– Хорошо, спасибо, – сказал Кельвин.
– Как долго мы будем в Алеаторе? – спросил Майлз.
– Ни на секунду дольше, чем должны, – Кельвин повернулся к Саре. – Свяжись с портовыми властями. Сообщите им, что посылка, которую мы обсуждали ранее, прибыла.
– Да, сэр.
Она начала говорить по гарнитуре.
Шень повернулся на своем стуле с терминала оперативников.
– Вы уверены, что это лучшая идея? Я имею в виду, что если он сможет вырваться из нашего трюма, то у него не будет проблем с тем, чтобы дать людям Алеатора упустить его тоже. И такое предательство с твоей стороны может его разозлить. Ну знаешь, спровоцировать его на что-нибудь смертельное.
– Принято к сведению, Шень, – сказал Кельвин. Раздражение пронзило его голос, но он был больше раздражен собой, чем своим офицером. Он ненавидел нарушать свое слово любому, даже Ремории, но на кону было гораздо больше, чем его честь. К сожалению, передав Тристана портовым властям, он потерял бы любую ценную информацию, которую утаивал оборотень, хотя Кельвин ожидал, что ликан все равно солгал бы им.
– Просто многие люди могут пострадать, сэр.
– Да, Шень, люди могут пострадать. Именно поэтому мы отказываемся от возможности получить больше информации, чтобы лучше обеспечить общественную безопасность. Даже в этом гнезде жуликов и головорезов все еще есть люди, которые заслуживают большего, чем смерть в когтях ликана. И последнее, что нужно галактике, это больше оборотней, если наш друг распространит свой яд. Алеатор заслуживает знать, что он унаследовал. Тогда у них хотя бы будет шанс бороться с этим.
Несмотря на то, что Шень допрашивал Кельвина, такая вдумчивость ему нравилась у его офицеров. Он нуждался в них, чтобы держать в узде, и часто их глаза были так же хороши, или лучше, чем его собственные.
– Я думаю, вы поступаете правильно, – сказала Саммерс с его стороны.
Он посмотрел на нее.
– Правда? Тогда, может быть, я все-таки поступаю неправильно, – сказал он с легкой ухмылкой.
Ее улыбка потускнела.
Сара заговорила:
– Сейчас на шестидесяти миллионах километров и до сих пор нет часовых. Просто третьесортный фрахтовый корабль переоборудовался на нашей позиции.
– Спроектируй это, – сказал Кельвин.
Шень принял, и через мгновение появилась парящая трехмерная модель перестроенного грузового судна, заменившая образ Алеатора.
– Это часовой корабль? – спросил Майлз.
Кельвин засмеялся.
– Добро пожаловать в Алеатор. Я так понимаю, некоторые из вас, кроме наших тайных яунтеров в демилитаризованной зоне, никогда не ступали за пределы Империи.
– Алеатор просто похож на кучу аванпостов, вращающихся по орбите планеты, – сказал Шень.
– Почему все так изменилось?
Ответ Майлза был почти криком:
– Всё, что угодно! Никаких законов. Ты можешь делать все, что захочешь, пока следуешь одному правилу – не зли Роскос!
– Несколько лет назад я провела некоторое время за Полярной границей, но даже там все было патрулировано и цивилизовано, – сказала Саммерс.
– Вы бы особенно ненавидели это место, – сказал Кельвин, и вернулся к Саре.
– Откройте канал до сторожевого корабля и установите координаты встречи. Сообщите капитану, что мы доставим оборотня на борт его корабля, и что никому из его персонала не будет позволено ступить даже на один дюйм на Ночной Ястреб, как только мы причалим.
– Хорошо.
Кельвин прослушивал служебный телефон.
– Хорошо, майор, мы скоро пристыкуемся. Приготовьте посылку и убедитесь, что ваши люди не бросят его, пока команда Алеатора не доберется до него.
– Он у вас, и, честно говоря, я буду рад от него избавиться.
– Я с тобой согласна.
Он отпустил коммуникатор, когда Сара махнула ему рукой.
– Замедление до совпадения с вектором приближения и стыковка через… чуть больше двух минут.
