Когда Хранитель слеп…

Майя, как ни взглядывась, так ничего и не увидела – только сплошная сумрачная мгла впереди. Но, приблизившись, она рассмотрела, что это заброшенная деревушка. Полуразрушенные каменные и деревянные домики, дымящиеся руины – все, как после бури или пожара… На иссохшей земле, жаждущей влаги, – ни травинки.

Были и электы, застывшие в странных, неподвижных позах: кто-то сидел, прислонившись к обломку стены, кто-то лежал на голой земле, кто-то стенал и плакал а, кто-то угрюмо молчал.

Изможденный элект в грязных лохмотьях, обнимавший высокий обгорелый пень, вяло пошевелился.

– Что здесь произошло? – обратилась к нему Майя. – Эти люди вокруг… как будто их… оставила жизнь… они…как неживые…

– Здесь все мертвое, – ответил тот. – И вы мертвы, раз находитесь здесь.

– Вот глупости! Мы живые и умирать не собираемся! – возмутилась Флер.

Моран, смерив пренебрежительным взглядом, жестом прервала ее.

– Почему ваше селение разрушено? – продолжала допытываться Майя.

– Жрица тьмы выжгла леса и уничтожила нашу деревню. Мы жалкие некчемные существа. Мы покорились ей, потому что она сильнее нас, – говорил он безжизненным голосом.

– Совсем недалеко есть лес. Разве вы не можете нарубить бревен и отстроиться заново?

– Оглянитесь – кругом пустыня. Здесь все гибнет. А деревья остались только вокруг Дрэймора. Но их нельзя трогать – они кровоточат. Они не наши, они – ее. Здесь больше не осталось ничего нашего. Наши жизни нам тоже не принадлежат, – по застывшему, как у мертвеца, лицу мужчины прошла волна, и в его негнущемся голосе ворохнулись слабые отголоски живых чувств – горечь и осуждение. – Мы заслужили это. Мы сами это выбрали. Мы не смогли сохранить наши души, когда Соула пленили и выкололи ему глаза.

– Соул пленен? – с недоумением и растерянностью переспросила Моран. – Но кому это под силу – ослепить бога? – На обычно сдержанном и бесстрастном лице воительницы отразилось сложная работа мысли.

– Оставьте меня и не лезьте со своими глупыми вопросами! – буркнул элект, и снова впал в прострацию, безучастно уронив голову на обугленный остов дерева.

– Какое-то странное и непонятное место, – проворчала Флер, недовольно хмуря брови. – Мне здесь не нравится. Я хочу домой! – вдруг расхныкалась она, и злые слезы брызнули из ее глаз. Эльфиня с ненавистью посмотрела на Майю:

– Это все из-за тебя! И зачем я только взялась тебе помогать?!

– Майя, – обратилась Моран к ведьме, выходя из состояния глубокой задумчивости. – А тебе не кажется знакомой картина, увиденная здесь?

* * *

«Призрак перемен. Трактир» – гласила вывеска небольшого заведения. Это было очень кстати, за весь безумный суматошный день у девушек не раз возникала мысль о том, что неплохо было бы подкрепиться, а теперь острое чувство голода еще более усилилось.

Внутри было светло и празднично от множества настенных светильников. Вдоль стен стояли кадки с пальмами. Эффектная барменша из-за обилия длинных разноцветных перьев, украшающих ее прическу, напоминала экзотическую птицу. Возле барной стойки сидел элект с сине-зелеными волосами, заплетенными в мелкие косички. Посетителей было немного, но и они были так же вычурно одеты.

От неожиданно контрастной атмосферы девушки впали в ступор, едва переступив порог. Перед их глазами все еще стояла картина обгорелых руин, возле которых валялись электы с мертвыми душами в живых телах. Первой пришла в себя Флер.

– Здравствуйте, – поздоровалась она, деловито подходя к бару и разглядывая набор горячих блюд.

– Да воссияет солнце над вашей головой, – ответил мужчина, сидящий у барной стойки.

– Солнце? – удивилась Флер. – Разве здесь когда-нибудь бывает солнце?

– Те, кто решается посетить Дрэймор, обычно привносят немного солнца в этот забытый край, – ослепительно улыбнулся элект, качнув головой, и разноцветные колокольчики на его косичках зазвенели.

