ЛЮДИ И СУДЬБЫ. Незабываемые

Друзья и возлюбленные

Друзьями Гофмана были писатель и философ Теодор Гиппель, соборный органист Христиан Подбельский, художник Алоис Молинари, композитор Иоганн Хампе, актер Людвиг Девриент, гитарист фон Гольбейн… В ближайший же круг его друзей вошли писатели Фридрих де ла Мотт Фуке и Давид Кореф, драматург Кристиан Якоб Саличе-Контесса, а также покровитель искусств Эдуард Хитциг, детям которого, Мари и Фрицу, Гофман посвятил сказку «Щелкунчик и мышиный король». В день святого Серапиона (14 ноября 1818 года) они создали знаменитое содружество «Серапионовы братья», прославленное в одноименном цикле новелл Гофмана. Интересно, что в 1921 году в Петрограде также возникло содружество писателей «Серапионовы братья»: Зощенко, Слонимский, Никитин, Лунц, Полонская, Груздев, Каверин, затем Федин и Вс. Иванов. В 1946 году, когда содружество давно распалось, партийный бонза Жданов оболгал сначала бывшего «Серапиона» Михаила Зощенко, а затем и всех «братьев» заодно с их идейным вдохновителем Гофманом. Только в начале 60-х годов произведения Гофмана начали понемногу возвращаться к русским читателям. Между тем Белинский называл его «одним из величайших немецких поэтов, живописцем внутреннего мира», а Достоевский перечитал всего Гофмана и по-русски и на языке оригинала.

С возлюбленными Гофману везло меньше, чем с друзьями: в юности он пережил страстный роман с замужней фрау Дорой Хатт (старше его на 9 лет), помолвку с кузиной Минной Дерфер, неудачную влюбленность в свою ученицу по вокалу Юлию Марк; наконец, обрел семью с польской панной Мариной Теклой Михалиной Рорер-Тжчиньской (Гофман нежно звал ее Мишей), но дочь Цецилия – первый и единственный ребенок Гофмана – рано умерла…

Музыка

Гофман вначале добился известности как музыкант и музыкальный критик. Его лучшим творением, opus magnum, стала опера «Ундина», написанная по мотивам повести Фридриха де ла Мотта Фуке (переведенной на русский язык Василием Жуковским и вольно пересказанной Гансом Христианом Андерсеном в сказке «Русалочка»). Премьера оперы прошла с небывалым успехом, но позже в страшном пожаре сгорел театр, декорации и ноты «Ундины»: «Декорации к „Ундине“ я никогда не забуду: бурная лесная река образует остров, на котором ночью впервые встречаются Ундина и Гульдбрандт под жалобные стоны рыбака, а еще сверкающий красками прозрачный дворец на дне Средиземного моря»…

Наиболее близок Гофману оказался зингшпиль («игра с пением») – комическая опера с разговорными диалогами. Однако не для Гофмана легкость и юмор жанра; герой его первого же зингшпиля «Маска» яростно кричит: «Да, я – безумец, мятущийся против судьбы, против природы, в бессильной ярости грызущий оковы, которыми опутал меня злой рок!» В древнем польском городе Познани труппа Карла Деббелина поставила зингшпиль Гофмана «Шутка, хитрость и месть» на либретто Гете (!), а в Варшаве – «Веселые музыканты» и «Непрошеные гости, или Каноник из Милана». В Варшаве же Гофман завершил мессу и дирижировал своей симфонией, там звучали другие его сочинения, в том числе фортепианная соната. В Бамберге Гофман выступал в роли композитора, декоратора, драматурга, режиссера и помощника директора театра – и создал образ Иоганнеса Крейслера, своего alter ego («Музыкальные страдания капельмейстера Крейслера»).

Романтизм Гофмана

Немецкие романтики считали искусство единственной возможностью преобразовать мир. Атмосфере будней должна противостоять земля обетованная художников, музыкантов и поэтов, а также темные силы – для равновесия. Так, Гофман изображает Берлин – светло, уютно. Но в почтовую карету и католический храм, в дома и улицы врываются космические бунтующие силы, создавая темную изнанку «доброго и славного» города. Берлинская гостиница «Золотой орел» стала местом действия новеллы «Приключения в новогоднюю ночь», герой которой (господин Суворов) продал дьяволу собственное отражение, а потому завешивал зеркала. (Говорят, что генералиссимус Александр Суворов по причине малого роста не любил свое отражение в зеркале и зеркала повсюду занавешивал).

