Парковка у ресторана была забита машинами представительского класса. Но некоторые места содержались свободными для особых гостей, которые были уведомлены и уже находились в пути на торжество.
Владелец ресторана лично сам встречал гостей, ослепляя их своей белоснежной улыбкой. По сегодняшнему особому случаю, Павел был одет в розовый приталенный костюм «тройка», в белую рубашку с высоким накрахмаленным воротником. Еще бы, настал тот самый день успеха в его деле, к которому стремится любой ресторанный бизнес. Сегодня в ресторане Павла, на закрытой вечеринке, соберутся все влиятельные и богатые персоны.
– А ты хотел улететь и пропустить такое торжество! – Дмитрий Анатольевич, выйдя из машины, через крышу прокричал Фергюсу, пытаясь перебить громкую музыку.
– Дима, я тебя не слышу, – Фергюс обернулся к Дмитрию Анатольевичу, показывая пальцем на ухо. Фергюсу открыл дверь Павел, в этот раз совершенно не удивляясь. – Павел, мы снова у вас! – Фергюс выставил свою белоснежную улыбку. – Только слишком громко сегодня.
– Сейчас убавим звук. Всё для вас! – раскланялся перед ним человек в розовом костюме. – Публика пока разогревалась. Ждали только вас, чтобы начать торжество.
– Павел, рад тебя видеть! – Дмитрий Анатольевич подошел к ним, обойдя свой лимузин спереди. – Сделаешь всё по высшему разряду. Сегодня провожаем моего друга. – Дмитрий положил правую руку на плечо Фергюса, словно представляя его владельцу ресторана.
– Дим, ну, правда, не стоит. Это же наш общий праздник. Моя персона на нем – лишь формальность, – смущенно проговорил Фергюс. – Павел, слушай, а музыка-то стала потише.
– Фергюс, для дорогих и уважаемых персон все щелчку пальцев! – Павел поклонился обоим. – Пойдемте, провожу вас до вашего стола. – Павел, словно дождавшись тех, кого ждал весь вечер, уверенной походкой вошел вовнутрь ресторана. Он даже не обратил внимания на вновь прибывшую машину. Фергюс обернулся, чтобы посмотреть на мост, словно проверяя, на месте ли это чудо, и поплелся вслед за Дмитрием Анатольевичем.
С каждым шагом внутрь ресторана музыка угасала, певица дотягивала последние нотки своей песни. Люди стояли с левой и с правой сторон и протягивали свои руки к Дмитрию Анатольевичу, словно футбольные фанаты, выстроившись в ряд, пытались получить автограф. Некоторые из них даже вскакивали со своих мест и, расталкивая впереди стоящих, оказывались перед ним с вопрошающим взглядом. Только после полученного внимания от Дмитрия они в качестве приличия кивали головой в сторону Фергюса и ныряли обратно в толпу, уступая место другим.
– Поприветствуем нашего дорогого гостя Дмитрия Анатольевича! – раздался по всему ресторану голос ведущего вечера. Ресторан взорвался аплодисментами. Дмитрий Анатольевич поднял правую руку вверх, делая смущенный вид, и приложил указательный палец к губам, дав команду всем убавить громкость своей радости. Аплодисменты медленно угасали на фоне возрастающей громкости голоса певицы, которая запела песню «И мир подчиняется тебе».
– Стоп, стоп, Павел! Почему мы прошли мое любимое место? – Дмитрий Анатольевич постучал ладошкой по плечу Павла, который вышагивал впереди. – Вот же мой столик, куда ты ведешь нас? – недовольным голосом обратился он к Павлу. Фергюс остановился и наблюдал за происходящим со стороны. Он периодический поворачивал голову в сторону того столика, где Эрик сделал предложение Кате.
– Павел, ты так и не отправил мне снимки, которые сделал твой фотограф, – Фергюс вывел из ступора владельца ресторана, который не знал, как ответить на вопрос Дмитрия Анатольевича. –Вот здесь твой фотографии фотографировал нас?
