Кёльнские каникулы. Вернуться в Кёльн и не умереть

– Скажите, пожалуйста, какая трогательная забота! А не Вы ли пытались убрать моего друга? – Вели знал, что его предположение ложное, но все же высказал его, чтобы выяснить возможно имеющиеся у собеседника сведения.

– Нет, конечно! И Вы это знаете лучше меня – сейчас Отари нам не помеха, но если возникнет необходимость в его устранении, – колебаний не будет, – цинично подвел итог разговора земляк.

– Как там у нас на Родине? – решил зайти с другого конца Вели.

– Не знаю как у Вас на Родине, у нас – все просто замечательно! Кстати, не могли бы Вы убрать свою пушку – синяк на память о нашей встрече уже запечатлелся на моем колене, – демонстрируя повадки настоящего профессионала, отрезал собеседник.

– Будем надеяться, что в следующую нашу встречу я найду своей пушке более подходящее применение, – зло произнес Вели, незаметно убрал пистолет во внутренний карман пиджака, встал и направился к своему столику.

Почти тотчас его собеседник покинул вагон-ресторан.

Вели набрал номер мобильного телефона Отари и после пятого звонка, не давая отбоя, устремился в сторону вагона друга. Миновав два вагона и переходя в третий, Вели увидел Отари, почти дружески обнимающего за талию какого-то человека.

– Где ты ходишь? Еле удерживаю своего нового друга, чтобы познакомить с тобой, – Отари из последних сил пытался шутить.

– Ага! Это твой посетитель, который позорно бежал с поля брани?! Позволь, я приглашу гостя в твое купе, там вроде не должно быть посторонних, – Вели продемонстрировал незнакомцу пистолет и, решительно взяв его под локоть, повел в купе Отари.

– Вы, что же, стрелять будете, если… – попытался потянуть время конвоированный.

– Ну зачем же такие крайности, – возразил Вели, – в самом драматическом случае я проломлю Вам череп, заметьте, это Вы пытались устранить нашего общего знакомого, так что это будет актом самозащиты при нападении.

– Послушайте, хватит реверансов, – включился в беседу «общий знакомый», – давай двигай и помни о своих детях, которые могут остаться сиротами.

Гуськом, устроив «пленника» в середине, троица направилась к купе Отари, которое располагалось в соседнем вагоне. Они беспрепятственно проследовали по пустому коридору и, войдя в купе, тут же заперлись изнутри.

– Располагайся, где тебе удобно, хотя бы у окна, – на правах хозяина радушно предложил Отари, – надеюсь, ты не в претензии, что я «тыкаю», как-никак мы друг другу не чужие люди, или ты другого мнения?

Невольный гость плюхнулся на койку, вздохнул и произнес почти спокойным голосом:

– Что вы от меня хотите?

– Мы? – удивленно вопросил Вели – Абсолютно ничего! Однако правила вежливости предполагают, что Вы объясните свой поступок, ну и, поведаете нам, кто поручил Вам столь деликатное дело.

– Я его перепутал с другим человеком, – неуверенно начал гость.

– Зато я тебя ни с кем не перепутаю, – угрожающе процедил сквозь сомкнутые зубы Отари, – хочешь поиграть с нами, давай попробуй, но до Кёльна ты обязательно проиграешь нам несколько раз, а может, всего один раз – но окончательно.

– Хорошо, хорошо, меня наняли, чтобы я устранил вот его, – гость указал пальцем на Отари, – больше я ничего не знаю, поверьте, рядовой заказ из жизни киллера.

– В там случае, нам самим легко продолжить Ваш рассказ – заказ поступил по Интернету, полсуммы за него переведены на Ваш секретный счет… Не морочьте мне голову. Мы Вам нанесем увечья, способные отравить Вам всю оставшуюся жизнь, если попытаетесь скормить нам очередную сказку, – Вели замолчал и несколько мгновений не сводил с гостя тяжелый взгляд.

Собеседник, помолчав, словно прикидывая какой информацией он может отделаться от любопытства хозяев купе, нехотя начал говорить:

– Кое-кто в Кёльне очень рассчитывает на то, что в этот славный город доберется лишь один из вас, а там его уже ждут с нетерпением.

– Слушай, это мы и без тебя знаем! Кто ждет? Имя? Говори, собака, – Отари добросовестно исполнял взятую на себя роль злого следователя.

– Вы же не выполнили задание, и по прибытию в Кёльн Вас возьмут прямо на перроне вокзала, – увещал гостя «добрый следователь» – Вели.

