Книга на любителя. Я честно прочитала первый рассказ, безобидный бред. Напомнило Виана. Но Рыбалка уже не была безобидной, пошёл мат, какие-то пошлые сцены, стало местами напоминать Паланика… А потом я просто не могла заставить её открыть, стали находиться дела поинтереснее, и так несколько дней, и я поняла, что мне жалко на неё время.
Как жаль,что так мало осталось непрочитанного у любимого из битников.Браво!Что не абзац – песня.Это называется красивый сюр.Такая короткая история,а читала три дня,пробегаясь несколько раз по некоторым предложениям,т.к.растворяешься в них,как в капучинной пене.Бротиган не про сюжет,а про язык и образы.И если не хватает полного отключения от реальности и наслаждения текстом,срочно браться за «Арбузный сахар».Хотя нет,за что угодно у очаровательного усача в шляпе.
Если честно я не до конца понял, что это такое я сейчас закончил читать. Что за зверь такой -"бротиган"? Местами было смешно, местами интересно, но в целом непонятно. Спасибо автору за юмор и за то, что два романа уместились на двухстах страницах, если бы этих страниц было 500-600, можно было сойти с ума!
Уже несколько месяцев подбиралась к Бротигану. Осенью впервые услышала о нём и очень заинтересовалась. Решила начать с этой книги.
Оба романа небольшого объема. «В арбузном сахаре» – необычная фантазия, затейливая и довольно приятная. Выдуманный мир, не поддающийся логике, красивые образы и неуловимая ностальгия повествования.
"Рыбалка в Америке" – более серьёзная вещь, если можно так выразиться о признанном шедевре абсурда. Сюжета, как такового, нет. Это собрание безумных историй, образов, зарисовок, написанных с восхитительным шармом. Отдельные фразы хочется сразу заучить наизусть. Многие моменты вызвали у меня улыбку, смех, восторг. Жаль, что Бротиган не попался мне в юности ("когда мы были молодыми, и чушь прекрасную несли"). Если вам близка фраза Хармса:
"Меня интересует только «чушь»; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении.", то Бротиган вас точно не оставит равнодушным. Это словно картины Дали в прозе. Я под впечатлением. Но всё же это очень странный автор, и не стоит браться за него неподготовленным.
Вот уж правда, писать рецензии на книги, которые запали в душу гораздо сложнее, чем о тех, которые оставили равнодушной. Особенно, если это сюр. И тем более, если это Бротиган. Для меня он почти как Керуак, его нужно не понимать, а чувствовать. Еще до прочтения была практически полностью уверена, что мне очень понравится, и надо же, в кои-то веки интуиция меня не подвела. Я прочитала эту арбузную сказку вечером, перед сном, всего за пару часов, и, тк я была под невероятным впечатлением, мне очень нужно было выплеснуть ̶а̶р̶б̶у̶з̶н̶ы̶й̶ ̶с̶а̶х̶а̶р̶ свои эмоции. Под раздачу попал мой мч, к тому моменту уже практически спавший. "О Господи, там есть фонари в форме лиц, Старая Мудрая Форель, статуи овощам, потому что тот, кто жил в Смертидее прежде, очень любил овощи, мосты покрыты арбузным сахаром, еще там тигры помогают с арифметикой, попутно поедая родителей, и еще там из забытых вещей делают виски! И ходят на балы после беззвучных похорон. А еще у главного героя нет имени: зови его тем, о чем ты сейчас думаешь, и каждый день растут арбузы разных цветов: голубые, белые, черные беззвучные. Это просто волшебно!!" Естественно, меня сочли умалишенной. Именно поэтому мне и сложно сейчас более-менее связно объяснить, за что же книга получила 10/10. Человек, который ее не читал, все равно не сможет понять. Это волшебный мир, маленький и уютный, в котором даже смерть (иногда массовая) не может надолго пошатнуть эмоциональное состояние его жителей. И все это настолько приятно читать, все это настолько душевно, чувственно, что хочется перечитывать снова и снова (серьезно, у меня был порыв взять и перечитать ее тут же, после прочтения). Что касается "Рыбалке в Америке", то пока что мимо. На фоне фееричного арбузного сахара она потерялась, к сожалению. Обязательно перечитаю ее отдельно. Бротигана однозначно в любимые 3
Думаю, все началось с того, как один человек, зарабатывая на продаже рождественских елей, купил золотое перо и вручил его автору, который мечтал написать роман, заканчивающийся словом "майонез". Если открыть последнюю страницу "Рыбалки в Америке", то увидишь, что последнее слово в нем - "маёнез". Ну, допустим, перо оказалось не настолько золотым. Как и сама форель - скорей серебряная. И продавец рождественских елей (а может и сосен) не подбирал экземпляр, который подошел бы к гробу умершей, последней волей которой оказалась такая просьба...
