7
Избавиться от Уолтера, который, подобно ему, пребывал в весьма возбуждённом состоянии, оказалось непросто. Тем не менее, Дервал, ощущавший настойчивую необходимость всё хорошенько обдумать наедине, распрощался с приятелем и поспешил домой. Его быстрые, широкие шаги, выбивали гулкое эхо из дорожного покрытия, а холодный воздух колол лёгкие тысячами ледяных иголок. Тем не менее, Дервал, в конце концов, перешёл на бег, словно спасался от чего-то.
Его действительно преследовало нечто – то, что иначе как страхом, он назвать не мог. Страхом и стыдом. Да, он чувствовал стыд – жгучий, неприятный, как пощёчина. Тот и впрямь следовал за ним по пятам.
Мысли Дервала путались. Приблизившись к калитке родного дома, он заметил припаркованный поблизости автомобиль. Сочетание цвета, марки и типа кузова показалось ему незнакомым – очевидно, машина принадлежала приезжему. Кому-то, кто приехал к О’Райанам.
Каким-то неведомым науке чувством Дервал знал, что загадочный гость сейчас разговаривает с отцом и что тема разговора связана со смертью Хили и с Жерардом Монтегю. Словно наэлектризованный, он, буквально сгорая от любопытства, вошёл в прихожую… и услышал голоса, доносящиеся из гостиной. Голос отца, чуть хрипловатый бас, он узнал тотчас же, в то время как второй, неожиданно мягкий для мужчины баритон, не вызывал в памяти никаких ассоциаций.
Он ступил в гостиную и поздоровался с человеком, которого отец представил как Грега Макфаддена. Том Галлахер, описавший следователя как типичного полицейского, не солгал: цепкий взгляд, крепкое рукопожатие, отличная, несмотря на упитанность, выправка – всё это присутствовало в облике Макфаддена. Русоволосый и сероглазый, он, подобно отцу, был в штатском.
– Мой сын, Дервал. – Представив его, отец тут же легонько мотнул головой, указывая на дверь. Здесь ему делать нечего.
Понимающе кивнув, Дервал отвернулся, чтобы спрятать улыбку, и вышел. Ранее ему многократно случалось обходить запреты отца, и этот случай обещал присоединиться к длинной череде точно таких же. Пройдя в свою комнату и разложив, на случай проверки, учебники на столе, Дервал взял в руки кружку. То была самая обычная кружка для чая – крупная, ровно на треть литра, покрытая красной глазурью. Приставив её к стене и приложив ухо, можно было отлично слышать всё, что говорили в соседней комнате.
Разговор действительно вращался вокруг служебных вопросов, в частности, вокруг смерти Хили.
– Мы могли бы закрыть дело хоть сейчас. – Баритон Макфаддена глухо отдавался в стенках самодельного прослушивающего устройства. – Следов насилия нет, значит, и говорить не о чем. Сам знаешь, так не убивают.
Отец выдал в ответ что-то неразборчивое, что Дервал истолковал как «к-г-м-м».
– С другой стороны, так и не умирают, – продолжил Макфадден. – Трудно назвать естественной смерть, когда труп потерял всю свою кровь, идя по шоссе.
– Только черти знают, в чём загвоздка, – ответил одним из своих излюбленных выражений отец. Дервал мысленно закончил за него: «Черти – и Монтегю».
– Ты думаешь, он придёт? – поинтересовался Макфадден.
– Почему нет? Он ведь обещал; да это и в его интересах: Хили ведь был его человеком.
Макфадден издал звук, похожий на «г-г-г-м».
– Монтегю вернулся после долгих лет отсутствия. Один из его бывших боевиков неожиданно и скоропостижно скончался, причём обстоятельства более чем загадочны. Похоже на расправу над непокорным. Думаю, в интересах Монтегю – скрываться.
