Czytaj książkę: «Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945»
R. H. Jones
"The Roads to Russia: United State Lend-Lease to the Soviet Union",
University of Oklahoma, 1969
Предисловие
На Тегеранской конференции (28 ноября – 1 декабря 1943) Сталин заявил британскому и американскому коллегам, что «без американской продукции война была бы проиграна». Основываясь на данных по поставкам, можно смело утверждать, что Сталин в данном случае открыто и точно оценил важность ленд-лиза для выживания России. К тому же у него были веские причины отдать дань уважения своим союзникам: войну еще нужно было выиграть. Немцы все еще находились далеко в глубине территории России, и поставки по ленд-лизу продолжали быть для России абсолютной необходимостью, чтобы прийти к победе и тем завоеваниям, которые за ней последовали.
Обвинение западных союзников в том, что они использовали программу для того, чтобы просто заставить Россию сражаться на войне вместо себя, опровергнуть сложно. И не потому, что это правда, а потому, что оно может показаться логичным в нашем прагматичном материалистическом мире. И особенно оттого, что президент и Комитет по защите Америки посредством помощи союзникам, видимо, полагали, что они вынуждены использовать этот аргумент, чтобы объяснить смысл программы ленд-лиза американскому народу. Разумеется, страны, возглавившие борьбу за свободу, создавшие содружество свободных народов, учредившие Организацию Объединенных Наций, давшие миру план Маршалла, были в состоянии оказать материальное содействие союзнику по общей борьбе за разгром нацизма. Правда, высшие военные чины в США решительно противились поставкам в Россию, так как это серьезно влияло на подготовку к войне самой Америки. Но по приказу главнокомандующего об этом было принято молчать.
По самым скромным подсчетам, в период с 1941 по 1945 г. Соединенные Штаты поставили в Россию по ленд-лизу грузов на сумму 10 млрд 200 млн долларов США. В эту цифру не включены стоимость доставки материалов американскими самолетами и судами из США в Россию. Длина самого короткого и наиболее рискованного морского маршрута до Мурманска и Архангельска составляла примерно 4500 миль, а самого длинного, через Персидский залив и мыс Доброй Надежды, – примерно пятнадцать тысяч миль. С учетом астрономических значений веса и расстояния для материалов, перевозимых в военное время, ставок морского фрахта и страховки дополнительная стоимость только этих услуг увеличивала общую стоимость поставок еще на 700 млн долларов.
Из своих запасов Соединенные Штаты отправили в Россию миллионы тонн (4 460 800 длинных тонн) продовольствия, в том числе пшеницы, муки, мяса, яиц (яичного порошка), молока, свиного жира и сливочного масла. Это спасло русские войска от голода в тот самый момент, когда обширные просторы основных сельскохозяйственных земель России были захвачены немцами.
С американских фабрик и заводов поступали кожа, резиновая обувь, сапоги, материал для военного обмундирования, одеяла – все в количестве достаточном, чтобы обуть, одеть и уложить в кровать все вооруженные силы России. Эти поставки обеспечили русскому солдату возможность сражаться круглый год: при пронизывающем холоде снежной зимы, в грязи и жиже весеннего снеготаяния. С американских оружейных заводов в Россию отправляли оружие и боеприпасы в тех же объемах, что и для американских войск, а также достаточное количество взрывчатых веществ, чтобы дополнительно изготовить огромное количество боеприпасов. На американских предприятиях изготовили огромное количество колючей проволоки, которую советские солдаты, вероятно, эффективно использовали при построении своих знаменитых «островов обороны», что срывали временные графики нацистов и помогли Советам отстоять Ленинград, Москву и Сталинград.
