Сформировавшиеся к концу XIX века новые крупные европейские державы – Австро-Венгрия и, в особенности, Германия, быстро развивавшие свою промышленность, ощутили острую потребность в рынках сбыта. Это было чревато осложнениями в международных отношениях: назревала необходимость в изменении границ европейских стран и сфер влияния в захваченных ими колониях. Более всего были обеспокоены усилением новых конкурентов Англия, терявшая свою монополию в промышленном производстве и на мировых рынках, и Франция, оттесненная новыми конкурентами на 4-е место среди великих держав.

В 1879 году Германия и Австро-Венгрия заключили военный союз, к которому в 1882 году примкнула Италия, также нуждавшаяся в колониальных рынках сбыта. Этому «тройственному союзу» Англия поспешила противопоставить свою коалицию, заключив в 1904 году союз с Францией и в 1907 году – с Россией, получивший известность как «Антанта» (по-французски – согласие, сговор).

Целью Германии было ослабить Англию, захватить часть колоний европейских стран, а также потеснить Россию, отняв у нее часть земель по ее естественной границе – Балтийскому морю (Прибалтику) и прочно укрепиться на Балканах. Австро-Венгрия посягала на Сербию и Черногорию. Франция была заинтересована в возвращении отнятой у нее Германией в 1871 году пограничной области Эльзас-Лотарингии. Италия сначала заявила о своем нейтралитете в начавшейся войне, а затем, изменив своим прежним союзникам, выступила на стороне Антанты с целью «поживиться» за счет Австро-Венгрии. Россия не имела конкретных интересов и задач в назревавшем переделе территорий.

В начале XX века Россия вошла в сложный период своей истории. Война с Японией и поражение в ней России привели к резкому ухудшению экономического положения в стране. Нарастало недовольство, создавалась революционная ситуация.

Обе враждующие стороны – Тройственный союз и Антанта – располагали многомиллионными армиями. Непосредственным поводом начала первой мировой войны послужило убийство в Сараеве австрийского престолонаследника. Война шла с переменным успехом: ни одна из сторон не могла нанести другой стороне сокрушительного удара – добиться поражения. Кампания 1917 года началась при значительном перевесе сил Антанты. Но все же английское наступление не завершилось победой: немцы отошли и закрепились на заранее подготовленных позициях «Зигфрида». Русские войска, плохо вооруженные и не обеспеченные в должной мере поставками из тыла, не проявили особого рвения к победе. В 1915 году они потерпели неудачу в своей попытке наступления на Берлин. Не достигли они существенных целей и в «карпатской операции». Но вина в этом лежала не на солдатах, а скорее на слабом командном составе.

Один их частных эпизодов наступления наших войск, однако характерный для всего ведения этой войны, описывает с присущим ему талантом в «Тихом Доне» Михаил Шолохов: «На юго-западном фронте в районе Шевеля командование армии решило грандиозной кавалерийской атакой прорвать фронт противника и кинуть в тыл ему большой кавалерийский отряд, которому надлежало совершить рейд вдоль фронта, разрушая по пути коммуникационные линии, дезорганизуя части противника внезапными налетами. На успешное осуществление этого плана командование возлагало большие надежды: небывалое количество конницы было стянуто к указанному району… Верстах в восьми на правом фланге пехота вела демонстративное наступление, привлекая на себя огонь противника: в ложном направлении продвигались части одной кавалерийской дивизии.

Впереди, насколько обнимал глаз, не было видно неприятеля… Случилось так, что неприятельское командование или узнало о готовящейся атаке, или предугадало ее, но в ночь на 29-е неприятельские войска покинули окопы и отошли верст на шесть, оставив засады с пулеметами, которые и тревожили на всем участке, противостоящую им, нашу пехоту.