– Имя в обмен на свободу, и я исчезну на ближайшей станции.

– Принимается, если Ваш ответ будет убедительным для нас.

– Вы нужны Всеволоду, я работаю на него.

– Ого, коллега! С кем имеем честь – ФСБ или СВР? – заинтересовался Вели.

– А это, как взглянуть, вы, кажется, не совсем хорошо осведомлены о широте поля деятельности Всеволода. Есть, так сказать, область его второй, а может, и третей жизни, способной напугать кого угодно. Я, во всяком случае, предпочту залечь на дно, как минимум, на год, если, конечно…

– Конечно, можете не сомневаться, я полностью верю Вам. Скоро будете вновь распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Но ответьте еще на один вопрос – Всеволод связан с «Белым Братством»?

– Скорее курирует их по наследству от КГБ, но это не основная его миссия. Он – волк-одиночка, а главная его задача до предела банальна – сорвать приличный куш, оборвать все связи и раствориться на бескрайних просторах планеты.

– Посмотри, какая у нас состоялась содержательная беседа, – примирительно произнес Отари, – а, главное, – мы все удовлетворили свои интересы, или ты считаешь по-другому?

– Я не в обиде, и, если могу идти, пожелаю вам удачи, вам она очень пригодится в самое ближайшее время, – гость привстал, но был остановлен вопросом Вели:

– Есть в поезде еще кто-нибудь из ваших людей?

– Мне об этом ничего неизвестно, но, думаю – по той секретности, с которой Всеволод планировал операцию, я единственный свидетель его художеств, – искренне произнес гость.

– Если хочешь им остаться, черкни нам адрес, по которому мы сможем навестить Всеволода, – любезно предложил Отари.

– Для всех нас лучше, если вы его запомните, – гость продиктовал адрес, – это конспиративная квартира, которой пользуется лишь Всеволод.

Не прощаясь, гость открыл дверь купе и через секунду исчез из поля зрения друзей.

Немного помолчав, Вели предложил:

– Сойдем за станцию до Кёльна, может быть, повстречаем очередных новых-старых друзей.

– Нет, сойдешь ты один, это ведь тебя с нетерпением дожидаются в Кёльне, да и ты лучше знаешь наших потенциальных партнеров. А я в гордом одиночестве предстану пред светлыми очами Всеволода. Надеюсь, он удостоит нас чести личной встречи. Опиши его, я ведь с ним не встречался.

– Ты, как всегда, прав, гацо. Встречаемся вечером на квартире, о которой говорил Бергер.

Вели коротко, но достаточно точно, описал внешность Всеволода и его характерные повадки. Памятуя о крепкой неприязни Отари к «телячьим нежностям», Вели ограничился крепким рукопожатием, и вышел из купе, направляясь к своему вагону.

Всеволод и Наталия

Вторую неделю Всеволод удерживал Наталию на конспиративной квартире то ли в качестве заложницы, то ли – арестантки. Конечно, можно было заработать очки перед Центром, выдав всю информацию о предательстве Наталии, но в этом случае пришлось бы отказаться от использования ее в качестве приманки для Вели. А это никак не входило в планы Всеволода, опасавшегося, что Павлов перед смертью мог выболтать сведения об его подлинной роли, точнее ролях, исполняемых в задуманной многоходовой комбинации. Теперь Вели должен навсегда исчезнуть, даже если не удастся завладеть его проклятым архивом, ну а грузину по сценарию еще в поезде предстоит покинуть этот бренный мир.

Все попытки вытрясти из Наталии хоть какие-нибудь сведения, полезные для задуманного дела, заканчивались безрезультатно. Не то, чтобы Наталья молчала – понимая ситуацию, в которой оказалась – она вроде бы охотно делилась имеющимися сведениями о Вели, однако пользы в них Всеволод не усматривал. На квартире у Вели Наталия никогда не была и не знала где она расположена, да и, вряд ли, вернувшись, «объект» будет столь неосторожен, воспользовавшись своим старым логовом. Все пошло не по плану Всеволода. «Болваны», посланные в Берн, уверенные что до Кельна никакие неожиданности им не грозят, проворонили исчезновение Вели с поезда. Правда, оставался еще путающийся под ногами мерзкий грузин, который так или иначе должен был вывести на Вели. Теперь уже Всеволод был рад, что покушение на Отари потерпело фиаско, опасения вызывало лишь то, что его человек в поезде не подавал о себе вестей. Всеволод предупредил, что уход грузина из-под слежки автоматически поставит крест на карьере «болванов». Немного поразмыслив, Всеволод утвердился в мысли о возможном появлении Вели на конспиративной квартире для спасения своей возлюбленной. Разве что для этого ему нужно было чуть-чуть помочь – подкинуть не вызывающим подозрений способом адрес места заточения Наталии. Существовал и другой план – вернуть арестантку в ее рабочий офис «Halbinsel», но Всеволод не доверял Наталии, опасаясь, что она при помощи секретных знаков в офисе сможет предупредить Вели об опасности. Что ж, надо убедить ее не делать этого, придумав убедительную причину.

