Аурум
TekstДесантник резко прижал рукой наушник, и его брови поползли вверх. Лео не сразу понял, что происходит. Но наконец-то до его затуманенного сознания долетело сообщение эфира.
– Всем судам немедленно покинуть орбиту. Работает протокол «Багровый Закат», залп уже на подлете. Уходите отсюда!
Десантник повернулся к Лео и скороговоркой спросил.
– Что такое «Багровый Закат»?
Вместо ответа Лео рванул руку к приборной панели. Он и не предполагал, что сейчас будет способен на такую скорость. Автопилот вторичной системы проложил маршрут до плывущего неподалеку корабля.
– Лети туда! Жми, жми! – закричал он на десантника.
Того не пришлось просить дважды. И вопросов больше не было, он слушал эфир. Лео тоже прислушался к искаженному помехами звуку криков в наушниках шлема.
– Кто отдал приказ, что за мразь?!
– Нет, стойте, мы удержим позицию. Через час двенадцать станций под нами, там двадцать с лишним миллионов человек. Уведите залп. Повторяю, уведите залп! Вы же можете. Суки! Уведите залп!
– Господи, мальчики, что же вы делаете? Не надо!
– Это крейсер «Ламура», мы уходим. Всем бортам вернуться на базу.
– «Иоанн», ответь «Спруту Грома». Как же так, командир?
– УВЕДИТЕ ЗАЛП!!!
– Внимание, флот! Говорит командующий Вигович с линкора «Разящий Иоанн». Всему флоту немедленно покинуть пределы планетарной сферы по точкам координат…
– Ты предлагаешь нам просто уйти и бросить их всех?!
Вигович не изменил интонации.
– Еще пять минут, и мы уже не сможем выбраться. Потери того не стоят. Эвакуация прервана.
– Но там же люди! Зачем «Литургией»?
– Я знаю это. Как и то, что именно люди являются причиной нападения. Мы для них просто биоресурс…
– Мы не можем просто уйти! Умрем, но отсюда не уйдем!
Видно было, что его еще пытаются переубедить. «Умрем, но не уйдем? А как же те, кого уже успели вывезти? Нет, другого пути нет!».
– Командир, уведи залп…
– Не отдавать планету.
– Вигович?
–Протокол Тэрра-угрозы. Не отдавать планету. Любой. Ценой. Не! Отдавать! Планету!
– СУКА, НЕ СМЕЙ!!!
Маленькое яркое солнце секундной вспышкой пересекло пространство и врезалось в планету Аурум. Когда вспышка погасла, в планете остался огромный кратер радиусом в две тысячи километров. Это было не сразу заметно, но часть планеты мгновенно испарилась, выбивая с другой стороны огромный огненный выброс багровой материи. Сам кратер начал краснеть, извергая в пространство свет и жар. Атмосфера была просто сорвана и выкинута в пространство. А то, что осталось, мгновенно сгорело. От кратера во все стороны потянулись огромные трещины. Они распространяли огонь по всей планете. И через минуту вся планета пылала и разваливалась на куски. Из зияющих трещин в космос вытекал жидкий свет, и не было на свете ничего столь же прекрасного и ужасного, как гибель одной планеты и сотен миллионов живых людей, оставшихся на ее поверхности.
Глава 27
Сквозь панель визуального обзора «Гаргульи» Лео смотрел, как гибла его планета. Его новый дом. О чем в тот момент думал десантник, сказать было сложно. Но сам факт того, что сейчас происходило, выжигало сердце и душу, оставляя после себя лишь серую пустыню.
В одночасье в огне исчезло все. Дом, мечты, воспоминания, все то, что делало людей людьми. И как им теперь жить? И кто же они теперь?
Это им еще предстоит узнать.
Несколько бесконечно долгих секунд Лео не мог оторвать взгляда от ужасающего зрелища, развернувшегося по левому борту. Но звонкий скрежет обломка по обшивке привел его в чувство. Он протянул руку к десантнику и, развернув его на себя, прокричал прямо в лицо:
– Жми!
Руки сжали штурвал, а ноги забегали по педалям направления. «Гаргулья» рванула с места, сбивая на своем пути все, что ей попадалось. Ужас от произошедшего превратился в панику, и, поддаваясь этому гнилому чувству, десантник пробивался к ближайшему кораблю.