– Ах да, совсем забыл, сегодня тот фотограф здесь. Я его отправлю к вам.
– Ну так что? – Дмитрий Анатольевич терпеливо дождался, когда эти двое закончат беседу.
– Я вам приготовил получше место. Там хорошо видна сцена. Ваши гости уже рассажены, – Павел указал на большое ложе, располагающееся отдельно, с большим резным столом. Один из собравшихся за столом гостей махнул им рукой. – Освободить вам этот столик? – неуверенно спросил Павел, глядя на то, как Дмитрий Анатольевич настойчиво не хотел двинуться с места.
Шумная компания за столиком возле окна не могла уже игнорировать внимание со стороны троих мужчин. Молодой человек с широкими плечами, с выставленными напоказ дорогими часами и золотой печаткой на мизинце направил возмущенный взгляд на Дмитрия и в грубой форме, как бульдог, прорычал: «Чего надо?», но не удостоился внимания, как будто его и не было вовсе. Дмитрий Анатольевич направился дальше, за ним последовали Павел и Фергюс. Последний слышал, как тот широкоплечий молодой человек бравировал перед своей компанией: «Видели, как испугались? Пускай знают свое место».
– Дмитрий Анатольевич! Наконец-то! Долго же вы добирались. Только вас и ждем. – Тахир Бариевич, управляющий банком «Сфера», хотел подойти ближе к ним, но он сидел в самом центре стола. – Фергюс, хорошо что перенесли вылет в Лондон, это событие важно для всех нас, и всё – благодаря вам!
– В таком случае тебе сегодня держать речь, Тахир! – Дмитрий, Анатольевич навел на него указательный палец и подмигнул ему. – А пока готовься. Рад вас всех видеть, спасибо, что пришли! – обратился Дмитрий Анатольевич ко всем сидящим за столом. – Не вставайте! – махнул он рукой к тем, кто попытался встать и подойти. Все присутствующие ресторана наблюдали за каждым его движением и ждали одобрения для прикосновения к яствам. – Павел, скажи, кто сидит за моим столиком?
– Дмитрий Анатольевич, это сын руководителя региона со своими друзьями, – начал объясняться владелец ресторана. – Сам он не сможет приехать, его секретарь предупредила меня.
– Господа, наш сегодняшний праздник не будет полным, если мы его будем встречать не на моем месте, – обратился Дмитрий Анатольевич ко всем сидящим за столом. – Надеюсь, вы окажете мне милость претерпеть неудобства и пересесть вместе со мной вон за тот стол, – Дмитрий Анатольевич развернулся и направил свой указательный палец на широкоплечего мужчину, лицо которого снова стало походить на морду разозленного бульдога. Он уставился на Дмитрия Анатольевича с немым вопросом: «Чего тебе надо?»
– Дмитрий Анатольевич, я вас понял. Дайте мне семь минут. – Павел, на миг склонившись перед Дмитрием, скорым шагом направился к интересовавшему его столу. По дороге, через наушный микрофон, он подозвал несколько охранников со входа.
Дмитрий Анатольевич взял в руки бокал с шампанским и обернулся, чтобы наблюдать за крушением олимпа. Теперь всё внимание ресторана было приковано к широкоплечему мужчине, который активно жестикулировал перед лицом Павла. Его друзья были выведены из-за стола и под вниманием охраны сопровождены к выходу. Лишь сын руководителя региона, делая резкие движения, пытался приблизиться к столу Дмитрия Анатольевича, пока терпение охранников не лопнуло. Мужчине заломили руки за спину. Дмитрий Анатольевич приподнял в его сторону бокал и кинул ухмылку в знак своей победы. Вскоре подбежал Павел и уведомил, что стол готов и можно переселяться.
Поняв, что певица завершает припев словами «как солнце освещает путь», ди-джей начал медленно убавлять громкость на музыкальном пульте, пока в помещении ресторана не стал слышен гул толпы, словно жужжание пчел в улье.
