Что-то легонько стукнуло Белку по плечу, та лишь взглянула и побелела. Змейка. Все, эти твари просекли-таки, что снизу есть еда. Заметила краем глаза, что с кроны упало еще две или три особи. Причем, одна из них была далеко не миниатюрной, а вполне себе нормальной полутораметровой змеюкой. Девушка брезгливо двумя пальцами сняла мерзость с плеча, благо, в перчатках была, и откинула на убиенное тело. Ну а что? Тело-то уже мертвое, хуже ему не будет. Змейка тут же с остервенением стала вгрызаться в мертвую шею. А вот на само тело Белка зря взглянула. Увиденное точно будет сниться ей в кошмарах. Шевеление под кожей стало более активным, быстрым. В области носа кожа натянулась и прорвалась, вместе с кровью показалась мерзкая яркая змеиная головка. От ужаса, кажется, начали шевелиться волосы. Паника наваливалась волнами, кровь стучала в висках предательскими: «Беги! Беги! Беги!». Оставаться на месте, преодолевать этот уже не страх, а буквально панический ужас, было очень тяжело. Следующая змейка проклюнулась через глаз тела.

Риса прошептала, что у нее все готово. Белка покрутила головой, увидела слева пригорок метрах в двадцати, на котором росли деревья с кронами вроде как зеленого цвета, если цвет можно было разобрать в постепенно накрывающих лес сумерках. За этим пригорком, судя по всему, должен быть свал, который теоретически прикроет от жара и пламени. Глянула на Хмурую, поймала ее взгляд, кивнула в сторону пригорка. Та все поняла и скомандовала отряду бежать как в последний раз в сторону пригорка. Кажется, еще до того, как Хмурая договаривала, все подорвались и понеслись в указанном направлении. Полетела и Белка, буквально секунду помедлив, чтобы бежать последней. Вот такая у нее опасная работа – прикрывать тыл. Последней бежать не получилось, так как Риса на какие-то доли секунды присела, чиркнула огнивом, дорожка напалма веселыми голубыми всполохами с легким шипением устремилась к трупу. В ту же секунда Риса зашвырнула оставшийся кисет высоко в кроны. Кисет в полете раскрылся, порошок засветился как светлячки под луной, и густо осыпал кроны деревьев.

Риса припустила так, что обогнала Белку и начала удаляться от нее. Вот как эта полная девушка могла так быстро бегать? Риса уже скрылась за пригорком, Белка же почти добежала до него, когда сзади вспыхнула яркая вспышка. Грохнуло так, что заболели уши, в спину ударила волна жара. Волна эта придала Белке существенное ускорение, швырнула ее за пригорок метров где-то на десять. Она лишь успела заметить, как стремительно приближается к ней ствол толстенной ели. Или, точнее, это она стремительно приближается к стволу. Девушка успела лишь более-менее сгруппироваться и закрыть голову руками. Долбануло ее о ствол знатно, аж искры из глаз, и сразу же обожгла острая боль в виске, руках, плече. В глазах потемнело. Белка потеряла сознание и ее бесчувственное тело словно тряпичная кукла свалилось на землю с трехметровой высоты.

Сознание вернулось быстро вместе с болью практически во всем теле. Жутко саднила голова, особенно в области правого виска. Правый глаз открылся с трудом. Чувствовала Белка, что по правой стороне лица стекают ручейки крови. Видать, маску сорвало с лица при ударе. Болели руки, которыми она успела прикрыть голову. Болела вся левая часть тела, на которую приземлилась она при падении. Хотелось закрыть глаза и провалиться в сон, часов так на десять. Но нельзя. Нужно встать и понять, что с отрядом, что со змеями. Нужно искать место под ночлег. Некогда было себя жалеть. Такая у нее работа.

Превозмогая боль, морщась от каждого движения она встала сперва на колени, а после, опираясь о ствол ели, поднялась и на ноги. Оттерла кровь с глаза. Пошевелила руками, ногами, понаклонялась, повертела туловищем, ощупала ребра, чтобы понять, какой ущерб телу нанес полет с последующим падением. Да, знатно ее шарахнуло взрывной волной. Явно более десяти метров она пролетала до столкновения с деревом. В целом, все не так уж и плохо. Да, было больно, некоторые движения давались с трудом, но судя по ощущениям, переломов не было. Значит, можно двигаться, командовать, помогать отряду, не будучи обузой.

