Чем ближе становился бобёр, тем страшнее становилось мне! Его шерсть тлела и дымила, отваливаясь с кусками кожи, а под ней розовел раскалённый металл, из которого поднимались какие-то механические части, раздувая бобра в объёме. Внезапно его голова треснула и разделилась пополам, открывая нашему взору сияющую голубым хрень, зажатую промеж пяти опор-лапок.
Гусь уже истерично верещал, поскольку металлические передние лапы бобра удлинились и выщипывали перья из его хвоста, снижая рулёжные характеристики. Третий поднатужился и пролетел раму деформатора насквозь в последний момент, а я включил устройство на сжатие, едва бобр-трансформер запрыгнул в прицеп и споткнулся о всякий хлам.
Теперь стало понятно, почему на деформаторе висело предупреждение не совать конечности в рабочую зону – металлического мутанта начало сжимать в размерах, вместе со всем нашим барахлом, однако это не оказало существенного влияния на работоспособность бобра и теперь он переключился на меня, протягивая свои манипуляторы и медленно пробираясь через баллоны, ключи, пакеты и сумки.
Но, всё же, ему плохело с каждой секундой, о чем свидетельствовала вернувшаяся гравитация и громкая, забористая ругань Второго, доносящаяся сквозь треск веток.
Гусь рухнул поодаль и только нецензурно шипел разглядывая ощипанный хвост, а я, видя что процесс сжатия идёт слишком медленно, наобум покрутил ручки и пощёлкал несколькими переключателями, надеясь, что проявится функция экстренного прессования терминаторов.
Тут же всё, что было в рабочей зоне деформатора, начало сливаться в единую массу, втягивая бобра в самый центр, но он упорно продолжал тянуть ко мне последнюю лапу, пока неведомый источник питания на месте его головы не прекратил светиться и кошмарный робот-бобёр застыл неподвижно.
Я выключил устройство и, облегчённо выдохнув, оглядел сферу с торчащей из неё металлической лапой, подозрительно чувствуя себя Сарой Коннор.
Большинство вещей пропали, став частью этой массы из тушёнки, кубиниума, бобра, газовых баллонов, одежды, прокладок, шлангов, гаечных ключей и резиновой лодки.
Я понял, что уже устал от этого безумного дерьма. Прихромавший расцарапанный Второй и ощипанный гусь всем своим видом демонстрировали полную солидарность со мной и я, вынув папиросу и протянув одну Второму – Третий отказался –, прикурил и сплюнул на землю:
– Нахер! Встаём на привал, поправляемся, ломаем кубы и мастырим полезные хреновины, чтобы не сдохнуть в этом безумном мире!
Мои согласно закивали.
Сказано – сделано! Одев Второго, мы разобрали наш поезд и переехали на квадратную полянку оставленную кубом с «мерсом», где за несколько часов соорудили ограждение из стволов елей, просто складывая их наподобие сруба, без особой подгонки, а срезанными ветками скрыли всё это дело со всех сторон, оставив небольшой проход со стороны леса.
Гуся отправили разведать источники воды и осмотреть окрестности на предмет хищников и подозрительных существ, а я занялся рытьём нужника в самом дальнем углу, пока Второй сортировал наше барахло и раскладывал его на землю по категориям.
Чтобы не делать лишней работы по сортиру, я просто отрубил моторный отсек и половину салона у «мерса», поставил то, что получилось над ямой, срезанной частью к стене, и прорезал мечом отверстие сквозь дорогущее водительское сиденье и высокотехнологичное днище.
– Ща заценим! – устало усмехнулся напарник и полез в агрессивно-спортивную будку туалета, прихватив с собой рулон бумаги.
Пока он проводил тест-драйв, я выкопал две ямки под Дакотский бездымный костёр и разжёг огонь, поставив на него два котелка с водой и чайник. Присел в дверном проёме буханки и закурил, удовлетворённо оглядывая наш лагерь.
Как решим проблему с водой, организуем душ и стирку, но, в любом случае, в планах маячило задержаться тут как минимум на пару недель, чтобы все раны зажили, да и путешествовать во время долгой ночи «так себе» удовольствие.
Поскольку спешить нам было некуда, а всё и везде будет примерно одного, высокого, уровня опасности, то не стоит продолжать путь в неизвестность, не подготовившись как следует и не обзаведясь преимуществом, тем более, что у меня, вроде как, есть повышенный шанс на получение суперсил!
Глава 11. Классический отдых на природе с шашлыками
Гусь не вернулся.