Моран заказала у барменши стейк с кровью – для себя и тушеные овощи – для спутниц.

– Вы не знаете, что случилось с той деревушкой, что недалеко от вас? – спросила Майя, быстро очистив свою тарелку и расслабленно откинувшись в кресле.

– В Долине Отчаяния? – переспросил незнакомец. – Это все из-за засухи. Небо всегда покрыто тучами, но дождей здесь не бывает.

– Странно, но воздух здесь сырой, – задумалась Майя.

– Воздух сырой от слез. Но слезы соленые. Они не дают земле выбрасывать побеги, и, как ни парадоксально, провоцируют пожары. Здесь каждый день случаются пожары. Вот почему невозможно отстроить деревушку заново. В раскаленном отчаяньем сердце, знаете ли, всегда происходят пожары, – усмехнулся хозяин трактира.

– Как вы думаете, им нельзя никак помочь? – участливо поинтересовалась ведьма.

– К сожалению, мрак затопил их слабые души. Сейчас любые перемены кажутся им бессмысленными. Может быть, когда-нибудь, они захотят вырастить в своих садах цветы и плодовые деревья, а на руинах построить дворцы. Вы не сможете им помочь, пока они сами не найдут в себе силы жить.

– По-моему, это глупо! Земля везде одинаковая, и на ней надо работать, а не лениться! – возмущенно воскликнула Флер и опять поймала насмешливый взгляд волчицы. – Надо быть довольным, что она вообще есть. Ну чего им еще нужно от этой жизни?!

– А эти люди, – Майя указала на электов, сидящих за столиками, – они из Дреймора или просто путники?

Мужчина лукаво улыбнулся, и девушке показалось, что он стал похож на Паллара. Разноцветные колольчики в зеленых волосах ей напомнили, как в травянистой бороде друида в день ее первого появления распустились цветочки. Но главное, у хозяина заведения, был такой же взгляд, как у ведуна – теплый, пронизывающий, как будто он видит ее насквозь.

– Сюда приходят те, кто ждет перемен. Они знают, что будут здесь услышаны. Многим трудно сейчас без веры. В мыслях они строят другие миры, в которых будут счастливы все.

– Лангор, а Вестник со свежими фруктами еще не прилетал? – спросил один из завсегдатаев.

– Нет, еще. Фатэна мы ждем завтра, – ответил хозяин.

– Вы не слышали ничего о Грейне? – волнуясь, спросила Моран.

– Пока это имя мне ни о чем не говорит. Но я узнаю сразу его, если он из тех, кого мы ждем, – сказал этот странный, говорящий иносказаниями элект. – А про вас я могу сказать одно: путь, который выбрали вы, опасен и неумолим. Но ведь вас это не испугало, правда? – Лангор загадочно подмигнул им и добавил. – Это судьба вас позвала, и вы услышали ее зов!

– О, духи! Многое я бы отдала, чтобы быть в тот день глухой и не слышать чей-то зов о помощи, – угрюмо произнесла Флер.

– Тс-с! – Лангор приложил палец к губам, призывая ее к тишине. – Тебя могут услышать совсем не те, от кого ты ждешь блага. Помни, кто твои истинные друзья. Не дай ходу ложным иллюзиям.

– Нам пора! – полуволчица решительно встала и строго взглянула на погрустневших спутниц, не позволяя им расслабляться, но вдруг замерла, навострив слух… Затем она решительно развернулась, но направилась не к выходу, а в глубь заведения, к дальнему столику в углу, где тихо беседовали несколько электов.

Флер, радостно сверкнув глазами, посмотрела на Майю, а потом, проводив глазами волчицу, состроила недовольную гримасу. Ведьма ее отлично поняла. Она тоже была бы не прочь еще немного задержаться на этом постоялом дворе. Как знать, какие еще битвы или другие опасные встречи подстерегают их в дороге. А тут так уютно и безопасно.

– Кстати, тут можно переночевать, – шепнула ей Флер. – Завтра с утра и отправились бы на поиски этого обормота.