Система вела его к кораблю. Но слева от него разрывалась планета. Ее нутро рвалось наружу, выворачивая мантию наизнанку. Потоки жидкого света резали глаза и обжигали вакуум вокруг. Планета была на пороге полного разрыва, и промедление чревато ужасающей смертью.
До боли в суставах сжимая штурвал, десантник слышал, как эфир разрывают вопли и стоны умирающих и горящих заживо людей. Потоки излучения протягивали свои мертвые щупальца, насквозь пробивая любую защиту. Электроника горела. А вместе с ней заживо горел и экипаж.
Обломки потянулись к горящей планете. А вместе с ними и тысячи спасательных капсул. Приближаясь все ближе, их поверхность все больше раскалялась, спекая тех, кто был в них заперт. Некоторые дергали за рычаги экстренного открытия, желая избежать мучительной гибели. Но вопли все равно не стихали.
Чудовищная, смертоносная радиация не щадила никого. Ни людей, ни темную массу, которая теперь, изгибаясь и дергаясь, билась в судорожной агонии предсмертных конвульсий. Весь ее единый организм бился в жгучей лихорадке лучевой болезни, с каждой секундой приближая ее бесславный конец.
И это дало людям шанс.
Один за другим корабли срывались с места, покидая свой горящий, гибнущий мир. Оставляя позади все, что у них было.
Исход «народа золота», правда, одного человека из каждой тысячи. И тот, кто спасся, сейчас молился всем богам о том, чтобы их полет продлился как можно дольше. А те, кто не смог, уже никогда больше ничего не скажут. Ибо смерть лучше, чем участь быть скотом на чужой бойне.
Пылая ярким белым светом, планета стала расширяться, приближаясь к взрыву.
Десантник в очередной раз вывернул штурвал и лег на прямой курс к их кораблю. Но тот уже начал разгон и с каждой секундой все дальше отдалялся от их машины.
Лео не выдержал.
– Улетает. Зараза, он улетает. Где связь? – Но в эфире творился настоящий хаос. – Быстрее, блин. Быстрее!
– У нас движок только один! Как я его догоню?! – У десантника тоже сдали нервы.
Понимая, что их поезд ушел, они начали осматривать все вокруг в надежде найти хоть что-то. Но рядом ничего не было, кроме…
Поддаваясь инерции от работы только одного двигателя, борт начал заваливаться набок. Планета теперь была прямо над ними. А слева Лео увидел тяжелый пассажирский корабль, в один из шлюзов которого прямо сейчас влетал последний спасшийся с планеты шаттл.
И этот корабль лежал точно на пути перехвата.
– Корабль, смотри! – Лео указал рукой на путь к спасению. – Давай туда, быстрее. Еще успеем.
Десантник повел борт по пути на перехват. Но вызвать корабль по связи оказалось невозможно.
– Эфир сдох! Как мы туда попадем?
Но у Лео уже был план.
– Видишь, шаттл залетает?
– Ну?
– Давай ему под крыло!
От услышанного десантник даже повернулся, чтобы убедиться, что Лео говорит серьезно. А корабль был уже близко.
– Как?
– Направляй под крыло, они у него высокие! Главное, чтобы кабина пролезла.
– А крыло?
– Срать на крыло! – С этим воплем Лео схватил штурвал и направил его точно под левое крыло пассажирского шаттла. – Вот так!
Яростный поток света, бивший по ним сверху, резко пропал. На мгновение все окутала темнота. И в этой мутной темноте их борт втиснулся между стеной шлюза и левым бортом шаттла.
От удара их дернуло сперва вперед, потом влево, а затем вправо. Это крылья их борта обламывались под тяжестью удара с более массивным стальным монолитом корабля. А дальше была только безумная тряска и череда столкновений.
Оглушающе громкий скрежет металла колебался от грохота до пронзительного визга. Завыли сирены, сигнализируя о декомпрессии. И когда уже начало казаться, что этому кошмару не будет конца, все резко закончилось.
Широко открывая рот и судорожно пытаясь вдохнуть несуществующий кислород, Лео почувствовал, как все его тело окутывает мертвецким холодом. Радовало его только одно: он отключался.
«Хотя бы не чувствовать этого гадства», подумал он.
Но, провалившись в небытие, он все равно смог почувствовать, как чьи-то сильные руки вытаскивают его из кресла.
«Вигович, старый ёж, не зря Тараканом нарек».
***
– Командующий. Флот успешно вышел из зоны поражения.