Когда корабль причалил и секунды тикали, Кельвин пытался замаскировать свою тревогу. Часть его хотела лично проследить за выселением оборотня, но такая операция была прерогативой майора, и если оборотень каким-то образом вырвется на свободу и увидит там Кельвина… все может стать ужасно. Он ждал на борте, позволяя минутам исчезать в тишине, пока голос майора не вернулся через переговорное устройство.
– Готово. Оборотень сейчас под стражей в Алеаторе, и все благополучно вернулись.
– Надеюсь, у вас не было проблем, – сказал Кельвин.
– Нет, он даже не пытался сопротивляться. На самом деле, он утверждал, что знал, что это случится.
Кельвин нервно хихикал.
– Держу пари, что знал. Очень хорошо, майор, хорошая работа.
Он выключил коммутатор.
– Это было слишком просто, знаешь… я немного разочарован, странным образом, – сказал Майлз.
Кельвин посмотрел на него.
– Обычно это хорошо.
– Часовой корабль отступил и уходит, – сказала Сара.
– Очень хорошо, Сара. Установите курс на Алеатор-1. И, Шень, проецируй изображение.
Первичная станция появилась на орбите вокруг планеты. Кельвин описал бы ее как конгломерат контейнеров и отставных космических кораблей больше, чем любую другую платформу. Но, очевидно, она делала свою работу, несмотря на то, что выглядела как мусор.
– Ух ты, ну и кусок дерь —
– Майлз, – Кельвин перебил его, – пойдем со мной. Мы собираемся навестить Алеатор-1, так что пора переодеваться.
– Я?
– Да, ты. Иди за одеждой для миссии от квотермастера и встретимся на пятой палубе. Остальные останутся на борту. Как только мы с Майлзом высадимся, пусть Ночной ястреб покинет станцию и включит систему стелс. Затем прочешите сектор, чтобы найти хотя бы малейшие следы Харбингера, но больше не приближайтесь к Алеатору-1, пока я не отдам вам приказ. Понятно?
– Да, сэр, – сказала Саммерс.
– Хорошо. И, Шень, подключись к местным базам данных и откопай всю информацию, какую сможешь. Я хочу знать, прибыл ли Харбингер, причалил ли он, прибыл ли он или выпустил каких-нибудь пассажиров. Я хочу знать все. И пометьте каждое имя в манифесте Харбингера, посмотрите, есть ли у кого-нибудь здесь какая-нибудь история . Координируйте ваши усилия с двумя аналитиками палубы по мере необходимости.
– Понятно, – сказал Шень.
– Превосходно. Саммерс, палуба на тебе.
Глава 12
– Я не буду врать. Я не слишком рад этому, – сказал Майлз, когда их лифт увеличил масштаб шлюза на второй палубе. – Я имею в виду, в Империи, если ты имеешь несколько Q и не можешь заплатить долги, они заберут твою зарплату или же садят тебя в тюрьму или что-то в этом роде. Но здесь говорят, что тебе просто снесут голову в общественном месте.
Кельвин засмеялся.
– Ты действительно не был на Алеаторе раньше, не так ли?
– Нет, но я слышал свою долю историй.
– И все они просто нелепые истории. Не верь им.
– О, хорошо.
Майлз улыбнулся.
– Роскосы никогда не были бы настолько небрежны, чтобы снести тебе голову на людях. Сначала они скорее будут пытать тебя, а потом снесут голову где-нибудь наедине.
Улыбка его друга потускнела, а Кельвин не смог устоять перед продолжением:
– Или же похитить тебя во сне, отвезти в подвал какого-нибудь склада и поджечь, или, может быть, пробить тебе гвоздем голову медленно и аккуратно.
– Правда, это очень успокаивает.
– Здесь только доля шутки. Так что будь осторожен.
Кельвин слышал о еще худших наказаниях, налагаемых Роскосами на своих врагов, но он также знал, что у Роскосов есть своего рода кодекс, и они никогда не причинят вреда тому, кто не пересек его первым. И если они увидят, что кто-то жестоко обращается с женщиной, ребенком или инвалидом, они могут убить злоумышленника на месте. Людям, которые не злили Роскосов, было уделено очень мало внимания. Если только не было замешано много денег. Тогда с ними обращались как с королем, как с богатым человеком, который мог заплатить больше, чем полную цену за все. Тем не менее, инсайдеры пошли наперекосяк, те члены Роскос, которые были предателями собственной семьи, те особенные преступники получили худшее из всех наказаний, что Кельвин даже не задумывался представить.
