Кузнец душ

– Ты убила его, – прошептал я.

– Я спасла солдат. – Она стояла, сжимая в руках стеклянное сердце мужчины, и смотрела на его угасающий свет. Ее губы были изогнуты в мрачной удовлетворенной улыбке. – Все зависит от того, как посмотреть.

4

Гуманность короля Телемайна меня возмущала. В его сырых, но при этом чистых темницах ты, несмотря на пустоту, практически не чувствовал себя неуютно. Заключенная, которая не только сделала все, чтобы лишить меня разума, но и попыталась убить Фокса, явно не заслуживала такой роскоши.

Порядок наших действий был прост: я всегда входила одна. Даже Фокс не допускался внутрь и оставался стоять по другую сторону решетки, вынужденный прислушиваться к малейшим признакам опасности через нашу связь.

Уже не в первый раз я пожалела, что Безликая погребена в Одалии, а не в Кионе. Поскольку императрица Аликс не захотела с ней разбираться, Телемайн предложил заключить ее под стражу у себя в королевстве. И теперь меня беспокоила близость Аены к принцу Кансу. Если лидер Безликих сумела прикинуться служанкой в Доме Валерианы – в моем собственном аша-ка! – то на какую еще хитрость она могла пойти, даже находясь в заточении?

Я ненавидела ее. Безликие использовали дэвов и стремились уничтожить королевства, чтобы заполучить власть. Аена же действовала исключительно из личных побуждений. Каждое событие с самого первого моего появления в Кионе происходило по ее задумке. Происшествие в чайной «Падающий лист», где она спрятала камень-поисковик, усиливший мои способности, которые вышли из-под контроля. Ази, которым она завладела до меня, убил несколько аш на дараши оюн. Гибель множества преследовавших ее Искателей смерти и мой, чуть не ставший последним, бой у озера Стрипник. У меня были все причины убить ее, но я не могла этого сделать, отчего приходила в дикую ярость. А все потому, что нам нужно было узнать об остальных ее замыслах.

Все мои допросы последних нескольких месяцев увенчались успехом и помогли предотвратить многие трагедии: нападение последователей Усижа на истеранский дворец, попытку взорвать дипломатическую резиденцию в Кионе, покушение на жизнь короля Телемайна. И все же каждый раз меня не покидало ощущение – учитывая ее дурную славу и высокое положение среди Безликих, – что она умалчивает о чем-то более серьезном.

– Будь осторожна, – как обычно предупредил меня Фокс. Я кивнула, и за мной с громким лязгом закрылись тяжелые металлические двери.

– Здравствуй, Тия.

Аена была прикована к стене, цепи позволяли ей перемещаться всего на пять дюймов в каждую сторону. Я знала, потому что сама установила это ограничение. Такого расстояния было достаточно, чтобы достать до ведра, куда она справляла свои нужды, и до еды, которую ей просовывал в щель в стене дежурный Искатель смерти.

Я ощущала опоясывающую камеру сильную защиту от рун, которая блокировала любую магию и создавала странную зияющую пустоту, некое чувство незавершенности. Здесь она не могла пользоваться заклинаниями.

Единственное, что осталось от ее былого изящества, – черное стеклянное сердце на шее, которого нельзя было лишить никакой магии без ее согласия.

– Сколько времени уже прошло, дитя? Два месяца? Три?

– Ты знаешь, зачем я пришла.

– Цель твоих визитов никогда не меняется, – рассмеялась она. – И все равно ты не задаешь свой главный вопрос, на который с самого начала жаждешь услышать ответ.

– Мне это неинтересно.

– Очень жестоко так говорить, Тия. Неужели тебе настолько безразлична судьба Микаэлы, что ты с легкостью готова с ней расстаться?

– Не впутывай сюда Микаэлу.

– Мы обе знаем, что это невозможно. Только здоровье Микаэлы побуждает тебя безропотно брать на себя ее обязанности, хотя когда-то ты боялась занять ее место. И вот сейчас ты обрекаешь ее на раннюю смерть, отказываясь выслушать…

Ее слова вдруг перешли в испуганный визг. Аена отшатнулась к стене и начала биться в конвульсиях: голова моталась из стороны в сторону, все тело напряглось от боли. Через несколько секунд я отпустила. Она принялась жадно ловить ртом воздух. Доброте здесь не место.

