Аурум

Глава 2

Медленно двигаясь по рельсам тоннеля, транспортная платформа двигалась вперед. К месту, куда ее направляли ее хозяева. Восемь человек сегодня нуждались в ее помощи. И она старалась исправно выполнить свою работу, но время и старость делали свое дело. Не все работало так, как надо.

– Старье, блин. Но спасибо, что хоть вообще едет, – сетовал Дежурный на постоянный стук и дребезжание шарниров платформы.

Но говорил он это без какого-либо зла. Просто не хотел ехать в тишине. Хоть и понимал, что это неправильно, учитывая, в какой ситуации они оказались, но он упрямо не хотел себя чувствовать бараном на забое. И у него это получалось. А глядя на них с офицером, приободрились и солдаты. А вот толстяк уже давно сдался и теперь просто сидел в углу платформы, впечатав спину в ограждение. Но на него всем было плевать.

Рядом с толстяком гудел портативный генератор, от которого сейчас и питалась платформа. Выдавая ровный и стабильный поток энергии, он исправно выполнял свою работу. В отличие от людей, машины не знали ни страха, ни отчаяния. Они созданы, чтобы быть рабами мысли, создавшей их. И не было в их бездушной жизни ничего, кроме их функции. Это была их жизнь, и это же было их смертью. Ведь когда их функция иссякнет, они умрут. Ведь в чем тогда смысл существования, если ты не можешь делать то, для чего был рожден? Вот она какая, смерть.

Освещения в тоннеле не было, и мрак впереди разгонялся лишь прожекторами в руках бойцов. Долгие минуты ничего не менялось. Но в один момент к лучам прожекторов прибавился еще один источник освещения. Матово-голубая полоска света приближалась к гостям темного мрака подземелья, как будто намекая на скорый конец изматывающего пути.

Один из бойцов обратился к Дежурному:

– Командир, проходим первую точку.

– Спасибо. Всем одеть шлемы!

Дежурный протянул один шлем офицеру и заставил толстяка надеть второй. Шлемы были не бронированные. Здесь что-то другое. Офицер слышал байки об этом месте. Но не думал, что это все правда.

Видимо, его мысли отпечатались на его лице, потому что Дежурный попросил его подойти.

– Вы что-нибудь слышали о «первом блоке консервации»?

– Слышал о радиации.

Дежурный хмыкнул и предложил гостю ознакомиться с данными, которые он получает. А после указал на экран в углу платформы.

– Радиацию мы можем экранировать. Но эта штука излучает нечто иное. До сих пор непонятно, что это, но у всего живого поблизости начинается паническая атака. Полвека эту штуку изучали, но так ничего и не поняли. Единственное, что смогли создать, – вот эти шлемы. – Он постучал ладонью по голове. – Смягчает удар.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Нас всех сейчас накроет. И будет держать ровно до тех пор, пока мы не вернемся назад, вот именно к этому участку. Так что я Вас попрошу держать себя в руках.

– За меня можете не беспокоиться.

–Я беспокоюсь не за Вас, а вот за него. – Он угрюмо указал на толстяка. – Говорю, чтобы вы знали и не пристрелили его в случае чего. Ведь, по сути, он наша первая проблема.

– Скажите своим людям надеть на него наручники и пристегнуть к ограждению.

– Будет еще хуже. Поверьте, я знаю.

– Тогда просто присматривайте за ним. У меня и без него есть работа.

– Понимаю, Вы не нянька. Но будьте в курсе ситуации. – Он посмотрел вдоль коридора, синяя полоса была уже рядом. – Кстати, мы уже на месте.

Синяя полоса света стремительно пронеслась мимо них, на секунду ослепив глаза. Но уже через мгновение люди увидели, что скрывал за собой поток голубого света.

Вся синяя полоса оказалась огромным панорамным иллюминатором, открывающим вид на просторный и ярко освещенный ангар, по центру которого между двумя огромными магнитами висела массивная, пятидесятиметровая, мутно-темная стальная капсула в виде пилюли. Именно про нее и говорил Дежурный.

Поддавшись мимолетному желанию, офицер подошел к экрану, расположенному на поручне в углу платформы, и запросил информацию по данному объекту. И система ему тут же ответила.

Темно-зелеными буквами было написано сухое кодовое обозначение «Объект Д-10». Но это было только оглавление. Под надписью крутилась объемная схема десятиэтажного дома, а точнее, только столба подъезда. Десять этажей ужаса. Да, офицер знал, что это такое.

– Слышали про нее?

От неожиданности офицер чуть было не дернулся, но смог удержать себя в руках.

