Железное пламя

Глава 7

Все запросы на книги в Архивах Басгиата должны фиксироваться в истории выдачи. Кадет, не выполнивший это требование, получит строгий выговор, а если какая-то книга будет им утеряна – подвергнется наказанию.

Полковник Дакстон. Руководство по совершенствованию работы в квадранте писцов

– Никогда раньше не видел этой аудитории, – сказал Ридок пять дней спустя, опускаясь на сиденье рядом со мной. Овальное помещение, расположенное на третьем этаже и очень похожее на амфитеатр, постепенно заполнялось кадетами. Сегодня мы впервые пришли на занятие по политинформации.

Нас распределили по секциям и отрядам внутри крыльев, в результате чего мы теперь занимали второй ряд по правой стороне аудитории – напротив Первого крыла с другой стороны амфитеатра.

Шум за окном нарастал: гражданские уже приезжали на завтрашний День новобранца, но в стенах квадранта было по-прежнему тихо. Мы провели эту неделю, готовясь к прибытию первогодков, осваивая свои роли на парапете и выпивая слишком много по ночам. Это, безусловно, делало прогулки по коридорам ранним утром бесконечно интересными.

– Так мы никогда раньше не были второкурсниками, – ответила Рианнон, сидевшая с другой стороны от меня. Ее письменные принадлежности были разложены на столе в идеальном порядке.

– Хорошо сказано, – кивнул Ридок.

– Наконец я вас нашла! – Надин скользнула на скамью рядом с Ридоком, перебинтованной рукой в лангетке откинув с лица выбившиеся пряди фиолетовых волос. – Как это я раньше не бывала в этой аудитории?

Рианнон только покачала головой.

– Мы никогда раньше не были второкурсниками, – сообщила я Надин.

– Верно. Логично. – Она достала вещи из сумки и бросила ее на пол себе под ноги. – Кажется, в прошлом году ни один из наших классов не находился так далеко по коридору.

– Что у тебя с рукой? – спросила Рианнон.

– А, ерунда. – Надин подняла лангетку, чтобы мы все смогли ее рассмотреть. – Я вчера вечером поскользнулась на ступеньках и вывихнула запястье. Но не волнуйтесь, целители сказали, что Нолон предложит мне заменить его завтра перед парапетом. Он измотан после Военных игр.

– Ему точно нужен отдых, – проговорила Рианнон, качая головой.

– Хотелось бы, чтобы у нас был отдых, как в других квадрантах, – заявил Ридок, постукивая ручкой по столу. – Пять или шесть дней за пределами крепости, чтобы просто отдохнуть.

– Нет уж, спасибо, я еще не пришла в себя после шести дней за пределами крепости, – попыталась пошутить я.

Лицо Ри окаменело, а остальная часть нашего отряда притихла.

Проклятье. Это была не самая лучшая шутка, но я до смерти устала. Ибо нет никакого смысла в попытках заснуть, если тебе раз за разом снится Рессон.

– Я рядом, если захочешь поговорить.

Добрая улыбка на лице Ри мгновенно заставила меня почувствовать стыд за то, что я так ей и не открылась.

Хотела ли я поговорить? Безусловно. Смогу ли я это сделать? Не после того, как Аэтос дал понять, что не стоит делиться историями о войне. Он уже нацелился на Миру, и я не собиралась подставлять под удар и свою лучшую подругу. Может быть, Ксейден прав. Если я не смогу лгать, то все мои друзья будут в большей безопасности, если я стану держаться на расстоянии.

– Добрый день, второкурсники, – проговорил высокий всадник, выходя на середину зала между рядами сидений. Его голос прозвучал гулко и громко, и кадеты постепенно затихли. – Я капитан, – он поморщился, почесывая аккуратную бородку, которая была слегка темнее его светло-золотистой кожи, – то есть профессор Грейди. Как вы уже поняли, я новичок и еще не привык к должности, а также к тому, что вокруг меня снова толпа детей, средний возраст которых двадцать один год. Давненько я не был в квадранте.