– Я уже много раз повторяла тебе. Не смей в наших разговорах упоминать имя Микаэлы.

Аена слабо закашлялась и усмехнулась:

– А ты настойчивая. Из тебя получилась бы отличная союзница.

– Расскажи все, что мне нужно знать.

Губы Аены изогнулись в ухмылке.

– Интересно, что например? Может быть, тебе рассказать о странной болезни, поражающей дворян в северных королевствах? Что за этим, возможно, стоит Усиж? Или что Друж собирается посеять хаос в городах-государствах Ядоши? А может, тебе поведать о том, что ты всегда боялась спросить: можно ли спасти Микаэлу? Не старейшины ли мешают найти ее сердце? Или… – Аена подалась вперед, отразив мою атаку, словно та была для нее не более чем ведром воды, – есть ли способ вернуть мертвого к настоящей жизни, свободной от рун и связей? Что ты предпочтешь, Тия?

После ее слов повисла гробовая тишина. Я сжала кулаки, стараясь не поддаваться эмоциям. Так всегда и бывало. Если Принуждением я еще была способна физически воздействовать на нее, то заставить ее раскрыть тайны, каковыми она не желала делиться, не могла. Мешал странный барьер в ее сознании, который мне до сих пор не удалось сломать.

– Расскажи о Ядоши и той странной болезни.

Аена разочарованно вздохнула:

– Мы с Усижем не всегда сходимся во взглядах на то, как нужно руководить Безликими, но я стараюсь быть в курсе всех его передвижений, чтобы его замыслы не пересекались с моими. Мне известно, что он собирался отравить нескольких королевских особ – это первый шаг на пути к обретению сердца сумрака.

– Что еще за сердце сумрака?

– В последнее время оно было связано с тобой. А почему ты так им заинтересовалась?

Ничего не ответив, я просто ждала.

– Ладно, на этот раз я скажу. – Аена ухмыльнулась. – Оно – награда, которую мы все ищем, леди Тия. Тебя не удивил цвет моего сердца, когда я открылась тебе в ту роковую ночь?

– Когда мы поймали тебя в ту роковую ночь, – уточнила я.

– Как бы там ни было, черное сердце – это неизбежная судьба любой Костяной ведьмы вроде нас с тобой, Тия. Темные аши живут недолго. Но если такое все же происходит, их сердца начинают гнить.

В воздухе, наэлектризованном злобой, повисло напряжение. Она снова улыбнулась, излучая таинственность.

– Как скоро, Тия, твое сердце станет черным, как у меня? Через год? Месяц? День? Я была внутри твоей головы. Я знаю о поселившейся тени. А знают ли остальные? Знает ли твой брат? Видимо, нет, иначе бы тебе не предоставили столько свободы.

– Хватит! – Пальцам не терпелось сплести еще руны. Если бы я только могла захватить власть над ее сердцем, то выжала бы из него все до последней капли. Но ни одна аша не подвергнет такой пытке даже самого закоренелого преступника. Поэтому я усмирила свой гнев. Какой бы я ни была, но я – не она.

– Если ты не предоставишь мне информацию о Ядоши и упомянутой болезни, я уйду. Какое отношение эта болезнь имеет к черному сердцу? Что Друж собирается делать в городах-государствах?

– Друж – полный кретин, который прибегает к старым уловкам, а сам хвастает, что они новые. Его цель на этот раз – лорд Бессерли в своем доме, через два дня. А что касается королевской болезни… – Она снова улыбнулась, но теперь в уголках ее губ притаилась горечь. – Старый Кузнец душ и его ученик. Печально, что молодой парень лишился всех титулов ради служения капризному старику, у которого практически нет чувства юмора.

Я продолжала молчать.

