Интроверт. Выйти из тени

* * *

Настроение у приятелей вновь улучшилось от предвкушения интересного вечера. Оба с нетерпением ожидали предстоящей виртуальной битвы.

Постепенно от обеденного стола они переместились за компьютерный. В квартире Егора стали раздаваться характерные звуки ожесточённой схватки между орками и людьми. В этот раз Егор захотел остаться простым наблюдателем, поэтому на стороне орков сражался компьютер. За людей же, как обычно, играл Слава. Виртуальная битва велась по всем законам стратегии реального времени, в которой Слава считался признанным мастером. Он полностью погрузился в игровой процесс, сделав его субъективно более реальным, чем окружающая действительность.

Конфигурации компьютеров менялись. Однако от них зависела только графическая часть, но не алгоритм игры. Слава уже хорошо прочувствовал тактику противника, и застать армию людей врасплох было трудно. Он командовал своими бойцами так, словно сам находился среди них. Старался брать «не числом, а умением», и не заставлял людей погибать зазря. Сосредоточив основную часть армии на удержании ключевых позиций, он грамотно распоряжался ресурсами и планомерно теснил врага. В этот вечер Слава одержал очередную волевую победу и заработал много виртуальных денег.

– Знаешь, что заставляет меня идти войной на этих злобных монстров? – задал он риторический вопрос.

– Ты ещё спрашиваешь? Разумеется, знаю! Но я хочу от тебя самого это услышать, – улыбаясь, ответил Егор.

– Конечно, жажда наживы! – произнёс Слава свою фирменную фразу и откинулся на спинку кресла.

Затем он посмотрел на часы, и улыбка быстро сошла с его лица, а брови удивлённо поползли вверх. Два часа пролетели совершенно незаметно.

– Да, игрушки меня определённо затягивают. Но в этот раз всё вполне объяснимо – сегодняшняя битва оказалась по-настоящему эпической! – сказал Слава, вставая из-за стола и потягиваясь.

* * *

Егор все это время сидел в соседнем кресле, лишь изредка выходя из комнаты. Он со стороны наблюдал за успехами своего приятеля, радовался вместе с ним, но испытывал странное чувство. Ему казалось любопытным видеть, как человек погружается в игровую атмосферу, принимая её за новую, более яркую и интересную реальность. О глубоком погружении в виртуальный мир говорили характерные движения, соответствующие игровой ситуации, а также яркие выражения игрока по поводу происходящего. Несмотря на то, что Егор и сам считался опытным игроком, ему куда интереснее было наблюдать за процессом со стороны, чем погружаться в него самому.

Реакции близкого друга и собственный опыт в очередной раз заставили Егора задуматься над происходящим. После короткого размышления он решил лично для себя, что в свободное время стоит заниматься чем-то другим. Слава уже давно говорил, что разделяет точку зрения друга, но периодически позволял себе полное погружение в виртуальность. Особенно он любил это делать под контролем другого опытного игрока с почти законченным медицинским образованием.

Было решено, что на сегодня уже вполне достаточно острых ощущений. Новому компьютеру можно смело поставить «зачёт» за «безглючную работу и неоценимую помощь в отражении натиска злобных орков». Слава тепло поблагодарил приятеля за «чертовски приятный вечер» и отправился домой усталый, но довольный.

Оставшись один, Егор вернулся в свою комнату. Он убрал со стола чашки и тарелку с печеньем. В комнате вновь воцарился практически идеальный порядок. Во время его наведения Егор успокаивался, а после знакомства с термодинамикой нашёл этому красивое объяснение. Теперь на все колкости о его неврозах и перфекционизме он отвечал, что стремится повсюду уменьшать энтропию.

«Завтра воскресенье, что не может не радовать», – с удовольствием подумал Егор, глядя сквозь двойное стекло на тёмный двор. Большинство детей уже уже разошлись по домам. Лишь трое подростков задержались у подъезда. Они никак не могли решить, чем же им заняться завтра. Наконец, и эти припозднившиеся дети побрели в разные стороны. Похоже они договорились о чём-то интересном, потому что на их лицах сияли улыбки.

