Заговор Феникса

Глава 30

Как только дверь отлетела в сторону, в комнату ворвался шквал вражеского огня. За вспышками и дымом невозможно было понять, сколько противников.

Волна из пяти шок-десантников Ротэма ворвалась внутрь и была мгновенно уничтожена. Прикрывающий огонь с их стороны был бесполезен против превосходящих по численности войск Пеллеу. Вторая ударная волна также потерпела неудачу. Они погибли, пытаясь разгрести беспорядок из стульев и препятствий, расставленных Пеллеу, и их тела присоединились к обломкам. Удерживать этот заслон люди могли какое-то время. Но и Кельвин, и Пеллеу знали, что их оружие скоро будет исчерпано. А когда они попытаются подобрать еще что-нибудь из новых мертвецов Ротэма, их самих зарубят.

И поскольку у них были свободные люди, волна за волной солдаты Ротэма врывались в комнату, но тут же умирали. Им удалось сделать несколько удачных выстрелов и задеть людей то тут, то там. Было неясно, кто мертв, а кто просто ранен. В пылу сражения Кельвин сосредоточился на заслоне.

Он выстрелил в двух Ротэмов, убив одного и ранив другого. Его затвор открылся, и он понял, что патроны кончились. Кельвин перекатился в укрытие и стал ждать. Набравшись храбрости, он выскользнул из укрытия и попытался достать новое оружие. Зная, что смерть настигнет его быстро, независимо от того, сделает он эту попытку или нет.

Именно из этого положения, лицом к окну, он увидел, что планета движется, и понял, что корабль перестраивается. Неужели эскадрилья пришельцев покидает систему?

А потом шум боя утих. Он осмелился поднять голову и увидел, что дымный проем начинает рассеиваться. Под ним солдаты спецназа и несколько членов экипажа были напряжены и готовы к следующей волне. Но ее не последовало. Неужели Ротэм решил, что они теряют слишком много людей, применяя тактику прямого нападения?

– Чего ждут эти ящеры? – спросил Майлз.

– Как ты думаешь, они будут травить нас газом через вентиляцию? – спросила Сара.

– Может, мы нужны им живыми? – предположил солдат.

Свет померк, и Кельвин решил, что питание отключили. Дисплей мерцал и гас, и еще несколько систем, казалось, вышли из строя.

– Они собираются нас переждать, – сказал Кельвин.

Глубокий гул наполнил корабль. И еще несколько консолей отключились. Кельвин оглянулся на иллюминатор и увидел огни перестрелки звездолетов. Они становились все ярче и ближе. Пронзая темноту на короткие мгновения, снова и снова, как призрачные вспышки.

И вот вдали, все ближе и ближе, показалось мрачное стальное лицо Харбингера. Его орудия пылали, кромсая ближайший корабль Ротэма, словно тот был сделан из бумаги – единственный корабль, стоявший между ним и тем, кто держал их в плену.

Кельвин потерял его из виду, когда корабль, на котором они находились, повернул, пытаясь маневрировать в сторону от Харбингера. Но Кельвин почувствовал, что надежда возвращается, и крикнул.

– Харбингер… Я видел Харбингер!

– Что?

– Он атакует корабли Ротема!

Инженер подбежал к ближайшей рабочей панели – не так уж много систем оставалось в сети. Но ему удалось подтвердить это.

– Харбингер здесь. Вместе с тремя другими человеческими кораблями – включая Солнце Свободы.

Все снова зааплодировали.

– Да! Да! Я знал это! Я знал это! – сказал Майлз. – Жрите смерть, ублюдки! – крикнул он в иллюминатор, наблюдая, как уничтожается еще один корабль Ротэма.

– Я не верю в это, – прошептала Саммерс.

– Может быть, его неправильно поняли, – сказал ей Кельвин.

Она не подняла глаз.

– Ему есть за что отвечать.

– Да, – согласился Кельвин. – Но не сейчас.

– О, посмотрите на это! – сказала Сара.

Они видели, как маленькие ракеты и более крупные снаряды пробивают щит их корабля и врезаются в корпус. Выводят из строя двигатель, прежде чем корабль успевает выскочить из системы.

