Дочери для бывшего. Воронцовы

Глава 8

Москва

Виталина

– Утром назначены переговоры, – уточняет Андрэ, вернувшись из душа.

Улыбаюсь ему открыто.

В душе очень сожалею о том, что ночь бежит неумолимо быстро. Не хочу расставаться с мужчиной, отпускать его от себя на какие-то дурацкие переговоры. Он моя единственная отдушина в этом страшном и злом мире, а значит, всегда должен быть рядом.

После тюрьмы страшно боюсь одиночества. Сокамерницы были нормальными бабами, это я была какая-то неправильная, необщительная. Предпочитала жить одинокой волчицей.

Я и сегодня боюсь одиночества, опасаюсь за себя. Желание позвонить сестре настолько крепко, что сносит с ног. Едва мужчина выйдет за дверь, как я побегу к сестре или позвоню ей… и подставлю ее!

Ночь давно спустилась на город и на наш отель. Ласковый свет Луны проникает в комнату, окрашивает последние спокойные часы жизни в мистические тона.

Мы не спим. Нам не уснуть вместе. Отдыхаем и снова занимаемся любовь, как дикие звери утоляем голод.

Кайфую, льну к Андрэ, когда его жилистые руки обвивают мою тонкую фигурку.Издаю очередной слабый хриплый стон. Меня обдает жаром мужского тела.

Какой же Андрэ шикарный! Мне повезло с ним.

Не важно, что нелюбимый, что временный. Сейчас мне с ним хорошо, и ладно. Одиночество не рвет мою душу в клочья.

Лежим с мужем в обнимку, под утро засыпаем.

Непростительно короткая ночь остается позади, когда наш мир разрушает звонок будильника.

Андрэ садится на кровати, о чем-то думает, глядя в окно.

Что-то изменилось после звонка будильника. Но что? Не понимаю! В комнате виснет тяжелый аромат недосказанности.

– Всё хорошо? – ласково глажу спину мужчины.

– Не придавай значения ничему, – невпопад отвечает, даже не поворачиваясь ко мне. – Это же Россия. Здесь с каждым из нас может случиться что-то…

– Не понимаю! Посмотри мне в глаза, объяснись по-человечески. Хмурюсь.

Поворачивается ко мне, глядит в глаза, но я замечаю, что в черных глазах появилась непреодолимая стена между нами.

– Белла, наш секс – это лучшее, что связывает мужчину и женщину. Разве тебе плохо?! – спрашивает требовательно.

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем ходила к Марку? – выдыхает еле слышно, почти шипит.

– Просила о мощной хакерской поддержке, – говорю правду.

– Между вами ничего не было? Ты не спала с ним?

Жестокие слова бьют под дых. Делают так больно, что из глаз тут же вытекают слезы и застывают стеклом на щеках. Стекло ранит, режет, проникая под кожу, травмирует сосуды. Кровь перестает поступать к сердцу. Замерзаю, превращаясь в ледышку. Вот так женщины становятся снежными королевами!

– Не было! Как ты мог подумать обо мне такое!

– Ладно. Мы приехали работать!

Андрэ уходит, а я долго сижу на кровати неподвижно, гляжу в одну точку.

– Глупая! Глупая Виталина! – разряжаюсь, запуская в стену стакан.

Ежусь. Мне так холодно. Я промерзла насквозь.

Беру трубку, набираю номер сестры, долго слушаю ее звонкое:

– Алло. Слушаю Вас.

Отключаюсь. Падаю на постель, зарываюсь лицом в подушках.

– Что за жизнь-то мне досталась? Когда раздавали хорошие судьбы, меня явно забыли!

Глава 9

Виталина

Андрэ на переговорах, мне скучно одной. Не знаю, чем заняться. Открытый день в детском доме в Красногорске завтра, и у меня есть время, чтобы собраться с мыслями, купить подарки. Решено, отправлюсь в ближайший к гостинице «Астория» торговый центр. Набрасываю на себя белую рубашку, иду в ванную.

В номер стучат, громко, настойчиво.

– Вам кого? – спрашиваю мягко на английском.

– Вы заливаете мой номер, – басят за дверью.

– Не может быть, у нас всё сухо.

– Говорю, заливаете. Пустите немедленно.

