Одно темное окно

Глава седьмая

Мы обнаружили старую веревку, оставленную фермерами, которая провела нас сквозь туман обратно к Стоуну. Мои ноги подергивались от фантомных судорог, готовясь вновь бежать при любом признаке опасности. Но походка капитана оставалась уверенной.

Сорняки и разросшаяся трава покрывали стены на восточной стороне Стоуна. У меня задрожали руки, когда мы подошли к округлой деревянной двери, затянутой паутиной. Рэйвин снял с пояса маленький латунный ключ. Я услышала щелчок замка, и через мгновение капитан распахнул дверь, пыль и лозы зашелестели, и дерево нехотя сдвинулось с места.

Рэйвин держал дверь открытой для меня, пристально разглядывая мое лицо.

– После вас, – произнес он.

Я попятилась, как животное, опасающееся ловушки.

– Лучше нам не задерживаться. – Он указал внутрь. – Идите вперед.

Я заглянула в темный коридор.

– Куда он ведет?

Капитан дестриэров провел рукой по лбу, нетерпение прорезало его низкий голос:

– Мисс Спиндл. Со мной вам нечего бояться.

«Странно слышать это от человека, который мог пронзить твое сердце на лесной дороге».

У меня перехватило дыхание, когда я вошла в тенистый коридор, глаза медленно привыкали к темноте.

– Сюда, – произнес Рэйвин, закрывая дверь и ведя меня поворотами и изгибами – по лабиринту высоких коридоров и комнат без опознавательных знаков.

Мы дошли до уходящей в темноту каменной лестницы. Мои уши пронзил голос Кошмара.

«В холоде и темноте камень не стареет. Свет не проникает туда, где бушуют тени. На краю лестницы, на веревке или острие, они уводят больных детей в клетки, чтобы уничтожить в огне».

Меня пробила дрожь. Подземелье короля и слухи о том, что там происходит, уже давно укоренились в разуме. Я взглянула вниз по лестнице, тени, длинные и извилистые, тянулись ко мне безжалостными скрюченными пальцами.

Я не осознавала, что замерла на месте, пока Рэйвин не прочистил горло, остановившись в нескольких шагах впереди. Должно быть, он увидел ужас на моем лице, поскольку на мгновение его взгляд смягчился. Капитан посмотрел вниз по лестнице.

– Я никогда не отведу вас туда, мисс Спиндл. Даю вам слово.

С этими словами он повернулся, не оставив мне иного выбора, кроме как следовать за ним. Он повел меня по еще одному коридору, мимо длинной галереи портретов – прошлых королей Роуэнов. Мы свернули налево, в тускло освещенный проход для слуг. Там поднялись по короткой лестнице, которая привела нас к двери из дерева, настолько темного, что я не могла определить ее происхождение. Единственным отличием были два оленя, вырезанные чуть ниже рамы.

Рэйвин нащупал еще один ключ; его плащ, скрывавший широкую спину, был таким темным, что скрадывал тусклый свет вокруг нас. В морозной тени подземелья я чувствовала тепло, исходящее от капитана. Внезапно я очень хорошо осознала, как близко мы стоим, мне даже удалось разглядеть форму его лопаток и мозоли на пальцах, пока он искал нужный ключ. Его плащ пах туманом и гвоздикой.

Чувствовать его тепло казалось слишком интимным. Я попыталась отступить, но отходить некуда. Рэйвин взял другой ключ – этот оказался длинным и выкованным из железа – и вставил его в скважину, открыв замок с вырезанным изображением оленей. Когда Рэйвин оглянулся на меня через плечо, у меня создалось впечатление, что он прочитал мои мысли.

Он толкнул дверь, и я шагнула внутрь.

Мгновение спустя я оказалась прижатой к каменной стене, в ушах стоял лай собак. Они рычали на меня – две гончие с острыми белыми зубами, поднявшиеся со своей подстилки из сена при звуках вторжения.