Оператор говорил медленно и четко, изо всех сил скрывая свое истинное состояние, которое готово было вырваться наружу потоком крика, соплей и слез. Единственное, что его сейчас держало, так это его долг… И немалая порция наркотиков из мед-блока капсулы. Но как бы там ни было, он оставался в строю, в отличие от большинства экипажа. И за это Командующий Вигович был ему очень благодарен.
– Потери? – задал он сухой вопрос.
– Сорок семь целых и двадцать две сотые процента флотилии потеряны. И еще двадцать девять процентов требуют ремонта. Некоторые летят на честном слове.
– Эти двадцать девять от общего или от того, что осталось?
– От общего, Командующий.
– Ясно. Курс?
– Все, кто ушел, подтвердили получение. Системы работают.
Впереди еще был долгий и опасный путь.
«Литургия» своим залпом не только уничтожила Аурум, но и сделала кое-что еще. Просветила радаром всю систему. И сейчас этот массив данных висел перед Командующим в виде трехмерной голограммы. И все ему в этих данных не нравилось.
Как всегда, с самого начала все идет по самому худшему сценарию. Впрочем, кто сказал, что будет легко?
Слепок системы ломал на корню все планы полета. На нем было отчетливо видно, что масса и ее более плотные фрагменты рассредоточены мелкими группами по всей системе в достаточно однородных пропорциях. И это делало невозможным прокладку прямого курса на выход из звездной системы. Теперь тремя неделями они не отделаются.
Ведь раньше единственным, что мешало кораблям достигать предельной, до-световой скорости, были сила притяжения звезды и высокая концентрация мелкого мусора на пути следования. Поэтому приходилось долгие недели выбираться за пределы солнечной системы, а уж потом набирать полную скорость.
Теперь так не получится. Если только…
Командующий проложил прямой курс на выход из системы по самому оптимальному маршруту. Изогнутая линия вилась спиралью в полтора оборота вокруг звезды и выводила их за пределы солнечной системы, избегая поля притяжения планет и исключая малейшее влияние на курс. А затем Вигович исключил вероятность столкновения с Массой и погрешность на притяжение планет системы. Ускорил симуляцию до максимума.
Ход планет ускорился, как и полет их флота. Яркие белые точки резво проносились вдали от голубых шаров планет. Красная рябь Массы не двигалась с места, однако Командующий понимал, что каждый световой час полета будет для них новым боем. И если все так и оставить, то о том, чтобы покинуть систему, можно было забыть.
Но когда симуляция почти закончилась, Командующего Виговича осенила мысль. Столь же гениальная, сколь и ужасная. Он положил руку на индикатор перемотки и подвигал его взад-вперед, внимательно вглядываясь в то, как двигаются планеты относительно движения флота.
– Оператор! – Командующий обратился к чуть было не последнему члену своего экипажа. – Передать кораблям флота новый курс.
– Будет много вопросов, – прокомментировал план полета оператор, выполняя поручение.
– У кого мозги есть – промолчат.
– То есть?
– Эта система нам больше не нужна. – И, помедлив, добавил: – Утверждаю курс к системе Алголит. Это ближе и… Надеюсь, нас там примут.
Ужасное далеко
Глава 1
В это же время на Земле.
Русло реки грубо перерезало ровное одеяло лесного массива. Глубоко врезавшись в толщу грунта, река стремительно неслась вниз, прочь от гор, где она и брала свое начало. Лес жил своей простой и размеренной жизнью. Всем понятной и всеми принимаемой. Играя на ветру, ветви деревьев шелестели молодой листвой, переплетая ее звук с гудящей тишиной живого леса. И в этой живой симфонии спокойствия не было места ничему лишнему. Ведь жизнь не любит холодного металла, не принимает огня и не жалует тех, кто вознес себя над нею. Окаймив свое чело золотым венком, когда-то любимое дитя жизни, человек, утратил свое место среди этой музыки спокойствия и живого хаоса.
И так было из года в год и изо дня в день. Но сегодня музыке жизни было суждено умолкнуть. Трусливо спрятаться от чудовищного рева холодной стали и огня служивших человека.
Русло реки вздрогнуло, а ее крутые берега грузно осыпались, когда над ними пролетел борт авиационной платформы «Гаргулья». Изогнутый вверх корпус венчался двумя широкими крыльями, на концах которых ревели две турбины. Именно их выхлоп и заставил лес затаиться в ожидании, пока слуга человека уйдет.
Но все это было только снаружи.