– А сейчас перед вами выступит особенный гость. Ему мы обязаны тем щитом безопасности, который он создал для нас и который будет защищать нас долгое время. Прошу поприветствовать старшего следователя следственного комитета капитана Антонова Александра Вячеславовича! – дикторским голосом произнес ведущий, после чего обернулся в сторону шагающего капитана. Ресторан охватил шквал аплодисментов.
– А где остальные следаки? – Дмитрий Анатольевич встал из-за стола, сделал пару шагов в сторону сцены. Он вглядывался в каждый столик, ища знакомые ему лица, с которыми ему часто приходилось иметь дела. – А, так их рамзестили в том конце зала, – махнул рукой Дмитрий Анатольевич в сторону сцены, обращаясь к Фергюсу.
– Надо будет наведаться к ним за столик, – Фергюс всматривался на стол, на который указал Дмитрий Анатольевич.
– Обязательно, мой друг, обязательно наведаемся, – ответил Дмитрий Анатольевич
Тахир Бариевич, управляющий банком «Сфера», привстал с бокалом шампанского настолько, насколько позволял его большой живот. Но на словах «Фергюс, спасибо вам!» Дмитрий Анатольевич окрикнул его и махнул ему рукой, приказывая сесть на место. В помещении ресторана повисла тишина.
– Сегодня я стою на этой сцене перед вами благодаря моей надежной, чертовски профессиональной команде первоклассных сыщиков и современным технологиям, которые изменили саму суть сыска, – начал капитан Антонов. – До сегодняшнего дня следственный комитет держался в стороне от технологий, намеренно игнорировал их, придерживался давно установленных старых правил сыска. Эти правила тормозили наши дела. А некоторые из них и вовсе оставляли без движения до лучших времен. Только благодаря упорству моих сослуживцев мы продолжали противостоять преступности, борясь со старой системой, порой и ценой собственной жизни. Но даже такой самоотдачи стало недостаточно перед лицом технологически оснащенной преступности. Как вы знаете, больше трех лет нас водила за нос банда грабителей банков, которая безнаказанно грабила всех нас. Кто-то из вас даже приходил штурмовать здание следственного комитета, – капитан бросил в зал насмешливую улыбку. – Конечно же, я шучу.
Все говорили, что, заняв библиотеку, мы тем самым лишили общество знаний, отдав взамен лишь свой непрофессионализм. Да, да, об этом говорилось на плакатах пикетчиков, которые периодически крутились под моими окнами. Недавно я подумал: быть может, на нас повлиял дух библиотеки, дух познания чего-то нового? – Александр выдержал театральную паузу, окинул взглядом сидящих перед сценой людей, словно преподаватель пытался отыскать студента, знающего правильный ответ. – Мы пошли навстречу новациям компании Area Technology и не пожалели об этом. Мы ухватились за поданную нам руку помощи и приняли на вооружение их технологии, которые целиком изменили лицо следственного комитета. И я со всей ответственностью заявляю: граждане отныне могут спать спокойно, поскольку к нам на службу заступил цифровой следователь. – Капитан Антонов поднял бокал, медленно отпил его и сделал шаг назад от микрофона. Казалось, что в этот момент даже ди-джей со своим технологичным музыкальным пультом не сможет затмить рукоплескания, заполнившие не только помещение ресторана, но и близлежащие окрестности. – Господа, позвольте пригласить на эту сцену архитектора нашего технологического прогресса. – Капитан подошел к микрофону, дождавшись, когда поугаснет громкость аплодисментов. – Наверное, ему есть что сказать. Представляю вам нашего английского гостя – Фергюса! – Капитан махал ему рукой. Присутствующие в ресторане пытались найти столик, к которому обращался взглядом капитан Антонов. Фергюс встал и тем самым обозначил себя, и публика одарила его рукоплесканиями, а кто-то даже свистнул
На половине пути Фергюса к сцене аплодисменты усилились, свиста стало больше. Фергюс еще раз осмотрел всех гостей и заметил, что большинство взглядов устремлено вовсе не на него, и не ему причитаются эти громкие рукоплескания, – всё внимание взял на себя Дмитрий Анатольевич, который вышел из-за стола и следовал за Фергюсом.