Моран приблизилась к беседующим постояльцам трактира. Один из них мужественный дример с крючковатым профилем обернулся к ней и, ответив на ее приветствие, пригласил сесть. Волчица еще раньше приметила его. Поедая свой ужин и разговаривая с хозяином, она то и дело бросала взгляды на его мощные с коричнево-серым опереньем крылья, сложенные на спине. В компании их было двое – людей-соколов, алькоров с двуприродной сущностью. Второй дример был юн, белобрыс, а крылья у него были белые с сизой каймой по краям.

Из детских воспоминаний Моран знала, что раньше до падения Гринтайла воинственные дримеры жили в высокогорных краях и защищали границы страны.

Любопытная ведьма, жаждущая узнать что-то новенькое, спросив разрешения, присоединилась к компании.

– Ксалемы, так же, как полудухи – лифамы, выступили на стороне Северины в Великой Битве богов, – рассказывал старший из дримеров, сверкая огромными на выкате глазами. – В период апокалипсиса они и написали книгу, в которой была изложены причины вражды двух богов-создателей. Из-за этой вражды среди полудухов и жрецов произошел раскол. А с приходом к власти Черной Королевы Книга ксалемов была запрещена. Все экземпляры были изъяты и сожжены, а хранители их казнены.

– Кстати, Темная Владычица не пощадила ни одну из этих рас. Ксалемы и лифамы почти полностью истреблены, – добавил молодой дример, с интересом, поглядывая на Майю.

– Ксалемы – бессмертны, – холодно возразила алькорша Моран.

Молодой дример внимательно посмотрел на нее круглыми желтыми глазами из-под длинной щеточки белесых бровей и заметил:

– Вы, похоже, чужестранка. В мире многое переменилось с ослеплением Хранителя Душ. Эпидемия смертности унесла жизни многих алькоров. После апокалипсиса даже полудухи лифамы были обездушены и истреблены.

– Черная Королева и Темная Владычица, я полагаю, это одно и то же лицо? Это правительница Дреймора, не так ли? – спросила Моран.

– Может, да, а может, и нет. Никто этого не знает.

Прощаясь с постояльцами трактира «Призрак перемен», девушки были весьма удивлены, услышав странное напутствие хозяина заведения:

– Будьте осторожны, вестницы судного дня!

* * *

– Мы все идем куда-то, идем и идем… – сказала вдруг Флер. – А я только сейчас задумалась о том, что никто из вас не знает – куда! У нас нет ни карты, ни каких-либо сведений о нахождении Грейна. Ты говорила, – обратилась она к Моран, – что у нас очень мало времени. Мы так и будем блуждать здесь?

Моран бросила на нее жесткий короткий взгляд:

– У тебя есть конкретные предложения? – Нет? Значит, так и будем блуждать.

Тем временем, выгоревшая ссохшаяся степь сменилась песками. Плотная свинцовая муть рассеялась, и небо значительно посветлело. В отличие от постоянной сырости в Долине Отчаяния, воздух здесь был обжигающе удушлив, и продвижение отнимало много сил. Злые пески, словно ожившая зыбучая трясина, как будто бы пытались заглотить их в свое прожорливое чрево. Трудно было шагать: ноги постоянно увязали в этой засасывающей пустыне, и стоило больших усилий их вытащить.

– О, Духи, я больше не могу! У меня не только ноги устали, у меня уже все тело болит! Такое ощущение, как будто пудовые гири к ногам привязали! – со слезами сказала Флер и стала опускаться в песок, чтобы отдохнуть.

– Нет, Флер, нельзя! Засосет ведь! – Майя схватила подругу за руки и стала тянуть ее на себя, не позволяя ей присесть. – Пойдем, ну, пойдем же! Осталось еще чуть-чуть, совсем немного…

Это «чуть-чуть» длилось еще час, но края пустыни все еще было не видно из-за барханов. Железная Моран бесстрастно молчала, волевыми усилиями выдирая ступни из песка. Майя вся взмокла и тяжело дышала. Эльфиня, с трудом державшаяся на ногах, с тихим стоном медленно осела в песок.

– Ты что?! – испугалась Майя, видя, как сидящую Флер прямо на глазах поглощает трясина. – С ума сошла, утопнешь ведь!

– Уф, оставьте меня! Глаза б мои вас не видели… – злобно прошипела эльфиня. – Вылезу как-нибудь! Две минутки отдохну и вылезу!

