Судьба шута

– Нет, спасибо. А ты поешь.

Дьютифул скрылся в своей комнате и вскоре вернулся с горстью рыбных пирожных с семечками. Он откусил от одного небольшой кусочек, сморщился и быстро все проглотил. Затем принялся оглядывать комнату голодными глазами.

– Нам что, еще не принесли еду?

– Думаю, ты ее только что съел.

– Нет. Это угощение от хозяев в благодарность за то, что мы их кормили в Оленьем замке. Я знаю, что Чейд приказал слугам купить нам свежей еды.

– Не хочешь ли ты сказать, что клан кабана не собирается нас кормить?

– Может, собирается, а может, и нет. Чейд считает, что мы должны вести себя так, будто ничего от них не ждем. Тогда, если они предложат нам еду, мы сможем принять ее как дар. В противном же случае мы не покажемся им слабыми или жадными.

– А ты рассказал своим аристократам про местные обычаи?

Дьютифул кивнул.

– Многие из них вызвались меня сопровождать не только чтобы поддержать во время испытания, но и с целью заключить торговые соглашения и посмотреть, какие новые возможности предложат им Внешние острова. Так что они с удовольствием отправились гулять по Зилигу, чтобы посмотреть, что здесь продается и что люди готовы покупать. Но нам придется кормить стражу, слуг и, разумеется, мой круг Дара. Я думал, что Чейд об этом позаботился.

– Мне показалось, что Хетгард не продемонстрировал тебе должного уважения, – с беспокойством заметил я.

– Не думаю, что они понимают, какое положение я занимаю. Им трудно принять тот факт, что юноша моих лет, еще не проявивший себя как воин, получил право управлять такой обширной территорией. Здесь мужчины не предъявляют требований на земли, они демонстрируют силу, командуя своими воинами. В некотором смысле они рассматривают меня в качестве представителя моего материнского дома. Королева Кетриккен стояла у власти, когда мы нанесли им поражение в конце войны красных кораблей. Они испытывают благоговение перед моей матерью – ведь она не только сохранила свои земли, но, призвав на помощь драконов, напала на острова. Именно так здесь рассказывают о тех событиях.

– Похоже, тебе удалось многое узнать за очень короткое время.

Дьютифул кивнул, довольный собой.

– Кое-что я просто понял, слушая, о чем они говорят здесь, и наблюдая за делегацией Внешних островов в Оленьем замке. Что-то узнал, читая манускрипты по дороге сюда. – Он вздохнул. – Правда, мои знания оказались не такими полезными, как я рассчитывал. Если они ведут себя гостеприимно, например кормят нас, это может объясняться желанием показать, что они знают о наших обычаях и относятся к ним с уважением. Или же это можно понять как оскорбление, намек на то, что мы слишком беспомощны, чтобы обеспечить себя пропитанием, или нам не хватило ума подготовиться к путешествию в эти земли. Но к какому бы выводу мы ни пришли, неизвестно, что островитяне думают на самом деле.

– Как и в случае с драконом. Ты прибыл сюда, чтобы прикончить чудовище и доказать, что достоин руки нарчески? Или чтобы убить дракона, хранителя их земель, и продемонстрировать, что ты можешь отобрать у них все, что пожелаешь?

– Такое мне в голову не приходило, – побледнев, проговорил Дьютифул.

– Мне тоже. Но некоторые из них именно так и думают. И следовательно, мы возвращаемся к самому главному вопросу. Почему? Почему нарческа выбрала для тебя именно такое испытание?

– Ты думаешь, что это имеет для нее какое-то особое значение – ну, кроме того, чтобы заставить меня рискнуть жизнью ради ее согласия стать моей женой?

Я несколько мгновений молча на него смотрел. Неужели и я когда-то был так же молод?

– Разумеется, имеет. Разве ты думаешь иначе?

– Сивил сказал, что, возможно, ей требуется доказательство моей любви. Он говорит, что все девушки такие, они просят мужчин сделать что-то опасное для жизни, или незаконное, или практически невозможное, чтобы доказать свою любовь.

Я поставил это себе на заметку. Интересно, кто и что просил Сивила сделать, имеет ли это какое-то отношение к Видящим или какая-то девчонка всего лишь решила бросить ему вызов, чтобы проверить, на что он готов ради нее.

