Литургия крови

Глава 8

– Где моя тетя?

Фелан взглянул на встревоженное лицо госпожи Джульетты и уже собирался сказать, что не знает.

– Вы не знаете, верно?

– Да, госпожа моя.

– Идиот, – сердито бросила она. – Сегодня вечером все идиоты. Я знаю, она не с главой магистрата, потому что он в своей комнате.

Фелан не рискнул спросить, откуда она знает. Даже Джульетте требовалось разрешение для посещения своего дяди после заката.

– А вы спрашивали у главы магистрата? – Поинтересовался он.

Джульетта развернулась на каблуках. Очевидно, предложение оказалось не очень удачным.

– Госпожа моя, – сказал Фелан в спину уходящей девушки, – если я встречу вашу тетю, следует ли мне упомянуть о вашем желании увидеть ее?

– Да, – бросила она на ходу, не обернулась и даже не поблагодарила его.

«Да и зачем ей благодарить меня?» – подумал капитан. Она принадлежит к самому влиятельному семейству Республики, а он?.. Бедный дворянин, который занимает одну комнату в десятикомнатном дворце, поскольку остальные девять еще холоднее, пустыннее и отвратительнее.

В полдень он встречался с ее дядей, очень неприятная встреча. И если бы это была приватная беседа, так нет же! С жалобой явился посол шаморцев. И вот они общались в узком составе. Что-то недоговаривали, что-то не произносили вслух. Глава магистрата разрывался между яростью и беспокойством, практически такой же была и реакция посла. Оба вели нервную перепалку. Фелан чувствовал бы себя намного лучше, да и спокойнее, если бы знал о чем они умалчивают. Посол шаморцев потребовал от магистрата расследовать обстоятельства пожара в доме своего хозяина. Он наотрез отказался считать происшествие несчастным случаем.

– Шаморцы не пьют вина, – сердито заявил он, когда глава магистрата предположил, что пьяный слуга мог случайно перевернуть масляную лампу и вызвать пожар.

И это несмотря на то, что в тавернах портового района можно отыскать достаточно пьяных шаморцев, нубийцев или даже варахцев. Конечно, можно было бы счесть слова посла ложью. Но в целом они были правдой, да и высокопоставленный гость твердо стоял на своем. Султану Шамора не нравится, когда кто-то сжигает его имущество. И, тем более, ему не понравится отказ магистрата – провести полноценное расследование.

Глава магистрата выразил надежду, что это не угроза, на что посол с холодной гордостью ответил: нет, всего лишь предупреждение. Хотя он настоятельно советует Уграолингу, да и властям Республики в целом, отнестись к предупреждению предельно серьезно.

– Вам хорошо известно, – заявил глава магистрата, – как я уважаю вашего повелителя.

– В прошлом султан был вашим другом. – Гордо ответил посол.

Возможно, только Фелан услышал в словах шаморца недосказанность – «но сейчас наша дружба закончена».

– Мне не хотелось бы разочароваться, – заметил глава магистрата, – увидев, как отвергают мое предложение дружбы.

– Разочарование всего лишь часть нашей жизни. – Будто издеваясь, заявил посол.

– Обе страны много потеряют, – попытался еще раз разрядить обстановку глава магистрата. – Если нам не удастся разрешить это затруднение.

– На все воля Богов, – ответил шаморец.

Представитель власти города сумел взять себя в руки. Он еще раз заявил: пожар в доме купцов шаморцев – несчастный случай, капитан Фелан в этом уверен.

– Разумеется, – подтвердил глава городской стражи.

– Госпожа моя… – послышался за спиной противно-приторный голос. Словно патока, подумала Джульетта и вздрогнула от мысли о липкой жиже и ускорила шаги по лестнице.

– Ваш дядя ищет вас и никак не может найти. – Снова обратился к ней секретарь главы магистрата.