– Не останавливайся! – жестко приказала Моран Майе. – Стоять на месте и бороться с затягивающей топью – это не отдых, а трата сил. – Волчица с трудом вытянула из зыби одну ногу и тут же провалилась другой. – Сидеть без сопротивления – это гибель. Она утопнет и нас утопит, – добавила она ожесточенно и стала продвигаться дальше.

– Майя, я уже встаю, – Флер уперлась в песок руками, пытаясь подняться, но не смогла. – Ай! Ай! Ай! – закричала девушка. – Меня засасывает… Майя, помоги мне!

Ведьма, с трудом приблизилась к ней и, обхватив ее за спину, попыталась вырвать ее из зыбучих песков.

– Не получается… – прокряхтела она. – Попробуем… откопать тебя. Если сможешь, разгребай песок! Когда-то в детстве мы с подругой застряли в трясине, и ноги так затянуло, что не хватало сил их вытащить. Тогда мы руками освобождали их от налипшей грязи.

Майя наклонилась, и вдруг ей показалось, что за ними кто-то наблюдает. Повернув голову, она увидела, выглядывающие из песка два стеклянистых желто-зеленых шара, размером с небольшой цитрусовый плод. Это было так неожиданно, что она на миг оцепенела, затем медленно повела глазами вокруг себя. За своей спиной она увидела еще два таких же глаза с узким поперечным зрачком, напоминающим щель, но они быстро нырнули в песок.

Лихорадочно работая ладонями, Майя вдруг потеряла опору под ногами. Почва пошла ходуном, закачалась колючими волнами. Ведьма почувствовала, что она в плену: эта коварная сыпучая субстанция неудержимо поглощала ее.

– Ой, кажется, я тоже увязла… Что же с нами будет теперь? – удивленно прошептала она эльфине, погрузившись в коварную топь по самые плечи.

Она все еще не могла поверить, что они с Флер так запросто могут погибнуть в этой зыбучих песках. В этой жестокой жизни всякое случается… но с кем-то другим – не с тобой… Нет же! Это невозможно! И главное, помощи ждать неоткуда! – Майя бросила отчаянный взгляд в сторону ушедшей Моран, но та уже скрылась за пригорком.

– А Моран бросила нас! Ее нигде не видно! Это ты во всем виновата! – вдруг истерично раскричалась Флер. – И зачем только я пустила вас с Грейном на повозку!

– Прости, я не хотела тебя в это вовлекать…

– Лучше бы ты тогда ум-м-м… – тут Флер ушла с головой в песок.

Вслед за ней грубым рывком и Майю затащило в тягучую прорву. Дышать было нечем, сыпучая масса затекала в нос, рот, уши, глаза… Песок, как живой, обвился вокруг ее тела, и стал удушать, сдавливая позвонки и ребра… Краешком сознания девушка уловила, что это не просто песок, это живая упругая плоть. Напрягая последние силы, ведьма в каждой ладони создала по огненному пульсару: «Урфайро Тур!» – и с ожесточением приложила их к тому, что сжималось вокруг ее тела. Нечто дернулось, и с змеиным шипением рванулось вверх… И Майя смогла не только вздохнуть полной грудью, но даже взбрыкнуть ногами, откашляться и оглядеться по сторонам.

У песчаного змея прямо от головы отрастали щупальца. Оплетенная этими мощными отростками, юная ведьма повисла в воздухе. Мерцающе-голубоватые языки пламени, выпущенные Майей, все еще неторопливо лизали его желто-коричневую шкуру, оставляя багрово-черные следы и кровавые пузыри. От боли семиметровая рептилия лихорадочно дергалась и мучительно вздрагивала, но добычи своей не выпускала. Молниеносными бросками на огромной скорости она двигалась вперед.

И вдруг песок кончился. Змей с шуршанием потащил ее по травянистой земле… Внезапно он резко дернулся, щупальца расслабились, и Майя ткулась лицом в щекощую пахучую траву. Ведьма осторожно приподняла голову… Увидев мягкие кожаные полусапожки, затянутые ремешком на лодышке, Майя с визгом вскочила… но броситься на шею своей спасительнице девушка не смогла из-за обнаженного клинка, с которого капала кровь. Моран еще пару раз взмахнула своим мечом, разрубая шевелящееся тело пустынной твари с крупной серовато-желтой чешуей. Его огромная плоская голова лежала на забрызганной кровью траве.