Профессор повернулся к другому концу аудитории – той части, где не было сидячих мест – и пальцем поманил к себе тяжелую деревянную кафедру. Малая магия заставила ее двигаться, и кафедра с визгом понеслась по полу. Грейди остановил ее движение раскрытой ладонью, вновь обернулся к нам и облокотился на край столешницы.

– Так-то лучше… Поздравляю с тем, что вы пережили первый год. – Он медленно обвел глазами аудиторию. – Здесь восемьдесят девять человек. По словам писцов, вы – самый малочисленный второй курс со времен Первых Шестерых.

Я посмотрела на пустые задние ряды Первого крыла. В прошлом году мы знали, что у нас самое малое количество драконов, желающих связать себя узами, но видеть собственными глазами, насколько нас на самом деле мало… это обескураживало.

«Драконов стало меньше, – сказала я Тэйрну, зная, что Андарна погрузилась в Сон-без-сновидений несколько дней назад. – Это потому, что Эмпирей знает о вэйнителях?»

«Да».

Я почти расслышала в голосе Тэйрна разочарованный вздох.

«Но нам нужно все больше всадников. А не меньше».

Это же бессмысленно!

«В Эмпирее по-прежнему нет единого мнения, стоит ли нам вмешиваться, – проворчал Тэйрн. – Не только люди хранят секреты».

Но Андарна и Тэйрн уже сделали свой выбор, в этом я была уверена.

– …Но второй год принесет свои трудности. – Я с усилием переключила внимание на слова профессора Грейди. – В прошлом году вы научились ездить на драконах, которые выбрали вас. В этом году узнаете, что делать, если вы с них упадете. Добро пожаловать на курс выживания всадника, или сокращенно КВВ.

– Что это за херня? – пробормотал Ридок.

– Не знаю, – прошептала я, выписывая буквы КВВ на чистом листе тетради, открытой передо мной.

– Но ты же знаешь все! – Его глаза расширились.

– Очевидно, не все.

Похоже, в последние дни это стало основной тенденцией моей жизни.

– Не знаете, что это такое? – с ухмылкой спросил профессор Грейди, глядя прямо на Ридока. – Хорошо, значит, наша тактика работает. – Он качнулся на каблуках и скрестил ноги. – КВВ засекречен не просто так, поэтому мы весьма ценим ваши искренние реакции по этому поводу.

– Ну уж нет. Никому не нужны мои искренние реакции, – пробормотал Ридок.

Я еле сдержала улыбку и покачала головой.

– В рамках КВВ вас научат выживать, если вы окажетесь разлучены со своим драконом в тылу врага. Это основной курс второго года обучения, кульминацией которого являются две полные аттестации. Вы должны их пройти, чтобы продолжить обучение в Басгиате, одну через несколько недель… а другую примерно в середине года.

– Проклятье, а что они делают с всадником, который не прошел аттестацию? – тихо спросила Рианнон.

Все члены моего отряда посмотрели на меня.

– Понятия не имею.

Кэролайн Эштон из Первого крыла подняла руку. У меня по спине пробежал холодок, когда я вспомнила, как она была близка с Джеком Барлоу – всадником, который намеревался убить меня, пока я не убила его.

– Да? – поднял брови профессор Грейди.

– Что именно означает «примерно в середине года»? – встав, спросила Кэролайн. – Или «через несколько недель»?

– Точную дату вы не узнаете, – ответил он. Эштон недоверчиво хмыкнула, садясь обратно на свое место. – И я вам ее не открою, сколько бы вы ни закатывали глаза. Никто из профессоров не скажет. Все просто – мы хотим, чтобы вы были удивлены. Но мы также хотим, чтобы вы были ко всему готовы. В этой аудитории я буду обучать вас ориентированию, технике выживания и тому, как выдержать допрос, если вы попадете в плен.

Мой желудок перевернулся, а сердце забилось с удвоенной силой. Пытки. Он говорил о пытках. А у меня теперь была информация, ради которой могли подвергнуть пыткам. Вот ведь совпадение.

– И вы в любой момент можете предстать перед трибуналом – в рамках отчетности по нашему предмету, – продолжал профессор Грейди. – Вас могут забрать из любой точки квадранта.

– Они собираются нас похищать? – задохнулась Надин, и в ее голосе прозвучал настоящий страх.