Лифт остановился, и двери открылись.
– Вот мы и на месте, – сказал Кельвин, выходя с Майлзом.
– Я все еще думаю, что кто-то другой должен пойти вместо меня, может Саммерс или Сара.
Кельвин повернулся.
– Испугался?
– Нет, нет, нет. Просто… мы слишком ценны, я и ты, для такой рискованной миссии.
Кельвин засмеялся.
– И я полагаю, Саммерс и Сара – на расход? Как бы мне ни хотелось, чтобы наша деликатная старпомка попыталась слиться с головорезами и не подпускать их к себе, миссия была бы катастрофой. Она никогда не сможет пройти мимо изгоя. Она слишком напряжена, слишком дисциплинирована, слишком неспособна импровизировать. Она не приспособлена к таким делам. Что касается Сары, без нее никто никуда не полетит. Во всей Империи нет лучшего пилота, и когда ракеты начнут летать, уклонение и побег могут оказаться важнее, чем даже твоя снайперская стрельба, Майлз.
– А как насчет младших офицеров?
– Расслабься. У тебя есть 1200 Q, чтобы понемногу опускаться, и нет кредита, чтобы идти глубже. Все твои счета заморожены, а карты остаются здесь. Твое фальшивое удостоверение личности достаточно убедительно, чтобы обмануть таможню в Столичном мире. Кроме того, ты выглядишь великолепно, как идеальный Имперский отказник. Мы оба так выглядим.
Кельвин надел поношенную куртку поверх повседневной рубашки и джинсов свободного покроя. Наряд Майлза был подобным.
– И если этого недостаточно, вот и остальная часть нашей команды.
Два солдата из спецназа встретили их у главного люка. Они тоже были одеты в повседневную одежду с хорошо спрятанными пистолетами и рациями.
Майлз выглядел одновременно довольным и раздраженным.
– Почему ты не сказал мне, что у нас есть подкрепление?
– Что? Ты думал, что только мы, два замаскированных агента Империи, будем сидеть на борту Алеатора-1 в одиночестве? – Кельвин смеялся. – Это безумный разговор.
Ведущий солдат заговорил до того, как Майлз успел ответить.
– Уззбек и Джексон докладывают, как приказано, сэр.
– Хорошо, Уззбек и Джексон, как только мы пройдем через этот люк, вы больше не Уззбек и Джексон. Помните о своих фальшивых удостоверениях личности и используйте уличный жаргон. Придерживайтесь своей миссии и ведите себя как беглецы. Все остальное поставит нас под угрозу. Держитесь на расстоянии, но не теряйте нас из виду. И что бы вы ни делали, не уходите без нас.
– Сэр, да, сэр.
– Майлз, Уззбек будет твоим призраком. Как только мы поднимемся на борт, сразу разделимся. Джексон будет следить за мной. Ты возьмешь казино «Хрустальный туман» и все, что над ним. Осмотри магазины, рестораны – все, что найдешь. Будь внимателен, но не задавай слишком много вопросов. Я возьму казино «Родео Ден» и спущусь на нижние палубы. Встретимся в Кристалле через четыре часа. Понял?
– Да.
– И хотя бы постарайся быть незаметным.
– Я знаю правила. Я тоже тренировался для Крыла Intel, знаешь ли.
– Хорошо, – сказал Кельвин. – Тогда тебе не о чем беспокоиться.
– Что, если я потеряю призрака и случайно разозлю Роскоса?
Кельвин усмехнулся.
– Тогда делай то, что преподают в академии.
– И что же это?
– Закрой глаза и попрощайся со своей задницей.
Люк открылся, и Кельвин двинулся в сторону реактивного моста.
– После тебя.
* * *
Казино «Родео Ден» было тем, за что оно себя выдавало. Яркий свет, много шума, дым повсюду – все виды явного употребления наркотиков – и толпы людей, представляющих все культуры и виды пришельцев. Кельвин слышал так много разных языков, что не мог различить их по отдельности, собирая кусочки и кусочки из нескольких, но недостаточно, чтобы что-то понять. К счастью, большинство из них говорили по-человечески, так как Роскосы вели свои дела исключительно по-человечески.