– Смотри, какая у него морда – как лопата, чтоб сквозь песок было легко продвигаться. А глазки, как шарики на палочке, чтобы из песка высовывать, дичь высматривать. Они парой охотились. Один тебя выслеживал, другой – Флер.

– Флер! Она жива? Ты ее спасла? – засияла ведьма.

– Там, за камнем лежит, – Моран движением головы показала массивный валун, доходящий ей до шеи. Обойдя глыбу, она присела к бесчувственной Флер и похлопала ее по щекам. – Эта тварь придушила ее слегка. Некогда было в чувство приводить. Тебя спасать надо было.

– Пусти, у меня это лучше получится. – Ведьма потеснила полуволчицу и наклонилась, чтобы сделать искусственное дыхание.

Эльфиня зашевелилась и открыла глаза. Майя помогла ей приподняться.

– У тебя вода осталась в баклажке?

Моран кинула ей небольшую металлическую фляжку.

Разрубленные куски двух пустынных обитателей валялись возле гранитного валуна, за которым пряталась охотница-полуволчица. В диаметре змеиное тело было размером с голову электа. Волнистые коричневые линии на его шкуре напоминали рисунок барханов. Крупные грязно-желтые роговые щитки на брюхе, похоже, были хорошо приспособлены для скольжения в сыпучих песках. А боковые чешуйки были гораздо тоньше и напоминали маленькие крылышки.

– Ах, вот почему он так быстро двигался, – с улыбкой сказала Майя. – Он как бы отталкивался, а потом, резко выбрасывая тело, летел! А поужинать нами он хотел непременно на твердой поверхности. А то ведь, не дай бог, такую редкую добычу зыбь засосет.

Побродив по лесу, девушки нашли кокосовую пальму. Но плоды его висели слишком высоко, достать их было трудно. С помощью длинной палки удалось сбить один незрелый орех. Волчица слегка потрясла его. Внутри звучно бултыхнулось.

– Свежий, – оценила волчица. – В спелом орехе молочко не плещется, там мякоть одна.

Моран кинжалом просверлила в основании кокоса отверстие, и девушки по очереди высасывали из него прозрачную сладковатую жидкость, хорошо утоляющую жажду.

Флер нашла какие-то духмяные ягодки, и хотя в пищу из-за горечи они явно не годились, Моран отнеслась к ним вполне одобительно и предложила собрать их:

– Горсточки хватит! – коротко сказала она.

Когда они вернулись на стоянку, Моран вытащила из своей дорожной сумки пустую скорлупу кокоса и вывалила с десяток длинных волосатых желто-зеленых фруктов.

– Это куйемучу!

– Можно? – спросила Флер. Помяв его в пальцах, эльфиня поднесла к носу. – Мм-м! Какой аромат! Он съедобен?

Моран молча кивнула. Но, Майя, заметив блеснувшие насмешкой ее глаза, заподозрила подвох: повертев фрукт в руках и понюхав его, она… положила его обратно.

Эльфиня начала быстро разрывать пальцами мягкую пористую шкурку. Между ее пальцев обильно потек сок. Слизнув его языком, Флер замахала ладошкой перед раскрытым ртом: зубы ее свело, а лицо скривилась.

– Ки-исло… Ты зачем их столько набрала?

Моран не ответила. Выкопав в земле ямку, волчица быстро и умело разожгла костерок. Сухого хвороста вокруг было предостаточно, и кокосовая древесина отлично прогорала – без копоти и черного дыма.

Охотница сняла с дерева подвешенное за хвост освежеванное змеиное мясо, разрубила его на кусочки, сложила в кокосовую скорлупу и выдавила на него сок куйемучу.

– Это для того, чтобы мясо было мягким и вкусным. Ягодки ваши – сюда же!