– Они прославляют Парящий Клинок, первого кузнеца, и Танцующий Ветер, первую ашу. – Аена хохотнула. – Хотя те с самого начала обрекли нас. Когда Изогнутый Нож почти нашел ключ к бессмертию, они объединились и убили его. Принц спас бы нас всех – не было бы ни смертей, ни болезней. Но вы, доверчивые глупцы, поверили в ложь Танцующего Ветра, якобы она все это делает ради любви. Любви! Ха! Впрочем, все мы, милая Тия, по-своему больны – наши сердца обречены на смерть. Как бы мы ни воевали, как бы ни спорили, со временем все это не будет иметь значения. Богатства и слава – ничто, когда твое тело загнивает. Однако есть способ – или так, по крайней мере, говорят – обрести бессмертие. Но для этого требуются не такие банальные ингредиенты вроде счастливых или грустных воспоминаний. Здесь важно происхождение. Поэтому нам нужны воспоминания королевских особ. – Заметив мое замешательство, она усмехнулась. – Легенда гласит, что Пять Великих Героев, потомки Парящего Клинка и Танцующего Ветра, победили первого Великого Дэва, скитавшегося по земле. Но уничтожили его не до конца. Так Великий Дэв распался на семь меньших дэвов.

– Я не желаю сидеть тут и слушать детские сказки, Аена, – вспылила я.

– Это не просто вымысел, Тия. Безоар Великого Дэва дарует бессмертие. Ты наверняка не станешь собирать безоары, не уверовав при этом в существование такой возможности.

– Какое отношение это все имеет к болезням знати? – нетерпеливо спросила я.

– Не обычной знати, а только той, что берет свое начало от Пяти Великих Героев.

Я изумленно уставилась на нее.

– Остальное пояснять нужно? На твоем месте я бы хорошенько присмотрела за одалийским королем. Его семья принадлежит к Дому Уайат, династии Великой Героини Анахиты. Будет жаль, если они заболеют при необычных обстоятельствах. Я бы сказала, при довольно зловещих для помолвки обстоятельствах.

– Мне нужно твое воспоминание, – перебила я, не желая попадать на ее удочку.

– Да? Молодому Кузнецу душ понадобилась моя помощь?

– Ему необходимо воспоминание о совершенном злодеянии.

– О, таких у меня с избытком, – улыбнулась она. – Но ты мне дашь кое-что взамен.

– Это не просьба. И никакого обмена не будет.

– Тогда я отказываюсь. Может быть, потом мы сможем договориться.

– Я могу заставить тебя. – Хотя на самом деле это было не так. Даже Кузнецы душ не могли добыть воспоминания у тех, кто этого не желал.

Как это ни странно, она ухмыльнулась:

– Возможно. Ведь нет ничего более волнующего, чем навязывать свою волю другим. Давай, Тия. Подчини мой разум. Тут и без заклинаний все ясно: ты хочешь опробовать на мне свою силу, понять, способна ли ты стать более сильной Безликой.

Меня настораживало ее нездоровое давление. Я забарабанила в дверь, сообщая о том, что наша встреча окончена. Смех Аены еще долго звенел в коридоре, пока тяжелые двери не захлопнулись за мной. Моих недовольных мыслей Фоксу оказалось достаточно, чтобы судить о результате нашего разговора.

Желая обсудить услышанное, мы тут же отправились к моим сестрам. Полер мы отыскали, как и прежде, в спальне Микаэлы. Из-за прикрытых штор в комнату проникал дневной свет, который укутывал светлые локоны Микаэлы золотистой дымкой. Короткие темные волосы Полер, напротив, солнца не любили.

– Заговор против короля? – удивленно вскинув бровь, спросила она. – А какие у нее доказательства?

– Все, что она нам рассказывала до сих пор, подтверждалось, – заметила я. – В любом случае предупредить ядошанцев не помешает.

– Она что-нибудь сказала о сердце сумрака?

– Немного. Безликие считают его способным принести им бессмертие, а для этого нужны потомки Пяти Великих Героев. Думаю, это может быть как-то связано с несколькими случаями сонной болезни, отмеченными в других королевствах.

Полер нахмурилась.

– Продолжай на нее давить, Тия. Если придется, вырви эти сведения клещами.

– Почему это так важно?