Где-то вверху, за кучевыми облаками, светило восходящее солнце, а долину всю застилал желто-сливочный туман. Была подана команда к атаке, полки пошли. Многие тысячи конских копыт стлали глухой, напоминающий подземный, гул… Расстояние версты в полторы легло сзади. К ровному строю атакующих приближалась полоса хлебов. Высокое, выше пояса, жито, все перевитое цепкой повителью и травой, до крайности затрудняло бег лошадей. Впереди все так же дробилась русая холка жита, сзади лежало оно поваленное, исковерканное копытами. На четвертой версте лошади стали спотыкаться, заметно потеть, – противника все не было…

Шесть верст немыслимо трудной скачки вырвали из лошадей силы, некоторые под всадниками падали, самые выносливые качались, добирая из последних сил. Здесь-то секанули австрийские пулеметы, размеренно закхакали залпы… Убийственный огонь выкосил передние ряды. Первые дрогнули и повернули обратно уланы, смялся казачий полк; их, захлестнувших в паническом бегстве, поливали, как из пульверизаторов, пулеметным дождем, расстреливали из орудий. Небывалая по размерам атака, благодаря преступной небрежности высшего командования, окончилась полным разгромом. Некоторые полки потеряли половину людского и конского состава».

Несколько большими были успехи русских войск на юго-восточном фронте. Но захват Эрзурума в 1916 году не получил должной поддержки со стороны английского флота.

Затяжная война, требовавшая значительных жертв от страны, вызывала растущее недовольство населения, деморализовала армию. Осуждалась неспособность царского правительства к ведению войны. Не увенчались успехом и попытки русского правительства заключения сепаратного мира с Германией. Внутри страны активизировалась деятельность различных партий, возникших еще в конце XIX века.

Созданное революционными демократами, близкими Чернышевскому и «Современнику» (литературно-политический журнал, издававшийся в Петербурге в 1836–1866 годах), общество оформилось в партию и получило свое название «Земля и воля» в 1862 году Возглавляли его созданные в различных русских городах комитеты, объединенные петербургским «Русским народным комитетом». Входившие в организацию «Земля и воля» левые элементы требовали уничтожения монархии и созыва народного собрания для выработки основ нового политического строя. Центр «Земли и воли» выставлял умеренные требования: передачу части помещичьей земли крестьянам, «замену на местах» правительственных чиновников выборными, участие представителей народа в определении податей и повинностей и сокращения расходов на войско и царский двор. Таким образом, уже в самой организации «Земля и воля» определились два направления общественных преобразований: революционное и реформаторское.

Состоявшийся в Липецке в 1879 году «съезд революционеров» привел к разделению партии «Земля и воля» на две части: «Черный передел» (Плеханова и будущих социал-демократов) и «Народную волю». Сторонники Плеханова иммигрировали, уйдя на время из поля зрения русской общественности. Народовольцы, по настоянию Желябова, вступили в открытую борьбу с правительством путем террора и начали, по выражению П. Н. Милюкова, «форменную охоту на царя».

Либерально настроенная интеллигенция основала в 1904 году «Союз освобождения» – нелегальную политическую организацию, включавшую левых представителей земского движения. Во главе Союза стал крупный помещик И. И. Петрункевич. Союз пытался добиться от царя продолжения реформаторской деятельности, в частности, созыва Учредительного собрания. В октябре 1905 года на съезде земцев-конституционалистов и «Союза освобождения» была оформлена «Конституционно-демократическая партия» (к.д. или кадеты), выдвинувшая требование конституционного устройства Российского государства. На втором съезде (5–11 января 1906 года кадеты уточнили свою программу: «Россия должна быть конституционной и парламентской монархией». Во главе кадетов стали: П. Н. Милюков, С. А. Муромцев, П. Б. Струве и др. С февраля 1906 года стала издаваться в Петербурге газета кадетов «Речь».

Кадетов воспринимали у нас и на Западе как «демократических либералов нового типа». Кадеты заявили, что их партия стоит «над классами», выступает за «всеобщие блага,» и сами рассматривали себя как «надстройку над народом», призванную выражать «требования базиса». Наибольший отклик кадеты нашли у мелкой буржуазии, составившей основу партии.

Кадеты требовали снижения налогов, надеясь таким путем добиться снижения стоимости сельскохозяйственной техники (эта часть их программы противоречила интересам крупных промышленников), коренных земельных реформ для увеличения крестьянских наделов (эта часть их программы противоречила интересам крупных землевладельцев). Земля, с точки зрения кадетов, должна была изыматься у землевладельцев государством и поступать в государственный земельный фонд. Только после этого она могла быть передана крестьянам в личную собственность. Помещикам государство должно было выплачивать компенсацию за землю, что легло бы тяжелым бременем на государственный бюджет. А это, в свою очередь, препятствовало бы снижению налогов. Но кадеты были далеки от практики: они решали все вопросы отвлеченно, теоретически.