Кошмар зашипел во тьме, сверкая когтями. Но прежде чем псы успели наброситься, Рэйвин оттащил их назад, дергая за ошейники и отдавая строгие команды.

Гончие отступили к своему сену, не сводя с меня недоверчивых взглядов.

– Они не злобные, – сказал Рэйвин. – Они не лают так часто, как следовало бы, маленькие лентяи. Не знаю, что на них нашло.

Я отступила от стены.

– Животные меня не любят, – пробормотала я, с бешено колотящимся сердцем оглядывая окружение.

Комната напоминала заброшенный подвал. В ней нет окон – никакого естественного света. Пространство освещал небольшой очаг возле дальней стены. Рядом с ним стоял старый округлый стол, окруженный стульями, которые не подходили друг другу. У южной стены располагалась полка со старыми книгами, содержимое которой, возможно, было старее самой комнаты.

«Значит, не подземелье».

«Не будь так уверена, – сказал Кошмар. – Существует много разновидностей клеток».

Я проигнорировала язвительность его слов и подошла к столу, настороженно косясь на собак.

– Что теперь? – спросила я.

Капитан провел пальцами по своим темным волосам, сузив глаза.

– Ждите здесь. Вернусь через пару минут.

Он поспешил к двери. Я не стала прислушиваться к щелчку засова – знала, что он меня запрет. Подойдя к полке, я искала что-нибудь, что угодно, что могла бы превратить в оружие. Собаки, недовольно рыча, наблюдали за мной, но не вставали со своих подстилок.

«Теперь мы ждем».

Кошмар заскрежетал когтями, издав резкий, уродливый звук.

«Капитану известно, что ты заражена. И он знает, что в какой-то степени ты осведомлена о Картах Провидения в замке».

Я вздрогнула. Мне не хотелось говорить об этом там, в тумане, наедине с капитаном дестриэров. Как только я упомянула о Картах Провидения, Рэйвин заострил внимание. Мои губы тотчас сомкнулись, но было уже поздно.

Я постукивала ногой по полу в тревожном, хаотичном ритме.

Но Кошмар не перенял мою тревогу, его голос звучал почти лениво:

«Предположим, ты просто скажешь ему, что видишь Карты Провидения? Вернее, что я их вижу».

Я перестала возиться с одним из покрытых пылью томов на полке.

«Не будь глупцом».

«Он может тебя удивить».

«Он уже это сделал, – сказала я, оглядываясь на дверь и прислушиваясь к шагам. – Не все сюрпризы хороши».

Кошмар рассмеялся, будто понял шутку, которую не распознала я.

«Попомни мои слова. Он собирается испытать твою магию. – Кошмар постучал когтями. – Или, точнее, МОЮ магию».

Застонав в рукав, я опустилась на деревянный стул. В комнате не нашлось оружия. Если возникнет опасность, мне придется полагаться на то, что обитает в моем сознании.

Снова послышались шаги по каменным ступеням, затем щелчок ключа. Собаки навострили уши, и я приготовилась.

В подвал вошли трое. Рэйвин Ю, незнакомец и молодая женщина. По форме ее суровой челюсти и короткой стрижке темных волос, по худому телу, обтянутому богато вышитой туникой, а не облегающим платьем, я точно знала, кто передо мной.

Джеспир Ю, младшая сестра Рэйвина и единственная женщина в рядах дестриэров.

Они образовали передо мной кривую линию, и на лице каждого застыло выражение настороженности. Мужчина между братом и сестрой Ю выглядел старше, его туника была простой, а борода не подстрижена. Я уставилась на него, силясь понять, кто он такой.

Потом заметила на груди его туники маленькое ивовое дерево, вытканное белой нитью.

Я вскочила со стула.

– Вы привели целителя? – воскликнула я. – Почему было просто не проткнуть меня своим кинжалом?