Смотреть на вечерний двор, как всегда, оказалось очень увлекательно. Однако перед завтрашним выходным не мешало бы выспаться. Уже отходя от окна, Егор не заметил своё собственное кресло и зацепился за него ногой. Стремительно теряя равновесие, он неизбежно должен был встретиться с полом. Вместо этого обе его руки в последний момент судорожно ухватились за подоконник. С трудом устояв на ногах, Егор вдруг почувствовал пронзительную боль в левой ладони. Оказалось, что несколько длинных иголок кактуса проткнули руку почти насквозь. В комнате раздался приглушённый стон, хотя Егору жутко хотелось заорать во весь голос и совсем нецензурно.

Успокаивая себя, он подумал, что правая рука, к счастью, не пострадала. Это внушало сдержанный оптимизм в свете предстоящих извлечения иголок и обработки раны. Сделать это раненой рукой по всем правилам антисептики оказалось бы гораздо сложнее. Минут через пять увлекательное удаление инородных предметов из ладони благополучно завершилось. Колотые раны после обработки йодом смотрелись уже не так устрашающе, как раньше. На руке теперь красовалась повязка, за которую на кафедре хирургии Егор непременно получил бы «отлично».

Кактус тоже не остался без внимания. Егор оказал неотложную помощь пострадавшему растению, которое так некстати подвернулось под руку. Теперь колючий пациент снова гордо возвышался над своим горшком. Однако основательно поредевшая щетина из иголок напоминала теперь выстриженную клочками шевелюру. Егору пришлось собрать, а потом выбросить рассыпанную землю и сломанные иголки. Он добавил в горшок свежей земли и вернул на место спицу с розовым цветком. На этом досадный инцидент оказался исчерпан. Отправившись спать, Егор даже не подозревал, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

* * *

Всю ночь пострадавшая рука сильно болела. Стоило больших трудов придать ей более или менее удобное положение. Временами Егору казалось, что его кисть всё ещё обхватывает кактус, или что иглы не только проткнули ладонь насквозь, но также увеличились в толщину и приобрели зазубрины. Освободиться от этих болезненных инородных тел не представлялось возможным.

Затем кактус неожиданно превратился раскалённый металлический шар, который прожёг руку до костей. Егор почему-то не кричал, хотя боль казалась нестерпимой. Он думал лишь о том, что кактус сейчас, наверняка, испытывает нечто подобное. Постепенно мысли об этом колючем растении становились всё более ясными и настойчивыми. Егор теперь не предполагал, а точно знал, что кактусу сейчас тоже очень больно, хотя у него и нет нервных окончаний. Десятки сломанных иголок соответствовали перелому нескольких пальцев человеческой руки.

Проснувшись с этой мыслью, Егор пробормотал: «Выходит, что кактусу досталось даже больше, чем мне». «Вот именно!», – прозвучала чужая фраза в голове. Ощущение оказалось очень необычным, если не сказать жутким. Однако Егор не придал этому особого значения, приняв странную фразу за свою собственную. Тем не менее, на всякий случай он слегка приоткрыл глаза и осторожно посмотрел по сторонам. Вокруг, разумеется, никого не было. По крайней мере, ничего необычного в полумраке комнаты обнаружить не удалось. «Показалось», – решил Егор, с облегчением списывая всё на состояние дрёмы, в котором всё ещё продолжал пребывать.

«Между сном и бодрствованием чего только ни пригрезится», – подумал он, с удовольствием зевая и потягиваясь всем телом.

Егор закрыл глаза и, повернувшись на другой бок, хотел было опять заснуть. Но с каждой новой секундой царство Морфея безнадёжно сдавало свои позиции. Через несколько минут полудрёма окончательно сменилась вполне себе бодрым состоянием. И вот уже сна не было ни в одном глазу, а мысли о кактусе настойчиво повторялись снова и снова. К тому же, Егору почему-то захотелось прямо сейчас полить свои домашние растения. По какой-то причине ему вдруг показалось, что все они жутко хотят пить, а в особенности – обычно неприхотливый кактус.

Егор собирался встать с постели и отправиться за водой на кухню, когда в голове прозвучала очередная чужая фраза: «Расслабься, ты ещё не сошёл с ума». Он вздрогнул и на несколько секунд замер, чувствуя, как предательский холодок неторопливо пробежал по спине, поднимая волосы дыбом по всему телу. Несколько очень долгих секунд понадобилось на то, чтобы прийти в себя и остановить начинающуюся дрожь.

