Czytaj książkę: «Пламя на тлеющих углях», strona 3

– Сертификаты найди, пожалуйста. Мне завтра их сдавать, – добавляет, не давая мне растечься в воспоминаниях.

– Д-да… конечно, – бодро подскакиваю к серванту, сбрасывая туфли.

Мы оба как вошли в мою квартиру, так и пялимся друг на друга, не сговариваясь. Тим встретил меня на вокзале, созвонившись и попросив срочно выдать ему документы на тренажеры, купленные Steinline неделю назад. Я как раз проводила маму, обитающую все лето на даче, в двадцати километрах от города. Будь она сейчас тут, ухлопоталась бы. Тимофей ей очень нравился, и наш развод она не поняла. Даже смотрела какое-то время на меня, как на дуру набитую, качая головой.

– Это все? – недоверчиво спрашивает Тим, хмуря брови, от чего над переносицей образуется небольшая морщинка. Как запятая, смешная и знакомая.

– Ну, да. На обратной стороне их инвентарные и чеки. – протягиваю ему бумаги, случайно касаясь тыльной стороны ладони.

В горле пересыхает и внутри все переворачивается, словно и не было этого развода. Не было этих ночей, наполненных тоской и преодолением себя, рвущейся обратно, к нему, лучшему на свете, моему первому, но по одной мне известной причине ставшему обычным. Сейчас вижу, понимаю, что бред, нет для меня родней, но проклятое время наполнило пустотой дыру в груди…

Не искрило, а просто швырнуло друг к другу, заставляя прижаться до хруста костей и мышц. Тим целует глубоко, но нежно, так, что забываю, как дышать. Соскучилась по его сильным рукам и умелым губам, горячим и требовательным. Стону ему в рот, запуская руки под пояс брюк. И дело даже не в том, что я несколько месяцев одна. Дело в том, что это Тим. Мой Тим… Знакомый и родной запах, хотя немного другой одеколон, и рубашка, которую я бы не купила ему, и ботинки так себе…

Он остался прежним, моим замечательным бывшим мужем-другом, сочетанием, которое в женской компании нельзя произносить в слух. Это мечта похлеще красавчика-жеребца в стрингах. Много ли вы встречали бывших мужей, с которыми сохранили дружбу? Верно, ни одного не припомните. И я не знала, что так бывает. Но сейчас руки моего «друга» стягивают мои легинсы, отодвигая трусики и пробуют мои губы, постыдно влажные, становящиеся такими только от одного мужчины. И он раздевает меня сейчас, требовательно потираясь собственной эрекцией.

Оказываюсь прижата спиной к стене в прихожей, и Тим подтягивает мои ягодицы ладонями. Для него мой вес не больше котенка. Головка члена дразнит мое лоно, упираясь и скользя. Но Тим медлит, оглаживая грудь, доводя до призывного стона, болезненного желания.

– Тим… – у меня получается низко.

Он откликается, входя в меня, растягивая и рыча от удовольствия. Ему не нравится болтать, отпускать шуточки и заигрывать. Всегда ровно, но неизменно пошло, нежно. Из нас двоих избытком эмоций страдаю только я, позволяя себе постанывать, а когда-то и плакать, истерить. Наверное, достала мужика в конец… Но не похоже, чтобы очень уж сильно, судя по тому, как меня подбрасывает в его руках. В промежности разгорается пожар, стирающий краски благопристойности и робости. Впиваюсь в шею Тима пальцами, удерживаясь, но он уходит со мной на руках в спальню, укладывая на кровать, как сокровище.

Жадный взгляд быстро оглаживает мое тело, с которого умело снимает и топ с бюстгальтером. Возбуждение гасит стыд, и я призывно выгибаюсь ему навстречу, не в силах терпеть измождающее томление, требуя ласку, проникновение.