Победа под Сталинградом остановила продвижение немцев в России на восток. Оказавшись в условиях суровой русской зимы с растянутыми линиями коммуникаций, подорвав моральный дух, вермахт не сумел остановить сокрушительное контрнаступление хорошо накормленных, тепло одетых и прекрасно вооруженных русских войск. И в этом есть отчасти заслуга поставок по ленд-лизу. Однако победа под Сталинградом ни в коей мере не означала, что Советский Союз выиграл войну с Германией. Последняя все еще оккупировала огромные территории СССР, где располагались значительная часть советских довоенных промышленных мощностей, а также большие площади лучших сельскохозяйственных земель. Ослабленная в промышленном отношении Россия в значительной степени не располагала необходимыми имуществом и материалами, чтобы должным образом оснастить свою армию для выполнения задачи отбросить обратно немцев, которые в начале 1943 г. все еще занимали огромные территории СССР, местами более чем на тысячу миль от западной границы. И все это было предоставлено благодаря ленд-лизу. В рамках этой программы к 1943 г. было отправлено значительное количество грузов. Американские грузовики, джипы и разведывательные автомобили поставили русскую армию на колеса, обеспечили мобильность ее ударным группировкам, которые опрокинули немцев. Телефонное оборудование и провода позволяли осуществлять контроль за передвижением войск. Американские истребители и легкие бомбардировщики вместе с самолетами российского производства очистили небо от люфтваффе. Американские рельсы и железнодорожное оборудование позволили заново отстроить железнодорожную сеть России. Американские резиновые покрышки и бензин обеспечивали движение грузовиков и полет самолетов. Закаленные особые марки стали, алюминий и другие металлы, высококачественные приборы и инструменты обеспечивали работу многих советских военных предприятий.
Большое количество американских торговых судов и военных кораблей сделало возможным участие русской стороны в транспортировке товаров, получаемых по ленд-лизу по Тихоокеанскому маршруту, укрепило оборону прибрежных вод России. Эти же факторы, по злой иронии, дали Советам возможность стремительно овладеть Восточной Европой с целью создать здесь в послевоенный период коммунистические государства-сателлиты.
Помимо всего прочего, трехмесячный объем поставок по ленд-лизу дал Советскому Союзу возможность действовать мощно и стремительно на Дальнем Востоке. Через несколько лет позиции СССР в Маньчжурии и в Корее позволили ей поддержать коммунистов в Китае, воспользовавшись царившей там смутой и недовольством правящим режимом. Таким образом, косвенно ленд-лиз отрицательно (для США и Англии. – Ред.) сказался и на решении дел в Азии.
Несмотря на то что Соединенные Штаты закрыли программу после окончания войны, Россия получила значительную помощь, что позволило ей начать послевоенное восстановление. Помимо оборудования для электростанций и целого завода по производству резиновых шин, эта страна приобрела значительное количество технологий, бесценных для послевоенного развития. Буровое оборудование и мощности по нефтепереработке дали громадный толчок развитию советской нефтяной промышленности.
Профессор Роберт Хан Джонс при поддержке Комитета по свободе личности Университета штата Иллинойс, который работал по гранту компании «Лилли Эндаумент Инк.», подготовил подтвержденный документами объективный анализ программы ленд-лиза США в Россию во время Второй мировой войны. Его работа представляет собой исчерпывающее исследование опубликованных официальных и неофициальных документальных источников (американских, британских и советских), а также неопубликованных документов лиц и организаций, участвовавших в программе ленд-лиза, переданных для изучения. Он собрал данные и составил всеобъемлющий отчет о том, почему и как ленд-лиз стал реальностью, кто руководил программой, какими маршрутами осуществлялись поставки, а также сложности, стоявшие на пути доставки материалов в Россию, объемы поставок, осуществленных в рамках каждого протокольного соглашения. Он описал, как использовались эти материалы в России, мнение русской и американской стороны относительно программы. Автор старался делать заключения, исходя лишь из того, что подтверждается фактическим материалом.
Эдгар Л. Эриксон,
профессор Иллинойсского университета
Глава 1
Садовый шланг для борьбы с пожаром
В 1939 г. Америка наблюдала за тем, как тень свастики все дальше нависает над несчастной Европой. В марте эта тень накрыла Чехословакию и мрачным пятном двинулась дальше, в сторону Данцига и Польского коридора. К 1939 г. новые зловещие веяния омрачили и международные отношения. Нацистская Германия, фашистская Италия и их восточный союзник милитаристская Япония открыто глумились над международными законами. Они уважали лишь грубую силу. Договоры превратились просто в листы бумаги, а демократия, свобода и мораль стали темой скверных шуток. Вожди вышеперечисленных стран создали мощный союз, целью которого было достижение мирового господства. К такому кошмарному финалу Европа пришла всего через двадцать пять лет после начала Первой мировой войны (и менее чем через двадцать один год после окончания этой войны).