Егор всё-таки собрался и сбросил с себя неприятное оцепенение. Затем, резко выдохнув, он решительно поднялся с кровати. К счастью, эти странные фразы в голове на время прекратились. Боясь спугнуть удачу, Егор медленно и осторожно подошёл к окну. Он с удивлением отметил про себя, что раненная вчера рука почти не болит. В лунном свете виднелись настенные часы, которые показывали пятый час утра. На улице уже начинало светать.

– Хорошо, что это сон! – зевая, пробормотал Егор и с удовольствием зажмурился.

– А я-то надеялся, что ты уже всё понял, – прозвучала в голове ещё одна чужая фраза.

Егор снова вздрогнул от неожиданности и замер. По спине опять побежали мурашки, а на лбу выступил холодный пот. Остатки сна бесследно сдуло леденящим душу ветерком. Егор в очередной раз медленно обвёл глазами свою комнату. Затем он осторожно посмотрел в окно, стараясь не дышать.

Всё выглядело, как обычно, если не считать нового компьютера на столе. За окном уже виднелась дворовая площадка внизу, соседский балкон слева и качающийся тополь прямо на уровне глаз. Не заметив ничего странного, Егор с облегчением выдохнул и холодной рукой стёр пот со лба. «Всякое бывало, особенно после посещения морга, но такого – ещё ни разу», – подумал он, собираясь срочно куда-нибудь присесть, чтобы унять дрожь в ногах.

Немного отдохнув в кресле и успокоившись, Егор даже решил пошутить вслух, в основном чтобы услышать собственный голос.

– Кто здесь шалит, а? Выходи! Биться будем не на жизнь, а на смерть! – сказал он намеренно бодрым голосом.

Никакого ответа, разумеется, не последовало.

– Я тебя не боюсь – у меня палка! – совсем осмелел Егор. Он и в самом деле взял в руки стоявшую в углу пластмассовую гимнастическую палку.

Никакой реакции по-прежнему не последовало. Похоже, что сегодня никто не хотел связываться с грозным воином, вооружённым смертоносным оружием. «Ну, вот, и хорошо. Значит, всё-таки показалось», – подумал Егор, лихо вращая палку то в одной, то в другой руке.

– Ты только цветы не задень, ладно? – вдруг прозвучало в голове.

– Не понял? – даже не успел повторно испугаться Егор.

– Подальше от окна встань и крути свою палку, сколько влезет, – опять зазвенело сразу в обоих ушах и голове.

– Кто здесь?! – вскрикнул Егор внезапно охрипшим голосом, изо всех сил подавляя панику.

– Дыши глубже и смотри на подоконник, – сказал кто-то внутри его головы.

– Смотрю. И что дальше? – продолжал бороться с паникой и неожиданной хрипотой Егор.

– На подоконнике что-то видишь? – поинтересовался голос.

«Конечно, я же не слепой! Цветы вижу. В середине – горшок с кактусом, слева от него – фиалка, а справа – герань и маленькая искусственная ёлочка», – подумал Егор, не в силах больше говорить вслух и, чувствуя, как пот ручьём стекает по его спине.

– Наконец-то, ты обратил на меня внимание, – сообщил загадочный голос в голове Егора и добавил. – Кстати, учти вот ещё что: я колючий, но совсем не ёлка.

«Отлично. Только этого мне и не хватало для полного счастья», – с тоской подумал Егор, высматривая учебник по психиатрии на книжной полке. Взгляд отчаянно скользил по стройным рядам медицинских книг, но никак не мог отыскать нужную. Она словно спряталась за соседними томами, всячески препятствуя своему обнаружению. Так и не найдя знакомый потрёпанный корешок, Егор бросил это бесполезное занятие и снова повернулся к подоконнику.

– Так это ты со мной говоришь? – без особой надежды спросил Егор, в упор посмотрев на кактус.

– А разве здесь ещё кто-то есть? – переспросил кто-то всё так же мысленно.

Егор облизал пересохшие губы и в очередной раз стёр пот со лба. Ему ужасно хотелось потерять сознание прямо сейчас, пока кресло рядом. Однако, справившись с приступом малодушия, пришлось продолжить этот безумный разговор, уже не говоря вслух ни слова.

– Раз уж ты читаешь мои мысли, то выражать их вслух нужды нет? – мысленно спросил он.

– Молодец! – похвалил кактус. – Зачем тратить на это время?

– Ты знаешь все мои мысли? – на секунду ужаснулся Егор.

