– Входящее сообщение от Бримма-1.
– Проиграйте его на главных динамиках и покажите визуально, если мы получаем эту передачу.
Изображение сине-чернокожего мужчины средних лет с сапфировой эмблемой полноценного коммодора материализовалось на альтернативном дисплее. Его светлые волосы были тщательно уложены, а комната, из которой он выходил в эфир, личный кабинет, выглядела безукоризненно чистой и организованной.
– IWS Ночной ястреб, вы уверены, что это зрелище для любых глаз.
– Я так понимаю, у вас тут были проблемы, – сказал Кельвин. – Любая информация, которую вы можете мне дать, очень поможет нам.
– Мы уже передали вам наш официальный отчет, Крыло Intel и Командование Флота. Но если у вас есть вопросы, я с радостью отвечу на них.
– Корабль Ротэма, – сказал Кельвин. – Кто был на нем?
– Я не могу обнародовать эту информацию, простите… – он прищурился. – Лейтенант-командир.
– Я понимаю, – солгал Кельвин, все еще думая, что договор был глупым. – Я слышал, что Харбингер украл некоторые из ваших данных. Это бы нам очень помогло, если бы мы могли анализировать их.
– Простите, лейтенант-командир, эти данные конфиденциальны по своей природе, и я не уполномочен их разглашать.
– Кто может?
– В этом тоже не могу вам помочь.
Типично…
– Вы понимаете, – сказал Кельвин, – что чем меньше информации у нас есть, тем меньше вероятность выследить Харбингер и предотвратить любые инциденты в будущем. Мы также не сможем вернуть похищенную команду Ротэма.
– Я могу сказать вам вот что. Информация, взятая с наших компьютеров, не имеет отношения к тому, куда направляется Харбингер. На самом деле, мы, кажется, не можем понять, как она вообще может быть ценной для этих преступников. Отчеты о доставке. Показания персонала. Личные журналы. Что-то в этом роде.
– Если это так банально, почему вы не можете обнародовать это?
– Это сложно, и я не могу вдаваться в подробности. Это связано с международной политикой. Но наши часовые изучили сигнатуры выхода Харбингера и знают, что он направляется к системе Йота.
– Я должен проверить этот вектор побега для себя.
– Уверяю вас, это верно.
Кельвин улыбнулся.
– Тем не менее.
– Еще вопросы?
– Да. У меня есть еще несколько. Ваш гарнизон безопасности состоит из нескольких сотен морских пехотинцев и других офицеров?
– Шестьсот десять.
– Насколько велика была партия, которая поднялась на вашу станцию?
– Около пятидесяти мужчин и женщин.
– Итак, если вы знали, что Харбингер направляется к вашему участку и собирается на борт, почему ваши люди не смогли удержать их на ангарной платформе? Очевидно, что у вас есть огневая мощь.
– Вероятно, – Командир выглядел смущенным. – Мы послали все доступные подразделения, чтобы удержать ангарную платформу, но Харбингер не состыковался с нами обычным способом. Он подключился к портовому рукаву нашей базы, недалеко от места хранения жестких дисков и основных терминалов компьютера, и более или менее прорезал себе путь. Я никогда не видел ничего подобного, и каким-то образом им удалось не только прорезать корпус нашей станции, но и запечатать отверстие на своих реактивных мостиках, чтобы их собственные люди могли подняться на борт без нажимных костюмов.
Кельвин не нашел это удивительным. Как член Крыла Intel, он знал о последних достижениях в технологиях прорыва от корабля к кораблю.
Командир продолжил.
– Когда они вырезали дыру, мы эвакуировали ту палубу, не зная, что они не дадут всему выйти в космос, позволив им сначала подняться на борт без сопротивления. К тому времени, как мы смогли схватить несколько команд, чтобы вовлечь их, было слишком мало людей и слишком поздно. Они получили, что хотели, и ушли. Что действительно странно, так это то, что они установили портативное силовое поле, чтобы сохранить наш сломанный корпус целым и невредимым, не теряя при этом ни слишком большого давления, ни более 15 процентов нашей атмосферы на этой палубе.