Она знала, что дядя ищет ее, потому и разыскивала тетю. Госпожу Джульетту начинало беспокоить то, как глава магистрата смотрит на нее. А еще его постоянные намеки на необходимость тихой уединённой беседы и ответ тети, когда они разговаривали в последний раз, не избавили Джульетту от беспокойства.

– Нам тоже нужно поговорить, – сказала она. – А пока каждую ночь ставь свечу своей матери. Положись на мать, она защитит тебя.

Все хотели поговорить, но никто не уточнял, когда, а время уже на исходе. Личный порученец нубийской короны отплывает с завтрашним приливом и забирает Джульетту. Соглашения подписаны, празднования завершены и теперь вся знать города ждала, когда она уедет. Это было видно по глазам. Они ждут, когда ее хандра, злость и страдания исчезнут из их жизней.

А тетя настолько неуловима, что сейчас Джульетта подозревала – она тоже ждет ее отъезда и прекрасно знает как ее племянница относится к браку. О ее чувствах знал весь двор, даже те, кто обычно избегал любого знания, предпочитая счастье неведения. Так почему же тетя отказывалась встретиться? А главное все чаще и чаще у нее в голове раздавался тонкий, слабый голосок. Ее собственный: «Если бы только у меня хватило смелости убить себя, я бы была избавлена от этого брака».

– Госпожа моя. – Снова раздался противный голос за спиной девушки.

– Что? – С раздражением спросила Джульетта.

Этот липкий дядин секретарь все еще здесь. Он был лицом похож на хорька, почти лысый, с водянистыми глазами.

– Госпожа, мне кажется…

– Не стоит продолжать, – с еще большим раздражением ответила девушка. – Не хочу даже слышать о том, что вам там кажется.

Он бы не решился даже заикнуться о своем мнении, если бы не завтрашний отъезд Джульетты. В полдень ее уже здесь не будет. Чего ему сейчас бояться? Тетя неизвестно где, и вряд ли девушка сможет ей пожаловаться…

– Где мой дядя?

– В зале Истины, госпожа.

– Он снова кого-то пытает?

Хотя это было вполне в его духе, дядя часто утверждал: он далек от грязи, крови и жестокости боя. «Хотя битва намного чище политики». Он пытался убедить всех, что вынужден править, однако плел интриги и лгал вместе с остальными.

Зал Истины находился на четвертом этаже, под самой крышей. Ниже располагались оружейная и государственные палаты. Поскольку Джульетта сейчас была на втором, ей нужно преодолеть две лестницы и пройти мимо десятка стражей. И, конечно, каждый из них станет украдкой всматриваться в ее лицо, гадая, что же случилось сегодня.

На лестницах было холодно. Сквозняки трепали дорогие гобелены, на которых были изображены знаковые моменты из жизни Республики. На первом из них прошлый Верховный канцлер Марко в обличии юного бога свергал Вторую империю, его враги злились и негодовали. На втором – свадьба с внучкой главы одного из самых сильных кланов кочевников. Она приехала на свадьбу с тремя ящиками золота, ларцом черного чая и небольшим сундучком с драгоценными камнями. Третий, и последний гобелен разделили на три части: Небеса, Ад и Землю. На Земле сидел Марко, вместе с женой и двумя сыновьями. С Небес им улыбались еще двое их детей, убитые приверженцами Второй империи. А внизу, в глубинах Ада, демоны разрывали на части имперцев, а их сыновей и дочерей пронзали шипами или подвешивали на крючьях. От третьего гобелена в жилах Джульетты всегда стыла кровь.

Лестница на следующий этаж выглядела не такой пышной. О фресках вдоль стен никто не заботился, и они растрескались, а в гобеленах зияли дыры. Здесь девушке нравилось намного больше. Никто из стражей зала не позаботился открыть перед ней дверь. Джульетта уже готова была впасть в ярость, но вспомнила, что в свой последний приход сюда она заявила, что сама способна открыть себе дверь. Но сейчас она была явно не в настроении.

– Откройте двери, живо! – Рассерженно скомандовала Джульетта.