– Я тебя поддержу на сцене. Иди смелей! – обратился к Фергюсу Дмитрий Анатольевич. – Ты это заслужил, мой друг!
Все время их следования темп аплодисментов не иссякал. Прекратились только свисты. Фергюс, а следом за ним и Дмитрий Анатольевич кивнули головой в сторону Марка, который поприветствовал их.
Капитан чувствовал себя на сцене очень уверенно. В последнее время ему часто приходилось выступать на телевидении, где он был желанным гостем. Все его интервью были примерно похожи на сегодняшний монолог. Как только Дмитрий и Фергюс наступили на сцену, капитан пошел к ним навстречу. После скупого мужского рукопожатия Антонов указал Фергюсу на место возле микрофона. Сам же он спустился со сцены и разместился за столом следаков. За этим столом сидела вся его команда, которая занималась расследованием дела банды грабителей банков. На фоне следователей эффектно выделялся Марк, на котором сидел черный джинсовый пиджак, под которым скрывалась белоснежная белая футболка с рисунком. На рисунке в этот раз был изображен деревенский парнишка в лаптях, в мешковине по колено, с прической в виде золотистой копны сена и с большим грузинским носом. Парнишка на футболке, вытягивая руки, душил зеленую змею, свисающую хвостом до проселочной дороги. У змеи были выпучены глаза, а из ее рта торчал красный раздвоенный язык, который едва не касался лица этого самого парнишки.
– Как вы должны были заметить, я не цифровой человек и тем более не сыщик, – начал выступление Фергюс. – Как любому творцу, мне приятно, когда твое детище достаточно развилось, чтобы принести пользу обществу. Если честно, мы не думали – чего уж тут обманываться! – мы даже и не мечтали, что наше приложение по поиску в социальных сетях Searchsocial обретет статус сыщика Шерлока Холмса и встанет в ряд с такими самоотверженными людьми, которых мы видим вон за тем столом, – Фергюс направил руку в сторону стола, за которым капитан Антонов наливал себе шампанского. – Скажу от себя, что любому прорыву всегда предшествует какое-то событие. И мне искренне жаль, что событием в нашем случае стала трагедия, унесшая жизни многих детей. Я хочу завершить свою речь минутой молчания в честь памяти о детишках. – Фергюс сделал шаг назад от микрофона. Каждый присутствующий опустил глаза вниз. По ресторану проносился только шум осеннего ветра за окном.
– Год для каждого из нас выдался непростым… – Дмитрий Анатольевич подошел к микрофону, выдержав минуту молчания. – Этот год мы будем вспоминать всегда. Он отпечатался в наших сердцах кровью невинных. Это было экзаменом судьбы, экзаменом по нашей с вами безопасности и по безопасности наших детей. Мы не были к нему готовы, за что и поплатились. Сейчас же мы встречаем будущее во всеоружии, мы вынесли уроки, которые преподала нам судьба, и, надеюсь, больше не совершим ошибок. Я лично ручаюсь, что с этой минуты вы и ваши дети будут в безопасности и не будет никаких посягательств на ваши деньги, на ваши свободы и на ваши жизни со стороны преступников. Преступники, затевающие что-то недоброе, теперь много раз подумают, прежде чем совершить преступление, которое мы оперативно раскроем, а их самих найдем и накажем по всей строгости закона. И заслуга в этом всецело принадлежит ребятам из следственного комитета, – Дмитрий Анатольевич поднял руку в сторону столика следаков, – и моему другу Фергюсу, разработчику технологии. – Дмитрий Анатольевич подошел к Фергюсу и подал ему руку. – Я завершу свою речь словами нашего священнослужителя отца Кирилла, который одобрил и дал свое благословление на использование новой технологии сыска Searchsocial: «Вы делаете богоугодное дело». А теперь, ди-джей, зажигай! – Дмитрий Анатольевич сделал пол-оборота в сторону ди-джея и уставил на него свой указательный палец.
