но точно не первопричиной. Или вы о чем вообще?
Пока я воображал себе этот монолог, блаженствующая работница Яндекса обыскала полку с заказами и уже успела метнуться на склад.
– Вот, пожалуйста. – сказала она, протягивая коробку с гейзерной кофеваркой.
– Спасибо! – ответил я. – Хорошего вам дня!
– Вам тоже!