– Похоже на то, – пробормотал в ответ Сойер.

– Здесь всегда происходит что-то подобное, – добавил Ридок.

– Мы с другими экспертами будем давать вам обратную связь во время этих испытаний, так что к моменту проведения полной оценки вы сможете выдержать… – Грейди качнул головой, словно тщательно подбирая слова. – Ну, сможете выдержать ту мясорубку, через которую мы собираемся вас пропустить. Послушайте того, кто это пережил: если вы не сломаетесь во время допроса, то все будет в порядке.

Рианнон подняла руку, и профессор Грейди кивнул.

– А если мы сломаемся? – спросила она.

Веселье тут же покинуло лицо профессора.

– Не стоит, – просто ответил он.

* * *

Спустя час после занятий по политинформации мое сердце все еще учащенно билось, и я отправилась в единственное место, которое обычно успокаивало мои расшатанные нервы, – в Архивы.

Шагнув через порог, я втянула носом запах пергамента, чернил и – тут не могло быть ошибки – клея для переплета и сделала долгий, успокаивающий выдох. Книжные стеллажи занимали всю огромную комнату, и каждый стеллаж был выше Андарны, правда, не дотягивал до Тэйрна. И заполнены они были бесчисленными томами по истории, математике, политике – тем, что, как я полагала раньше, являлось квинтэссенцией знаний обо всем Континенте. И ведь когда-то мне казалось, что подниматься по лестницам до самого верхнего ряда книг – самое страшное занятие в жизни.

Теперь я просто жила в условиях постоянной опасности со стороны вице-коменданта Варриша, с угрозами Аэтоса, тайной революции, из-за которой нас всех могли убить в любой момент, а с этого дня еще и в предвкушении неминуемых пыток в рамках обучения. Как же я скучала по лестницам!

После пяти дней наблюдения за расписанием дежурных писцов я наконец-то увидела в нем имя Есинии, а значит, пора было приступать к делу.

Ни во что не ввязываться? Хрена с два. Я не собиралась сидеть и ничего не делать, пока мой брат и Ксейден рискуют собственными жизнями. Не тогда, когда я была уверена, что ответ на вопрос о защите Аретии и мирных жителей Поромиэля находился прямо здесь, в Басгиате. Может, в рядах революции и не числился писец, но у революции была я. И если был хоть малейший шанс, что мы сможем выиграть эту войну без оружия, которое еще не создали или не нашли, то я им воспользуюсь. Или хотя бы изучу эту возможность.

Только писцы имели право пройти за длинный дубовый стол у входа, поэтому я остановилась рядом и провела рукой по знакомому спилу. Я ожидала дежурного, водя пальцами по знакомой текстуре и шрамам на дереве. Если подготовка к карьере писца и научила меня чему-то, так это терпению.

Боги, как же я скучала по этому месту. Я скучала по тому, чем, как мне тогда казалось, станет моя жизнь. Какой она станет. Простой. Тихой. Благородной. Но я не скучала по той девушке, которой я была, той, которая не знала своих сил. По той, которая верила всему, что читала, с непоколебимой уверенностью, как будто простой акт написания чего-то на чистом листе делал это откровением.

Вскоре из-за стеллажа показалась невысокая фигура в кремовых штанах и тунике с капюшоном, и впервые в жизни я занервничала при виде Есинии.

«Кадет Сорренгейл», – показала она знаками, чуть приподняв уголки губ и откинув капюшон. Ее волосы теперь были длиннее, каштановая коса доходила почти до пояса.

«Кадет Нейлварт, – ответила я, улыбаясь при виде подруги. – Мы, должно быть, здесь одни, раз меня так восторженно приветствуют».

Писцам категорически не рекомендовалось проявлять эмоции. В конце концов, их работа заключалась не в интерпретации, а в фиксации событий.

«Да, – махнула рукой Есиния и мельком взглянула мне за спину. – Ну, кроме Наси».

«Он спит, – заверила я. – Чем ты там занимаешься?»

«Чиню переплеты, – ответила она. – Почти все ушли готовиться к завтрашнему приезду новых курсантов. Тихие дни, мои любимые».

«Я помню».

