Бронзовый век

– Его нельзя есть, – почти воскликнула девочка, но тут же опомнилась и заговорила тише. – Он друг. Друзей нельзя есть. Он нам мышей ловил. Мы их ели. Дядя Олаф говорит, что они вредные и заразные, но я лучше их буду кушать, чем отдам Лаки.

– Лаки? – удивился Мартин. – Так зовут твое животное?

– Это кот. Да. Его зовут Лаки. Дядя Олаф так его назвал.

– А как зовут тебя? – поинтересовался Кинг. Ему было любопытно это дитя. После произошедшего на собрании общение с этой девочкой почему-то успокаивало его разбушевавшиеся мысли, приводя в порядок эмоции.

– Я Гретта, – гордо ответило дитя, что вызвало легкую улыбку стоящего рядом с ней голема.

Кинг уловил это едва заметное движение на его лице и спросил:

– Почему ты улыбнулся?

– Так звали женщину, которая создала меня. Почему-то, услышав ее имя, я испытал то, что вы называете радостью, – без эмоций ответил он.

– Хорошо, – кратко ответил Кинг.

То, что голем смог осознать в себе эмоцию, говорило о том, что они способны к развитию. А это еще на одну ступень приближало их к своим первородным братьям.

– Гретта, а если бы тот голем увидел, как ты прячешь кота? Тебе что, совсем не страшно за свою жизнь?

– Моя мама, – тихо ответила она, и Кинг ощутил, как дрогнул ее голос. Но дитя пересилило себя и продолжило. – Моя мама умерла, спасая меня. И благодаря этому я жива. Дядя Олаф сказал, что она была хорошей женщиной и поступила правильно. Сильные должны помогать слабым.

– А ты сильная? – с усмешкой спросил Мартин.

– Нет. Но Лаки еще слабее. Потому я и помогла ему, – твердым голосом ответила Гретта. И от услышанного Кинг замер. На мгновение ему показалось, что ее слова сломили какую-то преграду в его разуме. Ту самую несокрушимую стену, об которую он уже давно бился, не понимая, как преодолеть ее. И на некоторое время он замер, медленно осознавая всю глубину слов, сказанных ребенком. За размышлениями он не заметил, как солнце приблизилось к горизонту, оповещая о том, что скоро он, как и все присутствующие тут памятники, вновь уснут до рассвета.

– Я буду рад еще с тобой поговорить. Но сейчас мне нужно уснуть. Не стесняйся, иногда подходить ко мне. Если получится, я дам вам еще еды и подскажу, как добывать ее самим, – скорее приказал, нежели попросил он.

– Еще больше еды? – радостно воскликнула девочка. – Я обязательно приду! А хотите, я вам сейчас сказку расскажу? Когда я не могу уснуть, мне дядя Олаф рассказывает сказки про людей, которых считает героями.

– Почему бы и нет? – согласился Мартин, присаживаясь на землю рядом с чудом уцелевшей лавочкой и, указав на нее рукой, произнес. – Присаживайся. О чем будешь рассказывать?

– Пожалуй, я начну с…

Глава первая

2024 год. Китай. Река Чаобай район Тунчжоу, Пекин

Айал всегда слушал, что ему говорят старшие и более опытные члены сопротивления. И если они говорят, что река скрывает их от памятников, то так и есть. Даже если человеческий глаз вполне способен засечь их с берега. К этому его приучил еще отец во время охоты. Только вот слепой верой он тоже не отличался, понимая, что противник далеко не так предсказуем, как дикие животные, на которых он привык охотиться с детства в Якутии. Да, основная их масса всего лишь низкосортные големы и гаргульи, но даже они могут доставить серьезные неприятности при грамотном управлении.