Романтики считали также, что искусство в идеале своем едино, синтетично. Гофман – музыкант и композитор, художник и писатель – был как никто другой близок к синтезу искусств, но обостренно и трагически осмысливал действительность. Его лучшие сказки напоминают пугающие видения Брейгеля: «Песочный человек», «Щелкунчик и мышиный король», «Золотой горшок» и, в особенности, «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» (гениальное прозрение – невиданный герой, которому окружающие приписывают все хорошие черты и поступки других людей). Однако его философские, почти реалистические романы «Житейские воззрения кота Мурра» и «Повелитель блох» – страшнее. Он понимает бессилие романтического противостояния реальной жизни, но только в искусстве и мечтаниях видит жизнь, свободную от «корыстных побуждений и мелочных забот». В сущности, Гофман ставит искусство превыше самой жизни, – это ли не истинный романтизм?..

История Щелкунчиков

В Рудных горах, близ границы с Чехией, есть немецкий городок Зайфен, где летом жители моют оловянную руду, а зимой вырезают игрушки из дерева. Здесь мастер Фюхтнер создал Щелкунчика – деревянного зубастика, забавные щипцы для колки орехов, грубо раскрашенную карикатуру на короля и кнехта, разбойника и жандарма.

В 1699 году местный крестьянин нагрузил тачку местными игрушками и повез на ярмарку в Лейпциг, где выгодно их распродал, особенно Щелкунчиков. С тех пор каждый зайфенский мастер непременно вырезал Щелкунчика. К началу XX века Щелкунчики обрели лики старых солдат, лесников, полицейских и пожарных, а под резцом мастера Рихарда Лангера Щелкунчик стал мужичком с носом-пуговкой и в треуголке. К концу Второй мировой войны Щелкунчик попал и за океан: американские солдаты посылали его своим детям как символ силы и удачи.

Ныне в Зайфене, в Музее разных Щелкунчиков (солдат, лесников, полицейских, пожарных и лукавых мужичков) хранятся работы легендарных мастеров и самый большой в мире Щелкунчик, занесенный в книгу рекордов Гиннесса.

А величайший в мире Щелкунчик родился в 1816 году под пером Гофмана в сказке «Щелкунчик и Мышиный король», где девочка Мари и ее младший брат Фриц переживают удивительные приключения благодаря рождественскому подарку крестного Дроссельмейера.

Сказка поразила воображение русского мальчика Петра Чайковского, создавшего впоследствии бессмертный балет «Щелкунчик» – о том, как любовь и дружба побеждают злое колдовство и саму смерть; о вечной тоске по детству, оставшемуся под огнями рождественской елки. Говорят, Гофман перед смертью вспоминал о Пряничном городе – одном из владений Щелкунчика. В основу балетной постановки Мариус Петипа положил пересказ Александра Дюма, превративший ироническую сказку в мелодраму, которую гений русского композитора поднял до возвышенной феерии. Балетные чудеса можно счесть сном милой девочки – в отличие от оригинала Гофмана, где чудеса реальны: «Мари, как говорят, еще и поныне королева в стране, где, если только у тебя есть глаза, ты всюду увидишь сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки – словом, всякие чудеса и диковинки».

После жизни

Жизни Гофмана и его произведениям посвящена опера Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана» и поэма Миколы Бажана «Ночь Гофмана». Гофман глубоко повлиял на творчество Эдгара По, Говарда Лавкрафта и Михаила Шемякина, а также рок-музыканта, лидера групп «Агата Кристи» и «Глеб Самойлоff & the Matrixx» Глеба Самойлова. В честь героини его повести «Принцесса Брамбилла» назван астероид №640, открытый в 1907 году. Замечательный балет «Коппелия» написан Лео Делибом по мотивам сказки Гофмана «Песочный человек».

