Цыганка посмотрела чёрными, как смоль, пронзительными глазами, словно заглядывая Нине в самую душу, вытащила трубку изо рта и спросила резким хриплым голосом:
– А, пришла, наконец?
Девушка смутилась, решив, что та увидела сквозь витраж, её стоящую на улице, коротко кивнула в ответ, и быстрым шагом направилась к стойкам, сделав вид, что собирается что-то купить.
Шоколадные мишки, зайчики и лошадки выглядели столь потрясающе, что вызывали желание забрать их всех. Вот бы порадовать Ванюшу таким медвежонком! Но нащупав в кармане мелочь, Нина расстроенно поджала губы – этого точно не хватит.
Цыганка продолжала смотреть пронизывающим взглядом.
– Выбрала что? – спросила она, и девушка в ответ отрицательно качнула головой, – Ещё бы, денег-то у тебя нет!
Нина вздрогнула от неожиданности, словно ребёнок застигнутый за шалостью, сбивчиво забормотала извиняющимся тоном:
– Простите, на улице так холодно, я и правда, зашла только чтобы погреться…
Цыганка между тем поставила на стойку белую кофейную чашечку с дымящимся ароматным напитком и повелительным жестом указала на неё.
– Простите, но у меня нет денег, чтобы заплатить за него… – растерялась девушка ещё больше.
– Разве я спрашиваю деньги? – строго спросила цыганка, вопросительно приподняв бровь, и Нина отрицательно замотала головой, – Сядь и согрейся.
Нина подчинилась и уселась на высокий стул. Погрев секунду-другую о горячую чашечку озябшие ладони, она пригубила кофе и с блаженством выдохнула, чувствуя, как тепло разливается по продрогшему телу.
– У вас просто замечательная кондитерская. – сказала девушка, по-прежнему робея под пристальным взглядом цыганки, – Странно, что я не видела её раньше. А почему она так называется?
Женщина приподняла брови и постучала указательным пальцем по своей курительной трубке.
– Потому что это меня зовут Тама-Ри. – ответила она, сделав ударение на «Ри», – А видит тот, кому надо.
Только теперь Нина рассмотрела, что трубка вырезана из слоновой кости в виде рогатого чёрта с ухмылкой, высунутым языком и красными блестящими камешками вместо глаз. Заметив к вещи пристальное внимание, цыганка пояснила:
– Курить я бросила давно, а вот с привычкой держать трубку в зубах, расстаться никак не могу. – и рассмеялась отрывистым резким смехом. Девушка вежливо улыбнулась в ответ и снова пригубила из чашки.
– Как допьёшь, взболтай оставшуюся жижу три раза и опрокинь ручкой от себя. – сказала Тама-Ри, повелительно указав трубкой на блюдце.
Нина удивилась, но осушив чашечку почти до дна, послушно выполнила указания.
– Сейчас посмотрим, что привело тебя. – сказала цыганка, придвигая чашку к себе и поднимая её.
Она внимательно всматривалась в неё, поворачивала то так, то этак, задумчиво смотрела на разомлевшую от тепла Нину, вынимала трубку изо рта, стучала по ней длинными пальцами, цокала языком и вздыхала нараспев так, как это умеют делать только цыгане.
– Вижу. – наконец произнесла Тама-Ри, – Замужем ты и ребёнок у тебя есть.
Нина вздрогнула от неожиданности, и сердце забилось чаще – откуда узнала? Но в следующее мгновение взгляд упал на свою правую руку, где золотом поблескивало тонкое обручальное кольцо, девушка успокоилась и кивнула, улыбнувшись цыганке – какая простая «ярморочная магия».
– Мальчик это. – продолжила Тама-Ри, – Не от мужа. От другого мужчины. Вижу, бросил он тебя.
Девушка кивнула, снова удивляясь – как она это делает?
– Да, – нехотя призналась она, – мы с ним долго встречались. А как узнал, что я беременна, поставил перед выбором: или он, или ребёнок. Я выбрала Ванюшу.
Тама-Ри одобрительно кивнула:
– Правильно сделала. Пустой был мужик, не путёвый. Мальчик твой необычный, одного с тобой поля ягода. – загадочно произнесла она и снова заглянула в чашку, – За мужа своего ты без любви пошла. Оглянуться не успела, как окольцевал тебя.
Нина снова кивнула, смутившись:
– Правда, тогда всё так закрутилось… А любовь… Главное, чтобы человек был надёжный. Знаете, тяжело ведь одной растить ребёнка без отца, да и к тому же Ванюше нужен пример для подражания, он же мальчик… Когда мы с Евгением поженились, меня почти сразу уволили, вернее сказать, сократили мою должность. И вот уже больше года я не могу найти работу, куда ни ткнусь – везде отказ. Ума не приложу, что мы бы без Жени делали, пропали совсем… – Нина осеклась и замолчала, поняв, что стала жаловаться на свои беды незнакомому человеку.