Всеволод прошел в комнату, в которой содержалась Наталия, кивком головы отослал сотрудницу, постоянно проживающую вместе с арестанткой.

– Как ты, Наталия? – почти человеческим голосом поинтересовался Всеволод, едва дождавшись ухода сотрудницы.

– Десять дней без свежего воздуха, запертая в стенах этой комнаты, какой я могу быть? – вопросом на вопрос ответила Наталия.

– Разве ты можешь винить в этом кого-нибудь, кроме себя? Ведь ты не только провалила задание, но и просто-напросто переметнулась на сторону объекта разработки, не мне разъяснять, чем грозит тебе этот проступок. Только мое доброе отношение позволяет тебе оставаться здесь. Предупреди я Центр, необходимо было бы срочно отправить тебя на Родину, где бы ты благополучно исчезла. Надеюсь, сомнений на этот счет у тебя нет!

– Это зависит от того, как ты распишешь, или уже расписал мои «проступки», – рассудительно заметила собеседница, задерживая взгляд на лице Всеволода.

– И ты еще сомневаешься во мне! Кто б разрешил держать тебя здесь, поведай я хоть толику правды?

– Зачем же ты удерживаешь меня в этих проклятых стенах?

– Затем, что в Центре знают – операцию мы провалили, хотя в нюансах пока не разбирались, но это – дело времени. И пока оно есть, нам необходимо добраться до твоего дружка и любыми правдами-неправдами завладеть его архивом. Впрочем, мы можем удовлетвориться лишь материалами о нашей агентуре в Азербайджане. Пусть обменяет их на твою свободу, и все останутся при своих интересах. Что скажешь, Наталия?

Наталия погрузилась в размышления, она понимала, что Всеволод затеял очередную игру, пока не ясную для нее в деталях, но, вне всяких сомнений, в финале предполагающую устранение ее и Вели. Далее молчать – становилось опасно, и Наталия торопливо произнесла:

– Я готова сотрудничать с тобой, если ты предоставишь убедительные гарантии моей безопасности и свободы.

– Только твоей, а как же наш любезный друг? – насмешливо поинтересовался Всеволод.

– О себе он сам позаботится! Не думаю, что тебе предстоит легкая работа, ты лучше меня знаешь, что Вели настоящий профессионал. Его не проведешь дешевой легеной, нужна абсолютная правда, которую можно будет перепроверить.

– Ну вот, наконец, дело говоришь, – похвалил Всеволод, – я поведаю тебе нечто такое, что удовлетворит и тебя, и твоего Рембо.

– Неужели в твоей жизни есть тайны, неизвестные Центру? – Наталия умело демонстрировала полную заинтересованность в разговоре.

– А это – как посмотреть! Знаешь, я сам собираюсь выйти из игры, на Родине стало скучно. Но для этого необходимо закончить порученное дело и уйти на заслуженную пенсию.

– И в этом заключена твоя страшная тайна? – саркастически спросила Наталия.

– Не торопись, помнишь наше внедрение в «Белое Братство», осуществленное Павловым?

– Как же! Тогда эта операция считалась очень удачной – Наталия, ожидая скрытых подвохов, лихорадочно обдумывала куда Всеволод клонит разговор.

– И я так думал по наивности, пока однажды ко мне не заявился Павлов с каким-то типом, оказавшимся резидентом ЦРУ. Детали тебе не интересны, словом вот уже два года как я сотрудничаю с разведкой милой заокеанской страны.

– Ого! Наш резидент в Германии – двойной агент! А ты не опасаешься шантажа со стороны Павлова? – сообщение Всеволода потрясло Наталию.

– Уже нет! Я отправил его в поездку в Берн, и твои друзья благополучно отправили его к праотцам, хотя и не смогли предотвратить готовившийся им взрыв, – Всеволод демонстрировал саму искренность.

– Какой взрыв? О чем ты? – Наталия на доли мгновенья потеряла над собой контроль.