Стражи, сделав вид что так и надо, выполнили приказ.

В жаровне горел огонь, воздух наполнял сладкий дым. По обеим сторонам зала с высоким потолком протянулся балкон. На нем стояли деревянные стулья для советников, которые пожелают присутствовать при допросе. Сверху свисала одинокая веревка, на ней подвешивали допрашиваемых. Простые деревянные стены, потемневшие от дыма и времени. Каменный пол, покрытый трещинами. Неуместная здесь кожаная кушетка отодвинута в угол и прикрыта ковром. Рядом с ней – столик, заваленный бумагами и чинеными перьями, крышка чернильницы открыта. Мужчина, сидящий за столом, уверенными штрихами набрасывал что-то на листе бумаги.

– Наконец-то вы здесь, – произнес мужчина, подняв голову и Джульетта узнала в нем Кроу, – придворного алхимика своего отца.

– Где мой дядя?

– Занят, – голос главы магистрата донесся из ниши, скрытой занавесом.

– Ну тогда я вернусь попозже, – ответила девушка, развернувшись к двери.

– Нет, – сердито ответил ей родственник. – Ты подождешь. Я посылал за тобой еще час назад. Твое опоздание могло все…

– Что?

– Слишком усложнить.

Джульетта услышала, как позади открылась дверь, и обернулась, ожидая увидеть секретаря или одного из стражников. Но вместо них в дверях стояла кислолицая служительница, в одеждах своего культа, а рядом с ней – пьянчужка, такая растрепанная, будто ее подобрали в ближайшем борделе. На грязной коже были видны следы пота и засохшего вина.

– Ты, – прошипела женщина, увидев алхимика.

– А, ведьма Шарлотта, и тебе не хворать. Выглядишь будто тебя недавно откопали. – Улыбаясь, ответил Кроу.

Воздух потрескивал, предвещая бурю. Жрица свирепо уставилась на них, и буря улеглась.

– Ну вот, теперь все в сборе. – Сказал глава магистрата, выходя из алькова, откинув штору. – Ты уверен, что время благоприятно?

– Первый день после новолуния, – ответил Кроу. – Лучшего времени нет.

– А она?

– Если ее горничная сказала правду. Шарлотта может проверить.

Неряшливая пьянчужка подошла к Джульетте и нахмурилась, когда девушка отшатнулась от нее.

– Все пройдет легче, если ты не будешь сопротивляться, – проговорила ведьма, пытаясь успокоить девушку.

– Что пройдет?

– Все, – сурово промолвил глава магистрата. – Поверь мне. Для всех будет проще, если ты пойдешь нам навстречу. Жрица…

Служительница культа неожиданно схватила Джульетту и вонзила палец в мягкую плоть руки нажимая на болевую точку. Пораженная девушка замерла.

– Только дернись и я нажму намного сильнее.

У ног Джульетты от острой боли растеклась лужица мочи.

– С позволения лорда, – произнесла жрица. – Мы начинаем. Шарлотта, ты же не собираешься терять время зря?

Ведьма задрала платье и рубашку Джульетты и засунула руку между бедер девушки, а потом понюхала пальцы.

– Да, все правильно, – произнесла женщина, глядя на главу магистрата. – Она еще девственна и сейчас лучшее время что бы понести. Перо и семя свежее?

– А как ты думаешь-то? – Ответил мужчина, завязывая гульфик.

– Надежнее было бы…

Лицо главы магистрата потемнело.

– Ты хочешь, чтобы я стал проклятым? – Зарычал он. – Это против правил родства. Тогда я могу заодно начать жечь храмы или насиловать жрецов.

– Вы не можете…

Попробовала возмутиться Джульетта, но резко замолкла. Служительница с суровым лицом вдавила палец с такой силой, что девушка снова обмочилась. Позорная лужа на полу стала еще больше.

– Прекрати хныкать, – бросила ей жрица.