– Слышал кое-что. Но трудно понять, как простое здание могло…

– Угу. И я не понимаю. Как ее сюда затащили? Она же просто огромная!

– Я не об этом. – И, увидев направленные на него вопросительные взгляды, офицер продолжил. – Простое здание в десять этажей. Как оно могло стать камнем преткновения целой культуры, целью которой является уничтожение всего человечества.

На этот вопрос никто не стал отвечать. Но как только они проехали участок света, толстяк подал тихий голос.

– Не всего.

На него уставилось семь пар непонимающих глаз.

– Что ты сказал?

Ответил Толстяк уже более четко.

– Не всего человечества. Только тех, кто не сможет пройти инициацию.

Офицер сделал шаг вперед, горой нависнув над толстяком.

– По-твоему, это повод для комментариев?

– Я лишь хотел сказать, что последние разработки снижают смертность на семьдесят процентов.

– Завались. И голоса больше не подавай. Понял?

Толстяк закивал. Ведь он понимал, что отчасти офицер был прав.

Главная опасность системы Алголит (откуда и привезли это здание) и ее жителей была не в их самобытной, агрессивной культуре. Их боялись, потому что каждый житель Алголита был разносчиком одной очень редкой болезни, которая встречалась только на их планете. И эта болячка была смертельной для всего живого, что не было подвержено генетической модификации. Для Алгольцев она стала чем-то вроде «ветряной оспы», которой должен переболеть каждый ребенок. Но стоило хоть одному из них попасть в общество, в биом которого не было заложено иммунитета, и эта зараза сразу же начинала плодиться и распространяться, унося тысячи и миллионы жизней. Примеры были. И поэтому сам факт наличия столь высокой биологической опасности привел к полной блокаде системы, из которой выпускали лишь тех, кто не был поражен этой заразой.

Кстати, именно из-за этой болезни жителей Ал-Града легко узнавали по неестественно белой коже. Они были прямо мертвецки бледны. Но дело было совсем не в самой болезни, а в побочных эффектах.

Дело в том, что на планете Алголит был очень специфический климат. Полгода стоят туманы, и остальной год идут дожди. Уровень влажности редко когда опускается ниже 90%. К тому же, вся планета – это одно огромное болото. Рай для развития вирусов и грибков. Но только один вид грибка, а точнее, его споры были опасны для человека. Они вызывали неимоверно сильную аллергическую реакцию, которая и приводила к высокой смертности в случае заражения. А в случае с Алами каждый приобретал такое свойство, как более плотная кожа. Потому она и была такой бледной. Все из-за того, что народ Алголита был модифицирован. Их тела вошли с этим грибком в симбиоз. Это и делало их особенными во всех смыслах.

Но это была лишь малая часть того, чего боялись военные, стоящие сейчас на транспортной платформе. Им предстояло не только впервые увидеть тех, кто назвал себя иной расой, которой чуждо все человеческое. Им предстояло столкнуться еще и с живой биологической бомбой во плоти. И вишенкой на торте было то, что вскоре они воочию увидят и посмотрят в глаза монстру, который являлся живым оружием, которое отодвинуло далеко назад все эти супербомбы и даже космические флотилии и «Убийцы планет». Все оружие, которое создавал человек, было нужно лишь для того, чтобы на него не напали. Но то, к кому они ехали, не было оружием по определению. Но было им по факту.

И вскоре платформа начала замедлять свой ход. Они приехали.

– Командир, первый контур.

Дежурный секунду помедлил, а потом скомандовал:

– На выход.

Вся процессия снова оказалась в очередном темном коридоре, непроглядную темень которого разрывала только тройка прожекторов в руках солдат. Они выцепляли из темноты и сам коридор, и то, в каком состоянии он был. Офицер сразу заметил, что стены местами покрывал странного вида желтоватый налет. Но его спутники были спокойны, и он решил не цепляться к деталям.

Двигались очень медленно, сканируя, просматривая и анализируя каждый следующий шаг. Ведь сигнал говорил о нарушении блока безопасности именно в этом месте. Причин могло быть неимоверное количество. Но, несмотря на всю подготовку, у гостей этого мрачного места невольно начинали дрожать коленки, а желудок подступал к горлу.

Снова дал слабину толстяк. В полной, нерушимой тишине коридора раздалось булькающее мычание, разбавленное звуком льющейся жидкости. Его стошнило прямо на стену. От этого она никак не изменилась.

Тут до офицера дошло, что это был за налет на стенах. Десятки и, может, сотни людей, которые проходили по этому коридору, чувствовали то же самое, что и они сейчас. Но почему не убрали? Этот вопрос он немым жестом задал Дежурному, и тот ответил так же жестами: «Да ну нах». И правда, кому будет охота проводить здесь лишние минуты и часы.