– Сомневаюсь, что в случае нарчески это что-нибудь столь легкомысленное и романтичное. Разве она может думать, что ты ее любишь, – после того, как она с тобой обращалась? Да и она ничем не выказала того, что ей нравится твое общество.

На одно короткое мгновение я увидел, что принц потрясен, но потом он так старательно напустил на себя равнодушие, что у меня появились сомнения в собственной правоте. Неужели Дьютифулу понравилась эта девчонка? Между ними нет ничего общего, а после того, как он случайно нанес ей оскорбление, она обращалась с ним хуже, чем с провинившимся псом, который, жалобно постанывая, таскается за ней. Я посмотрел на Дьютифула. Мальчишка может поверить почти во все, когда ему пятнадцать.

Принц тихонько фыркнул.

– Нет. Она ни на секунду не позволила мне усомниться в том, что моя компания ей ненавистна. Сам подумай: она не приехала сюда вместе с отцом и дядей, чтобы нас встретить и поприветствовать на своей родине. Именно она придумала дурацкое испытание, но я заметил, что она не явилась, чтобы объяснить его цель своим соплеменникам. Возможно, ты прав и это испытание не имеет никакого отношения к тому, чтобы доказать мою любовь к ней или даже мою храбрость. Может быть, она придумала его, чтобы поставить непреодолимое препятствие нашему браку, – проговорил он и мрачно добавил: – Может быть, она надеется, что я погибну, сражаясь с драконом.

– Если мы будем настаивать на выполнении ее воли, это не только помешает заключению вашего союза, но станет причиной войны между нашими странами.

Пока я говорил, вошел Чейд. Вид у него был одновременно измученный и обеспокоенный. Презрительно оглядев комнату, он заметил:

– Я вижу, что Олуху выделили почти такие же роскошные апартаменты, как мне и принцу. Здесь найдется что-нибудь съесть и выпить?

– Не советую пробовать, – сказал я.

– Рыба и пирожные с жиром, – предложил ему Дьютифул.

Чейд поморщился.

– И это все, что можно найти на местном рынке? Я пошлю на корабль человека, чтобы он принес оттуда чего-нибудь съестного. Чужая еда после такого тяжелого дня вряд ли понравится моему желудку. Пошли отсюда, пусть Олух немного отдохнет. – Не оборачиваясь, он направился в комнату принца и плюхнулся на его кровать. – Я не одобряю столь прозаичного использования Силы, Фитц. Однако должен признать, что тебе удалось спасти нас в очень щекотливой ситуации. Но в следующий раз, прошу тебя, прежде чем сделать что-нибудь подобное, посоветуйся со мной.

Его слова были одновременно выговором и комплиментом. Я кивнул, а Дьютифул возмущенно фыркнул.

– Он должен посоветоваться с тобой? А мое слово разве в данных вопросах ничего не значит?

Чейд отреагировал мгновенно.

– Разумеется, значит. Я только хотел объяснить Фитцу, что ему не следует думать, будто он знает, какое решение следует принять, когда речь идет о вопросах дипломатии.

Принц открыл рот, чтобы ему ответить, но тут раздался стук в дверь. Чейд махнул рукой, и я быстро вернулся в комнату Олуха. Я прикрыл за собой дверь, оставив небольшую щелку, и встал так, чтобы видеть часть комнаты принца, а самому оставаться незамеченным.

– Кто там? – громко спросил Чейд.

Очевидно, посетитель понял это как приглашение войти. Дверь открылась, и я уже приготовился отразить нападение на принца, когда увидел, что пришел Пиоттр Блэкуотер. Закрыв за собой дверь, он поклонился принцу и Чейду, как это принято при дворе Оленьего замка.

– Я пришел сказать, что ни вам, ни вашим спутникам, придворным из Оленьего замка, нет нужды заниматься поисками пропитания. Кланы кабана и нарвала с удовольствием позаботятся о ваших нуждах в благодарность о приеме, который вы оказали нам, когда мы гостили в Шести Герцогствах.

Он безукоризненно произнес свою речь – очевидно, заранее отрепетированную. Чейд ответил так же безупречно:

– Мы очень ценим ваше благородное предложение, но наши люди уже позаботились о своих нуждах.