– Пульсарные торпеды, – сказал Майлз. – Они хотят вывести нас из строя.

Харбингер атаковал их в лоб, и, когда они обменялись огнем, стало ясно, что корабль Ротэма не имеет равных. Град снарядов обрушился на них, как сокрушительная приливная волна. Многие из них были перехвачены ракетами, энергетическими лучами и обычными выстрелами. Но большинство – нет. И на каждую торпеду, не попавшую в цель, казалось, выпускалось еще две. Пробивая защитный экран, они попадали в критические зоны корабля Ротэмов.

В мгновение ока судно замерло в космосе. В этот момент Харбингер изменил угол и исчез за окном.

– Как там дела, Пеллеу? – крикнул Кельвин с платформы.

– Пока все чисто, – ответил он. – Других волн пока не видно.

– Почему они не атакуют нас? – спросил Майлз.

– Я думаю, – предположил Пеллеу, – солдат перебросили в другое место, чтобы подготовить к вторжению.

Шень вскочил на ноги и зашатался по пандусу к поднятой платформе. Полевой медик попытался остановить его, но Шень только смотрел на него, пока тот не отошел в сторону.

Не возражая, Шень подошел к ближайшей функционирующей консоли и, поработав с ней несколько секунд, сказал:

– Это правда. Харбингер пристыковался к этому кораблю, вырезал и запечатал несколько отверстий. Они начали операцию по высадке.

– Должно быть, они засекли наш маяк, – сказала Саммерс.

– Это не все хорошие новости, – сказал Шень.

– Что?

– Только что было включено автоуничтожение.

– Сколько у нас есть времени?

– Несколько минут, – сказал Шень. – Нужно время, чтобы нагреть центральное ядро до такой степени, чтобы оно могло взорваться. У них не осталось достаточно оружия, чтобы просто взорвать его и уничтожить корабль.

– Несколько минут – все равно мало времени, – сказал Кельвин. Он посмотрел на Пеллеу, который кивнул. Они не могли оставаться здесь.

– Самоуничтожение… будь проклят тот мазохистский болван, который придумал эту тупую функцию, – сказал Майлз, после чего последовала череда все более сильных ругательств.

– Шень, ты можешь узнать, где находится ближайшая точка высадки, которую прорвали солдаты Харбингера?

– Да, – он начал печатать. – Двумя палубами выше нас, примерно в середине правого борта.

Пока Пеллеу и его люди расчищали внешнюю сторону, Кельвин и Саммерс спорили.

– Пойдем поможем людям Харбингера, – сказал Кельвин.

– Нет, – сказала Саммерс. Ночной ястреб ближе.

– Они почти одинаково близки, – сказала Шень. – Но она права. Может быть, мы сможем спасти корабль…

– Может быть… – сказал Кельвин. Он хотел спасти свой корабль, больше всего на свете, но его беспокоило, что пусковой отсек будет запечатан, и что Ночной ястреб не сможет вырваться достаточно быстро, чтобы улететь. Не говоря уже о том, что если система тракторного луча каким-то образом все еще работает, то они вообще не смогут спастись.

– Мы должны решить сейчас! – сказал Шень.

Он был прав. Кельвин знал, что он прав.

– Хорошо, пойдем на Ночной ястреб, – сказал он, ненавидя, что ситуация не прояснилась. – Черт возьми, ему лучше полететь.

Он представил, как Ротэм перебирает данные на жестких дисках и вырывает системы, чтобы найти все секреты Ночного ястреба. Он надеялся, что у них не было достаточно времени, чтобы нанести долговременный ущерб.

Они ушли, унося своих раненых. Оставляя своих мертвых. Двигаясь так быстро, как только могли.

И хотя они не могли этого почувствовать, они слышали, как трясется корабль. Гулкие звуки эхом разносились по коридорам, сопровождаемые скрипом деформирующегося, скручивающегося металла. Некоторые переборки раскалились добела, глубоко пропитавшись огненно-красным цветом. И вокруг них температура, казалось, повысилась на несколько градусов.

– Что они делают со своим собственным кораблем? – спросила Сара.