Кадеты ратовали за сохранение исконно русских форм землепользования, за «коллективную ответственность» мелких крестьянских хозяев за выплату налогов. В этом точка зрения кадетов противоречила принципам реформ, предложенных Столыпиным: реформам с опорой на «крепких хозяев», несших индивидуальную ответственность за выплату налогов.

Предложенная руководством партии кадетов программа не была принята левой частью ее членов. Они вышли из состава партии. В этом левом крыле кадетской партии большинство составляли либералы, которых глава партии П. Н. Милюков рассматривал как «социал-реформаторов». Либералы были больше связаны с сельскохозяйственной практикой, чем кадеты. Последним так и не удалось установить прямые контакты с крестьянством.

Зато кадеты преуспели в теоретической полемике. Милюкову удалось объединить разрозненные оппозиционные группировки и занять главенствующее положение в Первой Государственной Думе: они получили там 184 из 497 мест, главным образом благодаря бойкоту выборов в Думу левыми партиями. Председателем Думы был выбран кадет С. Муромцев. После роспуска Первой Думы авторитет кадетов сильно упал (с 39 до 19 процентов во Второй Думе). Однако, объединившись с партией «трудовиков», кадеты и там сумели занять ведущее положение. Но через 102 дня и эта Дума была распущена. В Третьей и Четвертой Думе кадеты были в оппозиции.

Роль кадетов в общественной жизни возросла в годы первой мировой войны, после того как они стали призывать к отказу от политической борьбы внутри страны и к объединению всех сил для борьбы с врагом внешним. Они вошли в так называемый «прогрессивный блок» («прогрессисты», «октябристы», «прогрессивные националисты» и др.), который поставил себе целью создание «Министерства открытого доверия». Кадеты ратовали за продолжение войны до победного конца. 1 ноября 1916 года П. Н. Милюков выступил в Думе с речью, в которой перечислил, один за другим, все «главные шаги» правительства, возбудившие общественное недовольство. Оратор «при каждом случае» спрашивал аудиторию: «Глупость это или измена?». Сам оратор считал, что действия правительства скорее глупость, чем измена. Но присутствовавшие, восторженно реагировавшие на его выступление, склонялись больше ко второй оценке. Речь была размножена и распространилась по стране.

Вспоминая этот, самый «боевой» период своей жизни, П. Н. Милюков писал, что к середине декабря атмосфера в стране оказалась насыщенной электричеством: «Все чувствуют приближение грозы, но не знают, куда упадет удар». Удар упал на Распутина. 17 декабря Распутин был убит. «Странным образом, – замечает Милюков, – когда это лицо было устранено, все сразу почувствовали, что совсем не в этом дело, что устранен лишь яркий показатель положения, тогда как зло вовсе не в нем, – и вообще не в отдельных лицах… Это убийство, несомненно, скорее смутило, чем удовлетворило общество».

«В обществе широко распространилось убеждение, – пишет далее Милюков, – что следующим шагом, который предстоит в ближайшем будущем, будет дворцовый переворот при содействии офицеров и войска… Переворот произошел не сверху, а снизу, не планомерно, а стихийно».

23 февраля 1917 года появились первые признаки народного волнения. 24-го мирные митинги уступили место первым вооруженным столкновениям с полицией, сопровождающимися первыми жертвами. 25-го прекратилась работа фабрик и занятия в учебных заведениях. Крупные столкновения народа с полицией произошли у городской Думы и на Знаменской площади. Казаки приняли сторону народа. Под их натиском полиция обратилась в бегство. Народ братался с казаками. 26 февраля по распоряжению правительства центр Петербурга был оцеплен патрулями, были установлены пулеметы. Для усиления охраны часть воинских частей была переодета в полицейскую форму. Это вызвало крайне негативную реакцию в воинских частях. Угроза расправы не остановила людей. На площадях возникали стихийные митинги, по улицам шли демонстранты со знаменами. Отдельные столкновения с полицией не пресекали стихийного развития народного движения. 27 февраля начались волнения в воинских казармах. Солдаты выходили к Таврическому дворцу и смешивались с толпой. Толпа ворвалась в арсенал, захватила оружие. Из тюрем были освобождены арестованные.