– Скорее чувствую, чем знаю, – ответило новое воплощение совести.

Егору стало совсем неуютно в своей собственной комнате. Футболка на его спине промокла насквозь, руки стали ледяными, а колени по-прежнему слегка дрожали. Он изо всех сил старался не думать о том, о чём совсем недавно и с удовольствием мог свободно размышлять, рисуя в своём воображении весьма соблазнительные образы.

– Да и воспринимаю их наверняка не все, а только самые яркие. Например, те, которые ты сам собираешься озвучить, – успокоил кактус.

– Это хорошо, что не все. А то я иногда такое подумаю, что и рассказывать стыдно, – с облегчением сказал Егор, откинувшись на спинку кресла.

– Да нормально всё. И не надо так сильно нервничать. Продолжаем разговор?

– Ладно. Кстати о нервах: как же ты думаешь, если у тебя нет нервной системы? – спросил Егор, стараясь представить эту мысль наименее обидным образом.

– Видимо, что-то её заменяет, – предположил кактус. – К тому же, я чувствую много других кактусов вокруг. Одни похожи на меня и находятся близко. С такими общаться легко. Другие устроены немного иначе или растут далековато для устойчивой связи. Мы существуем отдельно, а думать иногда можем вместе.

– Коллективный разум?

– Может и так. Я пока только осваиваюсь. Одно дело – передавать простейшие мысленные образы собратьям, и совсем другое – делать их понятными людям. Вы же сами годами учитесь понимать друг друга!

– Как же у тебя получилось освоить язык так быстро? Сколько вообще языков ты знаешь?

– Думаю, что ни одного. С чего ты вообще взял, что я учил языки? Моё дело – передавать образы, а превращает их в термины и озвучивает уже твой мозг. У меня ведь нет голосовых связок и собственного голоса.

– Для кактуса ты неплохо знаешь анатомию человека.

– Ты много думал о ней в своё время. Опять же: знаешь её ты, а я лишь подбираю подходящие образы. Честно говоря, мне самому многое непонятно – про себя, про тебя, и особенно про нас.

– Я тебя понимаю. Если говорить про меня, то неясного во всём этом пока значительно больше, – ответил Егор.

Про себя он с удовлетворением отметил, что общаться мысленно, не произнося слова вслух, гораздо проще. Самое главное – это занимает в несколько раз меньше времени, чем обычный разговор. Вместе с тем, Егор продолжал ловить себя на мысли об абсолютной нереальности всего проходящего. Он мысленно общается с кактусом, который простоял около компьютера несколько лет, но до сегодняшнего дня никак не проявлял своих необычных способностей. Самое главное – не проговориться о произошедшем знакомым психиатрам. Если дать им такую пищу для размышлений, то суровый диагноз последует незамедлительно. Доказать, что ты не сумасшедший, потом будет крайне сложно. Не успеешь опомниться, как уже обнаружишь себя в дурдоме. И всё из-за искреннего желания друзей помочь хорошему человеку.

Он снова невольно включился в диалог, воспринимая его пока больше как странную игру, и опять начал вспоминать психиатрию.

– Ты не сошёл с ума, несмотря на все те симптомы, которые ты у себя нашёл, – прозвучало в голове Егора.

– Это радует, хотя я и не разделяю твоей уверенности. Как, вообще, мы оказались связаны друг с другом?

– Связь начала формироваться давно. Обычно она не проявляется в такой явной форме. Максимум, что удаётся кактусу, так это вызвать у хозяина смутное желание полить его. Хотя бы раз в полгода. Такие мысли выглядят как собственные и не воспринимаются как напоминание извне. Видимо, твоё падение на меня как-то усилило эту связь.

– Да она не просто усилилась, а стала какой-то совсем фантастической! – воскликнул Егор. – Но, похоже, что в отличие от меня ты практически не удивлён происходящему?

– Это не совсем так. Для меня, как и для тебя, всё это в новинку. Однако разница между нами в том, что, пытаясь сформировать эту связь, я долгое время внутренне готовился к сегодняшнему разговору.

– Понятно. Значит, ты готовился?! А меня вся эта ситуация застала совершенно врасплох – до сих пор коленки дрожат. Мягко говоря, я поражен всем происходящим и до сих пор не верю, что это не сон.