На мгновение у Пиоттра сделался смущенный вид, но он быстро взял себя в руки и проговорил:

– Мы уже сообщили вашим придворным о своем предложении и гордимся тем, что они его приняли.

Внешне Чейд и Дьютифул оставались совершенно спокойными и хранили молчание, однако я почувствовал беспокойство принца.

Мне следовало предупредить их, чтобы они не принимали никаких предложений гостеприимства, которые переданы не через меня. Теперь нас будут считать слабыми и бесполезными, да?

Пиоттр переводил озабоченный взгляд с Чейда на принца. По-видимому, он почувствовал, что совершил ошибку.

– Вы позволите мне отнять еще немного вашего времени? – вдруг спросил он.

– Лорд Блэкуотер, вы можете навещать меня в любое время, – задумчиво заверил его принц.

Едва заметная улыбка коснулась губ Пиоттра.

– Вам прекрасно известно, что я не лорд, принц Дьютифул. Я всего лишь кемпра клана нарвала. Но на совете Хетгарда за моей спиной не стоят воины. Они терпят меня лишь ради мужа моей сестры, Аркона Бладблейда, а вовсе не из уважения ко мне самому. Наш клан столкнулся с множеством проблем и трудностей. Единственное, что у нас осталось, – это наши богатые земли и родовая честь.

Мне стало интересно, какие еще трудности могут возникнуть у клана, но Пиоттр продолжал говорить:

– Я был готов к тому, что мы сегодня услышали на совете Хетгарда. По правде говоря, с тех самых пор, как нарческа назначила вам испытание, я ждал чего-то подобного. Аркон Бладблейд тоже знал, что среди наших воинов найдутся те, кто станет возражать против убийства Айсфира. Я хочу сказать вам, что мы не сидели сложа руки и подготовились к такому повороту событий. Во-первых, гостеприимство «дома-крепости» Кабана – один из способов вас защитить. Мы не рассчитывали, что противники испытания выступят так скоро, и не ожидали, что их точку зрения поддержит такой уважаемый кемпра, как Орел. Нам очень повезло, что кемпра из клана медведя, который заключил с Кабаном союз, так вовремя распустил совет. Иначе дискуссия могла зайти слишком далеко и мы ничего не сумели бы изменить.

– Вы могли бы предупредить нас о существовании оппозиции, кемпра Пиоттр. Прежде чем мы приняли участие в совете Хетгарда, – сдержанно заметил Чейд, но принц взволнованно перебил его:

– Так вы считаете, что ситуацию можно исправить? Как?

Я поморщился, глядя на его юношеский энтузиазм. Чейд совершенно прав – Пиоттр Блэкуотер заслужил порицание за то, что он заманил нас в ловушку, а вместо этого принц продемонстрировал, что готов радостно принять его помощь в том, чтобы выбраться из этой самой ловушки.

– Для этого потребуется время, правда не слишком много – скорее всего, несколько дней. Вернувшись из вашей страны, мы потратили много сил и денег, чтобы привлечь на свою сторону союзников. Разумеется, открыто я могу говорить об этом только здесь и только с вами. Те, кто согласился нас поддержать, не могут слишком быстро перейти в наш стан. Все должно выглядеть так, будто их убедили доводы в нашу защиту, которые приведет клан кабана. И потому я советую вам обоим проявлять терпение и осторожность до тех пор, пока Хетгард не изменит свое мнение.

– Осторожность? – быстро спросил Чейд.

Подосланные убийцы? – услышал я его невысказанный вслух страх.

– Это не совсем правильное слово, – извиняющимся тоном проговорил Пиоттр. – Иногда складывается впечатление, что понятие, называемое в каком-либо языке одним словом, в другом может быть передано сразу несколькими. Я бы попросил вас стать… не такими заметными. Постараться не быть на виду. Чтобы вас было не так легко найти или поговорить с вами.

– Недоступными, – предложил принц.

Пиоттр едва заметно улыбнулся и пожал плечами.

– Если это так звучит на вашем языке. У нас есть поговорка: «Трудно оскорбить человека, с которым ты не разговариваешь». Иными словами, я предлагаю сделать так, чтобы Видящий из клана оленя не смог никому нанести оскорбление… став недоступным.