– Спокойно, – произнес Рэйвин ровным тоном. – Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. Он не собирается доносить на вас. Не так ли, Филик?

– Я обязан подчиняться капитану, – сказал пожилой мужчина. Он слабо подмигнул Рэйвину, а затем осторожно подошел к столу, словно я дикая, взбесившаяся лошадь. Взяв стул справа от меня, он опустился на него.

– Меня зовут Филик Уиллоу. А вас?

Я бросила на Рэйвина взгляд, полный ненависти. Всю свою жизнь мне удавалось избегать целителей. На этот раз прятаться негде.

Опустившись на стул, я выпрямила спину со смелостью, которой не чувствовала.

– Элспет Спиндл, – холодно ответила я.

– Сколько вам лет, Элспет?

– Двадцать.

Целитель наклонился, наблюдая за мной.

– В каком возрасте вы заразились?

– В девять.

– Понятно. И какими магическими способностями наделило вас поветрие?

Я старалась не ерзать, взвешивая варианты. Если солгу и скажу, что не владею магией, они вряд ли позволят мне уйти. Я все еще оставалась свидетелем того, как капитан дестриэров подрабатывал разбойником.

«И что же, моя дорогая, он искал, облаченный во все черное, рыская по лесной дороге?»

В моем сознании промелькнула искра. Существовал способ солгать и сказать правду одновременно.

Именно так и произносят лучшую ложь – с толикой правды.

Я сделала глубокий вдох, затем еще один. Медленно расслабила мышцы лица – напряжение в челюсти, изгиб бровей. К третьему вдоху мое лицо ничего не выражало.

– Моя магия показывает мне Карты Провидения, – сказала я.

Брови Филика взметнулись так высоко, что скрылись под линией волос. У Джеспир отвисла челюсть. Рядом с ней Рэйвин наклонился вперед, шок на мгновение сломал его каменную маску.

Филик перевел взгляд на меня.

– Что вы имеете в виду, говоря «показывает»?

«Не очень умный этот целитель».

– У каждой карты есть цвет, словно магическая подпись, – пояснила я. – Цвет соответствует бархату окантовки карты. Черная Лошадь – черный. Колодец – синий. Дева – розовый, и так далее.

– И вы способны видеть эти цвета? – уточнил Рэйвин. – Даже сквозь туман?

Я выдохнула.

– Да.

Джеспир рассмеялась – быстрым, торжествующим смехом.

– Великолепно. Как раз то, что нам нужно, чтобы найти…

– Подожди, – прервал ее Филик. – Если мисс Спиндл говорит правду – а она прожила одиннадцать лет с этой магией, – то, разумеется, были и последствия. – Он нахмурился. – Магия поветрия ведет к вырождению. Даром ничего не получаешь.

Я сохраняла ровное выражение лица.

– Мне прекрасно известно, что магия имеет цену, целитель. – Мой голос стал тише. – Но мне еще предстоит узнать размер своего долга. Я ничего не знаю о своем вырождении.

В дверь постучали. Три стука, затем четвертый и через мгновение пятый. Рэйвин подошел к двери. Я не заметила ярко-красного света, льющегося в замочную скважину, и не ожидала живости рубиново-красного оттенка Карты Косы, пока она не оказалась в комнате.

Принц Ринэлм Роуэн вошел в подвал, на его сапогах еще оставалась грязь, налипшая после охоты. Когда его глаза нашли меня, они сияли ярко-зеленым.

– А это еще кто такая?

– Элспет Спиндл, – объявила Джеспир.

– Дочь Эрика, – добавил Рэйвин, обменявшись с кузеном колким взглядом.

Принц оглядел меня. Он напоминал лиса, с его растрепанными рыжими волосами и яркими, умными глазами.

– Я Ринэлм, – представился он, прищурившись. – Но подойдет и просто Элм.

Я знала, кто он. Всегда знала. Ринэлм и его старший брат, Хаут, – принцы, сошедшие со страниц книги сказок. Красивые, умные, холостые. Только по версии книги сказок Кошмара они не просто любимые принцы королевства.

Они также его злодеи.

Согнув когти, Кошмар зарычал, наблюдая моими глазами за Элмом.

«Ягода рябины красная, неизменно красная. Земля у ствола потемнела, будучи кровью застлана. Никогда не верь тому, кто владеет картой красной. – Его голос, сочась ядовитым туманом, заполнил мой разум. – Покой наступит, лишь когда жизнь последнего Роуэна погаснет».

Я боролась с дрожью, мышцы лица напряглись от холода, вызванного словами Кошмара. К Роуэнам он питал бездонную, мстительную ненависть. И я знала причину. Король Роуэн, как и его предшественники, использовал древнюю мудрость «Старой Книги Ольх», чтобы внушить страх – а не благоговение – перед магией. Он исказил наш древний текст. Осквернил его так, что тот стал оружием контроля для управления Бландером – таким же, как Карта Косы.

Красная карта. Во всем королевстве их всего четыре. И Роуэны всегда присваивали их себе. С ней они обладали высшей силой убеждения. Три прикосновения до Косы, и ты сделаешь все, что попросит Роуэн. Если бы Элм попросил меня спрыгнуть на одной ноге с обрыва, я бы с радостью это сделала, но не потому, что Коса бы заставила мои ноги двигаться, а потому, что мне бы самой захотелось совершить прыжок.

Я уставилась на красный свет, бьющий из кармана Элма, не зная, кипит ли во мне враждебность Кошмара или моя собственная.

Элм выше и стройнее Рэйвина. Когда я встала, мне пришлось поднять подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Рада познакомиться с вами, сир, – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Я Элспет Спиндл.

Скромная улыбка тронула уголки губ Элма.

– Спиндл, да? – спросил он. – Не Джейн Ярроу?

Я посмотрела на Рэйвина, и у меня свело живот. Но взгляд капитана внезапно остановился на его сапогах, а на шее и подбородке появился намек на румянец.

Я сделала шаг назад, воспоминания о втором разбойнике – пальцах, сжимавших капюшон, враждебных нотках голоса – сомкнулись вокруг меня плотным кольцом. Меня захлестнула ярость: я оказалась заперта в комнате с незнакомыми, опасными мужчинами, которые сделали все возможное, чтобы причинить мне боль всего три недели назад.

Опустившись обратно на стул, я сложила руки на груди. Если бы у меня было больше мужества, я бы плюнула принцу под ноги.

– Какая чудесная у вас семья, – сказала я Рэйвину, стреляя в него укоризненными взглядами. – Одного нападения вас двоих уже достаточно. Скажите принцу, чтобы он забирал свою Косу и уходил, или я больше не пророню ни слова.

Глава восьмая

Я сунула руку в карман, нащупывая амулет. Филик, Элм и Джеспир один за другим вышли из подвала. Рэйвин последовал за ними из комнаты, обмениваясь словами, которые я не могла разобрать.

Возможно, они все-таки собирались позволить ему убить меня.

Кошмар зашевелился, наблюдая моими глазами за дверью.

Комната без окон, так что я понятия не имела, который сейчас час. От усталости сильнее сгорбилась в кресле. Мгновением позже Рэйвин снова шагнул внутрь. Только теперь в его кармане горел свет.

Я села, спина напряглась, а глаза округлились. В его кармане лежали Карты Провидения. Кошмар прав – капитан собирался меня испытать.

Рэйвин занял место рядом со мной за столом, на его лице застыла суровая маска. Его рука так быстро опустилась в карман, что я не заметила ее движения. Он бросил на стол Карту Белого Орла. По всей видимости, я устала больше, чем думала, и потерла глаза, потому что на долю секунды мне показалось, что свет, исходящий от карт в кармане Рэйвина, замерцал.