Прошло два года с тех пор, как он попал в ряды сопротивления и стал командиром одной из диверсионных групп. На это место его назначил человек, имя которого для многих стало синонимом слова «свобода». Ведь благодаря его действиям и решениям удалось отвоевать множество важных для сопротивления прибрежных регионов и при этом спасти тысячи жизней. Кирилл Холодов – бывший спортсмен-экстремал, был одной из самых влиятельных фигур в сопротивлении людей. Именно с него началось полномасштабное и централизованное восстание против захвативших планету памятников. И именно благодаря ему у людей появился шанс на условно спокойную жизнь. Ведь всего за четыре года сопротивление под командованием Кирилла смогло освободить Японию, Тайвань, Филиппины, а также прибрежную зону Южной Кореи. И теперь принялось за Китай. А потому для Айала было честью работать под его началом. Ведь он лично был обязан жизнью этому челвеку.

Ему только стукнуло восемнадцать лет, когда ожившие статуи начали силой покорять мир. Вернувшись с охоты в свой родной городок, они с отцом и братьями увидели ужас, который надолго засел в памяти парня. А то, что произошло далее, и вовсе нанесло ему тяжкую травму. Первым погиб его младший брат Онор. Выскочивший из-за угла здания памятник, без раздумий снес ему голову одним мощным ударом, забрызгав кровью стоящего рядом Айала. Вторым был отец. Человек, которого он с детства считал непобедимым, был буквально разорван пополам на глазах двух оставшихся братьев. Он выжил только благодаря старшему брату Сургэну. Увидев смерть отца, он схватил Айала за руку и побежал обратно в сторону леса. В тот момент им чудом удалось уйти, спрятавшись в протекающей неподалеку реке. Ему до сих пор снилось, как они прижимались к торчащей из воды опоре моста, стараясь не поддаваться течению, пока рука брата крепко затыкала его рот, заглушая рвущиеся из груди вопли ярости и отчаяния. Он помнил тот ужас, царивший в глазах Сургэна, и бешеный стук его сердца, который Айал ощущал спиной.

Сургэн умер зимой. Плохо умер. Мучительно. Почти пять месяцев они прятались в лесах, вспоминая уроки по выживанию, которым учил их покойный отец. Но зима была беспощадна. Решив войти в одну из ближайших к их городу деревень, чтобы переждать зиму, они привлекли к себе внимание и тем самым подставили прячущихся в поселении людей. По их следу пришел памятник. И он бы без проблем убил всех, кто был в той деревне, если бы не суровый мороз, пришедший с северными ветрами. Памятник не смог достаточно нагреться, чтобы принять свою черную боевую форму. А потому местные вместе с Айалом и его братом смогли победить малой кровью. К сожалению, пролившаяся кровь принадлежала и Сургэну. Памятник раздробил ему ногу. Казалось, что все будет хорошо, ведь ему даже успели оказать первую помощь и остановить кровь. Только вот у судьбы были иные планы на его счет. Ведь спустя четыре дня, он умер от нахлынувшей на него лихорадки. Организм парня просто не смог справиться с повреждениями.

На этом его проблемы не закончились. Стоило ему похоронить брата, как он получил незыблемый ультиматум от местных жителей, обозлившихся на то, что они привели за собой врага.

– Уходи или будешь убит. Нам не нужен лишний рот, – слова старосты деревни были полны печали и злобы. Но решение было принято большинством, и он не мог ничего с этим поделать. Забрав с собой карабин «Вепрь», некогда принадлежавший брату, и патроны к нему, Айал, не говоря ни слова, покинул деревню и полтора года в одиночку скитался по лесам, время от времени заходя в разрушенные населенные пункты в поиска припасов. И вот когда ему исполнилось двадцать, он впервые встретил Кирилла. Выйдя к берегу Охотского моря, он заметил небольшое поселение и застал там группу Кирилла, которая в тот момент занималась сбором припасов из опустевшего городка. Замученный, одичавший и совершенно отвыкший от людей, он вышел к ним, чтобы обменять припасы на пару шкур, которые снял с подстреленных оленей. Но то, что произошло далее, буквально выбило его из колеи. Заметив его, члены группы Кирилла сперва насторожились, но, увидев состояние парня, принялись осматривать его на предмет ранений и отпаивать горячим бульоном, который тут же сварили специально для него. Не ожидавший такого проявления заботы, Айал не выдержал и впервые с момента смерти старшего брата заплакал. Раньше ему казалось, что он уже просто не способен проявлять такие эмоции, утрамбовав их вглубь себя и засыпав землей. Но стоило человеческому теплу вновь коснуться его, как все они моментально вырвались наружу, лишая парня того хладнокровия, которое стало для него защитной стеной от окружившей его действительности. А со временем эти люди стали его новой семьей. И вот уже три года он идет с ними по одному пути, который все они сочли достойным. Собственно, даже сейчас они следовали по нему.

