Monsta.com: Повышение без возврата

– Со мной мой Защитник, – он взглянул на меня, и из-под черных ресниц будто мелькнули темно-синие всполохи. – Я знаю, что тебе можно доверять, а саке принято пить в компании…

У меня по спине пробежали мурашки. Его голос увлекал за собой, а слова били в самое сердце. Я несколько раз отрывисто кивнула и сказала, что, так и быть, выпью первая.

Но Драйден только снова рассмеялся, сказав, что мне не о чем беспокоиться, и печать кувшина не нарушалась по меньшей мере пару сотен лет. Хотя теперь во всей этой идее с онсеном отчетливо прослеживалась рука его старого приятеля.

– Но разве саке не пьют теплым? – спросила я, наблюдая как он изящно откупорил кувшин.

– Нет, неочищенный саке не нужно подогревать, – полукровка отрицательно мотнул головой. – Сейчас сама поймешь, почему. Можно испортить его истинный вкус.

И улыбнулся. С легкой хитринкой в глазах.

Ван Райан аккуратно налил мутный белесый напиток в одну плоскую чашу с красной внутренней поверхностью. Потом попросил меня наполнить его чашу, ведь именно такова традиция, и нельзя наливать много – это дурной тон.

Дрожащими руками я исполнила его просьбу, снова привстав на колени. Мы обменялись взглядами и традиционным тостом «Кампай!» – «До дна!» Только у меня это вышло преувеличено бодро, а у него сдержанно и спокойно.

Я нахмурились и сделала короткий глоток, а потом еще один. Питье было сухим, жестким и очень насыщенным. Обожгло язык, горло и выбило слезы из глаз. Совсем не так, как арманьяк. С моих губ сорвался вздох, я опустила голову вниз и со стуком вернула полупустую чашу на стол, чувствуя, как внутри разливается жжение, становящееся приятным. Драйден внимательно смотрел на меня поверх чаши. Он сам лишь чуть поморщился, делая очередной маленький глоток.

– Уф, жесть какая! – выдохнула я, снова сев прямо и вытирая слезы. – Забористую штуку подогнал тебе старый приятель, да?

Директор ничего не ответил. Вместо этого он опустил глаза будто даже виновато и поставил чашу на стол.

– Знаешь, – неторопливо начал Драйден, по-прежнему не глядя на меня, – говорят, местные ёкаи до сих пор практикуют обычай, принимая нового члена в свой совет. Он должен испить саке с главой Ночного шествия под цветущей сакурой при полной луне. Таким образом новоприбывший клянется в вечной верности. Как когда-то самурай клялся своему господину.

Я открыла рот. До меня очень медленно доходила суть сказанного. Драйден заметил мое замешательство. Теперь его взгляд вторгался прямо мне в душу. Бескомпромиссно. Где-то в глубине голубых глаз я прочла ответ: «Я знаю…»

Знает, что гостем в его разуме я позволила себе поцелуй. Знает, что я не только хочу невозможного – быть с ним, но и глубоко увязла в своих чувствах… Или я вижу в нем лишь отражение собственного страха?

Он, что же, решил этим воспользоваться? Чтобы привязать меня к себе? Действительно сделать «ручным монстром»?

Я скорчила злобную и обиженную гримасу одновременно. Подскочила, в два шага оказалась у окна и распахнула его, впуская в комнату холодный ветер. Полной луны на темном небе не оказалось. Лишь тонкий серп растущего светила. А сакуры если и были в саду, то давно уже стояли голыми.

За моей спиной раздался невероятно звонкий для него смех. Похоже, кто-то переусердствовал, пытаясь заделаться шутником!

Скрипнув зубами, я захлопнула раздвижное окно и развернулась к главному юмористу сегодняшнего вечера. Уперла руки в бока и насупилась. Он сидел как ни в чем не бывало. Или почти так. Все тот же прямой взгляд, в котором мне почудилась грусть.

Не успела я начать ругаться, как он неожиданно и тихо произнес:

– Кристина, я помню…

Мои колени чуть дрогнули. Решительности поубавилось, но я все еще была готова обрушить на шутника волну обиды в самых неизысканных оборотах.