– Разве это необходимо? – поинтересовался Кроу. – И, мне кажется, – добавил он с укором, – вы забыли упомянуть о несогласии вашей племянницы.

– Если бы она потрудилась ответить на мои вызовы, мы бы успели все обсудить. Но поскольку она не ответила… – конец фразы дяди повис в воздухе. Очевидно, он считал Джульетту виновной в ее собственной неосведомленности. – И я не собираюсь объяснять свои действия своему магу.

– Магу Верховного канцлера, вашего брата, – спокойно ответил Кроу. – Но мой господин одобрил ваш план, так что я тоже не могу возмущаться.

Госпоже Джульетте показалось, что сейчас дядя ударит алхимика, но он сдержался. Либо Кроу намного сильнее, чем она подозревала, либо ее дяде необходимо, чтобы затеянное им успешно завершилось. Ни то ни другое не радовало Джульетту.

– Положите ее на диван, – сказала Шарлотта.

Джульетта сопротивлялась, но безуспешно. Ее уложили на спину, задрав до пояса платье и рубашку. Когда она начала кричать, ее дядя вышел из себя.

– Заткните этой сучке рот.

– У нас нет времени на это, – ответила ведьма, не прерывая своих действий.

– Займись этим, – приказал глава магистрата алхимику.

– Как пожелаете, – Кроу прикоснулся к губам Джульетты и прошептал – Молчание.

И оно наступило, рот девушки закрылся, а ее язык замерз. Когда Шарлотта начала силой раздвигать колени Джульетты, алхимик отвернулся, а потом направился к нише, в которой раньше скрывался глава магистрата.

– Куда ты собрался?

– За вином. У вас же там явно есть хорошее вино? – Пробормотал Кроу и исчез за шторами.

Шарлотта подняла лодыжки девушки, пока жрица держала ее за запястья.

– Тебе некуда деваться, – примирительно сказала ведьма. – От сопротивления будет только хуже. Просто пожалей себя и не дергайся.

Джульетта, презирая себя за трусость, сделала как ей сказали. Шарлотта говорила правду. Кроу всего лишь положил руки ей на бедра, и девушка сразу же перестала их чувствовать. Шарлотта взяла из рук главы магистрата перо и рыбий пузырь, наполненный его семенем. Потом подула в этот странный сосуд и надела его на перо. Второй конец пера она засунула между бедер Джульетты. Девушка начала вырываться с такой силой, что высвободила одну руку, и женщина чертыхнулась.

– Да держите же ее! – Крикнула ведьма.

Хватка на ее плененной руке стала жестче.

– Столько суеты, – заметила жрица. – Можно подумать, ты единственная девушка, которая служит своей стране.

Шарлотта сдвинула перо и сжала пузырь, выдавливая его содержимое.

– Смотрите, – сказала она. – Не так уж и плохо. И все получилось, и ты нетронута, как в день своего рождения.

Ведьма улыбнулась, будто это что-то меняло.

– Алхимик.

– Для тебя, женщина, господин Кроу.

– Моя часть закончена, – заявила Шарлотта. – Я забираю свои деньги и ухожу.

Глава магистрата открыл рот чтобы возразить.

– Я забираю деньги и ухожу, – настойчивее повторила она.

Мужчина швырнул ей кошелек.

– Ведьма, – прошептал он, когда за женщиной закрылась дверь.

– Если вы позволите, – произнес Кроу, подталкивая жрицу обратно к дивану и показывая, что Джульетта не должна двигаться. Служительница снова нависла над ней, и девушка осталась лежать.

– Сын, – с нажимом сказал глава магистрата. – Ты понял? Она принесет короне Нубии сына. А если нет, я разгневаюсь. И тогда я могу неожиданно прийти к соглашению с дворянами, которые считают, что тебя давно пора сжечь живьем. И даже сделаю это, несмотря на гнев моего брата.

Кроу сделал вид, что просто проигнорировал его слова.