Они не успели далеко уйти, когда отряд хорошо вооруженных солдат Ротэма заметил их и открыл огонь. У них не было выбора, кроме как отступить и стрелять, стараясь продолжать двигаться на руках и коленях в другом направлении.

Пеллеу приказал всем не высовываться, пока он разговаривает с Алексом, который все еще казался сговорчивым, об отдельном пути, а Кельвин задумался, не лучше ли просто взять врага штурмом и продолжать двигаться вперед. Время было серьезной проблемой. Потери будут тяжелыми и прискорбными, но лучше пусть выживут единицы, чем не выживет никто.

Реактивная граната взлетела в воздух и взорвалась в переборке неподалеку, разбрасывая повсюду шрапнель. Тонкий осколок задел руку Кельвина, слегка порезав ее. А в ушах у него зазвенело от грохота. Все впали в панику и начали вставать. Первый, кто это сделал, был сбит энергетическим огнем.

– Прикрывающий огонь! – крикнул Пеллеу, махнув рукой, чтобы все бежали по боковому коридору. Он и его солдаты поднялись на колени и обрушили шквал громоподобного огня на врага, пытаясь заставить его занять более ограниченную позицию.

Кельвин вскочил на ноги и услышал слабые слова: «Помогите, помогите». Они были едва связными и почти полностью потерялись в шуме оружейного огня. Повернувшись, он увидел солдата, одного из полевых санитаров, распростертого на земле и корчившегося в агонии, пытаясь подняться на ноги. В его плечо, живот и ногу вонзилось несколько крупных осколков.

Пока остальные разбегались во все стороны, Кельвин с удвоенной силой бросился к раненому солдату. Как можно мягче, но поспешно, Кельвин помог ему встать на ноги и обнял за плечо. И вместе, как неловкое трехногое животное, они двинулись вперед. Пытаясь спастись от яростной перестрелки, которая быстро прекращалась по мере того, как Пеллеу и его люди отступали.

Корабль скрипел и грохотал, и Кельвин поднял голову, чтобы увидеть несколько трещин и следов ожогов на потолке и переборках. Он и раненый отставали, и скоро их спины окажутся открытыми для врага, который наверняка появится из-за угла.

– Стой! – крикнул Кельвин впереди. Пеллеу повернулся и, увидев его, помчался назад, чтобы помочь. Но прежде чем он успел сократить расстояние, они услышали взрыв и увидели яркую вспышку.

Искусственная гравитация на мгновение отключилась, и Кельвин почувствовал, что вылетает на свободу и отлетает в сторону, когда небольшой взрыв разорвал стену рядом с ним. Обломки врезались ему в бок, ушибив ребра. Солдат, которому он помогал, был отброшен в противоположную сторону.

Через секунду Кельвин тяжело упал на спину, когда сработала резервная система гравитации. Несмотря на боль, он упруго поднялся на ноги. Он вытер пыль со своих слезящихся глаз и лица. Когда дымка рассеялась, он оказался по другую сторону кучи обломков, где рухнула переборка, обнажив гору металла, огнеупорной изоляции и электропроводки, от которой начался небольшой пожар, пожиравший драгоценный кислород. Из кучи торчала человеческая рука, не двигаясь. Ее владелец, несомненно, был раздавлен. Кельвин откопал ее достаточно, чтобы убедиться, что человек, медик, которого он нес несколько минут назад, мертв.

– Кельвин! – услышал он приглушенный крик через небольшое отверстие в груде сдвинутых обломков.

– Да, я здесь, – ответил он. Он попытался найти проход, но большинство обломков были слишком тяжелыми, чтобы сдвинуть их с места, и не было достаточно большого отверстия, чтобы вместить его тело.

– Тебе придется обойти, – сказал Пеллеу с другой стороны. – Я не могу до тебя добраться.

Кельвин едва мог его слышать.

– Хорошо, – сказал Кельвин. – Продолжайте без меня.

Затем он услышал, как Майлз сказал:

– Я иду.

– Нет! – сказал Кельвин. – Просто иди куда шел. Я найду другой путь. Пеллеу, вы с Саммерс командуйте. Теперь идите!

С этими словами Кельвин повернулся лицом и побежал.