Пока угли доходили, дичь мариновалась. Змеятину, завернутую в крупные листья высокого травянистого растения (и откуда Моран все знает?), запекали на углях. Дурманящий аромат жаркого плыл по воздуху и дразняще щекотал ноздри, наполняя рот голодной слюной… Моран раскладывала на камне бело-розовые ломтики в спекшихся листьях, а девушки, обжигаясь, нетерпеливо рвали зубами сочное змеиное мясо… По вкусу оно напоминало домашнюю птицу, только было нежнее, с пряным ореховым привкусом.

По совету хозяйственной Флер печеное на углях мясо заготовили в прок, чтобы взять с собой в дорогу, хотя от пищи уже воротило… Очень хотелось пить.

– Пойдем в гору вглубь оазиса. Поищем источник. В таких местах должны быть или подземные ключи, или даже озеро. Да и твари эти песчаные не зря ж с такой скоростью летели на этот цветущий островок, – предположила Моран.

После зыбучей пустыни дорога по холму райского островка была в удовольствие. Ближе к вечеру жара уже спала, но низкое светило было по-прежнему ослепительно. Мягкое сияние солнечных лучей золотило верхушки разлапистых пальм, танцевало розовыми и оранжевыми бликами на резных листьях красных папорников. А в глубине леса солнце казалось запутавшимся в кронах деревьев, мощными световыми потоками, просачиваясь сквозь листву.

– О духи, какое буйство красок! – не удержалась Флер, восторженно оглядывая цветущую полянку.

– Смотри! – Майя толкнула ее, разглядев в глубине леса красивое здание в виде ротонды, увенчанной куполом, в окружении витых колонн…

– Там вода! – шепнула Моран, заблестев глазами и невольно ускоряя шаг.

Она первой почти бегом пересекла огромный холл и оказалась у спасительного источника воды, – единственного за много километров вокруг. Уцепившись за каменную кладку вокруг колодца, ведьма с эльфиней свесились вниз, разглядывая зеркально поблескивающую водицу. А Моран деловито начала ракручивать колесо, опуская ведро на цепи в шахту колодца.

Утолив свою жажду, девушки стали осматриваться. Высоченный купол был выложен разноцветной мозаикой, причем, растительный орнамент чередовался с какими-то символами, понятными только посвященным. Сияющие голубизной стены отражали свет, проходящий через многочисленные оконца под куполом, и от игры трепещущих бликов вся ротонда при дневном освещении казалась наполненной прохладой и свежестью.

Вытряхивая песок из своей одежды, девушки решили смыть с себя горячий соленый пот и дорожную пыль. Флер начала быстро скидывать с себя одежду, а Майя приготовилась окатить ее прохладной водой из ведра…

– Кхм-кхм… – услышали они осторожное покашливанье.

Флер, схватив ведро, с визгом выскочила наружу. А девушки с удивлением обнаружили, что они в ротонде не одни. В тени сидел длиннобородый элект в широкой суконной рубахе поверх короткой юбки, но в остроконечным шлеме на голове. В руках он держал алебарду.

– Виноват, заснул, не сразу вас увидел, – конфузливо сказал он.

– Вы стражник? – радостно откликнулась разговорчивая Майя и, не дожидаясь ответа, тут же задала другой вопрос:

– А что это за место?

– Это все, что осталось от священного Эпидриона, могучей реки, несущей жизненную силу алькорам. На подземном источнике построен колодец. А я его хранитель. Лассо меня зовут, – представился бородатый элект.

Путешественницы в свою очередь назвали себя и рассказали про весь тот ужас, который они пережили, когда пытались перейти пустыню.

– Да, даже в этих прожорливых песках водится живность. Везде есть жизнь, и всякая божья тварь приспосабливается к ней, как может. Хотя и в лесу есть подземные источники, но случалось, что эти гады заползали сюда раны залечивать после неудачной охоты.

– Этот колодец целебный? – удивилась вернувшаяся в ротонду Флер.

– По всему видать, что вы неместные. Конечно! Это же источник жизненной энергии. Он поит добрую половину Дрэймора. Без него вся страна бы превратилась бы в сплошную Долину Отчаяния. Между прочим, когда-то эта священная вода стекала прямо с небес и до краев заполняла ров, окружающий Храм душ, а потом уже растекалась по всему Гринтайлу, насыщая его плодородные земли. Думаю, такой живой источник не единственный в стране…

– Плохой из вас хранитель, раз вы позволяете всяким пресмыкающимся плавать в таком важном колодце, – с укором сказала Флер.