Смерть судебного советника

Гофман никогда не читал газет и не беседовал о политике. Но «если вы не интересуетесь политикой, политика однажды заинтересуется вами»: будучи советником Берлинского суда, Гофман стал членом «Следственной комиссии по выявлению изменнических связей и других опасных происков», где он «весело крутился вместе с ведущим колесом государства», преследуя «демагогов» – сторонников национально-патриотического движения, возникшего в период освободительных войн против Наполеона. Не поддерживая подобные движения, Гофман соблюдал объективность и законы, а посему король Пруссии Фридрих-Вильгельм III назвал его «адвокатом демагогов». А в повести «Повелитель блох» Гофман дал себе волю и вывел реальных лиц (в том числе шефа полиции Карла фон Камптца) и процитировал подлинные документы (в том числе заметки фон Камптца на бумагах несправедливо обвиненного студента Густава Авериуса). После этого против судебного советника возбудили судебное дело. Прикованный к постели Гофман был обвинен в оскорблении величества и разглашении государственной тайны. Он продиктовал оправдательную речь, ссылаясь поэтику Жана Поля, Смоллетта, Лихтенберга и других известных сатириков: юрист защищал права литератора.

От суда и тюрьмы его избавила смерть. Друзья, верившие, что в Гофмане воплотилась мечта романтиков об универсальном художнике, установили на его могиле на Иерусалимском кладбище надгробную плиту с надписью:

Э. Т. А. Гофман, род. в Кенигсберге в Пруссии 24 января 1776 года, умер в Берлине 25 июня 1822 года. Советник апелляционного суда; отличился как юрист, как поэт, как композитор, как художник

Жив Щелкунчик

Умер судебный советник.

Живет в веках писатель, приобщивший бюргерское здравомыслие к миру чудес; доказавший жизнью своей, что искусство важнее, чем сама жизнь, и что игрушечная сабелька Щелкунчика долговечней стальных клинков.

ДЕФО: Скрытный сын бурного века

Жизнь и удивительные приключения Даниэля Дефо, писателя, журналиста, торговца, дельца, моряка, авантюриста, политического деятеля и тайного агента из Криплгейта, прожившего более 70 лет в Лондоне среди буржуа и аристократов и иногда навещавшего Испанию и Францию по торговым делам, а Шотландию – по шпионским. Описывал в подробностях также и дальние страны, в коих не бывал никогда – Россию, Китай.

Автор не одного романа

Его главный роман известен всему миру: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написано им самим».

Однако он был автором еще несчетного множества разнообразнейших произведений. Его публицистика предлагала серию реформ («Опыт о проектах» – усовершенствовать пути сообщения, открыть банки, сберегательные кассы для бедных и страховые общества) и свод современной морали («Совершенный британский негоциант»). Его брошюры защищают гражданские свободы; сатиры яростно обличают тех, кто эту ярость заслужил. Романы его являют перечень успехов и неудач героя, путь которого ведет через преступления к богатству, довольству и раскаянию (которое, однако, приходит не раньше богатства). Герои эти упорны, практичны, здравомыслящи; стремятся к самоутверждению, возможному только через скорое обогащение, а посему становятся пиратами, ворами, авантюристами, проститутками. Романы написаны от первого лица, живым разговорным языком своего времени, простым, точным и ясным; они выросли из его журналистики: жизнеописания – «Жизнь и деяния Джонатана Уайльда» и «Записки кавалера»; исторические – «Дневник чумного года» и документальный трехтомник «Путешествия Англией и Шотландией»; приключенческие – «Капитан Сингльтон» и «История полковника Жака»; женские социально-уголовные – «Молль Флендерс» и «Роксана». Его считают основоположником европейского романа нового времени.

Коммерсант

Его звали Даниэль Фо; со временем он стал называть себя Дефо (звучало как де Фо, по-благородному). Родился то ли в 1660, то ли в 1661 году в Криплгейте, на окраине Лондона; скончался в 1731 году в Мурфилдсе. Отец его был то ли торговец мясом, то ли свечной фабрикант, но уж точно пуританин и противник господствующей англиканской церкви. Воспитанный в религиозном духе, Даниэль поступил в духовную школу и даже готовился стать пастором, но позднее отказался от церковной карьеры. Отец посылает его изучать бухгалтерию и торговую практику в Лондон, в Сити, в контору оптовой чулочной фирмы; обучившись, Даниэль сам открыл оптовую чулочную торговлю в Корнхилле. Затем стал сначала управляющим, а потом и владельцем большого кирпично-черепичного завода; кроме того, занимался виноторговлей и даже основал собственную фирму. Часто ездил в Испанию и Францию, где знакомился с жизнью торговой Европы и совершенствовался в языках. Всю жизнь занимался рискованными коммерческими операциями; часто был удачлив, еще чаще терпел убытки; наконец, совершенно разорился. Чтобы избежать конфискации, переписал дом и имущество на сына, который не вернул отцу ни пенни. Впрочем, в жизни своей семьи (жены и шестерых детей) Дефо почти не участвовал, так что удивляться нечему. Последние годы жил в болезнях и одиночестве, скрываясь от преследований кредиторов и обманутого им издателя. Квартирная хозяйка похоронила Дефо, а вещи продала.