Когда толстяк наконец-то смог подняться, все остальные уже плюнули на маскировку и теперь просто шли вперед, лишь слегка пригибаясь и держа оружие наготове. Громко перебирая ботинками по металлическому полу, они преодолели весь коридор до самой двери главного зала Хранилища.

Эта дверь была хоть и меньшего размера, но такой же толстой, как и все предыдущие. Большая стальная дверь, как в сейфе, открывалась путем изменения положения шести рычагов. Именно на них сейчас и жали солдаты. Со звонким лязгом и гудением рычаги один за другим уходили в сторону. Солдаты с натугой убирали блоки двери. И вот остался последний рычаг. Один из солдат внимательно посмотрел на Дежурного, мол, еще не поздно просто пойти под трибунал. Но Дежурный знал свою работу и, как человек простой, но военный, привык ее выполнять до самого конца. И сейчас от него требовалось не только выполнить приказ, но и сохранить контроль над ситуацией. И одной из его задач было подавать личный пример подчиненным. И поэтому он не имел права на слабость. Хоть задней мыслью и думал о том, чтобы прямо сейчас вскинуть плазмамет и в упор расстрелять и офицера, и этого жирдяя. А потом сообщить о том, что транспорт разбился на входе в тоннель. Ему поверят, ведь пилотом был новичок. Рука соскользнула, и все. Правда, придется и машину, и пилотов тоже в расход пустить.

– Все нормально? – тихо спросил подошедший к нему офицер.

– Да в норме. На симуляции все казалось проще.

– Вы тут впервые? – искренне удивился офицер.

Но Дежурный, казалось, вообще не волновался. Просто его рука как бы невзначай легла на цевье оружия.

Но он сдержался. Ибо понимал, что сейчас за него думает это чертово излучение. И, проведя ладонью по лицу, скомандовал бойцам.

– Приготовиться! Мы входим.

Но солдаты медлили, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Этого только не хватало. – После этих слов Дежурный взял подчиненных на прицел. – Все, оружие на землю!

Солдаты подчинились. Но сама ситуация привела офицера в замешательство.

– Что происходит?

– А вы как думаете? Или скажете, Вас странные мысли не посещали? – ответил Дежурный и обратился к бойцам. – Народ, это все излучение! Дверь на месте, значит, они не выбрались. Бояться нечего! Или уже решили, какой именно тут произойдет несчастный случай?

Все молчали. И через несколько секунд тяжелой паузы Дежурный опустил оружие.

– Очухались? – Все согласно закивали, и Дежурный приказал уже жестче: – Входим!

Бойцы налегли на последний рычаг, и дверь, дрогнув, медленно поползла в сторону, открывая гостям очередное помещение.

Один из бойцов дернулся к лежащему на полу плазмамету. Схватил его и начал поднимать, нацеливаясь на Дежурного. Но тот оказался быстрее. Сверкнула очередь, и в полной тишине десяток сгустков плазмы разорвал тело солдата от бедра до шеи, при этом оторвав ему пол-лица. Мгновенно расслабившись, тело осело и упало на пол. Дежурный стоял в полной готовности исполнять свой долг до конца и сейчас выцеливал в товарищах очередную жертву проклятого излучения. Но желающих отправиться за побратимом больше не оказалось. Страх изменил свою форму, и теперь все боялись не призрачного внушения, а человека с оружием, который стоял прямо перед ними.

– Теперь точно все? – Дождавшись положительного ответа, Дежурный еще раз всех предупредил: – Если еще у кого будут какие сомнения, обращайтесь напрямую. Успокою!

– Мы в норме, Командир, – ответил один из бойцов.

– Надеюсь. А теперь вперед!

Подобрав оружие, солдаты один за другим пересекли порог и, дождавшись отчета «чисто», Дежурный с гостями проследовали за ними.

Офицер с силой тащил за собой Толстяка и всем своим видом выражал полную невозмутимость. И Дежурный даже позволил себе нотку восхищения этим человеком. Но следующей мыслью было сомнение в том, что офицер и вправду человек. Киборг? Но он тут же отбросил эту мысль. Для робота офицер позволял себе слишком много нерациональности. Как, например, то, как он наехал на толстяка во втором шлюзе. Киборг это бы предусмотрел и не стал бы действовать так жестко. Так что ему пришлось признать, что офицер просто реально крутой мужик. И все.

Порог остался позади. Они внутри.