– Попробую удивить тебя ещё сильнее, – снова заговорил кактус. – Прежде, чем общаться с тобой, я научился принимать некоторые электромагнитные сигналы. Очень нескоро я понял, как передавать их, и начал подключаться к разным устройствам. Но пока это получается плохо.

– Наверное, так происходит потому, что есть много разных частот и стандартов передачи данных. Если говорить о компьютерах, то они ещё иногда оснащаются каким-нибудь модулем беспроводной связи. В основном их ставят в ноутбуки, но уверенный сигнал всё равно ловится всего в десятках метров, – ответил Егор.

– Сигнал обычно очень слабый, это ты верно подметил. Я вот другое понять не могу: почему связь то возможна, то нет? К примеру, есть в доме напротив у твоего соседа Лёши такая неживая штука, вроде королевы пчёл. Она постоянно ест и жужжит, а все стараются спариться с ней… Извини, точнее объяснить не могу. Каждому претенденту королева устраивает проверку. Если он неправильно отвечает на её вопрос, то уходит ни с чем. Если правильно, то она передаёт ему множество новых образов. Словно пускает в свой огромный мир.

– Ты можешь его описать?

– Пытаюсь. Чувствуется, что он отражает наш мир, но лишь частично. В то же время он гораздо больше привычной нам реальности. Более того, этот мир ещё и быстрее растёт. Точнее описать его я пока не могу – слишком непривычные формы там встречаются, но среди них очень много похожих друг на друга. Может быть, даже среди сложных есть абсолютно одинаковые, чего здесь почти не встречается.

– Что же это за параллельная вселенная, куда пускает королева пчёл?

– Я думал, что ты знаешь или сможешь догадаться. Впрочем, вопрос состоит в другом. Я долго пытался понять, как она пускает и чего хочет. Затем стал слушать ответы других – только тех, кого она приближает. Ответы вроде бы разные, но в какой-то момент я нашёл в них что-то общее. Оказывается, она всегда хотела услышать 12345670, но каждый раз немного в другой форме.

– Это похоже на пин-код! Такие комбинации ставят по умолчанию во всякие устройства! – воскликнул Егор.

– Хоть что-то знакомое тебе! Мне же это пока ни о чём не говорит. Знаю только, что каждые три дня она спрашивает этот код заново. Обычно я просто повторял его, подбирая нужную форму, но с неделю назад она вдруг стала отвечать отказом.

– Я это выясню! – пообещал Егор и подумал, что подтверждение мелькнувшей догадки сможет стать именно тем аргументом, который окончательно убедит его в реальности телепатической связи с кактусом.

Глава 3

Саратов, 18 декабря 2005 года (воскресенье), 6:30

– Ещё один побочный эффект произошедшей со мной мутации, продолжил кактус, – это ускоренная регенерация тканей. Как видишь, все сломанные иголки уже восстановились. Кстати, теперь ты тоже приобрёл некоторые из моих способностей, в том числе быструю регенерацию собственных тканей. Именно поэтому твоя рука полностью зажила менее, чем за восемь часов, – мысленно произнёс кактус.

– Этот побочный эффект не может не радовать, – улыбнулся Егор, осматривая совершенно здоровую руку.

Продолжая обдумывать полученную информацию, он решил удостовериться в том, что всё происходящее сейчас – не чья-то неудачная шутка, а суровая реальность.

– Мы общаемся с тобой на расстоянии, верно? – размышлял Егор.– Это означает, что информация между нами передаётся по воздуху. Однако что-то мешает мне окончательно в это поверить. Попробуем исключить другие возможные варианты? Как тебе идея о том, что пока я спал в мой мозг вживили микрочип и теперь водят за нос? А может быть случилось самое страшное, и шизофрения меня всё-таки настигла?

– По поводу последнего предположения можешь сразу расслабиться. Психически ты абсолютно здоров, насколько это возможно. Твою излишнюю мнительность и тревожность на время вынесем за скобки. А вот, принимая твоё первое предположение за истинное, тебе стоит провести со мной тест Тьюринга. Если, конечно, нашего предыдущего общения недостаточно, – резонно предложил кактус. – Только в этом случае ты сможешь убедиться, что я – это не машина, а живое существо. Если быть совсем точным, то я – растение, обладающее самосознанием, – добавил кактус и умолк.

