– Мой лорд слеп. Сегодня я встретила сестру, на ней нет увечий. Никто ее не касался… Только Сияющий решает, кому преподносить дар, а кому нет. Ты не бог, Дан…

Ближайшая стена подхватила тело. Скользнув вниз, я упала на лесенку. Так пыталась оправдать его перед братом, но… Дан… Обманывать себя бесполезно, это с самого начала был его голос.

Пьяный пекарь был прав, Даниэль что-то сделал с Маргарет. Вот только Маргарет жива и даже счастлива. В чем же связь с заключенными, о которой говорил брат?

– Нет, я не примкну к тебе, – снова послышался голос Маргарет, – я люблю мужа и не оставлю его. Мне не интересна политика.

– …

– Не приходи больше, не проси. И молю, заканчивай это, никто больше не должен страдать.

Входная дверь хлопнула слишком громко, возвращая в реальность. Я медленно подняла голову с колен и глазами встретилась с Маргарет. С распущенными кудрявыми волосами, в одной ночнушке, она была похожа на призрака.

– Слышала? – только и спросила она.

– Это был Даниэль Элварс? Это он похитил тебя?

Маргарет молчала. Мы не шевелились, смотрели друг на друга около минуты.

– Вы близки? – поинтересовалась Маргарет и подсела ко мне на лестницу.

– Я и Даниэль? Нет… Мы с ним почти не общались, хотя, признаю, поначалу он казался мне м-м…

– Очаровательным, – подсказала она нужное слово.

– Да, от него было сложно оторваться. Я никогда не влюблялась, то есть, не чувствовала такое.

– Это не влюбленность. Ты отличаешься от остальных и можешь видеть больше. Ответь самой себе, какого цвета его глаза? Есть ли ямочки на его щеках?

Ямочки? Глаза? Серые, кажется, или нет? Образ Даниэля застоялся в голове, но что странно, когда я пыталась вспомнить детали, этот образ превращался в расплывчатую лужицу, не позволяя сказать ничего конкретного.

Маргарет понимающе приобняла за плечи, а я вдруг покрылась мурашками.

– Это Даниэль убивает заключенных? – задала я вопрос, волнующий сейчас не меньше.

– Не знаю, – кажется, она была искренна.

– Что он сделал с тобой, когда похитил?

– Вселил в меня теплое облако из золотистой пыли.

– Облако? У меня было также, то есть не совсем так. Облако было синим. Добрым, ласковым, непохожим на все жестокое и несправедливое.

– Да, я тебя понимаю.

На лестнице сидели двое. Одна тихонечко всхлипывала и выливала обиду, хранившуюся глубоко внутри. Рассказывала о прошлом, не вдаваясь в детали. Выкладывая то самое важное, что трогало и омрачало взросление девчонки с умом, деньгами, потенциалом, рвением и… дефектом. Другая, не переставая, подбадривала, рассказывая о своем прошлом не менее откровенные вещи.

Комната напиталась мраком ночи, полной открытий. Здесь не было ни одной живой души, только безжизненные столы и стулья. Темнота навеки спрятала в себе секреты, прозвучавшие из уст хозяйки и ее гостьи.

– Теперь все изменится. Дефект – не приговор. Мы никогда не сможем контролировать механизмы, как это делают все, но есть и другой способ стать сильнее. Способ, что даровал Сияющий.

– Что ты имеешь в виду?

Сверху послышался шум и ругань. Пекарь проснулся.

– Где эта ведьма? – вопил мужчина.

Не сговариваясь, мы двинулись наверх. Возгласы становились все грубее, я заволновалась.

– Не тревожься, муж любит меня, – заметила мое состояние Маргарет. – Иди спать, мы сами разберемся.

Дверь в спальню супругов хлопнула, заглушая ругающиеся голоса. Еще одна дверь в мою комнату и толстое одеяло на голове помогали не слышать мужские крики. Пекарь пьет весь день, а ночью кричит на жену. Разве это любовь? Не такой она мне представлялась.

