Яр. Книга 2

– Ну чего ты там застыла столбом? Сдай в сторону маленько. Выход не загораживай.

Девушка, ойкнула, когда парень пихнул ее под коленку, требуя не загораживать выход, и сделала несколько шагов в сторону от входа в берлогу, проваливаясь в снегу по колено. За ночь метель знатно снега накидала. Сугробы намела на загляденье.

Яр быстро выскочил из прохода и под удивленный взгляд дивчины метнулся к лошадкам, что они привязали рядом с берлогой. Быстро снял притороченный с заводной лошади мех, в котором хранились их припасы и тут же засеменил обратно.

– Ты чего? – Удивленно спросила она парня и, бросив взгляд на вход, плюхнулась в сугроб на попу. – Ой, мамочки. – Выдохнула Ярина испуганно.

Оказывается, они-таки разбудили хозяина леса, и сейчас его голова торчала из входа в его берлогу. Медведь, подслеповато щурясь на солнце, посмотрел на девушку злым взглядом не сулящим ей ничего хорошего. Ну, может быть и не злым. Только ведь все знают, что ежели хозяин раньше срока из берлоги вылезет то горе тому, кто встретиться у него на пути.

– Сиди тихо и не дергайся. – Услышала она голос Яра. – Авось пронесет.

Вообще-то дергаться она никуда не собиралась. От страха у нее просто отнялись ноги. Так что если-бы и хотела, куда убежать то все одно не смогла-бы. Ярина сейчас только что и могла так это пялиться на медведя и подскочившего к нему Яра.

Вместо того чтобы угостить зверя стрелой аль приголубить мечом по его здоровенной треугольной башке, парень быстро развязал завязки на мешке и высыпал его содержимое прямо перед звериной мордой. Весь их запас еды. А ее, этой самой еды, в мешке не так уж и мало было. Им-бы двоим с лихвой на неделю хватило. Колбасы вяленые. Немаленький шмат сала. Рыба сушеная. Несколько караваев хлеба. Сыра приличный кусок. Овощей охапка. Ну, еще трав разных немного для отваров. Да горшочек меда гречишного.

Еды они с Яром с собой всегда много брали. Причем вне зависимости насколько времени в лес уходили. И вот сейчас все это добро перед медвежьей мордой в снег высыпано было. Хозяин леса некоторое время смотрел на Яра. А потом вдруг сгреб передними лапами вместе со снегом высыпанные перед ним дары и скрылся в своей берлоге.

– Фу-ух. Кажись, пронесло. – Утер парень лоб рукавом, как будто-бы вспотел после долгого бега аль тяжкой работы. – Не сильно осерчал видать на нас хозяин за то, что раньше срока разбудили. – Глядя на Ярину кивнул он головой в сторону берлоги. – А то-бы сейчас вместе с угощением еще и нашим-бы мясцом лакомился.

– Может это. Пойдем уже отседова куда подальше? – Все еще сидя в сугробе, предложила Ярина.

– Пойдем. – Согласился с ее предложением Яр. – Токмо вначале лошадушек наших покормим. Да от снега, что на них налип во время бури, почистим.

Зря парень про кормежку сказал. Женский ум – это штука неизведанная. Никто ответа не знает на вопрос, как он работает? Вот тряслась только что дивчина от страха и все готова была отдать, лишь-бы только медведь обратно в свою берлогу залез. И совсем не против была, когда перед звериной мордой парень угощение щедрое из мешка высыпал. А вот подишь ты только страх немного схлынул и дивчина на мир уже другими глазами смотрит. Став за спиной Яра и глядя как он подвешивает торбы с овсом к лошадиным мордам, Ярина уперла руки в бока.

– Ну и на кой ты скажи мне на милость, все наши съестные припасы этой зверюге отдал? Чем мы сами теперь питаться-то будем? – Ее вопросы были поддержаны ее животом, из которого послышалось громкое урчание.

– Да ладно тебе. – Отмахнулся от дивчины Яр. – Отдал и отдал. Что я по твоему сидя перед его мордой еще выбирать должен был, что отдавать, а что себе оставить? Радуйся лучше, что мы сами на угощение не пошли.