Вступив в союз с Польшей, Великобритания и Франция наконец решились остановить фюрера Германии, пока он не переварил Польшу так же, как уже успел поступить с Австрией и Чехословакией. Презрительно отвергнув альянс с Россией (предлагавшийся советским руководством пакт о взаимной помощи, который реально мог остановить агрессию гитлеровской Германии), британские и французские лидеры потеряли инициативу. Всегда относившиеся с подозрением к Западной Европе Советы, в свою очередь, заключили после срыва переговоров с Англией и Францией пакт о ненападении с нацистами. Подписанный 23 августа 1939 г., советско-немецкий пакт привел к фактической изоляции Польши1. Адольф Гитлер тут же обрушился с бранью на поляков. Затем 1 сентября он спустил с цепи нацистские легионы, которые за три недели стерли Польшу с мировой карты. С 3 сентября война распространилась и на Англию с Францией. Это случилось после того, как немцы отвергли англо-французские ультиматумы с требованием отвести войска из Польши. С востока, с меньшим триумфальным шумом, но в точном соответствии с нацистско-советским соглашением, русские завершили еще один раздел Польши2. 5 сентября в Соединенных Штатах президент страны Франклин Рузвельт обратился с ходатайством об отмене Акта о нейтралитете по отношению к воюющим сторонам.
Осенью и зимой 1939 г. солдаты противоборствующих сторон перекрикивались друг с другом из безопасных укрытий линий Мажино и Зигфрида. Этот период относительного бездействия в Западной Европе и в мире назвали «сидячей войной» или «странной войной». Но в это время разразилась война в Восточной Европе. Она началась 30 ноября 1939 г., после того как Финляндия отказалась передать Советскому Союзу стратегически важные для него территории (на Карельском перешейке) и заключить с ним пакт о взаимопомощи. Бесстрашные финны завоевали себе симпатии американского народа за то, что они умело защищали свою родную землю от агрессии России. Министерство финансов США по инициативе президента страны вычло из суммы задолженности Финляндии ежегодный полугодичный взнос. Позже конгресс проголосовал за мораторий этого долга. Конгресс также одобрил выделение финнам займа на сумму 10 млн долларов и дал разрешение экспортно-импортному банку выделить дополнительно к этому кредит еще на 20 млн на целевые закупки товаров мирного назначения. В это время финские бойцы отчаянно нуждались в вооружении и боеприпасах, но Америка приняла решение не нарушать свой нейтралитет. Позже Соединенные Штаты продемонстрировали свое осуждение советской агрессии, когда американский конгресс практически прервал отношения с Россией, значительно урезав на три года ассигнования на содержание ее посольства в США. Советский павильон на Всемирной выставке в Нью-Йорке, столь популярный в 1939 г., в 1940 г. был закрыт. Лига Наций, пусть эта организация к тому времени и была выхолощенной и переживавшей последние дни, исключила Россию из своего состава.
Эта первая советско-финская война завершилась подписанием перемирия 12 марта 1940 г. Затем, когда зима сменилась теплой весной, немецкая военная машина с грохотом пришла в движение и за короткое время сокрушила Данию (9 апреля), Норвегию (9 апреля – 10 июня), Голландию (10—14 мая), Бельгию (10—28 мая) и Люксембург (10 мая). Французов с их линией Мажино обошли с фланга, прорвали и обрушили их оборону. Британский экспедиционный корпус, действовавший в Бельгии и во Франции, был отрезан и прижат к проливу Ла-Манш. Солдатам благодаря фантастическому стечению обстоятельств удалось спастись бегством и вернуться в Англию, но все их вооружение осталось на пляжах Дюнкерка. 10 июня 1940 г. Италия напала на Южную Францию3, а еще через семь дней французы запросили мира. «Кровавый маленький беспризорник», как Уинстон Черчилль окрестил Гитлера, воцарился в крепости «Европа». В августе и сентябре, под градом нацистских бомб, англичане вооружались кто чем мог в ожидании немецкого вторжения.
На востоке, поставив финнов в безвыходное положение, Советы обратили свой взор на страны Прибалтики – Эстонию, Латвию и Литву. В июне 1940 г., когда внимание изумленного мира было приковано к катастрофе во Франции, Россия поглотила эти три крошечных страны4. Протесты Соединенных Штатов и Великобритании были проигнорированы. Завершая серию своих завоеваний, Россия принудила Румынию уступить ей Бессарабию5 и Северную Буковину6. Гитлер и Иосиф Сталин, не доверявшие друг другу, поделили Европу между собой. И хотя непосредственной угрозой в глазах американцев был Гитлер, Сталин тоже вряд ли выиграл бы в конкурсе на популярность.