– Ну, знаешь, блин, что! Я, конечно, рада, что воспоминания о том, как ты был «Каем», тебя немного расшевелили и заставили высунуть голову из ледяного кокона, но это не значит…

– Кристина, – мягко, но настойчиво перебил меня он, – я вспомнил все…

Кровь отхлынула от лица. И я поняла, что на нем в мгновенье ока появляется маска угрюмости. Плечи опустились. Речь полилась из меня так, будто я заранее ее репетировала. Слаженно, а главное, без надрыва. Так лучше. Достовернее.

– Прости меня за то, как я поступила во сне. Мне нужно было что-то сделать. Наверное, это просто была интуиция и не более того… Неловко вышло…

Я с досадой махнула рукой.

Отговариваться. До последнего. Я не признаюсь ему. Не так. Да и вообще – это бесполезно! Просто трата его и моего времени.

«Что вы сами-то знаете о стремлениях мистера Ван Райана?» – зазвучали в голове слова Джеремии Розенфельда.

«Скажи, у меня есть дети?» – встал перед глазами мальчишка, которому Джен дала имя «Кай».

Кажется, Драйден был удивлен моими словами. Даже чуть нахмурился, но предпочел подыграть. Сомневаюсь, что он так легко поверил, особенно после того, что было вчера. Когда я продемонстрировала просто эталонное поведение обиженной влюбленной. И весьма истеричной.

– Прошу тебя, вернись за стол, – он спокойно указал рукой на место, где я еще недавно сидела.

Я кивнула и с неохотой поплелась назад. Старалась держать на лице уставшее, почти безразличное выражение и не встречаться с ним взглядом.

Как оказалось, я была совершенно не готова к этому разговору. И не готова столкнуться с последствиями своего поступка. Не хотела слышать, что он может сказать мне после признания, если оно вдруг прозвучит. Достаточно уже «Звездных войн» со сценой принцессы Леи и Хана Соло.

«– Я тебя люблю!

– Я знаю…»

И сама же фыркнула при этих мыслях.

Драйден понял мое поведение как-то по-другому. Или не понял вообще.

– Я благодарен тебе за… находчивость, – казалось, он впервые не знал, что сказать.

Я через силу заставила себя взглянуть на него, растянуть губы в улыбке и кивнуть.

– У тебя, наверное, много вопросов?

А вот это было совсем неожиданным, и рот чуть приоткрылся от удивления.

– Ты видела слишком много вещей, которых, боюсь, не видел никто. И вряд ли увидит.

Ноги и ступни словно вновь мазанул холодный ветер, как когда я открыла окно. Холод отозвался мурашками по коже и позвоночнику. Меня на миг поглотило ощущение снежной пелены, что кружилась там – в его разуме.

– Снег… эти запорошенные тела… – прошептала я.

– Люди, нелюди… Все, кто когда-то был близок мне и… покинул эти миры.

За кажущейся монотонностью его голоса я чувствовала что-то еще.

Сожаление? Чувство вины? Во мне словно поднималась протяжная грустная мелодия, звуча все громче и громче.

– Когда живешь достаточно долго, с каждым десятилетием, иногда годом, их становится больше. Память слишком хорошо хранит эти образы. По крайней мере, для меня это так.

– Я уверена, что там была женщина-вампир… Ее тело было сильно обожжено, – губы сами произнесли, я не хотела говорить.

– Лишь образ. Я не мог видеть казнь Селестии своими глазами, потому что был уже далеко. Она помогла мне бежать… мне и Герте. После того, как мы пытались убить Маркуса. Возможно, ты столкнулась и с ней. Золотистые короткие волосы, глаза, которые когда-то были светло-голубыми…

На этот раз Ван Райан говорил так, будто видел ее смерть.

– Совсем юное лицо и очень худая, – как эхо продолжила я за ним. – Да, я видела там Герту.

То, с какой уверенностью я произнесла имя девушки, заставило Драйдена насторожиться.

– Кажется, один вампир чересчур словоохотлив… – в сторону бросил он.

– Рюи сказал лишь ее имя и ничего больше! – неожиданно заступилась я за клыкастого.