Бунтарь

Дефо всегда находился в сердце политической и религиозной борьбы своей тревожной эпохи. В 1685 году он принимает участие в восстании герцога Монмута («восстание с вилами»). Живший в Голландии протестант Джеймс Скотт, герцог Монмут, внебрачный сын Карла II, выдвинул свои притязания на престол и, высадившись в Англии, попытался свергнуть Якова II Стюарта, короля Англии – католика, «паписта». После поражения при Седжмуре Монмут был схвачен и обезглавлен. Сторонники короля в процессах над бунтарями проявили особое изуверство, что только ускорило окончательное падение Стюартов в 1688 году.

После подавления восстания Дефо скрывался от властей и сочувственно встретил переворот 1688 года – свержение королевской власти. Долой аристократов, да здравствует Кромвель и правление буржуа!

Долой аристократов, да здравствует король!

В результате многих смут на престол воссел Вильгельм III, принц Оранский, правитель Нидерландов, далее король Англии и Шотландии. Он осуществил разумные и необходимые реформы, заложившие основу политической и хозяйственной системы страны и способствовашие стремительному взлёту Англии и её превращению в могучую мировую державу. В то же время при Вильгельме Оранском власть монарха ограничивается рядом законоположений, установленных фундаментальным «Биллем о правах английских граждан». Однако английская аристократия нападала на короля; внешне не столько за его благоволение к буржуазии, сколько за то, что он был не англичанин (это снисходительное презрение к иностранцам сохранилось у британских подданных и по сей день). И в этот момент Дефо издает остроумнейший стихотворный памфлет «Чистопородный англичанин». Восемьдесят тысяч экземпляров было продано из-под полы на улицах Лондона в течение нескольких дней (это за сто лет до первой переписи населения в 1801 году, когда в Лондоне проживало чуть более миллиона человек). Дефо выступил в защиту короля и, нападая на аристократию, с блеском показал, что древние аристократические британские роды ведут своё начало от норманнских пиратов, а новые – от французских лакеев, парикмахеров и гувернёров, хлынувших в Англию во время реставрации Стюартов. После издания этого памфлета Даниель Дефо близко сошелся с королем и оказал громадные услуги английским коммерсантам при получении торговых привилегий и закреплении их парламентскими актами.

Еретик

Религиозные распри сотрясали Англию. Борьба господствующей церкви с диссидентами (раскольниками, религиозными противниками) была столь же непримиримой, сколь и борьба аристократов с буржуа. В момент, когда страсти наиболее раскалились, Дефо весьма кстати выступил с памфлетом «Кратчайший способ расправы с диссидентами», предложив попросту перевешать диссидентов. Вначале аристократы и фанатики из высшего духовенства приняли всерьёз совет Дефо. Но когда выяснилось, что Дефо дискредитировал доводы сторонников господствующей церкви, приведя их к абсурду, церковь и аристократия добились ареста Дефо и суда над ним. Дефо был приговорён к короткому тюремному заключению, крупному штрафу, семи годам «примерного поведения» (то есть условно) и троекратному выставлению к позорному столбу. Этот средневековый способ наказания был особенно мучителен для людей тонкой душевной организации: всякий уличный зевака, тем более принципиальный противник писателя и его идей, имел право всячески издеваться над осуждённым. Однако кара превратилась в триумф: Дефо и его позорный столб публика осыпала цветами.

А все дело в том, что ко дню стояния у позорного столба Дефо успел из тюрьмы напечатать другую гениальную сатиру – «Гимн позорному столбу», который толпа распевала на улицах и площадях, в том числе и вокруг позорного столба Дефо.