– Зло поселилось в твоём доме, не даёт покоя. Поэтому и не спешишь домой возвращаться, предпочитая мокнуть под дождём. – Тама-Ри ткнула трубкой в сторону Нины, – Дар у тебя, видишь и слышишь больше, чем простые люди. Странно, что ты не замечала мой магазин раньше.
Нина замерла от удивления – и про это узнала?! – и вдруг, почувствовала острую необходимость поделиться наболевшим с кем-нибудь, набралась храбрости, и выпалила:
– Правда, странное в моём доме творится! По ночам шумит и гремит что-то, словно дверцы шкафов хлопают, я от этих звуков спать не могу, боюсь. Ванюше тоже кошмары снятся, плачет во сне. А ещё… еда стала постоянно портится. – заметив удивлённо вскинутые брови Тама-Ри, пояснила – Ну вот к примеру, варю суп на обед. Всё делаю, как положено: сварила, накрываю крышкой, выключаю огонь и даю настояться. Минут через двадцать открываю, а он пеной пошёл и неприятный запах, будто его на плите сутки держали. Трогаю кастрюлю, а она даже ещё не остыла, горячая! Ума не приложу что делать, раньше такого никогда не было! – Нина облокотилась на стойку и закрылась руками от стыда, представив, что выглядит как городская сумасшедшая, – Боже, что я несу! Евгений прав, мне это всё кажется от нервов!
– Не кажется. – спокойно произнесла Тама-Ри, вновь постучав пальцем по своей трубке и задумчиво глядя сквозь Нину, – Это твой домашний дух так гневается.
Нина отпустила руками голову и удивлённо спросила:
– Кто?..
– Домовой. – пояснила цыганка, – Он злится на что-то, вот и безобразничает.
– Кто? Домовой? – снова переспросила Нина, не в силах переварить услышанное.
Но Тама-Ри не ответила, поставив чашку на стойку, повернулась на тихий звякающий звук, доносящийся из глубины зала, и направилась к сливающейся со стенной панелью двери, ведущей, вероятно, в некое подсобное помещение. Над этой дверью висел латунный колокольчик и тихо позванивал.
Цыганка исчезла за дверью и тут же вышла, держа в руке потёртую книгу в коричневом кожаном переплёте. Она подошла и протянула её Нине:
– На. Здесь ты найдёшь ответы, как успокоить своего домового.
Девушка взяла в руки необычную книжку, на деле оказавшуюся большим блокнотом с пожелтевшими от времени листами, испещрённых мелким аккуратным почерком, и с дополняющими текст, нарисованными картинками. Она потянула за красную тесьму-закладку и книга распахнулась на страницах, озаглавленных красивой ажурной надписью: «Домовой».
– Бери, бери. – сказала Тама-Ри, видя сомнение на лице Нины, – А как надобность в ней отпадёт, вернёшь.
Нина хотела запротестовать, но высокий пожилой господин, до этого безучастно сидевший за столиком возле большого витражного окна, встал и подошёл к барной стойке. Он улыбнулся ей и Тама-Ри, прощальным жестом приподняв старомодную шляпу над головой, развернулся и вышел на улицу.
Нина готова была поклясться, что видела, как в момент их вежливого прощания его глаза изменились, словно быстро моргнув внутренним веком, сделались полностью чёрными, без присущих человеку белков, а глаза цыганки полыхнули в ответ ярким жёлтым светом, и в следующее мгновение всё стало, как было.
«Мне показалось, это опять всё нервы». – успокоила она себя, положила книгу в сумку и, посмотрев на часы, охнула – как время пролетело незаметно! Нина поблагодарила добрую женщину, и заторопилась было на выход, но цыганка остановила её:
– Постой, тебе же понравился шоколадный мишка? Возьми одного. – увидев, что Нина пытается запротестовать, махнула на неё трубкой – Бери! Гостинчик это для Ванюши.
Нина не стала отказываться, и благодарно улыбнулась, сунув в карман пальто симпатичного мишку из молочного шоколада, упакованного в хрустящую обёртку и перевязанного золотой ленточкой.
– А имя твоего домового тебе сын подскажет! – крикнула Тама-Ри ей в спину, когда Нина уже выходила за порог магазина.
* * *
Ванечка натянул колготки до коленей и сидел, задумчиво глядя на шустро одевающихся и весело галдящих ребят. Казалось в отличие от них, он совсем не спешил покидать детский сад.
Нетерпеливо помогая ему одеться, Нина присела на корточки и, почувствовав, как натянулся карман пальто, вспомнила про мишку. Она достала шоколадную фигурку и вручила её ребёнку. Глаза Ванюши залучились радостью и лицо просияло: