Со времени Пелопоннесской войны очень заметным явлением стало фракийское наемничество (Thuc. VII, 27–30). Поначалу славились пельтасты, со времени похода Александра на Восток обрели популярность фракийские всадники. Не сомневаюсь, что Спартак был долгое время наемным кавалерийским командиром у римлян и сумел мастерски использовать недостатки почти полностью пехотной римской армии [14]. Для фракийской знати наемничество-союзничество стало частью образа жизни вплоть до самых верхов их общества – до самой царской верхушки. Поздние одрисские цари приняли деятельное участие в ходе гражданских войн римлян на Балканах [7, с. 186–187]. Как в свое время справедливо заметил Демосфен в Первой речи против Филиппа, сравнительно скромное денежное содержание войска (на продовольствие) дополнялось достойной добычей в случае победы. Конечно, у правителей на первой позиции должен был быть расчет политический, а не материальный. Но у фракийских царей вхождение в орбиту политики Рима выглядело весьма примечательно. При этом заметно, что со времени правления Котиса I (383/2–359 гг. до н.э.) политического единства даже одрисской Фракии уже не наблюдалось (кроме объединенных Одрисами племен неизменно независимыми держались бессы, трибаллы и некоторые другие). Астейско-одрисский Котис (100–87 гг. до н.э.) поддержал римлян как союзник (Diod. XXXVII, 5a) против Митридата VI Евпатора – тогда как целый ряд фракийских племен поддержал великого царя Понта, и даже в Ольвии отметился фракийский племенной отряд дизиров (IOSPE I² №223). Уже его внук, тоже Котис, в 48 г. до н.э. отправил сына Садалу с отрядом в помощь Гнею Помпею (Caes. Bell.civ. III, 4), герою войны с Митридатом. Сапейско-одрисский Раскупорис тоже, получается, отправлял тогда войска Помпею. Цезарь простил фракийцев. А в 42 г. до н.э. перед битвой при Филиппах сын и наследник Раскупориса Котис отправил своих сыновей обеим противоборствовавшим римским группировкам – Раскоса к Октавиану и Антонию, а Раскупориса – к республиканцам Кассию и Бруту, причем с каждым было по 3 тыс. конницы. Отличились оба сына – но особо удачливый Раскос, тем более поддержавший победителей, выхлопотал брату прощение – интересно, что сапейско-одрисским царем стал вскоре все же Раскупорис. В дальнейшем вплоть до превращения Фракии в римскую провинцию около 46 г. н. э. римляне видели одрисскую Фракию политически раздвоенной. И всё это время во Фракии особой политической силой являлись бессы, объединенные возле легендарного оракула Диониса в Родопах. Во времена Геродота (Her. VII, 111) это был поначалу жреческий род племени сатров, обслуживавший прорицалище, позднее бессы заменили этноним сатров, ещё позднее это уже оформился союз племен, даже с характерной керамикой. В 331 г. до н.э. македонский стратег Фракии Мемнон инспирировал свое отделение от Александра (Diod. XVII, 6–7; 62–63; Arr.Anab. I, 25, 2; Curt. IX, 3, 21) – «взбунтовал варваров» (бессов – как считают болгарские специалисты). Антипатру удается умирить восставших. В 15 (или 13) г. до н.э. бессы поднимают многих фракийцев на борьбу с одрисско-сапейскими царями, «клиентами» или «союзниками» Рима – в 11 г. до н.э. даже убивают царя Раскупориса. В 26 г. н. э. римский сенат присудил право на триумф Поппею Сабину за подавление «горных фракийцев» – по Корнелию Тациту (Ann. IV, 46) те не желали служить в римской армии разъединенными и вдали от родины – они предпочитали собираться во вспомогательные отряды, и под началом своих собственных командиров воевать разве что с соседними народами. Скоро в римской армии замечаются Фракийские когорты, во II–IV вв. римские легионарии оставляют вотивные посвящения и надгробия с характерными фракийскими именами и изображением Фракийского всадника Хероса не только в Нижнем Подунавье в Мёзии в лагерях легионов и вблизи них, но и в местах пребывания вексилляций этих легионов. А после преторианской реформы Септимия Севера даже в лагерях преторианцев в Италии близ Рима. Поначалу привыкшие воевать фракийцы оседали близ легионных лагерей, вливаясь в castrenses – отслужив 20-летний срок, получали honesta missio – личное римское гражданство с признанием законным браком прежнего конкубината, денежную сумму и земельный участок (сыновьям потом приходилось начинать всё как бы сначала – т.е. отслужить). По мере варваризации легионов ветераны становились после службы декурионами – получали помимо денег участки земли до 200-400 га, возглавляли городские советы в провинциях. При длительном запрете всадникам и сенаторам более чем на 5 лет покидать Рим и Италию декурионы оформили собой элиту римского провинциального общества. Кстати, как то убедительно показали раскопки в центре Фракии у с. Чаталка [17] или на западе у с. Невестино [9, с. 235], фракийские вожди ещё до аннексии Римом Фракии выбрали проримскую ориентацию и стали позднее провинциальными магнатами. Долгое время (до конца IV в.) потомки знатных и успешных фракийцев отметились в эпиграфике своими колоритными именами или патронимиками [5]. При этом natus Thrax всё чаще замещается Bessus и обозначение «фракиец» со временем превратилось в этникон – историко-географическое понятие. В этнокультурной амальгаме римских городов, построенных на былых фракийских землях чаще всего при Траяне и Адриане по эллинистической модели, происходила практически полная ассимиляция представителей аборигенного населения.