Светло было как днем. За пригорком бушевал и гудел нешуточный пожар. Жар даже в овраге чувствовался так, что пот градом стекал по всему телу. Знатно рвануло. Молодец Риса, буквально дала жару! Ползучей мерзости досталось по самое не балуйся. Белка надеялась, что они уничтожили всю колонию этих кошмарных существ. Она ведь понимала, что это не обычные змеи. Обычные змеи не отращивают головы, не плодятся в плоти людей. Они столкнулись с кошмарным проявлением нечисти. Прошли-то всего два дня вглубь леса и уже такое. Что же будет дальше? Тряхнув головой, Белка постаралась не думать, что еще они могут встретить в чащобе. Нужно выполнять боевую задачу. Еще как минимум два дня предстояло им продираться вглубь леса.

Осмотрела овраг. Все бойцы были на ногах, в построении боевого квадрата, ощетинились луками и клинками. Причем стрелы и клинки горели. Отличное решение. Огонь убивает этих тварей. Судя по запаху, клинки и стрелы обработали смолой. Огонь обычный, а не напалмовый. Причинит ли он урон тварям? Но это лучше, чем ничего. Подошла Коновалка, на протесты Белки не обратила вообще никакого внимания, даром, что Белка старшая по званию. В медицинских вопросах правил балл лекарь, если ситуация того позволяла. Коновалка ощупала ее везде, подергала за руки, понаклоняла. Деликатностью при этом не отличалась, работая быстро. Боль раскаленными клинками врезалась в тело. Коновалка повернулась к Хмурой и заявила, что ничего страшного, Белка жить будет, да и заживет все как на кошке, и гораздо раньше свадьбы.

Ага, вот только свадьбы еще не хватало. Белка особо об этом не задумывалась, но создавать семью и плодиться как-то не планировала. Ну ближайшие лет десять точно. Вообще этот вариант не рассматривала, делала ставку на военную карьеру, мечтала дослужиться до хотя бы полковника. А почему нет? В главном зале Внутреннего форта были картины, где сводными отрядами командовали женщины. И она сможет. От мыслей о будущем отвлекла резка боль в брови. Коновалка не особо церемонясь что-то вмазывала в бровь, размазывала по все правой части лица. И это очень быстро подействовало – боль очень быстро ушла, оставив прохладное ощущение на лице. Какая-то врачевательская мазюка. Коновалка вручила ей бумажный кулек и потребовала съесть содержимое. Белка не сопротивлялась и высыпала прямо в рот какой-то порошок. Тьфу ты, ящер! Это что за тошнотворная гадость? Горькая, аж скулы свело. Но за вкусом горечи пришло облегчение, боль в теле отступила, появилось чувство легкости.

Коновалка подмигнула Белке, молвила, что это порошок аптекарский, из спецаптечки. А вот это уже жесть! Он, конечно, как рукой снимал боль и усталость. Поговаривали, что под его действием бойцы могли сутки бежать на переломанных ногах. Даже уже умирающие бойцы становились в строй и могли несколько часов выполнять боевые задачи. Отодвигал аптекарский порошок смерть. Такие сильнодействующие лекарства аптекари выдавали редко, для сложных заданий, для сводных боевых операций при превосходящих силах противника. Считался он крайним средством, когда каждый боец на счету, когда даже полумертвый должен сражаться. А значит, и Белке досталось неслабо, раз применили это крайнее средство. Возможно, внутренние повреждения? Об этом думать не хотелось. Поговаривали, что отходняк от него был адский. Адова наркота. Ладно, с отходняком разбираться придется по факту, не до этого сейчас.

Белка кивнула в знак благодарности. Но пора работать работу. Хмурая махнула Белке рукой и быстро двинулась на пригорок. На разведку пошла, а Белку оставила за старшую. Та потребовала отчет от бойцов. Все хорошо, раненых нет, покалеченных тоже, если не брать в расчет саму Белку. Прекрасно. Перераспределила амуницию погибшей бойца по всем членам отряда, чтобы не сильно перегружать кого-то одного. Попросила у Писарки карту. От увиденного она даже присвистнула. Писарка с картой знатно поработала, когда только успела? Красными чернилами нанесла маркер опасности на месте взрыва. Ну и верно. Не факт, что змейки все сдохли. Может, кому-нибудь когда-нибудь и пригодится эта информация. Справа от красного маркера километрах в десяти примерно карта была заштрихована свежим синим цветом. Стало быть, ощущения Белки были верными, там, справа площадь болот увеличилась. Было много и других пометок, которые были не понятны, но выяснять, что это, сейчас не время. Молодец Писарка, свою работу знает.