В течение почти года после того, как была разделена Польша и война распространилась по всей Европе, Соединенные Штаты продолжали ходить по канату и соблюдать нейтралитет, опасаясь распространения пожара войны и на Западное полушарие. Страна не торопилась укреплять собственную оборону. К маю 1940 г. численность регулярной армии была увеличена до 245 тыс. человек, Национальной гвардии – до 235 тыс. ВМС продолжали держать свои главные силы в Тихом океане на случай враждебных действий со стороны беспокойной Японии, а на Атлантике осуществлялось «наблюдение за соблюдением нейтралитета». Ограниченные рамками акта о нейтралитете, дополненного в ноябре 1939 г., Соединенные Штаты не могли напрямую оказывать помощь своим союзникам в Западной Европе иным путем, кроме как продавая вооружение за наличные средства любому, кто явится, приобретет и транспортирует их к себе. Для того чтобы сохранить свои ограниченные запасы долларов, на первых порах покупали довольно осторожно. Они заказывали в основном оборудование и самолеты, планируя развернуть собственное производство, и рассматривали Соединенные Штаты лишь как запасной источник поставок на случай непредвиденных обстоятельств. В течение всего 1939 г. и начала 1940 г. объем поставок оставался небольшим, однако он послужил стимулом для развития американской военной промышленности1.
Когда в мае—июне 1940 г. «странная война» пришла к своему стремительному страшному финалу, настроенные на оборону американские военные стратеги подготовили план противодействия любым попыткам стран оси распространить свое влияние в сторону Бразилии и остальной Латинской Америки – план под названием «Золотой горшок». Ими был также разработан план обороны всего (Западного) полушария под названием «Радуга-4», основанный на той предпосылке, что Соединенные Штаты и Канада способны в одиночку противостоять агрессии объединенных сил Германии, Италии и Японии. 10 июня 1940 г., за шесть недель до того, как принять план «Радуга-4», президент Франклин Рузвельт осудил Италию за агрессию против Франции. Кроме того, президент заверил, что «в едином порыве» Соединенные Штаты намерены «предоставить силам сопротивления материальные ресурсы нашего народа», к чему будут «неустанно стремиться». Наконец, он обещал направить американские ресурсы «туда, где в этом нуждаются для обороны»2.
После того как Франция была молниеносно покорена, Англия осталась единственной «силой сопротивления» на поле боя. Американские военные стратеги, в том числе генерал Джордж Маршалл, считали положение Великобритании безнадежным. Они считали, что Англии придется либо заключить мир, либо стать следующей жертвой вермахта. Казалось также вероятным, что Япония вторгнется в Индокитай, а может быть, сначала атакует Гавайские острова или Панамский канал. Возможно, японцы пойдут на союз с Советами. Для армейских специалистов план «Радуга-4» и предусмотренное им строительство обороны страны казалось жизненно важным и весьма срочным. Эти офицеры убеждали Рузвельта направить помощь, предназначенную для Англии, на перевооружение армии Соединенных Штатов3.
В этот момент, а именно 28 мая, Рузвельт реанимировал Консультативный комитет при Совете национальной безопасности, который не работал с 1918 г. На этот орган был возложен титанический труд по мобилизации экономики страны. Конгресс утвердил финансирование увеличения размера армии и обеспечения береговой охраны, ПВО и других программ. Таким образом, к октябрю общая цифра расходов на оборону достигла 17 млрд 500 млн долларов. К концу лета власти США перевели под контроль федерального государства резерв и Национальную гвардию, а также объявили о первом в истории страны призыве в армию в мирное время. Рузвельт утвердил план, согласно которому численность армии к июлю 1941 г. должна была достичь 1 млн 400 тыс. человек. Кроме того, 30 июня 1940 г. была принята большая программа по производству боевой техники и вооружений, предназначенных для оснащения будущей армии. Согласно мобилизационному плану, до конца 1941 г. предусматривалось создать запасы техники, вооружений и материальных средств, достаточных для оснащения армии численностью 2 млн человек. Те, кто осуществлял стратегическое планирование, надеялись, что авиационная промышленность будет выпускать по 18 тыс. самолетов в год, благодаря чему уже к весне 1942 г. в 54 боевых группах ВВС будет насчитываться 12 тыс. самолетов. После достижения этих первоочередных целей, как предполагалось, будут созданы достаточно мощные производственные мощности для поддержания будущей армии численностью 4 млн человек. Помимо укрепления сухопутных войск и ВВС, по предложению конгресса от 19 июля 1940 г. было запланировано скоординировать военно-морские силы двух океанов, приблизительно вдвое превышающие по количеству кораблей и численности личного состава существующие4.