Музыка полилась из всех сотен динамиков, которые были установлены по всему ресторану, как снаружи, так и внутри. Окна соседних домов начали вторить ударным волнам, отзываясь дребезжанием. Посетители сквера Площади трех генералов снова пустились в пляс. За время речей они успели передохнуть, попить заранее принесенный кофе с бутербродами. Но даже с такой передышкой никто из них не смог продержаться до конца торжества, до тех пор, пока автомобили высоких гостей не начали разъезжаться. К хвосту ночной автомобильной пробки пристроились уже те автомобили, водители которых провели ночь дома с семьей и сейчас опаздывали на свою работу.
Только один человек расхаживал взад-вперед возле входной двери ресторана. Его походка больше напоминала шлюпку, которая попала в шторм и норовит перевернуться. Точное количество намотанных им кругов и спотыканий знает только швейцар, который от скуки, прижавшись спиной к двери, считал его шаги. Двадцать три круга, двести семьдесят семь шагов и два раза уроненный на асфальт телефон. И только один вопрос занимал швейцара: как телефон не разбился вдребезги и продолжал функционировать?
Вдруг по улице эхом пронеслось смачно выкрикнутое: «Вот сука!» Мужчина выпрямился, посмотрел вслед удаляющемуся крику, глубоко вздохнул и направился к двери ресторана. Швейцар, как завороженный, всматривался в зеленую змею на груди мужчины. Лишь громкий окрик мужчины «ты что, оглох, что ли? живо открывай дверь!» вернул его в реальность. Он подчинился. Улыбнувшись в ответ, швейцар открыл ему дверь.
* * *
«Как же я не хочу, чтобы дождь заканчивался! Почему именно сейчас он решил закончиться? Ну зачем?» – Катя опустила голову на руль и истерично ударила обеими ладонями по верхней части руля. В салоне ее «Аудюхи» раздался предупреждающий женский голос оператора в навигаторе: «На Площади трех генералов пробка, рекомендуем выбрать другой маршрут. Перестраиваю маршрут». Заморгал красный сигнал светофора, Катя подняла голову и начала выворачивать руль вправо, выполняя рекомендацию навигатора.
Уже третью неделю встречи с Эриком вынужденно проходят в режиме свиданий, по вечерам, между его работой в фотолаборатории и его домом. Переехать к Эрику она тоже не может: необходимо быть всегда рядом с мамой, вместе с папой быть для нее ориентиром, находиться на той самой грани, разделяющей реальность и приходящие к маме образы Маши. Присутствие Эрика только разжигало в ней огонь желания поскорее увидеть фотографии семьи в полном составе. Сославшись на вынужденную командировку, Эрик в последнее время не появлялся у них в квартире, а на телефонные звонки Анастасии Валерьевны отвечал однообразно: «Я еще не вернулся из командировки». Не проходило ни одного вечера без упоминания о скором возвращении Эрика. Катя держалась невозмутимо, оправдывая отсутствие Эрика важностью командировки, от которой зависела его карьера, а следовательно – и финансовое положение их будущей семьи.
Многодневный проливной дождь оттягивал тот день, когда Катя должна была съездить к бабушке за Машей. На каждодневные просьбы мамы наконец-таки съездить и привезти Машу домой Катя уверенно отвечала: «В такой дождь все дороги к бабушкиному дому размыло. Я же застряну на своей «Аудюхе» посреди леса».
