Нет, он не шутит – сейчас точно. Гельфида двадцать лет его знала, и могла определить, когда он шутит, а когда нет.
– Он украден, – проговорил герр Анистон.
Геррер вернулся через несколько минут. Вид его был ничем не лучше, чем у герра Анистона, зато волосы намного растрепанней.
– Ферцена нет! – воскликнул он. – Он сбежал.
– Вместе со Сферой! – крикнул герр Анистон.
– Он украл её, – сказала Гельфида.
– Геррер, – сказал герр Анистон. – Собирай всех стражей и устраивай погоню за Ферценом.
– Но он может быть в Обсерватории, – сказала Гельфида. – Я поищу его здесь. И когда его найду, его кишки…
– Нет, – холодно отрезал герр Анистон. – Ты никуда не пойдёшь.
– Я должна!
– Ты ничего не должна.
Сейчас герр Анистон уже ничем не напоминал того доброго и любящего деда-астронома, каким был раньше.
Когда Геррер уже вовсю собирал охрану, Гельфида и дед сидели вместе в кабинете и ждали.
– Мы его спасали, – говорила Гельфида. – Мы его привели в свой дом. Что он наделал? Я выпущу ему все кишки наружу! Обещаю.
– Успокойся, внучка, – предостерег её герр Анистон.
– Я не могу успокоиться. Мы приложили столько усилий – трижды чуть не погибли. И теперь всё это оказалось зря?
– Не зря.
– Ты сам в свои слова веришь? Ты шевелишь губами, но за тебя говорит только лишь надежда. Это всё Геррер виноват. Это он привёл сюда своего друга. Они были в сговоре…
– Это не может быть правдой… Геррер честный человек.
– Ферцен тоже казался честным!
– Не таким… Далеко не таким.
Чуть меньше часа спустя вернулся Геррер. Вместе с ним в кабинет вошёл один из высоких стражников, с высоким шлемом с перьями.
– Арфаний, – привстал дед. Видимо, Арфанием звали этого самого стражника.
– Герр Анистон, – промолвил Арфаний, чуть замявшись. – Мы не смогли найти его.
После этих слов Гельфида тоже привстала, мгновенно подорвавшись.
– Его голова ещё не на пике? – раздражённо произнесла она.
– Это было не так легко, – сказал стражник. – Все ваши люди пустились в охоту. Мы обчесали все в районе четырёх лиг, но не смогли взять его след.
– Он не мог убежать незаметно! – воскликнула Гельфида.
– Могла бы сама поискать! – злостно сказал Геррер. – Ты-то нашла бы, небось.
– Я не спрашиваю варваров.
– Вы хорошо искали на территории Обсерватории? – спросил герр Анистон.
– Да, – сказал Арфаний. – Каждый уголок.
– Тогда случилось то, чего я боялся больше всего, – обреченно проговорил герр Анистон и присел.
– Что? – спросила Гельфида.
– Ферцен продал свою душу Ардрриму. Продал себя Арсиксу.
– В каком смысле продал? – спросил Геррер. – Он сидел в их клетке, когда мы его нашли.
– Я не знаю, что это значит. Но Арсикс помог ему сбежать – в этом можно не сомневаться.
– Он помог ему раствориться в воздухе? – удивился Геррер. – Нарак-телепат? Хватит с меня Сфер Вечности! Довольно сказок!
– Ты сам видишь, что он исчез, – проговорил герр Анистон.
Геррер опустил голову и тоже присел за длинный стол.
– Я ничего не знал об этом, – проговорил Геррер. – Когда я нашёл его, я был несказанно рад этому. И не мог ожидать, что он украдёт то, ради чего мы старались.
– Я и не виню тебя, Геррер.
– Зато я виню! – воскликнула Гельфида.
– Тише, внучка. Не стоит. Ему и так тяжело сейчас.
– Если я ещё раз встречу Ферцена, то лично откручу ему голову, – плавно проговорил Геррер.
– Долой геройства, Геррер. Теперь мы все находимся в очень большой опасности. Теперь медлить нельзя. Нам надо как можно скорее встретиться со Слепыми Охотниками. И не отпирайтесь.
– Я сделаю всё, что придётся. Что в моих силах.