Так, ну и какое направление выбрать? Через огонь не пройдешь, там сейчас разгорается змеиный апокалипсис. Да и лесной пожар может начаться, по ветру идти значит убегать от вероятного пожара. На перегонки с лесным пожаром бегать – занятие не благодарное. Так что не вариант. Но и двигаться в сторону болот не лучшая идея. Мало ли какие там твари? Да и скорость движения упадет в этой грязи. Делать круг, возвращаясь назад и обходить огонь? Потеряют несколько часов, так как обходить придется с поправкой на ветер, который может погнать пожар. Таки вариант один – уйти на пару километров вправо в сторону болот и ориентироваться по направлению ветра, возвращаясь влево, чтобы выйти на маршрут.

Очень надеялась Белка, что Писарка верно оценила вероятное распространение болота. Не зря она тратила по несколько часов пару раз в неделю на занятия с Библиотекарем. Древний старикан, отвечавший в Клисе за все, что касалось свитков, информации и карт. Живой кладезь знаний. Колоритный такой дед. Одевался он ярко и нарочито не по Уставу. Вечно в красных шароварах и черном кожаном кителе. Еще и седые свои длиннющие патлы в косу заплетал, которая болталась у него за спиной как конский хвост. Руки неизменно перепачканы чернилами, отчего в целом приобрели синюшный оттенок. Из огромного количества карманов его шаровар торчали какие-то свитки, писчие перья, и еще бог знает что. Самой же колоритной деталью были налобные окуляры. Два круглых тонких отполированных кристалла желтоватого оттенка, скрепленные между собой. В общем, похож он был больше на ярморочного сумасшедшего, но никак не на офицера свободных отрядов. И на паука был похож. Длинный и худой, сухой даже. Длинные его ручищи походили на паучьи лапки. Однако же все эти вольности ему прощались то ли ввиду возраста, то ли ввиду его неисчерпаемых знаний. Писарка бежала на его уроки как остальные девчонки в увольнительную. А возвращалась такая вдохновленная, словно после свидания. И чем они, интересно, там занимались? Белка улыбнулась своим предположениями. Но работу Писарка знает, стало быть, Библиотекарь чему-то да учил ее.

Тем временем вернулась Хмурая, показав чудеса скрытного передвижения. Только что ее тут не было и вот она уже возникла среди бойцов как из-под земли. Мастерство. Сообщила, что напалмовый огонь сделал свое дело. В радиусе сорока метров просто выжженная земля. Ничего живого, да и ничего мертвого не видно, одни угли. Риса кровожадно оскалилась и помахала ладошкой, явно отправляя мерзких змеек в их последний путь. Но и плохую новость принесла Хмурая. Начался пожар и ветер погнал его по курсу отряда. Белка выругалась. Придется или переждать, или всю ночь обгонять огонь, идя параллельным курсом забирая вправо, чтобы не поджариться. Даже в овраге было нестерпимо жарко, а каково будет без его защиты?

Белка показала карту Хмурой и предложила свой вариант передвижения: между болотом и огнем, по ситуации. Чуть отойти вправо, да заночевать. Опасный вариант, не поспоришь. Но и лучших вариантов не было. Хмурая на секунду задумалась и согласилась. Ну почти согласилась. Приказала двигаться всю ночь, или столько, сколько огонь будет освещать путь. Огонь сейчас их защита от лесных обитателей. А ведь все логично. На том и порешили. Белка скомандовала построение парами, тут лес был не такой густой, не нужно было прорубаться. Встала в замыкающую пару с Рисой, сообщила о готовности. Хмурая махнула рукой, приказав двигаться. Светло было почти как днем. Побежали бодрой рысцой, взяв хороший темп. Аптекарский порошок не оставил ни следа боли, хотелось даже бежать быстрее. Приходилось сдерживать этот неумный порыв.