Открываю дверь.

Смотрю в упор на высокую широкоплечую фигуру мужчины, ни капли не похожего на сантехника. Одет дорого, глядит на меня исподлобья злым темно-синим взглядом.

Вася! – сердце замирает. Представляю, как мужчина меня сейчас схватит, потащит в полицию. И меня снова посадят.

Я не переживу этот кошмар еще раз.

– Вы меня обманули! – шиплю ему в лицо.

Василий глядит на меня в упор, не узнает. Молюсь всем богам на свете, чтобы пронесло. Я ведь сделала всё, что возможно, чтобы защитить себя – сменила имя, сделала подтяжку.

Наши взгляды перекрещиваются, и недоуменный взгляд мужчины мутнеет. Он меня узнал. Не знаю как, по голосу, манерам, по энергетике? Но узнал.

Это очень-очень плохо. Пока парень растерян, я могу одержать победу. Грубо выталкиваю его с порога, захлопываю дверь.

Опустошенной куклой сползаю по дверям на пол, плюхаюсь на пятую точку.

Мне очень холодно, я вся дрожу от страха. Обнимаю себя руками, замираю.

Беспрестанный телефонный звонок разрушает мой мозг. Не выдерживаю, беру трубку.

– Изабелла Гарсия, – милый голос девушки с ресепшен успокаивает на время. Может, опасность осталась позади? – Вас спрашивает Полина Воронцова.

– Где она? На связи? – оцарапываю себе руку.

– Она стоит около меня. Одна. Просит разрешения подняться к вам в номер.

– Точно одна? – кипишую, как затравленный зверек.

– Я одна, Вася уехал, – слышу спокойный голос сестры в трубке.

– Поднимайся.

***

Глава 10

Виталина

Открываю дверь, на пороге стоит родная сестра Полина. Самый родной мне человечек, самый близкий и любимый.

Только вот в жизни всё так вышло, что пришлось её предать. Ради любимого и ребенка, жизнь которого только зарождалась в моем теле.

Прошло семь лет с того момента, когда я видела сестру в последний раз. Но она по-прежнему выглядит как девочка – стройная фигурка, облаченная в светлый плащ, длинные русые волосы, уложенные аккуратно на спину.

Карие внимательные глаза изучают меня как под микроскопом.

– Что ты с собой сделала?

– Разве у меня был выбор?

– Выбор есть всегда!

– У таких как ты, да. Но не у подобных мне.

– Виталина, если бы ты сразу обратилась с Василию и его отцу, объяснила, что нехорошие мистеры заставляют вас с Дэном обчистить дом Воронцовых, украсть игру, за которой охотятся все спецслужбы мира, тогда бы мы все вместе сели и что-нибудь придумали. – Полина бросает на меня осуждающий взгляд. – Пусти уже в номер, – тихонько отталкивает и проходит в комнату в обуви. Сумку бросает у порога, сама садится на диван.

Осторожно, почти на цыпочках приближаюсь к сестре. Сажусь рядом с ней на диван, но на всякий случай отодвигаюсь.

Полина тяжело вздыхает и придвигается ко мне вплотную. Резко вскидывает руку, и грубо обнимая за шею, притягивает к себе.

– Горе ты моё луковое! Ну почему у тебя всё так сложно? А?

– Ты со мной разговариваешь так, будто я твоя Маша! – обиженно замечаю я.

– Ты не заслуживаешь другого тона, – ласково подмечает сестра, расстегивая плащ.

– Раздеваешься, – испуганно смотрю на Полину.

– Думаю, мы закажем обед, отметим встречу, как полагается!

– У меня дела, – сообщаю вполголоса.

– Какие дела могут быть важнее, чем сестра? – недовольно цедит Полина и улыбка сползает с ее красивых губ.

– Неважно, – шепчу едва слышно.

– Прекрати, мы же сестры. Расскажи.

– Рассказать? Серьезно? – Нервно вскакиваю, поднимаю рубаху и показываю сестре безобразный шрам, рассекающий мой живот от пупка до паха. Келлоидный рубец, даже спустя шесть лет такой жирный, неприятный и розовый, что Полина ежится.

– Кесарево? – кусает губы. – Где ребенок?