Аргумент, выдвинутый Яром в свою защиту, был настолько сильным, что Ярина некоторое время только и делала что зло сверлила парня глазами. Вот уж женская натура. Если вбила себе в голову, что парень перед ней провинился, то все, никакими доводами эту мысль не выбьешь.

– Ладно. – Процедила она сквозь зубы. – Потом поговорим. – И с видом оскорбленной гордости принялась счищать снег со своей лошадки.

Яр забрался в седло и с улыбкой наблюдал, как Ярина продолжает чистить свою лошадь, несмотря на то, что на той уже ни одной снежинки не осталось.

– Ой. Да найдем мы себе, чем полакомиться. Чего злиться-то так? А нет. Так один черт уже к вечеру до своих доберемся. Там и отведем душу разносолами всякими.

– Ага. – Повернулась к нему лицом дивчина. – А до вечера я, по-твоему, должна тут урчать на весь лес своим животом? Вот значит, как ты ко мне относишься!

– Да хорошо я к тебе отношусь. – Яр еле сдержался, чтобы не засмеяться. – Только давай мы этот разговор продолжим, когда от берлоги подалее отъедем. А то ведь неравен час, снова хозяина растревожим, а откупиться-то у нас уже нечем.

Девушка бросила испуганный взгляд в сторону берлоги и быстро забралась в седло.

– Ну чего ждешь? Поехали уже.

Отъехав немного от места своей ночевки, Ярина повертев головой по сторонам, крикнула в спину ехавшего перед ней Яра.

– Погодь. Мы же не в ту сторону едем. Наш лагерь в другой стороне.

– Знаю. – Не оборачиваясь, кивнул Яр головой. – Токмо давай вначале к крепости наведаемся.

– Зачем?

– Да проверим. Все ли там так, как и прежде было.

– А что за это время могло измениться?

– Не знаю. – Ответил парень, пожав плечами. – Только вот птиц что-то растревожило. Особенно ворон, что над замком кружат. Глянем что, и после обратно двинем.

Если в вопросах бытового характера Ярина могла себе позволить вести себя чисто по-женски, то в вопросах касаемых военных нужд ее право голоса пропадало. Тут уж как Яр скажет, так и будет. Это обговоренное ранее правило Ярина никогда не нарушала. Она если честно не видела и не слышала ничего такого, о чем сейчас говорил Яр. Да и как увидишь когда из-за деревьев далее полсотни шагов вокруг ничего не видать? Но если он говорит что возле крепости что-то не так, то так оно и есть. А раз так и есть то надо идти. Причем без всяких споров.

Подобравшись поближе к крепости крестоносцев, парень и девушка с удивлением уставились на открывшуюся им картину. Возле крепости народу было, что муравьев в муравейнике, и они все продолжали еще подходить.

– Святы боже. Откуда их сюды столько-то набежало? – Изумленно таращась в сторону замка, выдохнула Ярина.

– Да уж. Большой поход видать крестоносцы надумали. – Почесал затылок Яр. – Глянь сколько стягов да вымпелов разных. Однако знатно рыцарей с Европы понаехало.

– Делать-то что будем? – Вопросительно посмотрела Ярина на парня.

– Для начала может пужнем для острастки? – Пожал он плечами. – А то ведут себя здесь словно хозяева. Ну а потом галопом к своим. Предупредить их об угрозе.

– А может, не будем пужать, а сразу к своим поедем? – Предложила дивчина. – Больно много их тут. Еще не дай бог обойдут, так что вырваться не успеем.

– Не боись. Мы их аккуратненько пужнем. С расстояния. Так чтобы добежать до нас не поспели.

В крепость въехала только небольшая группа из вновь прибывших людей, а остальные занялись разбивкой лагеря возле ее стен. Одни расчищали от снега место под шатры и палатки, а другие направились в сторону леса на заготовку дров. Для такой оравы людей дров много должно было понадобиться. Шли гурьбой. Громко переговаривались меж собой никого, не боясь. А позади этой толпы лошадки тянули сани, на которые эти шумные лесорубы собирались дрова грузить.