– Потому что так считают старейшины, потому что так, похоже, считает она сама и поэтому специально недоговаривает. От этого мне становится не по себе, – ответила Полер.

– По словам Аены, старейшинам может быть известно о… – Я замолчала и посмотрела на Микаэлу. – О сердце Микки. Она намекает на то, что они могут знать, где оно спрятано.

Взгляды обеих аш устремились ко мне.

– Этого не может быть! – усмехнулась Полер. – Аене нельзя доверять, Тия.

– Однако же другой информации от нее ты веришь, – заметил Фокс.

– Потому что эту информацию можно проверить. А сейчас это похоже на попытку посеять раздор.

Микаэла задумчиво коснулась пальцами губ:

– Король Телемайн не потомок Дома Уайат.

– О чем ты? – удивилась Полер.

Глаза Фокса округлились.

– Умерший король Рэндралл Тихий, которого Тия два года назад случайно воскресила.

– Тот, который заявил, что предок короля Телемайна был плодом любви королевы и командующего его армией, а значит, не считается его потомком. Нам пришлось очень постараться, чтобы подтвердить эти сведения, – сказала я.

– А это как-то влияет на притязания короля Телемайна на престол? – поинтересовался Фокс.

Микаэла покачала головой.

– У короля Рэндралла не осталось других живых родственников. Он признал сына королевы своим, а вместе с ним и его законнорожденность. Но даже без того принц Канс и Халад по-прежнему могут считаться потомками Дома Уайат по своей матери.

– В политике всегда все очень запутано, – посетовал брат.

– Мы должны провести собственное расследование по поводу этой странной болезни – каких королевств она коснулась и прочее, – нахмурившись, сказал Полер. – Странно, что мы вообще о ней почти ничего не знаем.

– Это не то, о чем королевства стали бы распространяться, – ответила Микаэла. – Тем более они могли и не заметить связи.

В этот миг в моем сознании снова промелькнула тень. Я увидела бьющиеся по обеим сторонам от себя крылья ази, парящего высоко в горах, куда не забирался ни один человек. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, я прищурила глаза от ярких солнечных лучей. Ощутила, как ази нежно коснулся моего разума. «Хозяйка? – спросил он. – Поиграем?»

– Тия? Ты в порядке?

На лоб мне легла чья-то ладонь. Горы и свежий воздух исчезли, остались только недоуменные взгляды моих друзей.

– У нее был трудный день, – вступился Фокс.

– Тия, возвращайся в свою комнату и до ужина не выходи, – приказала Полер. – А мы пока займемся заговором против ядошанцев и болезнями.

– Но…

– Никаких «но», Тия! Иди! Я скоро зайду к тебе и проверю, лежишь ли ты в постели, как и полагается!

Полер все время обращалась со мной как с шестилеткой – этими мыслями я поделилась с Фоксом, когда мы вышли из комнаты.

– Ведь эту информацию добыла я. Можно было хотя бы сказать спасибо.

– Она точно так же командует и мной. Я не знаю ни одного человека, кто бы не сталкивался с таким отношением Полер.

Мне по-прежнему было не по себе. На меня невыносимо давила мысль о том, что мое сердце станет таким же черным, как у Аены. Как скоро оно изменит свой цвет? Через месяц? Год? Как это отразится на мне?

Но в одном Аена была права: я скрывала свою связь с ази ото всех, даже от брата. Я не хотела остаток своей жизни провести в темнице, как она, – с загнивающим сердцем без надежды на будущее.

– Он был Обреченным, – злилась она. Ее кулаки сжимались и разжимались. – Я думала, мы нашли всех.

– Обреченный?

– Некоторые заклинания обращают людей в дэвоподобных существ, чаще всего против их воли. Таково последствие темной гнили, хотя тут все было по-другому. Не случайно. Почти год я преследовала их. Видимо, нашла не всех.

Я вспомнил выпученные глаза ханьцзяня, его чудовищное превращение, перед тем как ази положил этому конец. Теперь видение будет преследовать меня до конца моих дней. Что за ужасная магия могла вызвать такие изменения?