– Боюсь, что тут надо применить ещё больше сил, – сказал герр Анистон. – Слепые Охотники знают, как найти Хранителя. Если мы его найдём, будет больше шансов победить. Ты это понимаешь?
– Да.
Гельфиду удивляло то, что дед сейчас спрашивает у Геррера, а не у неё. Она тоже будет воевать с нараками, если придётся!
– Ты объединишь свои усилия со Слепыми Охотниками, Геррер, – сказал дед. – У них есть что-то, что поможет найти Хранителя. Я уверен, что им понадобится твоя помощь.
– Какая помощь может понадобиться им от меня? – спросил Геррер.
– По крайней мере, тебе довелось видеть Сферу Вечности. Это уже многого стоит.
– Я тоже её видела! – крикнула Гельфида, когда уже поняла, что никто на неё не обращает внимания.
Лишь Арфаний стоял статуей с неизменяющимся выражением лица. Он больше напоминал оловянную куклу, нежели человека.
– Это даже не обсуждается, – решительно сказал герр Анистон. – Я не отправлю свою единственную внучку в новую переделку.
– Так ты говорил себе, когда посылал её в Академию герра Сёгмунда?
– Я не знал, что тебе придётся встретиться со всем этим. Если бы не Геррер, ты бы сейчас не стояла тут, а лежала бы в холодной земле!
– Если бы не Геррер, мы бы не потеряли Сферу Вечности, – опрометчиво бросила Гельфида, хотя тут же пожалела о произнесенных словах.
Увидев лицо Геррера, она поняла, что не хотела его оскорблять этим. Ей хотелось вырвать себе язык от стыда, но это ощущение быстро отхлынуло.
– У Геррера иного выбора нет, – сказал герр Анистон. – А вот у тебя есть.
– Он и у Геррера есть! Он ничем не обязан тебе и этому Хранителю. Он случайный человек во всех событиях. А я нет! – на глазах Гельфиды появились невесть откуда взявшиеся слёзы. – Ты же сам говорил, что я полноправный член вашего ордена, и обязана защищаешь то, что ты защищаешь!
– Тогда как лорд-командующий этого ордена, я приказываю тебе остаться здесь, со мной!
Гельфиде было очень стыдно за свои слёзы. И она не понимала, откуда они взялись, и почему ей так не хотелось отпускать Геррера одного. Да-да. Ей именно не хотелось отпускать его одного. Она не потому просится в поход, потому что ей так туда хочется.
– Ты не можешь приказывать мне!
– Могу!
Гельфида недовольно отпрянула назад. Слёзы, эти предательские слёзы не прекращались. Ей не хотелось, чтобы Геррер видел их, но они сами выдавали её.
– Мало кто знает, но у Слепых Охотников есть несколько своих крепостей, – сказал дед. – Они их тщательно скрывают, но я знаю, где находится одна из них. Вернее сказать, если бы не герр Сёгмунд, то не узнал бы. Геррер, ты знаешь, как найти Эред-гриттские горы?
– Это самые высокие горы Карнарии, их невозможно не найти – сказал Геррер.
– Ничего он не знает, – проворчала Гельфида. – Я здесь прожила двадцать лет, я…
– Геррер нездешний, но каким-то образом всё же оказался здесь, – сказал герр Анистон. – В этих горах находится их крепость – совсем недалеко отсюда. При желании можно за три дня даже добраться. Я не знаю, будут ли они тебе рады, но точно не прогонят.
На этом месте Гельфида резко подскочила.
– Я не останусь здесь, – властно сказала она.
Геррер, глядя на её очередную попытку, весело заулыбался. Весело ему, конечно, тогда, когда другим плохо.
– Если я потеряю тебя, я потеряю всё, – сказал герр Анистон.
– А я потеряю всё, если останусь здесь.
– Гельфида, дорогая. Я раскаялся в том, что послал тебя тогда к герру Сёгмунду. Я несколько дней молился Великой Длани за то, что ты вернулась живой.
– Длань спасёт меня. И с каких это пор ты начал молиться, дед?
– Ты, верно забыла… Но это началось тогда, когда ты повзрослела. Оставалось надеяться только лишь на богов.
– Так пусть тогда боги рассудят меня, а не ты! Ничто не оставит меня здесь, в этих стенах!
– Я оставлю. От твоей помощи не будет много прока, а вот жизнь свою ты можешь потерять.