– Кажись, надолго тут обустроиться решили. – Спешившись с коня, стал натягивать тетиву на лук Яр. – Во всяком разе как минимум до завтрева точно с места не сдвинуться. Глянь. – Повернулся он к Ярине. – Лошадки вон еле ногами перебирают. Видать, судя по всему метель их слегка потрепала. Ну, а сейчас и мы еще чутка им радости, доставим. Конечно, не плохо было-бы пленного захватить, чтобы рассказал подробно, за каким таким лядом они приперлись. Ну да это ежели боги сподобят, мы еще справим. Не сегодня так завтрева кого обязательно умыкнем.

– Еще неплохо было-бы пошамать чего умыкнуть. – Взвела свой арбалет Ярина. – На сытый-то желудок по сугробам скакать куда веселей, чем на голодный.

– Не переживай, – натягивая лук буркнул Яр. – Добудем мы тебе разносолов разных. Крестоносцы парни запасливые. У них много всяких вкусностей имеется.

Яр опустошил свой колчан меньше чем за минуту. За это время Ярина лишь трижды выстрелить успела. И то когда третий выстрел делала, парень ее уже сидя в седле дожидался. Оно и понятно. Арбалет ведь не лук, так же быстро с него пострелять не получится.

– А загомонили-то как. – Пиная лошадку пятками, веселился Яр. – Не по нраву им наше угощение вышло.

Ярина оглянулась назад и увидела, как лесорубы, рассыпавшись в разные стороны, бегут под защиту крепостных стен. Ну и еще увидела то, что ее порадовало больше всего. Это примерно полтора десятка тел, что лежали сейчас на снегу. Каждая выпущенная ей и Яром стрела нашла свою цель. Конечно, будь на лесорубах броня погибших было-бы меньше. Но так ведь броню целыми днями напролет никто на себе не таскает. Особливо когда думает, что в безопасном месте находится.

– Яр, а ты про еду не забыл?

– Не. – Не оборачиваясь, ответил парень.

– Смотри. Ты меня разносолами разными побаловать обещал.

– Раз обещал, значит выполню. Токмо для начала пущай рыцари слегка успокоятся.

Глава 5

– Интересно, куды вся эта орденская братия так засобиралась?

– Да мало ли куды? Рази у нас мало мест, где им пограбить можно?

– Не-е. То, что они грабить собрались понятно. А вот где? Вдруг они на Псков выправиться решили?

– Да даже ежели и так. Мы-то что сейчас поделать можем?

– Эй, хватит вам языками чесать. – Осадил Семена с Путятой Рыгор. – Раскудахтались как наседки. Вон, немчура местная уже коситься на нас начинает.

Это он, конечно, приврал немного. Так сказать ввернул красное словцо для острастки. Но с другой стороны они ведь не дома. Мало ли кто здесь рядом с ними крутиться. Вот возьмет кто, проявит вдруг бдительность да доложит братьям-рыцарям. Так, мол, и так. Шпиенов приметил. Что тогда? А ответ на этот вопрос только один. Порубят им головы, и никто даже не узнает, где они сгинули. А они сюда не для того пробирались чтобы жизни свои попусту на ветер пускать. У них тут дело важное имеется.

Дружинники псковского города Острова уже почти полгода по Риге ходили, пытаясь что-либо прознать про судьбу их воеводы и его семьи. Про воеводу-то дело понятное. Казнили его за измену ордену. А вот куда эти святоши с мечами его семью упрятали? То пока выяснить, толком еще не удалось.

Вернее тут одно место, где их держать могут. Только вот до сих пор в ту цитадель дружинники никак пробраться не смогли. Тут помощь местных нужна. Но ведь первого встречного о помощи не попросишь. Хорошо еще, что поначалу им Остап Немчин со своим зятем помогали обжиться. Без их помощи трудно пришлось-бы дружинникам. И может даже уже давно в землицу, где их тела прикопали-бы. Что ни говори это чужой город, а не свой родной. Здесь совсем другие повадки, чем на родине. Да к тому же ведь враги кругом и никому веры нет.

Если судить по здравомыслию, то им давно уже нужно было вернуться в Остров. Никто им за то, что ни с чем вернулись, слова поперек не скажет. Скорее наоборот. Как на героев смотреть будут. Шутка ли в логове врага столько времени провести. Только вот не желали дружинники, попросту говоря несолоно нахлебавшись, домой идти. Да к тому же здесь в Риге много чего узнать можно было о том, что в мире делается. Вот и тянули время. С одной стороны не бросая надежду, что все же удастся что-нибудь выведать про жену и детей Михаэля Палька. А с другой стороны, слушая в два уха о том, что купцы про дела заморские бают. Авось это знание помимо интереса еще, когда пригодится?

Любимым местом, где дружинники часто коротали время, была хлебопекарня расположенная недалеко от складов, в которых хранили свои запасы крестоносцы. Естественно помимо выпечки там продавали и пиво с элем. А вдобавок к этим веселящим голову напиткам еще и очень даже приличную закуску. Не смотря на то, что пекарня находилась рядом со складами братьев ордена, эти бравые ребята редко в нее наведывались. Кто его знает, какие на то были причины. Но, во всяком случае, это обстоятельство играло на руку дружинникам. И уж точно они не возмущались таким пренебрежительным поведением храмовой братвы к этому месту.

А так ничего не скажешь. Хлеб в пекарне выпекался отменный и цены не слишком кусались. Так что пекарня пользовалось успехом. Единственный ее кажущийся недостаток так это то, что находилось она в глубоком подвале под землей, а не так как все другие заведения подобного типа. Но этот казалось-бы минус оборачивался иногда и плюсами хозяину.

Во время последнего восстания горожан. Особливо когда братья ордена потом в город вернулись. Пострадавших было намного больше, чем тех, кого эта война не затронула. И в это небольшое число счастливчиков попал и хозяин пекарни. Горожанам, когда они громили в городе все что было связано с крестоносцами, пекарню грабить незачем было. А когда крестоносцы в город вошли, то их рыцари по крутым ступенькам лезть под землю не пожелали.

Так хитрый пекарь и выкрутился, не понеся никаких убытков. А после горьких событий восстания так и вовсе расширяться стал. Даже столы некоторые на улицу с подвала вытащил. Всем его конкурентам-то почитай чуть ли не с нуля дело подымать заново довелось. Крестоносцы люди обстоятельные. Коль рушить и грабить чего надо, так в этом деле их мастерству только позавидовать можно.

А когда заново дело начинаешь, то пока поднимешься, всю свою клиентуру растеряешь. Вот люди к нему и потянулись. А привычка дело такое. Трудно от привычек отвыкать. Раз дорожку протоптали то много чего измениться должно, чтобы про ту тропку люди подзабыли.

Дружинники сидели за столом, да потягивая пиво, слушали байки, что травили их соседи. С горем пополам, но кое-как немецкую речь понимать даже научились. Не все конечно понятно было, но знаний хватало, чтобы смысл сказанного уловить. Информации что их делу пригодиться могла от таких разговоров крупицы малые были. Но вот о жизни заморской много чего узнать довелось.

За соседний с дружинниками столик на лавку уселась пара купцов. Один, судя по всему местный, а другой к маме не ходи из новгородских будет. Парни тут же уши навострили. А вдруг то о чем они говорят и для них лишним не окажется? Тем более что балакают-то купцы по нашенски. Мозги с переводом даже напрягать не надо.

– Так, где ты говоришь, свой товар брал? – Поинтересовался новгородец у рижанина.

– В городе Булонь.

– Это у франков? – Блеснул своей эрудицией новгородец. – У тех, что жаб на обед едят?

– Не жаб, а лягушечьи лапки. – Поправил новгородца рижанин.

– А какая разница? Как по мне. Что жаба что лягушка. Один хрен одно другого не слаще.

– А ты пробовал?

– Тьфу, на тебя. Буду я еще разными болотными тварями питаться. У меня что, по-твоему, нормальной еды не хватает?

– Каждый нормальность еды по-своему определяет. Вот я в срединном море на одном острове давеча побывал, так там сыр с личинками живыми, что в нем ползают, за деликатес считают.

– Тьфу, на тебя Йохан еще раз. Что же ты зараза такая да перед едой непотребства такие рассказываешь. Мне же теперь кусок в горло не полезет.