Всеволод вкратце, но, не скрывая любопытных подробностей, пересказал Наталии события последнего времени, жадно выискивая на ее лице реакцию на сообщение о тяжелых ранениях Вели и Отари.

– И что теперь? – задумчиво произнесла Наталия.

– Теперь твои друзья на всех парах мчатся в Кёльн, и было бы весьма элегантно, если ты встретила своего любимого в знакомом ему офисе «Halbinsel». Ваш ход, госпожа Альтштадт.

– А у меня есть выбор?! – с вызовом ответила Наталия.

– Выбор есть всегда. Боюсь, однако, что в данном случае все остальные варианты, кроме моего, бесперспективны, – подвел итог разговора Всеволод.

– Хорошо, я согласна. Что нужно делать?

– Я уже говорил. Прямо сейчас ты перемещаешься в свой офис, конечно, в сопровождении нашей сотрудницы. И, упаси тебя Господь, от позывов оставить где-нибудь, хоть какой-либо знак, предупреждающий господина Ауха об опасности.

– Так значит, опасность для него существует реально? – более для формальности задала вопрос Наталия.

– Не начинай все сначала, мы все обсудили. Подумай, на что мне сдался твой воздыхатель, коль скоро согласится обменять свою любовь на паршивые документы и навсегда забыть о людях, в них упомянутых, – Всеволод старался выглядеть безразличным.

Наталия в знак согласия кивнула головой, хотя ее мысли в это время унеслись прочь от места заточения. Нужно было найти свой вариант игры, чтобы перестать быть статистом в постановке Всеволода.

Шнайдер и Шульц

Обеспокоенный непредвиденным развитием событий в Берне, Отто Шнайдер, мучительно размышлял о возможных вариантах их продолжения в Германии. Конечно, он бы и сам предпочел в одиночку заняться полезной для разведчика гимнастикой ума, но в данном случае дело принимало несколько иной поворот.

Уже в середине злосчастной поездки в Берн из-за бурных, непредсказуемых событий он был вынужден подстраховаться и сообщить своему непосредственному начальству о сохраняемой в тайне операции. После этого Шнайдер должен был регулярно составлять донесения о ходе операции, к которой был проявлен необъяснимо повышенный интерес «сверху».

И вот всего пару дней назад его вызвали «на ковер» и задали беспокоящий и его вопрос: «Герр Шнайдер, а Вы уверены, что Ваш подопечный господин Айдынлы (именно так была произнесена фамилия, что о многом говорило) не принесет на хвосте всю эту свору, способную устроить пару-тройку терактов в благословенной Германии?».

Больше вопросов к Штайнеру у начальства не было, зато его осведомили, что ближайший уход на пенсию теперь имеет не один сценарий своего осуществления. Конечно, сейчас вопрос о пенсии меньше всего его беспокоил, реальная угроза перенесения бернских событий последнего времени в Кёльн буквально леденила душу старого разведчика.

Был ли он прав, давая разрешение на выезд кагебешной двоицы в Германию? Может, стоит перехватить их до приезда в Кёльн, выявить людей, ведущих за ними слежку и начать операцию по их устранению? А что, если этот план не удастся? В руках Бергера оказались лишь оборванные нити, которые пока что не удавалось связать. Да еще эти назойливые бесчисленные «дети» позорно распавшегося КГБ, которые теперь конкурируют между собой в поисках архива, того самого злосчастного архива, из-за которого началась эта недоброй памяти операция. Эти будут все время путаться под ногами…

«Хорошо, что я вызвал Шульца, надо дождаться его и совместно выработать план предстоящих действий», – решил Шнайдер и тут же соединился с Шульцем, который должен был быть на подъезде к Кёльну. Телефон Шульца был выключен.

Шнайдер соединился с секретаршей и попросил ее пропустить в кабинет Шульца, как только он появится. Вскоре позвонила секретарша, и через пару секунд он, едва поздоровавшись, уже нетерпеливо задавал мучившие его вопросы Шульцу.

– Арнольд, меня интересуют малейшие, пусть, на Ваш взгляд, пустяшные детали отправки наших двух подопечных в Кёльн. Весь путь от больницы и до поезда, затем события в поезде. И поторопитесь, через пару часов наши друзья прибывают вместе с легионом неизвестных людей, озадаченных непонятными нам целями.