– Госпожа моя, – сказал он. – Первый ребенок часто рождается позже срока. Нубийцы ничего не заподозрят, а вы никогда не расскажете им. Более того… – алхимик обернулся на ее дядю, тот кивнул. – Вы никогда не заговорите о том, что здесь случилось.

Маг придерживал Джульетту, пока она не перестала трястись, потом коснулся ее лица и пробежал кончиками пальцев по губам.

– Как вы могли? – Спросила она.

– Госпожа, мне нужно много того, что запрещается религией и моралью. А ваши отец и дядя предоставляют мне все необходимое и защищают меня от тех, кто считает мою работу мерзостью.

Следующей ушла жрица. А Джульетта должна была пролежать еще полчаса с задранными ногами и подушкой между бедер. Перед уходом служительница опустила подол платья девушки, видимо испытывая потребность хоть в каком-то соблюдении приличий. Но когда Джульетта наконец поднялась и повернулась к двери, чувствуя тошноту и отвращение, дядя приказал ей остаться. Ее задача не просто дать нубийской короне сына, с чем не справилась его первая жена. Есть и другие соображения в вопросах политики. Дядя желал подробно объяснить, что именно потребуется от нее, когда она прибудет в свое новое королевство.

Глава 9

Джульетта, спотыкаясь, выбралась из зала и услышала чьи-то шаги. Она пошла быстрее, но в животе будто плескалась вода, подол платья вонял мочой, а к горлу подступала тошнота. Девушка отказывалась верить, что тетя знает о случившемся. Но если так, тогда почему же она не желает ее видеть?

Внутренности девушки были готовы исторгнуть содержимое, не с одного конца, так с другого. Это всего лишь вопрос времени и когда это произойдет, Джульетта хотела бы оказаться, где угодно, но только не на холодных ступенях и не под взглядами демонов с гобеленов.

– Подождите, – позвал ее Кроу.

Джульетта ускорила шаги. Он догнал ее в конце лестницы, ведущей на террасу. Это было несложно, ведь она уже стояла на коленях у выхода из общих залов и извергала на покрытый дорогим паркетом пол свой ужин. От алхимика потребовалось только подойти поближе и подождать.

– У вас шок, – заметил он.

Джульетта медленно поднялась и изо всех сил отвесила ему пощечину.

– Ты ничего не видел, – Кроу обратился к приближающемуся стражнику.

Мужчина держал алебарду и кутался в толстый плащ, как и подобает человеку, чьи обязанности включают неторопливые прогулки по открытому с двух сторон коридору среди зимы.

– Чего, господин?

– Молодец. Сходи, принеси госпоже воды для питья. – Приказал алхимик.

Доставка воды не входит в его обязанности, собирался заявить стражник. И это правда, его дело – патрулировать террасы. Однако Кроу однажды превратил своего врага в черного кота и утопил его.

– Госпожа, – обратился вернувшийся с водой стражник.

Джульетта приняла чашу у мужчины и медленно отпила воду. Спустя секунду она сообразила и кивнула стражнику, отпуская его. Воин повернулся и пошел против ветра, его плащ развевался как саван. Во дворце слишком много тайн. Наверняка он и не такое видел.

– Госпожа, прожуйте это.

Она взглянула на липкую таблетку, предложенную Кроу.

– Она успокоит ваш желудок и уравновесит ваши соки. – Сказал алхимик, уронив таблетку в ладонь девушки и накрыл ее своей рукой. – Вам нужно спать, завтра силы вернутся к вам.

– Я не могу. Пока не могу.

У мага были глаза старика, затуманенные и водянистые. Но Джульетте, как и раньше, показалось, что он может читать ее мысли. Знает, что она скажет, прежде чем прозвучат слова. Но если так, он должен понимать, в какой она ярости, в каком негодовании. И уж подавно должен знать, чего от нее хотят.

– Мне нужно поставить свечку матери.

– Утром, госпожа моя.