– Так нечего было самому про жаб разговор заводить. – Засмеялся Йохан над своим собеседникам.

– И то верно. – Согласился новгородец. – Моя глупость. Ладно. Сказывай. Чего там, у энтих франков деется? Как они там живут, поживают? Можа интересного чего у них там происходит?

– У Французов завсегда чего-нибудь интересного происходит. Вот уж где народ неугомонный. И все это, оттого что нравы там у них больно легкие.

– Легкие аль тяжелые. Без разницы. Главное чтобы интересное чего было.

– Да я же и говорю, интересное у них постоянно что-либо происходит. У них короли такие затейники, что просто нормально жить не могут. К примеру, был у них один король, Робертом звали, который от своей невесты у алтаря прятался да там псалмы церковные сочинял. За что его в народе даже «Набожным» величали.

– Больной видать был? – Посочувствовал французскому королю новгородец.

– Да нет. Просто ему жену на тридцать годов старше его подсунули. Сам понимаешь. Со старой каргой молодцу миловаться то еще счастье. Особливо когда она до юного тела как разъяренная волчица рвется. Вот он от своей женушки и прятался, как мог. – Заржал рижанин. – А другой король по имени Людовик 9 со своей молодой женой от своей маменьки Бланки Кастильской в крестовых походах прятался. Его по этому поводу «Святым» прозвали. Во, до чего иной раз жизня доводит. А все почему? А все потому как им надоело под лестничными пролетами да в темных закоулках в своем дворце под прикрытием стражи, которая их предупреждала, когда маменька на горизонте объявлялась, миловаться. Уж очень она своего сына к невестке ревновала. Король вместо первой брачной ночи несколько дён молитвы под ее присмотром у алтаря читал. Готовился, значит. Чем истомившуюся от ожидания молодую жену до истерики довел. И только после этого их друг к дружке допустили. И то под присмотром маменьки, которая не успел король свои дела справить, уволокла парня обратно в его покои снова молитвы читать. Так сказать грех замаливать. – Утер выступившие от смеха слезы Йохан. – Представляешь. Такое мало кому, конечно, понравиться может. Вот он со своей супружницей в поход крестовый и убег. Не ради романтики конечно. А чтобы им миловаться вдоволь никто не мешал. И с какой стороны тут не посмотри, им в той походной палатке куда как веселей жилось, чем в своем королевском дворце. В той палатке и детей себе нарожали.

– Материнская любовь штука сильная. – Философски изрек новгородец. – От такой любви всего чего угодно можно ожидать.

– Это точно. Тут супротив ничего не скажешь. Только то, что сбежал от маменькиной любви сынок с невесткой в крестовый поход и никакими их уговорами, потом обратно в свой дворец завлечь не могли. Даже после того как маменька Людовика, та которая Бланка Кастильская что от его имени страной правила так и не дождавшись возвращения блудного сыночка почила вечным сном. Видишь, как судьба по жизни ударила-то? Время, и то те раны залечить не успело.

– Но то, как я понимаю дела прошлые. А ныне чего у них происходит?

– Ныне? – Переспросил рижанин. – А ныне ничем не хуже чем ранее. Нынешнему королю Филиппу 6 точно уж никак не позавидуешь. Женили бедолагу ради политической выгоды на Жанне Бургундской. Но только вот не на девушке, а на дебелой кобыле. Иначе тут никак не скажешь. Своей статью она не хуже любого гвардейца, что на службе дворцовой состоит, выглядит. Ну и видать, оттого что так выглядит эта его женушка еще та характером злющая презлющая стерьва. Ей человека жизни лишить, что мне таракана пальцем раздавить. И ведь губит людей направо и налево почем зря. То не так на нее посмотрели. То поклон не слишком почтительным ей показался. А то и вовсе всей причины было что, мол, рылом не вышел.

– Откуда ты это знаешь?

– Да как же мне не знать когда я из Булони паренька одного тайно вывозил, который от ее величественного гнева прятался. Бедолага невольным свидетелем стал, как король королеву мутузил за то, что она его друга чуть под топор не подвела.

– Как это так?