– Он понимал, что обречен. Он сам завершил заклинание назло мне… – Девушка покачала головой почти с восхищением. – Обреченные обладатели серебряных сердец сильнее владельцев красных и страдают от еще более страшных последствий. Говорят, они даже убивают своих родных. Могут зарезать их до своего обращения или уже после вырывают у них сердца. Наверное, он думал, что в обличье проклятого станет сильнее, чем будучи человеком. – Ее губы изогнулись в кривой усмешке. – Но он ошибся.

Даже сейчас Костяная ведьма не проявляла никакого уважения к погибшему. Его обезображенное тело ази притащил в зубах, и теперь оно валялось на земле перед нами. Хорошо, что это отвратительное зрелище скрывал наброшенный сверху тяжелый плащ.

– Ты до сих пор злишься? – весело поинтересовалась она. – Несмотря на все твои странствия, к войне ты так и не привык.

Она все равно собиралась убить этого мужчину, будь он Обреченным или нет, и хотела, чтобы я видел его смерть.

– Ты так говоришь, будто есть особый рецепт, способный приучить к смерти, – с горечью произнес я.

– А он действительно есть, – ответила она. – Берем девушку, лишаем ее сердца. Добавляем щепотку трагедии и жажду мести. Делим ее на равные части скорби и ярости и подаем холодной. Это еще не самое ужасное, что тебе предстоит увидеть до конца недели. Если ты передумал по поводу нашей миссии, то можешь уходить. Я еще не закончила.

– Останусь, – коротко бросил я и встал на ноги. – Так или иначе, я пройду этот путь до конца.

Многие солдаты сбежали, а те, кто остался, просто не могли этого сделать из-за ранений. Кален осматривал их, переходя от одного к другому, и предлагал помощь, но они в страхе шарахались от него.

Аша позвала меня за собой. Я услышал позади себя хруст расколотого мрамора – это аэшма, самый маленький из дэвов, шел за мной по пятам. Вместе с трупом Обреченного он еле-еле протиснулся в двери замка.

Внутри дворец давно опустел, слуги и знать сбежали через пролом в стене. Утешало то, что в коридорах по пути нам не попадались мертвые тела. Аша нигде не задерживалась и уверенно переходила от одной комнаты к другой, пока мы не подошли к трону.

Я ошибся. Замок опустел не до конца. Кто-то восседал на золотом престоле.

Я все время видел императора издалека, среди моря других лиц, когда во время парадов и процессий его проносили по людным улицам Сантяня. Даже слышал, что большую часть этой толпы тщательно отбирали и обучали опускаться по команде на колени, побуждая остальных следовать их примеру. Королевские стражники внимательно вычленяли из этого сборища всех инакомыслящих, которых порой потом больше никто не видел.

Но даже стражники поддались предательству, и все подхалимы давно покинули императора Даанориса. Теперь, когда некому было воспевать его утонченный вид и горделивый облик, он лишился былого очарования. Обвисшие брови на опухшем от пороков и высокомерия лице. Несимметричные скулы и круги под темными глазами. У него было неприятное лицо, испорченное годами спеси и алчности.

Он решительно и неподвижно ждал приближения аши. Девушка остановилась перед ним настолько близко, что подол юбки касался ножек сверкающего трона. За ней следом подошел аэшма и бросил к ногам императора труп.

– Мой народ не потерпит такого оскорбления. – Меня удивило, что он владеет всеобщим языком. Его не потерявший силы голос зычно разносился по залу. – Ты проиграешь, и тебе не помогут твои мерзкие чудовища. Мои союзники…

Аша влепила императору звонкую оплеуху, лишив того дыхания и силы. Он рухнул на свой трон, и мой потрясенный вскрик эхом отскочил от мраморных стен.

– «Твой народ», ваше величество? – В ее устах его титул прозвучал как насмешка. Она пошевелила в воздухе пальцами, и император застыл. – Твой народ разбежался от так называемой свободы, сбросив с себя хомут, который ты накинул на их шеи. Твои союзники? Этот жалкий безумец, восседающий на престоле Дрихта, терпит тебя только ради денег, которые получает в обмен на одежду из рунных ягод и солдат. Даже сейчас он нарушил ваш уговор и вступил в союз с Дружем. Ты один. Будь любезен, пришли его сюда. Я вырежу его сердце и съем, а остатки скормлю своим дэвам.