Три катера плавно покачивались на волнах неподалеку от замершей по центру реки баржи в ожидании сигнала от засланных в лагерь врага агентов. Основной их задачей было подготовить людей для эвакуации, а также обезвредить как можно больше гаргулий, которые могли бы помешать эвакуации пленных людей. Для этого применялось средство, которое придумали состоявшие в рядах сопротивления умники. Стараниями Кирилла был организован целый научный отдел, который занимался изобретением новых способов уничтожения оживших тварей. И одним из этих способов была жидкость, созданная на основе высококонцентрированной плавиковой кислоты и каких-то дополнений. Стоило облить ею памятник, как жидкость начинала медленно растворять его. В зависимости от концентрации и задачи, срок ее действия мог варьироваться от суток до недели. Как только у агентов сопротивления получалось проникнуть в очередной лагерь рабов, они незаметно обрабатывали этим раствором все памятники, до которых могли дотянуться. Захватчики не сразу ощущали медленное воздействие кислоты, а когда замечали первые повреждения, как правило, было уже поздно. Кирилл как-то сказал, что это средство словно раковые клетки медленно уничтожают противника. И был прав. Долгая и мучительная смерть ожидала тех, кто подвергался действию этой жидкости. А самое главное – ее можно было применять по-разному. Нанести непосредственно на тело, разлить под ноги небольшую лужицу, в которую памятник наступит сам. Но самым практичным способом был сброс стеклянных ампул, наполненных едкой жидкостью, с дрона, управляемого издалека. А еще были случаи, когда в целях эксперимента агенты просверливали дырки в головах спящих захватчиков и вливали ее туда, после чего заклеивали отверстие глиной или клейкими растворами. Айал сам не раз видел, как идущий посреди улицы памятник неожиданно падал замертво от полученных повреждений, которые до последнего не давали знать о себе.

Раздался шум в рации, и голос произнес:

– Все готово. Выдвигайтесь. Зверюшки валяются без лапок и помирают.

– Ха. На суставы наносили? – с ухмылкой спросил Айал.

– Именно. Потом видео покажу, как эта погань ползает, перебирая культяпками, – ответил ему не менее довольный голос. Он принадлежал Мирбеку. Молодой киргиз попал в сопротивление на полгода раньше Айала, и так вышло, что они подружились еще в учебке. А потому их группы часто работали в тандеме, максимально качественно решая поставленные задачи. Они оба входили в число любимчиков Холодова, а потому имели довольно большой авторитет в рядах сопротивления. Ведь многих из них они спасли лично.

– Выдвигаемся, – сказал Айал, что было одновременно приказом. Катера медленно отчалили от вставшей посреди реки баржи, утягивая за собой натяжной веревочный мост. Эта схема уже не раз показывала себя с лучшей стороны. Тросы, которые тащили катера, также тянули за собой заранее сброшенные в воду баллоны из армированного ПВХ-материала, которые были заранее накачаны воздухом. Благодаря их конструкции они прекрасно держались на воде и сами по себе уже являлись довольно надежным плавательным средством. Но стоило зафиксировать концы канатов на берегу, как размещенные на борту баржи лебедки плотно натягивали тросы, соединяя баллоны между собой в одну длинную дорожку, по которой люди могли спокойно попасть на судно. На этот раз в лагере было около трехсот человек, а потому все было рассчитано до минуты.