– Вот как?.. – произнес полукровка и выдавил из себя улыбку.

Вдруг поддавшись внезапному порыву, продолжая ощущать, как у меня почему-то холодеют руки и ноги, я решила спросить напрямую:

– Кем она была?

Лицо Драйдена стало непроницаемым. В комнате повисло молчание. Но глядя на то, как я высунулась из своего защитного «панциря», он тяжело вздохнул и все-таки сказал:

– Селестия выбрала ее для меня среди множества других девушек, как игрушку. Чтобы я питался, как то подобает вампиру, и не только… Наставница всегда мастерски манипулировала разумом и эмоциями людей, особенно в том, что касалось сферы плотских желаний.

Я не до конца поняла, что он имеет в виду, но была шокирована. Моя челюсть начала вспоминать, каково это – хорошенько так отвисать. Тогда Ван Райан лишь покачал головой и заговорил снова.

– Селестия хотела разорвать связь, которая существовала между нами несколько лет, поэтому преподнесла мне такой «подарок». А я… был слишком наивен!

Мое сердце пропустило удар.

– П-почему она так поступила? – едва слышно вырвалось у меня.

– Потому что Селестия относилась ко мне как угодно, но единственным мужчиной, которого она желала видеть рядом с собой, был ее Создатель. Который никогда не смотрел на нее как на женщину. Она смирилась и с этим. Но смириться с тем, что он признал и принял сына от «человеческой девки», Селестия уже не могла. Ее гордость пошатнулась еще сильнее, когда Маркус приказал ей сначала опекать меня, а потом и вовсе стать любовницей…

Я стиснула кулаки на коленках. Не хотела смотреть в его лицо, на котором постепенно оживали все краски прошлого. Гнев, отчаянье, горечь…

– Но зачем?.. – вопрос не отличался оригинальностью, но в такие моменты мало кто блещет красноречием. Даже я.

– Зачем? – глухо переспросил Драйден и смежил веки. – Маркус дал мне то, чего я в тайне желал, чтобы получить еще больший контроль над моей жизнью. Чтобы у меня не появилось мыслей искать правду о семье своей матери. Чтобы я не покинул клан. Чтобы оставался в его мире…

На секунду я прикрыла рот рукой, будто и правда превратилась в кисейную барышню. Но все это… Этот хренов Царь Нежити манипулировал ими с такой легкостью, что к горлу подкатила тошнота. Как шахматными фигурами. Хотя кажется, что даже к фигурам порой относятся с большим уважением.

Меня постепенно обволакивала и укутывала в своих объятиях трепещущая тьма. Ощущения прикосновений покатились по коже.

– Значит, – я встряхнулась и решила спросить снова, отгоняя наваждение, – Герта была твоей любовницей?

Но ревности или претензии в моих словах не было. У него есть прошлое, как и у меня. Особенно, учитывая, сколько он живет.

– Не только моей… – отозвался он нехотя, после недолгой паузы.

– Других вампиров? – ощущения чужих прикосновений продолжали усиливаться. – Или…?

– Нет, – Драйден чуть склонил голову. – Только одной…

У меня лихорадочно зажгло щеки, когда до меня по-настоящему дошел смысл его слов. Теперь понятно, почему Рюи тогда предположил, что мы с Джен «его женщины».

– Но, если ты не против, – тон директора неожиданно изменился, стал деланно беззаботным, точно он вдруг запретил себе возвращаться в прошлое, – давай не будем об этом больше. По крайней мере, не сегодня вечером.

– Х-хорошо, – я приложила руку к груди, чувствуя, что сердце уходит в галоп, но это как будто не со мной, а с кем-то другим. – Прости…

– Тебе не нужно извиняться, – совершенно спокойно продолжил Драйден, в то время как его лицо начало расплываться у меня перед глазами. – Это я должен извиниться за вчерашний вечер. Наверное, я выглядел как ревнивый идиот… Но это не была ревность. Это была зависть…

– Зависть? – слабо выдавила я, кажется, почти потеряв связь с реальностью.

– Да, – и он особенно выделил это слово. – Почти каждый в том клубе и на улицах города мог просто так коснуться тебя. Наверное, поэтому я почувствовал себя… Кристина, что с тобой?