Но в этом романе все именно так. Вернее - в обоих. События происходят в стране множества ручьев, в которых плещется форель и плавают сосновые иглы. В "В арбузном сахаре" реки могут быть и в дюйм шириной, и через нее уже прокладывают мост, а в "Рыбалке в Америке" существует магазин, где эту самую рыбалку можно купить, а форельные ручьи измеряются только длиной при ширине, определенно находящейся между пятью и одиннадцатью футами. Но в первом романе не везде водилась форель - везде росли разноцветные арбузы. И был акведук, хотя вокруг было достаточно воды. Во втором романе ты покупаешь рыбалку в Америке в виде форельного ручья, добавляешь к ней птиц и животных, а бонусом получаешь насекомых. Их ты тоже посмотришь в магазинных рядах среди рубероида и унитазов, только на них не окажется ценника.
Рыбалка в Америке - это еще и твой друг, с которым ты ведешь регулярную переписку. И безногий мужик, пускающий ветры под памятником Бенджамина Франклина. В объявлении о его поисках сказано, что его специальность алкаш. Рыбалка в Америке - это коммунистические лозунги, люди с которыми захватывают мир: "КОРОЛЕВСКИМ ЧЕРВЯМ - ДА! МБР - НЕТ". Можно одеться в костюм рыбалки в Америке, и никто не узнает, что ты головорез. А еще можно написать в апреле надпись мелом на каждом первоклашке "Рыбалка в Америке". И когда надпись наконец сотрется с формы тех, чью одежду решили просто отряхнуть, наступит осень.
Однажды увидев парад Рыбалке в Америке, ты заметишь транспарант "ИСААК УОЛТОН НЕНАВИДЕЛ БОМБЫ" и одновременно вспомнишь те пасторали, которые он описывал под песни молочниц автор 17 века, и те антипасторали, выслеженные по кучам овечьего дерьма, пока тебя не накроет взрыв овец, погоняемых пастухом, похожим на Гитлера. Рыбалка в Америке - это истории людей, живущих у ручьев своими жизнями, сложенными из недавнего прошлого, вытянувшего чуть более давнее прошлое в современность. Среди рыбацких снастей в одном из домов ты найдешь целую эпитафию Рыбалке в Америке. Это тетрадь, в которой в течение семи лет велась статистика упущенных форелей и ни одной пойманной. Эпитафию автор передает тебе. Ну, ты же такой же рыбак, верно?
Впрочем, если ты оказался в мире романа "В арбузном сахаре", это не пригодится. Пригодится умение лепить из этого самого сахара всё, что возможно, смешивать его в правильных пропорциях с форельным маслом и специями для освещения, или вспоминать искусство производства арбузносахарного стекла и древесины... Арбузы бывают разных цветов, и сахар, соответственно, разный. Например, черный - тихий, и часы, сделанные из него не тикают, потому показывают одно время.
Если "Рыбалка в Америке" начиналась с описания обложки, а заканчивалась "маёнезом", то "В арбузном сахаре" тоже затрагивает личность автора с чудным именем:
"Если ты вспомнишь о том, что произошло очень давно: кто-то задал тебе вопрос, а ты не знал ответа. Это мое имя. Или кто-то попросил тебя что-то сделать. Ты сделал. Тогда оно сказало, что ты сделал все неправильно. - "Прости ошибся", - и тебе пришлось делать что-то другое. Это мое имя. Или ты ел что-то вкусное и на секунду забыл что, но продолжал жевать, потому что знал, как это вкусно. Это мое имя. Или тебе было плохо, когда она тебе все это рассказала. Неужели она не могла поговорить с кем-то другим - с тем, кто лучше понимает в таких делах. Это мое имя."
Роман своей символикой полностью напоминает имя автора, ведь оно - сиюминутное ощущение при полном забвении. Серый сахар в описываемом мире может оказаться пеплом, золотой - опилками, сахар для стекла - песок... В этом мире сожгли книги, но существует место, названное Забытыми Делами (в отличие от Арбузных Дел), где из забытых вещей гонят виски и напиваются им. Девушка, с которой у автора были отношения, зависла в Забытых Делах, оставляла ему записки и всегда напоминала о себе, наступая на скрипучую доску моста. Автор не хоте вспоминать и наслаждался любовью той, которая не водится в Забытых Делах... История ясно и откровенно читается сквозь довольно странные описания арбузного мира.
Жители Смертидеи забыли о смерти, несмотря на знание названия места своего обитания. Когда-то их врагами были тигры, но их истребили. Родителей автора тигры съедали на его глазах и параллельно помогали с арифметикой - родители не нужны, не нужна память о прошлом. "Америка социализируется", - сказано в "Рыбалке в Америке". И это про ту же страну ручьев и рек. В этой стране стоят памятники овощам - картофелина, фасолина, морковка... Знающий читатель вспомнит еще с десяток огромных предметов, располагаемых вдоль американских трасс. А еще здесь есть акведук, в стране рек и ручьев. А автор, занимаясь написанием книги, пытается колокол слепить. Мне показалось, или "акведук" - забытая колокольня? Колокол, кстати, у него так и не вышел. А в параллельном романе Бротигана умирает Хэмингуей. Даже его друг, Рыбалка в Америке, не упомянул об этом, хотя наверняка знал.