– Значит, на самом деле они не хотели никому навредить или нанести необратимый ущерб, – сказал Кельвин.
Командир нахмурился и ничего не сказал.
– Как Харбингер прошел мимо ваших щитов?
– Они выпустили шквал ракет с большим количеством ударов. Мы открыли ответный огонь, но многие из наших оборонных систем проходили техобслуживание на прошлой неделе.
– Я не вижу никаких повреждений на вашей станции.
– Они использовали пульсарные торпеды.
– Это технология, предназначенная для отключения, а не для уничтожения, – сказал Кельвин. – Почти как будто они не причинили вреда.
– Я бы так не сказал. Они ранили нескольких наших людей, и трое из них мертвы от столкновения.
– Я слышал, что это был дружественный огонь.
– Я признаю, – командир сделал глубокий вдох, – обстоятельства гибели солдат неясны, и были обвинения в дружественном огне, но ничего не было подтверждено официально. Рапорт, о котором вы говорите, является мнением командира на месте и не обязательно отражает выводы нашего участка.
– Понятно, – сказал Кельвин. – И захватчики использовали несмертельное оружие?
– Похоже на то, хотя трое из наших солдат погибли.
– Вы это уже говорили.
– Что ж, похоже, мы закончили, – сказал командир.
– Еще кое-что, сэр, – сказал Кельвин. – Не могли бы вы передать нам координаты обломков корабля Ротэма?
– Наши корабли уже прочесали его, пытаясь вернуть груз, и, прежде чем вы спросите – нет, я не уполномочен говорить вам, что это был за груз. Мы нашли то, что смогли. Остальное – обломки. Вы ничего не найдете.
– Итак, это «да, вы дадите нам координаты» или «нет, мне придется самому прочесать систему»?
– Да, мы отправим их, но вы зря тратите время.
– Может быть, а может и нет. Спасибо за помощь, Командир.
Кельвин кивнул Джею, и он прервал звонок.
– Установите курс на эти координаты. Кэссиди, подготовь глубокое сканирование.
– Да, сэр.
– Зачем мы туда направляемся, если это пустая трата времени? – спросил Патрик. Он повернул кресло оборонного поста, чтобы показать свое неодобрение Кельвину лицом к лицу.
– Потому что нам нужно знать, что было на том корабле, – сказал Кельвин. – И наши сканеры более точны, чем все, что у них есть на патрульном корабле их системы. Если они что-то пропустили, мы можем это найти.
– Разве мы не должны преследовать Харбингер?
– У него четырехчасовой старт. Йота – это что, в одиннадцати часах отсюда?
– Тринадцати, – сказал Джей.
Кельвин продолжил:
– Даже на максимальной скорости мы не смогли бы их обогнать. В лучшем случае, мы бы срезали за два часа до их старта. А если мы их поймаем, что мы сможем сделать? Мы не могли и мечтать о дредноуте, который во много раз превышает наш размер.
– Крыло Intel, похоже, не согласится с вами, – сострил Патрик.
– О чем ты говоришь?
– Я должен был немедленно сообщить вам, сэр, приношу свои извинения, – сказал лейтенант-командир Роуз. – Мы получили приказ некоторое время назад. Если мы найдем Харбингер, то будем стрелять на поражение. Никакого подкрепления, никаких попыток связаться с ним и привезти его мирным путем. Мы должны послать рапорт в крыло Intel и командование флота, а затем немедленно вступить в бой с кораблем. Сосредоточьтесь на его измененных пространственных инициаторах.
Значит, принцесса Калила была права. Адмиралы решили, что проигрыш Ночного ястреба стоит того, чтобы вывести из строя Харбингер.
– Если мы найдем его, то сделаем то, что должны, – сказал Кельвин, но у него не было намерения атаковать Харбингер. Самоубийство прозвучало не очень привлекательно. – Но до тех пор нашей первой обязанностью является расследование, и тебе не помешало бы запомнить это, Патрик.