Раньше мы почти каждый тихий день проводили за этим столом, готовясь к экзамену или помогая Маркему… или моему отцу.

«Я слышала о… – Лицо Есинии побледнело. – Мне очень жаль. Он всегда был очень добр ко мне».

«Спасибо. Мне его очень не хватает».

Я сжала кулаки и помолчала. То, что я скажу дальше, либо приблизит нас к истине… либо убьет меня.

«В чем дело?» – спросила Есиния, прикусив губу.

Она была первая среди кадетов своего курса. Это значило, что она, вероятно, пыталась получить степень адепта, высшую у писцов. Каждый куратор квадранта должен иметь степень адепта. Это значило, что Есиния не только проводила больше времени с Маркемом, чем другие писцы, но и почти никогда не покидала Архивы.

Тошнота подступила к горлу при мысли о том, что, возможно, я не смогу… не должна ей доверять.

Может быть, не зря в движении нет писцов?

«Я хотела спросить, нет ли у вас каких-нибудь старых книг об основании Басгиата? Например, что-нибудь о том, почему они выбрали именно это место для возведения чар?» – прожестикулировала я.

«Чар?» – медленно ответила она.

«Я готовлю аргументы для дебатов по истории. Почему Басгиат выстроили именно здесь, а не в Коллдире».

Вот она, моя первая настоящая ложь. В этом утверждении не было ничего даже условно правдивого. Как и не было возможности взять свои слова обратно. К лучшему или к худшему, но сейчас я была предана своему делу – спасению от войны как можно большего числа людей.

«Конечно. – Есиния улыбнулась. – Подожди здесь».

«Спасибо».

Через десять минут она передала мне два тома, написанных более ста лет назад, и, прежде чем уйти, я еще раз поблагодарила подругу.

Ответ на вопрос о защите Аретии находится в Архивах. Точно. Он должен быть там.

И я просто обязана найти его до того момента, когда нас уже ничто не спасет – даже чары.

Глава 8

Одно дело, когда ты в первый год ступаешь на парапет.

Но наблюдать за тем, как бесчисленные кандидаты расстаются на нем с жизнью, тоже сродни смерти.

Постарайся не смотреть на них.

Книга Бреннана, с. 84

С этой стороны День новобранца выглядел несколько иначе. Я облокотилась на один из зубцов крепостной стены и посмотрела вниз, с башни главного корпуса академии. В этот момент колокола пробили девятый час утра. Я невольно отметила, какой длинной была очередь, но не стала рассматривать лица отдельных кандидатов, которые один за другим скрывались в здании, чтобы подняться к нам по длинной винтовой лестнице. К парапету.

Мне не нужны были новые лица в ночных кошмарах.

– Они поднимаются, – сказала я Рианнон, которая стояла рядом, держа перо и свиток.

– Выглядят нервными, – заметила Надин, безрассудно высовываясь далеко за край башни, чтобы увидеть кандидатов, выстроившихся несколькими этажами ниже.

Надо сказать, нервничали не только они. Я сейчас находилась всего в четырех шагах от Даина и его крадущих память рук, которые могли вырвать из моей головы любой секрет.

Я закрылась щитами, как учил меня Ксейден, и принялась фантазировать о том, как спихну Даина с башни. За все эти дни он сделал ровно одну попытку заговорить со мной, но я ее жестко пресекла. А выражение его лица? Какое, Малек его раздери, право он имел выглядеть… убитым горем?!

– А ты не нервничала? – спросила Рианнон у Надин. – Лично я бы не справилась без Ви.

Я пожала плечами и запрыгнула на стену, заняв место слева от Ри.

– Я лишь дала тебе немного сцепления. Чуточку. А у тебя самой хватило смелости и равновесия, чтобы перебраться на ту сторону.

– Сейчас нет такого дождя, как во время нашего парапета. – Надин посмотрела в безоблачное июльское небо и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. – Надеюсь, их выживет больше. – Она бросила взгляд в мою сторону. – Ты небось думала в прошлом году, что генерал Сорренгейл задержит бурю и повысит твои шансы пройти по парапету.

– Ты совершенно не знаешь мою мать.

Она не стала бы вызывать бурю, чтобы убить меня, если бы я струсила, но точно не стала бы останавливать ее ради моего спасения.