Рядовые же фракийские былые общинники несколько столетий были заметны как субстрат, практикуя характерную профессию – добычу золота (под властью Рима удалось добыть до 350 т. – в доримские времена показатели примерно 500 т. [16, с. 31]). В поздней Римской империи бессы-рудокопы оказались заметны как особая профессионально-социальная категория.
Наконец, особым вопросом является христианизация реликтового фракийского населения. Якобы имевшая место попытка перевести Священное Писание на язык бессов и два бесских монастыря на Синае в числе первых там – факты не бесспорные, но любопытные [18]. На месте былых фракийских святилищ возводились раннехристианские базилики. А в начале VIII в. над былым фракийским нимфеумом в честь одного из первых протоболгарских ханов на скале был выбит легендарный Мадарский всадник. Как минимум с V в. до н.э. (по материалам торевтики) и до конца IV в н. э. (с позднеэллинистической эпохи до позднеримской это отмечается, прежде всего, в мелкой пластике) этнокультурным символом балканских и малоазийских (вифинов) фракийцев явился Фракийский Всадник (Херос, позднее подвергался теокразии). Не очень понятным образом к XI в. он стал иконографическим прообразом св. Георгия, на балканских землях напоследок напоминая о фракийцах – предках нынешнего населения как минимум с эпох поздней бронзы – раннего железного века.
Таким образом, сравнительно бедные скотоводо-земледельцы из Фракии, создавшие разве что «престижную» (или «царскую») экономику, заметно уступавшую показателями античной рыночной, реализовывали свою этнокультурную самобытность доступными им способами. Разбойники превратились в наемников, в эллинистических армиях проявляясь как политевма («фракийцы»= пельтасты), а в римской сначала как отряды наемной кавалерии под началом собственных вождей (фракийские numeri римляне потом уже не создавали), потом во вспомогательных когортах со смешанным составом, ещё позднее, как перегрины, записывались в легионы на полную выслугу лет (а с рубежа II–III вв. даже в преторианские когорты). Территории Фракии многие века славились своей рудной добычей. Поэтому в столь деликатном и кропотливом деле, как добыча золота, фракийские горцы оказались намного практичнее римских рабов и колонов – а потому в итоге оказались прикреплены к этому роду деятельности римским правительством. Скромные в быту фракийцы, похоже, без особых эксцессов восприняли христианство. Фракийская же аристократия с давних пор подражала нравам греков и позднее легко переняли принесенные римлянами традиции «эллинистицизма», долго сохраняя разве что колоритные имена и патронимики.
Список использованных источников и литературы
1. Antika. Umetnost na tlu Jugoslavije //Mano-Zisi Ðorđe. Beograd-Zagreb, 1982.
2. Katalog nalaza iz nekropole cod Trebeniśta. Narodni muzej Beograd. Antika I. Beograd, 1956.
3. Raymond D. Macedonian regal coinage to 413 B.C. New-York, 1953.
4. Василев В.П. Бронзови съдове от некропола при ТребенищеИзследвания върху античното металообработване (Разкопки и проучвания. Кн. XIX). София, 1988.