– Утром я не успею, – горько ответила девушка. – Я со своими сопровождающими к полудню буду на борту и отплыву с приливом. Утром нас ожидают прощания, а затем официальный завтрак в зале. Мне нужно сказать моей…

Девушка как могла боролась со слезами.

– Попрощаться с ней?

Госпожа Джульетта порывисто кивнула.

– Госпожа моя, еще не…

– Не смейте! – выкрикнула девушка. – Не смейте говорить, что я еще увижу Республику. Что все делается ради общего блага. И то, что вы со мной…

Ее голос заглушили рыдания.

– А если это правда?

– Всеобщее благо? – Выговорила сквозь слезы Джульетта.

– Нет. Вы покинете город, и вы же в него вернетесь. И то, и другое нелегко, но вернуться будет труднее… А сейчас задумайтесь о постели. Ваш дядя откажется предоставить вам стражников для ночной прогулки. Вы же знаете, они не двинутся с места без подписанного приказа.

– Я собираюсь не на прогулку, – возразила девушка. – Там всего сотня шагов. Да и стражники не его, а Республики.

– Однако вы все равно нуждаетесь в них.

– Нет, не нуждаюсь. – Ответила девушка, топнув от злости ногой.

Алхимик уже открыл рот для возражений, но Джульетта продолжила:

– Я воспользуюсь секретным проходом в часовню.

Кроу казался потрясенным и шокированным.

«Он не предполагал, что я знаю о проходе», – сообразила Джульетта. Очевидно, сам алхимик знает о нем, а вот ей не следовало.

– Но ведь дверь будет заперта.

– Вы сможете ее открыть.

– Госпожа моя…

– Или мне следует поведать всем о ваших пристрастиях и занятиях?

Джульетта не забыла, как алхимик лишил ее дара речи и подвижности. Но если не считать того раза, сейчас девушка впервые видела его колдовство. Не принимать же за магию огонь, выпущенный из пальца. На такое способен любой фокусник на площадях крупных городов. Дверь находилась за гобеленом, в стене, примыкающей к часовне. Пока Джульетта следила за стражей, старый алхимик опустился на колени и потер руки. Потом приложил пальцы к пластине замка.

– Поторопитесь, – сердито прошептала она.

Послышался резкий щелчок, пружина освободила язычок, и он отошел назад. Кроу открыл дверь, прикоснулся к замку с противоположной стороны и что-то пробормотал.

– Захлопните ее, когда уйдете, – сказал он. – Замок запрется сам.

С этими словами он исчез, а Джульетта осторожно прошла сквозь потайную дверь в часовню. Ее приветствовали все те же стеклянные звезды, украшавшие свод здания и все те же мягкие улыбки на лицах статуй. Девушка присела в реверансе и направилась к украшенному драгоценностями занавесу, скрывающему высокий алтарь от чужих глаз. Она надеялась отыскать здесь жреца своего божественного покровителя, носящего имя Зенон. Он был молод и всегда ей улыбался. В душе девушки теплилась надежда, что этот служитель выслушает и не станет перебивать. Но вместо него Джульетта встретила патриарха. Точнее, ее встретил патриарх Неарет.

– Дитя мое… – дребезжащий голос из темноты заставил ее подскочить. – Что ты делаешь здесь в такой час?

– Я… – она собиралась сказать, что ищет жреца Зенона, но это бестактно и приведет к возможным домыслам. Не все ли равно, с каким жрецом она поговорит? К тому же Неарет – патриарх. Если он ничего не знает…

– Взываю о помощи, – закончила фразу девушка.

Старик огляделся, а потом улыбнулся.

– Ты нашла не худшее место, – согласился он. – А беспокойный ум не помышляет о часах.

Он взял масляную лампу, повернулся, и Джульетта обнаружила, что следует за ним в пространство за алтарем.

– Это…

– Здесь самое теплое место во всей часовне.