– Умер, – ледяным тоном произношу я. – Прокесарили слишком поздно, тюремщики вовремя не отвезли в больницу, до последнего считали, что я как кошка должна сама разродиться.

– Твари!– вскрикивает Полина и закрывает лицо руками.

Спустя несколько минут сестра обретает голос.

– Кого родила, мальчика или девочку?

– Не знаю?

– Как это? – Поля снова прикусывает губу, чтобы не разрыдаться.

– Вот, так. От большой кровопотери потеряла сознание, потом наркоз, когда очнулась, ребенка в комнате не было. А медсестра с акушером шептались о том, что ребенок слабенький не выживет.

Наутро сказали, что не выжил.

– Уроды! В двадцать первом веке не спасти ребенка – нонсенс, безалаберность.

– Ничего. Я еще всех накажу! – гневно выпаливаю, забывшись, что это моя маленькая тайна.

Сестра вздрагивает, поднимается с дивана, берет меня за руки. Пытается заглянуть мне в душу, но преграда из зеленых линз явно мешает.

– Хочу видеть твои глаза…

– Не надо, Андрэ может вернуться в любую минуту.

– Он не знает кто ты?

– Для него я Изабелла Гарсия, женщина – хакер бывшая зэчка.

– Грустно это всё. Тем более что всё можно было исправить тогда…

– Полина бесишь! – вырываюсь из рук сестры. – Твой Василий как поступил с тобой, когда на тебя навешали ярлык воровки? Как? Не хочешь вспоминать. Понимаю. Он тебя выгнал беременную тройней на улицу.

– Он не знал про детей, также как и я, – лепечет близняшка, пряча от меня глаза.

– Слабое оправдание, не находишь? А я спасала тогда Дэна, который оказался в руках отъявленных хакеров. Хотела сохранить отца для своего малыша.

– Чего ты добилась? Тебя посадили, Дэн с игрой сбежал, малыш умер.

Из уст Полины эта констатация фактов звучит как удары хлыста.

– Прекрати, не тебе его судить! – я сейчас очень злая на сестру, ей легко рассуждать обо всём. Она-то у нас всегда чистенькая, в белом пальто.

– Одного не понимаю, почему такой сыр-бор закрутился вокруг этой игры? – неожиданно подмечает Полина. – Огромное количество людей хотят ее найти. Даже твой муж приехал в Россию, чтобы войти в долю. Когда он найдет тебя…

Округляю глаза в полном недоумении, зачем мужу меня искать.

– Да-да, ты не ослышалась. Андрэ получил заказ на поиски Виталины Лебедевой, единственного человека, который знает, где спрятана игра. Игра ведь до сих пор не поступила ни на белый, ни на черный рынки.

– Игра очень опасна. Группа иностранных хакеров, работавших у твоего мужа программистами, использовали фирму и ее технику для создания мощной программы. Фактически игра – это боевое оружие, которое может уничтожить всех, кто в нее играет.

– Бред!

Глава 11

Виталина

– А вот и нет. В этой игре использованы крутые разработки ученых всего мира по работе с человеческим мозгом. Используется внутренняя картинка, разрушающие звуки на определенных частотах, электрические сигналы воздействуют на определенные участки коры головного мозга и человек подчиняется, закладываемой в него игрой программой. Если игра попадет в руки нехороших людей, будет запрограммирована на уничтожение конкретного класса, или общества, расы или страны, тогда будет очень много жертв. Не представляешь как много!

– Боже мой! Зачем ты позволила этим людям втянуть себя в такое дерьмо! Там где большие деньги и охотники из спецслужб разных стран, жди беды, – запричитала Полина, заламывая руки. – Если Воронцовы тебя не вытащат, тогда подключим папу с мамой.

– Что ты сейчас сказала? – нервно тереблю край рубашки.

– Я нашла наших родителей.

– Не верю, – в глазах застревают слезы. Давно я не плакала, и сейчас не хочу давать слабину. Сдерживаюсь.

– У нас есть папа и мама. Если хочешь, прямо сейчас поедем к ним, познакомимся.

– Нет, – отвечаю резко.

Только не сейчас. Мне нельзя размякать. Нельзя. А родители могут стать моим изъяном.

– Какая же ты неуживчивая! – Полина поднимается с дивана. – Давай так, созвонимся послезавтра. Навестим Николаевых. Мама Марина будет рада.