5. Велков В. Към въпроса за езика и бита на траките през IV в. от н. е. // Изследвания в чест на акад. Д. Дечев. София, 1958. С. 731–742.
6. Винокуров Н.И., Крыкин С.М. Рим, Боспор и Фракия в сер. I в. н. э. // Вестник МГПУ. 2016, №2 (22). С. 64–73.
7. Винокуров Н.И., Крыкин С.М. Римская политика в Северном и Северо-Западном Причерноморье в середине I в. н.э. // Проблемы истории, филологии, культуры. М., 2017. №4 (58). С. 170–194.
8. Винокуров Н.И., Крыкин С.М. Римская политика в Северном и Северо-Западном Причерноморье в середине I в. н. э. // Проблемы истории, филологии, культуры. М., 2017. №4 (58). С. 170–194.
9. Геров Б. Проучвания върху западнотракийските земи през римско време. Ч. I // Годишник на Софийския университет. Философски факултет (ГСУФФ). Т. LIV. Кн. 3, 1959/60. София, 1961.
10. Крадин Н.Н. Империя Хунну. М., 2002.
11. Крыкин С.М. Древняя фракийская цивилизация // Епохи. Т. XXIV. Велико Търново, 2016, №2. С. 203–219.
12. Крыкин С.М. Зерновая «диета» варварских соседей античных эллинов // Вестник МГПУ. 2013. №1 (11). С. 74–87.
13. Крыкин С.М. Проблема обладания религиозной санкцией или о словах в христианском контексте // Наука, культура, образование. Комратский ГУ. Мат. науч.-практ. конф. Комрат, 2010. С. 135–139.
14. Крыкин С.М. Спартак: версии о его происхождении (научный подход вразрез с литературно-легендарным) // Проблемы истории, филологии, культуры. М., 2007. Вып. XVII. С. 66-80.
15. Крыкин С.М. Эллинизация: механизм этнокультурного явления // Открытия минувшего. М., 2005. Вып. 2. С. 15–28.
16. Марфунин А.С. История золота. М., 1987.
17. Николов Д. Тракийската вила при Чаталка, Старозагорско // Разкопки и проучвания. Кн. XI. София, 1984. С. 5–73.
18. Тодоров Т. Библия Бесика (социолингвистична студия за тракийския език в късната античност) // Thracia VI. София, 1984. С. 259–275.
Характерные черты внешней политики Западной Римской империи накануне ее падения
Куликова Ю.В.кандидат исторических наук, доцент
Аннотация : Внешняя политика Западной Римской империи в третьей четверти V в. имела свои ключевые направления, которые могли напрямую обусловить ее падение. Проблема заключалась в том, что одновременно с размыванием понятий внешний и внутренний враг, исчезали границы между понятиями внешней и внутренней политики. Германские племена расселились на обширных землях, окружавших Италию, получая жалование, одежду и продовольствие. Однако процессы, происходившие внутри племен, заставляли многих германцев создавать новые союзы и искать новых земель.
Ключевые слова : Римская империя, готы, вандалы, гунны, варварские племена.
Annotation: The foreign policy of the Western Roman Empire in the third quarter of the V A.D. had its key directions, which could directly determine its fall. The problem was that, simultaneously with the blurring of the concepts of the external and internal enemy, the boundaries between the concepts of foreign and domestic policy disappeared. German tribes settled on vast lands, surrounding Italy, receiving salaries, clothing and food. However, the processes within the tribes forced many Germans to create new alliances and seek new lands.
Key words : Roman Empire, Goths, Vandals, Huns, barbarian tribes.
В последние годы накануне падения Западной Римской империи приходилось решать множество задач, как внешнеполитических, так и внутриполитических. Рассматривая восприятие позднеантичных авторов и Отцов Церкви на события того периода, необходимо выяснить, насколько внешнеполитическая ситуация стала решающим фактором в этом значимом для мировой истории событии, и действительно ли падение Западной Римской империи является лишь историографическим фактом?
Основными направлениями внешней политики было стремление вернуть весьма значимые для экономики Италии Галлию и Северную Африку под контроль императорской власти, а также решение проблем с германскими племенами. Важно отметить, что если переход к оборонительной политике после войн Марка Аврелия направляло Рим на укрепление рубежей и изменение провинциальной политики, то теперь эта оборонительная стратегия означала непосредственную защиту Апеннинского п-ва. Самое странное в этой ситуации было то, что армии, дислоцирующиеся в той же самой Галлии, зачастую и являлись опасностью, от которой приходилось защищать Италию.