Кален вышел вперед и схватил даанорийского императора за грудки. Его попытки сопротивляться оказались тщетны; Искатель смерти без труда оттащил его в угол зала и бросил там как мешок старых вещей.

Аша уселась на позолоченный трон Даанориса и произнесла:

– Итак, на чем я остановилась, Бард?

5

Церемония руны Сердца считалась для всех праздником: в этот день все дети в возрасте тринадцати лет получали свои первые сердца. Представители знати и простые жители наблюдали за тем, как аша с помощью рун наполняет стеклянные кулоны всеми оттенками красного. Иногда находились счастливчики, чьи сердца приобретали пурпурный цвет, который предопределял их судьбу ремесленника, неразрывно связанную с жизнью аш. Они становились аптекарями, созидающими красоту, создателями зиваров, портными, одевающими аш по последней моде, и даже деревенскими ведьмами вроде моих сестер.

Те, кому не так повезло, обнаруживают у себя серебристые сердца. Таким следует на следующий же день обратиться в сообщество аша-ка: девочек обучали ремеслу аши, мальчиков – Искателя смерти.

Рисование рун Сердца было настолько простой задачей, что с ней могла справиться даже больная Микаэла. Я бы, конечно, предпочла, чтобы она оставалась в постели, но, с другой стороны, понимала ее желание быть полезной. В отличие от несогласной Полер. Та как курица-наседка не отходила от Микаэлы ни на шаг, на случай если ее подруга споткнется. Но, к счастью, этого не случилось.

К ашам жители Одалии относились с подозрением, хотя терпели их исключительно из-за исторически сложившихся связей одалийской королевской знати с заклинателями. При этом Темные аши принадлежали отдельной категории, и ненависть к ним уходила глубоко в прошлое. Благодаря особой чувствительности к сердцам я ощущала витающие в толпе различные эмоции. Их презрение к Костяным ведьмам вроде меня и Микаэлы – единственным оставшимся во всех королевствах – было видно невооруженным глазом. Ведь так просто ненавидеть кого-то, находясь среди толпы, что можно не бояться последствий. Уже не в первый раз я задавалась вопросом, как Микаэле удавалось проделывать эту процедуру из года в год.

На церемонию пришли четыреста двадцать шесть детей, и уже к концу ряда моя сестра-аша обнаружила семь пурпурных сердец и три серебряных. Не об этих детях я беспокоилась. Среди всех серебристых оказались девочки. Мое волнение относилось к Лику, который стоял последним. Микаэле не нужно было рисовать для него руну Сердца, поскольку его кулон уже отливал ослепительным серебром. Но в силу его необычных обстоятельств ему все равно пришлось пройти церемонию, которую больше нельзя было откладывать.

Искатели смерти встречались реже аш, только количество Костяных ведьм было ограничено. За последние два года Лик стал единственным Искателем смерти, и это событие не осталось незамеченным. Все кругом вытягивали шеи и смотрели на него с тенью насмешки и смущения. Лик служил помощником у Чеш, известной создательницы зиваров, и сейчас был одет в свою рабочую форму. И все же, глядя на его изящные черты лица и стройную фигуру, в нем трудно было увидеть молодого человека.

Микаэла приблизилась к нему, не сбавляя шаг. С серьезным видом поклонилась юноше, Лик ответил ей со всем почтением. Но его смиренное выражение лица сменилось удивлением, когда вперед вышли другие аши: сначала Полер и Зоя, а за ними Шади и подруги Зои – Йонка, Света и Тами. А после, к моему удивлению, от толпы отделилась Альтисия. Я-то думала, она в Кионе, охраняет свою подопечную, принцессу Инессу.

Как бы мне ни хотелось присоединиться к ним, я осталась на месте. К сожалению, к заслугам Костяных ведьм одалийцы относились с гораздо меньшей благосклонностью, чем к ашам. Я наблюдала за тем, как мои сестры окружили испуганного Лика. Леди Микаэла отступила назад и бесшумно затерялась в толпе придворных и знати. А в это время Полер из своих коротких каштановых волос вынула усеянный бриллиантами зивар и аккуратно заколола его за ухом юноши.