Айал вместе со своей группой быстро причалил к берегу, внимательно изучая окрестности на предмет загулявших гаргулий. Заготовленные бутылки с липкой горючей смесью и ручные пулеметы с бронебойными зажигательными пулями были одним из самых привычных орудий для его группы, уже не раз доказав свою эффективность. Когда осмотр берега был окончен, два десятка человек высадились на сушу, моментально взяв на прицел все возможные направления, с которых могли появиться ночные стражи.

– Действуем по плану. Первая и вторая тройка, занять стрелковые позиции на крышах. Не забудьте сделать канатку для быстрой эвакуации. Остальным держать берег и зацепить тросы моста. Только надежно, не как в прошлый раз, – приказал Айал, не забыв упрекнуть команду за просчет на прошлой операции. Один из членов команды додумался зацепить трос за невысокий фонарный столб, который впоследствии вырвало из асфальта под действием навалившейся на него нагрузки.

– Сделано, – почти хором отчитались члены команды. Услышав отчет, командир группы мельком взглянул на наручные часы и довольно хмыкнул. С момента высадки на берег прошло всего две минуты, а группа уже сделала все необходимое. Осталось только дождаться, пока лебедки натянут переправу.

– Берег чист, можете подходить, – передал Айал по рации и тут же услышал, как одновременно завелись несколько десятков двигателей. В ночной тишине их рев был слышен издалека. А спустя пять минут первый из грузовиков мигнул фарами на другом конце квартала. Стоило ему остановиться, как дверь кузова тут же открылась, и из нее посыпались люди. Их внешний вид оставлял желать лучшего. Тощие, грязные, местами покрытые засохшей кровью пленники быстро покидали транспорт и, по указанию переводчика, направлялись по натянутому мосту в сторону баржи.

– Это все, – отчитался вылезший из последнего грузовика Мирбек, протягивая руку для рукопожатия.

– Отлично, – ответил Айал, пожимая протянутую ладонь, после чего скомандовал своим людям. – Готовьтесь откреплять мост.

Как только последний человек поднялся на баржу, из рации раздался голос одного из членов команды посудины:

– Готовы к сбору моста.

– Принято. Рубим трос. Три. Два. Один. Сматывай, – скомандовал Айал, наблюдая, как два члена его команды одиночными ударами острых топоров быстро перерубают удерживающие мост канаты. Глядя на то, как баллоны моста начинают удаляться в сторону судна, он скомандовал. – Уходим!

Спустя пять минут все члены его группы уже были на палубе. И как только с погрузкой было покончено, тягач, тянущий баржу, начал свое движение по реке Чаобай в сторону города Таньцзинь, стоящего на берегу Желтого моря, где их уже ждало судно для дальнейшей эвакуации.

Подобные операции с использованием водных артерий были отработаны до мелочей. На каждом этапе пути их прикрывали военизированные группы сопротивления, которые пропускали баржу и, убедившись в отсутствии преследователей, отправлялись следом. А в самом конце, спрятав всю технику в надежных схронах и припарковав водный транспорт, они эвакуировались в безопасное место.

Как только Айал поднялся на стоящий в прибрежной зоне крейсер, именно на нем планировалось двигаться дальше, тут же получил сигнал по рации.

– С прибытием! Забегите ко мне с Мирбеком, отметим ваше возвращение, – голос принадлежал человеку, которого оба парня уважали как родного отца. Ведь он стал для них не просто примером для подражания, а самым настоящим наставником.

Зацепив по пути товарища, Айал направился в сторону капитанской рубки, где их уже ожидали. Еще на подходе он ощутил приятный запах горячей еды и невольно улыбнулся.

– Вы молодцы! – сходу сказал ожидающий их у самой двери Кирилл. – Горжусь вами! Отлично сработали. После прибытия на сушу мы проведем анализ действий, которые были зафиксированы на личные камеры, а сейчас отметим отсутствие потерь с нашей стороны. Прошу за стол.

Холодов по-братски похлопал их по плечам, увлекая за собой. И только сейчас Айал ощутил, насколько он голоден.

Когда крейсер отошел на безопасное расстояние от берега, члены команды позволили себе окончательно расслабиться. Памятники избегали воды и не лезли туда. А потому бескрайние водные просторы стали для человечества неким оплотом безопасности, где еще можно было создать видимость былой жизни.

Проснулся Айал на небольшом диване в капитанской рубке. Неожиданно накатившая усталость в совокупности с небольшой порцией крепкого алкоголя буквально вырубили его посреди приветственного ужина, который им организовал Холодов. Он не умел пить. Отец говорил, что алкоголь делает человека слабым, поэтому на памяти Айала ни разу не выпивал. В отличие от своего последнего выжившего сына. Нет, он не был алкоголиком, но посидеть в компании близких и пропустить пару шотов текилы из запасов Кирилла был не против. Конечно, если это не мешало делу.

Причиной его пробуждения был громкий голос Холодова, который ругался с кем-то по телефону. Айал плохо знал английский язык, но суть разговора он все же смог уловить.

– Коджи! Мать твою! Ты совсем идиот? – громко ругался Кирилл. Он стоял, прижавшись лбом к выходящему на палубу окошку, и время от времени слегка бился о стеклянную поверхность. – Коджи! Я тебе повторяю, у нас большая группа спасенных, нам нужно отправить их в безопасное место как можно скорее. Штаб в Инчхоне еще не готов принять столько народа. Мы пока даже территорию не обезопасили толком.

На мгновение он замолчал, явно слушая собеседника.

– Ты сейчас серьезно? В мире хаос, а ты вспоминаешь старые разногласия? Да какая к черту разница, что они китайцы! Коджи! Не зли меня! Мне нужно как можно скорее перевезти людей в безопасное место и отправиться дальше. У нас еще три лагеря на примете, которые нужно эвакуировать в ближайшее время. Чингис бушует в Азии. Ты сам это знаешь, – Айал еще не видел Кирилла в такой тихой ярости. Но суть проблемы была ясна. Коджи был тем еще расистом. Они уже пару раз пересекались. И эти встречи оставили не лучшее впечатление о японце. Гнилой и двуличный человек, он практически перестал оказывать помощь сопротивлению сразу же после освобождения Японии. А спустя какое-то время он и вовсе захватил там власть с помощью манипуляций и подстрекательств. Вот только это было все равно лучше, чем если бы памятники так и стояли во главе этих территорий. Только поэтому его продолжали терпеть.

– Черт возьми! Ты действительно за человечество борешься или только вид делаешь? – возмущался Кирилл. – Пойми ты, мне некуда их везти, кроме штаба в Инчхоне. Но там еще небезопасно. Мы только начали осваивать корейский полуостров.

Снова повисла пауза, после которой Холодов замер от удивления и спросил:

– Ты сейчас серьезно? Угрожаешь мне? Коджи, у моего терпения тоже есть предел. У нас четкий маршрут. Если ты дашь нам высадиться в префектуре Фукуока и пополнить припасы…

Договорить ему не дали. Судя по всему, Коджи в очередной раз перебил его, чтобы высказать свою очередную «гениальную» мысль. На мгновение Айалу показалось, что Кирилл вот-вот сорвется. Тихая ярость в его голосе буквально давила.

– Коджи, ты теряешь друга, – закипая, произнес он. – Сейчас не время для былых ссор!

Выслушав ответ японца, Холодов мягко говоря послал его нафиг и уже был готов со всего маху разбить телефон о стену, но, опомнившись, пожалел аппарат. Не так уж и просто добыть рабочую технику, чтобы так ей разбрасываться.

– Все совсем плохо? – сонно спросил Айал.

– Ты прикинь! Этот козлина не пускает к себе людей, только потому что они из Китая. Вот же урод, – возмущенно почти прокричал Кирилл, после чего обратился к сидящему в кресле капитану корабля. – Курс на Инчхон. Сообщи Палычу, чтобы подготовил места для трех сотен человек. Некоторых можно определить в учебку, вроде как в казармах еще остались места.