– И при этом позволить говорить от нашего имени клану кабана? – спросил Чейд, подпустив в свой голос немного скептицизма. – И чем же мы тем временем займемся?

Пиоттр улыбнулся. Мне было не слишком хорошо его видно с моего места, но показалось, что я заметил облегчение, промелькнувшее у него на лице. Видимо, он решил, что мы склонны принять его совет.

– Я предлагаю вам покинуть Зилиг. Все ждут, что вы посетите дом матери нарчески. Хетгард был очень удивлен, что вы прибыли сначала сюда. Завтра вы сядете на корабль «Олень», принадлежащий клану кабана, и поплывете в Уислингтон, в земли клана нарвала. Там вас ждет прием, какой вы оказали нам в Оленьем замке. Я сообщил в своем материнском доме о ваших обычаях и привычках. Они показались необычными, но мои родные считают только справедливым обращаться с вами так, как вы обращались с нами.

Пиоттр с трудом сдерживал волнение, он очень надеялся на наше согласие. Его возбуждение вызвало у меня тревогу. Каковы его цели – вызволить нас из опасности или заманить в ловушку? Я почувствовал, что такой же вопрос возник и у Чейда, когда он сказал:

– Но мы ведь только сегодня прибыли сюда и устали после морского путешествия. Слуга принца Олух очень плохо чувствует себя на корабле. Он болен и нуждается в отдыхе. О том, чтобы снова отправиться в путь завтра, не может быть и речи.

Я знал, что очень даже может и что Чейд обдумывает, чего нам будет стоить такое решение. На мгновение мне даже стало жалко Пиоттра Блэкуотера. Он не мог знать, что принц и Чейд мысленно переговариваются друг с другом, что я стою в соседней комнате – и не только слушаю весь разговор, но и делюсь с ними своими соображениями. Я увидел в его глазах смятение и поделился с Чейдом и Дьютифулом уверенностью, что он искренне смущен, хотя в следующее мгновение он воскликнул:

– Но вы должны! Оставьте своего слугу с кем-нибудь, кто будет за ним ухаживать. Здесь ему ничто не угрожает. Совершить убийство в «доме-крепости» клана – это страшное оскорбление материнскому дому, а клан кабана очень силен. Никому даже в голову такое не придет.

– Но зато может прийти, если он покинет стены дома? Или если сегодня вечером я выйду на улицу, чтобы перекусить в какой-нибудь таверне? – Несмотря на изысканную вежливость тона Чейда, вопрос прозвучал совершенно недвусмысленно.

Из своего укрытия я видел, что Пиоттр пожалел о своих поспешных словах. Он собрался было солгать, но потом набрался храбрости и решил говорить правду.

– Вы должны были знать, что до этого может дойти. С головой у вас обоих все в порядке. Я видел, как вы изучаете людей и тщательно взвешиваете свои предложения, учитывая желания всех сторон. А еще я видел, как вы ловко используете политику кнута и пряника, чтобы заставить людей делать то, что вам нужно. Не сомневаюсь, что, отправляясь сюда, вы прекрасно понимали, какое огромное значение для некоторых из нас имеет Айсфир. И должны были предвидеть возникновение оппозиции.

Я почувствовал, что Чейд велел Дьютифулу помалкивать, он решил сам ответить от имени принца.

– Оппозиция – да. Даже разговоры о войне. Но угроза жизни слуги принца или самого принца – нет. Дьютифул – единственный наследник престола Видящих. У вас с головой тоже полный порядок. И вы прекрасно знаете, что это означает. Мы позволили ему рискнуть своей жизнью, чтобы исполнить данное слово. А теперь вы заявляете, что его могут убить только потому, что ваша племянница назначила ему дурацкое испытание. Ставки стали непомерно высоки, Пиоттр. Жизнь принца – слишком большая цена за помолвку с нарческой. Ее требование с самого начала казалось мне абсурдным. Так что назовите хотя бы одну вескую причину, почему мы должны совать свою голову в петлю.