Он не имел представления о планировке корабля, и, зная, между отрядом вражеских солдат и горой обломков, что единственные пути к нижним лестницам непроходимы, ему придется придумать что-то еще. Интуиция подсказывала ему, что на противоположной стороне палубы должен быть набор аварийных лестниц. Большинство кораблей имели подобные приспособления. Стоило попробовать.

Сердце бешено колотилось, шаги гремели, и каким-то образом ему удалось проигнорировать сокрушительную боль, пронзившую его тело.

Он не осмелился пройти мимо того места, где находился отряд Ротэма. Вместо этого Кельвин обошел этот район, стараясь срезать углы везде, где только можно. Он был беззащитен перед всем, на что мог наткнуться. К счастью, эта палуба, похоже, была эвакуирована, и он никого не увидел.

Оказалось, что его интуиция была права: как он и предполагал, здесь был люк аварийной лестницы. Но, открыв его, он понял, что тот поврежден. Секция, ведущая вниз, была раздавлена рухнувшей переборкой, что делало единственное проходимое направление вверх – в сторону от Ночного ястреба.

Поэтому, не раздумывая, он полез вверх, надеясь теперь встретиться с солдатами Харбингера. Он старался не оценивать свои шансы на неудачу. По крайней мере, смерть будет быстрой.

Две палубы над нами, примерно в середине правого борта. Он вспомнил слова Шеня. На высоте двух палуб он прекратил подъем и побежал.

Это было похоже на штабную палубу, только в огне. Переборки и пол не горели, но несколько дешевых дверей пылали вместе с телами, в основном Ротэмов, которые толпами валялись на полу. Он сразу же начал кашлять, система жизнеобеспечения не справлялась с дымом, и он старался не высовываться, продолжая идти вперед. В дальнем конце коридора он увидел вспышки дула и энергии, а также остатки Ротэмов в полном отступлении – люди в камуфляжной одежде копошились на палубе.

Ему не пришлось далеко уходить, прежде чем он столкнулся с мастер-сержантом морской пехоты.

– Друг, – сказал Кельвин. – Человек.

– Кто ты? – солдат опустил оружие, как только заметил немного потрепанную черно-серебристую форму Кельвина.

– Кельвин Кросс, – сказал Кельвин.

– Где твоя команда?

– Они не придут. А этот корабль вот-вот взорвется. Саморазрушение включено.

Мастер-сержант заговорил в рацию, и начальство приказало ему сопроводить Кельвина назад и начать полное отступление на Харбингер. Они начали быстрое отступление.

Кельвина постоянно окружали десятки солдат, пока он бежал к тому, что, как он теперь понял, было зияющей дырой в самой дальней переборке. Для поддержания давления воздуха пробоина была грубо заделана реактивным мостом. Они практически втащили его внутрь, и, как только все поднялись на борт, старший сержант запечатал аварийный люк и освободил проход. Через маленькое окошко Кельвин наблюдал, как реактивный мост уходит в открытый космос, оставляя некоторое расстояние между ними и кораблем Ротэма. Обзор был ограничен, но он все искал взглядом маленький черный Ночной ястреб, улетающий прочь. Но так и не увидел его.

– Это будет близко, – сказал мастер-сержант.

Кельвин затаил дыхание, ожидая, что корабль Ротэма разорвется на части в захватывающем фейерверке. Но когда это наконец произошло, все закончилось практически раньше, чем началось. В один момент дрейфующий искалеченный военный корабль, а в другой – гниющий черный остов, разбросанный на тысячи километров. Многие из них, должно быть, разбились о корпус Харбингера.

Когда все поняли, что остались живы, Кельвин и те, кто был рядом с ним, разразились радостными криками. Он почувствовал, как напряжение в его груди немного ослабло. Боль в ребрах вернулась в полную силу, как будто только что получила разрешение. И только тогда он полностью осознал…

Он был на Харбингере.

Мастер-сержант схватил Кельвина за плечо и посмотрел ему прямо в глаза.

– Пойдем со мной.

– Куда мы идем?

– На борт. Капитан хочет тебя видеть.

Глава 31

Харбингер казался огромным, бесконечным лабиринтом коридоров и лифтов.