Гельфида ещё раз бросила взгляд в сторону Геррера, который настороженно их слушал. Ну и подлец же он…
– Тогда, быть может, я отдам её не зря. Свою жизнь.
– Зря.
– А если я убью Геррера сейчас, тебе некого будет отправить в горы! И ты отправишь меня!
Геррер даже сейчас легонько ухмылялся.
– Я отправлю Арфания, – сказал дед.
Арфаний всё ещё выглядел словно дерево.
– Нет. Только не Арфания. Своё последнее слово я уже сказала, Лорд-командующий. А теперь попробуй меня останови.
– И я сказал. Герр Аугуст отправляется один.
Глава 8. Защитник Королевства
I
А наутро её уже не было. Солон проснулся в своей постели один, будто бы всё, что было, так и осталось жалкой иллюзией. Она, словно наваждение, подарила ему самые счастливые мгновения жизни и исчезла. Не было ли всё это лишь обманчивым сном?
Всё, что осталось от Милены – это небольшой клочок бумаги на том месте, где она уснула. Солон в надежде раскрыл его, но увидел там не самое воодушевляющее послание «Пусть всё это останется нашей маленькой тайной». И больше ничего. Ни на одной, ни на другой стороне…
Значит, вот она насколько безупречна, эта королевская жизнь. Значит и это неправда? Милены он больше не увидит – это и есть единственная правда, которую он знал. Правда неутешительная, но суровая.
Но где она? И где все остальные гости? Оставалась крохотная надежда на то, что если кто-то ещё остался в Аглун Хед, то среди них есть Милена. Однако рождённый реалистом Солон не умел верить в подобные чудеса.
Когда он приподнял ставни на окнах, глаза налило ярким солнечным светом, и Солона это едва не ослепило. Судя по всему, время уже перевалило за одиннадцать, а это значит, что Солон заметно переспал. Ну и ночка же выдалась!
И который уже день подряд светило солнце и была ясная погода… Словно Бог Дождей умер, оказавшись побежден неведомым Богом Солнца и Радости. Если, конечно, такие существовали.
На столе стоял кувшин, всё ещё наполовину наполненный вином. Однако Солону не хотелось думать об этом, так как вино всё ещё наполняло его изнутри. И больше всего сейчас хотелось поесть.
Выйдя прямо в спальной рубашке, которую он наспех накинул на себя, Солону, помимо слуг, удалось встретить ещё и лорда Эверетта, который внимательно рассматривал стоящие на подоконниках цветы и что-то бубнил про себя. Однако, увидев принца, он преклонился и проговорил:
– Приветствую, ваша милость.
– И я, милорд, – бегло ответил Солон. До любезностей ему сейчас совершенно не было времени.
Милорд Эверетт был уже стар – волос уже почти осталось, осанка сгорбленная, а морщины заполонили всё, что осталось на некогда благородном лице. Ему больше семидесяти с виду, а может и семьдесят пять. И как в таком возрасте можно ещё сохранять себя на должности королевского казначея?
– Благородные лорды не встают так поздно, – сказал Эверетт, чем-то напомнив ему другого знатного лорда.
– Всё равно, – ответил Солон. – После пиршества можно.
– Я думаю, что очень сложно осознавать то, что это всё ради вас, милорд.
– Не сложно, – ответил Солон. – Скажите мне, лорд Эверетт, а все ли гости разъехались?
– Вы думаете, они доставят мне столько счастья? – пробубнил он. – Ну и погодка же держится эти две недели… Один лишь дождь, да и тот мимолетный… Ах да… Более половины всё ещё здесь. Кто-то отсыпается, кто-то пожинает королевские плоды, тратя нашу казну…
– Казна – не главное, – сказал Солон.
– Думайте так, милорд. Только совсем скоро мы уже будем занимать золото у богатых домов Карнарии… Да и всего Родевиля.
– Разберемся, – ответил Солон. Ему уже начинал не нравиться этот разговор.
– Легко только говорить так, но нелегко быть королевским казначеем. Во всём обвиняют всегда меня, хотя трачу далеко не я.
– Во всяком случае, я не собираюсь обвинять вас, – сказал Солон.
– Слова малолетнего ребенка, – ответил ему Эверетт. – Вы прежний не говорили так.
– Я новый не скажу так. Будьте уверены.
