Bodyguard

Глава 26

Jonah Kue – Belong

Дыши, дыши Хезер, главное дыши, ты должна продержаться. Только не плачь, он не имеет права видеть твои слёзы.

– Чего ты хочешь, Стив?

– То, что мне принадлежит по праву.

***

Макс и Джордж просто ждали. Вернона вернули в комнату, и он только начал приходить в себя после полученных ударов. Макс прислушался, снаружи была тишина, но он был уверен, что слышал голос Хезер.

Макс чувствовал, как тело тяжелеет. Пронзительная боль постепенно сменялась тупой и ноющей, но отдавалась в каждой ране и синяке. Казалось, на его теле и живого места не осталось. Чужакам пришлось изрядно потрудиться, особенно старался Стив, чтобы вырубить Макса, но все же это им удалось и он, превозмогая боль, отключился.

***

– Ты знаешь, с чем связаны твои сны? – спросила женщина средних лет у пятнадцатилетней девушки.

– С… – она нахмурила брови… – с тем, что произошло с моей семьей?

– Что произошло с твоей семьей? – голос женщины был мягок.

– Мою маму и брата убили у нас в доме, – ее голос дрогнул.

– Ты помнишь то, что произошло тогда?

– Да… то есть, нет…то есть… я хочу забыть и у меня это получается, но из-за этих снов я снова все вспоминаю. Я помню, как те мужчины вломились в наш дом. Помню, что на их лицах были маски и помню, как они избили отца и мать, а после и нас с братом. Ещё я помню, как маме перерезали горло из-за того, что отец не сказал им ту информацию, за которой они приходили, но я уверена, он им не сказал только по причине того, что и сам не знал, по-видимому, они пришли не к тому человеку, поняли ли они это или нет, но,– девушка сглотнула, – но они не остановились, даже после того, как отец умолял их не трогать его семью, в ответ они только рассмеялись ему в лицо.

Они сильно избили моего брата. Ему было всего шесть, но они били его, а потом, – девушка зажмурила глаза, – они выстрелили ему прямо в лоб. – Хезер передернуло, и она поморщилась, как будто что-то раскалённое резко прислонили к телу. На её лице отразилась боль, а затем оно стало злым и растерянным от безысходности одновременно. Тяжело вздохнув, она продолжила. – Они смеялись так, будто эта самая смешная шутка на свете. Они видели, как я плакала, и смеялись еще сильнее. Отец просил их остановиться, но они смеялись все громче. Один из них бросил меня на диван. Мне было четыре, но ему было плевать. Мне было всего лишь четыре.

– Но, все прекратилось?

– Да, все прекратилось, когда входная дверь открылась и в наш дом забежала группа захвата и, кажется, там было несколько немецких овчарок, хотя я не уверена, что собаки вообще были.

– Почему?

– Потому что некоторые события перемешались со сном.

– Ты можешь отличить сон от реальности?

– Да.

– Как ты это делаешь?

– Я звоню по телефону.

– Кому ты звонишь?

– Маме.

– И?

– Если она берет трубку, значит это сон.

– По-твоему сейчас это сон?

– Нет.

– Откуда ты это знаешь?

– Я звонила ей перед тем, как зайти в ваш кабинет.

***

Макс слышал, как к ним кто-то приближается, как открывается дверь и, как в комнату заходят несколько человек. Оттуда доносился плач его Хезер и надменный смех Стива.

«Все, что с нами случается – это практика жизни. Это практика, потому что действительность бьет тебя, а ты наносишь ей ответный удар, это обучает и закаливает. Некоторые люди называют это риском, некоторые борьбой. И я борюсь, я не могу потерять себя, поэтому я фокусируюсь … На иронии событий.

То, как много времени мы растрачиваем впустую, подстёгивает меня к этой борьбе. Трудно осознать, но, если ты постиг это, ты будешь об этом знать и обретёшь свободу: мыслей и действий. Потому что свобода – это чувство, когда у тебя нет ничего, но ты владеешь всем».