– В этом году только девяносто один дракон согласился на связь, – проговорил Даин, прислонившись спиной к стене рядом со входом на парапет. Он занял точно такую же позицию, как Ксейден в прошлом году, и у него на плече был такой же знак отличия – командир крыла. Из-за этого засранца погибли Лиам и Солейл, а в награду он получил повышение. Вот так. – Больше кандидатов не означает больше всадников.

Он посмотрел в мою сторону, но быстро отвел взгляд.

Надин открыла деревянную дверь наверху башни и посмотрела вниз, на лестницу.

– Они примерно на полпути.

– Хорошо. – Даин оттолкнулся от стены. – Помните о правилах. Маттиас и Сорренгейл, ваша задача – записывать и отправлять новобранцев на парапет. Не вовлекайтесь слишком, и…

– Мы знаем правила. – Я уперлась руками в стену у себя за спиной, на уровне бедер, и в который раз задалась вопросом, когда же сегодня прилетит Ксейден.

Может быть, тогда я смогу наконец взяться за три книги об узелковом плетении изделий в традиционном тирском стиле. Книги, которые он положил на столе в моей новой комнате на втором этаже. Не то чтобы я нуждалась в новом хобби, но…

Но была еще записка, которую Ксейден оставил на стопке. «Тогда, на парапете, я сказал именно то, что имел в виду. Даже когда я не с тобой, для меня существуешь только ты». Это не требовало объяснений.

Он сражался.

– Отлично, – медленно проговорил Даин, в упор глядя на меня. – А Надин…

– Я тут просто так. – Надин пожала плечами и принялась выдергивать нитки из обрезанного рукава своей рубашки. – Не было никакой работы, и я скучала… Ну и вот.

Даин хмуро глянул на Рианнон:

– Неплохо справляешься, командир отряда.

Ну и задница же он.

– Нет никаких правил начет того, что в башне во время испытания парапетом может находиться только три всадника, – возразила она. – И не зли меня сейчас, Аэтос. – Она подняла взгляд от своего идеально пронумерованного списка и вскинула палец. – И если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы заставить меня обращаться к тебе более уважительно, я напомню, что Риорсон проделывал охренительно большую работу, не нуждаясь в том, чтобы все ему подчинялись.

– Потому что он запугал всех до смерти, – пробормотала Надин. – Ну, всех, кроме Вайолет.

Я едва не улыбнулась, но это желание пропало, стоило мне только взглянуть на Даина: он нахмурился, явно не находя слов.

– Поскольку мы здесь одни, – сказала Рианнон, – давайте посплетничаем. Что вы знаете о новом вице-коменданте?

– О Варрише? Ничего, кроме того, что он люто упертый и считает, что квадрант разболтался за годы после его выпуска, – ответил Даин, с облегчением меняя тему. – Еще он дружит с моим отцом.

Что как бы его характеризует.

– Да, тут у нас теперь настоящий курорт, – саркастически ответила Рианнон.

Надо сказать, после Рессона я начала понимать, в чем смысл испытаний, которые доводят нас до предела. Лучше разбиться здесь, чем потерять друзей убитыми сразу после выпуска.

– Вот и они, – проговорила Надин, отступая с дороги первых кандидатов, которые, тяжело дыша, добрались до вершины башни.

«Они выглядят такими юными», – сказала я Тэйрну, опираясь на стену и жалея, что не стала более тщательно обматывать левое колено сегодня утром. Пот уже ослабил повязку, и сползающая ткань дико раздражала меня.

«Ты тоже юная», – ответил он с низким рычанием. Тэйрн страшно злился последние два дня, и я не могла его в том винить. Разрывался между желанием и долгом: хотел полететь к Сгаэль и не мог допустить, чтобы я понесла наказание за его действия.

Взгляд первой кандидатки замер на фиолетовых волосах Надин, потом перескочил на мою макушку с серебристой косой, уложенной короной.

– Имя? – спросила я.

– Джори Бьюэлл, – ответила девушка, с трудом переводя дыхание.

Высокая, в хороших сапогах и, похоже, с хорошо сбалансированным рюкзаком, но на парапете лишнее напряжение мускулов будет работать против нее.