– Вы не скажете так, но можете сделать. Не помните ли сами все свои долги, милорд? Избавились ли вы о них?
Это очень смутило Солона, но он решил не влезать в дальнейшие расспросы.
– Кто из герцогов остался? – перевёл он тему.
– Если вы говорите о лорде Эсгрибуре, то он никуда не делся, – проговорил Эверетт, продолжив вглядываться в свои цветы. – Эх, лепестки цветка опущены – дождя не будет.
– Я не об Эсгрибуре говорю. А о лорде Радерхоста.
– Радерхост? – удивился Эверетт. – Не думал, что ты знаком с лордом Мергретом.
«Скорее с его дочерью» – чуть было не брякнул Солон, но вовремя остановился.
– Он со своей дочерью отчалил уже утром, – сказал Эверетт.
Но Солон, даже не дослушав слов Эверетта, тут же подорвался и ушёл вон. И почему же всегда так? Почему даже, став принцем, нельзя получать того, что хочешь?
Между тем многие лорды всё так же пировали, устроив ещё один небольшой пир прямо с утра. Солон не захотел присоединяться к ним, так как веселиться ему больше не хотелось. Да и незачем ему это было.
Вместо этого Солон отправился в тронный зал, где встретил словно живущих там королеву и Эсгрибура, и, почтительно поприветствовав их, сел неподалеку от трона. Королева всякий раз, глядя на него, улыбалась, однако была молчалива. Для своих шестидесяти лет она выглядела очень плохо, и здоровье её заметно покачнулось. И это неудивительно – потеря мужа, двоих сыновей, да ещё едва и третьего не потеряла… Для отнюдь не сильной и не волевой женщины это ой как не просто.
Хаффнера Ларгбура тут снова не было – видно ещё не оправился от своей горести по поводу поражения от сира Лоренца Тайвинга, поэтому снова в где-то пьёт водиночку.
– Тебе не приходилось видеть лорда Эверетта по пути, Энтоэн? – спросил у Солона лорд Эсгрибур.
Он даже сейчас не сидел, а всё так же стоял подле королевы. Видно, что уважения и чести было слишком много в этом человеке.
– Видел, – ответил Солон. – Недалеко от моей спальни разглядывал цветы. Гадал на дождь.
– Он никогда не научится разбираться в погоде, – с лёгким сарказмом и улыбкой сказал Эсгрибур.
В этот момент двери тронного зала отворились и зашли два старика – Эверетт с каким-то горшком в руках и ещё некий низенький человечек в синем наряде, напоминающем халат, и синем колпаке с желтыми звездочками на нём. Его длинная седая борода едва не достигала пола.
– О, приветствую вас, архимаг Арциус, – проговорил Эсгрибур.
– Архимаг? – шёпотом спросил Солон у Эсгрибура.
– Главный волшебник королевского двора, – таким же шёпотом ответил Эсгрибур.
– Тут и волшебники есть? – удивился Солон, словно услышал в голосе Эсгрибура нотки надежды.
– Ну вы, право, будто и не жили никогда в королевском замке. Архимаг Арциус, можете ли вы чем-то помочь нам?
– Звёзды помогут, милорд, – хриплым голосом сказал старик. – Но не раньше, чем в конце июня.
– Мы же тогда разоримся! – принялся возмущаться лорд Эверетт. – Не получив урожая, мы не получим налогов, и будем занимать у Арриенов или…
– Не стоит паниковать, лорд Эверетт, – сказал Эсгрибур. – Я уверен, что герр Арциус нам отлично поможет. Так ли это?
Однако Арциус уже успел о чём-то задуматься и явно не слышал слов Эсгрибура.
– Арциус! – крикнул ему Эверетт, и лишь после этого смешной старик отреагировал.
– Время, – произнёс он. – Мне требуется время.
– Но вы обязательно что-то придумаете, – сказал Эсгрибур. – А на данный момент вам есть, чем порадовать нас?
– Всё, чего меня удалось достичь – это вызвать небольшой дождь в позапрошлую субботу.
– И сорвать нам охоту, – пробубнил Эсгрибур так тихо, что его услышал только сидящий рядом Солон.
– Почему я раньше не видел этого архимага? – спросил у него принц.