На Карте Белого Орла изображена птица, парящая над пшеничным полем, с оранжевыми глазами и острыми черными когтями. «Мужество», – гласила надпись на одной стороне. На другой изображение было перевернуто и содержало надпись «Страх».

Я уставилась на карту, потом снова на Рэйвина.

– Для чего это?

– Что вы видите? – спросил он. – Какой цвет?

Я скрестила руки на груди.

– Разве я не доказала минуту назад, что вижу Косу в кармане вашего кузена?

– Многим известно, что Элм носит ее с собой, – возразил Рэйвин. – Возможно, просто удачная догадка.

– Я бы не считала удачей все произошедшее сегодня, капитан.

И снова она, – изгиб в уголках губ Рэйвина – линия улыбки. Он прочистил горло и повторил:

– Какой цвет?

– Белый.

Он потянулся в другой карман и достал черную шелковую ткань.

– Скажите, мисс Спиндл, вы можете видеть цвета с закрытыми глазами?

Мое сердцебиение участилось.

– Да.

– Хорошо. – Он обернул ткань вокруг костяшек пальцев. – Не возражаете против повязки?

Я не торопилась отвечать. Рэйвин ждал, его лицо ничего не выражало, пока он наблюдал за мной. Когда я кивнула, он встал, держа шелк в руке. Я постучала ногтями по столу и сомкнула веки.

Несмотря на то, что грубые пальцы капитана цеплялись за ткань, его прикосновения были мягкими. Он заправил выбившиеся пряди волос мне за уши. Затем дважды обернул повязку вокруг моих глаз и завязал ее узлом на затылке.

За гладкой и непрозрачной тканью мне не удавалось ничего разглядеть. Я моргнула и вдохнула, зная, что в мире не существует достаточно плотной повязки, чтобы сокрыть цвет Карт Провидения от Кошмара в моем сознании.

Затем услышала, как Рэйвин вернулся на свое место.

– Могу я продолжить? – спросил он.

Усталость здесь ни при чем – яркие цвета в его кармане вновь замерцали. Только когда капитан выложил на стол следующую карту, я поняла ее цвет.

Черный.

Даже в темноте, созданной повязкой, черный цвет был отчетливым. Черный, как мои глаза, как магия.

– Черная Лошадь.

В разбитой на части кошмарной истории «Старая Книга Ольх» повествовала о колоде из двенадцати Карт Провидения, о магии, которой они обладали, о том, как их использовать, а также о последствиях злоупотребления дарами.

Черная Лошадь превращала владельца в мастера боя. Золотое Яйцо обеспечивало богатством. Пророк давал возможность заглянуть в будущее. Белый Орел даровал храбрость. Дева завещала великую красоту. Чаша превращала жидкость в сыворотку правды. Колодец давал ясное зрение, чтобы распознать врагов. Железные Ворота приносили блаженное спокойствие, независимо от обстоятельств. Коса позволяла владельцу контролировать других. Зеркало помогало стать невидимым. Кошмар позволял его обладателю обращаться к чужому сознанию. Две Ольхи обладали способностью общаться с древней сущностью Бландера, Духом Леса.

Но как у каждого клинка существуют две грани, так и у каждой Карты Провидения есть две стороны. За магию приходилось платить. Если использовать Черную Лошадь слишком долго, она могла ослабить своего владельца. Золотое Яйцо приводило к всепоглощающей жадности. Мужество, дарованное Белым Орлом, сменялось страхом. Предвидение Пророка делало владельца беспомощным, он более не мог повлиять на будущее. Сыворотка правды Чаши становилась ядом. Красота Девы леденила сердце ее обладателя. Владельца Колодца неминуемо предавал друг. Железные Ворота отнимали годы жизни. Коса причиняла сильную физическую боль. Зеркало приподнимало завесу между мирами, обнажая мир призраков. Кошмар раскрывал самые потаенные страхи человека.