Кельвин не привлекал особого внимания, проходя мимо таверны и вокруг некоторых столов казино. Некоторые игры были спроецированы электронным способом, но большинство – нет. Большинство игроков – в основном мошенники – все равно думали, что заведение может установить специальное программное обеспечение, поэтому азартные игроки требовали физические кости и карточные игры.
Кельвин надеялся получить сплетни о визите Харбингера. Он достаточно долго слонялся вокруг групп людей, чтобы уловить суть их разговоров, но не настолько долго, чтобы быть замеченным. Если их темы были неинтересны или он чувствовал, что злоупотребил гостеприимством, он ускользал и терялся в толпе.
Больше всего ему нравились бары и зоны отдыха, потому что они были естественными местами сбора, и никто бы не двинул бровью, если бы он оставался надолго. Но, к сожалению, интересных сплетен было не так уж много. В основном эти места были завалены лжецами, которые тратили свое время на споры о ставках, жалобы на проигрыши или хвастовство по поводу своих предполагаемых выигрышей. Многие детали, если верить тому, что они реальны, были отвратительными.
Кельвин редко говорил, если с ним не разговаривали, а когда люди понимали, что он один, они иногда приходили и попытались надуть его на деньги, либо попрошайничали, либо пытались его запугать. Это напоминало ему об отдаленных улицах Столичного мира. Он знал, как смотреть головорезу прямо в глаза и выглядеть смертельно опасным, поэтому в основном они оставляли его в покое. Он полагался на язык тела и холодные выражения лица, чтобы не привлекать внимания, а не спорить и не угрожать.
Иногда он протягивал руку в карман пиджака, как будто для того, чтобы показать оружие. Казалось, это работало, несмотря на то, что это был блеф. Огнестрельное оружие и ножи были запрещены на Алеаторе-1 Роскосами, и, если его поймают с ним, преступник будет избит и посажен за решетку. Но так как окружающая среда все равно была настолько опасной, ни для кого не было секретом, что многие люди здесь – и, наверное, даже большинство – имело оружие, спрятанное где-то на теле, как это сделали два его призрака. Роскосы и их солдаты не занимались патронажем или обысками, так что контрабанда была легкой.
Кельвин был почти готов уйти на нижнюю палубу, когда заметил, что кто-то в императорской форме вошел и занял место за карточным столом. Синее пальто и черный пояс были порваны местами и сильно запачканы, и он слишком свободно висел на волосатом теле мужчины. Но, возможно, это от Харбингера, как подумал Кельвин.
Человек в форме купил себе дорогу в игру и ждал, пока рука закончит. Кельвин осторожно подошел и внимательно посмотрел на него. Он казался очень болтливым с игроком справа, который, не колеблясь, ответил. Они знали друг друга и не пытались скрыть этот факт. Кельвин подозревал, что они передают информацию в виде кода. Он подошел к столу и занял единственное свободное место.
– Какой бай-ин? – спросил Кельвин.
– Двести Q с максимум одной тысячей.
– Ставка на двести.
Кельвин взял купюры из своего бумажника, который он держал в переднем кармане на цепочке – иначе он бы уже потерялся.
– Двести так двести.
Рука закончила, и крупье раздал новые карты. Кельвин держал свои карты лицом вниз, не считая быстрого поглядывания на них время от времени. Они были ужасны. Хорошо, что он был здесь не для того, чтобы получить прибыль.
С его позиции, у него были некоторые проблемы с прослушиванием разговора из-за шума казино. Но он ловил детали.
– Они сказали, что это будет весь день, – сказал человек в форме.
– Я сказал им, что не будет, – ответил игрок справа.
Крупье заговорил.
– Якоби, это тебе.
Человек в форме кивнул и пропустил фишки, делая ставку.
Итак, его зовут Якоби…
Все сравнялись после первоначального рейза, сохраняя относительно низкую ставку – девять Q. Кельвин решил остаться, несмотря на то, что его шансы на выигрыш были меньше одного на тысячу. Он не хотел привлекать внимание, будучи парнем, который рано вышел из игры. Слишком осторожные азартные игроки не вписывались в такие уставы.