В кабине «Гаргульи» сидели два пилота. Пожилая женщина держалась за штурвал управления только одной рукой, пристально наблюдая за тем, что делает ее молодой сосед.
– И это лучший пилот Училища? Да ты по этому маршруту и полкилометра не пролетел бы. – Она обернулась, обратилась к пассажирам: – Не переживайте, товарищи. Все под контролем. Будем на месте вовремя.
Маршрут был действительно сложный. Пятнадцать километров по руслу петляющей реки, без возможности подняться выше деревьев. Иначе «бум». Уничтожается любая техника, что пролетит выше допустимого уровня. Даже если эта техника своя.
Пожилой наставнице скоро на пенсию. И подготовить себе смену было одним из условий достойной отставки. Но найти смену оказалось не так уж просто. Почти тридцать лет она летала по этому маршруту и видела немало достойных пилотов, которые сложили головы на этом участке. Она знала его как свои пять пальцев. И трудно было представить, что кто-то знает эту дорогу лучше нее. Но только дорогу.
Единственные, кто знал, куда они летят, сидели в десантном отсеке. Их так же было двое. Статный офицер средних лет и низенький, упитанный гражданский.
Толстяк заметно нервничал. Руки тряслись, да и весь он как-то подрагивал. Офицер же был самим спокойствием. Он был приучен не выдавать своих эмоций. Лишь сухо излагать свои мысли. И именно за это качество он и направлялся сейчас в самую охраняемую тюрьму, созданную человеком.
«Гаргулья» наконец достигла развилки реки. Здесь она делилась надвое, и посредине был участок мелководья с небольшой заводью. Именно здесь машина и остановилась, разбивая в стороны камни, ил и воду, освобождая ровную темную поверхность входного шлюза.
Пилот вызвал диспетчера.
– Коды переданы. Отворяй ворота.
Бронеплиты шлюза поползли вверх, открывая перед пилотом очередной экзамен на мастерство. В сплошном слое скальной породы был пробит извилистый узкий тоннель, которому больше подходило определение «нора». Местами он был освещен светильниками, но это мало чем могло помочь пилоту.
– А вот теперь, малыш, началось самое сложное. Аккуратно и не торопясь опускайся.
– Есть, – ответил пилот и повел машину в черный коридор тоннеля.
Как только машина опустилась ниже пятидесяти метров, люк за ними закрылся. И теперь все зависело только от того, из какого места у этого пилота руки растут.
Офицер спокойно взирал на своего спутника, полноватого гражданского. Точнее, на политического представителя, который сейчас весь потел и всем своим видом кричал о том, что ему здесь не место. И офицер был с ним согласен. Он все понял еще на старте. Когда толстяк узнал, что их повезет стажер, то сразу же закатил истерику в стиле «да вы знаете, кто я?».
Конечно, офицер и сам знал, что маршрут опасен, и предпочел бы довериться опытному пилоту. Но есть то, что есть. Так что молчим и не выделываемся.
А борт все глубже и все дальше проникал в толщу скальной породы. Порой от стены тоннеля до турбины борта не было и полуметра пространства. Но пилот, кряхтя и потея, исправно делал свое дело, ведя машину к цели их полета. Каждая секунда могла стать последней, и нервное напряжение осознания близкой опасности превращало каждую секунду спуска в мучительную драму апофеоза человеческого коварства.
Толстяк все-таки не выдержал.
– Нельзя было, что ли, нормальный коридор организовать? А то летим-крадемся, как воры какие-то.
Офицер, как человек образованный, ответил не без иронии.
– Вы изучали историю?
– Чего?
– Вы говорите, «как воры». Знаете что? Тройку сотен лет назад вас за такие слова на смех бы подняли.
– В смысле?
Офицер улыбнулся.
– Проржали бы с тебя, брюхо канцелярское. Чиновник – не вор. Ха!
Толстяк посмотрел на него, как ботан смотрит на хулигана.
– Вы издеваетесь?
– Отнюдь, – ответив, офицер посмотрел в иллюминатор. – К тому же мы уже прилетели.
Тоннель оканчивался плоской площадкой, на которую успело накапать воды и насыпаться камней с поверхности. Но все это в момент было сметено двигателями «Гаргульи». Зависнув на секунду, машина подалась вперед, влетела в ворота шлюза перехода и смогла, наконец, приземлиться. С томным гудением за ними закрылась бронедверь шлюза.