Уже в IV в. «проблема варваров» была настолько острой, что при определении своего возможного соправителя и преемника у императора Грациана не оказалось выбора: все военачальники имели варварское происхождение, кроме Феодосия, в правление которого в 395 г. империя была разделена на Западную и Восточную. Именно с этого момента Западная Римская империя пытается вести самостоятельную политику, однако император в Константинополе считает себя «старшим», без стеснения навязывая свою внешнеполитическую линию. При этом и собственные дворцовые интриги уничтожали шансы Западной Римской империи на выживание. Убийство Стилихона и Аэция были грубейшими ошибками политики западноримских императоров, опасавшихся больше за свой трон, чем за судьбу империи.
Д.М. Петрушевский справедливо подмечает [11, с. 216], что именно поход Алариха на Рим в 410 г. имел те самые разрушительные последствия, поскольку открыл свободный путь варварским племенам на Рим. Недаром Аврелий Августин в описании этого события сравнивает его разрушительность с последствиями гражданских войн эпохи Республики [1, III. 29].
На территориях Западной Римской империи происходит активизация процесса вытеснения одних ранее расселившихся племен другими. Именно его описывал в своем труде Аммиан Марцеллин, сообщая, что германцы расселяются по всему Рейну, занимая земли Галлии, Иллирии и вплоть до самых границ Италии [2, XVI. 11; XVII. 13]. К сер. V в. почти все территории Западной Римской империи были заняты германскими племенами и образованными ими «варварскими королевствами». Важно то, что начало их законодательного оформления было заложено политико-юридическими санкциями римской власти, передавшими германским вождям права на управление этими территориями [4, c. 74]. В 418 г. создается первое королевство на территории Римской империи – Тулузское. Иордан отмечает, что король Эйрих, видя постоянную смену императоров и слабость империи, занял как независимый государь Галлию и Испанию [7, c. 263]. В Африке было образовано первое независимое варварское королевство, ряд королевств существовал и в других землях, лишь номинально числившимися провинциями империи. Это и была новая имперская армия на основании закона о hospitalitas [5, с. 220]. Однако земли, занятые варварами, не способны были пополнить пустующую казну, наоборот, Римская империя ежегодно выплачивала по договорам определенные суммы, чтобы не допустить восстания федератов. Время 2-й половины V в. современники называли жестоким владычеством варваров, как писал спустя два столетия историк Павел Диакон: «всюду действовали разрушительные силы…» [10, XIV. 15–16].
Непростые отношения складывались и с Восточной Римской империей. Так, вытеснение войсками Флавия Стилихона объединенной армии вестготов на север неожиданно сталкивается с иными интересами Константинополя, где Аркадий решает заключить мир. Так что в какой-то мере смерть Флавия Стилихона стала «спусковым крючком» для последовавших событий.
В 453 г. умер Атилла, с которым все предыдущие годы вынуждены были считаться в своей политике Восточная и Западная Римская империя. Однако после его смерти разгорелась междоусобная война, ослабившая гуннов и тем самым способствовавшая их изгнанию. Но на освободившиеся территории нашлись новые претенденты: «Гепиды, силой забравшие себе места поселения гуннов, овладели… пределами всей Дакии…. Готы…. получили Паннонию» [7, c. 265–266]. Действительно, константинопольский император Маркиан разрешил поселиться остготам в Паннонии, но они, захватив Мёзию, целеустремленно продвигались к Италии. Только откровенный подкуп Глицерия позволил избежать объединения двух значительных групп остготов [7, c. 283–284].
В 455 г. погиб последний из династии Феодосия Великого – Валентиниан III. Беда Достопочтенный указывает, что с гибелью Аэция и убийством Валентиниана Римская империя прекратила свое существование [3, Ι. 21]. Византийские источники сообщают, что после того, как Валентиниан с помощью Ираклия зарубил Аэция, он спросил у одного человека: «Не правда ли, смерть Аэция прекрасно исполнена?».