Кельвин в сопровождении двух морских пехотинцев и медика, который наспех залатал раны на теле Кельвина, шел по бесконечному серому лабиринту. По пути они проходили мимо десятков занятых людей. Большинство из них были заняты выполнением поставленных перед ними задач, но лишь немногие были настолько заняты, чтобы не остановиться и не бросить на Кельвина любопытный взгляд. Видя их любопытные лица, он не мог не задаться вопросом, знают ли они о ситуации еще меньше, чем он.

И что стало с его собственной командой?

Но потом он вспомнил, что эти люди помогли Харбингеру незаконно сбежать с осужденным военным заключенным. Они должны были что-то знать. Либо это так, либо Рейден действительно был мастером манипуляций. Трудно было быть полностью уверенным в чем-либо.

Почему-то стально-серый Харбингер казался гораздо более безжизненным, чем Ночной ястреб, который внутри и снаружи был в основном черным. И Кельвин не был уверен, была ли эта мрачность вызвана тем, что он был здесь чужаком и, возможно, пленником, или же причина заключалась в чем-то другом. Мрачные лица? Большое количество солдат? Пустота на каждой стене? Возможно, какая-то комбинация этих факторов. Возможно, Харбингер был создан для того, чтобы выглядеть и ощущаться мрачным, смертоносным и безжалостным. Если так, то это прекрасно сработало. Кельвин не мог подавить дрожь, пока шел, которая скручивала его желудок в узлы. Он чувствовал как из вентиляционных отверстий льется прохладный воздух. Вот оно. Харбингер. Неуловимый Рейден. Все.

Когда его свита вошла в лифт, какая-то часть сознания Кельвина хотела бояться, быть настороже и быть начеку. Он продолжал задаваться вопросом о своем корабле и команде. Но гораздо более громкая часть была рада, что он здесь. Спасен с корабля Ротэмов. Он верил, что раз и навсегда найдет ответы на свои вопросы.

Наконец лифт остановился, и Кельвин решил, что все путешествие заняло не менее пятнадцати минут. Дверь открылась, представляя перед ним очень большой, очень прямоугольный борт. Свет десятков компьютерных экранов сиял, освещая темное помещение, а вид на левый борт Солнца Свободы закрывал почти все черное небо. Сами звезды терялись в ярком свете Солнца Свободы, проникающем через иллюминаторы. Перед ними стояли два силуэта. Кельвин догадался, что один из них – Рейден.

– Сюда, лейтенант-командир, – сказал один из сопровождающих Кельвина, направляя его через длинный участок пути к этой паре. Когда они пересекли пространство между ними, Кельвин был потрясен размерами борта. Он был такой же большой, как вся палуба Ночного ястреба, и на нем находилось более двадцати офицеров, обслуживающих, казалось, бесчисленное множество постов, о функциях которых он мог только догадываться.

На мгновение он представил, каково это – командовать и отвечать за такой большой экипаж, и понравилось ли бы ему это. И во второй раз он подумал, как в этой безумной вселенной Рейдену удалось завоевать преданность всех этих людей.

И если бы команда Кельвина успела вовремя выбраться…

Они приблизились к двум силуэтам, и Кельвин услышал, как они разговаривают друг с другом. Большинство их слов терялось в шуме персонала борта: младшие командиры передавали приказы мелким подразделениям по всему кораблю. Заметив присутствие Кельвина, дуэт замолчал и повернулся к нему лицом. В полумраке Кельвин смог почти полностью разглядеть черты лица Рейдена.

– А, это, должно быть, мистер Кросс, – сказал Рейден. – Добро пожаловать на мой корабль. Вы даже не представляете, как я рад вас видеть.

– Ваши чувства взаимны, – ответил Кельвин. Он не знал, что Рейден надеется получить от него, но догадывался, что капитан-изгой не из тех, кто делает что-то за просто так.

– Ты всегда держишь свой борт таким темным? – спросил Кельвин.

Рейден усмехнулся.

– Нет, не всегда. Но когда я лечу без огней, я держу все палубы с окнами как можно темнее. Все, что делает нас более трудноразличимыми, является преимуществом.