Кельвин безжалостно смотрел на молодого офицера защиты.
– Так что убери свой спусковой палец и используй свой мозг ненадолго. Если бы вы были Рейденом, зачем бы вы напали на корабль Ротэма в Имперском пространстве?
Патрик пожал плечами.
– Любые причины. Недостаточно информации, чтобы сделать какое-либо обоснованное заключение, особенно если учесть тот факт, что умение рассуждать Рейдена, вероятно, не так хорошо развито, как у меня. Таким образом, он, скорее всего, будет принимать иррациональные решения, а иррациональные решения труднее всего предсказать, так как они граничат со случайностью. В итоге, я понятия не имею.
– Хорошо, тогда тебе есть о чем продолжать думать, – сказал Кельвин. – А пока, раз уж я все равно проснулся, я буду в своем кабинете. Кэссиди, – он смотрел на оперативную станцию… – Убедись, что ты тщательно сканируешь обломки.
– Да, сэр.
* * *
Когда борт связался с ним, сказав, что они что-то нашли, Кельвин попросил их отправить копию информации в его офис. Глубоко в обломках корабля Ротэма были похоронены две вещи: крошечный диск с данными и следы изотома – чрезвычайно редкого, нестабильного соединения, найденного только в одном месте в галактике.
Поскольку он не был физиком, он позволял своей лаборатории размышлять о значимости изотома, когда получал доступ к данным с диска на своем компьютере. Это была запись, и он проигрывал ее снова и снова.
– Если вы слышите это сообщение, то не разочаровали меня, Кельвин Кросс.
Это был голос, замаскированный под программное обеспечение, точно такой же, как тот, который он слышал в своей каюте на Праксис незадолго до суда.
– Но я должен предупредить тебя, – продолжал голос, – если ты придешь за мной, как надеются некоторые… они придут за тобой. И они найдут тебя. Они всегда находят. Если ты умен, ты пойдешь домой и проживешь долгую, спокойную жизнь. Потому что если ты этого не сделаешь, и ты увидишь то, что видел я… это уже слишком много. И от этого не будет пути назад. Поверь мне, я знаю.
Он изменился на мужской голос без конкретной интонации.
– Я останавливаю сияющие закаты. Я нахожу бледно-голубые огни всегда.
Первая часть, предупреждение, была жуткой. Но на самом деле ничего ему не дала, кроме того, что кто-то другой, кроме Рейдена, хотел смерти Кельвина, если он будет продолжать действовать. Кто-то, как предположил Кельвин, связанный с СЕRКО, и нападение на него на Алеаторе. Насколько он знал, он уже пересек эту черту, что бы это ни было. И, несмотря на любой риск для себя, это было больше, чем просто долг, который заставил его продолжать преследование Рейдена; это было то, кем он был как личность. Он должен был знать.
Вторая часть послания была еще более интересной, чем первая. Возможно, потому, что она не имела непосредственного смысла.
Он взял запись человеческого голоса и прогнал ее по базе данных. Он не был уверен в пределах программы, но знал, что иногда распознавание голоса возможно. У этого человека, который звучал смутно, как Рейден, не было официальных совпадений в базе данных. Или скорее он соответствовал списку из более чем трехсот тысяч потенциальных совпадений. Кельвин искал в результатах имя Асари Рейден и нашел его. Рейден не был ближайшим совпадением, но он попал в список. Голос мог принадлежать ему. Компьютер причислил вероятность менее 30 процентов, но интуиция Кельвина подсказала ему, что он ближе к 100.
– Что ты пытаешься сказать мне, Рейден?
Кельвин сам придумал заключительное заявление: Я останавливаю сияющие закаты. Я нахожу бледно-голубые огни всегда. И пытался разгадать его как загадку. «Что-то, что останавливает закаты и видит бледно-голубой свет…» Он перевернул это в своей голове.
Очевидным ответом, казалось, была ночь. Она наступила, когда заход солнца закончился, возможно, «остановить его», и «бледно-голубые огни» могли быть звездами. Ночь с точки зрения планеты.