Макс открыл глаза как раз в тот момент, когда какой-то мужчина занес руку для удара. Он дернул руками, и веревка, развязанная двадцатью минутами ранее, упала, это дало фору. Макс резко встал, и мужчина напротив на несколько секунд застыл. Парень не стал ждать, пока тот опомнится и нанес быстрый удар в челюсть, следом посыпались удары один за другим. Еще один мужчина подбежал к ним и готовился напасть на Макса сзади, но Джордж успел его перехватить и отбить атаку на себя.

«Я никогда и ни о чем не сожалел. Я ни разу в жизни не пожалел о каком-либо своем решении. Ни о том, что не пошел за толпой и какое-то время был изгоем, ни о том, что, когда я сказал, что хочу стать морпехом и надо мной посмеялись, я все равно сделал так, как хотел. Я ни разу в жизни не пожалел, что не оставил своего друга и о том, что произошло тогда с нами. Я также не жалею, что согласился на эту работу и снова вляпался в дерьмо, которое по ночам будет возвращаться мне кошмарами с холодным потом. Я ни разу не пожалел и не пожалею о том, что произошло в амбаре и последующих событиях».

В комнате эхом отдавались удары, слышался треск ломающихся костей и падения тел. Вернон не мог драться, но держать пистолет был вполне способен. Он помог, но было слишком поздно.

– Макс! – Хезер «отлипла» от стены и побежала к нему, но кто-то резко подхватил ее и оттолкнул к стене с такой силой, что она больно ударилась об нее. Макс упал на бетонный пол, стараясь абстрагироваться от острой боли в своем животе и плече. Он тяжело поднялся. Голос его отца, говоривший «слабак», отдавался громким эхом в голове, что делало его менее уязвимым и превращало в машину для убийств. Макс схватил мужчину за шею и ударил его головой об стену несколько раз. Но резкая боль прервала его, и он отпустил чужака.

– Кончай его, – сказал мужчина позади него с ножом в руках. Головорез хищно улыбнулся, вытер кровь с губ и вытащил пистолет из-за пояса. Макс ухмыльнулся.

– Заканчивай побыстрее, а то становится скучно, – прохрипел Макс. Он чувствовал, как кровь вытекает из его ран и как силы покидают его.

– Макс! – Хезер закричала, что есть сил, но Стив ударил ее по лицу и снова прижал к стене.

– Заткнись, – злобно прошипел он. Хезер схватилась за щеку.

У Макса был последний шанс. Он посмотрел на чужака перед собой, тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но Макс оказался быстрее. Он молниеносно выкрутил его запястье и отнял пистолет.

«Никогда не разговаривай с врагом» – сказал про себя Макс, и выстрелил в чужака, пустив пулю прямо в лоб.

Кинг повернулся в сторону Хезер и увидел на расстоянии полметра от него еще двоих головорезов. Они, каждый по очереди, ударили его и толкнули к стене.

Дверь с грохотом вылетела, и в комнату вбежали мужчины с автоматами и в военной форме. Макс медленно начал оседать на пол. Все тело горело от боли.

– Макс, – сквозь туман в голове он услышал знакомый голос. – Вот дерьмо. Держись дружище.

– Пит? – Макс открыл глаза.

– Ага, тебя, я вижу, сегодня хорошенько потрепали.

– Есть немного, – прохрипел Макс и выплюнул кровь.

– Вставай, друг. Наши с ними разберутся.

– Наши? – Макс начал подниматься и увидел, как его бывшие сослуживцы выводят головорезов и Стива.

– Это Дэн?

– Да, он стал капитаном, – ответил Пит. Макс встал на трясущихся ногах.

– Что, Кинг, совсем тряпкой стал? – рядом с ним появился Дэн.

– Сегодня у меня был выход… – Макс прикрыл глаза.

– Нет, не отключайся, тебе надо выйти отсюда, – Макс слабо кивнул. Закинул руку на плечо Дэна, и они пошли на выход.

– Хезер? Где она? – спросил Макс.

– С ней все хорошо, она в машине, – Макс снова слабо кивнул. Он видел, как из ран текла кровь, глаза закрывались, а ноги слабели.