Кельвин задался вопросом, было ли это более эффективно. Имея такую роскошь, как продвинутая система невидимости Рейдена, Кельвин никогда не должен был беспокоиться о том, что внутренние огни выдадут его.

– Но я думаю, что сейчас мы совершенно одни, не так ли, мистер Иванов? – спросил Рейден.

– В прицелах много обломков, но нет ничего, что могло бы скрыть корабль. Пока что мы в безопасности.

– Хорошо, тогда включите основное освещение.

В мгновение ока борт наполнился светом со всех сторон. Свет ударил Кельвину прямо в глаза, заставив его прищуриться. Когда он снова открыл глаза, то увидел Рейдена, который не выглядел ни счастливым, ни несчастным, а стоящий рядом с ним загадочный человек в форме командира был не кто иной, как Тристан.

– Ты…? – спросил Кельвин, не зная, что и думать. И тут же его разум попытался соединить все точки. Тристан застрял в космосе, потом его взяли на борт Ночного ястреба – он освободился из камеры, но его схватили на корабле, перевели в портовое управление на Алеаторе, где он появился, чтобы помочь Кельвину отбиться от нападавших на Алеаторе-1, а теперь… он здесь.

– Удивлен, увидев меня? – спросил Тристан, приподняв бровь.

– Да, – ответил Кельвин. Он повернулся к Рейдену. – Что он здесь делает?

Рейден ухмыльнулся.

– Я понимаю, что у вас много вопросов, – сказал Рейден. – Но сначала нам нужно взять курс на Близнецы и прыгнуть как можно скорее.

Кельвин увидел, как мимо окна пролетел обломок, и его мысли переключились.

– Подожди.

Рейден посмотрел на него с любопытством.

– А как же Ночной ястреб? Ты видел его? Он сбежал от корабля Ротэма?

Кельвин почти не хотел знать ответ. Любая вещь могла помешать Ночному ястребу вовремя сбежать. И, в отличие от могучего Харбингера, он не мог выдержать мощную ударную волну или столкновение с обломками.

– Выжил ли мой корабль, моя команда? – спросил он, сохраняя спокойствие в голосе, хотя сердце его колотилось.

– Смотрите сами, – сказал Рейден, указывая на окно. – Пятьдесят градусов по правому борту.

И, гораздо более грациозно, чем ожидал Кельвин, Харбингер повернулся, пока в поле зрения не появился маленький блестящий черный корабль. Он был виден только благодаря бело-голубым опознавательным огням. Конечно, Саммерс включила бы их. Таков закон.

Увидев корабль целым и невредимым, он почувствовал облегчение. И ему стало легче дышать.

– Я рад видеть, что с ними все в порядке… – сказал он, почти смеясь от радости, потом сделал паузу. – Они, должно быть, думают, что я мертв. Свяжитесь с моим кораблем и сообщите им, что я жив и нахожусь на борту. Он понял, что последняя часть прозвучала как приказ, поэтому добавил: – Пожалуйста.

– Мы уже связались с вашим кораблем, – сказал Рейден. – Вот почему они занимают позицию. Но услышать ваш голос может многое значить. Если хотите, мы можем соединить вас по прямому каналу.

– Я бы хотел этого.

– Но, Кельвин, – Рейден сделал паузу, – когда мы пойдем на Близнецы, мы пойдем все вместе.

Кельвин не был уверен, что думать об этом.

– Здесь небезопасно, поверьте мне, – добавил Рейден.

– А что в Близнецах? – спросил Кельвин, хотя ему больше некуда было идти. Теперь он был преступником, и Рейден был его лучшим шансом докопаться до истины. Но, с другой стороны… Близнецы находились через границу с поларианским пространством.

– Вам придется довериться мне. Здесь небезопасно, – снова сказал Рейден, осторожно уклоняясь от ответа.

– Понятно, – сказал Кельвин. – В таком случае, кто в Близнецах? – спросил он.

– Обещаю, я расскажу вам все, что смогу, – сказал Рейден. – Но у нас нет времени на это до отлета. Мы должны отправляться немедленно.

Он был до смерти серьезен.