Спустя мгновение голоса затихли, но одеяло я не спустила. Что-то жуткое проскользнуло в дом и расплылось в темноте. Необъяснимые мурашки покрыли ноги и руки, унося в мир ночных кошмаров.

Глава 8. Жестокость

"По статистике большинство убийств – бытовые. Увы и ах". Югр Ставский

Утро нагрянуло резко, взорвавшись плачем официантов, пришедших на работу. Утро предвещало приход незваных гостей, которые не могли не явиться по долгу службы. Утро наступило почти для всех. Почти…

Одна женщина сегодня не смогла открыть глаза. Она хотела, очень хотела проснуться, но Сияющий решил, что ее время закончилось. А может дело не в нем, а в жестокости людей, которые окружали Маргарет. И главная опасность исходила от самого близкого человека, которого она жалела и любила до самого конца.

Суматоха выбила из колеи. Опрос свидетелей, опечатывание территории. Все, казалось, были так заняты своими обязанностями, что просто не замечали одинокую "газетчицу", бесшумным призраком бродившую по коридору второго этажа.

Прислонившись к проему, я смотрела на разорванную простынь – и не понимала…

– Ее задушили? – пробормотала я в пустоту. За короткий срок, всего один вечер, и Маргарет стала больше, чем другом.

Не думала, что кто-то слышал меня. Вопрос был риторическим, все факты говорили сами за себя. Однако из-за спины выглянула высокая тень и поравнялась со мной.

– Жестокая смерть, – ответил незнакомый мужчина с проседью в волосах и фуражке стражей порядка. – На вас нет формы служащих. Кем приходитесь убитой?

– Гостья и друг.

– Я знал жертву, любил здесь обедать во время рабочих перерывов. Большинство блюд было приготовлено по рецептам госпожи Делэйн. О, а ее фирменные беровы ушки…

– Да, – грустно улыбнулась я. – Ушки были бесподобны.

Слова всколыхнули воспоминания о прошедшем дне. Только вчера Маргарет была жива и счастлива, а сегодня ее тело готовят к ритуалу прощания.

– А что с ее мужем? – задала я вопрос, на который страж совсем был не обязан отвечать. Однако он ответил.

Страж тоже скорбел. Скрывался от коллег, прислонившись к другой стороне дверного проема, и разговаривал с совершенно чужим человеком. Не как страж, а как знакомый Маргарет Делэйн. Я не знала ее фамилии, а Маргарет не знала моего настоящего имени. Разве можно сблизиться с незнакомцем? Оказалось, да. Сблизиться так, что слезы наворачивались от одной мысли, что теперь этого человека нет.

– Я видела, как ее муж страдал, но не понимала, из-за чего… Он говорил, что любит Маргарет. Почему он это сделал?

– Любовь бывает разная, – пробормотал страж так, чтобы только я могла его слышать. – Я знал эту семью уже давно. Маргарет всегда была очень скромной. Он ее любил, все это видели. Ровно до тех пор, пока она не осмелела и не вышла на свет из-за его спины. Знаешь, что я думаю? – страж задумчиво покачал головой. – Пекарь любил не Маргарет, он любил мираж. Вот эту милую и наивную девушку, которую он всегда мог оберегать. Настолько любил свой выдуманный идеал, что не смог принять ту сильную и уверенную женщину, которой Маргарет стала с возрастом.

– Ужасно… Разве так бывает?

Мнение стража было таким емким и абсурдным, что сомнений не оставалось. Он был прав. Люди так редко совершают логичные поступки, что легче поверить в абсурд, чем искать разумное объяснение. Пекарь убил жену, потому что любил воспоминания о ней, настолько, что не смог принять изменения.

А не связан ли с этими изменениями лорд Элварс? Он похитил ее, а затем вернул. Другую. Не скромную жену, а уверенную хозяйку. Казалось, будто я пытаюсь поймать нужную мысль за хвост, но она все время ускользает.