С неожиданно вырвавшимся характерным стоном я вцепилась пальцами в запах юката и согнулась вперед. Перед глазами все потемнело, а из темноты проступили очертания какого-то высотного здания, в котором я с запозданием узнала крышу нашего отеля в Токио.

– Что-то было в саке?! – я почувствовала, что Драйден быстро поднялся со своего места, его тень нависла надо мной. – Чертов Рюи!

– Не-е-ет! – я вскочила, почти вслепую кинулась в ванную и бросила через крепко стиснутые зубы, давя очередной стон. – Драйден, сумка! Мне нужна моя сумка! Там зелье!

Я чувствовала тревогу, неожиданную для него беспомощность и непонимание. Они разливались в воздухе знакомым холодом.

– Кристина, ты уверена?

– Это эмоции. Гребанная эмпатия! Мне нужно подавить приступ, иначе это станет неприличным! Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии!

Помню только, как выхватила у темной размытой фигуры, замершей на пороге ванной, сумочку. Драйден снова позвал меня по имени, но я только обессилено помотала головой и закусила губу.

Не выпускать из себя! Нельзя! Это очень личные эмоции и вовсе не мои! Но я слишком хорошо знала, что только один человек может так «вибрировать», отзываясь нешуточной бурей во мне.

Стиснула зубы, стараясь удержать прерывистый вздох, стремящийся сорваться с губ. Не смогла ничего объяснить Драйдену, не смогла даже извиниться, только закрыла перед ним дверь ванной. И даже малодушно порадовалась, что не могу видеть его лицо в этот момент.

Оставшись одна в крошечной ванной комнате, я трясущимися руками залила в себя целый пузырек зелья и с трудом проглотила, сбросила на пол всю одежду, выкрутила краны на полную и залезла в ванну. Съежилась в комочек, обняла коленки и ждала, пока старую ванну наполнит вода.

Она была едва теплой. Так даже лучше… Потому что, если несколько минут назад я чувствовала холод, то теперь внутри, наоборот, разгорался темный жар.

Я ждала, когда воды станет больше, чтобы она спрятала меня подальше от всего. Поняла, что проваливаюсь, тону, а вокруг меня черными лентами вьются эмоции, обладательницу которых я знала дольше, чем кого-либо другого. Они смыкались надо мной, как толща воды…

***

…ей так хотелось сделать глоток воздуха. Не в стенах номера, не на полной людей улице, а там, где она будет чувствовать себя свободной. Хотя бы какое-то время. Возможно, пока не раздастся очередной звонок.

Она вылетела из номера как была. Ей это просто было нужно. Девушка спешила вверх по пожарной лестнице. Один щелчок пальцев, и закрытая на карточку дверь для технического персонала под натиском ветра распахнулась настежь. Джен выскочила на крышу и тут же тяжело и глубоко вздохнула полной грудью.

В ладони у бедра она сжимала телефон. Сжимала, не боясь его сломать. Ночной ветер задул в лицо, проник под футболку, в которой она выскочила из номера, гонимая лишь желанием излить и, возможно, выкричать свою боль там, где ее никто не увидит и не услышит.

Шаг навстречу ночному небу. Потом ещё и ещё. Ближе к ограждению крыши. Холод острыми иголочками бегал по коже и ногам, обутым в тонкие тапки, что выдавались в отеле. Она замерла у самых поручней. Дороги и машины выглядели как ленты движущихся огоньков. Город светился ночной подсветкой всюду, куда бы Джен ни бросила взгляд. Синие огни, холодные белесые, красные точки-вкрапления, но ярче всего горела оранжевым заревом Токийская телебашня – огромная решетчатая конструкция из стали. Башня поднималась над городом прямо рядом с отелем, словно вырастая из парка под ней, а ее шпиль упирался в темное небо.

Красиво! Как в аниме! Настолько красиво, что на миг Джен позабыла, от чего так отчаянно бежала. Ей ведь всегда хотелось увидеть этот город, окунуться в него и оставить в памяти. Может, даже пожить здесь немного… когда-нибудь.