Возглавить движение решила Государственная Дума. В помещении Таврического дворца было проведено «частное совещание» ее членов и дано поручение совету старейшин выбрать Временный комитет членов Думы. В него вошли представители разных партий: кадетов, октябристов, центра, прогрессистов, трудовиков, социал-демократов. Ближайшей задачей Комитета было «восстановление порядка» и установление контактов с лицами «участвующими в революционном движении». Параллельно с заседанием Совета старейшин заседали левые политические партии. Ими было принято решение о немедленном возрождении деятельности Совета рабочих депутатов – аналога Совета 1905 года Первое заседание Совета было решено провести в 7 часов вечера в Таврическом дворце. К этому времени Таврический дворец был занят солдатами, рабочими и случайными участниками уличных демонстраций. Сформированный там «Временный исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов» обратился с воззванием к населению, взял на себя административное руководство по обеспечению столицы продовольствием. «Упорядочение положения в городе» было решено проводить совместно с членами Государственной Думы. Министры «старого порядка» были задержаны и отправлены в Петропавловскую крепость.

Совет рабочих и солдатских депутатов призывал к продолжению борьбы, к созыву Учредительного собрания. Временный комитет Думы подготавливал, между тем, реальный состав «Первого революционного правительства» во главе с представителем либерального земства Г. Е. Львовым. 1 марта было проведено совместное заседание Временного комитета и Временного правительства с участием представителей исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов Н. С. Чхеидзе, Ю. М. Стекловым (Нахамкесом), Н. И. Сухановым (Гиммером), Н. Д. Соколовым и др. После длительных дебатов участники совещания пришли к соглашению о формировании «общественно-умеренного» правительства, о его «классовой неоднородности». Ни у кого не было сомнений, что Николай II больше царствовать не должен.

Для переговоров с Николаем II, находившимся в своей ставке в Пскове, были посланы А. П. Гучков и В. В. Шульгин. Гучков предложил государю отречься от престола в пользу несовершеннолетнего сына. Это дало бы возможность новым властям распоряжаться монархом по своему усмотрению. Под предлогом того, что он не может отпустить от себя сына, Николай II предпочел отречься от престола в пользу брата Михаила Александровича. В полночь 3 марта Николай II подписал отречение от престола в пользу брата. Этот вариант не устроил никого из новых правителей: восхождение на престол Михаила означало бы продолжение самодержавной власти.

2 марта было сформировано Временное правительство, в котором абсолютное большинство имели кадеты в союзе с октябристами. Через специально созданную контактную комиссию Временное правительство осуществляло связь с работавшим параллельно Петроградским Советом. Временное правительство не пошло по пути кардинальных реформ, оно даже не сформулировало программу своих действий. Наиболее последовательно перечислила задачи, стоящие перед страной, партия «Народная воля» в своем обращении к Временному правительству:

«Партия Народной воли» хочет:

– чтобы наше государство было свободной демократической республикой, чтобы оно управлялось на основах строгой законности. Чтобы все граждане России, мужчины и женщины, всех классов, без различия веры и национальности, пользовались равными правами и свободой слова, совести, союзов, собраний;

– чтобы земля перешла к трудящимся на ней, и чтобы трудовое крестьянство получило землю на разумных началах для пользы всего государства;

– чтобы рабочий, трудясь по восемь часов в сутки, был обеспечен страхованием во время болезней, при неспособности к труду и на старость;

– чтобы Россия не пошла в плен германской промышленности;

– чтобы не было в стране ни одного неграмотного, чтобы все дети учились в школах;

– чтобы каждому из живущих в России народов была обеспечена свобода его языка и его культурного развития;

– чтобы каждая губерния имела право издавать законы по своим местным делам.

Партия «Народной воли» хочет, чтобы Временное правительство одно имело в России сильную власть, чтобы оно довело войну до победы и до удовлетворения жизненных интересов России в полном согласии с союзниками. Чтобы оно сохранило стране внутренний мир и порядок и довело Россию до Учредительного собрания, которое выразит законную власть всего народа».

Связь Временного правительства с Советом рабочих и солдатских депутатов практически осуществляла не созданная специально для этого Контактная комиссия, а лично А. Ф. Керенский, юрист, член Четвертой Государственной Думы, вошедший в состав Временного правительства в качестве министра юстиции и в то же время, занимающий пост товарища председателя Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 2 марта А. Ф. Керенский обратился с речью к «народу и войскам», в которой он, под бурные и продолжительные аплодисменты собравшихся, поставил присутствующих в известность о заключенном между Исполнительными комитетами Государственной Думы и Совета рабочих и солдатских депутатов соглашении о сотрудничестве и сообщил об освобождении всех заключенных. Он заверил, что «свободная Россия не будет прибегать к тем позорным средствам борьбы, которыми пользовалась старая власть! Без суда никто подвергнут наказанию не будет. Всех будет судить гласный народный суд».