– Блять, – последнее, что Макс услышал перед тем, как отключился.

«Я фокусируюсь на силе. Она мне помогает выжить. У меня нет семьи, у меня нет друзей или родственников. Все, кто у меня остался – это Пит. Он моя семья. Моя сила в нем. Он мой брат.

Чувство – это слабость, из-за них человек становится более уязвимым. Я не могу позволить себе быть уязвимым. У меня нет на это ни времени, ни желания, ни сил. Я многое видел, многое чувствовал, многое пережил, и многое хотел бы забыть.

Но, девчонка, которую я спас, сделала меня более, чем уязвимым. Я позволил этому случиться. Я позволил ей это сделать, и я жалею об этом. Я никогда не хотел быть слабым и от кого-то зависеть. Я не хотел этого никогда и до сих пор не хочу.

Моя ошибка в том, что эта девчонка растормошила мое прошлое. Из-за нее я вспомнил то, что пытался забыть. Из-за нее я вспомнил, как металл в руке может обжигать, я вспенил те чувства эйфории, превосходства и жестокости. Я вспомнил как это, быть сильнее всех, преобладать над ситуацией и решать чью-то судьбу. Из-за нее я потерял отточенный за годы тренировок контроль, она заставила меня что-то чувствовать к ней, что ломает волю. Я помню ее тепло и ласки. Ее губы, тело, голос, глаза и ее цветочный аромат сделали меня слабым. Из-за нее я оказался там, где я сейчас и таким, какой сам себе противен.

Я не могу позволить этому продолжаться. Я никогда не был слабаком и никогда не позволю себе этого».

Эпилог

One Direction & The Weeknd – Stockholm Syndrome – Wicked Games

***

– Макс, – позвал тихий голос девушки. Он медленно открыл глаза и посмотрел на белый потолок с большими квадратными лампами. Макс почувствовал, что в горле, как в пустыне, и от этого ощущения поморщился. Он повернул голову в сторону Хезер и улыбнулся уголком губ.

Макс посмотрел вокруг себя. Он лежал в больничной палате. Его грудная клетка и руки, местами, были туго перебинтованы, в правой руке стоял катетер с капельницей, голова раскалывалась.

– Хочешь пить? – спросила Хезер, Макс кивнул. Она налила в стакан воды и передала Максу, тот сразу же опустошил его. Ему стало немного легче.

– Как долго я здесь?

– Несколько дней, – Макс протянул руку к лицу Хезер и вытер с ее щеки слезы.

– Ты в порядке? Где Вернон и Джордж?

– Не знаю, но врач сказал, как только ты проснешься, позвать его, – Хезер встала со стула и сделала несколько шагов к двери, но остановилась и развернулась к Максу. Она подошла к нему и поцеловала в губы, осторожно, боясь причинить ему боль.

– Со мной все в порядке, – голос Макса был немного хриплый. Хезер оставила еще один поцелуй на его губах и вышла из палаты.

Макс поморщился, когда начал подниматься. Его раны болели.

– Куда Вы собрались? – Макс посмотрел в сторону двери, там стоял мужчина в белом халате.

– Решил прогуляться, – сказал Макс.

– Не сейчас, молодой человек, давайте я вас осмотрю. Вам ещё не желательно вставать. – Следующие пятнадцать минут врач осматривает Макса, что-то записывает на своем планшете.

– Доктор, как долго я здесь буду находиться?

– Ровно столько, сколько вам понадобится, чтобы ваши раны затянулись. У вас весьма глубокие раны и сломано два ребра, так что пока отдыхайте молодой человек, мы о вас позаботимся. Через пару недель сделаем контрольные снимки, – доктор выходит из палаты. Макс прислоняется спиной к подушке и сжимает одеяло. В палату возвращается Хезер.

– Макс, – обеспокоенно смотрит Хезер на скривившегося Макса.

– Еще две недели тут торчать с какими-то царапинами, – Макс отворачивает голову. Он ненавидит чувствовать себя бессильным. Его злит это чувство, когда даже лежать больно. – Ляг со мной, – Макс смотрит на Хезер и опускается вниз по подушке, чтобы было удобнее.