Тот ответил: «Прекрасно или нет, я не знаю. Но я знаю, что вы левой рукой отрубили себе правую» [15, fr. 200–201; 12, IV. 28]. Павел Диакон прямо говорит: «Так погиб Аэций, воинственнейший муж и некогда ужас могущественного короля Аттилы, а вместе с ним пала и Западная империя, и благо государства, и их уже более не удалось восстановить» [10, XIV.15].
Последовавшее затем нашествие вандалов во главе с Гейзерихом стало для многих концом Западной Римской империи. Иероним Стридонский восклицал в одном из писем: «Кто бы мог поверить, что Рим, воздвигнутый победами, каковые были одержаны над всем миром, рухнет, став могилой народов, матерью которых он был, что все земли…. однажды увидят детей повелительницы вселенной, обращенными в рабство…» [6, CXXVII]. Исидор Севильский, упомянув об этом событии, больше не касается истории Рима, как если бы его вообще не было [8, с. 77]. Четырнадцатидневный грабеж Рима оставил мрачные воспоминания у современников.
С другой стороны, именно Аэций создал Бургундское королевство в восточной Галлии [5, с. 568], хотя это и была вынужденная мера. В середине V в. пришедшие на эту территорию гунны посчитали вестготов соперниками, что ярко отразилось во втором нашествии 451 г., когда Аэций пожертвовал территорией до р. По, только чтобы не допустить Атиллу на Апеннинский п-ов.
Экономика Рима уже давно полностью зависела от ввоза из провинций. С их потерей приходилось с трудом рассчитывать на собственные незначительные ресурсы, но самым страшным оказалась потеря доступа к зерну, поступавшему из Северной Африки и издавна пополнявшим запасы Италии. В 468 г. при поддержке Восточной Римской империи в Африку был отправлен флот, хотя А. Голдусорти сомневается в его значительности [5, с. 572], скорее всего, это были транспортные суда. Гейзерих сумел потопить флот и разгромить войска. Вандалы оказались явно не под силу даже совместным войскам двух империй, а гегемония вандалов на море оставалась непоколебимой. Лев I подписал сепаратное соглашение с вандалами. Таким образом, Италия оказалась практически изолированной в экономическом и стратегическом плане.
Внешнеполитическая ситуация менялась стремительно, с каждой потерей римской территории. К середине V в. Западной Римской империи в ее границах вообще не существовало, точнее, она фактически состояла только из одной Италии. Британия была потеряна, ее раздирали внутренние междоусобные войны саксонских королей [5, c. 560]. Римские императоры были слишком заняты более насущными проблемами, чем обращать внимание на далекий остров. Ведь военных и экономических сил не хватало на защиту и обеспечение подвластных территорий. Еще с предыдущего столетия императоры стали заключать союзы. Однако с катастрофами, равными поражению римской армии при Адрианополе и на Каталаунских полях, императоры могли лишь давать условное согласие. Население провинций, помнению Д. М. Петрушевского, видело в расселявшихся варварах своего рода избавителей, а не врагов [11, c. 218]. Однако можно не согласиться с исследователем, так как именно варвары забирали лучшие земли, подчас сгоняя с него население – силой, либо жители сами предпочитали уходить. В V в. процесс приобретает больший размах. Что касается Италии, то она стала вожделенной для варварских племен, стремящихся больше награбить, ведь в близлежащие провинции находились в запустении. Убийства и опустошения, происшедшие в 410 г., 455 и 472 гг. – это грабеж Рима. В то время как 476 г. – это взятие Равенны, где короновался и был низложен последний римский император Август Ромул.
Размывалось не только представление о внешнем и внутреннем враге, размывалось само понятие внешняя угроза. Она все больше становилась внутренней. Империя, расшатавшая основы общественного благосостояния и превратившая своих подданных в своих врагов, была вынуждена искать опоры против варваров в самих же варварах [11, c. 216]. При этом политика западноримских императоров не успевала за стремительными изменениями ситуации.