Следующий набор карт был раздан, а шансы Кельвина на выигрыш уменьшились еще больше. Но его беспокоило не это, а то, что Якоби и его друг не возобновили разговор. Кельвин оставался совершенно спокойным снаружи, но его голова шла кругами, пока он пытался понять, выглядит ли он так, что он слишком заинтересован в них или что он не вписывается в обстановку. Может быть, он слишком старался избежать зрительного контакта.
– Пятьдесят на уравнивание, – сказал крупье. Игрок, опередивший Кельвина, резко поднял ставки.
– Я все.
Кельвин подтолкнул свои карты к дилеру. Складывать карты сразу после огромной прибавки не было чем-то необычным, другой игрок оказал ему услугу.
Якоби посмотрел со стола и повернулся к Кельвину.
– Ты, – сказал он. – Я знаю тебя.
У Кельвина сердце ушло в пятки.
– Сомневаюсь, – ответил он, гладко, как лед.
– Как тебя зовут?
– Зависит от того, кто спрашивает.
– Разве ты не знаешь, кто я?
Кельвин колебался, было трудно увидеть выражение Якоби за жирными длинными волосами. Но он сомневался, что он Роскос.
– Должен ли я? Ты же не Роскос.
Каждый Роскос, которого он когда-либо встречал, одевался с иголочки, носил дорогую одежду и сохранял чистый вид. Если бы член семьи одевался и выглядел как Якоби, им было бы стыдно, и они бы это исправили.
– Ты до сих пор не назвал мне своего имени, – сказал Якоби.
Кельвин поднял бровь и сел на место.
– С чего бы это? Я ничего тебе не должен.
Крупье поднял руки.
– Вы, девочки, разбирайтесь на улице. Я обналичиваю вас обоих. Вы мешаете игре.
– Отлично, – сказал Якоби.
Кельвин просто кивнул, когда его деньги были возвращены ему.
Якоби бросил на него смертельный взгляд, когда они оба встали.
– Слушай, чувак, – сказал Кельвин, – я точно не рассказываю Имперцам свое имя.
Он указал на форму Якоби, хотя она явно ему не принадлежала.
– Плохо для бизнеса.
Кельвин отмахнулся от него и отвернулся, не желая привлекать больше внимания. Якоби может быть его лучшей зацепкой, но Кельвин не мог раскрыть свое прикрытие. Особенно, если его заметил настоящий Роскос, – это было последнее, что ему было нужно.
– Эй, подожди, – Якоби позвал сзади. – Ты ведь Рекс Мэлоун, не так ли?
Кельвин остановился замертво на своих следах. Это было его имя под прикрытием, которое он никому не говорил с тех пор, как попал на станцию. Может быть, Якоби как-то увидел его поддельное удостоверение личности… может быть, когда я открыл бумажник, чтобы заплатить за покупку? Но это казалось маловероятным.
Кельвин медленно повернулся и говорил осторожно:
– Точно. И если ты думаешь, что собираешься сдать меня, у тебя есть еще кое-что.
Для аутентичности Кельвин заставил своих сотрудников сфабриковать несколько преступлений в досье Рекса Мэлоуна. Так как он все равно был вымышленным человеком, он мог бы выглядеть жуликом в гнезде жулика.
– Нет, нет, спокойно, спокойно, – сказал Якоби, подойдя ближе.
Кельвин засунул руку в пиджак и снова притворился, что у него есть пистолет.
– Я знаю, что ты тянешься только к зажигалке, не так ли, Рекс?
– Что-то вроде этого.
Ему не понравилось, к чему это привело.
– Давай просто будем вести себя вежливо, ладно?
– Кто ты?
– Меня зовут Якоби. И, кажется, у меня есть кое-что твое.
– Неужели?
– Да. Почему бы тебе не пойти с нами, и мы отвезем тебя туда?
Якоби двинулся, и еще трое мужчин подошли к Кельвину со всех сторон, держась на расстоянии.
Его сердце ускорилось, но он заставил себя выглядеть спокойным.
– Может быть, в другой раз, Якоби. Мне нужно заработать немного денег.