– Убийство всегда ужасно, поверь мне, как стражу, повидавшему за свою жизнь столько убитых, что ты и представить не можешь.

– Сочувствую вам, – искренне прошептала я.

Мы еще немного простояли, молча, размышляя каждый о своем и об одном и том же. Из темноты вынырнул молодой страж и вытянулся по струнке.

– Капитан Валдис! Вы должны взглянуть.

Мужчина в фуражке с трудом оторвал взгляд от белой постели, кивнул подчиненному и повернулся ко мне.

– Прощание пройдет в храме выше по улице, меня вряд ли отпустят. Сходи за нас двоих.

Сказал – и ушел по делам, наверняка более важным, чем общение с гражданскими. Его последние слова осели в груди тяжелым обещанием.

Медленно поднимаясь по очищенной от снега улице, я брела попрощаться с Маргарет. Все смешалось внутри. Злость на пекаря, потерянность, сожаление, собственная вина. Я слышала ругань, чувствовала нечто плохое, но ничего не сделала. Всего несколько шагов разделяли мою комнату и комнату супругов. Ничего. Как и Маргарет, я на секунду прониклась жалостью к пекарю, когда увидела его слезы. Только наивность сыграла с нами злую шутку, за которую одна невинная женщина поплатилась жизнью. Как же несправедливо!

Я со всей силы пнула маленький сугроб на обочине дороги. Снежная корка развалилась, но я продолжала втаптывать в землю горькую злость.

Опустив взгляд на прессованный снег, я замерла. Из-под снежной россыпи выглядывал маленький кусочек земли и зеленый росток в нем. На вид хрупкий, но гордо тянущийся вверх. Похожие на сорняк, круглые листки с синими вкраплениями были знакомы. Однажды я собирала мозаику с его изображением. Это была Велика, цветок многолетка. Символ весны и возрождающейся жизни.

"Теперь все изменится, сестра", – пронесся в голове знакомый голос.

Раскопав ямку, я вытащила росток вместе с частью земли. А когда формальная часть ритуала прощания закончилась, я отыскала самое солнечное место в саду храма Сияющего и посадила росток в самый центр. В честь Маргарет Делэйн, незаметного сорняка, который превратился в прекрасный северный цветок.

На сожжение собралось много людей. Навеки молчаливое тело в белом платье мирно спало на деревянном помосте. Одно в окружении нескольких стоячих свечей. Каждый пришедший, кто хотел проститься с Маргарет, брал одну из свечей и проводил над телом. Близкие родственники подходили последними и поджигали помост.

Однажды я посещала прощание, но, будучи еще маленькой, сидела в углу и к телу не подходила. Сейчас все было иначе.

Когда брела обратно в колледж, шок от пережитого начал проходить. На его смену пришло чувство растерянности.

В глубине души я ждала этого злосчастного утра, чтобы узнать больше о том, что случится со мной в скором времени. Что еще предстоит пережить, кроме проблем с глазами? Как поверить в то, что дефект – не болезнь, а особенность? Маргарет смотрела на мой живот и говорила, что там живет душа, "синяя звездочка", так и не объяснив, как она туда попала и что произойдет, когда она родится. Банка с зеленой травой, была тяжелой, но в эффективности ее содержимого я почти не сомневалась.

Некоторые вопросы решались, появлялись другие. Только одно было очевидным – причастность Даниэля к убийствам заключенных я не обнаружила. Брат говорил, что в лавке пекаря я прозрею, но вышло иначе. Да, он когда-то похитил Маргарет, это ему еще зачтется, но Маргарет не заключенная, а брат обвинял Даниэля именно в связи с теми убийствами. Клубок загадок так туго замотался, что перед глазами стоял лишь один вопрос. А стоит ли? Стоит ли вмешиваться туда, куда никто не просит?