За последние двадцать один год своего существования в Западной Римской империи сменилось девять правителей. Территория государства за это время сократилась до размеров Италии, а противоречия лишь сконцентрировались на ее территории. Даже восстания против германцев подчас заканчивались переходом восставших в их армию, как это было в случае с Гейзерихом. Лишь кое-где на момент формального крушения империи еще держалась у власти старая патрицианская аристократия: бывший император Юлий Непот в Далмации, Сиагрий в Галлии, Аврелий Амброзий в Британии. Юлий Непот останется императором для своих сторонников вплоть до его смерти в 480 г., Сиагрий вскоре будет разгромлен франками Хлодвига. А остгот Теодорих, который объединит под своей властью Италию в 493 г., будет вести себя как равный партнер константинопольского императора и наследник Западной Римской империи. Лишь когда в 520 е гг. Юстиниану понадобится повод для покорения Апеннин, его секретарь обратит внимание на 476 г. – краеугольным камнем византийской пропаганды станет то, что Римская держава на Западе рухнула и надо ее восстановить.
Историк Малх Филадельфиец удостоверяет, что сенат Рима продолжал собираться и при Теодорихе. Ученый муж даже писал в Константинополь, что «нет больше нужды в разделении империи, довольно будет одного императора для обеих ее частей» [9, fr. 12].
Но самая основная проблема политики Западной Римской империи, переставшей быть только внешней, или только внутренней – это не допустить усиления племен, расселенных на территории Западной Римской империи.
Несмотря на победоносную оборону Италии, император ничего не мог сделать, чтобы предотвратить захват вестготами галльских городов Арелата и Массилии в 473 г. Только при последнем императоре Юлии Непоте ситуация, казалось, изменилась. Ему удалось вернуть некоторые земли, но успех не продолжился долго. Италия была разорена. По свидетельству Павла Диакона, многие города были либо стерты с лица земли, либо подвергнуты значительному разрушению и разграблению: «в Неаполе и тех [городах], которые они не смогли взять из-за их прочности, они оставили разграбленными сельские угодья и пленили всех, кто избежал меча» [10, XIV, 16–18].
Сужению кольца германских владений вокруг Италии ярко свидетельствует уменьшение количества монетных дворов. Если Либий Север чеканил свои монеты в Риме, Равенны и Арелате, то уже в его правление последний монетный двор, видимо, был утерян. Основными монетными дворами стали Равенна и Медиолан, хотя монетный двор оставался и в Риме. Только Юлий Непот чеканил монеты на территории и Италии, и Галлии.
Причины обострения отношений с германцами кроется в демографическом факторе. Как подметил Д. М. Петрушевский, переход германцев к оседлому образу жизни вызвала значительный прирост населения [11, с. 213]. Уже расселившиеся германцы испытывали значительное давление более отдаленных племен, внутри которых также происходили различные процессы, подталкивающие их к переселению. Близлежащие земли уже давно были ограблены, и именно отсутствие добычи от грабежа, продовольствия и одежды становились причинами новых походов [8, с. 283].
Одоакр был направлен императором Флавием Зеноном, а после низложения Ромула Августула вынужден был смириться с правлением возвращенного из Далмации Юлия Непота. Таким образом, уже после 476 г. император Юлий Непот вновь управлял Италией и Галлией, находясь в Далмации. Одоакр получил титул патриция и долгожданную должность наместника Италии. Малх Филадельфиец в своем труде пишет, что Зенон одобрял кандидатуру Одоакра, поскольку тот планировал править, сохраняя римские порядки, и поддерживал возвращение Юлия Непота [9, fr.12].
Не сошел с политической арены и еще один низложенный император, ставший епископом – Глицерий. Именно его вмешательство привело к убийству Юлия Непота – единственного императора, который, вероятно, был способен вернуть утерянные территории. Одоакр, слабо опасаясь недовольства Зенона, захватил Далмацию. Таким образом, в 480 г. восточноримский император Зенон не стал назначать императора в Западную империю, а решил править единолично, тем более что Одоакр ранее выслал императорские инсигнии в Константинополь, надеясь на важный пост. Опасаясь авторитетного противника, Зенон успешно стравил своего бывшего телохранителя и Теодориха, короля остготов, что позволило ему избавиться от первого, но потерять Италию.
В V в. уже варвары решали, кто будет править. Так Аларих, захватив Рим, решил посадить на трон Аттала, а Гейзерих – Олибрия [12, II. 27]. В то же время Рицимер сам являлся кукловодом, расставляя марионеток и управляя властью. Когда же Антемий предал его, Рицимер поддержал выдвиженца Гейзериха Олибрия. Не считаясь с Западной Римской империей, варварские короли прислушивались к восточноримским императорам. Подкуп готов, отправление Одоакра, практически откровенная коронация Теодориха. Так, где был реальный враг Западной Римской империи?