Дервал разделял подозрения следователя, но в то, что Хромой испугается «гарды», не слишком верил. Он с трудом подавил смешок: Монтегю и их приспешники всегда давали понять окружающим, что это они здесь – власть, закон и господь бог. Даже сейчас.
– Он принадлежал к «временным». – Макфадден говорил с лёгкой тенью неуверенности, словно спрашивал подтверждения более осведомлённого собеседника. Видимо, дождавшись такового – Дервал живо представил себе, как его отец кивает, – следователь продолжал. – Но каковы были средства его доходов?
– Как обычно: вымогательство, рэкет всех сортов – и контрабанда. Я слышал, – О’Райан-старший издал короткий, почти неслышный смешок, – под Тэхмор-менор прорыт подземный ход. Он ведёт на ту сторону – через него раньше гнали скот в обход блокпоста. Разница в ценах на говядину давала существенную прибыль.
– Ага, понятно, – протянул Макфадден. – Можно представить себе этот скот: проститутки, добровольцы, наркота – всё и сразу!
Дервал услышал, как отец встаёт из кресла и отпирает сервант. Звякнул, раскручиваясь, колпачок – и две рюмки наполнились виски.
– После того, как САС провели здесь рейд, и Монтегю охромел, расследование многое вскрыло. Он всё бросил и смылся неизвестно куда. У следствия руки так и не дошли до бесхозного имения, а потом подписали договор Страстной пятницы12, и все эти вопросы стали неактуальными.
Двое «гард» втянули в себя содержимое рюмок и крякнули.
– Ясно, Айдан. Значит, ты имел какие – то отчисления с этих окороков?
В ответ послышался громкий смех.
– Нет, конечно! Что ты, Грег! – Сержант О’Райан умолк и заговорил более серьёзно. – А ты как думаешь? Моего предшественника на этой должности уволили, а меня не стали. Вот и вся история.
– Ну, история-то типичная, – согласился Макфадден. – Но кто выпил кровь из Хили?
Дервал был уверен, что отец сейчас пожимает плечами в ответ.
– О Монтегю здесь многое говорят, и очень редко когда – хорошее. Всегда ходили слухи – я им, конечно, не верю, – будто это семейство заключило договор с дьяволом.
– Ага, всё-таки объяснение есть! – рассмеялся в свою очередь следователь. – Кровь из покойника кровосос выпил. Леший, ведьмак и вампир – ни больше не меньше!
До слуха Дервала донёсся звук приближающейся машины. Ахнули тормоза, смолк рокот двигателя – автомобиль остановился. Мальчик осторожно выглянул в окно, одновременно продолжая слушать разговор «гард».
– Кто бы он ни был, но Монтегю приехал. – Сержант О’Райан добавил неприличное словцо. – Пойду, впущу его.
8
Монтегю действительно прихрамывал, Дервал смог разглядеть это даже в потёмках. Глядя на овеянного легендами командира «временных» поверх подоконника, он испытывал смешанные чувства. Хромой был высок, выше отца, несмотря на принуждавшее его склоняться увечье. Из-под клетчатой серой кепки с опущенными наушниками выбивались золотистые, совсем не как у черноволосых Эдны и её сынка, кудри. Отец крепко сжал руку гостя повыше локтя, словно встретил старого друга, и провёл его в дом.
Смертельно заинтригованный, Дервал немедленно прильнул к своей кружке.
– Рад видеть вас, Жерард, на ирландской земле, – приветствовал Монтегю следователь. – Я – лейтенант Макфадден, расследую смерть Дерека Хили.
Дервал был поражён. Во всех книгах, которые ему довелось прочесть, следователь никогда не раскрывал своих карт вот так сразу, с первой секунды знакомства. Впрочем, следователи в тех книгах также не имели привычки распивать виски с подозреваемыми, а именно этим, учитывая знакомое бульканье и позвякивание, трое мужчин сейчас и занимались.