Если по началу и были надежды, то через пять часов мы пришли к неутешительному выводу – кто-то сожрал Третьего. В противном случае мы понятия не имели, где можно шляться столько времени, за которые мы успели перекусить, забинтоваться и по очереди вздремнуть, при условии, что ближайшая, нанесённая на карту речушка, была всего полукилометре от нас.
От потери члена команды было немного грустно, но, привязаться к нему по настоящему, лично я, не успел, пусть это и выглядело как предательство, учитывая, что его сознание, возможно, было копией моего. Но, сколько не размышляй, гуся это не вернёт и никак не поможет нам решить насущные проблемы.
А самой насущной проблемой была вода и мы, взяв одну винтовку и топор, отправились в глубь тёмного леса, где довольно быстро обнаружили небольшой, запруженный родник, в котором плавали гусиные перья. Тут явно что-то жило, причём довольно могучее, раз сумело справиться с разумным супергусем и я, преисполненный праведного гнева, подобрал подгнившее бревно и метнул его обитателю прудика.
– Гигантские бульбы пошли над водою, и что-то большое со дна поднялося… – прорычал я строчку из репертуара «Красной плесени» и дал очередь по полуметровой, мутировавшей голове гадюки обыкновенной, поднявшейся наверх.
Смертельно раненая тварь бросилась в мою сторону, но я отскочил вбок, а Второй рубанул секирой, моментально обезглавливая извивающееся тело. Когда она затихла, мы положили её голову неподалёку, собрали перья Третьего и воткнули их в глазницы, соорудив жутковатый памятник храброму гусю.
Покурили, почтили память и подумали о способах доставки воды. В итоге решили не маяться дурью с вёдрами, а сразу собрать водопровод из деревянных труб с простенькой водонапорной башней и ручным насосом, поскольку планировали исключительно есть, спать и выздоравливать.
Выпотрошили змею подальше от воды и взяли с собой, поскольку валяная «змеятина» очень недурна с красным перцем. Вернулись на базу и начали терзать деформатор, загружая в него ёлки и делая из них трёхметровые, тонкие, но плотные трубы, сведённые на небольшой конус, чтобы одна сторона входила в другую. На пробу соеденив одну пару и убедившись, что концы сидят плотно, загрузили прибор под завязку и сели на перекур:
– Надо бы попробовать твоё условие с усложнённой активацией.
– Надо бы, – кивнул я, отпивая из кружки чаговый чай. – Как будем усложнять? Глаза завязать?
– Хрен его знает – слишком просто, – сплюнул Второй, поднимая грудь руками и подгибая майку, чтобы она попала между кожей, поскольку там ему постоянно «преет и натирает». – Давай так: завязываем тебе глаза, я отношу кубик подальше и говорю тебе куда идти и когда бить.
– Звучит тупо, но под условия подходит, – усмехнулся я. – Но, сперва мясо!
– Сперва мясо!
Как обладатель женских первичных половых признаков Второй был поставлен на разделку, а я, как истинно мужская половина команды, выбрал место под коптилку и занялся рытьём земли, да сборкой коптильного шкафа при помощи деформатора. Через пару часов мы закончили – развесили полоски посыпанного перцем мяса на крючках и запалили небольшой костерок из свежего дерева в яме, откуда дым уходил в шкаф по подземному дымоходу, где успевал остыть.
Перекусили, покурили и пришло время попробовать выполнить условие. Второй накинул куртку мне на голову и завязал рукава, чтобы она не свисала и не мешала. Ушлёпал подальше и заставил меня раскрутиться вокруг оси, как в детских жмурках. Кружась, я услышал глухой звук падения куба на землю, но точно определить направление не смог, что полностью соответствовало условиям нашей затеи.
– Всё, иди!
Покачнувшись и кое-как устояв на ногах, я слушал подсказки Второго и топал к кубу, держа секиру на плече.
– Левее! Ещё! Теперь вперёд пару шагов! Стоп! Тут надо перешагнуть! – хихикал он, а я подозревал, что он слегка издевается, но был не против, поскольку это и вправду было забавно, да и эмоциональная разгрузка иногда необходима.
Наконец я добрался до нужного места, хотя ощущения говорили, что я обошёл лагерь по периметру как минимум два раза, и теперь слушал последние инструкции:
– Делаешь замах из-за спины по направлению большого пальца левой ноги, но, как только топор будет на уровне груди, то сразу отпрыгивай на полметра назад и подгибай левую ногу!