Гейзерих уже управлял как настоящий властитель, вынудив римлян не только признать Вандальское королевство, но и дать обещание оставить его в покое. Властитель Средиземноморья разделил отнятые земли между своими подданными. Худшие земли он оставил прежним владельцам, установив небывало высокие налоги [12, III. 11– 14]. Кроме того, Гейзерих стал чеканить собственную монету.
Необходимо учитывать, что хоть Рим и находился в эпицентре внешнеполитических событий, он не являлся в полной мере столицей. В стратегическом плане удобнее была Равенна. Именно ее в IV в. в качестве форт-поста использовали римские императоры. Первым в качестве места своего постоянного пребывания, это бывшее этрусское поселение, избрал император Гонорий в 402 г., в это же время в городе вырастают многочисленные величественные христианские храмы. Именно в Равенне короновался и был низложен Одоакром Ромул Августул, однако к тому времени варварские короли вновь стремились в Рим. Так было с Гейзерихом, так было и с Одоакром. Павел Диакон утверждает: «Одоакр, вступив в Город, получил власть над всей Италией» [10, XV. 8]. По свидетельству византийских историков, Одоакр фактически упразднил должность императора Римской Западной империи, т. к. вместо свергнутого императора Одоакр был избран королем [14, X. 45; 15, fr.214]. Малх Филадельфиец уточняет, что Ромул Августул предлагал Зенону взять бразды правления в единой Империи, а Одоакр действовал от имени римского сената и обеспечивал охрану государства, но Зенон отказался [9, fr. 12]. Таким образом, Рим оставался символом когда-то могущественного государства, и именно как символ приобщения к его величию он и являлся для варварских королей.
Политика Западной Римской империи в последние годы своего существования перестала быть стабильной и не имела далеко идущих целей. Пытаясь сохранить хоть какой-то мир с расселившимися германцами, императоры готовы были пойти на любые уступки, даже ущемляя права оставшегося населения. Одной из причин этого было не только экономическое состояние, но и отсутствие реальных сил. Их окружение и армия состояли целиком и полностью из представителей германских племен.
События 410, 455 и 472 гг. так тесно переплелись в позднейших представлениях, что 476 г. стал отражением в историографии всех происходивших событий, хотя сами современники не заметили этого, ведь Одоакр не изменил институты управления, не стал снимать с постов действующую администрацию, наоборот, сам принял титул патриция [9, fr. 12].
Падение Западной Римской империи свидетельствовало о том, что Рим больше не имел финансовой власти и не мог эффективно контролировать рассеянные западные области, хотя их жители продолжали рассматривать и называть себя римлянами. То, что произошло в 476 г. можно назвать переворотом, который, однако, не являлся главным ключевым моментом: к крушению власти в Западной Римской империи привели многие события и причины. Ф. Энгельс писал, что для той огромной массы населения, для которой Римское государство было защитой, оно же со временем стало злейшим врагом [13, с. 170]. И все же Павел Диакон уверен: «Так, Римская империя в Риме, та достойная уважения всего круга земного и священная громада, которая была основана Октавианом Августом, пала вместе с этим Августулом в 1209 г. от основания Города…». А так как власть Рима прекратилась, летоисчисление следовало с этого момента вести от Рождества Христова [10, XVI].
Таким образом, фактическое падение Западной Римской империи произошло намного раньше 476 г., но именно юридический факт поставил окончательную точку в ее существовании. Однако Западная Римская империя не исчезла, а с упразднением должности западноримского императора официально объединилась с Восточной Римской империей, император которой был объявлен императором единой Римской империи. Внешнеполитический фактор сыграл в этом событии свою значительную и решающую роль, поскольку усилению его проявления способствовали внутренние проблемы Империи.
Список использованных источников и литературы
1. Аврелий Августин. О граде Божием. [Электронный ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Avrelij_Avgustin/o-grade-bozhem/ (дата обращения 11.02.2018).
2. Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 1994.
3. Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов / пер. с лат., статья, прим. В.В. Эрлихмана. СПб., 2001.
4. Буданова В.П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. М., 2000.
5. Голдсуорти А. Медленная смерть Римской империи / пер. с англ. А.В. Короленкова, Е.А. Семеновой. М., 2014.