– Макс, тут нельзя так делать, – помедлив, она не решительно спросила, – тебе не будет больно?

– Нет, – отвечает Макс. Хезер снимает обувь, обходит больничную кровать и осторожно ложится рядом с Максом.

Они не разговаривают, они просто наслаждаются теплом друг друга. Макс прикрывает глаза, одной рукой обнимая Хезер за талию. Его дыхание становится ровным. Он чувствует легкий цветочный аромат Хезер, чувствует, как она осторожно, практически невесомо, подушечкой пальца выводит разные узоры на его здоровом плече.

– Я присмотрела пару мест, куда мы могли бы съездить отдохнуть после того, как тебя выпишут из больницы.

Макс решил притвориться спящим. Хезер тихо выдохнула и продолжила выводить узоры на его плече. Макс разрывался на две части, он отчаянно начал думать, что делать дальше. Он хотел уехать с Хезер прямо сейчас и хотел уехать домой в Беннингтон к Питу, туда, где тихо и практически нет людей.

Девчонка влюбилась в него, и он это прекрасно понимал. Но быть с ней, постоянно ограждать от опасности – это может быть опасным для него самого. Годами вымуштрованный контроль летит к чертям, а слабость проступает. Сейчас все разрешилось, а что дальше? Ее чувства могут пробудить как хорошее, так и плохое. Как жить, будучи жестокой машиной? А что, если это коснется и ее? Нет, нельзя так рисковать, это может плохо кончиться для обоих.

Через десять минут подействовало обезболивающее, и Макс уснул, впрочем, Хезер, удобно устроившись на плече Макса тоже уснула. Она, наконец, смогла спокойно поспать, зная, что с Максом все хорошо.

Дверь в палату открылась, но этого никто не заметил. Вернон сделал шаг вперед и увидел спящих Макса и Хезер. Во сне Макс крепко обнимал Хезер и от Вернона, не ускользнула эта деталь. Вернон покачал головой, догадываясь, почему его дочь не спала несколько ночей подряд, и вышел из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Через некоторое время, когда Макс снова открыл глаза, он чувствовал себя значительно лучше. Он осмотрелся и понял, что в палате никого, кроме него, часы над дверью показывали полночь. В палате было почти темно, мягкий тусклый свет, от торшера напротив кровати, рассеивался небольшими бликами по полу и стенам. Он внимательно осмотрел палату. Кроме его кровати в палате было кресло, окно, закрытые жалюзи, и несколько горшков с цветами в углу.

Макс осторожно и медленно встал с кровати, прошел в ванную и включил свет, резко ударивший в глаза. Он зажмурился, но через несколько секунд открыл глаза. Ванная комната была маленькой и отделана белым кафелем. Напротив него стояла небольшая ванна с синей занавеской, слева стоял туалет, по правую сторону от Макса стояла раковина, а над ней висело узкое, но длинное зеркало.

Макс подошел к нему и посмотрел на себя. Его темные волосы были взъерошены, на подбородке и скулах уже отросла небольшая борода. Макс включил воду и ополоснул лицо. Костяшки рук защипало. Он тяжело вздохнул и выключил воду. Кинг включил воду в душе, настроил температуру, и, скинув с себя больничное тряпье и бинты, залез в ванную и встал под горячие струи воды. Он оперся руками о стену. Вода стекала по спине, обжигая раны. Макс прикрыл глаза. Его мысли были словно рой ос, и одна переключалась на другую. Сосредоточиться не получалось, и он все никак не мог решиться что же ему делать дальше.

– Долбанные препараты, – рыкнул Макс и ударил по стене. Через несколько минут он выключил воду, осторожно вытер свое тело и замотал полотенце на бедрах. Макс вышел из ванной комнаты и, пройдя обратно к своей койке, лег на нее.

***

Неделя прошла как в тумане. К Максу приходил Пит, но они толком не разговаривали. Позже Макса выписали из больницы.