Толстяк облегченно выдохнул, но офицер не мог упустить возможность поиздеваться над ничтожным, как ему казалось, спутником.
– Вот вы жалуетесь на сложность пути, опасность и устаревшую технику, вообще на все жалуетесь, что бы тут не увидели. Но у всего этого есть причина.
– Я не жалуюсь. Просто…
Офицер его перебил.
– Мы находимся в месте хранения самого опасного оружия в истории человечества. По сравнению с ними даже «Убийцы планет» не всплывают. И сейчас эта мощь рвется наружу.
– Я знаю, для чего мы здесь.
– Все здесь построено так, чтобы в случае побега дать людям время на то, чтобы принять решение. В противном случае трагедии не избежать. Надеюсь, я достаточно понятно объяснил то, где мы находимся.
Толстяк не растерялся и не позволил «солдафону» себя пугать.
– Повторюсь. Я не жалуюсь. А о причинах и целях нашего визита знаю, возможно, даже больше вашего…
Офицер уже понял, что «политический представитель» не так прост, как ему показалось. Поэтому он, опустив взгляд, посмотрел на лежащий в его руке блок-пакет активации системы.
– Просто не лезьте туда, куда не просят. Отчеты я сделаю правильные. От вас требуется только молчать и кивать. Это понятно?
Из кабины раздался голос пожилого пилота:
– На месте, господа. Будьте добры на выход.
Отстегивая ремни и поднимаясь с кресла, толстяк через плечо ответил офицеру:
– Не учите меня делать свое дело.
Офицер громко выдохнул. Не хватало ему еще и за этим вот жирдяем присматривать. А ведь все так хорошо начиналось.
Однако в груди офицера ворочался гнилой червяк волнения. Ведь сама по себе их миссия не сулила им ничего хорошего. Они находятся в тюрьме, откуда несколько часов назад пришел сигнал о нарушении целостности первой линии безопасности. И им придется все там проверить.
Стараясь гнать подальше все эти темные мысли, офицер вслед за толстяком спустился по трапу в шлюз приема.
«Гаргулья» приземлилась почти у самой бронеплиты шлюза, которая сейчас медленно ползла в сторону, открывая гостям вид обширного ангара, заставленного боевой техникой. Также за дверью шлюза их встречала небольшая делегация из Дежурного смены Службы Безопасности и двух его подчиненных. Все в полной боевой экипировке последнего образца. Вооружены они были тоже весьма серьезно.
Дежурный смены сделал шаг вперед и представился. Но офицер пропустил это мимо ушей. Его внимание полностью поглотила картина рядов боевой техники, стоящей кругом вокруг платформы подъемника, шахта которого уходила еще глубже под землю.
– И на какой мы глубине? – спросил он Дежурного смены.
– Две тысячи пятьсот семьдесят четыре метра. – И, проследив за взглядом офицера, добавил: – А этот подъемник идет еще на полтора километра вниз.
– Я думал, что вход в «Хранилище» находится здесь.
–Изначально так и планировалось. Но, учитывая специфику контингента задержанных, решено было еще углубить место расположения. – И, немного запнувшись, Дежурный протянул гостям две наплечные повязки. – И вот. Наденьте.
Толстяк смотрел на повязки взглядом, полным брезгливости и недоверия.
– Что это?
За дежурного ответил офицер:
– Индикатор «свой-чужой». Лучше наденьте, если не хотите проблем с их системой безопасности.
– Она что, не различает нас? Есть же…
Дежурный прояснил ситуацию.
– Дело в том, уважаемый представитель, что хоть системы и определяют и индифицирует людей по более чем ста сорока параметрам, это не дает стопроцентной гарантии, что ее не смогут обмануть. Для этого и нужны данные повязки.
– А-а, – улыбнулся толстяк. Улыбался и офицер.
«Этому дебилу даже в голову не пришло, что эта повязка в случае чего есть не что иное, как прицел, чтобы ее владельца было легче найти и уничтожить».
Дежурный приложил ладонь к пустому уху и через секунду сделал гостям приглашающий жест в сторону кабинки подъемника, вмонтированного в стену неподалеку от того, который был побольше.
– Мы готовы к спуску. Прошу Вас.
Все проследовали в лифт. Тяжелые створки закрылись, и стальная капсула понеслась вниз, отчего внутри на мгновение все почувствовали себя в невесомости.
Дежурный сказал извиняющимся тоном:
– Тут старт резкий. Но потом все выравнивается.