– Они почти никогда не покидает своей башни. Даже если его вызывают сюда, приходит через раз. Поэтому приходится посылать за ним.
– А где находится его башня? – спросил Солон.
– Позволь мне показать тебе её после обеда, – учтиво предложил Эсгрибур.
– Нет, я хочу отправиться туда один, – сказал Солон.
Он очень надеялся, что несильно обидел лорда Эсгрибура.
– И чем тебя заинтересовал этот шарлатан? – недоумевал лорд.
– Он не шарлатан, – подозрительно пробормотал Солон, но вряд ли Эсгрибур его услышал.
После общего обеда, когда Солон наконец-то утолил голод, он всё-таки решил сходить в башню к Арциусу. Эсгрибур довольно подробно разъяснил ему, где она находится, а ему дважды объяснять не приходилось.
Долгая винтовая лестница длилась, похоже, целую вечность. И как сгорбленный старик, которому было не менее восьмидесяти лет, постоянно поднимался сюда? Или, может быть, он поэтому так редко покидал своё жилище?
Когда Солон наконец-то поднялся по лестнице до конца, ноги его окончательно забились, и он готов был рухнуть прямо тут. Что ж, к этому стоит привыкнуть.
Толстая деревянная дверь была слишком низка для человека роста Солона, но в самый раз для Арциуса. На ней было аж несколько засовов и четыре огромных замка – правда, все они были раскрыты.
Солон громко постучался, так как рассчитывал, что старик глуховат. Однако дверь он открыл быстро.
– Принц? – удивился архимаг. На этот раз он был без своего колпака, и его длинные седые волосы спадали чуть ли не до пояса.
Он слишком нагло вглядывался в лицо Солона, словно видел в нём какой-то подвох, но не решался сказать.
Арциус просто являлся набором бороды и волос – так как за ними было мало видно самого архимага.
– Могу ли я пройти? – попросил Солон.
– О, да, – проговорил Арциус. – Я сочту это за честь.
Солон нагнул голову, чтобы уместиться в дверной проём, и медленно прошёл. В нос сразу же ударил какой-то странный запах, которого он никогда не ощущал. Довольно странное ощущение, но он был здесь везде.
– Как поживаете, герр Арциус? – вежливо спросил Солон.
– Мы разве знакомы? – спросил Арциус, обернувшись к своему столу.
Всё помещение было буквально завалено банками и склянками, что заставляло задать вопрос – он точно волшебник, а не алхимик? На одной из полок в огромной прозрачной банке было нечто…
– Это голова? – опешил шокированный Солон. – Человеческая?
– Голова одного ларманского гвардейца, – пробубнил Арциус. – Мёртвого гвардейца, – пояснил он, – Мне дали её для опытов.
– Вы учёный или маг? – спросил Солон.
– Одно другого не исключает, – ответил Арциус. – Поэтому я и маг, и учёный. И, надо сказать, преуспел и в том, и в другом.
Солон усиленно старался не смотреть на голову в банке. Но она будто бы смотрела на него и привлекала чем-то. Всё-таки, к таким зрелищам юный глаз Солона ещё не привык.
– Но гораздо больше меня интересует то, что вы маг, – сказал он.
– Маг? Да, я маг. Признаться, сейчас я вижу способности к колдовству и в вас, принц. Чего раньше никогда не замечал.
– Действительно? – постарался сделать удивлённый вид Солон. – У меня появились магические способности?
– Но не слишком выдающиеся. Гораздо больше меня в вас привлекает нечто другое. Что именно – пока не скажу, ведь в этом надо ещё удостовериться.
Солон и так знал, что у него есть магические способности, но «не слишком выдающиеся».
– Как я понимаю, вы должны вызвать дождь? – предположил Солон.
– Да. Но у меня ничего не получится. И тот дождь в субботу пошёл сам.
– Тогда зачем вы нам многое обещаете?
Из небольшого решетчатого окна был виден почти весь Аглун Хед, а солнце светило по-прежнему ярко и слепило глаза. Как только Арциус может работать в такой жаре?
Больше всего Солон боялся, что волшебник сможет раскусить, что он ненастоящий принц. По какой-нибудь там особой ауре. Ведь не зря же он сказал в начале встречи «А мы разве знакомы?». Всё-таки надо поменьше думать об этом и побыстрее уходить отсюда. Место это Солону не нравилось. Тут гораздо хуже, чем в кабинете у герра Сёгмунда.