А может, это была луна. Луна остановила бы заход солнца на короткое время при солнечном затмении, и это могло бы быть хорошей точкой обзора для того чтобы увидеть звезды, в зависимости от ее положения относительно местного солнца … но этот ответ показался даже более слабым чем первый. И это также зависело от «бледно-голубого света», означающего звезды, что в лучшем случае было тонким предположением.
– Ночью, – сказал он вслух, постукивая пальцами по столу. Даже если бы это был ответ, это ничего ему не дало. Ночь может наступить где угодно в галактике, и в ней нет ничего конкретного, что связывало бы ее с Рейденом.
Может быть, Рейден оставил эту подсказку, чтобы сбить его с толку. Дать ему что-нибудь отвлекающее, чтобы замедлить его. Но это было неправильно. Если бы Рейден хотел отвлечь Кельвина, он бы предложил ему ложную зацепку. Что-нибудь, за чем можно было бы погнаться. Не дразнить его загадкой. Нет, Рейден определенно пытался ему что-то сказать. Но что?
Кельвин задавался вопросом, не бесполезна ли сама фраза и не похоронена ли настоящая загадка в словах, как код.
Так что он выписал слова и поиграл с ними какое-то время. Переставлял буквы. Искал закономерности.
– Я нахожу бледно-голубые огни всегда…
Нормальный человек, Кельвин думал, наверное, скажет это так, как я всегда нахожу бледно-голубые огни, а не так, как я нахожу бледно-голубые огни всегда. Порядок слов был более неловким. Поэтому, вероятно, порядок был преднамеренным и, возможно, тогда это будет шифр.
Он начал с того, что взял только первую букву каждого слова, самый простой способ, который он мог себе представить, записывая код. “I-S-S-S-I-F-P-B-L-A.” ISS вначале казалась префиксным идентификатором императорского звездолета, что его взволновало. Но разочарование, возникшее, когда он понял, что ISS SIFPBLA не совсем вписывается в конвенции Империи по наименованию. Он попытался развернуть последнюю часть и был также не впечатлен ISS ALBPFIS.
Он рассмотрел возможность того, что это было зашифровано, но, в конце концов, решил, что использование первой буквы каждого слова в подсказке не является правильным шифром. Он попытался использовать последние буквы, которые придумали не менее бесполезный ответ: IPYSIDEESS. Опять же, он задался вопросом, была ли она зашифрована, но не смог придумать ничего лучше, чем I SEE SPY IDs, то есть Я ВИЖУ ID ШПИОНА.
Это пустая трата времени; он понял и прослушал свой домофон.
– Палуба четыре, вспомогательные, – сказал он, не зная, кто управлял постом в этот час.
– Да, сэр. Мичман Хьюз наготове.
– Я посылаю вам короткий код для анализа текста. Не думаю, что это очень сложно. Либо вы, либо компьютер должны без особых проблем найти в нем связное сообщение. Когда вы это сделаете, отправьте результат на мой компьютер и свяжитесь со мной либо в моей каюте, либо в офисе, либо на борту.
– Да, сэр.
Кельвин напечатал сообщение и передал его Хьюзу, добавив:
– Дайте мне знать, как только выясните, в чем дело с этим изотомом, который мы взяли из обломков.
– У меня уже есть предварительные результаты, капитан.
– Продолжайте.
– Изотом – чрезвычайно редкое соединение, стабильное только в области туманности Ксенобэ. Его невозможно синтезировать, и до сих пор никто не придумал способ его извлечения, не разбив его на более простые элементы.
Большая часть этого прошла мимо головы Кельвина, который не изучал химию за пределами курса. Что такое атом? Это и два урока о том, как использовать химические соединения в оружии. Во всяком случае, тот факт, что корабль Ротэма перевозил изотом, был для него более интересен, чем то, как им удалось сохранить его стабильность за пределами туманности.
– Что я хочу знать, мистер Хьюз, так это зачем кому-то вообще перевозить изотомы? Разве он не должен быть бесполезен?