– Куда мы едем? – Макс нахмурился. Сейчас они ехали в другую сторону от дома семьи Аддерли.

– Папа купил новую квартиру, – тихо сказала Хезер. Макс не стал задавать лишних вопросов, эти меры и так были ясны – в том доме произошло слишком много для их семьи.

– Что сделали с Королем?

– Пит его забрал, – Макс кивнул, скорее всего, Пит ему что-то говорил, но из-за препаратов, что ему кололи врачи, он не запомнил этого.

– Где вы теперь живете?

– Сейчас увидишь, – Хезер слегка улыбнулась. Макс увидел, что они повернули в Бикон-Хилл, а через десять минут машина остановилась напротив кирпичного дома, рассчитанного на несколько квартир.

– Я подъеду чуть позже вместе с продуктами, – сказал Джордж, который сидел за рулем.

– Хорошо, – сказала Хезер. Макс осторожно вышел из машины, чтобы как можно меньше тревожить раны, взял свою небольшую спортивную сумку с вещами, которую привезла Хезер в больницу.

– Пошли? – Хезер улыбнулась.

– Пошли, – сказал Макс. Они прошли к невысокой лестнице, поднялись на крыльцо. Открыв дверь, Макс и Хезер очутились в небольшом холле, где по левую сторону была еще одна дверь.

– Там живет охрана, – сказала Хезер, и они прошли дальше по коридору. В метре от двери охраны, по правую сторону коридора, была еще одна входная дверь. Хезер открыла ее своим ключом, и они попали в большую прихожую. Она была отделана в темно-зеленом тоне, с темными деревянными вставками.

– Врач сказал, что тебе нужен постельный режим, – напомнила Хезер и взяла Макса за руку, как маленького ребенка. – И не закатывай глаза, – не смотря на него, сказала Хезер. Макса это рассмешило и, поморщившись, он хохотнул.

Они прошли мимо двух дверей и поднялись на второй этаж. Коридор здесь был такой же, как и на первом этаже. Здесь было всего три двери из темного дерева, они прошли к дальней. Хезер открыла дверь, и Макс зашел в просторную и уютную спальню, сделанную в кремовых тонах. Посередине, около стены, стояла большая кровать с множеством подушек на ней и Хезер, как всегда бросила на кровать наушники и ноутбук. Макс бросил сумку около кровати. Над кроватью висел большой картонный лист, а к нему было прикреплено множество фотографий. В комнате было большое окно, полностью закрыто темными шторами, но открыто на проветривание, и в комнате витал прохладный осенний ветерок.

– Как тебе? – спросила Хезер, Макс обернулся к ней.

– Все в твоем стиле, – Макс ухмыльнулся и приподнял одну бровь. Хезер довольно кивнула и сделала шаг к нему навстречу, он подошел к ней. Он не будет врать.

– Я бы сказал, что соскучился, но не уверен, как это будет звучать, – сказал Макс, кладя ладони на ее щеки.

– Это прозвучало даже лучше, чем я представляла.

Макс наклонился и поцеловал ее. Их не оставляли вдвоем ни разу, с тех пор как она проснулась несколько недель назад с Максом на больничной койке. Макс целовал ее настойчиво и в какой-то степени грубо, его рука спустилась на ее попу, и он больно ее сжал.

– Макс, – Хезер попыталась оттолкнуть его в возмущении, но Макс только еще более грубо притянул ее к себе и одной рукой начал расстегивать ее блузку. Пуговицы не поддавались его быстрым движениям.

– Черт, – рыкнул он и резко дернул за ее рубашку так, что пуговички отлетели, Макс сорвал с нее рубашку. Сердце Хезер начало стучать быстрее. Их губы и языки снова соединились. Макс расстегнул ее джинсы и просунул под ее трусики руку. Хезер простонала ему в губы.

–Ох, ты уже влажная, малыш, – Макс прикоснулся к ней ладонью и начал поглаживать и выводить круги по складкам и вокруг клитора. Хезер вцепилась руками в его плечи, и он начал быстрее доводить ее до пика своими пальцами. Проведя пальцами круги вокруг, он толкнул в неё два пальца и начал постепенные толчки. Хезер закрыла глаза и закинула назад голову.