Бежали они долго. Уже светало. Бежать было сложно. Взяли хорошо так вправо, к болотам. Скорость снизилась, так как ноги стали проваливаться в грязь чуть ли ни по колено. Приходилось тратить много сил, чтобы выбираться из грязи. Часто падали. Каждый следующий шаг – новый провал в грязь и новая борьба с ней. Грязь липкая, комьями налипла на ноги, утяжеляя их. Отряд практически остановился. Бойцы сквозь зубы матерились. Но никто не протестовал. Выйти же с кромки болота не представлялось возможным, так как пожар, повинуясь ветру, тоже забирал вправо, своим нестерпимым жаром выдавливал отряд в болото. Что-то нужно было придумать. Может отступить-таки назад, пересечь пепелище, обойти огонь слева? Там, конечно, могла быть чащоба, но скорость, всяко, будет выше. Но таким образом они потеряют время. А приказа двигаться к цели никто не отменял. Задачу надлежало выполнить даже ценой жизни отряда, так приказал Генерал. Но и не вязнуть же в грязи!

Тут Белку осенила идея. Ну как идея? Скорее ощущение, что есть решение, которое ускользало. Эдакое утреннее ощущение спросонья, когда кажется, что вроде бы сон умопомрачительный видела, но вспомнить события не получалось: они ускользали. Мысли крутились вокруг щитов. Белка, подбирая амуницию, настояла, чтобы все взяли щиты. Бойцы не очень их жаловали, лишняя часть экипировки, которая крепилась на спине. Драться предпочитали все больше со свободной рукой, дабы при необходимости выхватить дополнительный клинок. Да и лук держать одновременно со щитом было достаточно неудобно. Да, они тренировали и такую стрельбу, когда щит одевается на тыльную сторону ладони. Стрелять можно, даже прицельно, хотя и не так ловко, как без щита. Но такое умение нужно, чтобы не тратить драгоценные секунды на закрепление щита за спиной. У щитов была еще одна хитрая особенность, задумка Гнома, который изволил выразиться, что их отряд проведет полевые испытания его новой задумки. Щиты были круглыми, сантиметров пятьдесят в диаметре, составными, из двух половинок на хитрых застежках. Можно было расцепить застёжки, защищаться одной половиной, а вторую пристегнуть в свободные крепления на доспехах. Такие крепления была на плечах, бедрах, груди, предплечьях, даже на тиарах. По задумке Гнома одной или даже двумя половинами можно было усилить защиту каких-нибудь критичных участков тела в зависимости от боевой ситуации.

Идея, конечно, интересная. Белка в арсенале попробовала поиграть с щитом, крепила половинки на разные места. Больше всего понравилось крепить одну половину на левое плечо, вторую – на левое предплечье. Вроде как обычный бой со щитом, но, когда прикрываешься левой рукой, согнутой в локте, между двумя половинам щита получается эдакая бойница, куда удобно колоть клинком или дротиком. Думалось Белке, что это пригодится, если, например, идти на противника сомкнутыми рядами, или также отступать. Не тратишь время, чтобы выглядывать из-за щита, доли секунды, но все же. Воевать получается чуточку быстрее. А в бою каждая доля мгновения на вес золота.

Вот эти половинки сейчас и не давали Белке покоя. На одной картине в главном зале форта был изброжен горный поход. Какой-то древний отряд пробирался по снежному перевалу. Обуты они были в странные ботинки, подошвы которых были необычно широкими, даже округлыми. Судя по картине, бойцы в снег не проваливались. А что, если и по грязи так сделать? Белка передала по цепочке команду остановки. Бойцы привычно построились в двойную круговую оборону: клинки и луки. Их отряд отлично натренировал боевое слаживание. Да и видно было, что рады были передышке, всяко, не нужно воевать с грязью. Хмурая хмуро-вопросительно глянула на Белку. Та ответила, что есть идея, нужно пару минут, чтобы попробовать. Взгляд Хмурой стал еще хмурее, если это вообще возможно. «Да ладно тебе», – подумала Белка: – «И тебе тоже такой хмурой нужна передышка, нагоним еще график». Очень хотелось в это верить.