– Для изотома нет никакой известной пользы. Он яростно реагирует, нестабилен, и до сих пор его невозможно восстановить. Честно говоря… антиматерия более стабильна.
– Значит, никто его не покупает и ни для чего не использует?
– Верно.
– То, о чем мы знаем… – Кельвин пробормотал про себя. – Ладно, как насчет новинки? Это чрезвычайно редкая вещь. Может, кто-нибудь купит его как трофей или часть коллекции или что-нибудь в этом роде. Или это может быть жизненно важно для научного изучения.
– Я правда не знаю, сэр.
Кельвин понял, что ничего не добьется с этим. Он отозвал мистера Хьюза и прервал звонок, сказав:
– Если вы узнаете что-нибудь еще, или расшифруете это сообщение, дайте мне знать немедленно.
Теперь осталась только одна улика – данные, которые Харбингер украл со станции Бримм. Если бы только был какой-то способ их получить.
Он снова подключился к своему коммутатору, на этот раз к каюте своего главного инженера, первого лейтенанта Андре Кауэна.
– Андре, извини, что разбудил тебя, но у меня к тебе короткий вопрос.
– Продолжай, Кельвин. Я все равно не спал.
Хрип в голосе предал вежливую ложь.
– На нашем корабле есть что-то, что, если сломается, займет около часа на починку? Ремонт, который может быть легче сделать в доке, чем на плаву в открытом космосе?
– Ну, на корабле тысячи систем, и почти все легче починить в порту, но все наши системы работают безупречно, а что?
– Я просто подумал, что было бы очень удобно, если бы нам пришлось сделать пит-стоп на Бримм-1. Знаете, чтобы их ресурсы помогли диагностировать и исправить нашу проблему.
– Вы просите меня саботировать наш прекрасный корабль?
– Не будет ли это слишком сложно? – Кельвин был рад, что большинство членов его экипажа ему полностью доверяют.
– Если подумать, мне показалось, что я заметил несколько коротких замыканий в электрической проводке и некоторые проблемы с несколькими сверхпроводниками. Или, по крайней мере, будут, как только я оденусь и перейду в инженерный.
– Хорошо, только никому не говори, что это был ты.
Смех Андре пронесся над колонками.
– Конечно. Я должен поддерживать свою репутацию.
– Спасибо.
Он перенаправил коммутатор на борт.
– Мистер Роуз, – сказал Кельвин, ожидая ответа.
– Роуз слушает, сэр.
– Я только что говорил с инженерами, – сказал Кельвин, добавив к своему хитрому сюжету следующее: – Некоторые из наших топливных элементов испорчены.
– Наши приборы показывают, что все в порядке.
– Просто… поверьте мне на слово, – сказал Кельвин.
Роуз понял намек.
– Теперь, когда вы упомянули об этом, топливные элементы могут быть лучше.
– Я хочу, чтобы вы обошли самую далекую Луну Бримма и сбросили 60% нашего топлива на дальнюю сторону.
– Почему там, сэр?
– Очень важно, чтобы Бримм не видели, как мы сбрасываем топливо. Они должны думать, что наше топливо все равно низкое.
– Их часовые заметят это.
– Но ненадолго.
– Должны ли мы остановить наше сканирование и сразу же добраться до этого?
– Нет, закончите сканирование, а затем обогните Луну в медленном темпе, приятно и прохладно. Скажи Бримм, что мы делаем полное сканирование системы. А пока, я свяжусь с командиром, и дам ему знать, что нам нужно скоро стыковиться для пополнения запасов и ремонта.
– Я позабочусь об этом.
Кельвин знал, что старшие сотрудники Бримм-1 не захотят, чтобы Ночной ястреб состыковался с их станцией, особенно если это поставит под угрозу их «конфиденциальную информацию». Но он решил, что создал достаточно причин, чтобы требовать короткой связи с их стыковочным отсеком, и, надеюсь, он сможет завести кого-нибудь внутрь.
Теперь это был просто вопрос выбора подходящего человека для работы.