– Поднимайся на парапет, – приказал Даин. – Как только окажешься на той стороне, назовешь свое имя хранителю списка.

Джори кивнула, и Рианнон записала ее имя под номером один.

В голове пронеслись все советы, которые Мира давала мне в прошлом году, но сейчас мне нельзя было их озвучивать. Теперь это совсем другое испытание – стоять и ничего не делать, пока кандидаты рискуют своими жизнями, пытаясь стать… нами.

Для многих из них мы станем последними людьми, которых они увидят в жизни…

– Удачи.

И это все, что я могла сказать.

Девушка шагнула на парапет, а перед нами появился следующий кандидат. Рианнон записала его имя, а Даин выжидал, пока Джори пройдет треть пути, прежде чем разрешить парню отправиться следом.

Я наблюдала за первыми кандидатами, и сердце стучало где-то в горле, когда я вспоминала свой ужас и неуверенность перед парапетом в прошлом году. Но когда на четверти дистанции один из них поскользнулся и рухнул, а пропасть внизу быстро поглотила его последние крики, я перестала следить за тем, доберутся ли будущие кадеты – или мертвецы – до другого края. Просто не могла.

Через два часа я спрашивала их имена, уже не пытаясь запоминать, лишь отмечала особо агрессивных. Например, настоящего быка с глубокой ямкой на подбородке: он, ни секунды не колеблясь, сбросил с парапета тощего рыжеволосого кандидата, который замешкался в середине пути.

Какая-то крошечная часть меня умерла при взгляде на эту жестокость, и я с трудом заставила себя вспомнить, что каждый кандидат находится здесь по собственному выбору. Все они были добровольцами, в отличие от других квадрантов, куда берут призывников, сдавших вступительные экзамены.

– Джек Барлоу-младший, – пробормотала Рианнон себе под нос.

Даин вздрогнул и покосился в мою сторону.

Медленно выдохнув, я повернулась к следующему в очереди, стараясь забыть, как Барлоу уложил меня в лазарет в прошлом году. Я содрогалась при воспоминании о том, как в тот день на матах он вливал в меня чистую злобу, и под его хваткой мои кости буквально трещали…

– Им… – Я поперхнулась и в шоке уставилась на парня, воздвигшегося передо мной. Выше Даина, но ниже Ксейдена, мускулистый, с волевым подбородком, и хотя его темно-русые волосы были короче, чем в последний раз, когда я его видела, я бы узнала эти черты, эти глаза где угодно.

– Кэм?

Какого вэйнителя он здесь делает?

Зеленые глаза парня вспыхнули от удивления, затем он моргнул, узнавая.

– Аарик… Грейкасл.

Его второе имя я знала, но это?

– Ты его выдумал? – прошептала я ему. – Потому что звучит ужасно.

– Аарик. Грейкасл, – повторил он, стиснув зубы, и вздернул подбородок с тем же неповторимым высокомерием, которое я уже видела в каждом из его братьев и особенно в его отце. Даже если бы я не узнала его после десятков встреч, когда жизнь и служба наших родителей приводили нас в одну комнату, эти поразительные зеленые глаза выдали бы его так же, как мои волосы всегда выдавали меня. Не-е-ет. Он не обманет никого, кто когда-либо встречался с его отцом или братьями.

Я бросила взгляд на Даина. Тот изумленно глазел на Кэма… то есть Аарика.

– Ты… уверен? – спросил Даин, и беспокойство в его глазах на секунду превратило его в друга моего детства… но ненадолго. Та версия Даина, на которую я всегда могла положиться, умерла в тот день, когда он украл мои воспоминания и отправил нас на стычку с вэйнителями. – Ступишь на парапет, и назад дороги не будет.

Аарик кивнул.

– Аарик Грейкасл, – повторила я для Рианнон, которая записала имя, но явно понимала: что-то здесь не так.

– А твой отец знает? – шепнул Даин, обращаясь к Аарику.

– Это не его дело, – ответил тот, подходя к парапету и передергивая плечами. – Мне уже исполнилось двадцать.