– Боюсь, мы настаиваем, – сказал Якоби, и мужчины подошли.
Один положил руку на плечо Кельвину.
– Почему бы нам не прогуляться? Что скажешь?
Кельвин взглянул в сторону и заметил своего призрака, который теперь стоял. Он слился с толпой людей, смотрящих на него.
– Ладно, пошли, – сказал Кельвин.
– Это мне больше нравится.
Якоби провел пятерых через казино к задней двери и вниз по нескольким узким коридорам. В конце концов, они остановились.
– В чем дело? Я знаю, что вы, ребята, не Роскосы, даже близко не подходите.
Прежде чем они успели ответить, за углом прозвучал выстрел. Как только Кельвин повернулся, Якоби схватил его и бросил к стене. Он напрягся, выкидывая руки в оборонительную сторону, когда пытался освободиться от других мужчин. Но их хватка была слишком сильной, и они быстро прижали его к стене с таким давлением, что он с трудом мог дышать. Якоби стоял перед ним.
– Я знаю, что ты военный, – сказал Якоби. – И я знаю, зачем ты здесь. Скажем так, тебе не стоило приходить.
Он вытащил пистолет, а Кельвин боролся, удивляясь, как его скомпрометировали.
– Разве ты не хочешь заключить сделку? – спросил Кельвин, его разум горел.
– Никаких шансов, – сказал Якоби, надавливая на пистолет, – увидимся в аду.
Итак, это был конец… холодная сладкая смерть… кое-что, что Кельвин пытался игнорировать всю свою жизнь. Он закрыл глаза и ждал, думая, что хотя бы сейчас он сможет разгадать величайшую тайну человечества.
Три выстрела прозвучали. Он ничего не почувствовал.
Руки вокруг него расслабились и обмякли. Кельвин открыл глаза, чтобы увидеть трех головорезов мертвыми на земле. Якоби стоял напротив него с дымящимся пистолетом.
– Быстрее, пошли, Кельвин, – сказал он. – У нас мало времени.
Он схватил Кельвина за плечо и повел обратно туда, откуда они пришли. Кельвин инстинктивно последовал за ними, и их пробежка превратилась в спринт.
– Что, черт возьми, только что произошло?
Разум Кельвина впал в шок.
– Эти люди работали с CERKO. Они хотят твоей смерти.
Когда они повернули за угол и покинули еще один коридор, Кельвин увидел еще трех человек на земле, мертвых, судя по всему… один из них был его призраком, которому, по-видимому, удалось убить двух других. Это было некрасивое зрелище.
– Давай быстрее, – позвал Якоби.
Кельвин наклонился и взял пистолет своего призрака.
– Похоже, осталось шесть выстрелов.
– Поторопись. Мы в серьезной опасности.
Они опять побежали. Шум впереди заставил Якоби остановиться, развернуться и броситься в противоположную сторону.
– Они быстрее, чем я думал. Ну давай же!
Кельвин последовал сзади.
– Кто это? А ты кто? Что тебя во всем этом интересует?
– Я не крыло Intel или флот. – Якоби привел его в соседний зал. – И Якоби тоже не мое настоящее имя.
Они вовремя повернули за угол, чтобы увидеть, как мужчина и женщина открывают по ним огонь из пистолетов-пулеметов. Якоби был немедленно уничтожен, он рухнул без единого крика. Холостая пуля порвала рубашку Кельвина и поцарапала его руку, обжигая кожу. В остальном он был невредим, потому что Якоби взял на себя все пули, словно непроизвольный живой щит.
Кельвин поднял свой пистолет и слепо ответил на огонь, спеша за угол. Он услышал перезарядку, и часть его подумала, что нужно вернуться за угол и атаковать их, может быть, убить их до того, как они успеют закончить. Но его конечности не слушались, и инстинкт самосохранения взял верх. Он проскользнул по коридору, пытаясь вспомнить свой путь обратно к ближайшему общественному месту. Но прежде чем он добрался до конца зала, появилась еще одна пара неизвестных солдат.
Он упал ничком, несколько скрытый в темноте, когда их лица вспыхнули, забив дырами стены. Он поднял пистолет, чтобы выстрелить в ответ, но все, что произошло, – это щелчок пустого магазина, и его затвор отскочил назад.
