Глава ХІ. Шишка
Ты для меня не радость
Серых идущих дней,
Ты для меня не сладость
Бурно плывущих ночей.
Ты для меня – воздух,
Сердце мое – ты,
В жилах моих отзвук
Твоей теплоты.
Отблески костра вырывали из темноты возбужденные лица веселящейся компании. В глубине леса долбил дятел, в кустах щебетала Танька, а по корявому стволу старой ели все выше и выше взбирался Бабников.
Как часто мы из-за малейшей бабской прихоти рискуем деньгами, положением, здоровьем. Сейчас Бабников рисковал самой жизнью. При падении он мог переломать себе руки, вывихнуть шею, разбить ногу или свернуть нос. А все из-за какой-то шишки. И зачем она только потребовалась этой капризной девушке? Разве только затем, чтобы бросить ее в огонь и пожелать что-то новое, еще более ничтожное и труднодоставаемое.
С достигнутой высоты Бабникову открылась чудная картина вечернего леса. Ядд втискивал в дупло Ирочку, Псов бесшумно подкрадывался к Таньке, а Здоровый склонял к земле молодую березу. Когда Псов завершал заход на объятие Таньки, Бабников рубанул очередью шишек. В следующую секунду он прыгнул на соседнее дерево, затем на сломавшуюся под ним ветку пожилого ясеня и упал между Танькой и Псовым, больно ушибив себе копчик. Танька бросилась к нему, но он никого не хотел видеть и держась за больное место, уполз в кусты. Она последовала за ним.
Костер разгорался все ярче и ярче. Заглушая треск головешек, ухал филин, стонала сломанная Здоровым береза, Псов шел на доносящиеся из дупла шорохи. Бабников притянул к себе подползшую Таньку, и боль постепенно отошла. Девушка ощутила впивающиеся в нее сучья, ветки, Бабникова. Ей было неудобно, но приятно.
А когда забрезжил рассвет и лучи восходящего солнца начали пробиваться сквозь густую листву пробуждающегося леса, отражаясь в капельках росы и затуманенных, блестящих глазах влюбленных, Бабникову захотелось чтобы Так было всегда, чтобы Это продолжалось вечно, он, превозмогая усталость, напряг голосовые связки, приоткрыл рот и дал выход звукам, зарождавшимся в самой глубине его клокочущего сердца:
– Танька, давай поженимся.
– Да, да, да… – ответила Танька и ухватилась за Бабникова обеими руками.
Они вернулись к друзьям и объявили им о предстоящей свадьбе. Друзья благодарили судьбу, подарившую им отличный повод, но в тоже время, каждый ощущал, что что-то заканчивается, что-то уходит безвозвратно, что-то никогда не повторится, хотя впереди будет много нового, захватывающего, необыкновенного…
Глава XII. Видение
Разве мы понимаем, что если сейчас
Мы не видим того, что за временем скрыто.
То когда-нибудь, где-нибудь каждый из нас
Натолкнется на то, что казалось забытым.
Бабников не спал. Он думал о будущем. Не спала и Танька. Никому не известно о чем думала она.
Посреди ночи у Бабникова заболел живот. Оправив естественную потребность и тщательно вымыв руки, он вернулся к любимой. Гримаса ужаса исказила его лицо, когда он откинул одеяло. На белой простыне, уставившись на него стеклянными глазами, извивалась длинная змея. Силы вмиг оставили его, тело покрылось холодным потом, но секундой позже с облегчением вздохнул: ему это все показалось. Татьяна тихо спала, улыбаясь во сне милой, детской улыбкой. Он влез под одеяло и обнял ее.
Но что это! Бабников отпрянул, больно ударившись головой в стену. Фу! Опять померещилась холодная, скользкая змея, пытающаяся обвить его шею. «Что это со мной?» – подумал он, слушая стук своего сердца.
– Что с тобой, Сережа? – протянула к нему руку Таня, но Бабников оттолкнул ее и выпрыгнул на кухню, где стал курить одну сигарету за другой.
Мрачные мысли одолевали. Он вспомнил, как год назад Татьяне гадала цыганка. Посмотрев на руку, она сказала: «Ты будешь замужем дважды и с первым мужем проживешь недолго». Тогда он не придал этому значения, а сейчас каждое слово сверлило ему мозг, вызывая дрожь и леденящее чувство тревоги. Он впервые за всю жизнь почувствовал над собой власть чего-то могущественного и непостижимого. Он ощущал давящую на него таинственную силу и не мог никуда ни спрятаться, ни убежать. Что-то висело над ним зловещим и безжалостным грузом.
А впереди предстояла свадьба…
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Илоны Кветной.