– Чтобы мне не отрубили голову, – сказал Арциус.
– Не отрубят, – смело проговорил Солон. – Если вы поможете мне кое-что сделать.
– Что ж – это моя работа – угождать королевской семье.
– Насколько я знаю, – сказал Солон. – Колдовать без помощи постороннего предмета возможно, но сложно.
– Да, это так, – кивнул Арциус.
– Тогда с помощью чего обычно колдуют? – спросил Солон, хотя отлично знал ответ.
– Волшебная палочка.
– Она мне нужна, – сказал Солон. – Если вы по праву являетесь главным архимагом королевского двора, вы должны без проблем её сделать.
– Колдовать намереваетесь? – с жутким подозрением спросил Арциус. – Инквизиции не боитесь?
– Инквизиция допускает магию по своему разрешению.
– Котрого у вас нет. Король-чернокнижник – это очень плохая репутация в народе.
– Плевать. Я не король. Я принц.
– Навряд ли вы будете принцем ещё более пяти лет… Хотя неважно.
– Так вы сможете сделать мне волшебную палочку, архимаг Арциус? Или нет?
– Да, – сказал Арциус и слегка улыбнулся. – Но не за просто так. Принеси мне ещё четыре таких головы.
Солон резко нахмурил брови и глянул на голову, стоящую в банке, после чего чуть было не лишился чувств. Предложение шокировало его, и Солона обуздало дикое желание кинуться на злого Арциуса.
– Что? – спросил Солон.
– Я пошутил, – сказал Арциус, после чего принц увидел, что у старика на месте все его зубы, что было очень несвойственно для его возраста. – Достаточно будет новых инструментов для моих опытов.
– Отлично, – ответил Солон, у которого внутри резко отлегло. Хотя он всё же был очень зол на архимага за такую шутку.
– Сейчас я на листе пергамента напишу, всё что потребуется…
– Пергамента? – удивился Солон. – А я думал, что все уже давно пользуются бумагой.
– Как видишь – не все. Пергамент лучше, и не говори мне, что это бесчеловечно.
Однако Солон вообще ничего не сказал ему. Его распирало от того, что он сможет взять в руки волшебную палочку и попытаться вновь поколдовать, если у него это получится и он сможет что-то вспомнить из старого арсенала.
Утром следующего дня принцу и свите пришлось выйти в город. За всё то время, что Солон провёл на месте принца, ему так и не приходилось толком прогуляться по Аглун Хед. Он ведь почти не покидал пределов Аглианта, а если и покидал, то уходил не слишком далеко.
В этот раз ему безумно хотелось посмотреть на представление бродячего цирка, молва о котором давно уже ходила по всему Королевству. Но королева не отпустила его туда одного, отправив с ним вездесущего Эсгрибура и нескольких слуг. Солон, несомненно, очень уважал лорда Эсгрибура, и этот человек был крайне приятен ему. Но порой казалось, что королева хотела сделать из него телохранителя принца.
Представление прошло на славу – Солон долго улыбался и хлопал в ладоши. Сегодняшний вечер напомнил ему его беспечное детство в Акре, где ему частенько приходилось посещать подобного рода мероприятия.
Народа сегодня на площади собралось отнюдь немало, среди них было немало и знатных людей, если судить по их одежде, но мало кто из них обращал много внимания на принца Энтоэна. Будто бы он был простым зрителем, а нисколько не кронпринцем.
Как обычно – без гномов не могло пройти ни одно представление. Эти невысокие создания отлично жонглировали факелами с огнём, устраивали сцены с шутами и просто меняли декорации. Акробатами же были люди – и их представление тоже не могло не очаровать.
И всё это проходило не менее четырёх часов, за время которых стало скучно не только Эсгрибуру, но и всем членам свиты. Солону, конечно никак не могло это наскучить, ведь он просто обожал цирк!
И, когда уже выступление начало подходить к концу, Солону жутко захотелось отойти в переулок по своим личным делам. В такое время почти все переулки пустовали, так как жители города собрались на главной площади смотреть на циркачей.
Один из переулков, находящийся прямо за высоким зданием чьего-то поместья, пришёлся идеальным вариантом. Солон оглянулся и понял, что здесь никого из посторонних жителей нет.