– Да уж. Этот факт будет иметь весомое значение, когда он поймет, что именно ты затеял, – возразил Даин, нервно проводя рукой по волосам. – Он просто убьет нас всех.

– Ты, что ли, собираешься ему сказать? – спросил Аарик.

Даин покачал головой и посмотрел на меня так, будто просил совета. Отличный, блядь, командир крыла, просто отличный.

– Хорошо, тогда сделай одолжение и не обращай на меня внимания, – сказал Аарик Даину. Но не мне.

– Четвертое крыло, секция Пламени, второй отряд, – тихо проговорила я. Может, мне удастся убедить остальных держать личность этого парня в тайне, даже если они его узнают.

У Даина просто отпала челюсть.

– Не сегодня, – отрезала я, качнув головой.

И он захлопнул рот. Как рыба.

Аарик поправил рюкзак и начал перебираться на парапет, а я не могла, просто не могла заставить себя на это смотреть.

– Кто это? – спросила Рианнон.

– Официально? Аарик Грейкасл, – буркнула я.

Подруга подняла бровь, и внутри меня заворочалось чувство вины.

Между нами и так было слишком много секретов, а этот… я могла ей раскрыть. И она заслуживала знать, ведь я только что направила его в наш отряд.

– Только это строго между нами, – шепнула я, и Рианнон охотно кивнула. – Это третий сын короля Таури.

– Вот дерьмо! – Она оглянулась через плечо на парапет.

– Еще какое. И я могу гарантировать: отец не ведает, что творит его сынок.

Особенно после того, как старший брат Аарика погиб во время Молотьбы три года назад.

– Должно быть, этот год будет легким, – саркастически пробормотала Рианнон, а затем без промедления пригласила следующего кандидата. – Имя?

– Слоун Майри.

Я повернула голову, и мое сердце чуть не выскочило из груди. Те же светлые волосы, только длинные, развевающиеся на ветру. Те же небесно-голубые глаза. Та же метка восстания, обвивающая руку. Младшая сестра Лиама.

Рианнон уставилась на нее во все глаза.

Даин выглядел так, словно встретил призрака.

– Через букву «у», Сло-ун, – пояснила девушка, направляясь к ступенькам и нервно заправляя волосы за уши. При очередном порыве ветра они разлетятся и залепят ей лицо, сбив с шага на парапете.

Я не могла этого допустить.

Я обещала Лиаму присматривать за ней.

– Стоп. – Я спрыгнула со стены, достала из нагрудного кармана узенькую кожаную полоску, которую всегда носила с собой, и протянула девушке. – Собери волосы. Лучше всего заплести косу.

Слоун вздрогнула.

– Ви… – начал было Даин.

Я взглянула на него через плечо. Это из-за него Лиам не пришел сюда, чтобы поддержать младшую сестру и дать ей дельные советы. Ярость пробежала по моим венам, нагревая кожу.

– Еще слово вякнешь, и я сброшу тебя с этой башни, Аэтос.

Энергия без осознанного призыва затопила меня, и, рассекая небо по горизонтали, над нами полыхнула молния.

Упс.

Даин быстро отвернулся, недовольно бормоча, что сегодня проиграл все возможные бои.

Слоун, помедлив, забрала у меня кожаную ленту, затем скрутила волосы – просто и быстро, – завязала их лентой… Все это время она неотрывно смотрела на меня с высоты трех дюймов, на которые возвышалась надо мной.

– Вытяни руки в стороны для равновесия, – продолжала я наставления. От осознания риска, на который шла младшая сестра Лиама, к горлу подкатывала тошнота. – Не позволяй ветру сбивать тебя с шага.

Раньше это были слова Миры, а теперь – мои.

– Смотри на камни впереди себя и не опускай взгляд ниже. Если рюкзак начнет соскальзывать, бросай. Лучше потерять его, чем жизнь.

Слоун взглянула на мои волосы, потом на две нашивки на уровне сердца. Символ Второго отряда – за победу в Битве отрядов на первом курсе. И ветвящаяся в четырех направлениях молния.

– Ты Вайолет Сорренгейл.

Я кивнула, чувствуя, что язык словно прилип к горлу. Я не могла подобрать нужных слов, чтобы сказать, как я сожалела о ее потере. Все, что приходило на ум, казалось недостаточным.