Идиотские мечты, но иногда в них хочется верить. Особенно, когда ты так устала от привычной жизни, что не желаешь в нее возвращаться. Но каждый раз возвращаешься. Снова и снова.

Она подняла телефон на уровень груди и долго смотрела на него. Может, попытаться позвонить еще раз? Извиниться? Вот только за что?

Она ничего не сделала. Вообще ничего! Просто выполняла свои обязанности. Что поделать, если теперь в них входит быть Кристине полноценным напарником на любом задании Бюро? Даже если это касается ее «защитниковых» дел?

И так каждый раз.

По началу ей все это казалось нормальным. Подумаешь, парень немного ревнует. С кем не бывает? Подумаешь, не хочет, чтобы она продолжала оставаться на службе в Бюро. Работенка и вправду не из простых, да еще и подохнуть можно ненароком. Подумаешь, хочет, чтобы она прекратила всякое общение с подругой… Но Крис действительно наговорила при нем лишнего и не раз! А ее происхождение может напугать…

Но за эти месяцы все становилось только хуже. Требования звучали все отчаяннее и жестче. Звонки, необходимость отчитываться, постоянно доказывать, что если рядом с ней и находится какой-то мужик, то это или Зенави, или директор, или ее коллеги из отдела. Что нет, тут она ни с кем не трахается. Нет, с Кристиной тоже не трахается! И Крис ни с кем не трахается! Разве что работа и жизнь знатно имеют их обеих.

Хах! Очень смешно. Просто обхохочешься!

Он, что, реально не замечает, что для Кей сейчас перестали существовать все мужчины, кроме одного? Или это просто упрямство, доведенное до абсолюта? Впрочем, у него всегда найдется на это отговорка вроде: «А когда и кого это останавливало?»

Джен снова мрачно рассмеялась, запрокинув голову назад. Рассмеялась мучительно и так громко, как только могла. Казалось, что даже слезы выступили на глазах.

Почему у нее все вечно идет через какую-то адскую задницу? Сейчас она даже не понимала, что делать дальше. С каждым днем становилось все тяжелее и больнее, но Джен уже привязалась, прикипела. Сама мысль о возможном расставании с Эндрю вызвала примерно такую же боль в груди, как и его поведение.

В последнее время он все чаще вспоминал своих погибших друзей – Арти и Эвана. Что вот они-то уж точно были уверены, что не стоит давать девушке много свободы.

«Но я же просто работаю, хоть и в окружении совсем не обычных людей, иногда хочу провести время с подругами… Что в этом плохого? Я ведь практически похоронила в прошлом творчество! Не задумывалась о других парнях, не обращала внимания! Сразу выкинула из головы даже треклятый взгляд одного вампира…»

Новый порыв ветра ударил в лицо. Отбросил назад волосы, собранные в конский хвост на затылке, и снова выбил слезы. Да так, что глаза пришлось прикрыть ладонью от жалящего шквала.

Дверь на крышу хлопнула. Джен резко развернулась у ограждения. По ступням пробежал холод. Поднялся вверх по ногам в лёгких пижамных штанах.

– Кто здесь?

Но за спиной ничего не было, кроме возвышающейся трехгранной бетонной коробки с пустой вертолетной площадкой. Ведущая на крышу дверь выглядела закрытой, словно девушка не касалась замка магией. Но Джен больше не доверяла кажущейся пустоте и хлопающим словно невзначай дверям. Особенно после того, что было с демонами.

– Спрашиваю ещё раз: кто здесь?!

Прозвучало твердо. По-настоящему угрожающе. Несмотря ни на что она больше не беспомощна.

– A-ta-shi… – раздалось позади прямо над ее ухом и прокатилось по коже.

Джен отпрянула в сторону от голоса и замерла, ожидая нападения. Она узнала его. Узнала произношение, интонацию и даже слово.

Это значит «я» на японском. И из всех способов сказать это на родном языке он предпочел наиболее необычный. Для мужчины. То ли в шутку, то ли просто так выбрав ту форму, которую часто используют юные девушки в этой стране. Даже пришлось признать, что ей понравилось, как это звучало. Бархатисто, почти шепотом. Ей будто удалось ощутить фразу на вкус.