Но едва стоило ему отвернуться, как кто-то неожиданно схватил его сзади за обе руки. Солон мгновенно понял, что это уличные воришки, но, как только захотел развернуться, нечто слишком крепкое удержало его от этого.
– А что ты думал! – воскликнул чей-то молодой голос сзади. – Что мы воры-карманники? Не ожидал, так ведь?
Солона с силой швырнули на землю, и тот не смог оказать должного сопротивления двум здоровенным парням, что так обошлись с ним. Он почувствовал, что ободрал себе локоть, падая на землю, и порвал одежду, но это смутило его не так, как тот факт, что он угодил прямо в какую-то липкую жижу.
– В чём дело? – успел только проговорить он.
– В чём дело? – проверещал этот человек. – В чём дело? – воскликнул он ещё громче, – Ты ещё смеешь спрашивать об этом, чёртов ты ублюдок!
И Солона кто-то с силой ударил в бок, едва не сломав ребра. Он видел этого человека, и даже отлично знал, где. Во время пиршества по поводу возвращения Энтоэна он подходил к нему и говорил что-то подозрительное. Но Солон уже и забыл, что именно, так как потом появилась Милена и начались любовные приключения.
– Где ты пропадал почти четыре месяца? – кричал парень, облаченный тоже в синий, но уже другой наряд.
– Я казню тебя, – пролепетал Солон.
– Ах, вот как? А не приходило ли в голову, что я могу казнить тебя раньше? Считаешь меня за идиота? Думаешь, что я за такое время смог простить все твои долги?
– Какие ещё долги?
– Какие долги? Ты в своем уме вообще? Никто не забывает про долги барону Арриену! Барон Арриен точно не забывает!
– Барон Арриен, – пробормотал Солон, вспоминая это имя, но так и не смог его вспомнить.
– Да. Я барон Арриен. Если уж ты хочешь познакомиться ещё один раз! И мне кажется, что в прошлый раз мы договорились, что ты принесёшь мне мои деньги!
– Я потерял память… Но я могу всё вернуть, – пробормотал Солон.
– Сможешь вернуть мне две тысячи флоринов? Две тысячи! – воскликнул Арриен.
Даже плохо понимающий в финансах Солон знал, что две тысячи – это сумма внушительная, если не колоссальная. И когда это предыдущий принц умудрился столько поназанимать?
– А где удивление на твоём лице, Энтоэн? Почему не возмущаешься тому, что я прошу не тысячу и двести? Или уже смирился в тем, что я устал ждать и прошу больше?
– Так ты обманывал меня? – предположил Солон. – Увеличивал долг?
– Нет. Ты честно их проигрывал мне. И теперь я просто устал ждать!
– А точно ли я проигрывал их честно? – спросил Солон.
– Ты смеешь мне ещё грубить? – белое лицо Арриена тут же сменило своё выражение. – Кажется, в прошлый раз я сломал тебе нос… Да и зуб выбил… И где твои синяки под глазами? Ты что, примкнул к колдовству? Терпеть не могу! Надо вернуть всё обратно!
И он что есть мочи ударил твёрдым носком своего сапога в лицо Солону. Зубы, похоже, были на месте, но вот нос мигом охватил приступ резкой боли, и из него струей полилась кровь. Неужто, сломал?
– Ну и как тебе? – спросил Арриен, глядя на то, как Солон зажимает себе нос. – Или ты всё ещё надеешься отыграться?
Солон даже и не знал, в какую игру тогда играли Арриен и Энтоэн. Если это вообще была игра.
– Если тебе ещё дорога твоя никчемная жизнь, принц умалишённый, – презренно проговорил Арриен. – То завтра прямо сюда ты приходишь и приносишь две тысячи флоринов! Ты меня понял?
Солон молчал и не хотел ничего отвечать. Он только лишь увидел ногу Арриена, которая снова ударила ему в нос, а после этого и два его охранника принялись избивать Солона.
И когда они ушли, Солон так и лежал, униженный и беспечный и не хотел подниматься. Наследие того предыдущего принца не очень ему понравилось. Теперь он понимал афёру Энтоэна и то, в чем она заключалась. Ему хотелось прямо сейчас прирезать всех Арриенов, его охранников и даже самого принца Энтоэна за то, что он сделал с ним…
Привстав, Солон вытер рукавом кровь, что струилась из носа, и отхаркнул ту, что шла изо рта. Он знал, что скрыть побои ему удастся навряд ли, но и светиться в подобном виде перед многими лордами ему не хотелось.