– Что ты ей рассказала обо мне? – хватаю сестру за руку. – Что я – зэчка, хакерша, неудачница с чужим лицом?

– Бред! Они ничего не знают о тебе. Сама расскажешь.

Полина уходит, а я остаюсь одна. Совсем одна. Всё стало еще хуже, чем было раньше. Безумно хочу увидеть родителей.

Беру стакан с водой, делаю глубокий глоток. Швыряю стакан в стену, и он разбивается на десятки осколков.

– Они бросили меня. Благодаря им я стала тем, чем стала. Не нужно нам теперь встречаться. Ни к чему это! Всё равно уже ничего не исправить. Прошлое не вернуть, ребенка не оживить, Дэна не простить.

– Дэн… – нарезаю круги по комнате. – Что если всё это время игра была у него? – Нужно его найти. Если у меня будет на руках игра, я выйду с ней на заказчика.

Холодная месть поглотила мое существо много лет назад. Она как двигатель, моторчик. Благодаря ей я живу.

Глава 12

На следующий день

Виталина

– Андрэ, я уже говорила тебе, что приехала в Россию, чтобы усыновить ребенка. Сегодня еду в детский дом на день открытых дверей. Составишь компанию?

– Ты глупая? Я уже высказал свое мнение по данной проблеме, – рычит на меня благоверный и вена на шее мужа наливается кровью. – Меня не устроил твой ответ, – поджимаю губы. – Я неделю сидела на сайте в банке детей, изучала информацию по новорожденным. Нам никто не подходит. Надо ехать, смотреть на месте всех, кто есть.

– Зачем?!

– Сердечко подскажет, если там нас будет ждать «наш» ребенок!

– Белла, – сжимает мою ладонь в кулаке, – я понимаю, ты не можешь иметь детей. Но ты забыла, что я могу! Поэтому не понимаю, почему так торопишься с ребенком. Давай поживем пять лет в свое удовольствие, а затем решим эту проблему!

Пять лет?

Пять лет!!!

Я и так ждала шесть лет, чтобы вновь почувствовать себя мамой.

Черт возьми, да я не засну нормально, пока какой-нибудь ребенок не назовет меня «мамой». Я знаю. Потому что это мне снятся кошмары.

– Белла, – не унимается муж, – я трачу всего себя на тебя. Деньги, время, связи – всё моё – твоё. Будь добра, не ставь меня в глупое положение перед отцом и братом Марком.

Вздрагиваю при упоминании Марка, нервно тереблю край футболки. Сто раз пожалела, что ввязала старшего брата Андрэ, хакера со стажем, в свои личные дела, пообещав процент.

Похоже, я еще огребу от такого напарника. Особенно, если игра так и не будет найдена. Я конечно, рассчитываю найти игру, продать, рассчитаться с Марком, заплатить его людям, чтобы наказали тех, кто втянул нас с Дэном в эту грязь, превратил наши жизни в кошмар. Но мало ли как разовьется ситуация.

– Пойми, – настаивает Андрэ, – ребенок должен быть похож на меня. Это обязательное условие.

Мои щеки вспыхивают ярким пламенем от слов мужа.

– Как он будет похож на тебя? Ты же не собираешься родить его от другой? – выпаливаю в гневе то, что давно вертелось на языке.

– Ревнуешь? Значит, любишь! – ухмыляется довольно.

Нет, милый, не люблю. Просто я собственница и ревнивица по жизни.

– Найди контейнер в России! – неожиданно предлагает мужчина.

– Что?.. – хлопаю на него глазами.

– Контейнер. Ну, это когда, одна женщина даст яйцеклетку, я – свой материал, а другая женщина – контейнер, выносит ребенка и отдаст его нам в следующий наш приезд.

Фу, как грубо!

– Такую женщину здесь называют суррогатной матерью! – грубо отвечаю мужу.

Воплощение в жизнь плана, который предлагает Гарсия, займет от года до двух. Меня не устраивает. У меня нет столько времени.

Мое время на исходе… если я не обрету малыша через пару-тройку месяцев, просто сойду с ума.