– А вот так. – Отхлебнул пива из своей кружки Йохан, чтобы горло промочить. – Ночью значится, она в королевские покои завалилась, и начала требовать, чтобы муж свой долг как положено сполнил. Красавица не красавица, а все же супружница. Ну а король мужчина ответственный. Раз женился, то будь добр от долга не увиливай и сполняй его как положено, а не абы как. Да вот беда супружница-то никак не угомонится. Короче измотала она утехами любовными короля в конец. Так измотала, что уснул он сном беспробудным. А сама тем временем выкрала его королевскую печать да к заранее исполненной ею грамотке приложила, в которой его друга поутру казнить велено было. Да ту грамотку через слуг Прево передала.

– Кому? – Прервал рассказ вопросом новгородец.

– Прево. Ну, это главный там у них, который за порядком следит. Ты давай слушай и не перебивай. Потом чего не понял, спрашивай. А то я так собьюсь да еще чего важного сказать забуду.

– Все Йохан. Понял. Молчу аки рыба.

– Так вот передали значиться грамотку Прево, тот в нее заглянул да обомлел. Это как же так? Вроде давеча вечером они с королем вино пили и все хорошо было, а тут поутру вдруг без всякой причины приказ дружку королевскому ни с того ни с сего голову на плаху класть? Удивился, конечно, Прево, но делать-то нечего. Приказ есть приказ. Так что отправился он этот приказ по долгу службы выполнять. А дружок королевский, которого дай бог памяти вроде Бертраном звали. Хотя какая нам разница как его звали? Ладно, не в этом дело. Короче упросил рыцарь Прево перед смертью короля повидать. Да спросить у его величества, за что тот его вдруг так в немилость определил? Одним словом пришли они к королю и так, мол, и так все ему рассказали. Филипп естественно казнь сразу же отменил, а сам после этого в покои королевы кинулся. Ну а там уже со всей злости пинал свою женушку, как только мог. А малец тот, которого я вывозил, он пажом при королеве состоял. И на свою беду за дверь как другие выскочить не успел. Вот и стал свидетелем этой неприглядной семейной ссоры. Тут сам понимаешь. После такого нужно бежать куда подальше. Да причем без оглядки. Коль еще пожить немного хочешь. Вот я и сжалился над парнем, когда его историю услышал. Да падалей от границ Франции вывез. Королева эта. Жанна, которая. Она дама злопамятная. И в любом разе отомстить норовит. Как, к примеру, епископу одному. Тоже дружку королевскому. Не знаю уж, чем он там ее обидел. Да только она прямо во дворце того епископа в ванне с ядом чуть не искупала. Ежели-бы сынок ейный в ту ванну вместо епископа не полез то все, Кондратий того епископа точно-бы обнял. А так что епископ, что принц только испугом отделались. Жанна-то как увидала, что сынок в ванну с ядом лезет, так сразу в своем злодействе можно сказать и призналась.

– И как такую ведьму тот Филипп только терпит?

– А что ему еще остается? Как-никак жена ведь.

– Ну, у них и нравы там, в этой их загранице. – Негромко, чтобы не услышали соседи, прогудел себе под нос Семен.

– Да нравы там такие же, как и везде. – Покачал головой Рыгор. – Просто с жиру бесятся. Особливо бабы, когда им заняться нечем.

– После таких страстей, что тут наслушаешься, невольно наш Остров с его спокойной жизнью вспоминаешь как самое лучшее место на земле. А бабам нашим так вообще цены нет. – Поддержал разговор Путята. – Вот если-бы еще князья с боярами воду не мутили вообще не жизнь, а сказка была-бы.

– Ладно. Хватит гундосить. – Прервал перешептывания дружинников Рыгор. – Дайте дослушать, о чем они там еще балакают.

– Слухай Йохан, а ты часом не знаешь, куда это ваши рыцари так засобирались?

– Да на войну. Куда же еще. Тем более что здесь граф какой-то с дружиной немалой в гости пожаловал.

– А с кем воевать намерены? Уж, не с нами ли?

– С кем они воевать собрались мне не ведомо. – Замотал головой рижанин. – Не такого я уж высокого полета птица. Но то, что в твои земли не пойдут, тут я уверен. От вас братья ордена больше прибыли через торговлю получают, чем смогут через войну получить.