А Две Ольхи… Никто не знал, что случится, если использовать эту карту слишком долго. Нет никаких записей о том, что кому-то это удавалось.

Мгновение спустя темнота Черной Лошади исчезла, и на стол упала еще одна карта.

Розовый. Пронзительный ярко-розовый цвет.

Я заерзала на стуле.

– Дева, – сказала я. – Видела несколько таких на этом Равноденствии.

– Правда?

Я выдохнула.

– К сожалению.

– Судя по тону, вы этого не одобряете.

Боль пронзила живот, перед взором резко всплыло лицо Айони.

– Неважно, что я думаю.

В груди капитана загрохотал смех. Розовый оттенок Девы исчез, сменившись ровной бирюзой – цветом моря.

– Чаша.

Капитан достал еще одну. Комнату заполнил резкий, туманный серый свет.

– Пророк, – сказала я.

Серый свет Пророка на мгновение замерцал.

– Скажите, мисс Спиндл, вы сами храните какие-нибудь карты?

Я закусила нижнюю губу.

– Нет.

– Но вы живете со своим дядей. Наверняка у него они есть.

Я вновь заерзала на стуле.

– Похоже, именно об этом вы и думали, когда устроили мне ловушку на дороге.

Не могла сказать, чувствовал ли Рэйвин Ю раскаяние. В нем ощущалось выверенное спокойствие, его тон никогда не выходил за рамки умеренного интереса. Тем не менее капитан быстро сменил тему.

– Сколько людей знают о вашем заражении? – спросил он.

Прикусив язык, я подняла повязку на лоб. Рэйвин сидел в своем кресле, наблюдая за мной. Я искала в его выражении лица враждебность, но не нашла ничего, кроме осторожного любопытства.

– Откуда мне знать, что вы не арестуете их за укрывательство? – спросила я.

– Полагаю, вы не можете знать этого наверняка, – ответил он. – Но, как видите, я даже вас не посадил под стражу, девицу, сильно зараженную магией. – На мое молчание он наклонил голову, как птица. – Я просто пытаюсь понять тяжесть вашего положения.

Я стиснула зубы.

– Почему? Почему вы не арестовали меня?

– Потому что вы не сделали ничего плохого. – На мгновение он замолчал. – И потому что ваша способность чрезвычайно полезна.

– Не сделала ничего плохого? – Я приподняла брови. – Я нарушила закон… К несчастью.

Но Рэйвин лишь покачал головой.

– Не все видят это в подобном свете.

– Ваш дядя придерживается таких взглядов, и это главное.

Капитан дестриэров наблюдал за мной, взгляд его серых глаз на мгновение опустился к моему рту.

– Я бы хотел продолжить, мисс Спиндл. – Он указал на повязку. – Если вы не возражаете.

С гордым вздохом я натянула ткань обратно на глаза. Комнату заполнил золотой свет.

– Золотое Яйцо. – Когда следующая карта упала на дерево, я моргнула в темноте повязки, ожидая. – Продолжайте, – сказала я.

– Я уже положил карту на стол, – спокойно ответил Рэйвин.

– Но я ее не вижу.

– Вы не видите цвет?

Кошмар зашевелился, его шепот щекотал мне ухо.

«Нет никакой карты. Он разыгрывает трюк».

– Цвета нет, – ответила я. – А значит, и карты здесь быть не может.

– Уверяю вас, она есть.

Я сорвала повязку с лица, и с моих губ сорвался тихий вздох, когда я уставилась на изображение древних деревьев, связанных вместе бархатом цвета лесной зелени. Карта Двух Ольх.

Мы с Кошмаром осознали правду в одно и то же мгновение.

В моем горле зазвенел смех.

– В ней нет никакой магии, – заявила я. – Просто бумага и бархат. Это подделка.

Рэйвин улыбнулся, тень скользнула вдоль его поразительного носа.