Остальные аши последовали ее примеру: они снимали свои прекрасные заколки и надевали их на Лика. По толпе, осознавшей смысл этих действий, пронеслись удивленные вздохи. Мы подавали множество прошений в сообщество аша-ка с просьбой принять Лика в ряды аш, но все безуспешно. И теперь аши открыто, на глазах у всех, выражали свое несогласие.

Лик вздрогнул. Его взгляд метнулся в мою сторону, в ответ я обнадеживающе помахала ему рукой.

В этот миг вперед вышел принц Канс. На нем была королевская форма – церемониальная одежда с золотыми пуговицами и серебряной вышивкой, предназначенная только для коронации или королевской свадьбы. Он низко поклонился потрясенному юнцу.

«Если уж такое выражение одобрения не убедит сообщество, то ничто не склонит их на нашу сторону», – прошептал Фокс у меня в голове.

Принц повернулся к королю Телемайну. Я обернулась к толпе и заметила среди присутствующих Халада. Стиснув зубы, тот со злостью глядел на своего отца.

Рядом с нами бесшумно возникла Микаэла. Я коснулась ее рукава.

– А почему Альти здесь? – прошептала я.

– Несколько часов назад в Кион прибыла Первая Дочь, – откликнулась она. – Поэтому Альти, проявив проницательность, решила тоже принять участие в торжестве. Учитывая ее положение, ее действия вызовут поддержку и со стороны императрицы.

– Мне никто ничего не сказал. – Я чувствовала себя уязвленной.

Теперь она с удивлением взглянула на меня.

– Разве Полер тебе не сообщила?

– Нет. Принц Канс тоже все знал?

– Это он предложил. Его присутствие вызовет еще большее доверие к нашему прошению. Сообществу наверняка понадобится поддержка принца и в других вопросах, поэтому оно может оказаться более сговорчивым.

– Итак, наша церемония руны Сердца завершена, – раздался величественный голос короля Телемайна. – Молодые люди, распоряжайтесь вашими сердцами с умом и мудро выбирайте свой путь. Пусть сегодняшний день станет началом вашей жизни. Как он станет началом и моей.

По толпе поползли перешептывания – никто не понимал, о чем речь.

– Сегодня торжественный день, – продолжил король. – И будет уместно сделать еще одно объявление. Канс.

Наследный принц послушно вышел вперед, на его лице читалось смятение.

– Отец? Ты же не…

– Для меня честь, что сегодня здесь, в Одалии, день руны Сердца с нами празднует чудесная принцесса Инесса. Кион всегда был нашим самым верным союзником, и вместе мы подарили нашим королевствам мир и процветание. И теперь мы готовы официально скрепить наш долгий союз.

Рядом с принцем и его отцом появилась красивая молодая девушка. На ней было изумительное янтарно-белое хуа, его длинные рукава спускались вниз, как у всех кионских принцесс, а позади на несколько ярдов тянулся шлейф. По традиции верхняя часть ее лица была скрыта вуалью, но под прозрачной кружевной тканью угадывались тонкие черты. Я услышала, как Фокс рядом со мной резко втянул воздух. Через нашу связь пробежало потрясение, которое он быстро подавил.

– Сегодня я имею честь, – произнес король Телемайн, – официально объявить о помолвке моего сына, Наследного Принца Канса, и прекрасной принцессы Инессы, Первой Дочери Киона!

Толпа возликовала. Глаза Канса округлились, на миг он побледнел, но тут же взял себя в руки. Я отпрянула назад.

– Спокойно, – успокаивал меня Фокс, хотя у самого слегка дрожал голос. Он не мог оторвать глаз от принцессы Инессы, которая, заметив его, отвела взгляд.

Следующая пара часов прошла как в тумане. Я не осознавала, что делаю, словно наблюдала за собой со стороны. Видела, как улыбаюсь и пожимаю руку сияющему от счастья королю Телемайну.