Но его напускное гостеприимство не смогло уйти от глаз офицера.
– Так сильно нервничаете?
Дежурный глубоко вздохнул. Ему не хотелось ни лукавить, ни изображать из себя не пойми кого. Поэтому он ответил прямо.
– Еще пять часов назад я и не представлял, что мне предстоит туда войти. Думал, что просто отстою свою вахту и поеду спокойно домой. Но нет. Им показалось, что именно сегодня подходящий день для…
Он запнулся, не желая заканчивать фразу. За него это сделал офицер.
– Побега?
Дежурного аж передернуло.
– Да какой там побег? Нарушение целостности первого контура, и то сотая часть процента. Конечно, второй блок и раньше был проблемным, но все-таки я считаю, что до побега там далеко.
Теперь уже встрепенулся толстяк.
– Проблемным? Вы в своем уме? Проблемный. Вы хоть помните, чем закончился прошлый инцидент?
– Поверьте, уважаемый. Знаю получше Вас. Просто не хочу накалять обстановку.
Но толстяк не унимался.
– Обстановка и без того накалена до предела. Верхушка вся в панике. Не дай бог «двойка» снова вырвется!
Дежурный внимательно посмотрел на гостей.
– Вырвется?
Ответил Офицер.
– Не обращай на него внимания. Он лох.
– Что? – хотел было возмутиться толстяк, но лифт резко остановился, заставив всех пошатнуться, и раскрывшиеся створки открыли им путь в небольшое помещение с большим и массивным стальным люком, у которого уже суетились с десяток человек. Они все что-то крутили в редких нишах огромной круглой бронедвери, напоминающей сейф банка из старых фильмов.
Один из суетящихся, увидев гостей, сорвался с места и подбежал к Дежурному для отчета.
– Товарищ Начальник Дежурной смены объекта охраны…
Но дежурный его перебил, выставляя вперед руку ладонью вперед.
– Спокойно, Перий. Тут все свои. Знаем, куда идем.
Перий спокойно выдохнул и продолжил уже без бравады.
– Люк тридцать лет не открывали, так что несколько минут придется подождать.
– Ничего, подождем, – с улыбкой ответил Дежурный.
Видно было, что он рад этой заминке. Уж очень не хотелось ему переступать порог этого места.
Но у офицера еще были вопросы.
– Какой с собой берете комплект техники?
Ответил Дежурный.
– Стандартный по инструкции при проверке. – И, увидев, что этого недостаточно, продолжил, начав перечислять: – Два генератора, блок активации вторичной системы безопасности, также блок на вспомогательную систему, ну там на платформы передвижения и на туалет. Хотя сомневаюсь, что мы там долго пробудем.
Офицер сказал приказным тоном:
– Вы берете с собой «Блок системы активации протокола изъятия».
Даже те, кто стоял у двери, посмотрели на офицера округлым взглядом. Толстяк, видимо, ничего не понял. Но вот Дежурный решил уточнить.
– Вы же знаете, для чего он используется?
Вместо ответа офицер посмотрел Дежурному прямо в глаза, отправляя ему все необходимые данные по открывшемуся каналу прямой связи. И подкрепил все прямым приказом.
– Приказ класса «Армагеддон», тип первый «Война». Приступить к выполнению. Ключ-команда «Поднять Лапу».
И, довершая свой приказ, он сунул Дежурному под нос ключ-карту своих полномочий. Она же и была ключом активации «Блока изъятия».
В толпе возле двери начались тихие разговоры. До ушей офицера долетела фраза «я на такое не подписывался».
Дежурный думал недолго. Обратился к подчиненным:
– Вы все слышали. Открывайте двери и… – Он помедлил. – Если кто хочет остаться, оставайтесь. Прикроете нас отсюда.
– А в чем, собственно, проблема? – наивным голосом спросил толстяк.
– Они боятся.
– Боятся туда войти? Мне рассказывали, что здесь служат только лучшие из лучших. Видимо, врали.
Дежурный впервые позволил себе повышенный тон. Он тоже нервничал.
– Одно дело войти и выйти. А тут нам предлагают пойти и сыграть в «русскую рулетку» с двуствольным ружьем.
Но, видимо, до толстяка так и не дошло, что сейчас происходит.
– Что-то изменилось.
Офицер понял, что пришло время ему вмешаться и все подробно объяснить этому куску мяса.