– Хорошо, – сказал Кельвин, не уверенный в том, что у него есть другие хорошие варианты, если они вообще есть. – Я скажу своему кораблю следовать за вашей флотилией к Близнецам.

– Отлично, – сказал Рейден.

– Но я хочу немедленно получить доступ к вашим медицинским учреждениям и перевести весь мой раненый персонал.

– Согласен, – сказал Рейден и приказал своим офицерам помочь Кельвину.

Они подвели его к одной из станций связи, и он надел гарнитуру, пока офицер связи вызывал корабль. Кельвин услышал гудок, и офицер связи показал ему большой палец вверх: Ночной ястреб принял соединение.

– Привет, – сказал Кельвин, не уверенный, что технически было бы правильно сказать.

– Кельвин? – это был голос Сары, и, несмотря на ее обычное спокойствие, она взволнованно вскрикивала и кричала на фоне остальной части борта.

Кельвину показалось, что он услышал глубокий голос Майлза в обстановке, но не был уверен в этом через гарнитуру.

– Да, это я, – сказал Кельвин. – Со мной все в порядке. Я избежал взрыва, поднявшись на борт Харбингера.

– Я не могу в это поверить… – сказала Сара.

– Каков твой статус? – спросил Кельвин. – Все выжили?

Голос Сары стал трезвым.

– Не все.

– Понятно.

Он не был готов спрашивать, кто не выжил.

– У вас достаточно основного экипажа, чтобы управлять кораблем?

– Подтверждаю. Мы можем управлять кораблем. Каковы ваши приказы?

– Состыкуйтесь с Харбингером, чтобы получить медикаменты и перевезти наших раненых. Их медицинские офицеры допущены на борт. Как только это будет сделано, возьмите курс на Близнецы, точный курс будет выслан с Харбингера. Вы должны считать его флагманом на данный момент.

– Э… да, сэр, – сказала Сара.

Она плохо скрывала свое замешательство. И Кельвин знал, что его команда задается вопросом, не отдает ли Кельвин эти приказы под принуждением. Все, что он мог сделать, это надеяться, что Саммерс не отменит его приказы и не заставит корабль делать что-то другое. Он пытался придумать, что сказать, но знал, что ничто ее не убедит. Но все же… он должен был попытаться.

– И передайте командующей Саммерс… – начал Кельвин. Он собирался попытаться надавить на нее, но в середине предложения сменил тактику, зная, что твердая рука не подействует на нее, если она будет думать, что превосходит его, а это так и было. – Скажите ей… что я ценю ее усилия. И что все будет объяснено к ее удовлетворению, когда мы прибудем.

– Хорошо… – сказала Сара, звуча еще более растерянно, но она точно передала сообщение.

– Она получила его?

– Сообщение получено, – сказала Сара.

– Хорошо… – он сделал паузу. – Конец связи.

Офицер связи прервал вызов.

– Саммерс Пресли на вашем корабле? – спросил Рейден, когда Кельвин встал.

– Да, – ответил Кельвин, удивленный недоверчивым выражением лица Рейдена. Почему-то он всегда полагал, что Рейден знает об этом. В конце концов, казалось, что он знает все остальное.

– Какая маленькая империя на самом деле… – он покачал головой. – Она ведь все еще злится на меня?

– Думаю, да.

– Это прискорбно, – он вздохнул. – Но, думаю, ничего не поделаешь. Она фантастическая. Я уверен, что вы считаете ее исключительным офицером.

Кельвин колебался.

– Что-то вроде этого.

Рейден усмехнулся, затем посмотрел на своего рулевого.

– Мистер Ватсон, как только стыковка будет завершена, начинайте движение.

– Да, сэр. Перейти на 85-процентный потенциал?

– Этого будет достаточно, – сказал Рейден, затем повернулся к другому офицеру. – Мистер Мейсон, у вас палуба.

Он снова посмотрел на Кельвина.

– Тогда, может быть, мы перенесем этот разговор в мой кабинет?

* * *

Кабинет Рейдена был лишь немного больше, чем у Кельвина, и еще более скудно обставлен.