Глава 16
Шень сидел за своим столом в своей каюте, щелкая по слайд-шоу фотографий на своем компьютере. Рядом с ним были остатки микроволнового бутерброда с сыром, который был мягко говоря отстойным. Недалеко находился мусор кондитерских крошек и оберток от конфет. Coup de grâce представлял собой полупустую стеклянную бутылку из-под газировки, которая была настолько оранжевой, что почти светилась в тусклом свете.
По его мнению, у Шеня не было лишнего веса. В конце концов, если бы он был лишним, его бы не пустили в крыло Intel. Но, несмотря на ежегодный фитнес-экзамен, он знал, что попадал в едва приемлемый диапазон ИМТ лишь с очень тонкой границей.
Но он нашел еду утешающей и никогда не был особенно доволен своим внешним видом, даже когда он был худее. Продолжая перелистывать фотографии, он остановился на одной, где были изображены они с Сарой. Контраст между ними был впечатляющим.
Она, конечно, была красивой, привлекательно тонкой, с красивыми полными губами, свернутыми в улыбку под сияющими шоколадно-коричневыми глазами. Ее волосы стильно ниспадали ей на лицо, и он не мог не представить сладкий аромат того, что она наносила каждый день.
А потом появился он. Незаправленная рубашка, неопрятные волосы, немного больше живота, чем ему хотелось бы видеть, и бледное круглое лицо человека, которому неудобно перед камерой. Его глупое выражение лица тоже не помогло. Он был похож на тучного оленя, застывшего в свете фар, с личностью призрака. В миллионный раз ему захотелось, чтобы он был таким же остроумным и привлекательным, как Сара, чтобы она могла видеть в нем кого-то большего, чем друга. Хотя это казалось до смешного невозможным.
По крайней мере, они были друзьями. У него было это… если не что иное. Но это позволило ему быть достаточно близко к ней, чтобы понять, чего ему не хватало. Он не мог выкинуть ее из головы, и какая-то громкая, мазохистская часть его требовала, чтобы он ясно изложил свои намерения. По крайней мере, дать ей знать, что он был заинтересован. Тогда, когда она неизбежно отвергла бы его, он, возможно, мог бы найти какое-то закрытие для своих горящих эмоций. Но он не мог придумать, как это сделать.
Может, послать ей цветы? Женщины любят цветы, верно? Жаль, что цветы не совсем стандартные на военном звездолете.
Он подумывал о том, чтобы подарить ей открытку или, может быть, лучше всего, письмо. Но это казалось неадекватными жестами, и, хотя мысль о том, чтобы сделать что-то, щекотала его внутри, это также пугало. И из-за этого страха не могло быть и речи о разговоре с ней напрямую.
Он закрыл слайд-шоу и встал, чтобы убрать свой пищевой беспорядок в мусорник. Он хотел быть аккуратным человеком, но каким-то образом его комната просто ускользнула от него. Как одиннадцатое чудо вселенной, он просто не мог понять, как это произошло.
Его панель начала мигать и щебетать, поэтому он поспешил ответить.
– Шень слушает.
– Это Кельвин.
Голос его командира заполнил комнату, звуча царапающе.
Низкобитовая система связи всегда раздражала Шеня, который знал, что не так уж и дорого будет установить что-то лучшее.
– У меня для тебя важная миссия.
Шень был заинтригован.
– Что это?
– Мы летим рядом со станцией Бримм, и недавно Харбингер взломал и украл кучу данных с жестких дисков станции. Я хочу, чтобы ты сделал копию всех этих данных и доставил их на борт нашего корабля.
Шеню понадобилась секунда, чтобы понять, что говорил Кезхувльвин.
– Так что… Я так понимаю, они не хотят, чтобы у нас были эти данные, вот почему ты хочешь, чтобы я украл их, вместо того, чтобы просить их об этом.
– От тебя ничего не скроешь.
– И ты уверен, что нам нужны эти данные.
– Если Харбингер украл их, то они нам нужны, потому что нам нужно знать, зачем они их взяли.
Кельвин звучал решительно, и так как Шень считал себя верным другом Кельвина, он сделал бы для него все, что мог. Но не был уверен, с чего начать.