В тот же день А. Ф. Керенский выступил на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов. Он объяснил присутствующим, что вынужден был без получения предварительного согласия от Совета занять пост министра юстиции во Временном правительстве, так как «должен был дать ответ в течение пяти минут и потому не имел возможности получить ваш мандат до решения о вступлении в состав Временного правительства». Ввиду «вхождения» в должность министра юстиции, А. Ф. Керенский сложил с себя «звание товарища Председателя Союза рабочих и солдатских депутатов», но заверил всех присутствующих, что не может жить без народа: «В своей деятельности я должен опираться на волю народа. Я должен иметь в нем могучую поддержку».

8 марта 1917 года А. Ф. Керенский выступил с речью на заседании Московского Совета офицерских и солдатских депутатов. Назвав офицеров и солдат «достойными сынами великой родины», которым «будущего бояться нечего», Керенский дал исчерпывающую характеристику своим позициям: «Я – член Временного правительства, я – ваш товарищ, я – не только демократ, но я и социалист. Я – товарищ Председателя Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». Он призвал каждого «выполнять свой долг до конца», для чего потребуется «величайшее напряжение воли», «величайшая мудрость» и «колоссальное самообладание и сдержанность». «Создавайте новый народ и новую армию, а все, что осталось позади, отдайте мне, министру юстиции, и Временному правительству», – этими словами Керенский закончил свою очередную речь.

В своих многочисленных речах Керенский давал всем самые щедрые обещания, а во всех имеющихся в стране недостатках обвинял «старую власть», которая «оставила все в расстроенном виде»: «Деньги теряли силу, нация беднела – и это вызывало дороговизну». Надежды на восстановление былой мощи страны Керенский возлагал на народ, а установление новых государственных порядков считал обязанностью грядущего Учредительного собрания. Задачи собственные, стоящие перед Временным правительством, задачи неотложные в то тяжелое время Керенский никогда не формулировал: он их просто не видел. Единственное, чего он опасался, что мы «в нашем разбеге» можем «перескочить через цель» и тогда «цель может оказаться позади нас». Саму «цель» Керенский не конкретизировал. Зато он отмечал «моральные» недостатки народа и вскрывал их причины: «Сто лет рабства не только развратили власть и создали из старой власти шайку предателей, но и уничтожили в самом народе сознание ответственности за свою судьбу, за судьбу страны. И в настоящее время, когда Россия идет прямо и смелыми шагами к Учредительному собранию, когда она стала во главе демократических государств, когда каждый из нас имеет возможность открыто исповедовать свои убеждения, – вся ответственность за судьбы государства целиком и полностью падает на плечи всех и каждого в отдельности. В настоящее время нет и не может быть человека, который бы сказал: я говорю, но за свои слова не отвечаю».

Именно таким человеком был сам Керенский; его слова всегда расходились с делом, он был и остался далек от практики, он был целиком погружен в «политические игры», занимался исключительно «политической чехардой». Пока оба взаимоисключающие направления – реформаторское и революционное – развивались бок о бок, Керенскому представлялось, что он «координирует» их деятельность. Но это была видимость координации: она выражалась исключительно в словоговорении, в его пышных, демагогических речах. По мере все более отчетливо выражавшегося расхождения обоих направлений как в целях, так и в приемах; по мере их отдаления друг от друга, вплоть до возникновения между ними антагонистических противоречий, положение Керенского осложнялось. Он стал метаться между левыми и правыми в поисках популярности у тех и у других. А время шло.

Временное правительство так и не встало на путь проведения сколько-нибудь значительных реформ. Оно тщетно пыталось примирить противоположные интересы крестьян и помещиков, рабочих и фабрикантов. Оно ограничивало свою «государственную» деятельность мелкими мероприятиями. Были национализированы «кабинетские» и «удельные» (составлявшие собственность царской семьи) земли, что не решало земельной проблемы; был издан закон «об охране посевов», гарантировавший возмещение помещикам убытков от возможных «народных волнений»; созданы «примирительные камеры» для решения возникавших спорных вопросов между крестьянами и помещиками.