Пустые стены и тусклый ковер были чистыми словно новые, как и основные удобства. Только стол Рейдена требовал внимания. Большой, сделанный из прекрасно лакированного кедра в стиле давно минувших веков, он казался совершенно неуместным – уж точно не по стандарту военного корабля. На его поверхности стояли бутылка виски и старомодный блокнот с ручками. Компьютера не было.

– Добро пожаловать в мой дом вдали от дома, – сказал Рейден, усаживаясь за свой стол.

Кельвин сел напротив.

Тристан, который вошел следом за ними, остался стоять у двери, которую он закрыл и запер.

Кельвину было неприятно, что он находится здесь, особенно прямо за его спиной, но он знал, что это только ослабит его позицию, если он будет жаловаться.

– Кельвин, – сказал Рейден. – Очень важно, чтобы ты рассказал мне все о битве до нашего прибытия. Я хочу точно знать, что произошло. Какие корабли напали на какие, в каком порядке, какое оружие было использовано. Я хочу знать все.

Кельвин не хотел отдавать, возможно, единственную полезную карту, которая у него была. Вместо этого он задал свой собственный вопрос.

– Что произошло после прибытия ваших кораблей?

Он надеялся получить полезную информацию о флоте и ресурсах Рейдена.

– Мы уничтожили столько кораблей Ротэма, сколько смогли. Но нашим приоритетом было вывести из строя корабль, на котором вы находились, и захватить его. Из-за этого примерно половина эскадры пришельцев сбежала. Я понятия не имею, где они собираются перегруппироваться.

– Вы понесли какие-нибудь потери? – спросил Кельвин.

– Нет. Несколько раненых и некоторые повреждения, конечно. Несколько истребителей. Но капитальных потерь нет.

Рейден не подтвердил, сколько у него было кораблей. Кельвин попробовал снова.

– У вас, должно быть, было достаточно сил, чтобы преследовать вражескую эскадрилью.

Рейден настороженно посмотрел на него, его слова звучали медленно.

– Нас здесь четверо. Харбингер, Мэри Гейл, Аврора и Солнце Свободы.

– Должно быть, это мощные корабли.

Лицо Рейдена не отразило никаких эмоций.

– Наверное.

– Откуда они взялись?

– Частные владельцы.

Кельвин поднял бровь.

– Частные владельцы?

– Да.

– А как насчет Харбингера?

– Ты знаешь, откуда взялся этот корабль.

Рейден прочистил горло.

– Теперь расскажите мне о первой части битвы.

– Мой офицер обороны лучше меня опишет ее. Я прикажу ему ответить на все ваши вопросы, – Кельвин сделал паузу. – Сразу после того, как вы ответите на все мои.

Он сомневался, что его скудная информация была справедливым обменом на информацию Рейдена. Но попробовать стоило.

Рейден откинулся назад, постукивая пальцами друг о друга. Он был почти вдвое старше Кельвина, но в его глазах все еще светился детский огонек.

– Возможно, я не смогу ответить на все ваши вопросы, – сказал он. – Но я сделаю все, что смогу.

Кельвин не знал, с чего начать. Возможность взять интервью у объекта своего расследования была редкой, но она была сопряжена с особыми трудностями. Например, вопросы, которые он задаст, покажут, какой информацией он не располагает и что его больше всего интересует.

– Давай начнем с самого начала, – сказал Кельвин. – Почему ты выбросил свою жизнь на ветер, чтобы уничтожить несколько коммерческих кораблей?

Рейден выглядел забавным.

– Почему вы думаете, что я это сделал?

– Я думаю, ты сделал это, зная, что твоя жизнь никогда не была поставлена на карту. Ты знал, что тебя освободят, – догадался Кельвин, пристально глядя на Рейдена. – Ты сделал это ради Харбингера?

– Обмен, имеете в виду?

Рейден наклонился вперед.

– Нет. Нет. Нет. Я предпочитал Феникс и до сих пор предпочитаю. Это прекрасный корабль, не поймите меня неправильно, но Феникс, – его взгляд стал блуждающим, – Феникс был моим.

– Тогда почему? – спросил Кельвин. – Я сомневаюсь, что ты хотел начать войну.

– Войну? Нет, война – это последнее, что нужно нашей хрупкой Империи. Мои мотивы гораздо глубже. Разве вы не видите их?