Специалисту по оказанию услуг предстало думать о другом. Нужно найти доказательства, что Даниэлю Элварсу кто-то угрожает, либо факты, доказывающие обратное. Вот на чем нужно сфокусироваться! Остальное – вторично. Личные дела изобретателя (какими бы незаконными они не были) – вторичны. Только безопасность лорда Элварса и только задание. Сделать то, что положено, и уехать отсюда. Заперев свое любопытство в самом прочном ящике, я отворила калитку колледжа.

Глава 9. Тайник

"У каждого добропорядочного злодея скелет в шкафу повешен". Югр Ставский

Скоро мне удалось вернуться в привычный ритм. На планерке Даниэль одарил Грейс маленьким украшением, отчего та приобрела давно исчезнувший румянец и засияла. Розетта продолжала творить мелкие шалости, я расплачивалась, остерегалась экономки и, не переставая, заглядывала в каждый кабинет, где мог побывать Даниэль Элварс.

Увы, никаких записок с угрозами не находилось. Ни в первый день после смерти Маргарет, ни через неделю, ни через месяц. Жизнь в колледже как будто застыла, превращаясь в повторяющийся изо дня в день сон.

Замоченная трава оказалась разновидностью кустарного алоэ, который в Бьорне не рос и стоил здесь очень дорого. Вот только глаза зудели катастрофически, а банка, подаренная Маргарет, почти опустела. Тогда, вопреки своим принципам, я позволила себе снять небольшую сумму со счета, на который отец перечислял деньги на мои расходы.

Закончив процедуры, я отжала компресс и повесила его на створку окна. Опыты показали, что раствор действовал примерно восемь часов, затем требовалась новое смачивание, но никакие хлопоты уже не расстраивали. Я нутром чувствовала, что скоро все закончится.

О Розетте не беспокоилась, сегодня у нее гостит Кузя, проник в комнату рано утром: не совсем законно, порядком шумно, но весьма кстати.

Сами того не заметив, мы с молодой леди провели прозрачную границу в отношениях. Я старалась смотреть сквозь пальцы на ее шалости и больше не читала нотаций. Розетта в свою очередь перестала капризничать, часто запиралась у себя и зарывалась в книги. Я не препятствовала, в конце концов, я нанималась сюда не для того, чтобы воспитывать взбалмошного подростка. То есть, документально для этого, а фактически для другого. Как же все сложно!

В сбивчивом ритме я шагала на встречу, к которой готовилась несколько дней. Лучшим выходом был бы разговор. Откровенный, но лишь настолько, насколько позволяет моя работа. От кабинета хозяина меня отделял лишь один поворот, когда зрение уловило движение у двери.

– Лорд Элварс, уделите минуту!

Ускорив шаг, я подобралась ближе и заглянула внутрь.

– Простите, я хотела…

Никого. Моргнув пару раз для подтверждения, я обвела взглядом пустую комнату. Могу поклясться, Даниэль вошел только что! А если это был настоящий злоумышленник?! Дыхание участилось, а рука потянулась к шее.

Мастер кожаных изделий Кук не задавал вопросов, только исполнял желания и творил. Ожерелье вышло неплохое: две широкие кожаные ленты соединялись на груди, украшала их вышивка из серебряных нитей. Довольно неплохо, с учетом того, какую тайну скрывало за собой это украшение. В прямом смысле «за». Позади шеи располагалась застежка, только ей дело не заканчивалось, она продолжалась вниз по позвоночнику в качестве своеобразных коротеньких ножен.

Подобные украшения – редкость даже для специалистов моей сферы. Поверх приходилось надевать закрытую одежду с воротом. Благо, здесь, в Бьорне, проблемой это не было. Жители закутывали шею кто во что горазд.

Рука залезла в ворот и схватила круглую рукоятку с выемками под пальцы. Проверим в деле таланты мастера Кука. Аккуратно достав коротенький нож размером в пол-ладони, я прислушалась к звукам комнаты.