– Я сделаю все, что смогу.
– Есть ли какой-нибудь способ связаться с их компьютерами отсюда и взломать их, чтобы получить данные?
Шень вздохнул. Типичное управление, всегда ожидающее от программного и аппаратного обеспечения больше, чем оно может на самом деле сделать. То, что компьютерная экспертиза выглядела как волшебство, не значит, что это так.
– Ты смотрел слишком много фильмов, Кельвин.
– Хорошо, я подозревал это, но я должен был быть уверен. Вот почему у меня есть план Б. Как насчет того, чтобы взять тебя на борт их станции? Что тебе понадобится, чтобы это провернуть?
Шень на минуту задумался.
– Ладно, во-первых, мне понадобится какое-нибудь внешнее устройство, которое я смогу физически подключить к их системе, чтобы загрузить весь материал. О каком количестве данных мы здесь говорим?
– В отчете сказано несколько терабайт.
– Хорошо, это не проблема. Я могу использовать свою собственную флешку.
Его взгляд автоматически упал на флешку, подключенную к его связке.
– Но главная проблема в том, что мне нужен доступ к их системе. Полагаю, для этого нужен безопасный вход в систему, который мне придется пройти, чтобы запустить поиск и скопировать данные.
– Разве ты не можешь просто обойти это?
Опять же, слишком много фильмов.
– Все не так просто, Кельвин. Хорошая система безопасности может занять годы, а то и десятилетия. И как один парень, я могу провести всю свою жизнь, пытаясь сделать это, и никогда не добиться успеха.
– Итак, что ты задумал?
Шень пропустил руку через свои грязные волосы.
– Какое временное окно я получу?
– Около часа.
Учитывая, что на загрузку данных ушло бы несколько минут, а может и столько же, не говоря уже о том, чтобы найти компьютер, подключенный к нужному серверу, ему не понравились бы его шансы.
– Я не собираюсь лгать. Это мрачно. Это может быть невозможно.
– Я дам тебе несколько минут, чтобы посмотреть, сможешь ли ты придумать какие-нибудь идеи. Мы должны хотя бы попробовать что-нибудь.
– Ладно, ладно, дай подумать.
Шень сидел на своей кровати и пытался представить себе настройку компьютерных систем на станции. Он никогда не был в Бримме, но типичная ситуация была стандартной в Имперском пространстве. Интранет с внешним подключением к Имперской сети. Он примерно знал, как она обслуживается, возможности мейнфрейма и какое программное обеспечение поддерживает все это. Он совмещал это со своим обучением в крыле Intel, более или менее, как врать людям, а иногда и стрелять в них, и это давало ему лучшую идею. Которая до сих пор была не очень хорошей.
– Хорошо, Кельвин, – сказал он. – Вот что я думаю. Если я смогу попасть на один из их компьютеров, что не должно быть проблемой, я думаю, что смогу запустить программу, которую написал, используя любую базовую учетную запись пользователя, которой они вошли в систему по умолчанию. Я не могу обещать этого, но думаю, что смогу перенести ее и выполнить все с помощью только базовых прав. Это, в свою очередь, может воспользоваться тем, что интранет, вероятно…
– Шень, ты можешь просто дать мне простую версию?
– Хорошо, – он на секунду задумался. – В принципе, я могу искусственно генерировать все эти запросы, удаленно сказав всем компьютерам в сети, чтобы они начали требовать от сервера много информации, которая будет перегружена и приведет к краху системы.
– Так что… ты накроешь систему.
Кельвин, похоже, не понял, и Шень не собирался объяснять это снова.
– Да, – сказал он. – Я сделаю для них проблему. Их персонал может это исправить, но им может понадобиться несколько минут, чтобы понять, что происходит. Я надеюсь, что смогу выдать себя за техника, заставить какого-нибудь дурацкого администратора войти в систему, чтобы помочь починить ее.
– Я понял, – сказал Кельвин. – Но если ты накроешь их систему, как ты сможешь использовать ее, чтобы получить то, что нам нужно?