За дверью оказалось небольшое помещение, стены, пол и потолок которого были обшиты листами зеленоватого металла, в которые были вмонтированы две обычные двери без надписей. Но, повернувшись направо, офицер понял назначение этой комнаты. Одна из стен представляла собой одно большое панорамное окно, или, сказать точнее, овальный продолговатый иллюминатор, за которым царила непроглядная темнота. А толщина прозрачной бронепанели не давала даже свету прожекторов рассеять тьму на той стороне. Перед иллюминатором стоял ряд столов с разнообразной аппаратурой и экранами. Это и был пункт управления Первого Контура защиты.

– На месте, – тихо прокомментировал офицер, брезгливо осматривая сметенные по углам гильзы и использованные баллоны нервно-паралитического газа.

В какой-то степени он не мог поверить, что оказался здесь. В месте, где мечты пересекаются с надеждой. А после обильно поливаются кровью. И выйдет ли он отсюда живым, зависит только от него.

Бойцы подсоединили и запустили генератор. Сперва свет зажегся в комнате, но уже через секунду энергия запитала и пространство за бронепанелью. И поочередно зажегшиеся сотни светильников осветили стометровый цилиндрический ангар.

Как и в пункте управления, его стены были покрыты зеленоватым металлом, но пол был выполнен из наборной черной керамики. А в центре этого черного круга находился такой же керамический, но уже желтоватый постамент. По его краям кругом расположились восемь кругов поменьше, и еще один был в центре. И этот центральный круг выделялся не только тем, что был намного больше остальных. У него был свой собственный постамент. Как будто эта тюрьма была для его узника троном. От этого вся конструкция напоминала небольшую, но широкую пирамиду.

Но было что-то еще. Офицер мог поклясться, что чувствовал еще что-то. Но что это было, он не знал. Понимал лишь, что, в отличие от всех остальных, он не испытывал дискомфорта от пребывания здесь.

Ребята нервничали. Оно и понятно. Хоть системы безопасности и были модернизированы, и их жизням ничто не угрожало, они чувствовали, что у их горла держат нож. И это был не надуманный страх. Само место и его спящие обитатели внушали им это. И каждый сейчас задавался только одним вопросом: «А что будет, когда один из них проснется?». К такому невозможно было подготовить. Один уже поддался внушенному страху. И надеяться оставалось только на то, что другие с этим всем справятся.

Сбоку раздался басовитый голос взволнованного Дежурного:

– Все на месте, показатели в норме… – Он осекся, присматриваясь к экрану. – Только вот у номера Два опять показатели выше стандартных.

Офицер улыбнулся.

– Естественно. Их природа – это адаптация к любым условиям. Знали бы наши деды об этом, в жизни на такое не согласились бы.

– Так вы полагаете, что это правда?

– Естественно. Может, вы этого не замечаете, но у них у всех показатели сильно разняться с нормой для обычных людей. И вывод тут только один. Они адаптируются и учатся сопротивляться даже в условиях крио-капсулы.

– Тогда почему только номер Два активничает?

Офицер посмотрел на Дежурного, не спуская с лица улыбки.

– А кто Вам такое сказал?

Дежурного аж передернуло от такой мысли.

Если они все чему-то учатся и адаптируются по-своему, то, учитывая прошлый опыт, можно подумать, что выбраться отсюда для узников вообще не проблема. И если каждый из них сейчас просто выполняет свою функцию в операции побега, тогда единственное, что зависит не от них, – это целостность периметра. Которую он сам и нарушил.

Видимо, эти мысли настолько напугали Дежурного, что отобразились на его лице, а испуганные глаза сейчас пристально смотрели на офицера стараясь понять, кто он такой. Он прибыл и потребовал произвести операцию по извлечению узника именно в тот момент, когда периметр нарушен. Предатель!

Но офицер продолжал смотреть на своего коллегу с искренней улыбкой нескрываемого сарказма. И Дежурный в очередной раз одернул себя от дурных мыслей.

Офицер улыбнулся еще шире.

– Отпустило.

Дежурный вытер пот со лба.

– Чертово излучение. Вы лучше так больше не делайте, а то ведь и сами можете под такую волну попасть.

– Ну, не знаю. На удивление я себя достаточно хорошо чувствую.

Дежурный только покивал. Он в очередной раз восхитился этим человеком.

Тем временем бойцы закончили подключать системы управления к генератору, и панель управления осветилась ровным зеленым светом. Тут все было зеленым. И даже экраны поддерживали только три цвета: черный, белый и зелёный. Необходимый минимум, чтобы максимально упростить систему. И цель только одна: не допустить ЧП и выполнить свою функцию при любых обстоятельствах. Даже если планета расколется пополам, эта панель должна включиться и сделать то, ради чего была создана.