Детство и юность Анастасии Валерьевны прошли в маленькой деревушке, в трехсот тринадцати семи километрах от города. Жизнь из этой деревни начала уходить еще в то время, когда Анастасия пошла в школу. О том, что в старом доме, сложенном из промасленных железнодорожных шпал, была школа, говорил только дорожный металлический указатель, прибитый прямо под козырьком здания. Поначалу жители деревни предполагали, что их маленькое поселение просто-напросто забыли включить в списки деревень, в которых нет образовательного учреждения, чтобы подпасть под государственную программу «Доступная наука». Но вскоре они поняли, что в их деревне не суждено появиться полноценной школе. Делая транспортную развязку на основной магистрали, дорожники не позаботились обеспечить въезд в эту деревню. Как под копирку, власти поступили с другими деревушками и поселками. “Нет съезда с автомагистрали, нет школы”– такой девиз руководства напрашивался сам собой. Жителей спасала песчаная дорога, берущая начало от магистрали. Но и она истлела, время ее превратило в ухабистую, исполосованную траншеями глиняную дорогу. Особенно коварна была та часть дороги, которая проходила вдоль леса. Автомобили жителей, которые продолжали проживать в деревне, имели характерные вмятины на правых дверях. Ведь после дождя машину легко сносило на край дороги, где ее ожидал массивный вековой дуб. А по осени особых везунчиков, после удара автомобиля об дуб, дерево одаривало спелыми желудями, которые падали, издавая звонкую барабанную дробь по крыше автомобиля…
У въезда на парковку фотолаборатории с рюкзаком на спине стоял Эрик, который, опустив голову, нервно расхаживал из стороны в сторону, словно внимательно изучал осенний ковер на обочине. Увидев въезжающую «Аудюху», он скорым шагом ринулся к ней навстречу, предусмотрительно сняв рюкзак, чтобы на ходу влететь на переднее пассажирское сиденье не зацепившись им за кузов автомобиля.
– Она так и не выходила на связь? – еще не успев закрыть за собой дверь, Эрик устремил свой взгляд на Катю. В ответ Катя крепко уцепилась обеими руками за руль, помотала склоненной головой. – Катёна, не переживай так, вместе мы найдем ее. Я распечатал карту маршрута, – Эрик достал из переднего кармана рюкзака свернутый листок бумаги.
– Я помню дорогу. Родители возили меня туда в детстве. Там, вместо телефонных вышек, только высокие дубы. Связи никакой. Ее телефон «не доступен». Названивать бесполезно. Надо ехать.
Только после звонкого сигнала от выезжающего с парковки автомобиля Катя откинула голову от руля и медленно съехала на обочину, освободив дорогу.
– Может, в соседние дома позвонить: попросить их сходить и проведать дом твоей бабушки?
– Говорю же, там нет связи. Да и номеров телефонов соседей нет. А сама деревня отсутствует даже в справочниках.
– В таком случае можно попробовать дозвониться до администрации. Там наверняка есть кто-то главный. У таких людей всегда есть телефон. – Эрик не сводил глаз с Катиных светлых прядей волос, накрывших руль и скрывающих ее руки.
– Как ты не понимаешь?!. – Резко изменив тон, она повернуласькЭрику. Из водопада волос сверкнул ее насупившийся взгляд, в котором отражались последние лучи осеннего заката. – Я не знаю, куда она поехала: на кладбище или в эту деревню. Она просто оставила эту записку и всё, – Катя достала из кармана джинсов свернутый листок.
– «Дождь закончился. Я поехала к бабушке за Машенькой. Вернусь завтра. Не теряйте», – Эрик вслух прочитал содержимое записки.
В салоне автомобиля повис немой вопрос «куда ехать?», который словно обезоружил Эрика, заставив его нервно перемещать свой взгляд то на распечатанный лист бумаги, то на навигатор, то на обреченный вид лица своей невесты.
Шмыгнув носом, проведя ладошками по лицу, Катя направила машину на проезжую часть и слилась с плотными рядами автомобилистов. К ней вернулась былая уверенность опытного водителя. И только женский голос из навигатора подвергал сомнению ее опыт вождения, выкрикивая фразу: «Вы свернули с маршрута, развернитесь».
– Она уехала в деревню. Я уверен в этом на сто один процент, – прервал молчание Эрик, глядя вдаль через лобовое стекло.
– С чего вдруг такая уверенность? – язвительно спросила Катя, пытаясь понять, куда он смотрит.
– «Вернусь завтра», – медленно и четко произнес он фразу из записки. – Деревня находится в трехстах тридцати семи километрах от города. Поездку в такую даль невозможно осуществить в течение одного дня, потому и «завтра». А кладбище находится прямо за городом, съездить туда можно и до вечера. Так что я уверен, что она поехала в деревню. На следующем перекрестке уходи направо. Через центр не поедем, там придется в пробке простоять несколько часов. Там всё перекрыто.