– Следует поблагодарить Полер за то, что она помогла мне все это организовать, – сказал он и как обычно оглушительно рассмеялся. – Она настоящее сокровище.

– Правда, ваше величество? – пробормотала я, чтобы хоть как-то поддержать беседу.

– Она предотвратила заговор Безликих против ядошанцев – покушение на жизнь лорда Бессерли, Великого Герцога. Чем покорила их, и теперь мы ведем переговоры о создании между нашими государствами торгового пути. И она больше всех поддержала помолвку моего сына. Даже не знаю, как отблагодарить ее и всех аш.

Я едва успела поздравить принцессу Инессу, когда стайка служанок оттеснила ее к следующей группе желающих выразить свое почтение.

Потом мою руку сжала ладонь принца Канса. Как можно искреннее я произносила какие-то банальности, пожелала ему всего наилучшего в предстоящем браке.

Он улыбался в ответ, а я гадала: только мне привиделась слабая грусть, притаившаяся в уголках его губ?

– Спасибо, Тия, – сказал он. – Мне приятно твое одобрение. – Его добрые слова больно впивались в мою душу. – Жаль только… – Он замолчал, сведя брови, и озадаченно уставился куда-то поверх моего плеча.

Я обернулась, но никого не увидела.

– Принц Канс?

Он моргнул и тряхнул головой.

– Прости. Последние несколько дней у меня болит голова.

– Вам не стоит столько работать, ваше высочество.

– Знаю, но мне некогда отдыхать, а травяные чаи леди Альтисии, похоже, не помогают. – Я встретила взгляд его обеспокоенных зеленых глаз, когда он произнес: – Я хотел сказать тебе раньше. О помолвке. Я должен был сказать тебе раньше. Не знаю, почему я этого не сделал.

– Я думала, вы не знали, – смущенно проговорила я. – Во время объявления вы были явно удивлены.

– Я знал. Просто не ожидал, что отец провозгласит об этом сегодня. И он не… – Он снова замолчал, нахмурился, словно позабыл о моем существовании.

– Ваше высочество, с вами все хорошо?

– Канс, – окликнул его Кален, возникший у принца за спиной, – отец желает с тобой поговорить.

Принц снова встряхнул головой и слабо улыбнулся мне.

– Я должен идти. Еще раз спасибо, леди Тия. Кален, составь ей компанию за меня.

– У меня есть дела и поважнее.

– Нет. – Голос принца прозвучал необычайно строго. – Позаботься о ней. Я хочу, чтобы ты присматривал за леди Тией так же, как присматриваешь за мной. Мне нужно обсудить с отцом кое-какие важные дела.

– Она и сама может прекрасно о себе позаботиться.

– Пожалуйста, Кален.

Искатель смерти бросил на него сердитый взгляд. Мы оба глядели в спину удаляющемуся принцу, и, как только он скрылся из виду, я отвернулась.

– И куда это ты собралась? – спросил он.

– Подальше отсюда. – Меньше всего мне хотелось, чтобы Кален видел мои слезы. Я шагнула к двери, но он схватил меня за руку.

– Послушай, Тия. Я знаю, что ты…

Я развернулась к нему, сверкая глазами.

– Я думала, у тебя есть дела поважнее, – прошипела я.

Какое-то время он вглядывался в мое лицо. А после отпустил руку.

У двери меня с мрачным видом ждал Фокс, словно и сам собирался уйти. Но Полер перехватила меня раньше.

– Иди сюда, Тия, – приказала она. – Останься. Их королевское величество обидятся, если ты вот так сбежишь.

Возможно, на меня повлияли события этого дня вкупе с моей ранимостью, но я раздраженно ответила:

– Не хочу.

Полер нахмурилась.

– Незрелое поведение не красит ашу, Тия.

– Если бы ты не относилась ко мне как к ребенку, у меня, возможно, было бы больше поводов вести себя по-взрослому!

Она сердито посмотрела на меня, недовольная косыми взглядами, которые устремлялись в нашу сторону.

– Это все потому, что я не сказала тебе о нашем плане с Ликом? Брось, Тия. Не стоит устраивать шум из-за какой-то ерунды.