– Я могу отключить свою программу, если они не найдут ее первыми и не сотрут, и тогда все снова будет работать нормально. Я сделаю системный поиск и загружу все данные. Надеюсь, они этого не заметят. И я буду уверен, что прикрою свои шаги по пути к выходу.
– Звучит как план. Я пошлю сообщение квартирмейстеру, чтобы он прислал тебе стандартную одежду для техников. Мы также предоставим поддельное удостоверение личности с поддельными, но убедительными данными. А пока подготовь то, что нужно.
– Будет сделано.
Коммутатор отключился, и Шень пошел к своему компьютеру, чтобы скопировать программу, которая ему нужна. Все равно казалось, что шансов мало, но именно это и сделало его веселым, как он и предполагал.
И кто знает? Может, на станции был бы цветочный магазин.
* * *
Кельвин потратил следующие несколько минут на споры с различными контроллерами станций. По какой-то причине командир и его непосредственные подчиненные уклонялись от разговора с Кельвином во второй раз, но когда он продолжал запрашивать – нет, требовать разрешение на стыковку со станцией, ссылаясь на подзаконные акты флота, он в конце концов обнаружил, что лицо командира снова уставилось на него с другой стороны его дисплея.
– Ничего личного, лейтенант-командир, – сказал командир. – Но наши отсеки закрыты в ожидании дальнейшего расследования атаки Харбингера, и любые корабли, прибывающие в док, по определению считаются угрозой безопасности. Мы только следуем протоколу.
Кельвин сомневался, что все так просто.
– Да, протокол, – сказал он. – Спасибо, это именно то слово, которое я искал. Видите ли, на моем корабле происходят некоторые сбои в электрических системах, и мы должны сделать ремонт.
– Это похоже на то, с чем вы можете справиться самостоятельно. Разве у вас нет инженерного персонала и стандартного набора запасных частей?
– Есть, – признался Кельвин. – Но для того, чтобы ускорить нашу охоту на Харбингер, этот ремонт можно было бы сделать в два раза быстрее, используя ваши ресурсы, особенно компьютерные сканеры и калибраторы.
Кельвин не знал, что это значит, но Андре сказал ему это сказать.
– Хотел бы я вам помочь.
– О, а я упоминал, что у нас мало топливных элементов? Текущие оценки говорят, что мы не можем инициировать прыжок в измененном пространстве с потенциалом более 45 процентов. С такой скоростью мы бы добрались до Йоты на несколько дней позже. И все потому, что вы не пополнили запасы топлива, что, кстати, от вас требуется. Вы действительно хотите быть ответственными за такую задержку? Особенно, когда и крыло Intel, и Командование Флота заинтересованы в этом?
– Это угроза?
– Позвольте мне сказать вам так, – Кельвин наклонился вперед в своем кресле, – я слышал, что горнодобывающий пояс Кисе – не такое уж плохое место для управления в это время года. Уже почти лето. Но вам все равно понадобится полный климатический костюм, чтобы выйти на улицу.
Лицо командира приняло хмурый вид.
– Мне не нравится ваше отношение, мистер Кросс. Но если ваш корабль так остро нуждается в припасах, я разрешаю вам причаливать рядом с нашим отсеком поддержки. Однако, ваши люди ограничены вашим кораблем.
– Мне понадобятся два человека, чтобы доставить отчеты и скоординировать действия с вашим персоналом лицом к лицу, не говоря уже о наблюдении за перемещением грузов.
– Очень хорошо, но только один человек, а не двое.
Кельвин улыбнулся.
– Видите, ты не так уж и неразумно в конце концов.
* * *
Шень почувствовал себя немного похожим на клоуна в форме IT-поддержки станции Бримм. Он надел галстук, который казался слишком тугим, брюки, которые были немного длинными, и его заставили расчесать волосы и сделать пробор. Правила, очевидно. То, что он никогда бы не сделал по своей воле. Он почувствовал новую волну благодарности за расслабленную политику Кельвина на Ночном ястребе.