– Иди ко мне, – Гарсия ластится. Он привык решать все проблемы со мной через постель. – Ты моя славная, послушная девочка, и мне это нравится. Оставайся такой, – гладит меня по плечам. – Не доставляй проблем, не заставляй нервничать. Мне нужен покой, создай его мне. Я ведь так мало прошу у тебя?! – Заглядывает в глаза.

Глава 13

Виталина

Сквозь злость улыбаюсь только уголками губ. А он продолжает давить, прессовать:

– Неизвестно какие гены у этих детей, и что из них вырастет!

– Ни что, а кто! – выплевываю гневно, думая о себе и Дэне.

Гарсия полоснул меня по губам темным взглядом, и я тут же осеклась.

Только сейчас, когда муж потерял на минуту контроль над собой, осознала, сегодня я слишком часто повышаю тон. А это может меня выдать с потрохами.

У меня нет права на ошибку.

– Прости, – втягиваю голову в плечи.

Рассматривает мое тело, но видно, что его мысли заняты другим. К сожалению, даже знаю чем.

Эх, муженек, не знаешь ты главного, что ищешь именно меня…

Не люблю суровое лицо Андрэ, он сразу напоминает мне брата. Мой муж не такой, он добрый. По крайней мере, хочется в это верить. Потому что даже представить не могу его реакцию, когда он узнает, зачем я вышла за него замуж…

Его губы обнимают мои губы, глаза всматриваются в мои.

– Белла, когда сделаешь коррекцию зрения? Пожалей себя, все время носишь линзы. Это же страшно неудобно! Хоть бы на ночь снимала.

– Я хочу видеть тебя, а без линз я – слепошара. Скоро запишусь на лазерную коррекцию. Обещаю!

Вместо секса жутко захотелось заглянуть в бар.

Тайны, интриги, бесконечное враньё, в котором я погрязла по уши, – убивают меня день за днем, делают слабее.

Это неправильно, так долго не протянешь.

Но это единственный путь, чтобы выживать, существовать в настоящем моменте.

Спустя полтора часа муж куда-то собирается. Я тоже.

– Куда?

– Хотя бы куплю подарки, съезжу к детям, отвезу игрушки, гостинчики. Мне так будет легче. Не отговаривай.

– Не собирался. Любая блажь для любимой жены за мои деньги! – хохочет надменно Гарсия.

Глава 14

Виталина

Падаю в машину с водителем, которого мне нанял Андрэ. Едем в Красногорск.

Въезжаем на стоянку. Гляжу на наручные часы из белого золота. Я опоздала на пять часов. Уже вечер. Дети наверняка на ужине и меня к ним не пустят.

Это даже к лучшему, выгружу игрушки и уеду.

Муж хоть и жестокосерден, но прав, тратить впустую время, воспитывая чужого ребенка, точно не мое. Не для моих нервов, которые я потратила пачками

Не для моей изуродованной души. Таким малышам нужны нормальные приемные родители с огоньком внутри грудной клетки, а не с грудой пепла, как у меня.

Я сама поломанная, переломанная, ищу малыша, как лекарство в аптеке. Хочу не дать ему, а взять от него. Жажду излечения собственной израненной души.

Так не правильно!

Так не должно быть!

Нужно оградить раненных жизнью детей от меня.

Я должна найти малышку до года, а лучше заказать «контейнер», как говорит Андрэ.

Пока раздумываю, глядя на небо, в мою руку вцепляются острыми когтями.

– Ой! – пялюсь на девчонку. Морщу носик, на лице расплывается гримаса отвращения. – Ты же грязная вся. Отпусти.

Малышка не реагирует, глядит на меня как Бемби невозможными огромными детскими наивными глазищами.

– Девочка, отпусти мою руку, умоляю, – пытаюсь забрать руку из лап милой бандитки, но ничего не выходит. – Помогите, – кричу так, чтобы меня услышали. Сама боюсь дернуть руку со всей силы, чтобы не причинить малышке вред.

Забияка глядит на меня волчонком.

– Возьми меня!

– Чего? – недоуменно хлопаю глазами. Зря я охранника с собой не взяла.

– Возьми меня! Я хорошая. Не пожалеешь!

Совсем не похожа она на такую.

Не хочу я ее брать!

– Как тебя зовут?

– Руся.

– Руся? Это Руслана что ли?