Рюи стоял с обратной стороны ограждения крыши. Смотрел одновременно чуть насмешливо и внимательно. Ни за что не держался, руки были сложены за спиной. Полы черного пиджака, больше похожего на плащ, развевались. Ветер скользил по завиткам темных волос.

Уголки губ вампира стремительно поползли вверх, когда на его глазах Джен скрипнула зубами и то ли оскалилась сама, то ли хищно улыбнулась.

– Ясно. Значит, знал, что сегодня в городе не будет Ван Райана и Крис, и приперся? – бросила она, хотя вампир не спешил проявлять враждебность.

Вместо этого он лишь склонился вперед, оперся локтем о перила ограждения и уложил подбородок на изящную кисть руки. Будто собрался с некоторой снисходительностью выслушать охренительную историю.

– Предупреждаю сразу: если надумал напасть или забрать меч, то валяй! Меня тоже не пальцем делали!

У вампира вырвался смешок. При этом он продолжал неотрывно смотреть на ощетинившуюся девушку. Только чуть поменял положение ладони под подбородком. В свете ночных огней сверкнуло несколько колец, украшающих длинные тонкие пальцы.

Но он не ответил сразу, только порыв ветра просвистел между ними, заглушая звуки города, лежащего внизу. Как громко!

Джен в который раз отметила, что за все время, что этот вампир попадался ей на глаза, его образ только больше и больше обрастал деталями. Каждый раз новый наряд, хоть и всегда в одном стиле. Искусно подобранный, будто перед ней молодой рок-певец в зените своей славы. Для него это такой способ самовыражения? Впрочем, даже то, что он курит, казалось странным. Ничего более, чем эффектный элемент в образе или привычка?

Вампир никак не реагировал. Джен шумно выдохнула, но расслабляться не спешила.

– Один пришел или с хвостом… С хвостами? – она подняла руки в воздух и сделала пальцами «воздушные кавычки».

Конечно же, она имела в виду Курта и его строгую старшую сестру. На этот раз ей показалось, что глаза цвета темного рубина смеялись. По-настоящему.

– Один, – коротко отозвался Рюи и выпрямился со спокойным лицом, будто ничего не происходит.

– Та-а-ак, – протянула Джен. – И что же ты хочешь?

Она задала вопрос, а вампир просто стоял и смотрел на нее. На этот раз его наряд казался ещё более замысловатым. Бархатный тренч со сложной отделкой и черный жилет с вышитыми шнуром витиеватыми узорами превращали его в пришельца из темной готической сказки. Как и черная рубашка с воротом-стойкой. Но на узких кожаных штанах по швам на внешней стороне бедер имелась шнуровка. По всей длине.

А, нет, всё-таки рок-звезда!

Дженнифер не удержалась и фыркнула. Рюи лишь склонил голову набок и чуть сощурил глаза. Ей захотелось передернуть плечами. Чего он добивается?

И, точно поняв ее мысли, вампир заговорил.

– Твой мужчина так и не научился не доводить тебя до слез?

Сначала она почувствовала, как кровь прилила к щекам. Потом оглушительно застучало в висках. Микел машинально подняла ладони к лицу, понимая, как, должно быть, сейчас выглядит. Хотела заслониться от стыда, но раздумала и опустила руки вдоль тела. А затем от души выругалась.

– Агхр! И после этого кто-то будет говорить, что женщины – сплетницы?! Мужчины сами хороши! Даже такие «престарелые», как вы с господином директором! А от него вообще не ожидала такой подставы!

– Вчера ты была совсем другой… И мне понравилось то, что я увидел, – отстраненно произнес Рюи с придыханием и вдруг ухватился рукой за поручень ограждения и грациозным движением перемахнул на крышу.

Джен смотрела на это как завороженная. Сердце в груди пустилось в галоп. Все пространство вокруг нее запульсировало.

– А чтобы понять, что ты с тем, кто причиняет тебя боль… – продолжил Рюи с грустной усмешкой, – мне не нужно это от кого-то узнавать. Даже не нужно погружаться в эмоции…

– Не твое дело!