– А что там, кстати?
– Сегодня собираются все шишки города для поздравления компанию Марка и следственного комитета с победой над бандитизмом.
– Я так понимаю, тебя не позвали?
– Нет, меня же не взяли. Марк почему-то оставил плохую рекомендацию на мой счет. – Эрик украдкой бросил взгляд на Катю,– я сегодня был у них, у Фергюса. Помнишь того иностранца в ресторане?
– Ну конечно. Он тебя расхваливал тогда. И не замолвил за тебя словечко?
– У них такие правила. Решение было за Марком. Впрочем, он извинился, сказав, что сожалеет, но не может взять.
– Что ты там делал тогда?
– Мне нужно было забрать наши совместные фотографии, сделанные в ресторане. Но я не успел, поскольку в кабинет вошел Марк, а при нем я не стал интересоваться ими у Фергюса. Не хочу, чтобы Марк узнал о моей находке. Но все равно – надо еще всё проверить.
– О какой находке ты говоришь?
– Если помнишь, фотограф в этом ресторане снимал нас на два фотоаппарата: на свой цифровой и на мой пленочный. Так вот, на фотографиях, сделанных на мой фотоаппарат, за нашими спинами отпечатались два дымовых облака. Мой студент, который помогал мне с проявкой, в этих облаках признал грабителей банков, которые устроили жуткую аварию на мосте «Легенда». – Эрик буквально неразборчиво промычал последние фразы, понимая, что не к месту напоминать о гибели Катиной сестры именно сейчас.
«Аудюха» резко сбавила ход и через всю проезжую часть плавно съехала на обочину. Убедившись, что машина остановилась, Катя повернулась к Эрику вполоборота. Уставилась на него с широко открытыми глазами, молча дав понять ему, чтобы он закончил свой рассказ. По обеим сторонам дороги тянулся высокий и густой хвойный лес. Если сконцентрировать свой взгляд на нем, не отвлекаясь на пожелтевшую траву между ним и дорогой, то насыщенность леса зеленым цветом заставляет позабыть, что за окном ноябрьские деньки, и отбрасывает тебя в сочное лето.
– В общем, мне нужны снимки c цифрового фотоаппарата, чтобы посмотреть, есть ли на них те лица.
– А что же в таком случае празднуют все эти люди в ресторане, – Катя кивнула головой в сторону города, словно ресторан находился прямо за задним стеклом, – когда преступники на свободе?
– Я пытался рассказать Марку, но он не стал меня слушать. Он выставил меня из офиса и сказал: «Тебе здесь не рады».
– Погоди. Ты хочешь сказать, что эти дымовые облака на фото могут быть их призраками? Как те призраки умерших людей, на твоих старых фотографиях?
– Говорю же, надо сначала всё проверить. Сейчас рано делать какие-либо выводы, – Эрик развел руками. – Милая, поехали. Пока светло, надо проехать максимальную часть долгого пути. – Эрик взял в руки Катину ладонь и большим пальцем погладил кольцо, подаренное им на помолвку.
На половине пути солнце скрылось за горизонтом, заступая на вахту для освещения другого полушария Земли. Осознание того, что они едут в ночи, пришло к ним только тогда, когда они съехали с магистрали к придорожному кафе. Кафе находилось в пространстве, отвоеванном у леса, и заходило вглубь. Автомобили на магистрали неожиданно возникали из гущи света и так же неожиданно растворялись в ней. Движение не останавливалось ни на секунду. Лишь пространство вокруг дороги погрузилось во тьму, поскольку ночь заступила на свой пост.
– Нам осталось около ста девяти километров до съезда с дороги, – нарушил тишину Эрик, вытирая руки и лицо влажной салфеткой, после того как был съеден английский сэндвич. – Выезжая в дорогу прямо сейчас, мы подъедем к утру еще в темное время. Я посмотрел по карте: рядом со съездом не будет ни кафе, ни стоянки. Давай здесь, возле этого кафе, вздремнем несколько часов. Ты же сама говорила, что от магистрали до деревни дорога ужасная, поэтому лучше ехать по ней уже при свете.