Поэтому рассерженный принц двинулся в другую сторону, туда, где было гораздо меньше народа, а не как на площади с цирком.
Скрываться Солону пришлось аж до наступления темноты. А в такое время она наступала очень поздно, поэтому принц успел и изрядно проголодаться. Все, кто встречал его по дороге, прямо в лицо смеялись ему, а он не мог ответить, так как был совершенно один.
Когда последние лучи солнца погасли, Солон прошёл в Аглиант. При таком свете лица его не было видно, а потому стражи не замечали ничего необычного. Все они вежливо приветствовали его, но он не обращал никакого внимания на них.
Больше всего он переживал по поводу другой встречи. И она наступила довольно быстро – прямо на лестнице, ведущей в королевский замок. Там, словно лунные посланники, вместе стояли Корден Эсгрибур и Хаффнер Ларгбур.
– Принц? – удивлённым голосом пробормотал Эсгрибур. – Где ты пропадал?
– У меня были дела, – бегло пробубнил Солон.
– Какие дела могут быть у принца в такое время? И насколько же они важны, если о них вы не известили саму королеву? – язвительно спросил Хаффнер.
– У нас был с тобой разговор, Энтоэн, – продолжил Эсгрибур. – Я просил тебя не волновать её. Тебя ищут по всему городу. Что случилось…
В это время Солон подошёл поближе и наконец-то все увидели его разбитое лицо.
– О, Милостивая Длань, – проговорил Эсгрибур.
– Что же я вижу, – с лёгкой улыбкой произнёс Хаффнер. – Принц-то, похоже, возвращается. Не бойтесь, новая форма вашего носа придаёт только мужества.
Солона совсем не радовало то, что у него теперь сломанный нос.
– Хаффнер, – хотел предостеречь молодого лорда Эсгрибур.
– Я искренне извиняюсь, – сказал он. – Но если у принца вновь сломанный нос, это стоит много внимания. Так ведь, милорд Энтоэн?
И он задумчиво вгляделся в лицо Солона. А ведь Хаффнер был хорошо знаком с настоящим принцем – это было очевидно. И то, что он так часто трётся возле него, чего-то, да значит.
– Лучше вправь нос обратно принцу! – приказал Хаффнеру Эсгрибур.
– Нет! – решительно сказал Солон. – Только не он.
Ларгбур не стал делать вида, что это его оскорбило, а просто улыбнулся еще презрительней, чем раньше, и отвернулся.
– Тогда найди лекаря, – сказал ему Эсгрибур.
Ларгбур ничего не ответил ему, а лишь бесшумно удалился.
– Пойдём со мной, – сказал Эсгрибур. – Я провожу тебя в покои и устрою ужин.
Солон послушно прошёл за ним.
– Кто это сделал? – спросил по дороге лорд.
– Барон Арриен, – решил не скрывать правды Солон.
– Арриен? Как же я мог не догадаться? Человек, с которым связываться нельзя. Разве ты не знал? И как тебя вообще угораздило заиметь с ним общие дела?
– Я не помню, – ответил Солон. – Это же было до того, как я… Потерял память. А сейчас он нашёл меня сам.
– А я, кажется, говорил тебе, что опасно блуждать по городу одному, если ты принц. И Элизабет говорила так. Она мудрая женщина.
– Я не сомневаюсь в этом. Но… Надо свести счеты с ним.
– Нет. Он слишком опасен. И влиятелен.
– А мне-то что, если я принц?
– Ты говоришь так, как будто ты являешься принцем только неделю. Есть те люди, которых трогать не надо. Он один из таких.
– Он ведь кажется, всего лишь барон? А барон, как я помню, стоит ниже, чем и король, и герцог, и граф. Значит, я смею ему приказывать.
– Дело твоё, Энтоэн, – проговорил Эсгрибур. – Любой человек из Аглун Хед повинуется тебе и пойдёт за тобой.
– Я не хочу терпеть преступность в этом месте, – решил Солон, и лишь в этот миг понял, что уже стал настоящим принцем. За такое короткое время.