– Ма-акс, – прерывисто произнесла Хезер, пульсируя вокруг его пальцев, когда Макс остановился.

– Твоя очередь, малыш, – Макс выпрямился и убрал от нее руки. Хезер опустилась на колени, приспустила его спортивные штаны вместе с боксерами, взяла в кулак его полуэрегированный член и, отведя кулак назад, прислонилась губами к головке.

Хезер посмотрела в глаза Максу. Парень смотрел на нее вниз, и от одного вида Хезер с ним во рту начал твердеть сильнее. Хезер провела языком по головке, коснулась кожи около сережки, и Макс, зашипев, прикрыл глаза. Он запустил пальцы в ее волосы на затылке и толкнулся бедрами вперед. Губы Хезер отстранились от него, а потом она снова взяла его в рот. Макс сильнее сжал ее волосы на затылке и начал быстрее двигать бедрами, толкаясь глубже к задней стенке горла. На уголках глаз Хезер появились слезы, но она не стала ничего говорить. Ее длинные ноготки с французским маникюром вцепились в его тазобедренные суставы.

– Черт, – Макс тяжело дыша, резко отстранился. – Ложись на кровать, – Хезер сняла джинсы и легла на кровать. Макс навис над ней, его брови были нахмурены, а его рана в боку слегка неприятно покалывала. Макс начал целовать Хезер еще грубее, он покусывал ее губы и не позволял ей вести. Кинг снял с нее трусики и резким движением вошел в нее во всю длину.

– Ох, – Хезер зажмурилась, но Макс, не став ждать пока она привыкнет, начал двигаться. Он медленно выходил и резко входил в нее. Хезер подняла руки над головой и вцепилась в одеяло. Ее ноги были широко разведены, глаза закрыты, а рот открыт и с губ слетали громкие стоны.

Макс мучил ее. Он замедлялся, а потом резко и немного болезненно быстро начинал двигаться. Кровать со стуком от напора Макса врезалась в стену, и звук от этого вместе со стонами эхом разносился по комнате. Кинг не расстегивая, приподнял ее бюстгальтер и больно сжал ее грудь. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Макс, Макс, – срывалось с ее губ, – Макс, – выкрикнула она и ее спина выгнулась, Макс почувствовал, как она начала сокращаться вокруг него. Он начал сильнее в нее вдалбливаться. Хезер снова громко крикнула от нахлынувшего повторного оргазма. Макс резко вышел из нее и со стоном, кончил на ее живот и грудь.

– Святое… проклятье, – Макс хрипло выдохнул и, приблизившись к Хезер, поцеловал ее в губы.

– Ох, Макс, – глаза Хезер были закрыты, а грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Ее волосы были растрепаны, губы припухшие, щеки красные, живот испачкан, а рубашка порвана. Макс поцеловал Хезер и лег рядом. Хезер вытерла салфетками свой живот и придвинулась ближе к Максу. Они пролежали так некоторое время прежде, чем Хезер спросила:

– Все равно не понимаю, зачем Стив все это затеял, – вздохнула Хезер.

– Все очень просто, – тихо сказал Макс. – Он хотел отомстить за своего отца. Вернон не так чист, как кажется и он многое сделал, чтобы быть сейчас там, где он есть.

– Но мой отец никого не убивал и у Стива родители живы.

– Да, но его отец не в предвыборной кампании, он всего лишь помощник. К тому же, ты не знаешь, как именно твой отец стал тем, кем он есть.

– Все равно это глупо. Все эти деньги, власть, все это так портит людей.

– Да, но и без них ты не сможешь, а тем более в мире твоего отца без них ты «никто», – сказал Макс и прикрыл глаза. – Звонил Пит, – тихо продолжил Макс.

– Правда?

– С Королем все хорошо. Он выкарабкался. Он слаб, но он жив, – Макс слегка улыбнулся.