– Он сзади да? – усмехнулся я, проиграв в голове это действо.
– Делай и не задавай лишних вопросов, а я пока схожу за аптечкой, на всякий…
– Лучше сразу нитки готовь – ногу мне пришивать будешь! – сказав это, я взмахнул секирой и отпрыгнул, надеясь, что не запнусь о кубик и не отхреначу себе ногу.
Однако, к нашему величайшему изумлению я попал и послышался голос Кубовича:
– Получено понимание.
– Что за хрень?! – Второй удивлённо уставился на меня ожидая комментариев с пояснением.
– Я понимаю, ты сейчас в смятении, – с лёгкой улыбкой и спокойным голосом произнёс я, сняв куртку с головы и сложив руки перед собой в смиренном жесте, – но, прошу отринь мирское и подумай о вечном!
– О каком, нахрен, вечном?! – у напарника даже глаз задёргался.
– О том, – проворчал я, выходя из образа, – что мы вечно хернёй маемся! То условие не так работает…
– А? – Второй продолжал пребывать в ступоре, хлопая длинными, густыми ресницами.
– Там нужно больше неучтённых переменных для увеличения шанса!
– Охереть! – радостно взвизгнул Второй, подпрыгнув вместе с огромной грудью. – Абсолютное знание!
– Хрен там, – качнул головой я, понимая его преждевременную радость, но придётся сразу расставить все точки над «Ё». – Это обычное понимание!
– Не понял, как тогда оно работает?
– Я понял, что ты не понял, но понятно объяснить не смогу, ты не поймёшь!
– Понятней объясняй и пойму! – совсем по девчачьи насупился напарник, едва не топнув стройной ногой.
– Понимаешь, – медленно начал я, подбирая слова, – «понимание» делает непонятные понятия понятными, даже если эти понятия, по непонятным причинам, не поддаются пониманию.
– Иди нахрен! – буркнул Второй, поняв что над ним, понятное дело, издеваются.
Уже не в силах сдерживаться я заржал и примирительно хлопнул его по плечу:
– Забей! Штука крайне полезная, хоть и грузит мозг. В общем суть в том, что даже если ты просто скажешь: «смотри туда!», я без проблем пойму куда смотреть.
– А если прочитаешь что-нибудь на другом языке? – Второй перестал дуться и теперь лучезарно улыбался и такие перепады настроения мне совсем не нравились – я понимал, что гормоны рано или поздно возьмут своё, как бы он не сопротивлялся.
– Думаю, общий смысл уловлю.
–Деформатор?
– Деформатор!
Мы подошли к управляющей части устройства и я по-новому взглянул на панель с кнопками и крутилками, преисполненный пониманием значения пиктограмм.
– Так вот ты какой – олень северный! – я широко улыбнулся и с силой потянул за ручки, которыми мы обычно выкручивали плотность и масштаб.
Они отщёлкнулись в верхнее положение и я включил устройство, дав команду Второму закатить сферу с бобром в рабочую зону. Он немного струхнул соваться во включённый деформатор, но я уверенно кивнул и он поспешно затолкал ком на платформу, после чего присоединился ко мне.
– Ты познал истину, брат Митрофан? – поднял он бровь, наблюдая как я уверенно нажимаю кнопки и двигаю ползунки.
– Воистину познал, брат Митрофан! – хмыкнул я, заканчивая настройку режима работы.
Если я всё правильно понял, то деформатор был самой невероятной, охренительной штукой, о какой только может мечтать любой самоделкин! Он мог практически всё – от изготовления гвоздей, до нейрохирургических операций, лишь бы хватало энергии, да присутствовали необходимые знания у оператора. Тут не требовались дополнительные инструменты, но был разъём для подключения какой-то внешней штуки, который я сперва принял за не очень удобную ручку.
– У тебя кровь носом пошла! – с тревогой в голосе воскликнул Второй.
– Я тебе скажу больше, – я шмыгнул, втягивая кровь обратно в организм, – у меня и давление скакнуло так, что голова сейчас лопнет!
– Это из-за «понимания»?
– Да, насколько я понял, эта хрень разгоняет аналитические возможности мозга до предела, но злоупотребление чревато смертью…
– Ты можешь это контролировать или оно постоянно работает? – напарник не на шутку распереживался, чисто по женски стараясь поймать мой взгляд.
– Могу, – я скрипнул зубами и скривился, прикрая правый глаз, – есть волшебное стоп-слово «похрен».