– Ладно, давай, попробуем, – согласился Егор. – Но в классическом тесте Тьюринга должен быть ещё и судья, который определяет, кто – человек, а кто – машина. Поскольку никого, кроме нас, здесь нет, я предлагаю позже дать распечатку нашего разговора моему приятелю Славе. Ты не против?

– Договорились. Начнём? – отозвался кактус.

– Хорошо. Что такое счастье? – набрал свой первый вопрос в окне текстового редактора Егор.

– Тебе какое определение дать – по ВОЗ¹ или моё собственное?

– Разумеется, твоё собственное! Определение по ВОЗ я и сам помню.

– Счастье – это крайне редкое состояние комнатного растения, при котором у него в распоряжении одновременно много света, воды и свежего воздуха. А ещё для полного комфорта мне абсолютно необходим горшок побольше. Бедным корням совсем деваться некуда! Минеральных удобрений в землю не мешало бы добавить. Особенно кальция не хватает. Без него, знаешь ли, колючки почти не растут. И, пожалуйста, не вставляй в мой горшок искусственные цветы, особенно розовые. Ну, не нравится мне это! – сразу же появился ответ на экране монитора.

– Ну у тебя и запросы! – покачал головой Егор.

Начало теста слегка обескураживало. Сразу вспомнилось, как он собственноручно пытался украсить это невзрачное колючее растение всевозможными безделушками в виде бабочек, стрекоз и цветков. Егор посмотрел на кактус. Пластиковый розовый цветок на тонкой спице торчал из земли. Казалось, что с его стороны даже колючки у кактуса выглядели короче. Искусственный цветок здесь явно был не к месту. Егор поспешно убрал ненужную украшалку подальше от кактуса.

После небольшой паузы тест продолжился очередным вопросом.

– Где ты живёшь? – поинтересовался Егор.

– В цветочном горшке, – последовал резонный ответ.

– Ты бывал где-то ещё?

– К сожалению, пока нет. По крайней мере, я об этом ничего не помню. Но, надеюсь, где-нибудь ещё побывать с твоей помощью.

– Куда бы ты хотел отправиться?

– Туда, где я смогу двигаться и говорить вслух, как ты.

– Ты думаешь, что такое место существует?

– Надеюсь, что да. Хотя я в этом и не уверен.

– А человек может там находиться?

– Скорее всего, да. Но один он не сможет там быть слишком долго. Ведь это же мой мир, где добыть воду или пищу не так легко, как здесь.

– Оттуда можно вернуться обратно?

– Конечно. Но нужно будет потренироваться.

Егор постепенно втягивался в эту странную игру. В том, что его необычный собеседник обладает недюжинными способностями, сомневаться не приходилось. В этом маленьком и колючем растении ощущался огромный потенциал. Егор чувствовал себя настоящим первооткрывателем, и от этого захватывало дух. Беседовать с собственным кактусом оказалось крайне интересно, но одновременно жутковато. Тем не менее, Егор взял себя в руки и продолжил тест.

– О чём ты хотел бы спросить меня? – набрал он на клавиатуре очередной вопрос.

– О будущем. Ты знаешь, что будет дальше?

– Скорее нет, чем да. Будущее туманно. Хотя, если я задаю себе правильный вопрос о нём, то обычно получаю ответ, который со временем подтверждается. Всё дело в правильном вопросе.

– Другие тоже так могут?

– Да, но очень немногие. Эта способность называется интуицией. Ей невозможно научить, если нет изначального дара.

– Что подсказывает твоя интуиция сейчас?

– Совсем скоро всё изменится до неузнаваемости, и меня это сильно тревожит.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, что наш привычный мир скоро перестанет существовать. Что-то важное происходит прямо сейчас. Но я не знаю, что именно, и где. Самое страшное, что я никак не могу на это повлиять. Меня удивляет, что другие люди не чувствуют ничего подобного. Всё это очень странно.

Егор оторвал руки от клавиатуры и посмотрел на кактус. Тест закончился, и сохранённый файл отправился на печать. Старый матричный принтер, не особенно торопясь, сыграл свою скрипучую мелодию. Егор взял в руки распечатку и ещё раз пробежался глазами по тексту. Разумеется, для чистоты эксперимента следовало показать результат теста Славе. Но у самого Егора сомнений больше не осталось. Теперь он был абсолютно уверен, что разговаривал именно с кактусом, который способен не только мыслить, но поддерживать весьма интересную беседу.