– У меня приказ пробудить номер Два. – Толстяк начал медленно зеленеть, а офицер продолжил. – К чести Дежурного, добавлю, что он правильно поступает, что берет только добровольцев. То, с чем нам придется там столкнуться, требует максимальной самоотдачи.
– И самопожертвования, – тихо добавил Дежурный.
– Прекратите, – спокойно ответил офицер. – Система прошла модернизацию. И не удивлюсь, что не так страшен черт, как его малюют.
– Или дьявол…
– Мы не будем трогать Первый номер. Но все, что касается номера Два, мы обязаны выполнить в точности. Это понятно?
– Так точно.
Видимо, дисциплина подействовала на Дежурного успокаивающе. Но вот толстяк был сам на себя не похож. До него, наконец, дошло, зачем его сюда отправили.
Он заложник.
Последний раз, когда номер Два оказался на свободе, из шестнадцати человек персонала не выжил никто. А троих так до сих пор и не нашли. В закрытом подземном бункере! И если их задача – снова выпустить эту тварь на свободу, то тут должен присутствовать член правительства. Чтобы в случае прорыва, а следовательно, и его гибели это было в первую очередь дело Алой Экономической Фракции, а уже потом всего человечества.
Толстяк медленно оседал на пол. Он здесь для юридической страховки от возникших проблем. И цена этой страховки – его жизнь. А он не хотел умирать.
Офицер смотрел на него свысока.
–Неужели до тебя только сейчас дошло, на хер тебя сюда отправили? Ты еще тупее, чем я думал. Но не волнуйся ты так. Может, тебе даже памятник поставят, на который будут голуби срать, а на постаменте какой-нибудь малолетка неприличное слово напишет.
– А-а? – шокировано спросил толстяк.
– Короче. Либо ты идешь сам, либо я ломаю тебе ноги, и ты все равно окажешься там, где мне нужно. Усек? Что выбираешь?
Толстяк немного затупил. Но, увидев лицо офицера и пистолет в его руке, наконец решился.
– Я сам. Сам пойду!
– Вот и молодец, – сказал офицер с улыбкой и обратился к Дежурному. – Готовы? Открывайте!
Дежурный угрюмо махнул рукой подчинённым, и после нескольких громких лязгов металла массивная дверь начала утопать внутрь скалы, чтобы потом, опираясь на ходовые рельсы, уйти в сторону. Грохот и звон металла эхом разлетался по помещению и, уносясь в темный провал открывшегося коридора, терялся в глубине его бескрайних глубин.
Увидев черный провал тоннеля, офицер почувствовал странное давление в теле. Словно что-то распирало его изнутри.
«Вот она», подумал Офицер. «Решимость».
Сразу же в открытый коридор устремилась тройка прожекторов, вырывающих из темноты серые стены похожего на сплющенную трубу коридора. Пол был ровным, и его металлическая сетчатая дорожка уходила до самой транспортной платформы.
Один из бойцов с прожектором не громко произнес «чисто».
Офицер обратился к Дежурному, который сейчас наскоро снаряжал свой броне-костюм, комбинируя его с вторичной боевой системой.
– Я по поводу того, что дверь открывается почти вручную. Если что-то пойдет не так, как будут действовать ваши люди?
Дежурный ответил, кряхтя и периодически прерываясь.
– По инструкции. В случае ЧП встречать их с хлебом, солью и спущенными штанами.
Шутка показалась офицеру не очень уместной.
– Мне не смешно.
– А я, блин, кишки, думаете, рву. – Дежурный, наконец, справился с системой заклепок на вторичном доспехе. – Как только мы зайдем внутрь, двери за нами закроются, и вскрыть их положено только через двенадцать часов. И то если все параметры будут соблюдены.
– Какие, например?
– Например, что мы все еще будем живы. И в нашей группе не будет лишних гостей. А в случае, если все пойдет по наихудшему сценарию, весь блок просто снова законсервируют.
– Вакуум?
– Именно. Он, родимый.
Офицер глубоко вздохнул, глядя в освещенный провал тоннеля.
– Ваши люди готовы? – Дождавшись кивка, приказал: – Тогда выдвигаемся.
Помимо офицера, толстяка и Дежурного, с ними отправились еще пять бойцов. Остальные остались за закрывшейся дверью, провожая уходящих печальным взглядом.
Бронедверь с громким стуком захлопнулась, и Дежурный, скомандовав «ну, с богом», махнул рукой в сторону транспортной платформы.