– Я, лейтенант Макфадден, и не покидал родной земли. – Монтегю быстро управился со своей разогревочной дозой и устроился, судя по скрипу, в одном из кресел. – Я пребывал в Белфасте всё это время, занимался бизнесом.
– Белфаст – территория сопредельного государства, и не относится к моей юрисдикции, – недовольно ответил Макфадден. – И всё же, любопытства ради: бизнес легальный?
Монтегю ответил после короткой запинки – видимо, для начала он улыбнулся.
– Не вполне официальный… Но мои знакомые в Дублине – а вы не поверите, насколько они высокопоставленные – считают его… допустимым.
Макфадден неловко заёрзал в кресле.
– … И, учитывая то, что мои предки владеют здесь землями уже восемь поколений, это я приветствую вас на нашей земле – и прошу прощения за то, что гостеприимство вам оказываю не лично. Впрочем, сержант О’Райан, которого я знаю с детства, многое вам объяснит – и при необходимости передаст.
В воображении Дервала мигом всплыла пачка купюр, передаваемая следователю через его отца. Взяточничество, извечный спутник власти, скрывало под своей мантией множество нераскрытых преступлений.
Однако следователя Макфаддена не так-то легко было сбить с толку.
–У меня чёткие указания расследовать смерть Хили. Указания получены из Дублина – и о каких-либо ограничениях в следственных действиях на ваш счёт мне не говорили.
Обида, смешанная с раздражением, слышалась в голосе лейтенанта. В разговор вмешался отец, явно стремившийся избежать назревавшей ссоры.
– У Жерарда есть привычка вести себя не в меру начальственно, ему не раз на это пеняли. Однако, Грег, я попросил бы простить это человеку, который давно не был дома – и к тому же некогда тяжко пострадал от наёмных британских убийц. Достоинства моего друга детства многократно выше того, что похоже на недостатки, в этом можешь мне всецело довериться.
Дервал почувствовал, как его уши горят, словно в его личных вещах опять обнаружились порнографические журналы. В этот миг ему стало невыразимо стыдно за отца.
– Да, ты прав, Айдан, – проворчал Макфадден. – Однако же вопрос этот я должен задать, и, полагаю, лучше сделать это здесь, чем в официальной обстановке. Жерард, что вы скажете о Хили – и о причинах его смерти?
Монтегю неопределённо, как показалось Дервалу, даже презрительно, хмыкнул.
– Я разговаривал с ним накануне – в «Золотом четырёхлистнике». Дерек уже к тому времени порядком нализался и хотел взять в долг у меня немного денег, но я отказал – просто потому, что не люблю бездельников. – Монтегю помолчал. – Я повёз его к себе в имение, показал, что нужно сделать, если он хочет заработать.
– Что-то легальное?
– Вполне. Подсобные работы на стройке. – Монтегю коротко хохотнул. – Правда, с официальным трудоустройством я, конечно, помочь не мог – и тут, видимо, у налоговиков могут возникнуть ко мне претензии.
– Я не занимаюсь налогами, – почти сердито ответил Макфадден. – В котором часу он от вас вышел?
– Ну… Мы немного выпили, вспомнили старые времена…
– Договорились о чём-нибудь? – Макфадден перебил собеседника, в его голосе слышалось нетерпение.
– Да вы его знали, вообще? – вдруг взъелся Монтегю. – Он ничего и никогда не хотел делать, лень была проклятьем его семьи, лень и пьянство. Добиться от Дерека исполнения простейшего задания всегда было проблемой, а прийти вовремя он не умел никогда!
– Его необязательность меня не интересует – лишь причина смерти, – голос Макфаддена стал холодным и официальным. – В котором часу он вышел от вас?
– О боже, лейтенант, вы ведь не подозреваете меня? – Жерард всплеснул руками. – Я угостил его выпивкой, он обещал подумать – и ушёл в ночь. Да и чёрт с ним!
Дервал пожалел, что не видит выражения лица Монтегю. Последние слова показались ему сказанными неожиданно злым тоном.