Вся эта активная деятельность по мобилизации в 1940 г. существовала главным образом на бумаге. К тому же речь не шла о полном напряжении сил, на чем настаивали военные. Перед лицом политической реальности президент отступил, невзирая на личные пристрастия. Он не пошел навстречу требованиям армии о переводе работы военных предприятий на ускоренные рельсы (военные требовали увеличения рабочего дня и перехода на трехсменную работу). Он не решался начинать полную мобилизацию. Он жестко настаивал на необходимости продолжения оказания всей возможной помощи Британии. В то время, когда Маршалл рекомендовал прямо противоположное, Рузвельт настоял на том, чтобы заказы англичан на вооружение выполнялись, даже если они вступают в конфликт с программой перевооружения собственных вооруженных сил США. В долгосрочной перспективе взвешенный риск президента оказался оправданным. В июле британцы нейтрализовали большую часть военно-морского флота Франции (и после этого растаяли все надежды Германии на скорое увеличение своих военно-морских сил). А к середине сентября Королевские ВВС вырвали у люфтваффе господство над небом Британии (после чего угроза немедленного вторжения Германии свелась к минимуму). Американские военные специалисты поспешно стали пересматривать свои прежние оценки обстановки. К концу сентября они пришли к осторожному заключению, что Англия может продержаться как минимум полгода. Армейские эксперты сделали вывод, что помощь Британии можно рассматривать как «долгосрочное вложение в безопасность Америки»5.
Когда Англия и Франция начали закупку военной техники и вооружения в Америке, военный и морской департаменты стали разрабатывать планы координации таких заказов. Однако президент решил лично контролировать программу ограниченной помощи, и в качестве контролирующего органа был создан Комитет по связи при президенте. В свою очередь, министерство финансов оказывало влияние на работу комитета, как и предполагал Рузвельт. То есть было заранее запланировано, что министр финансов Генри Моргентау-младший, близкий друг Артура Первиса, канадского гражданина, возглавившего англо-французский Комитет по закупкам, станет играть ключевую роль в поставках за рубеж. Если это и делалось в обход военного министерства и военного министра Генри Вудринга, то причиной была официально провозглашенная политика изоляционизма6.
Президентский Комитет по связи функционировал в обычном режиме, как любой другой бюрократический орган, до тех пор пока весной 1940 г. по Европе не прокатилась волна блицкрига. Внезапно обстановка изменилась, и мольбы французов и англичан о помощи стали особенно активными. После падения Франции британский Комитет по закупкам остался вместо англо-французского комитета; он взял на себя все французские контракты. Резко возросшие темпы закупок потребовали дополнительного контролирующего органа. 28 июня 1940 г. конгресс наделил президента полномочиями ставить приоритет армейских и военно-морских закупок выше всех прочих. 21 октября 1940 г. Рузвельт делегировал свои полномочия вновь созданному органу в рамках Консультативного комитета при Совете национальной безопасности. Так в 1940 г. вопрос об оказании помощи Великобритании классифицировали по двум признакам: то, что сможет быть поставлено немедленно с американских военных складов, и то, что требует долговременного планирования7.