Принц кипел от негодования. Его возмущение резкостью Чейда заглушило даже мои собственные мысли. Мне казалось, я понимаю, что задумал Чейд, однако я чувствовал лишь ярость Дьютифула, который решил, будто советник намекает на то, что он, Дьютифул, может отказаться от своего слова. Под напором принца даже Олух с глухим стоном перевернулся на другой бок.

Пиоттр мельком посмотрел на принца. Не нужно было обладать Силой, чтобы понять его мысли.

– Принц Дьютифул сказал, что сделает это. Если сейчас он откажется от своего обещания и вернется домой, он будет выглядеть трусом. Возможно, война не начнется сразу, но рейдов вам не избежать. Я уверен, вы слышали нашу поговорку: «У труса ничего долго не задерживается».

Мы в Шести Герцогствах говорим: «Единственное, чего нельзя отнять у труса, – это страх». По сути то же самое. Если принц окажется трусом, жители Внешних островов будут по нему судить о Шести Герцогствах и решат, что пришла пора снова организовать парочку рейдов на наши земли.

Молчи! Можешь хмуриться сколько угодно, но попридержи язык! – велел Чейд Дьютифулу, и его Сила показалась мне серьезной как никогда.

Но еще больше меня удивил приказ, который он направил лично мне:

Следи за лицом Пиоттра, Фитц.

Я видел, каких усилий ему это стоило, однако он ответил Пиоттру невозмутимым ледяным тоном:

– Кемпра нарвала, вы меня неправильно поняли. Я не говорил, что принц намерен отказаться от своего слова и не выполнит обещания, данного нарческе. Видящие так не поступают. Но я не вижу необходимости связывать его жизнь с женщиной, совершенно сознательно подвергающей его опасности, которая может угрожать ему как от вашего народа, так и от самого дракона. Он сдержит данное слово, но мы не считаем себя обязанными после этого заключать брак с нарческой.

Я старался изо всех сил, но не смог разобраться в череде чувств, промелькнувших на лице Пиоттра. Естественное удивление тут же сменилось смущением. Я понимал, чтó пытается выяснить Чейд: чего больше хотят Пиоттр и нарческа – смерти дракона или союза с Видящими? Однако мы не получили ответа на свои вопросы, когда Пиоттр, с трудом подбирая слова, сказал:

– Но разве не брака с нарческой больше всего хотят Шесть Герцогств? Брака, который станет основой союза и дружеских отношений между нашими странами?

– Нарческа не единственная женщина, занимающая высокое положение на Внешних островах, – спокойно ответил Чейд, и Дьютифул оцепенел от потрясения. Я чувствовал, как в его голове проносятся самые разные мысли, но прочитать их не мог. – Вне всякого сомнения, принц Дьютифул сможет найти женщину, которая не будет столь легкомысленно рисковать его жизнью. А если нет, есть и другие возможности. Как, по-вашему, отнесется Калсида к заключению подобного союза с Шестью Герцогствами? Одна наша старая поговорка гласит: «Рыбка в море не одна». Подумайте, что это значит.

Пиоттр по-прежнему пытался разобраться в неожиданно изменившихся правилах игры.

– Но зачем рисковать жизнью принца, если не ради награды? – удивленно спросил он.

Наконец пришла очередь Дьютифула ему ответить. Чейд подсказал принцу слова, но я не сомневаюсь, что он справился бы и без его помощи.

– Чтобы показать Внешним островам, что если принц Видящих обещал что-то сделать, то он непременно это сделает. С тех пор как мой отец призвал на помощь Элдерлингов и уничтожил большую часть этого города, прошло несколько лет. Возможно, кроме брачного союза, есть и другой способ предотвратить войну между Шестью Герцогствами и Внешними островами. Возможно, нам стоит еще раз напомнить вашим соплеменникам, что мы всегда держим свое слово.

Голос принца звучал мягко и ровно. Он говорил не как мужчина с мужчиной, а как король.

Даже будучи обычным воином, Пиоттр это понял, и слова принца оскорбили его меньше, чем если бы их произнес кто-нибудь из его соратников. Я видел, что он не знает, как себя вести, однако не мог определить, какие чувства вызвало у него заявление о том, что нарческа совсем не обязательно станет женой принца, – облегчение или разочарование.