– Это замечательно! – Хезер поцеловала Макса.

– В начале лета я отправляла письма в несколько колледжей, и мне пришел ответ из Кембриджа, – через некоторое время сказала Хезер.

– Это хорошо, – говорит Макс и смотрит на нее. Хезер прикусывает губу и на ее лбу появляется миленькая складочка.

– Говори уже, – Макс смотрит на нее.

– Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Мы могли бы снимать квартиру, ты мог бы найти там работу, уверена, с папиными рекомендациями тебя возьмут куда угодно, – Хезер смотрит на Макса.

– Хез…

– Это было бы замечательно. Мы могли бы жить вместе, я могла бы готовить тебе вкусные обеды, у Короля было бы больше места, чем сейчас. Я присмотрела уже несколько домиков, – Хезер улыбается и, потянувшись через Макса, достает из прикроватной тумбочки брошюры. – Вот смотри. Этот дом ближе всего к университету. Там несколько спален, задний двор, большая кухня и гостиная с камином.

– Хезер…

– Да, и вот еще что, – Хезер встает на колени, чтобы было удобнее смотреть на Макса. – Мы могли бы перед учебным годом съездить отдохнуть. Только мы вдвоем. Куда-нибудь, где сейчас тепло, море, лазурный берег, тёплый песок, только мы вдвоем. Дни и ночи, вместе, только ты и я. Так что, ты согласен?

– Да, – Макс смотрит на девчонку. – Было бы здорово. – Хезер ложится обратно.

– Значит, я заказываю билеты?

– Давай немного поспим, кажется обезболивающее, что мне вкололи, начало действовать.

– Хорошо, – улыбка с ее лица не сходит, и даже, когда Хезер засыпает, ее уголки губ слегка приподняты.

Макс закрывает глаза, но его тело никак не может расслабиться. Его мысли разрывают его голову, и в голове становится шумно. Макс открывает глаза, и его грудь вздымается от учащенного дыхания. Он осматривает комнату, но ничего не находит, чтобы зацепиться взглядом, и его голова продолжает разрываться от мыслей. Когда его дыхание приходит в норму, Макс понимает, что у него есть три варианта.

Быть с Хезер, но в качестве кого? Парня? – нет, первый вариант однозначно не получится. Ему нравится Хезер и мысль об отдыхе с ней. Ему нравится просыпаться и засыпать с ней, но… он не уверен, сможет ли он управлять своим гневом и бесчувствием с ней, при очередной опасности. Возможно, и Вернон будет не в восторге.

Второй вариант – быть ее телохранителем. Но как? Как совладать со своим желанием и этим влечением? Они уже зашли слишком далеко, чтобы оставаться друг для друга никем.

Остается только третий вариант. Нутро Макса твердит, что этот вариант будет самый идеальный для всех, но в то же время, какая-то часть Макса говорит, что вот оно, то место, где он должен находиться. Здесь он нужен. Макс отметает эту мысль, пока она полностью не заполонила его голову.

«Нет, я не могу. То, что она видела, никогда не забудется, и я буду всегда это ей напоминать. Я был машиной, бесчувственной машиной. Я должен держать все под контролем, так нельзя, это плохо кончится для нас обоих».

– Я тебя люблю, – шепчет Хезер сквозь сон, – Макс, – она тихо сопит и утыкается в подушку. Хезер закутывается в одеяло, хотя в доме тепло.

Макс хмурится и сглатывает. Он тихо встает с кровати, одевается, находит лист бумаги и пишет несколько слов, прежде чем взять сумку с неразобранными вещами и, открыв дверь, покинуть дом. Его сердце учащенно бьётся, он часто дышит, а уши заложило.

Макс останавливает такси, закидывает сумку на сидение, садится в машину и называет адрес. Проходит несколько минут, прежде чем странное состояние уходит. Макс достает из кармана олимпийки телефон и набирает номер, выученный наизусть.

– Да?

– Я еду к тебе и мне все равно, что ты думаешь, – Макс кладет трубку и сжимает кулаки. – Дерьмо, – ругается он и откидывается назад.