С этими словами он приблизился к столу и, подцепив с ближайшей тарелки огурец с солью, принялся хрустеть им.

– А неплохие у них огурцы вышли, – довольным голосом сменил он тему. – Все же хорошо придумали выращивать овощи в гидропонике, которая базируется на кораблях. Всегда можно свалить и источник еды не потеряем при этом.

– Согласен. Насколько помню, это кто-то из команды твоей жены предложил? – спросил капитан судна.

– Ага. Олька теперь вовсю проблемой пропитания занимается. Хозяюшка, – с ухмылкой ответил Холодов. – Вроде как кто-то из камчатских предложил. С опытом человек попался.

– Еще бы вопрос с топливом решить так же просто, и вообще прекрасно все будет, – с нотками грусти в голосе ответил Айал. Он уже не раз был на миссиях по добыче ресурсов и продуктов нефтепереработки в том числе. За последние годы сопротивление обчистило практически всю восточную прибрежную зону России и некоторые острова. А потому за новыми ресурсами приходилось заходить все дальше в глубь стран, что приводило к лишним столкновениям с силами противника. Конечно, системы разведывательных квадрокоптеров отлично исполняли свою роль и помогали избегать лишних встреч. Но это все равно не отменяло того факта, что добывать полезные сопротивлению ресурсы становилось все сложнее и сложнее.

– С этим мы еще разберемся. Умники уже занимаются этим вопросом, – обнадежил его Кирилл.

Штаб сопротивления базировался в прибрежном городе Инчхон. Он был выбран не просто так. Благодаря общим границам со столицей Южной Кореи Сеулом, он был отличным пунктом для дальнейших действий. А также имел достаточно надежную водную границу, ставшей преградой на пути памятников. Вытекающая из Желтого моря река практически разделила Сеул и его районы на две части, позволив создать условно безопасную зону для формирования лагеря. Но, самое главное, это место имело огромный порт, который способствовал созданию мобильных блоков лагеря. С десяток кораблей разных размеров были пришвартованы, и каждый из них имел свои функции.

Жемчужиной этого флота были три лайнера, от которых напрямую зависело сопротивление. Первым был «НИЛ». Это была аббревиатура, которую предложили находящиеся там ученые и инженеры. Расшифровывалась она как «Научно-исследовательская лаборатория». Сюда после проверки отправляли всех освобожденных людей, которые имели какое-либо отношение к науке и технике. Ученые, программисты, техники, а также десятки других трудяг, способных работать со сваркой и другими инструментами. Их основной задачей было изучение памятников и создание мер противодействия им. И, как показала практика, справлялись они довольно успешно. Одна кислота чего стоила. Не говоря уже о доработанных дронах, которые вовсю используются разведкой.

Поначалу их коллектив был несколько разрознен, но как только Холодов отдал приказ о модернизации их лайнера, как застоявшиеся в плену мозги заработали с новой силой. Какие только безумные идеи не обсуждались на том собрании. Один из физиков даже предлагал установить внутри ядерный реактор небольшого размера, утверждая, что это полностью решит проблему с топливом и энергией. Кирилла заинтриговала эта идея, и он не стал полностью отказываться от нее. Если человек способен собрать что-то такое, то его мнением ни в коем случае не стоит пренебрегать. К тому же его коллеги не стали опровергать его идею криками, что это невозможно. А значит, это вполне может стать отличным решением в будущем. Но не сейчас. В данный момент основной их задачей была перестройка лайнера под полноценную лабораторию. И у них это отлично получилось. Топливный двигатель лайнера был переделан под гибридный и в случае нехватки горючего мог вполне какое-то время работать за счет энергии, которая вырабатывалась с помощью встроенных генераторов и хранилась в запечатанных энергорезервуарах. Время от времени система тестировалась и дорабатывалась командой инженеров, занимавшихся обслуживанием двигателя. И, по их словам, они достигли неплохих результатов.