– Кое-что Вы уже знаете, – поспешил начать свой отчет Шульц, – из больницы они отбыли с Бергером на его машине, беспрепятственно и безостановочно проследовавшей из Берна в Цюрих. Три наши машины, сменяя друг друга, сопровождали их вплоть до вокзала, где Бергер попрощался с ними, и они сразу же были взяты в наблюдение нашими людьми. Я по понятным причинам светиться перед ними не мог. Так вот на всем этом отрезке времени никто не предпринимал попыток вступить в контакт или осуществить покушение на интересующих нас людей.

– Называйте всех по их именам, или я вконец запутаюсь. Здесь не прослушивается, – раздраженно приказал Шнайдер, хотя хорошо понимал, что Арнольд строго следует инструкциям своего ведомства – не произносить вслух информацию, известную собеседнику.

– Как прикажете, Герр Штайнер! – отрапортовал Шульц, не скрывая своего удивления раздраженностью «дружище Отто».

– Прости, Арнольд! Здесь у нас подлинный бедлам. Наше руководство полагает, что Аух потянет за собой в Кёльн кого-то из «Белого Братства», и я склонен принять эту версию. Понимаешь, чем это нам грозит?!

– У меня есть в этой связи новая информация, – смягчившись, продолжил Шульц, – возможно именно их человек действительно был в поезде и предпринял попытку избавиться от Сурена-Отари, видимо, для изоляции Ауха. Однако бедняге не повезло и, после того, как Аух и Сурен вытрясли из него душу, за него принялись наши люди, едва успев перехватить его при досрочном выходе из поезда.

Но затем начались странности, мы полагали, что Павлов на свой страх и риск сотрудничал с «Братством», а тут выяснилось, что с организацией связан сам Всеволод, подумать только, русский резидент. Впрочем, Вы сами сможете допросить задержанного человека, он прибывает на том же поезде, что и Аух. Конечно, они не должны столкнуться на вокзале, поэтому он будет доставлен чуть позже.

– И Вы уверены, что больше у Ауха и Сурена контактов в поезде не было?

– Ну, почему же, наш человек, на время заменивший официанта в вагоне-ресторане, утверждает, что Аух некоторое время напряженно беседовал с единственным посетителем, который до этого мирно попивал кофе, уткнувшись в газету.

Они оба, хотя и не сразу, приняли меры по блокированию состоявшейся беседы, но наш человек успел понять, что Аух разговаривал со своим земляком, бывшим сослуживцем. Он даже успел записать часть разговора, но она большей частью на их родном языке. Скоро будет готов аутентичный перевод. Это пока все, как представляется.

– Вы славно поработали, если все обстоит именно так, как Вы изложили, основные нити операции вновь у нас в руках. Упустить этот шанс мы не имеем права. У нас мало времени, мы будем незаметно встречать наших друзей, – Штайнер запнулся и тут же поправил себя, – Ауха и Отари-Сурена на вокзале, скорее всего они проследуют на квартиру, предоставленную нами по просьбе Бергера. Ваша задача – блокировать их там, не давая возможности покинуть квартиру до моего прибытия. Я прямо на вокзале займусь человеком Всеволода, пусть Ваши люди сразу же по прибытию доставят его в привокзальный полицейский участок…

…Штайнер и Шульц из окна полицейского участка вокзала вглядывались в пассажиров, выходящих из заветного вагона. Никого, кроме Сурена, Штайнер в них не опознал. В растерянности он оглянулся на Шульца с немым вопросом.

– Я не представляю, как он мог исчезнуть, – растерянно произнес Шульц в свое оправдание.

– Вот в этом и заключается Ваш непрофессионализм, – зло процедил сквозь стиснутые губы Шнайдер, – надеюсь, его дружок сможет просветить Вас насчет загадочного исчезновения Ауха. Отправляйтесь за ним на конспиративную квартиру, а я пока займусь нашим гостем…

…Шнайдер резко повернулся и стал внимательно разглядывать задержанного в поезде человека. Тот, не выдержав напряжения, сам перешел в наступление:

– Кто Вы? По какому праву меня арестовали и держат здесь? Что Вам от меня нужно?

– Сущий пустяк, который укладывается в три вопроса. По чьему указанию Вы совершили покушение в поезде? Какое отношение Вы имеете к «Белому Братству»? Как Вы связаны с Всеволодом? Ответьте, и мы рассмотрим варианты Вашего освобождения.

– Ну да, отвечу, а потом появятся тридцать три, триста тридцать три и прочее неизвестное число вопросов. Ведь я же уже ответил вашим людям.

– Так найдите ответы, которые пресекут такое развитие событий – дал совет Шнайдер.

Его собеседник опустил голову и на долгое время задумался.