– Вот он. Он на земле, – сказал один из них. Солдат едва закончил свой приговор, прежде чем закричать и упасть на пол. Что-то большое было над ним, копало в него когтями. Затем в мгновение ока он пролетел мимо Кельвина и мощным ударом сбил другого солдата, разорвав его на части за считанные секунды.
Еще два солдата, те, которые убили Якоби, сразу открыли огонь по силуэту монстра, который казался таким же существом, как и человек. Он рычал от боли, но сумел уклониться от следующего залпа и пронестись по коридору всего за несколько прыжков. Эти двое также умерли в той же ужасной, молниеносной манере.
В тусклом коридоре Кельвин видел красные глаза ликана, когда тот заканчивал когтями пробираться сквозь последнего стрелка. Невозможно. Это был Тристан. Теперь Кельвин мог видеть сходство. Конечно, мужчина был немного волосатей, и у него выросли когти, но в остальном он выглядел так же. Не было видно ни рыла, ни настоящих волчьих черт.
Несколько мужчин с пистолетами пришли с другой стороны коридора и открыли огонь по оборотню. Кельвин догадался, что их было десять или более. Взгляд Тристана на короткое мгновение задержался на Кельвине, словно он хотел что-то сказать, затем он исчез во тьме, оставив кровавый след.
Те, что прибыли в самом конце, подбежали к Кельвину и опустили оружие. Кельвин узнал лицо средних лет с луковичным носом, который Кельвин не видел уже давно.
– Грейди Роскос.
– Кельвин Кросс, почему ты не сказал мне, что ты здесь?
Двое из людей Грейди помогли Кельвину встать на ноги.
– Это было не совсем удобно.
– Ты можешь дать мне детали через минуту, – сказал Грейди, потом своим людям он добавил: – Вперед!
Толпа солдат сформировала кольцо вокруг Кельвина и помчалась с ним по коридору и вверх по лестнице в охраняемый кабинет, где четыре больших охранника с автоматами отошли в сторону и открыли дверь в небольшой вестибюль.
– Ждите здесь, – сказал Грейди остальным. Он открыл вторую дверь, которая показала маленький, но роскошный кабинет. Он помахал Кельвину внутрь и закрыл его, оставив их в покое.
– Пожалуйста, присаживайся.
– Хорошо, – осторожно сказал Кельвин и выдвинул стул из-за стола. Грейди сел напротив него.
– Знаешь, я разочарован. – Грейди покачал головой. – Что друг моей семьи придет ко мне домой, не навестив меня.
– Как я уже сказал, это было неудобно.
Отец Кельвина до своего исчезновения в прошлом имел дело с Роскосами, но мать Кельвина держала его как можно дальше от Роскосов и их преисподней, так что Кельвин редко общался с криминальной семьей лицом к лицу.
– Ты знаешь, ты чуть не умер. Мне стыдно, Кельвин. Стыдно, что на тебя напали в моем доме. Кто-то умрет за это, я обещаю тебе.
– Кто-то уже умер. Много людей.
– Ты хоть представляешь, насколько это обесчестило бы мою семью?
Грейди сделал паузу, чтобы предложить Кельвину сигару. Когда он отказался, Грейди зажег одну для себя и продолжил.
– Если бы здесь был убит самый почетный гость? Ты хоть представляешь? Ты действительно должен был сказать нам, тогда мы могли бы защитить тебя.
– Я не ожидал, что мне понадобится защита.
– Есть какие-нибудь идеи, кто для тебя это приготовил?
– Нет.
– Люди контрабандой ввозят автоматическое оружие в мой дом и несколько мертвых в моих коридорах… Так мы не ведем дела на Алеаторе-1! Моя семья докопается до сути, и любая информация, которая у тебя есть, будет много стоить. Много Q, лови меня на слове.
То, как Грейди говорил, утверждая, что он владеет Алеатором-1, заставило Кельвина предположить, что Грейди продвинулся вверх по цепочке. Он был двоюродным братом Роскосом, одним из членов семьи, но не одним из боссов, поставив его, возможно, двенадцатым на тотемный столб, – по крайней мере, там было в последний раз, когда Кельвин был здесь. Он мог только догадываться, что сделал Грейди или кого он убрал, чтобы подняться по лестнице на третью или четвертую ступень.