Это судно было одним из важнейших объектов сопротивления. Поскольку все, что помогало им выжить, создавалось именно тут. Даже химические удобрения, которые использовались на корабле с гидропоническими системами, изначально были разработаны местным биологом и его командой. А уже потом создавший их отдел был переведен к самим фермам для оптимизации их работы.

Помимо «НИЛа» в «великую тройку» входил еще один исполин. Холодов не знал, почему капитан корабля назвал его именно так, но «Маркиз» был воистину огромным судном. Только вот никакой аристократией от него и не пахло. Это был плавающий завод. Поначалу под это дело хотели использовать нефтяные вышки, но, по словам пары освобожденных инженеров-нефтяников, это была не лучшая идея. Они требовали слишком много обслуживающего персонала и ресурсов, без которых момент их окончательного выхода из строя – лишь вопрос времени. И были правы. Поскольку спустя год после этих слов одна из ближайших точек по добыче природных ископаемых, которую приглядел Кирилл, просто ушла под воду, оставив на своем месте огромное маслянистое пятно. После этого Холодов организовал команду, задачей которой было пройтись на танкере рядом с оставшимися вышками и слить с них хранящуюся там нефть. В хозяйстве все пригодится.

Вот и стал «Маркиз» передвижной фабрикой по производству оружия, патронов и других необходимых сопротивлению ресурсов. Конечно, объемы выходящей продукции удручали, но это было лучше, чем ничего. Даже проблемы с грузоподъемностью судна были решены с помощью двух следующих за ним барж, на которых хранилось сырье для дальнейшего использования.

Третьим лайнером с лаконичным названием «Сад» руководила Ольга. Благодаря своей хозяйственной хватке она мигом заняла место в руководстве сопротивления и, как показало время, более чем успешно справлялась со своей задачей. Конечно, лайнер не был способен покрыть все потребности в продовольствии. К примеру, производством мяса по большей части занимались переселившиеся на безопасные территории жители. Нет, на палубе лайнера тоже был загон для кур и гусей, только вот они были скорее источником сырья для удобрений, нежели масштабным производством белковой пищи. Но как уже ни раз говорилось, даже это лучше чем ничего. К тому же их окружало море. А оно само по себе являлось прекрасным источником белковой пищи, добычей которой активно занимались отряды рыболовов.

Еще на подходе Айал успел разглядеть весь масштаб местного лагеря. Вся прибрежная зона была заполнена встречающими корабль людьми. Инчхон для многих людей стал неким символом свободы. Только вот это все была лишь видимость. Несмотря на все имеющиеся средства защиты, Айал понимал, что в случае массового нападения памятников город не выстоит. Само по себе чудо, что он условно уцелел за все эти годы. Да, обломков зданий и оставшихся от них пустот тут хватало. Увы, последствия военных действий спрятать было невозможно. Но все же ему нравилось это место.

Когда Кирилл и его люди впервые прибыли в порт, разведка дронами показала, что памятники по большей части покинули данную территорию и ушли в северном направлении. А оставшихся устранили, как только солнце скрылось за горизонтом. Двоих даже удалось взять в плен. В спящем состоянии они стали легкой мишенью для мобильных групп сопротивления. Лишив конечностей и подвижности, бойцы утащили их на корабль к ученым для проведения опытов.

Вторым шагом стал точечный подрыв переправ. В течение двух недель пара отрядов саперов методично уничтожали все мосты от самого Желтого моря до города Чхунджу, расположившегося на востоке. Собственно, это было единственное направление, с которого могли прийти памятники. Все остальные стороны были окружены водой. Но угроза вторжения все равно имела место быть. Особенно напрягало наличие участков мелководья, которые позволяли перейти реку пешком. А потому там заранее были установлены системы ловушек. Но даже так эти места не оставили без наблюдения, оборудовав местность датчиками движения и камерами наблюдения.