Дженнифер гордо вздернула подбородок. Не боясь того, что вампир смотрит на нее долгим взглядом, в котором притаилась рубиновая тьма.

– Верно, совсем не мое, – Рюи легко кивнул. – Но я не из тех мужчин, которые принимают страдания женщины как должное. Именно поэтому мне так нравится это время и многое из того, что оно несет с собой. В нем достаточно места для свободы…

– А если кто-то не хочет… свободы? – плечи Джен опустились, но она тут же подняла руки к груди, сжимая в них телефон, словно пытаясь устало заслониться от напора.

– Возможно, и не хочет… Но суть в том, действительно ли это ее желание? Или лишь вопрос жизненного опыта и чужого мнения?

Через все тело прошел заряд тока. Таких слов она бы не простила, пожалуй, даже Крис. Возможно, именно поэтому подруга не говорила ничего прямо. Только пыталась вытащить на разговор осторожными, но неудобными вопросами. И порой это могло раздражать. Как и сочувствующий, полный понимания и принятия взгляд.

Казалось, что даже в глазах вампира Джен видела что-то похожее.

– И об этом говорит существо, которое живет засчет крови?! – со злой и неприкрытой иронией произнесла девушка.

Рюи только немного комично пожал плечами, отмечая справедливость сказанного.

– У всех свои недостатки… – и широко улыбнулся ей, – но я полагаю, что без доверия даже самая яркая любовь… увянет и принесет лишь боль. Каждому, кто вовлечен в отношения.

Джен почувствовала, как защипало глаза и как мелко задрожали руки. То ли от холода, то ли от всего происходящего с ней. Одновременно с этим у нее вырвался смешок. Острый и нервный.

Все, что она держала в себе с того момента, как Эндрю впервые показал, что не доверяет ей, и с того времени, как стал пытаться контролировать настолько, что это начало доставлять неудобства… Оно рвалось наружу, потому что Рюи Сакурай сказал именно то, что она больше всего не хотела услышать. Или хотела бы услышать от Эндрю.

В этот момент что-то в руках завибрировало. Джен запоздало поняла, что это ее телефон. Дисплей светился именем Ричардса, а она просто не понимала, что делать.

Рюи так и стоял в нескольких метрах от нее. Теперь он и вовсе будто застыл и превратился в сочувствующую молчаливую фигуру. Джен не могла ответить. Она понимала, что тон ее голоса вызовет слишком много вопросов. И ей точно не хотелось отвечать на них сейчас и оправдываться, пока вампир рядом. Даже если тот надумает повести себя по-джентльменски и «раствориться» в воздухе, услышав первые фразы в телефонном разговоре.

Мобильник так же внезапно смолк. У нее вырвался тяжелый вздох. Облегчение. Да, все нормально. Они с Эндрю поговорят позже, хотя она наверняка услышит еще много «хорошего» в свой адрес. Ритм сердца начал медленно возвращаться в норму.

Она устала. Боже, как же она устала…

Но не успело дыхание восстановиться, как телефон зазвонил с новой силой. Кажется, еще более настойчиво, чем прежде. Джен всхлипнула и в каком-то совершенно спонтанном жесте одной рукой подняла мобильник над головой.

Как ей надоели эти полные ядовитых, ранящих слов звонки. Надоели оправдания, которые приходилось повторять раз за разом, даже когда Ван Райан был мелким, и они с Крис просто опекали его. Надоело!

Почти как в замедленной съемке. Будто наблюдаешь за всем со стороны… Еще миг, и она швырнула бы мобильный об покрытие крыши, чертовски пожалев об этом потом, но ей не дали этого сделать.

Темная фигура в черном тренче ринулась к ней. Она только видела, как взметнулась вверх бархатистая ткань. Рука Рюи крепко перехватила ее за запястье, не давая сорваться и угробить звонящий телефон.

Ветер вдруг сошел с ума, так же как она сама. На нее смотрели миндалевидные рубиновые глаза, словно искусно тронутые макияжем. Нет, ей только так кажется.

Разве мужчина может быть так красив? Разве мужчина способен на такое понимание?