– Всё тебе шуточки… – покачал головой Второй. – Что ты сейчас делаешь?
– Смотри!
Я протянул руки в малую зону деформатора и коснулся сферы с торчащей лапкой бобра, спроецированной из рабочей зоны. Проекция не дрогнула, а я ощутил под пальцами вполне материальный объект, хоть и понимал, что это просто воздействие непосредственно на нервные окончания, навроде дополненной реальности. Легонько повращал слипшийся ком в разных плоскостях, а реальный объект с точностью повторил все перемещения.
– А дальше? – Второй с любопытством приблизил лицо к проекции, почти засунув голову в рамку.
Без лишних слов, я пощёлкал по панели управления и сфера начала осыпаться пылью, формируя множество разных кучек, которые сформировались в кубики и немного уплотнились, став похожими на сахар рафинад.
– Ты типа всё по отдельным веществам разложил?
– Да, но это максимум на батарейках. Можно подключить мощный источник и разбирать до кварков… Всё, я кончился… – с этими словами я закрыл глаза и вырубился стоя, погружаясь в прохладное блаженство беспамятства.
***
– Контроль, подтвердите.
– Попадание подтверждаю. Цель не поражена. Повторяю, цель не поражена!
– Говорит лебедь два, я пустой, возвращаюсь.
– Принято, лебедь два, возвращайтесь.
– Что за херня?!
– Лебедь два, повторите.
– Ракеты! У них ра…
***
Очнулся я от раскатов далёкого грома на диване в буханке. Бледный Второй сидел рядом и курил, стряхивая пепел в переполненную банку с окурками.
– Переживаешь? Это хорошо, но я, вроде, в порядке! – я слабо улыбнулся и поднял дрожащую руку, показывая большой палец.
– А я не в порядке! – едва не срываясь на истерику выпалил он. – Ты же чуть копыта не отбросил!
– Ну таки и получил бы в наследство всё, что нажито непосильным трудом, – попытался пошутить я, но, наткнувшись на красные глаза напарника, вздохнул: – Нормально всё, правда, я же не самоубийца. Сколько я провалялся?
– Трое суток!
– Херасе! Так вот почему так ссать хочется и жрать… – я бодро подмигнул Второму, но на душе скребли кошки из-за его эмоционального состояния – уж дюже я пекусь о близких, а у него ещё и гормоны женские буянят на полную и, похоже, скоро он окончательно обабится.
Он помог мне встать и проводил в сером полумраке ночи до сортира. На обратном пути я всё косился на небо, ожидая ливня, но, немного успокоившийся Второй хмыкнул и пояснил:
– Это не гром. Похоже ядерные заряды рвут на севере.
– Ты видел?
– Да, на ёлку залезал, там весь горизонт сверкает. Уже часов шесть долбят, видимо тех, про кого говорил тот капитан в конвое.
– Полюбил ты по ёлкам лазать в последнее время…
Напарник оставил это без комментариев и, когда я присел на новенькую лавочку, вручил мне деревянную миску рисовой каши.
– Водопровод я доделал, выдернул турбину из «мерса» и увеличил в деформаторе, – поведал он мне последние новости, присаживаясь рядом с кружкой кофе в руках. – Качает быстро, но надо на силе крутить.
– Нахрена ты… Опасно же в одного – съедят! – у меня даже сердце ёкнуло, едва представил, как напарника жрёт какая-нибудь тварь.
– Да нет тут уже никого опаснее ежей…
– Ты сам всех сожрал?! – удивился я, жадно глотая кашу, сваренную на сухом молоке.
– Неа, – качнул головой напарник. – Просто констатирую факт. Я тут немного поискал полезностей в кубах и, кроме всякого хлама, получил способность видеть живые объекты сквозь препятствия.
– Звучит отлично! – порадовался я за него.
– Нихрена… – он досадливо прикусил алую губу и отрицательно мотнул головой: – Я вижу всех, насколько хватает взгляда!
– Фигасе… А в чём проблема? Это типа тепловизора?
– Если бы… – съёжившийся Второй закрыл глаза и отпил из кружки. – Это как графический баг в игре, когда далекий объект перекрывает собой все текстуры. Мозг выворачивает совершенно нереально, но я стараюсь привыкнуть…
– Ёптиж, это же мрак! – я сочувственно положил руку на плечо кивнувшего напарника. Если я всё правильно понял, то способность хоть и полезная, но крайне мучительная для восприятия и осознания.