Белка вытащила из-за спины щит, расцепила его на половинки. Всунула ботинок под ручку щита. Болтался щит. Нужно его как-то укрепить. Тут очень пригодились когти болотной ящерицы, закрепленные на носках ботинок. Со всей силы втиснув носок ботинка под ручку так, чтобы когти вонзились в кожу внутренней поверхности щита. Потом размотала ремень с голеней и прихватила им щит у пятки через кольцо застежки крепления двух половинок щита. Вроде держится крепко. Обула вторую половинку щита на вторую ногу. Рывком встала с пятой точки и попробовала ходить: сделала осторожно один шаг, второй, третий. Ноги в грязь не проваливались. Конечно, шаги были не слишком твердые, чутка оседали половины щита в грязи, но грязь почти не переваливалась за кромки. Выгодна была и чуть выпуклая форма щита. Передвижение напоминало утиное, приходилось переваливаться с ноги на ногу. А вот если чуть набрать скорость, движение становилось твердым. Поймала улыбающийся взгляд Хмурой. Вот оно как, не всегда она хмурая, оказывается. А та уже сама проделывала процедуру по обуванию в половинки щита.

Бойцы без лишнего приказа тоже стали обуваться. Встали в строй, пошли. Шикарно! Движение было ровным. Скорость набрали хорошую, двигались почти рысцой. Белка радовалась успешной реализации своей идеи. Так им удастся если и не нагнать график, то хотя бы не увеличивать отставание. Видимо, не зря ей поручили следить за экипировкой. Небольшая победа над болотом чуть улучшила настроение не только ее, но и всех бойцов. И все же после потери бойца было тяжело. Первый раз они теряли товарища. Да еще и так глупо. Не в бою. Хотя почему? Бой змейкам дали знатный. Уничтожили мерзость. Белка никак не могла отделаться от мысли, что товарка погибла по ее вине. Она отвечала за экипировку, она должна была предусмотреть все мелочи, в том числе и невозможные. Она должна была догадаться приказать изначально одеть маски и накинуть капюшоны. Хмурая ее не обвинила. Ни один боец не смотрел на нее косо. И тем не менее Белка ругала себя, записала этот косяк на свой счет.

Остается выучить этот урок, думать наперед, предугадывать все опасности. Понятно, конечно, что с нечистью не угадаешь. Знаний о нечисти было мало даже у Библиотекаря. Некоторые сведения о призраках и темных. Несколько видов мутов. И все. Оно и понятно, знания поступали от бойцов, которые сталкивались с ними. А если проигрывали, то уносили эти знания с собой в могилу. Ну что ж, если выполнит отряд задачу, знания о змейках Писарка принесет Библиотекарю и мастерам-вышивальщикам. А имя погибшей впишут в скорбный список бойцов в черном зале. Хмурая впишет, как это и подобает командиру.

Завтракали на ходу, опять вяленным мясом. Писарка что-то зарисовывала в карту. Белка догнала ее и глянула через руку на плоды ее трудов. Синий цвет занимал все большую часть этого участка карты. Не сбились ли они с пути? Писарка отрицательно покачала головой. Пояснила, что тут болота расширяются. Поделилась опасениями, что и впереди они скорее всего встретят болота. Более того, по всем признакам, где-то близко должна быть большая открытая вода. Что за ерунда? Белка всегда старалась изучать карты, следила за обновлениями после возвращения отрядов. От Клиса и до южных гор простирались лишь леса да болота. Вода открытая была, собственно, в Метридиевом море, да еще в Фиолетовой реке. Конечно, чем южнее, тем больше ручьев и прудов, много болот, но большой открытой воды по их информации на юге не было. Но и не верить Писарке глупо. Та читала природу, понимала климатические условия. Уткнуться в открытую воду – очень плохо. Кто знает, как ее обходить? График этого не простит.

Отряд все еще продолжал бежать, когда перевалило далеко за полдень. Гари почти не чувствовалась, хотя дым был виден на горизонте слева. Да уж, устроили они пожарище. Между тем в теле появилась ломота, начало мутить, голова раскалывалась, в глазах летали мушки. Белка догадалась, что это отходняк от аптекарского порошка начинает проявляться. Еще немного и она станет обузой. Нужно делать привал. И бойцы отдохнут, пока ее будет колотить и ломать. О чем она и сообщила Хмурой. Та, естественно, нахмурилась. На то она и Хмурая, чтобы постоянно хмуриться.