– Угу. Ясно, – подытожил Макфадден. – А во сколько он вышел?
– Перевалило за полночь, но не более того. Уверен, час ночи ещё не наступил. Наверняка.
– Пон-нятно. А вообще подобные смерти здесь случались?
Монтегю расхохотался.
– От укуса вампира? Да любая бабка вам сто примеров приведёт! Только в действительности, как вы догадываетесь, всё имело причиной пьянки и тому подобное…
– Да, – согласился Макфадден. – Но пил-то Хили с вами, Жерард.
Все трое рассмеялись.
– А вы умеете подловить собеседника, лейтенант.
Неожиданно с улицы послышался дикий, душераздирающий вой.
– Слышите? – спросил Монтегю. – Это баньши. У нас тут какой только дьявольщины не водится.
– Я бы сказал, это собака, – не согласился О’Райан-старший. – По-моему, сука.
Дервал был готов побиться об заклад, что выл один из телохранителей Монтегю. Выглянув в окно, он увидел два силуэта у машины, их лица освещали огоньки сигарет. Судя по всему, парням было весело.
– Кобель, стопроцентный кобель, – сообщил Монтегю. – Это я знаю наверняка. Вы меня извините?
Он встал, полицейские попрощались с ним, и вскоре Монтегю укатил.
Дервал продолжал слушать. Он обладал твёрдой, опирающейся на собственный, ещё скромный, и заимствованный из книг, куда более обширный, опыт, уверенностью насчёт предстоящего. Сейчас ему посчастливится услышать что-то по-настоящему важное.
– Отвратительный тип, – кисло сказал Макфадден. – Весь в рэкете, как новогодняя ёлка – в игрушках. И он причастен к смерти Хили, я уверен.
– Да? – Недоумение отца показалось Дервалу наигранным.
– Конечно, Айдан. И не строй из себя идиота, по крайней мере, большего, чем положено сержанту. Хили находился у него дома до глубокой ночи, оба пили. Сам Монтегю признаёт, что не смог добиться от Хили того, на что рассчитывал. Выводы?
Дервал был вынужден согласиться со следователем. Хромой Монтегю казался подозреваемым номер один.
– Но как он его убил?
– Хе! Как – это вопрос! Если бы имелось заключение патологоанатома об убийстве, я был бы вынужден арестовать Монтегю. И он, кстати, тоже это знает, я заметил.
– Ну, он откровенно смеялся над нами, если ты об этом, Грег. Очень подозрительно! – Эти слова отца пробудили у Дервала симпатию к родителю. Сержант О’Райан ещё не относился к совсем пропащим, продажным «гардам».
– Да! Так, будто он обладал уверенностью, что мы не сможем ничего доказать. – Макфадден умолк на минуту. – А похожие смерти случались?
Отец ответил не сразу, и когда он заговорил, его голос не показался Дервалу слишком уверенным.
– Здесь полно людей, до сих пор верящих в старинные суеверия, Грег. Напившись, они чего только не плетут, – зло бросил О’Райан-старший. – Многие люди пропадали – некоторые из них бесследно. Сам знаешь, что тут творилось…
– Похожие смерти случались? – с нажимом спросил Макфадден.
Отец замялся, Дервал чувствовал даже сквозь стену исходящую от него неуверенность, почти страх.
– Я слышал о чём-то подобном – ещё мальчишкой. Мать на ночь сказки рассказывала… И, говорят, такие случаи имели место – но очень давно, последний раз – при Проклятом Монтегю. При его предках – гораздо чаще, но что из них происходило взаправду, а что приукрасила молва, я судить не берусь.
Дервал задрожал. Он почему-то вспомнил о таинственном венгерском туристе, чьи глаза светятся в темноте.
– Ладно, делать нечего, – невесело пошутил Макфадден. – В графе «подозреваемый» запишу: «нечистая сила»…