Тянусь к его ширинке руками, но он не позволяет, вжикая молнией сам, снимая белье. Мы начали в повисшей и расстегнутой одежде, как обычно, набросившись друг на друга, как дикари. Всегда так. Я обожаю эти моменты, со своей особенной короткой прелюдией, перерастающей в нечто уже на ходу. И зачем она мне? Сердце ускоряет ход от одного только взгляда любимых глаз, и тело помнит каждый поцелуй.

– Ты такая нежная… – хрипло басит, прикусывая шею и тут же зализывая свои укусы.

Твердый и горячий член бьется внутри меня, приближая нашу развязку. Грубо, властно и в то же время обезоруживающе нежно сильные руки сжимают меня, требовательные губы терзают грудь, словно высекая искры в сознании. Мой! Пусть на эти мгновения, но мой! Во мне! Океан удовольствия, обжигающий тела внутри и с наружи накрывает нас с головой, до полукрика, с надрывом вытягивая взаимные эмоции. Замираем, пытаясь отдышаться. Реальность, однако, не долго терпит негу волшебства, и комната в моей с мамой квартире возвращается обратно, демонстрируя обычные стены, разбросанные вещи, здоровенную крассулу на подоконнике.

– Ник… – он поднимает на меня свои виноватые шоколадные глазищи. – Не шипи, ладно?

Он знает, что этот спонтанный секс моя натуральная тоска по нему. И с другими у меня клеится, и желания особо нет. Так вот мы развелись, называется, не расставшись, и как к этому относиться я сама еще не решила.

– Что, Ника? Ты снова появляешься… как снег на голову! И снова все летит к чертям! – запоздало накрывает меня, но делаю глубокий вдох. – У меня есть манты и борщ вчерашний.

Как же удобно, когда есть мамуля! Моя самооценка цветет и пахнет от того, что могу вот так запросто выдать «борщи и манты!» Мы оба знаем, откуда в этом доме еда. Я в состоянии только испортить продукты и спалить посуду. В глазах Тима загорается голодный огонек, и он довольно улыбается, чмокая меня в щеку и перекатываясь по кровати. Бесценное для мужчины качество – уметь закончить то, чему и начинаться-то не стоило.

Смотрю ему в спину. Все также чертовски обаятелен, красив, подкачен. Спина столом и грудь колесом, говорила, бывало, мама. Мне всегда нравилось его тело, и даже то, сколько времени он проводит в зале, как следит за собой, не давая просочиться и жиринке сквозь подтянутые кубики. Ни химии, ни витаминов, обычная пища, по расписанию, правда, зато результат! В свои неполные сорок Тимофей неотразим! Мое мнение, а других это мало касается. Еще неизвестно, сколько мне задолжал памятников при жизни SteinLine за то, что уговорила Тима остаться работать с ними, когда сама уходила на запасной путь…

На черта я это сделала два года назад, сейчас сказать сложно. Взяла и оставила стабильную офисную работу, уйдя на удаленку с кучей мелких проектов, хотя и Steinline не бросала. Амбиции поутихли, как ни странно, желание развиваться по всем направлениям улеглось, а кроме того, захотелось совсем другого. Того, что не прельщало до этого, казалось скучным, пресным и грустным. Захотелось хоть недельку посидеть дома с вязанием или чтением. Даже научиться что-то готовить… Нет, я вовсе не приболела, но впервые после разрыва мое желание отчетливо кольнуло где-то внутри.

Глава 2

Ника

Память отказывается всерьез рассуждать, как мы пришли к разводу, но помню, что Тим согласился сразу. Просто взяли и разъехались со съемной квартиры. Не жилось мне в его доме, считала его чужим. Я вернулась к маме, а Тим продал свою квартиру и переехал за город. Не интересовалась, как он устроился, но по работе мы иногда пересекаемся. У него своя фирма в составе холдинга по продаже спортивного оборудования, визиткой которой и являются его отменные мышцы, подтянутая фигура. А я занимаюсь рекламой всего, что связано со спортом – тренажеров, инвентаря, залов, площадок и комплексов питания, хотя сама поддерживаю себя разве что «ленивым» фитнесом пару раз в неделю.