Девушка вошла в крошечную комнатку, которую никогда раньше не видела. Часть пола покрывал старый ковер, на стене висело потрепанное знамя. А большую часть комнаты занимали различные сундучки. Неарет удобнее устроился в глубоком кресле и, улыбаясь, обратился к Джульетте.

– Поведай мне, зачем ты здесь и почему воспользовалась тайным проходом? Я даже не подозревал, что тебе известна эта дверь.

– Я случайно нашла ее, – ответила девушка, задумавшись почему ее собеседник улыбается.

– Праздность угодна демонам. И, между нами, тетя и дядя держали тебя в праздности дольше, чем следовало. Впрочем, девушка твоего возраста может открыть и что-нибудь похуже, чем потайная дверь.

На секунду Джульетте показалось, сейчас он наклонится и потреплет ее по голове. Но патриарх лишь вздохнул и удобнее уселся в своем кресле.

– Итак, поведай же о своих тревогах.

Возможно, патриарх ожидал каких-то сомнений, связанных со свадьбой, их у Джульетты достаточно, или опасений, связанных с отъездом из Республики. Их тоже не мало. Но едва прозвучали несколько первых фраз, как улыбка патриарха и блеск в глазах исчезли. Под конец старик замер, как змея перед броском. Но он гневался не на девушку. Она поняла это, когда увидела, как патриарх изо всех сил старается улыбнуться ей.

– Позволь мне немного поразмыслить, – задумчиво проговорил патриарх.

Джульетта не упомянула о Шарлотте, суровой жрице, и гусином пере. Она хотела, но так и не смогла. Будто Кроу заколдовал ее. Но и остальное было достаточно неприятно.

– Возможно, – снова заговорил Неарет после непродолжительного молчания, – ты что-то неправильно поняла?

– Нет, – уверенно ответила она. – Приказы дяди предельно ясны. Как только родится наследник, я должна отравить свекра и мужа, а потом править как регент, пока ребенок не подрастет и не станет править самостоятельно. А дядя будет сообщать мне, какие решения следует принять.

– И как ты?..

– Этим, – Джульетта достала два горшочка. Один маленький, второй еще меньше, с наперсток. – Здесь, – она указала на больший, – три сотни зерен яда.

– Чтобы убить мужа и его отца?

– Нет. Чтобы приучить к яду себя.

Она внимательно следила, как патриарх открывает меньший горшочек. Крышечка была запечатана воском, а внутри какая-то паста.

– Розовый бальзам для губ, – догадался Неарет. -Когда ты будешь уверена, что ребенок здоров, ты просто должна начать намазывать им свои губы и тепло приветствовать своих мужа и тестя примерно с неделю.

Джульетта только молча кивнула.

– Он действует медленно?

– Ложная чума… Я буду пробовать еду свекра или мужа, а дегустатор – мою, – мрачно сказала девушка. – Я останусь здоровой, и никто не заподозрит яда. Особенно если буду сама ухаживать за своим мужем.

Джульетта смахнула слезы и спросила:

– Что же мне делать?

– Оставайся здесь.

– В Республике? Но завтра отплывет мое судно. И я не думаю, что полномочный представитель нубийской короны согласится на это.

– Нет. Останься здесь, сейчас. Не двигайся с места, пока я не поговорю с твоей тетей. Она наверняка не знает…, и я заберу эти штуки, – патриарх взял горшочки с ядом, потом остановился. – Ты же не думаешь, что она знает?

Джульетта надеялась на обратное, но ведь все эти дни ей не удавалась ни отыскать тетю, ни поговорить с ней. Каждый раз, когда девушка отправлялась на поиски, женщина была занята или оказывалась совсем не там, где ее видели слуги. А в последние несколько встреч в глазах тети явно читалась настороженность.

– Я не уверена…

Часы на южной башне пробили один раз. Лампа чадила, пламя умирало и вновь возвращалось к жизни. Патриарх Неарет тяжело вздохнул.

– Тогда мне стоит начать с твоего дяди. Возможно, тетя знает, возможно – нет, но сначала я поговорю с главой магистрата.