В марте 1940 г. представители армии составили то, что они считали максимально расширенным списком устаревшего военного имущества, которое можно было безболезненно направить в страны Латинской Америки и нейтральные государства без ущерба для программы перевооружения. 12 марта военный и военно-морской министры пришли к соглашению, что излишки такого имущества можно продавать напрямую правительствам нейтральных стран, но не потенциальным посредникам, которые могли бы перепродавать его воюющим сторонам, после чего администрацию США обвинили бы в нарушении законов о нейтралитете. В мае Рузвельт отказался от такой политики, несмотря на возражения Вудринга. 11 июня 1940 г. он добился подтверждения закона от 1917 г., который давал право правительству продавать излишки продукции американской корпорации по экспорту стали, которая в тот же день и по той же цене перепродавала их Великобритании. В списки было включено в пять раз больше винтовок Энфилда, чем было указано в армейском списке за март, в три раза больше 75-мм артиллерийских орудий плюс минометы, револьверы, автоматические винтовки Браунинга, а также все виды боеприпасов к ним. Целью было вооружить войска на территории Англии, а также те, что удалось переправить туда из Дюнкерка. Отдельно фигурировала сделка по возврату производителю 93 легких бомбардировщиков, которые должны были стать частью контракта с англичанами. Сюда же прибавились еще 50 пикирующих бомбардировщиков, ранее предназначенных для ВМС. Американские военные были против дальнейших поставок, однако Рузвельт принял решение оставить двери открытыми. 28 июня конгресс единственный раз осуществил проверку деятельности главы государства в этой области, потребовав от комитета начальников штабов подтверждения, что речь шла действительно об излишках военного имущества. Но даже после этого поставка военных материалов в Великобританию была продолжена. К февралю 1941 г. общее количество отправленных в Англию винтовок превысило 1 млн штук. В американских войсках стала ощущаться нехватка стрелкового оружия для подготовки новобранцев, однако ее не стали принимать всерьез8.
Таким образом, запасы армейских складов, несомненно, усилили позиции англичан и их способность противостоять агрессору. Кроме того, в рамках такого сотрудничества 3 сентября 1940 г. Англии было продано 50 устаревших, но боеспособных эсминцев для охраны баз и морских коммуникаций на Атлантике, от чего зависело выживание Англии. И пусть эти акты несколько нарушали нейтралитет США, общественное мнение приветствовало их, считая риск приемлемым и необходимым для того, чтобы предотвратить падение Великобритании. В то же время в обществе, возможно, не понимали, что поставки излишков имущества со складов можно рассчитывать лишь в качестве временной меры, что Англия вряд ли сможет победить или даже продолжать сражаться достаточно долгое время без постоянной поддержки США. Таким образом, Соединенные Штаты, не разрывая нейтралитета, максимально расширили его рамки.
Летом и осенью 1940 г. президентская кампания шла одновременно с войной в Европе и мобилизацией в стране. В газетах усиленно советовали, какие заголовки лучше разместить на первой полосе. В июне Рузвельт назначил в свой кабинет двух видных республиканцев, к неудовольствию членов этой партии: Фрэнк Нокс стал военно-морским министром, а Генри Стимсон – военным министром. Кроме того, то крыло республиканцев, что выступало за политику изоляционизма, лишилось поддержки большинства однопартийцев, благодаря чему лидером партии стал Уэнделл Уилки, который стоял на позициях интернационализма. В июле демократы выдвинули Рузвельта на третий срок. Несмотря на то что позиции кандидатов по внутренней политике резко отличались друг от друга, их заявления по поводу международной политики звучали довольно похоже. Оба кандидата обещали поддержку тем, кто борется с агрессором, и ручались, что страна не будет воевать. Уилки утвердил сделку с эсминцами для военно-морских баз, хотя большинство из его товарищей по партии не одобряли ее. Уилки получил значительное количество голосов, однако подавляющая часть народа отдала голоса за Рузвельта, что обеспечило ему победу в выборах. Теперь, когда его администрация осталась на месте еще на четыре года, Рузвельт продолжил оказывать помощь Англии.
2 августа 1940 г. министр внутренних дел Гарольд Иккес писал Рузвельту: «Мне кажется, что мы, американцы, похожи на домовладельца, который не желает сдать в аренду или продать огнетушители для того, чтобы спасти охваченный огнем дом по соседству, несмотря на то что тот уже вовсю пылает». На совещании в Консультативном комитете по обороне в конце лета 1940 г. Рузвельт предложил сдавать англичанам корабли в лизинг на время войны вместо того, чтобы просто их продавать. На совещании администрации президента 8 ноября, по окончании выборов, Рузвельт снова озвучил эту мысль, на этот раз более подробно. Он проинформировал членов кабинета, что на британских счетах суммы в долларах опасно снизились, хотя англичане все еще обладают ликвидностью на сумму примерно 2 млрд 500 млн долларов за счет кредитов и имущества. Придет время, заметил Рузвельт, когда англичанам понадобятся кредиты или займы, или и то и другое, чтобы военные поставки им продолжались. «Он считает, что мы могли бы отдавать в лизинг корабли или другую технику, которую можно обеспечить займами, которая подлежит возврату и может быть застрахована, – отмечал Иккес. И продолжал: – Мне показалось, что это было очень хорошее предложение»9.