– Да нет, я вполне добросовестно отношусь к своим обязанностям. Но ведь всем созданиям матери Северины хочется пить.

– Наверное, очень красиво было в Гринтайле, – вздохнула Майя. – Но почему вы не питаете Долину Отчаянья? Там люди умирают. Там все высохло.

– Это все Элерана Хартс натворила. А ты не заметила, милая девушка, что нас разделяет пустыня, которую вы пересекли по счастливой случайности. Пешком мало кому удается пересечь зыбучие пески. Да и опасно это. Фатэн привозит продовольствие в Долину Отчаянья по воздуху. Кстати, Фат пробовал привозить им воду для увлажнения почвы, но жители безнадежны в своем отчаянии. Их усохшие души уже ничем не исцелить.

На лицо Моран упала тень.

– Вы говорите, что пешком здесь не ходят? Грейн мог и не пересечь пустыни… Здесь не появлялся до нас кто-нибудь еще, тоже пеший? Полуволк, например, – тут же поинтересовалась девушка-воин.

– Да нет, пару десятков лет назад, появлялись какие-то… Давно уж никого не бывало в этих краях, что, кстати, вполне нормально, потому что Хартс…

– Ясно, как нам пройти к Храму Душ? – нетерпеливо перебила Моран.

– Идите по краю леса, никуда не сворачивая. Если вы от пальмовой рощи спуститесь вниз по косогору – попадете в зыбучие пески. Если подниметесь по тропинке вверх и перейдете по другую сторону горы, так там внизу и пролегает тропинка, которая приведет вас к перекрестку дорог. Одна из них ведет во Врану, другая – на Арун, а третья – к Храму Душ. Там есть указатели, но…

– Все ясно. Спасибо вам за… все. Нам пора, – Моран решительно направилась к выходу.

* * *

Не обманул хранитель колодца: развилка и вправду показалась очень скоро, как только девушки перешли на другую сторону горы. Указатели на столбе стерлись и выцвели.

– Тысяча кикимор, – сказала Майя, разглядывая столб, – почему ты не дала ему договорить? Как мы теперь узнаем, какая из дорог ведет к Храму?

Моран пожала плечами:

– Что тут думать, пойдем направо в сторону гор и выйдем к храму. Грейн пошел туда, я знаю.

«Со времен моего детства, кажется, ничего не переменилось! – подумала Моран. – Храм, как стоял, на горе так и будет стоять. Врана – ниже. С балкона храма вся Врана видна как на ладони. А про Арун я ничего не знаю. Надеюсь, он нам не пригодится».

– Откуда тебе знать, куда он пошел? И откуда тебе знать, в какой стороне Храм Душ? – подозрительно спросила Майя. – Признавайся, что ты от нас скрываешь?

– Я рассказала все, что вам необходимо знать! – резко оборвала свою спутницу Моран. – На все остальное не вижу смысла тратить время.

Повисла тишина: ведьма и эльфиня обиженно соображали, что бы им ответить грубиянке Моран, но она, не обращая на них внимания, решительно и независимо зашагала вперед. Девушки переглянулись и, пожав плечами, поспешили ее догонять. Но шли они недолго. Услышав над головой свист рассекаемого воздуха, путницы задрали головы вверх, но ничего не увидели.

– Ой, мамочка, что это? Мне страшно! – Флер поежилась от пробежавших по телу мурашек.

Пока странницы, озираясь, вертели головами: одна – испуганно, другая – удивленно, третья – настороженно, –откуда-то сверху, грациозно, словно ягуар, в заросли опустился мужчина. Длинные волосы цвета воронова крыла обрамляли смуглое лицо. Одет он был в черное. Незнакомец вытянул руку, и на нее бесшумно опустилось странное крылатое существо, довольно крупное, похожее на летучую мышь. У зверька была черная бархатистая шерстка, огромные перепончатые уши, напоминающие крылья, и желтые светящиеся глаза. Мужчина наблюдал за девушками сквозь просветы в листве.

– Вон ту, длинноухую… – показал черноволосый на эльфиню. – Остальных уведи от нее подальше. Хм, у той, что с серыми волосами, – старинный меч. Я разглядел гравировку. Его ковали здесь, в Гринтайле. Наверняка, меч дорог ей, забери его. Скорее всего, она захочет вернуть его. Пусть и погоняется за тобой.