–Угу, – кивает головкой и трет грязными ручками пухлые щечки.

Руслана! Даже имя у нее как у мальчика.

Даже если бы мне разрешили взять взрослого ребенка, как эта, я бы не выбрала эту нахалку.

Глядя на эту малявку, мне хочется бежать прочь.

Приемную дочь я представляла себе по-другому!

Думала, будет милая сладкая Булочка, с косичками и розовыми бантиками.

А не демоненок в обличии нелепо разряженной девочки. Руся выглядит как цыганенок с вокзала – три странных хвоста на голове, десяток разноцветных больничных браслетов на тонких запястьях. Джинсовая курточка с ярлыком из магазина, желтая юбка с ценником, одетая поверх другой юбки.

Придумываю, как отвлечь малышку от себя. Ныряю в салон автомобиля, достаю из пакета большого белого пушистого зайчика, сую Руське в руки.

Малышка сжимает в пальчиках игрушку, воодушевленно радуется. Но обо мне не забывает. Разглядывает как куклу в витрине магазина.

– Красивая, – наконец выносит мне оценку.

– Спасибо, – в знак благодарности киваю как накормленный пони. – Давай бирку оторву, – хватаюсь за ценник на юбке, девчонка дергается резко, уходит вправо, и я выдираю бирку с ценником и кусок желтой ткани.

– Ах! – ахает малышка, в ужасе округляя глаза. – Это же подарок от красивой тети Полины.

***

Глава 15

Виталина

– Твою мать! – испуганно гляжу в огромные карие глазищи.

Лицо девочки искажается.

– Только не плачь, я тебе сто юбок куплю, – умоляю малявку, и как набедокурившая маленькая детдомовская девчонка, сама оглядываюсь воровски по сторонам.

Ловлю себя на том, что снова ощущаю всю эту детдомовскую атмосферу каждой клеточкой кожи и души. Эта девочка сотворила со мной невиданное, помогла мне вспомнить себя, ощутить своего внутреннего обиженного ребенка.

Воспоминания помогли мне коснуться незаживающей раны и заштопать пару сантиметров невидимыми нитками.

Под ребрами глухо стучит сердце. Эмоции нарастают, грозятся перерасти в снежный ком.

Бросаю взгляд на девчонку и прихожу в полное изумление.

Она не плачет.

Видимо привыкла к боли, не пропускает ее в себя. Я знаю, некоторым удается выработать это крутое качество. С годами у них боль не притупляется, а перерабатывается в другие эмоции, действия.

Вот и эта оказалась из числа сильных, особенных, нарастивших в свои несущественные годы толстую шкуру.

Руся подходит ближе, сужает глаза, что-то там себе просчитывает в своем пытливом умишке, и выдает такое, от чего я прихожу в полнейший восторг.

– Сто юбок, по рукам? – протягивает мне маленькую лапку, перепачканную грязью и еще черти чем.

– Зачем тебе столько? – скрепляю сделку рукопожатием.

– Не твое дело! – фырчит маленьким рассерженным медвежонком, пытаясь закрыть дырку в юбке пальчиками.

– А всё-таки?

– Подружусь с девочками из группы, подарю всем, чтобы они меня любили.

– Разве любят за подарки?

– Ну, ты глупая! Конечно, да! – топает ножкой. Обнимает одной рукой зайца очень крепко, чтобы не потерять.

Сердце неприятно щемит. Неужели я в ее годы была такой же? Или я была слабой, только внешне царапалась, кусалась. А сильной я стала в десять лет, когда в наш детдом пришел Дэнчик.

Кусаю губы, пытаюсь скрыть слезы. Вроде выходит.

– Знаешь, Кнопка, я поеду. Курьер завтра привезет тебе юбки.

– Тебе можно верить? Может, залог оставишь? – тянет лапку к моим наручным часам.

– Ну, уж нет, дудки! Придется тебе поверить мне на слово.

– Ну как познакомились? Я смотрю у вас тут все тихо – мирно прошло, да? – к нам спешит воспитательница.

– Соня Мармеладова – воспитатель Алёшкиной Русланы.

– Изабелла Гарсия. Рада познакомиться. Я привезла игрушки, подарки. Вас предупреждали о моем визите.

Кивает. Глядит на меня напряженно.