Офицер, дождавшись полной активации, приступил к своей работе. Разорвал герметичный пакет и извлек оттуда ключ-карту активации протокола извлечения. И, протянув руку, вставил ее в гнездо возле экрана. Система мгновенно отреагировала на код ключа и вывела на экран схему блока крио-изоляции. Восемь по кругу и один в центре.

Офицер поднес правую руку к экрану и, выставив указательный и средний пальцы, навел их на круг под номером два, но при движении случайно зацепил номер три.

Система мгновенно вывела на экран первичный пакет личных данных. И первое, что бросалось в глаза, – это фотография. На ней был молодой симпатичный парень, лет двадцати пяти, с длинной и пышной прической. А образ добренького парнишки довершали старомодные очки. Под фото расположились его данные.

«Войска Особого Назначения, Первая Ударно-Штурмовая Дивизия сил Самообороны Алголита.

Звание: Капитан.

Имя: Батир Андрей Витальевич.

Оперативная кличка: Саботаж».

Офицер знал, что фото обманчиво. Его об этом предупреждали. Дело в том, что в систему заносили только те данные, которые были получены при соблюдении всех правил, а именно при проведении полного сканирования организма. В данном случае это было при поступлении на службу. До того, как они все стали легендой. Этим слепкам внешности было лет двести.

Он убрал пальцы от номера три и перевел их к кругу под номером два. Снова пакет данных.

Теперь на него смотрела молодая и веселая девчушка лет пятнадцати. Милое, смазливое личико, огромные глаза, маленькие аккуратные ушки и тугая прическа, переходящая в такую же тугую косу.

Но ниже шли данные, которые на корню рушили все умиление от ее внешности.

«Войска Особого Назначения, Первая Ударно-Штурмовая Дивизия сил Самообороны Алголита.

Звание: Первый заместитель Коммандера Дивизии.

Имя: Дюк Элеонора Максимовна.

Оперативная кличка: Лапа».

Именно вот этот экземпляр и проявлял самую высокую активность. Как и раньше, она являлась тем, на кого, в виду ее талантов, всегда полагалось командование в решении любых деликатных и темных вопросов. И зная, на что способна эта девушка, только редкий суицидник мог подумать о чем-то пошлом. Ведь именно она вошла в историю той войны как «Палач» и почти ручная зверушка того, кто сейчас спал в первой капсуле.

С фото смотрел молодой парень с тонким вытянутым лицом и высоким лбом. Из-за качества изображения его глаза казались абсолютно белыми, без зрачков. А короткая прическа лишь довершала образ серьезного человека.

«Войска Особого Назначения, Первая Ударно-Штурмовая Дивизия сил Самообороны Алголита.

Звание: Коммандер Дивизии.

Имя: Димитриеф Артур Евгеньевич.

Оперативная кличка: НАРНИЕЦ».

Перед глазами тут же встали воспоминания. Кадры давно засекреченной сьемки. Засекреченной, как и все, что касается этой группы.

На фоне темного, свинцового неба поднимается алое знамя с большой черной звездой и одной маленькой, за ними знамя украшает оскал темно-коричневой собаки, голова которой плавно перетекает в крылья серебристого орла. Знамя развевается на сильном ветру, удерживаемое только креплениями флагштока. А под ним стоят воины, с ног до головы закованные в бронированные комплексы индивидуальной обороны, создаваемые для космического десанта.

Из них выделяется один. Воин с мечем в руке и тяжелым плазмаметом за спиной. Он стоит твердо, широко расставив ноги, чтобы не качаться на мягкой подстилке из человеческих трупов, которых под ним была насыпана целая гора.

И тысячи людей вокруг бьют ногами в землю и шлепают руками по броне. Они ликуют! Они приветствуют своего командира…

– Стой!!!

Дежурный подлетел к Офицеру и схватил его за руку. Проморгавшись, офицер увидел, что происходит.

За ту секунду, что он потерял контроль, он успел открыть меню Нарнийца и уже тянул пальцы к клавише извлечения.

– Это как? – недоумевал офицер.

Дежурный успокаивающе поднял руки ладонями вперед.

– Это тоже результат излучения. – И, промедлив, добавил: – Есть слух, что если человек отличается особой внутренней силой, они пытаются его не напугать, а подчинить. Точно не скажу, как и когда, но такое уже случалось.

Офицер сделал шаг назад от пульта.

– Товарищ Дежурный, надеюсь тогда на вашу помощь.

– Не вопрос. Моя паника за Вами присмотрит. Ну что, открываем?