Крылан с пронзительно громким птичьим клекотом метнулся ввысь.

Девушки тут же обернулись на звук. Мышь вдруг стремительно ринулась вниз, ее черные кожистые крылья зацепили волосы Майи, ударили Моран по голове, а мохнатая лапка с крючковатым когтем до крови оцарапала ухо эльфини. Моран сразу же выхватила меч и приготовилась отразить нападение существа. Но мышь улетела. Описав круг, она вернулась, но на этот раз она напала на Флер, обрушив на нее поток серебристых стрелок, тонких и острых, как иголки. Эльфиня, спасаясь от жалящего дождя, даже и не помышляла об обороне, она стремглав бросилась к зарослям кустов, чтобы укрыться под кроной низкорослой пальмы.

После бегства Флер обстрелу подверглась Моран. Несколько взмахов меча и – стрелки со звоном посыпались на траву. Но мышь не отставала от полуволчицы, она все кружила и кружила над ней, осыпая ее порциями шипов, впивающихся в тело. Казалось, Майя ее не интересовала, хотя та вовсю старалась отпугнуть летунью от Моран с криками «Кыш!», «Брысь отсюда!» она подпрыгивала и кидала в нее всем, что находила на обочине дороги: камнями, комьями земли, и даже вырванным кустиком. Майе хотелось найти какую-нибудь длинную палку, чтобы дотянуться до назойливой твари и прогнать ее. Уцепив извилистую корягу, выпиравшую из почвы, она попыталась вытянуть или выломать ее. В это время крылан, изловчившись, выпустил пучок своих стрел прямо в лицо Моран, та безотчетно заслонила глаза правой рукой, и тут же зверек цапнул ее зубами за пальцы, сжимавшие рукоять меча. Охнув, Моран выронила оружие, а мышь, на лету подхватив его, взлетела на безопасную высоту и скрылась.

* * *

Пеший путь был не близок, но Грейн преодолел его. Он с детства помнил этот скорбный путь – от границы гибнущего Гринтайла до Мэллора. Возможно ли, его забыть? Но тогда еще зло не успело так изуродовать окрестности его родины. Грейн даже не предполагал, что волшебный остров Гринтайл мог так чудовищно преобразиться.

Белеющий в сумраке дом стоял на окраине убитой деревушки. Черные провалы окон зияли, как глазницы черепа; покосившаяся дверь скрипуче болталась. Изнутри доносилась тоскливая песнь, похожая на вой, – так поет страдалец, погруженный в свое черное горе.

Грейн заглянул внутрь. В комнате, на обугленных останках мебели, привалившись друг к другу, сидели два электианских скелета – большой и маленький, – по всей вероятности, это были мать с ребенком. С покорностью судьбе они склонили черепа, и безнадежно свисали их руки. В «детской», – а это была она, судя по множеству обгоревших игрушек, – был еще один крошечный скелет, он сидел верхом на деревянной лошадке с колесиками. Четвертым был живой мужчина. Ему-то и принадлежал тот заунывный голос. Он бережно придерживал остов сына за спинку, и, напевая, гладил его по головке. Заметив присутствие Грейна, он прекратил пение и обернулся к нему. И юноша увидел в глазах электа такую бездну вселенской безысходности, что больше ни минуты не мог оставаться здесь. Грейн невольно попятился и в ужасе бежал…

Вокруг была умирающая, иссохшаяся земля… Он хотел узнать, что же здесь случилось, но те немногие электы, что недвижно валялись возле руин своих жилищ, были безучастны к его вопросам.

– Оставь меня в покое, странник, иди своей дорогой, – хрипло сказала одна старая женщина. – Дай нам спокойно проводить свой век.

Грейн тряс за плечи старика в оборванной одежде, словно это могло вернуть ему хоть каплю здравого смысла.

– Глупые, вы же погибнете! Как можно лежать на одном месте! Пожар ведь случился недавно, можно пойти нарубить деревьев и все починить. Я готов помочь вам. Я многое могу! Нужно только всем собраться…

Но старик оттолкнул его слабыми исхудалыми руками.