Шорох раздавался у самого окна, что было вполне объяснимо. Весна принесла с собой теплые ветра и смесь присущих только ей ароматов. Створки постепенно открывались, впуская свежесть и сырость. Скрип заполнил собой коридоры и комнаты, но даже ему не удалось сбить с толку мой слух. Там, рядом с окном что-то шуршало совсем неестественно. Собравшись с духом, я подкралась к платяному шкафу.

Справа дверца прилегала плотно, зато с другой стороны оставалась щелка. Кажется, ничего особенного, но скверное ощущение в груди твердило – там кто-то есть. Гулко сглотнув, я переместила треугольный нож вперед.

– Покажись, – не отрываясь от черной глубины шкафа, велела я.

В коридоре послышались быстрые шаги. Топот отнюдь не единственных ног приближался. На секунду обернулась в сторону двери, как единственное оружие выбили из руки.

Из темноты показалась рука.

Пальцы заледенели от ужаса. Вдохнула как можно глубже, чтобы крикнуть, но дверца шкафа открылась быстрее. Игнорируя сопротивление, стальная рука втащила меня внутрь и пригвоздила к задней стенке.

– Тише! – цыкнул.. Рик.

– М-м-м, – зло промычала я, а внутренне глубоко выдохнула. Это просто Рик. Не безумец, не преступник, просто друг Даниэля, который на данный момент прячется в его шкафу.

То, что Рик и Даниэль – друзья по лицею, сомнений не вызывало. От шефа пришло письмо, которое на этот раз я благополучно сожгла сразу после прочтения. Специалисты связались с руководством лицея и получили подтверждение. Действительно, судя по характеристикам, Рик, Даниэль и еще какой-то Филипп были закадычными друзьями во время учебы. В характеристике значился также неописанный эпизод, в котором Даниэль героически спас своих друзей чуть ли не с того света. Такого рода события рождают преданность. Потому я верила Рику, а может и не только поэтому.

Рик положил руку поудобнее мне на талию и мягко отодвинул к стенке. Собственные уши загорелись.

– Что ты себе позво…

– Ш-ш-ш! – строго прошипел он.

Едва я замолкла, как в кабинет вошли двое. Первым был Даниэль, а второй… Мелкие и суетливые шаги. С ним женщина.

– Ты рассказываешь мне об этом только сейчас? Почему, Дан? – голос принадлежал лекарке Грейс. – Она не заслужила смерти. Маргарет казалась мне доброй.

Собственное тело окаменело. Рик недоуменно шевельнулся, словно почувствовал, что я вот-вот лопну.

– Давно пора было кончать с ней, – покачал головой Даниэль по ту сторону дверцы. – Орлица не хотела примкнуть к нам. Она заслужила.

– Адреналин? – спросила Грейс совершенно спокойно.

– Средней дозы было достаточно, чтобы пекарь решился на убийство.

– Ты изобретателен.

Раздался вздох, мягкий, снисходительный, будто мать грозит пальчиком ребенку-хулигану, а после прощает его.

Диван издал писк и умолк, стараясь не мешать разговору или чему-то большему.

Смотреть расхотелось. Верить в увиденное и услышанное тоже.

В голове снова и снова прокручивались картинки той ночи, когда Маргарет отказала Даниэлю. В эту же ночь пекарь взбесился и убил жену. Неужели это не совпадение? Адреналин! Пьяному пекарю с расшатанной нервной системой вкололи адреналин. Какая нелепость может свести с ума отчаявшегося человека.

Я подавила нервный смешок.

И этого человека я должна защищать? Готова первая всадить ему нож в спину за пренебрежение к жизням невинных людей.

Почувствовав мой настрой, Рик крепче прижал мое тело к своему.

В укрытии становилось душно. Больше меня здесь ничего не держало. Жаль, нельзя выйти через дверь.