– Вы совершенно правы: может показаться, что мы заманили вас в ловушку, заставив пообещать исполнить волю нарчески. А теперь, когда вам открылась вся правда, вы чувствуете себя вдвойне обманутыми. Эллиана поставила перед вами героическую задачу, и вы дали слово. Я мог бы напомнить вам, что вы обещали взять нарческу в жены. И спросить, не обязывает ли вас слово Видящего сдержать и его тоже. Но я без возражений освобождаю вас от этого обещания. Вам кажется, что мы вас предали. И я не могу не согласиться, что внешне все именно так и выглядит. Я уверен, вы прекрасно понимаете, что, отказавшись от руки Эллианы, вы покроете нас позором, равным славе, которую завоюете, сразившись с драконом. Ее имя станет нарицательным и будет означать высшую степень женского вероломства и обмана. Такая перспектива меня, естественно, не радует. Однако я уважаю ваше право на это решение. Более того, я не стану приносить клятву кровной мести, но опущу свой меч и смирюсь с вашей волей.

Я покачал головой. Пиоттр был явно очень взволнован, но я не понимал глубинного значения его слов. По-видимому, наши традиции слишком сильно отличались друг от друга. Однако одну вещь я понял наверняка, а через несколько секунд принц, задумчиво глядя на Пиоттра, передал при помощи Силы:

Ну вот, я все испортил окончательно. Теперь мы оба возмущены поведением друг друга. И как же мне исправить положение? Выхватить меч и бросить ему вызов?

Не будь дураком! – резко оборвал его Чейд, словно Дьютифул говорил совершенно серьезно. – Прими его предложение отправиться на борту «Оленя» в Уислингтон. Мы же и без того знали, что нам придется туда плыть; сделай вид, что мы идем на уступки. Возможно, нам удастся больше узнать, когда мы там окажемся. Эту загадку следует решить, и, пока не узнаю больше, я бы хотел, чтобы ты оказался подальше от Хетгарда и любых попыток покушений на твою жизнь.

Принц Дьютифул едва заметно наклонил голову. Я знал, что он отвечает на слова Чейда, но казалось, будто он сожалеет о своих резких словах.

– Мы с удовольствием проведем сегодняшнюю ночь в этом гостеприимном доме, Пиоттр Блэкуотер. А завтра утром отправимся на борту «Оленя» в Уислингтон.

Облегчение, которое Пиоттр испытал, казалось почти осязаемым.

– Я лично позабочусь о безопасности ваших спутников в ваше отсутствие.

Дьютифул медленно покачал головой. Он лихорадочно искал решение. Если Пиоттр собирается устроить так, чтобы он остался без своей стражи и советников, у него ничего не выйдет.

– Мои придворные, разумеется, останутся здесь. Поскольку они не принадлежат к династии Видящих, вряд ли их будут считать членами моего клана и не станут рассматривать в качестве подходящих мишеней. Но часть моего окружения должна последовать за мной. Моя охрана и советники. Надеюсь, вы меня поймете правильно.

А как насчет Олуха? Он еще очень плохо себя чувствует, – вмешался я.

Я не могу тебя здесь оставить и не могу доверить его кому-нибудь другому. К сожалению, ему придется отправиться с нами. Он ведь член моего круга Силы. Кроме того, представь себе, что тут начнется, если в наше отсутствие его будут мучить кошмары.

– Принц Видящих из Шести Герцогств, полагаю, это ваше желание не встретит никаких препятствий. – Пиоттр буквально выпалил эти слова, так сильно ему хотелось получить наше согласие.

Дальше разговор перешел на более безопасные темы. Через некоторое время Пиоттр вызвался проводить гостей вниз, где их ждал ужин. Чейд громко заявил, что они должны позаботиться о том, чтобы сюда прислали побольше еды, которая обязательно ускорит выздоровление Олуха. Пиоттр заверил его, что это будет сделано, а потом они ушли. Когда дверь за ними закрылась, я глубоко вздохнул, распрямил плечи и отправился проверить Олуха. Он спокойно спал, еще не зная, что завтра ему предстоит новое морское путешествие. Я посмотрел на него и отправил в его сны несколько утешительных мыслей. Затем уселся около двери и стал ждать обещанного угощения – правда, без особого энтузиазма.