– Зная подлую натуру ваших рыцарей от них чего угодно ожидать можно. Они ведь все время норовят то в самое подбрюшье садануть, то в спину вдарить. А мы сейчас не самые лучшие времена переживаем. С одной стороны князь московский в наглую в наши земли лезет, а с другой вон свеи какие-то обиды выставлять зачинают. Самое время вашим братьям воинствующим остается нам в спину сунуть.

– Они такие же наши, как и ваши. – Не на шутку осерчал Йохан. – Сам знаешь, сколько мы крови пролили, чтобы от этих клещей избавиться. С мясом по живому драли. Да только выдрать так и не получилось. Так что нечего тебе нас с орденом равнять.

– Ты того Йохан. Не серчай на меня. Признаю. Глупость сказал. Сам понимаешь. В запале все что угодно сказать можно.

– Ладно, парни. Пошли отседова. – Поднялся со своего места Рыгор. – Ночь уже скоро, а нам до ночлега еще идти и идти.

Дружинники поднялись со своих мест, и бросили прощальный взгляд в сторону купцов. Те вроде уходить никуда еще не собирались, а наоборот поднимали кубки за дружбу да за то чтобы их торговые дела не увядали. Даже через стол лобызаться друг к другу полезли.

– Делец дельцу глаз на раз выдавит, ежели ему от этого прибыль светит. – Усмехнулся Рыгор, оглянувшись напоследок на купцов. – Их заверения в дружбе, что лай пса на ветер.

– Однако без торгового люда никак не обойтись. А характер у них такой потому как по-другому в их деле никак нельзя. Либо ты кого сожрешь. Либо тобой закусят. – Отозвался Путята.

– Мужики гляньте. Никак Петр с Николаем. – Ткнул рукой в сторону рыцарских складов Семен.

– Точно они. – Выдохнул Рыгор, посмотрев в указанном направлении. – Слава тебе Господи, нашли. Все парни. Конец нашим мытарствам подходит. Таперича остается токмо мальцов Михаэля вызволить и айда да дому.

Глава 6

Ярина сидела на подстеленной, на снегу лапке ели и довольно щурясь, тянула свои руки к костру. Не для того чтобы их согреть. Нет. Просто тепло огня приятно ласкало руки. Забитый под завязку желудок, иногда довольно урча, радостно перерабатывал попавшую в него добычу. Ее довольную и умиротворенную слегка тянуло на сон. В этот момент мир казался таким добрым и ласковым. Никаких тебе тревог и опасностей, подстерегающих тебя на каждом шагу твоего жизненного пути. Девушка тяжело вздохнула и перевела взгляд с костра на парня, сидевшего напротив нее.

– Жалко. – Вздохнула она еще раз.

– Кого тебе жалко? – Удивленно посмотрел на Ярину не понявший суть этого восклицания сидевший напротив нее Яр.

– Не кого, а чего? – Хмыкнула девушка.

– Ладно. Чего тебе там жалко?

– Мне жалко, что все это обман.

– Ярина ты меня сейчас пугаешь. Я чего-то никак в толк не возьму. Ты собственно, что именно-то сказать хочешь? Говори лучше прямо все как есть. Я ведь парень простой и не забывай, что все-таки большую часть своей жизни в лесу прожил. Мне ваши эти иносказания и недомолвки, к которым вы в большом мире привыкли понять сложно.

– Понимаешь. Вот сидим мы сейчас, и все кажется таким мирным и спокойным. Живи только да жизни радуйся. А ведь это не так. Мир не добрый. Он жестокий. И вполне возможно, что в этот самый момент кто-то подкрадывается к нам, чтобы ударить нас в спину.

– Тю-ю. Нашла об, чем думать. – Улыбнулся Яр. – Мир никогда не был ни добрым, ни злым. Он такой, каким мы делаем его сами. Мне так дед объяснял. Я вначале и сам не совсем понимал, чего он мне в голову вкладывает. А теперь ясно вижу, что все именно так и есть, как он говорил. Хочешь славы и побед? Готовься нести смерть боль и страдание. Желаешь быстро разбогатеть? Иди грабить немощных и слабых. А хочешь мира? Так и живи в мире с соседями. Видишь. Все очень просто.