Он утвердительно «угумкнул» не открывая глаз и прихлёбывая кофе. Затянувшееся молчание не тяготило, напротив – оно казалось естественным. Я не мог припомнить ни одного своего знакомого, рядом с которым можно вот так, просто, помолчать бок о бок.
– Душ с той стороны буханки, – прервал молчание Второй.
– Воняю?
– Как бомж! – слегка улыбнулся он.
– А нахрена ты нюхал бомжей пока я спал?! – глупо шутканул я, вставая и, чувствуя себя гораздо лучше, отправился на помывку.
Вошёл в цилиндрический сарайчик с прорезанной дверью на кондовых петлях, видимо изготовленный по шаблону из свёрнутой бумаги, как сделал я с коптильней, разделся и снял повязки. Раны за три дня покоя отлично затянулись и уже не беспокоили, а я, наконец-то, нормально помылся в горячей воде с гелем и мочалкой.
Переоделся в термобельё и, в сланцах на босу ногу вернулся к костру, где уже жарился шашлык из гадюки. Поставил винтовку так, чтобы она не мешала и протянул ноги к жарким углям:
– Что у нас по плану?
– Использовать условие и делать тебя сильнее! – произнёс Второй и хитро взглянул на меня, поворачивая шампуры.
– Ты что-то явно задумал, но с этим позже, – хмыкнул я и закурил. – Давай по порядку – ты же тут хозяйство вёл три дня!
– Ага, даже оружие почистил! – самодовольно усмехнулся напарник. – А если по делу, то у нас прилично еды, воду заготовим, но нужно что-то делать с прицепом – с такой массой мы его через болота не протянем, да и буханка завязнет без гусениц.
– Гусеницы… – я задумчиво взглянул в разноцветное небо, почему-то придававшее серый цвет ночи.
О гусеницах я мечтал изначально, но останавливала целая куча технических проблем, начиная от механической прочности узлов и до ремонтопригодности в полевых условиях. Однако, сейчас у нас на руках был чудо деформатор и все эти проблемы отходили на задний план, особенно, если сделать ключевые узлы из прочного кубиниума, но его было чертовски мало.
– Ну рассказывай, раз уж всё обдумал, – кивнул я Второму, ждущему, пока я прикину все варианты.
– Делаем двухзвенный, типа «Д-30»! – гордо заявил напарник и выжидательно уставился на меня.
– Не, ну а чё? – я пожал плечами. – Собрать военный тягач из говна и палок в лесу на коленке… Легко! Ты уже краску сварил, чтоб красивенький был?
– Да я серьёзно! – засмеялся Второй. – Без гидравлики, чисто два вагона! И печь перенести в заднюю часть, увеличить и по трубам пускать пар на привод – мы же можем скопировать паровик!
– Звучит разумно, – кивнул я, проникшись идеей, – но всё упирается в прорву запчастей, а у нас столько кубиниума нет, даже если покрывать им стальные заготовки, которых, кстати, тоже не хватит!
– Дерева же навалом, первый прицеп неплохо же себя вёл! – не унимался второй, смотря на меня с маниакальным блеском в глазах. – Ты ведь понимаешь, что это реально?!
– В том то и дело, что понимаю… – согласился я. Понимание, что это вполне осуществимо, давило на мозг со страшной силой. – Ладно, попробуем, в крайнем случае соберём всё как было. Оружие придумал?
– Обижаешь! – сисястый напарник улыбнулся. – Паровой арбалет и огнемёт!
– Первое звучит как дичь…
– Да брось! Поставим на крышу и будем походя всех мутантов отстреливать!
Я долго и скептически смотрел на него, пока он не сник, осознав, что самый бред – это ввязываться в любой бой, где может зарешать только тяжелое вооружение. Мы взяли по шампуру с мясом и молча жевали. Далёкий грохот взрывов наконец затих – то ли всех превратили в радиоактивную пыль, то ли закончились ракеты.
– Давай сперва разберёмся с машиной, друг мой импульсивный, а потом подумаем над остальным. Предлагаю поспать через силу и условным утром приступить! – я зевнул, несмотря на три дня проведённые в бессознанке.
– Добро! – с лёгкостью согласился Второй.
Мы доели мясо, попили чаги и завалились спать в буханку, взяв с собой только мечи. Напарник осмотрел местность и сообщил, что ничего зубастого на расстоянии взгляда нет и мы напрягли все силы, чтобы моментально уснуть под неуверенное пение птиц и далёкий шум горнопроходческого комбайна…