До конца 1940 г. финансовое положение Англии стремительно ухудшалось. Необходимо было что-то предпринять, иначе программу помощи этой стране пришлось бы свернуть. 8 декабря Черчилль, который тоже был слишком хорошо знаком с той дилеммой, направил на имя президента длинный меморандум. Красноречивый британский военный вождь писал Рузвельту, что не верит, что народ Соединенных Штатов хотел бы видеть Англию «обобранной до нитки». Подробно описывая то, что необходимо англичанам, Черчилль просил Рузвельта рассматривать его письмо не в качестве призыва, а как «заявление о минимально необходимых мерах, которые должны быть приняты для достижения общей цели»10.
Рузвельт получил послание Черчилля на борту военного корабля (тяжелого крейсера) «Тускалуза», когда отдыхал и занимался рыбной ловлей в водах Карибского моря. Худой и болезненный Гарри Гопкинс, который был единственным гостем на корабле из близкого окружения президента, описывал тот ошеломляющий эффект, который письмо произвело на Рузвельта. Примерно с 12 по 16 декабря Рузвельт додумывал свою идею ленд-лиза, несмотря на замечание Гопкинса, что он не знает, как воплотить ее в жизнь на законных основаниях. Пока «Тускалуза» продолжала свой неспешный путь, Эдуард Стеттиниус-младший, Уильям Кнудсен, Дональд Нельсон, Нокс и госсекретарь Корделл Халл спешили в вашингтонский дом Стимсона.
Военный министр собрал это совещание, чтобы спросить у этих людей их мнение относительно того, как заставить каждого американца думать о значительном увеличении производства. Стеттиниусу, Кнудсену и Нельсону отводилась особенно важная роль: они должны были объяснить деловому миру, в чем именно нуждаются Америка и Англия. Вместе с Авереллом Гарриманом, Уильямом Бэттом, Джоном Биггерсом и другими представителями деловых кругов они сразу же приступили к планированию встреч с членами Торговой палаты США и других организаций. Так независимо от президента началась хорошо спланированная кампания претворения в жизнь его решения по расширению помощи Англии11.
После окончания отпуска 17 декабря посвежевший и отдохнувший, вернувший прежнюю решительность Рузвельт устроил в Белом доме ланч с Моргентау и несколькими гостями из Англии. Он заявил собравшимся относительно помощи Англии, что «она будет осуществляться таким образом, чтобы избавиться от тени доллара над ней». Он не хотел бы, чтобы помощь измерялась «долларами или займами». «Мы намерены увеличить производство, – сказал затем Рузвельт, взмахнув своим длинным мундштуком для сигарет. А затем, обращаясь к англичанам, продолжил: – Мы дадим вам пушки и корабли, в которых вы нуждаетесь, но при условии, что, когда война закончится, вы добровольно вернете нам эти пушки и корабли, взятые у нас взаймы»12.
Вскоре Рузвельт объявил на пресс-конференции в Белом доме, что лучшей обороной для Америки будет то, что Англия сумеет успешно обеспечить собственную оборону. «Тогда, – спросил президент репортеров, – почему мы не должны делать все для того, чтобы помочь ей? Почему Соединенные Штаты должны ограничивать себя традиционными рамками финансирования, такими как займы? Почему мы не можем делать поставки на условиях лизинга? Итак, – медленно протянул Рузвельт, – я пытаюсь организовать дело таким образом, чтобы отказаться от символа доллара. Это нечто качественно новое для каждого из присутствующих в этом зале, как я полагаю, – избавиться от смешного, глупого, старого символа доллара». Затем, приведя аналогию с домом, когда, «предположим, дом моего соседа охватил пожар, а у меня есть достаточно длинный садовый шланг», президент перешел к программе ленд-лиза. Немногие из американцев посчитали, что будет много опасности в том, что они протянут свой садовый шланг англичанам, которые пытались выстоять в одиночку. Возможно, очень немногие верили в то, что получат этот шланг обратно, но всем понравилось это простое решение. Как считает Роберт Шервуд, Рузвельт уже тогда выиграл битву за ленд-лиз13.