– Вы уверены?

– Абсолютно, капитан.

Когда он засунул фальшивую карту в карман, остальные замерцали. Я уловила знакомый бордовый свет в скоплении цветов и прищурилась.

– Ходит много слухов о двух Картах Кошмара, – резко произнесла я. – Но никто, похоже, не знает, что у короля уже есть одна. Или что его капитан так свободно ею пользуется.

Рэйвин ничего не ответил. Когда молчание между нами стало слишком напряженным, я постучала ногтями по столу.

– Итак? Прошла ли я испытание?

Капитан откинулся в кресле, не сводя взгляда с моего лица.

– Очевидно, что вы можете видеть Карты Провидения. И что вам удалось скрыть свое заражение от целителей и дестриэров, несмотря на то, что вы дочь одного из них. – Он снова наклонил голову. – Кто еще знает о вашей способности видеть карты?

Я напряглась.

– Никто.

Рэйвин приподнял брови.

– Очередная ложь, мисс Спиндл?

– Нет! – Я наклонилась вперед, изучая его лицо. – Клянусь. Моя семья просто думает, что я подхватила лихорадку.

Рэйвин ничего не ответил, проверяя мою стойкость своим молчанием. Его челюсть была твердой, словно высеченной из камня.

Чем дольше он молчал, тем сильнее я злилась.

«Какими бы ни были его мотивы, – сказала я Кошмару, – он все равно дестриэр. Он все еще мерзавец, который охотится на зараженных детей и отправляет их семьи в могилу. Одно неверное движение, и он непременно сделает то же самое со мной».

«Тогда будь незаменимой, – промурлыкал Кошмар, подначивая меня. – Давай, сделай ему предложение. Посмотрим, что он даст взамен».

Я встала так резко, что мой стул опрокинулся.

Собаки в углу залаяли, а рука Рэйвина метнулась к поясу, взгляд его насторожился.

– В чем дело?

– Я знаю, что вы желаете заполучить Карты Провидения, – слова торопливо слетали с моих губ. – Мне также известно, что вы не хотите, чтобы король узнал об этом. Иначе не стали бы маскироваться на лесной дороге. – Я выровняла свой голос. – Я помогу вам найти карты. И никому не скажу, что вы с принцем подрабатываете разбойниками, а вы, в свою очередь, сохраните мой секрет. Но мне нужно кое-что еще.

Рэйвин скрестил руки на груди, вновь оглядывая меня.

– Боюсь, решение о том, как обращаться с вашей магией, зависит не только от меня.

Я выпятила подбородок. Даже откинувшись, спокойно сидя на своем месте, Рэйвин Ю пугал меня. Приняв мое молчание за понимание, капитан спросил:

– Что именно вам нужно, мисс Спиндл?

Мои пальцы задрожали.

– Я хочу, чтобы вы оставили мою семью в покое. Не наказывайте их за то, что они скрыли мое заражение.

Он медленно кивнул.

– Если таково ваше желание.

– И не возвращайтесь в дом моего дяди, – добавила я. – У него нет карты, которую вы еще не показали мне сегодня.

– А мне казалось, вы ничего не знаете о картах своего дяди.

Я моргнула.

– Я не собиралась рассказывать человеку с ножом у груди, как обокрасть мою семью.

– Храбро с вашей стороны. – Рэйвин поерзал в кресле. – Что-нибудь еще?

«За твою магию он отдаст все что угодно, – проворковал Кошмар. – Попроси что-нибудь причудливое».

«Например, магическую процедуру по удалению паразита из моей головы?» – сохраняя нейтральное выражение лица, я смотрела на капитана дестриэров.

– Есть еще кое-что.

– Да?

Я поставила руки на стол и наклонилась, не разрывая нашего зрительного контакта.

– Вы должны поклясться, капитан, что ни при каких обстоятельствах, никогда больше не станете использовать на мне вашу Карту Кошмара.