– Ты не представляешь, до какой степени она отвратительна. Моя малышка там просто не проедет. – Катя сложила в пакет коробочку от сэндвича и пустые бумажные стаканы. – Я вообще планировала оставить машину на дороге, а самим пройтись до деревни пешком.
– Тогда тем более нужно идти на рассвете. Иначе на волков или медведей нарвемся. – Заметив испуг во взгляде Кати, Эрик погладил ее по коленке. – Я пошутил. Но в любом случае удобнее пробираться в светлое время.
– Согласна. Я поставлю будильник на пять утра. Только предупрежу отца. – Катя взяла телефон и вышла из машины. Эрик последовал ее примеру: выбрался из салона, чтобы подышать хвойным запахом и размять косточки перед сном.
Машину они поставили прямо у леса, поодаль от входа в кафе, чтобы ночные посетители кафе не могли потревожить их короткий сон в «Аудюхе». В салоне автомобиля витала усыпляющая мелодия леса, танцующего под ритмы ветра. Цветовое представление под музыку в ночи обеспечивали маленькие, юркие световые зайчики, долетавшие от освещенной магистрали и бесшумно прыгавшие по лобовому стеклу. Эрик, откинув спинку сиденья назад, заложил обе руки за голову и наблюдал за перемещением световых зайчиков в надежде, что его веки наполнятся свинцом, а он, пусть и ненадолго, но посетит царство Морфея. Катя же, напротив, зная, какой переход их ожидает, свернулась калачиком на заднем сиденье и, сладко причмокивая губами, погрузилась в сон.
Зайчики постепенно начали тускнеть. Их яркости уже не хватало, чтобы пробиться сквозь лобовое стекло, запотевшее изнутри. Их силуэты становились расплывчатыми, словно вокруг световых ядер возникала слабо подсвеченная дымка, которая растворялась по краям в темном окне, становясь его частью. Сознание Эрика начало прокручивать найденные им фотографии с призраками, словно оно пыталось найти совпадения с теми образами, которые проступали на окне. «Так могут выглядеть только призраки, – голосом Анастасии Валерьевны кто-то утверждал в голове Эрика, когда сознание остановилось на последней его находке. После, неизвестный Эрику старушечий голос ответил в его голове – еще бы, души людей, подобных этим преступникам, никогда не должны найти покоя за содеянное ими при жизни».
Голоса в голове замолчали, сознание отключилось, мысли растворились без остатка. Лишь перед глазами клубился плотный белый дым, без образов, без намека на чьи-либо лица. И местный охранник бесшумно обошел машину, вглядываясь в каждое окно, следуя стандартным процедурам обхода вверенной ему автостоянки.
…Словно яркая вспышка молнии озарила салон автомобиля и ослепила Эрика сквозь веки, которые только что закрылись для сна.
«Вот так всегда: только заснул – и тут же сработал будильник!» – проговорил про себя Эрик, потянувшись за Катиным телефоном, который располагался на специальном держателе экраном в сторону салона. Пока он спросонья снимал телефон и пытался разобраться, где отыскать кнопку «выкл.», салон засветился повторной яркой вспышкой, которая сопровождалась вибрирующим звуком телефона, и это повторялось снова и снова, как случается с заезженной пластинкой.
– Какого хрена! – шепотом воскликнул Эрик и обернулся к заднему сиденью. На экране телефона – пять сообщения от Марка! – от Марка?! уже громко воскликнул Эрик, заметив, как телефон в очередной раз завибрировал, а его экран озарился яркой вспышкой. И на заднем сиденье началось шевеление.
– Чего ты не спишь? – Катя прикрыла ладошкой глаза от яркого света. – Эрик, который час?
– Три часа, сорок семь минут и пять сообщений от Марка! – Эрик наставил на Катю телефон. – Объяснишь?