Тем временем выражение лица Слоун изменилось, и в ее глазах появилось нечто, очень похожее на ненависть. Девушка наклонилась ко мне и тихим голосом, так, что лишь я услышала, произнесла:

– Я знаю, что произошло на самом деле. Из-за тебя погиб мой брат. Он умер за тебя.

Я побледнела от нахлынувших непрошеных воспоминаний… Деи врезается в виверну, которая преследует Тэйрна… Лиам перелетает через мое седло… Он такой тяжелый… Я стискиваю зубы от вспыхнувшей в руках боли, пытаясь удержать его от падения…

– Да. – Я не могла отрицать этого. И не могла отвернуться, чтобы не смотреть ей в глаза. – Мне так жаль…

– Шла бы ты прямиком в посмертие, – прошептала Слоун. – Именно это я имею в виду. Надеюсь, никто не отдаст твою душу Малеку. Надеюсь, он отвергнет ее. Лиам стоил дюжины таких, как ты, и я хочу, чтобы ты вечно расплачивалась за то, чего ты стоила мне, чего ты стоила всем нам.

Да, в ее глазах определенно полыхала чистая ненависть.

Мое сердце заледенело, будто я уже оказалась там, куда меня послала сестра Лиама.

«Это не твоя вина», – проговорил Тэйрн.

«Моя». И если я сейчас же не возьму себя в руки, то снова подведу Лиама.

– Можешь меня ненавидеть, – бросила я Слоун, отходя в сторону и открывая путь к парапету. – Просто сделай одолжение и вытяни свои гребаные руки в стороны, а то встретишь Лиама раньше, чем я. Сделай это ради него. Не ради меня.

Да уж. Именно таким заботливым и нежным наставником я и надеялась стать для сестры Лиама.

Слоун отвела взгляд и шагнула на парапет.

Тут же пошатнулась от ветра, и мое сердце гулко ухнуло.

– Чего это Майри такая злая? – спросила Рианнон.

Я покачала головой. Я просто… не могла. Не сейчас.

А мгновение спустя упрямая девица наконец-то развела руки в стороны и пошла по парапету. Я не отвернулась. Я следила за каждым гребаным шагом младшей сестры Лиама, как будто мое будущее было связано с ее. Мое дыхание перехватило, когда Слоун споткнулась на полпути, и я вздохнула полной грудью лишь тогда, когда она достигла противоположной стороны.

– Она сделала это, – прошептала я Лиаму. А затем спросила следующую фамилию.

В итоге с парапета, согласно спискам, упал семьдесят один кандидат.

На четыре больше, чем в прошлом году.

* * *

Через час после подсчета квадрант выстроился по три колонны на крыло, и хранительница списков начала называть имя за именем, распределяя первогодков по отрядам.

Наш отряд был уже почти укомплектован, а Слоун все еще не появилась.

Я искала ее во дворе до построения, но либо она пряталась от меня… либо я от нее. Это был единственный логичный ответ на вопрос, почему Слоун не нашлась.

Теперь же Надин, Ридок и я ждали позади восьми первокурсников, переминающихся с ноги на ногу и являющих собой живое воплощение беспокойства. Аарик стоял на ряд впереди, прямо-таки идеально выпрямившись и расправив плечи, но опустив голову как можно ниже, рядом с рыжеволосой девушкой с лицом чуть ли не чисто-зеленого цвета.

Страх, исходящий от новобранцев, был осязаем. Он блестел в каждой капельке пота, катившейся по шее коренастого парня в двух рядах впереди, дрожал в каждом звуке, с которым обкусывала ногти брюнетка рядом с ним. Первогодки просто источали страх.

– Мне кажется или это охуеть как странно? – спросил Ридок справа от меня.

– Именно что странно. Охуеть как, – согласилась Надин. – Мне хочется сказать им, что все будет хорошо…

– Врать невежливо, – проговорила Имоджен. Она стояла позади нас вместе с Квинн, которая выглядела откровенно скучающей, зевая и подравнивая кинжалом кончики своих белокурых локонов. – Не привязывайтесь к ним. До Молотьбы все они – драконье мясо.