18 апреля Временное правительство выступило с заявлением о продолжении войны с Германией «до решительной победы». Однако снабжение армии велось по-прежнему из рук вон плохо. Бездеятельность правительства в отношении внутренних реформ и его приверженность к исполнению обязательств перед военными союзниками вызвали взрыв недовольства в народе. 20–21 апреля прошли «народные волнения» – первый сигнал, первая угроза существованию Временного правительства. 2 мая из состава Временного правительства были выведены министр иностранных дел П. Н. Милюков и военный и морской министр А. И. Гучков. Место последнего занял ставший к этому времени эсером А. Ф. Керенский. Перестановка отдельных лиц не изменила общего курса и характера деятельности Временного правительства.

Недовольство политикой Временного правительства продолжало расти. 2 июля из состава правительства вышла группа министров-кадетов, не справлявшаяся с возложенной на ее членов практической деятельностью. На смену им пришли эсеры и меньшевики. В начале июля в столице прошли мощные демонстрации протеста. Находившийся в это время на фронте Керенский прервал свою поездку по воинским частям, вернулся в Петроград и жестко подавил протест народа. Двоевластие закончилось. 7 июля ушел в отставку глава Временного правительства князь Львов. Его место занял Керенский (с сохранением за ним поста военного и морского министра). В Петрограде было объявлено военное положение.

Прежние «контакты» Керенского с левыми и правыми перешли в открытую борьбу: «Да, я в особенности настаиваю на том, чтобы мы боролись сразу на два фронта». Керенский имел в виду борьбу, с одной стороны, с большевиками, с другой, – с силами, пытавшимися «справа» свергнуть Временное правительство. Керенский сначала был сторонником привлечения к борьбе с большевиками Антанты; выступая за продолжение войны, за «верность союзникам», он мог рассчитывать на их помощь во внутренних делах России. Но в последний момент он отказался от участия в мятеже, подготавливаемого союзниками с помощью генерала царской армии, монархиста Л. Г. Корнилова. Керенский, как он позднее объяснял, побоялся, что вмешательство союзников вызовет в стране новый революционный подъем. Корниловский мятеж, направленный против большевиков, был подавлен без участия Временного правительства вооруженным сопротивлением рабочих и солдат. Возглавившие это подавление большевики выдвинули лозунг «Вся власть Советам» и стали деятельно готовиться к вооруженному восстанию. «Около 20 октября, – вспоминает Керенский, – начали большевики осуществлять в С.-Петербурге свой план вооруженного восстания для свержения Временного правительства во имя «мира, хлеба и скорейшего созыва Учредительного собрания»… 24-го октября было уже совершенно очевидно, что восстание неизбежно, что оно уже началось». Керенский метался между штабом и Зимним дворцом в попытках собрать необходимые силы для противодействия нараставшему восстанию, но тщетно: «Уже с вечера юнкера, настроение которых сначала было превосходно, стали терять бодрость духа». Не оправдались надежды Керенского и на помощь казаков, которые несмотря на призывы Керенского не являлись: «они все еще седлали лошадей», – отмечает с горестью глава правительства.

Керенский решил самолично поехать в Гатчину, чтобы вызволить «застрявшие там» войска и «протолкнуть» их в центр столицы. «Добыть» войско Керенскому удалось только в Острове, в штаб-квартире 3-го казачьего корпуса. Вернувшись с казаками в Гатчину, Керенский стал ждать подкрепления с фронта: «Нас стала сильно беспокоить и волновать та медлительность, с которой продвигались к нам с фронта эшелоны». Керенскому не суждено было продолжить борьбу: 7 ноября 1917 года ему пришлось бежать. «Я ушел из дворца за 10 минут до того, как предатели ворвались в мои комнаты. Я ушел, не зная еще за минуту, что я уйду. Прошел нелепо переодетый под носом у врагов и предателей. Я еще шел по улицам Гатчины, когда началось преследование». Керенскому удалось выбраться на Дон, к атаману Каледину. В 1918 году он бежал за границу.

Так плачевно закончилось недолгое пребывание у власти Временного правительства. Власть перешла в руки большевиков. Эволюционный путь развития России был прерван: страна вступила на революционный путь.