По щекам мазанули завитки темных волос, а плащ точно укутал ее. Принял в свою тьму. И прежде, чем она успела сделать еще хотя бы один вздох, ее приоткрытого рта коснулись чужие губы.

Это горько-сладкий яд. Поцелуй, похожий на скольжение по острию над бездонной пропастью. И он тянул ее за собой в эту пропасть, заставляя поддаться и закрыть глаза. Заставляя ответить так, будто это самая последняя ночь на земле. Отозваться глухим стоном, который погас и растворился на губах.

Джен не знала, как глубоко бы она могла провалиться в эту «кроличью нору», подобно Алисе, если бы не почувствовала укол боли, прорвавший пелену забвения.

Соленый привкус во рту, клыки, прошедшие по нижней губе, и за секунду померкшее наваждение. Пальцы, которые, оказывается, уже успели вцепиться в ворот тренча вампира, разжались. Рука опустилась и сложилась в кулак. Она заставила себя отпрянуть и что было силы вмазала ему по челюсти. Разорвала расстояние между ними, зажимая злосчастный замолкший наконец телефон в одной руке, а второй потянулась вытереть кровь с губы.

– К-какого хрена ты делаешь?! – Джен практически выплюнула эту фразу. – Это все твое хреново вампирское «мозготраханье»?!

Рюи, смотревший на нее как ни в чем не бывало, поднес руку к своему лицу и вытер пару капель крови с нижней губы. А потом какое-то время глядел на собственные пальцы. И в этом было что-то гипнотизирующее.

Слабые красные огоньки теплились в его взгляде, пока вампир не поднял глаза на нее.

– Прошу меня простить, – в голосе действительно чувствовалась вина и одновременно с тем досада. – Я совсем не за этим сюда пришел… И, нет, мои «вампирские мозготраханья» тут не при чем.

И натянуто улыбнулся.

– Если твой мужчина не видит, на что ты готова ради него, то он просто слепой.

– Ой, иди уже… Апчхи!

Джен поняла, что чихнула от всей души. Почувствовала себя вдвойне странно и неловко в этой ситуации, собиралась продолжить тираду дальше, но потом чихнула вновь, да так, что ее почти сложило пополам.

Рюи озабоченно покачал головой и снял с себя плащ, чтобы протянуть Дженнифер. В ответ на ее красноречивый взгляд он просто произнес:

– Накинь. И… ты даже чихаешь как кошка!

– А это тут при чем, чхи! – теперь уже Микел совсем не эстетично утирала раскрасневшийся нос.

– Забудь, – вампир мотнул головой, снова протянув ей плащ. – Ты замерзла. Будет лучше, если мы пойдем…

– Пойдем куда?! – в недоумении девушка все-таки приняла плащ на автомате, хоть и была ошарашена последней фразой

– В номер, конечно же. Иначе ты простудишься.

И они действительно пошли. Рюи помог ей спуститься по лестнице, зайти в номер и сразу же направился в ванную, откуда тотчас раздался звук льющейся воды. Джен стояла в коридорчике номера, кутаясь в бархатный тренч, и только недоуменно таращилась на спину вампира, который склонился над ванной.

Так же внезапно он снова возник сначала на пороге, а потом за ее спиной и заботливо подвел ее к ванной комнате.

– Тебе нужно согреться…

Джен неуверенно шагнула в единственную освещенную и выложенную плиткой комнату. Вода постепенно наполняла ванну, а в воздухе разливался розовый аромат пены, которая шла в комплекте с гелями для душа и шампунем от отеля.

Она просто открыла рот и собиралась повернуться к вампиру, но колебалась. Не знала, стоит ли его благодарить после всего. Мысли поглотил вихрь. Закрутил и унес их в пустоту. Но иногда среди этой пустоты вспышками проблескивали отдельные фразы.

«Может, стоит вернуть ему катану?»

Ванна была уже почти полной. Микел не понимала, сколько времени прошло, прежде чем она услышала позади тихое и очень спокойное «Iranai…», сказанное будто напоследок.

Она знала, что это значит.

– «Не нужно?» Не нужно что? – она резко развернулась, понимая, что Рюи все-таки собирается покинуть их номер. Уйти и не тревожить ее.