Коснулась рукой перекладины над головой, где должны располагаться вешалки, и к удивлению обнаружила, что вешалок в шкафу нет. Более странным стало всякое отсутствие вещей. Даже в голову не пришло, а где в гардеробе, собственно, сама одежда? Я потянула руку вперед и наткнулась на другую боковую стенку. Ни одного пальто, ни костюма, ни даже шляпы. Рик, похоже, сам задался тем же вопросом.

По руке пробежали мурашки, когда я нащупала… Точнее не нащупала часть задней стенки ниже пояса. Рука проваливалась внутрь. Глубже, чем можно было представить. Тайник! Быстро ощупала стену и поняла – это не просто тайник. Часть стены в половину роста просто отсутствовала. А это означало, что из кабинета есть другой выход.

Сомнения, до этого времени нашептывающие вполголоса, теперь надрывали горло и били в воображаемый колокол. Лорд Элварс – безжалостный и изобретательный убийца – скрывал что-то незаконное. И это что-то сейчас находится там, за стеной. Всего в нескольких сантиметрах от меня и Рика.

К черту!

Темнота не смогла отразить вспыхнувшую жажду истины в четырех глазах, но ей это и не требовалось. Двое нарушителей в шкафу, как по сигналу, рванули в неизвестность.

Длинная лестница сменилась коридором, лестницей и еще одним коридором. Мы были под землей. Каменные стены эхом возвращали звуки шагов.

Лицо горело, шея покрылось испариной, а дыхания хватало разве что на маленькие вдохи. Бег сменялся шагами, шаги – ползками. Голая стена и одинокий ярко-желтый светильник стали пристанищем загнувшейся от бега меня.

– Подожди, – догнал Рик и привалился рядом. – Куда ты бежишь?

– За истиной, а ты?

Мужчина посмотрел на меня.

– Тоже.

В темноте одинокого светильника его глаза были черными.

– Идём, – решил он, помогая мне встать.

Тоннель вывел к городской свалке. Выбравшись, я осмотрелась. Мусор как мусор. Обычный, крупный, с преобладающим большинством металла, ткани и веревок. Нет, дело было не в мусоре.

Стоило только оглянуться – перед глазами выросло правительственное заведение, раскинутое во всю ширину безлюдной улицы. Решетчатый забор с мигающими охранками по периметру, небольшие патрульные башни и металлические двери. Тайный коридор из кабинета лорда Элварса вел к городской тюрьме. Только не это! Мне сейчас нельзя попадаться стражам!

Словно услышав мольбы, Сияющий решил подшутить надо мной.

Из-за угла вынырнул страж, возвращался с обеда. Причем не какой-нибудь молодняк, а взрослый мужчина. Женатый, судя по округлившемуся животу, и по-бессонному злой. Подходя к посту, он зыркнул в мою сторону, через пару шагов зыркнул еще, потом еще. На лице отразилось понимание. Как хорошо они помнят ориентировки? Может у этого конкретного стража хорошая память на лица?

Обернувшись в панике, я застала вылезающего из тоннеля Рика.

– Дорогой! – прыгнула я на мужчину, обвивая руками шею и пряча лицо на груди. А затем звонко добавила: – Сделаем это здесь?

Рик на секунду растерялся, потом заметил стража за моей спиной и мигом накрыл мой затылок большой рукой.

– Всегда мечтал попробовать на… э-эм… на свалке? Ты уверена?

– Здесь же почти никого нет! О, как мне хочется! – почти кричала я, чтоб страж точно услышал. – Давай по-быстрому!

– Ну, детка, по-быстрому не получится, – Рик едва не смеялся, прижимая мое лицо к груди и закрывая волосы.

Шаги за спиной приближались.

– Эй, вы! – окликнул страж. – А ну брысь отсюда! Нашли место!

Повторять не пришлось. Рик ловко укутал мою голову невесть откуда взявшимся шарфом и прижав к себе повел вдоль по улице. Подальше от свалки и от стража. Слившись с прохожими, мы вышли к остановке общественных бесколесников.