Под обломками

Утром, пока не спустилась жара, Тарин решила прогуляться. От здания, ремонта которого она еще недавно так дожидалась, осталось две стены и угол крыши. Вся часть, близкая к крыльцу, была в развалинах. На обломках кирпичей уже грелась под ласковым солнышком ящерка, словно жила тут всегда.

Регина подошла к девушке, которая печально наблюдала эту картину.

– Значит, уезжаешь из колледжа? Я видела твой чемодан. На время или навсегда?

– Посмотрим. Грант я получила. Теперь займусь оформлением документов и подбором оборудования. Нужно подумать о лаборатории и помощниках. Римус звал меня в свой научно-исследовательский институт. Ученые легки на подъем, Регина. Возможно, пришла пора двигаться дальше.

– Но тебе же нравится здесь. Не отрицай, ты действительно много и упорно трудилась, работая в колледже.

Тарин осторожно повернулась, и подруги пошли по тропинке, двигаясь в сторону основной аллеи.

– Да. Если раньше я просыпалась лишь потому, что так было нужно, то теперь меня поднимает из постели большой список дел. И уверенность в том, что сегодня-то я точно вложу студентам в головы нужные знания и сделаю их людьми, – Она печально улыбнулась. – Чувство нужности кому-то – вот что заставляет нас жить. Я почти забыла, как это. Колледж дал мне надежду, что все еще возможно… Ладно, давай не будем грустить сегодня. Выпускной все-таки, я хочу увидеть, как он здесь проходит. Не зря же Элла столько трудилась.

– Точно.

Но в голосе Регины не слышалось воодушевления.

– Кстати, у меня для тебя небольшой сюрприз. Конечно, кардинально ситуацию это не изменит, но может быть тебе станет немного легче, – загадочно произнесла Тарин.

– О чем ты?

– Вечером узнаешь, – улыбнулась девушка. – Пошли переодеваться.

Зал для мероприятий выглядел, будто наряженный в смокинг франт. С обеда по аллее то и дело подъезжали автомобили, и родители важно и торжественно ступали на зеркально натертый паркет главного здания. На поворотах коридоров стояли указатели; композиции из воздушных шаров нависали над головами гостей. Преподаватели, чьи группы выпускались сегодня, были слегка взбудоражены. В столовой Агата с ее помощниками гремела посудой, расставляя тарелки и украшая столы. Марта посадила вместо себя на проходную одну из уборщиц, выбрала свою самую нарядную шляпку и появилась в зале одной из первых. Ректор уже был здесь. Он занимал беседой особо важных гостей. Элла, с фотоаппаратом на плече, проверяла готовность аппаратуры на сцене. За кулисой нервничали ведущие праздника. Помощники из числа студентов младших курсов внесли новенькие дипломы. Нарядные выпускники начали занимать свои места.

– Все-таки я считаю, что выгляжу глупо, – Виктор в который раз нахмурился.

Тарин остановилась перед входом в зал, чтобы пропустить очередную родительскую пару. Она поправила платок в нагрудном кармане его костюма-тройки.

– Ничего подобного. Слушай, завтра все изменится. Давай повеселимся напоследок, мы как никто с тобой это заслужили.

Первым, кто их увидел, был ректор. Он отвечал на чей-то вопрос, но посреди предложения запнулся и потерял нить разговора.

Тарин шла по проходу, опираясь на руку Виктора. В нежно-кремовом шифоновом платье до пола она, безусловно, притягивала взгляд. Но более поразительным был костюм ее спутника, вернее, все тот же кремовый цвет, благодаря которому Виктор составлял идеальную пару девушке. Мужчину было не узнать. Даже Элла со сцены несколько секунд пыталась понять, с кем это Тарин пришла на праздник.

– Поздравляю! – успела шепнуть Лара на ухо проходящей мимо девушке. – Вы все-таки достигли гармонии!

Они проследовали к местам для преподавателей, где их уже ждала Регина. Тарин опустилась на стул рядом с изумленной подругой.

– Как тебе это удалось? Элла мне теперь должна все деньги, которые я ей отдала за семестр и еще столько же!

– Не благодари, – подмигнула ей девушка. – Можешь считать это моим прощальным подарком.

После речи ректора ребята по очереди поднимались на сцену для вручения дипломов. Особо отличившимся Алиса вручила благодарственные письма. Последовало ответное слово от родителей и самих выпускников. Еще вчера студенты, сегодня некоторые из них еле сдерживали слезы, говоря прощальные слова колледжу и преподавателям. Они приготовили несколько музыкальных номеров. Все ребята, даже самые конфликтные и задиристые, стали за несколько лет большой семьей, и еще долго не хотели уходить из зала, когда закончилась официальная часть. Наконец ректор предложил всем проследовать в столовую. В программе также значились танцы. Помещение пустело, дежурные стали выносить стулья, слегка приглушили свет; спокойная музыка неспешно переливалась из колонок наружу.

Виктор, ведущий Тарин к выходу, немного задержался, чтобы избежать сутолоки. Лицо его приобрело интригующее выражение. Он повернулся к девушке и предложил руку для танца.

– Смеешься? Как ты себе это представляешь?

– Это же не твист, – повел он плечами. – Мы осторожно.

Меняя положение тела всего на несколько сантиметров, Виктор медленно повел в танце. В полумраке Тарин прислонила голову к его плечу. Они танцевали в пустом зале, словно больше во всем мире никого не было. Словно завтра не должно было наступить никогда…

– Проводишь меня? Пора идти, поезд рано утром.

– Конечно.

Тарин оперлась на его руку, и они вышли в теплую июльскую ночь. Выпускники, уже никого не боясь, растянулись на газонах и смеялись, пели, встречая новую жизнь. В воздухе витал пьянящий аромат роз, пышно украшающих клумбы вдоль дорожек.

– Я могу тебя подвести завтра.

– Не нужно, отец меня отвезет. Не смотри на меня так, Виктор, – улыбнулась девушка в ответ на брошенный ей недоуменный взгляд. – Конечно, я знаю, что тебе все известно. Мне кажется, в таком «дружном» коллективе вообще ничего невозможно утаить.

– Не отрицай: ты не жалеешь о том, что стала его частью.

– Даже не собираюсь. Правда, боюсь, у меня, как и у тебя, просто не было выбора, – вздохнув, иронично отозвалась она.

Несмотря на неспешность их прогулки, здание общежития неумолимо приближалось. Виктор нарушил молчание с досадой в голосе:

– Прости. Даже не могу пообещать, что позвоню или приеду. Мне уже поручили новое дело.

– Ничего.

Шагов до двери оставалось все меньше. Тарин остановилась и взглянула на спутника:

– Знаю, ты не любишь прощаться. Я лучше пойду.

Она мягко высвободила руку, слегка коснувшись его ладони кончиками пальцев. Звук ее шагов стал одиноко гаснуть в сумерках.

Виктор остался наблюдать вслед уходящей девушке.

– Если она обернется, – сказал он себе, – мы еще встретимся.

Легкий ветерок путал волосы Тарин, играл с краем ее платья, пока она шла по дорожке. Ее невысокая, хрупкая, но прямая фигура светлым бликом выделялась на фоне серого здания. Девушка, помедлив секунду, взялась за ручку и распахнула двери.