Из-за присущей ему осторожности Айал считал, что этого мало. Будь его воля, он бы отправил все свободные руки на расширение русла реки в тех местах и изменение его направления. Но Кирилл посчитал это нецелесообразным. Куда проще быстро собраться и уплыть на кораблях, чем начинать позиционную битву в жалких попытках удержать территории. В целом он был прав. Человечество еще не окрепло в своей борьбе за выживание. А потому прямое столкновение было бы губительным.

Спускаясь по трапу на берег, Айал слегка махнул рукой, приветствуя собравшихся людей. На первый взгляд тут было сотни две человек. Они не кричали, не свистели в приветствии. Да что там, даже не шептали. Почти каждый из них побывал в плену у памятников и знал, что чем тише себя ведешь, тем безопаснее. Для многих из них тишина стала лучшим другом, благодаря которому они смогли выжить. А потому приветствуя своих освободителей, они лишь дружно кивали и махали руками. Среди стоящих на берегу Айал узнал некоторых людей, которых он лично вытащил из лагерей.

Идущий впереди Мирбек вовсю кривлялся, заигрывая перед стоящими в первых рядах девушками. Айалу казалось, что его друг уже на все сопротивление успел прославиться как известный бабник. Горячая восточная кровь, бешеный напор и несгибаемость после принятия решений были неотъемлемой частью его личности. А как известно, такой типаж довольно часто привлекает представительниц женского пола, чем он, откровенно говоря, пользовался.

– Айал! Смотри какая! – восхищенно произнес товарищ, указывая на стоящую рядом с погрузчиком девушку азиатской внешности.

– Мирбек, ты задолбал уже, – с ухмылкой ответил Айал. – Еще даже на землю не сошел, а уже новую цель себе выбрал. Бабник хренов.

– Аааай! – махнув рукой, протянул товарищ. – Живем лишь раз и то недолго. Почему бы не повеселиться?

– Как знаешь. Дело ваше, – похлопав друга по плечу, произнес разведчик. – Ты лучше скажи, куда Кирилл делся?

– Так он еще на подходе сюда на шлюпке отчалил. К жене своей поплыл. Мужик! Правильные приоритеты ставит перед собой! Не то что некоторые! Только и делаешь, что тренируешься да отдыхаешь после тренировок.

– Тебе бы это, кстати, тоже не помешало, а то гляжу, отъелся на сухпайках, – подколол друга парень, слегка ткнув его пальцем в живот.

– Рот твой глупые слова говорит. Не отъелся, а запас силы для любовных подвигов! – только и отшутился Мирбек, после чего, вручив свой рюкзак со снарягой кому-то из подчиненных, вальяжно направился к замершей у погрузчика девушке.

– Как вы этого бабника терпите? – с улыбкой поинтересовался Айал у закатившего глаза подчиненного.

– Да нормальный он. Во время вылазок ничего лишнего себе не позволяет, – меланхолично ответил тот. Но в нотках его голоса отчетливо слышалось легкое осуждение.

– Ага. Зато в свободное время чудит как может, – усмехнулся разведчик и, перекинув рюкзак на левое плечо, направился к стоящему впереди автобусу, в который уже загружались члены его группы.

Место, куда направлялся автобус, было штабом, где размещались все, кого можно было назвать самыми важными членами сопротивления. Еще не так давно это был крутой пятизведочный отель, расположенный рядом с аэропортом на берегу острова. Увы, он уже давно не был столь роскошен, как в свои лучшие годы. Местами разбитые окна, обшарпанные стены и напрочь выбитые двери главного входа слегка портили картину. Но Айал любил это место. С каждым его приездом условия пребывания становилось все лучше и лучше. А в прошлый раз ему даже удалось отдохнуть в местном бассейне, который был восстановлен руками спасенных сопротивлением людей. Вот и сейчас все его мысли были заполнены одним простым желанием – отдохнуть. Операция по освобождению лагеря заняла почти месяц. Конечно, большая часть этого времени была потрачена на разведку и подготовку, но это не отменяло того факта, что Айал был выжат. А потому он сам не заметил, как по прибытию вырубился, стоило ему упасть на кровать в своем номере.