В результате получаешь очень интересный портрет страны пролетариев, верящих в коммунизм больше властей, официально объявляющим им войну. Они проходят в школе Кубу и ожидают, что на предупреждениях будут надписи на русском, но там - только английский и испанский. Рыбалка - "гандийский ненасильственный троянский конь". "Арбузный сахар" дополняет портрет современности отсутствием в ней настоящей традиции и похоронами настоящего христианства, которое гротескно изображено в "Рыбалке" гробом с рождественской елкой. А Смертидея в другом романе Бротигана сравнивалась с рождественской игрушкой. Рождество сопутствует очень неприятная смерть. И как будто это правда была христианская идея, и как будто это было обращение к языческому зимнему карнавалу, и как будто это было про американскую традицию, которой все равно чем быть прямо сейчас: в любом виде она - сегодняшняя.
Одни персонажи страны ручьев придумывают лимонадный ритуал, другие - оставляют сортир памятником хорошему мужику, который его поставил для единственно собственной задницы. В стране рек и ручьев в Забытые Дела уходят напиваться и быть злыми на тех, кто уже не может слепить памятник. Забыто все. Но на обложке - Бенджамин Франклин. Помнит ли кто-нибудь, что на стодолларовой купюре не изображен президент США?
дурацкий вопрос: что хотел сказать ричард бротиган. ничего не хотел. он взял и сказал. и сказал так, как никто никогда не сказал бы.
первая книга в этом году, которую я читаю не потому что "надо", а потому что "очень хочется".
эта книга включает в себе два романа "Рыбалка в Америке" и "В арбузном сахаре"
Рыбалка в Америке
эмоция, которая появилась во время прочтения, и не прошла по окончании.
Странный, сумбурный роман, если его можно так назвать, скорее - это напоминает сборник отрывков разных историй, или даже записную книжку писателя, которому что-то пришло в голову, и он это решил записать, не смотря на то, что это может быть несвязно, не иметь сюжета, идеи, мысли. Но есть одно НО - эти заметки полны таких умопомрачительных метафор и сравнений, что перед глазами стоит такая живая картинка, будто бы её только что нарисовали на холсте твоего подсознания лёгкой акварелью, или же грузными масляными красками.
В арбузном сахаре
Трудно передать эмоции, трудно вообще что-либо передать. Вы когда-нибудь смотрели мультик Диснея про Питера Пена? Помните там Неверленд? Вот именно такое у меня было чувство, когда я читала. Мир, где мосты, дома, одежду - делают из арбузного сахара, а солнце меняет свой цвет в зависимости от дня недели. Где загадочные Забытые Дела и родная, незаменимая Смертидея. Всё те же метафоры, эпитеты, сравнения, только на этот раз - такое чувство, что попал в сказку. В сказку не для детей, но и не для взрослых. Сказку для кого-то, кто хочет покоя и арбузного сахара.
О, язык. О, этот потрясающий бротигановский язык. Бенджамин Франклин, у которого промокли ноги, потому что поливалка разбрызгивает. Или ореховый соус для Марии Каллас. Или малышка, бегущая от старины Рыбалки в Америке к песочнице, а речка между ней и стариной все шире и шире. Или ручей, похожий на выставленные в ряд телефонные будки без дверей и задних стенок.
Иногда везение - единственное, что нужно. Вы правда еще не начали читать?
Ричарда Бротигана купил совершенно случайно, в петербургском Доме Книги как раз была распродажа и я решил зайти просмотреть книжные полки. С Бротиганом я уже знаком по "Грезам о Вавилоне" и "Следствии Сомбреро". В этот раз взял книги, которые и принесли ему известность —
Рыбалка в Америке С первых же страниц ощущается особенный Бротигановский стиль, что не может не радовать. Книга же в целом весьма эфемерная, без сюжета, без чёткой линии, в принципе чистейший Бротиган. Кому-то может нравится, а кому-то нет, книга вообще очень странная и лёгкая, так что рекомендую.
В арбузном сахаре С этим же произведением всё немного по-другому. Это такая серьёзная и почти осмысленная вещь, которую я никак не ожидал от Бротигана. На протяжении всего прочтения возникали очень чёткие параллели с фильмом Ларса Фон Триера "Догма". В этом произведении есть и сюжет и композиция. Тут показано весьма интересное общество и если захотеть, то эту книгу можно даже приписать к жанру "антиутопии", что впрочем, будет сильно притянуто за уши. Книга не менее интересна, чем все остальные его произведения и мне невероятно понравилась.
Recenzje książki «В арбузном сахаре. Рыбалка в Америке (сборник)», 15 recenzje