Шпион

Памфлет «Кратчайший способ расправы с диссидентами», по мнению многих, стал самым громким литературным событием века. Но, несмотря на массу цветов у позорного столба и пение толп «Гимна позорному столбу», враги и друзья сочли Дефо предателем. После жестокого приговора к Дефо обратился Роберт Гарлей (будущий государственный секретарь) с предложением, от которого закабаленный долгами писатель не мог отказаться. Дефо был помилован, штраф выплачен из королевской казны, а взамен Дефо должен был стать «агентом влияния», представляя в печати политику правительства в выгодном свете, более всего в правительственной газете «Обозреватель». Кроме того, Дефо был назначен тайным агентом правительства Англии в Шотландии с заданием сообщать о внутренних шотландских делах и влиять на умонастроения людей. «Если бы только стало известно, что он шпионит, его бы разорвали на куски», – писал друг, осведомленный о тайной жизни Дефо.

Даниель Дефо уехал в Эдинбург, где приобрел множество знакомых и широкую известность. Ему так по душе пришлась Шотландия, что он даже хотел остаться там навсегда. Когда обсуждался вопрос об объединении Англии и Шотландии в шотландском парламенте, вышла поэма Дефо «Каледония», написанная в честь Шотландии; а после утверждения акта об объединении Дефо написал «Историю объединения двух королевств». Вот так искренне он полюбил страну, за которой честно шпионил.

Долгая жизнь Робинзона

Замысел прославленного романа о Робинзоне Крузо возник на основе реальной истории шотландского боцмана Александра Селькирка, отличавшегося крайне неуживчивым и склочным характером. После скандала на корабле его снабдили оружием, пищей, семенами и инструментами и высадили по его собственному требованию на необитаемый остров Хуан Фернандес в Тихом океане, где Селькирк прожил четыре года. Разумеется, герой Дефо не таков. Он благодаря своему труду, воле и смекалке создает целый мир на своем острове, сохранив рассудок и веру. Одинокий человек Робинзон Крузо словно воплощает тысячелетия борьбы всего человечества за существование, оставаясь при этом «чистопородным англичанином», а также торговцем и авантюристом.

Фантастический успех «Робинзона Крузо» побудил писателя показать полюбившегося героя и далее: в откровенно скучном романе «Последующие приключения Робинзона Крузо» и длинном философском эссе «Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо, с его виденьем ангельского мира».

В «Последующих приключениях» Робинзон с верным Пятницей путешествует по четырем континентам, побывав в Бразилии, на юге Африки, на острове Мадагаскар, в Индии, на Филиппинах и в Китае; а на родину возвращается через Сибирь – до Архангельска и оттуда отплывает в Англию.

Китай Робинзону откровенно противен: «Я очень склонен думать, что мы дивимся величию, богатству, пышности, торговле и нравам китайцев не потому, что всё это действительно достойно удивления, – нет, мы просто не ожидали встретить всё это в столь варварской, грубой и невежественной стране. …китайцы показались мне презренной толпой или скопищем невежественных грязных рабов, подвластных достойному их правительству».

Последний вояж Робинзона

Свое последнее путешествие Крузо совершил через Россию. Естественно, нам интересен взгляд – нет, не столько Крузо, сколько Дефо, хотя сам Дефо в России не бывал, – на московское государство: «Я не мог не почувствовать огромного удовольствия по случаю прибытия а христианскую, как я назвал ее, страну. Ибо, хотя московиты, по моему мнению, едва ли заслуживают названия христиан, однако, считают себя таковыми и по своему очень набожны».

Вскоре Робинзон убедился, что цивилизация едва коснулась громадных пространств Сибири, населенных язычниками. Однако в городе Тобольске – «столице Сибири» – Робинзон встретил московских дворян, князей, военных в больших чинах и других «замечательных особ», сосланных Петром І в Сибирь. Крузо сошелся с опальными аристократами и «не без приятности проводил с ними долгие зимние вечера». Торговля тоже удалась: «Я накупил много соболей, чернобурых лисиц, горностаев и других дорогих мехов в обмен на привезённые мною из Китая товары, особенно на гвоздику и мускатные орехи, которые я продал частью здесь, частью в Архангельске по более высоким ценам, чем я мог бы продать их в Лондоне».

Путешествие Робинзона по Московии продолжалось один год, пять месяцев и три дня, из которых «приятностью» отличались только восемь месяцев в Тобольске, проведенные, в сущности, с узниками, но исполненными духовной свободы.