– Подлые измышления лживого язычника. – Вклинился в разговор Яра с Яриной лежавший чуть в стороне от них связанный пленный рыцарь. – Нет ничего зазорного в честном и открытом бою. И никто никого не заставляет глумиться над проигравшим противником. Наоборот. Если он сражался доблестно и благородно, то такой противник заслуживает только уважение. А мир темный, оттого что не все в своем сердце приняли Господа нашего Иисуса Христа. И если-бы вы не упорствовали, а приняли истинную веру то и войны никакой не было-бы промеж нас.

– Малахольный. – Глянув мельком в сторону пленного, выдала ему характеристику Ярина. – Редко, но иногда среди крестоносцев встречаются и такие.

– Согласен. – Кивнул головой Яр и, посмотрев на рыцаря добавил. – Ты мил человек это полякам скажи. Они вроде с вами одной веры стали, а ваш прославленный орден все едино на их землях разбоем промышляет. Беззаконие разное творит.

– Ты трус и разбойник. Не тебе судить орден, освященный самим Папой. – Окрысился рыцарь на слова Яра. – Если-бы у нас был честный бой, то никогда-бы ты меня не одолел потому как, правда, на моей стороне. – Заерзал он на снегу в попытке сбросить с себя путы. – Подлый дикарь.

– Видала. – Посмотрев на Ярину и кивнув в сторону извивающегося на снегу пленника, сказал Яр. – Мы в его разумении подлые дикари. Мало чем от зверя дикого отличаемся. А мне когда-то Михал говорил, что у них там, на родине в их неметчине, коль человек на нескольких языках говорит, очень образованным считается. Вот мы с тобой, сколько языков знаем? – Стал он загибать пальцы. – Польский нам ведом. Ихнему немецкому обучились. Жамойтский понимаем. А все одно видишь, дикарями кличут. Вот ты. – Посмотрел он на пленника. – Сколько, к примеру, языков знаешь?

Вопрос Яра остался без ответа. Пленный некоторое время молча сверлил парня злобным взглядом, но потом гордо отвел взгляд в сторону. Одно хоть хорошо. Перестал на снегу елозить.

– Яр, а зачем мы его с собой тащим? – Немного обозленная на рыцаря за его выходку поинтересовалась Ярина у парня. – Выкупа за него никто не заплатит. Он сам в этом признался. Все что мы хотели у него узнать, он нам рассказал. На кой он нам нужен? От него только одни хлопоты.

– А что ты предлагаешь? Сама ведь знаешь, что горло я ему резать не стану.

– Ну и не надо. – Пожала плечами девушка. – Давай его кинем здесь в лесу и пусть его Господь сам его судьбой распорядится.

– В таком случае милосердней будет ему глотку от уха до уха перерезать. Но ты права. Он для нас обуза и помеха немалая. Эй, доблестный рыцарь. – Окликнул пленного Яр. – Если поклянешься и дашь нам свое честное слово, что в этом походе больше участие принимать не будешь, я тебя тогда отпущу.

– Ты чего? – Зашипела на парня Ярина. – Глупо просто так ему на слово верить. Он же обманет. Дай ему свободу он сразу побежит беззащитных резать.

– Не стоит о людях по себе судить. – Насколько позволяли путы, гордо вскинул голову рыцарь. – Дикарка.

Правда его гордость очень быстро куда-то подевалась. Он испуганно заелозил всем телом по земле стараясь отползти куда подальше от налетевшей вдруг ни с того ни с сего на него разозленной фурии в которую превратилась Ярина. Если-бы Яр не успел перехватить девушку то был-бы рыцарю стопроцентный карачун. Крепко обняв и не позволяя вырваться Ярине на свободу, он с укоризной посмотрел на изрядно перепуганного пленника.

– Ты-бы поменьше тут свою грудь горделиво колесом выпячивал. Гордость к месту хороша. А вот лишний гонор здесь ни к чему – он только до могилы легко довести может. Такие как ты, кто нас дикарями считает, всю ее семью просто так убили и дом сожгли. Ей чудом выжить во время той резни удалось.