– Прости. У меня нет никакой информации. Может, ты мне скажешь, сколько людей могло иметь такое мощное оружие на Алеаторе-1.
Грейди пожал плечами.
– Понятия не имею. Но я обещаю тебе, когда я это узнаю, я дам тебе знать. Это меньшее, что я могу сделать.
– Хорошо, – сказал Кельвин, надеясь закончить. – Я буду на связи.
– Подожди, – сказал Грейди, подсаживаясь вперед с чувством безотлагательности. – Есть еще незаконченное дело.
Именно по этой причине Кельвин не сказал Роскосу, что приедет… Это будет плохо выглядеть для флота, если они узнают, что у Кельвина есть связи с преступным миром, особенно если это Саммерс Пресли.
– Я уже сказал тебе, – настаивал Кельвин. – Мы квиты. Ты только что спас мне жизнь. Если кто кому и должен, это я тебе.
– Не оскорбляй меня, – сказал Грейди. – Нам едва удается защитить тебя от кучки панков на моем участке, в моем собственном доме, и ты называешь это проявлением нашей благодарности? О, нет, нет, нет. Это позор. Стыдно, что мы не поймали этих парней первыми. Стыдно. Ты меня слышишь? Нет уж. А если бы это было так, то все равно не было бы достаточно благодарности, даже близко. Не после того, что он сделал для нас. Семья очень обязана тебе.
– Обязана моему отцу, а не мне.
– Теперь мы ничего не можем для него сделать. Долг переходит к тебе. Мы в долгу перед ним, так что мы в долгу перед тобой. Он хотел бы лучшего для своего сына. И нам не нравится быть в долгах. Назови что угодно – и оно твое. Все, что угодно.
Кельвину было неудобно. Он не знал, в какой степени его отец имел дело с главной криминальной семьей в галактике, и Кельвин не хотел быть с ними связан. Он мог бы быть умным и незаметным, если бы нуждался в этом, как и его отец, но в нем было слишком много от матери, чтобы наслаждаться этими талантами. Он также повзрослел, возмущаясь Алеатором и Роскосом за то, что они украли у него отца. Когда его друзья проводили время со своими отцами, Кельвин даже не знал своего. Последнее, чего он хотел, это заменить это, воспользовавшись ошибками отца. Но он не мог объяснить это здесь, и даже если бы он нашел слова, чтобы попробовать… Роскос никогда бы этого не понял и не принял.
Часть его хотела назвать что-то случайное просто, чтобы успокоить их, как коллекция книг, но он знал, что они никогда не примут его предложение, если только это не было что-то грандиозное. И что-нибудь грандиозное привлечет слишком много внимания. Плюс, в галактике не было ничего, что они могли бы дать ему, что он уже не мог получить для себя.
– Хорошо, я знаю, чего хочу.
– Все, что угодно.
– Я хочу, чтобы ты перестал чувствовать себя обязанным мне. Я хочу, чтобы мы были квиты. Я прощаю тебе долг.
– Я не могу этого сделать.
– Ты сказал что угодно.
– Не оскорбляй честь Роскосов, Кельвин. Давай сделаем тебе одолжение. Хочешь, чтобы мы растрепали чью-то прическу? Убрать кого-нибудь с дороги?
– Прости. Мне ничего не нужно.
– Что насчет… – Грейди понизил голос. – Как я понимаю, у тебя развился вкус к магии.
Примерно за год до этого, Кельвин остался на две ночи на Алеаторе во время отпуска, чтобы встретиться со старым другом, который теперь был императорским беглецом. Во время этого пребывания он случайно оставил в своей комнате бутылку эквария. Очевидно, Роскосы занимались домашним хозяйством.
– Что скажешь, – продолжал Грейди, – на пожизненный запас таких вещей?
– Нет, спасибо.
Было бы достаточно плохо, если бы Кельвина поймали, когда он просто использовал экварий, но его употребление наркотиков, связанное с известным криминальным авторитетом, было бы гораздо хуже.
– У меня уже есть парень для этого.
– Мы можем позаботиться и об этом, – Грейди достал свой пистолет и поставил его на стол. – Просто скажи.