Паровой бык под лангедокским соусом

4. Механические менады в Ночь Сбора дождя

– Цилиндр – неудобная вещь. То в ресторане позабыл и пришлось возвращаться, то чуть ветром не сдуло! И на стимнибус опоздали.

– А мне нравится! Красиво практично и есть куда спрятать Птичку, – сказал сэр Энтони, доставая голубя из-под шляпы. – Ну ка, милый, лети! Покажи нам дорогу в отель.

– Я не Птичка. Я Пичуг! Торопитесь, мы опаздываем. Комендантский час вот-вот наступит. За мной, господа!

Федерико достал часы из жилетного кармана.

– Осталось пятнадцать минут. Но мы уже рядом! Я помню этот поворот.

– А голубок его пролетел мимо. Значит, не сюда.

– Тони, ты же не собираешься слушать жестянку? Я сказал – нам сюда!

И Рико уверенно свернул в переулок, постукивая тростью. Сэр Энтони пожал плечами, но последовал за ним. Пичуг обиженно сел на плечо блондина.

Шаги гулко звучали между темных фасадов. Ни одно окно не горело. Все двери были плотно затворены. Фонари, и те светили через один. Город вымер.

Только какой-то старик выгуливал вдоль домов мопса на несмазанных шестеренках.

– Унылый скрип. Не к добру.

– А все-таки мы здесь не были, Рико. Давай повернём назад. Или спросим Птаха.

– Я не Птах. Я Пичуг! Можно и здесь пройти: прямо до площади и направо. Крюк получается. Но назад уже никак! Патруль вышел на охоту.

В переулок въехали сразу два Чёрных Котелка на стимоциклах с колясками. Дед и собака тут же нырнули в подворотню.

Патрульные свернули за ними.

– Ну что, Лучезарный, пробежимся или примем бой?

– Джентльмены не бегают, джентльмены ходят. У нас ещё есть время. Какой ещё бой со стражами порядка?! Ты меня пугаешь. Может, они и не по наши души. Прибавим шаг.

И они бодро зашагали вслед за голубем.

Котелки быстро разобрались с собаководом. И рванули за ними, подскакивая на брусчатке и выпуская клубы пара.

– Теперь что скажешь, Тони?! – мгновенно протрезвев.

– Бежать! Однозначно, бежать, Рико! – крикнул тот через плечо. Только подошвы засверкали. Федерико припустил за ним: в одной руке трость, в другой – щегольской цилиндр. Бежать в темноте по брусчатке – то ещё удовольствие. Но Котелки сигналили им сзади, подгоняя. Их приближающиеся стимоциклы задавали бегу небывалый темп.

Джентльмены первые выбежали на площадь, в мгновение ока обогнули круглый фонтан под единственным фонарем. И нырнули за Пичугом в переулок.

– Оторвались. Дайте отдышаться, в боку закололо! – Энтони оперся о стену, переводя дух.

Брюнет выставил нос:

– Остановились у фонтана. Потеряли нас.

Чёрная кожа, поблескивая в неярком свете газа, обтягивала аппетитные женские формы.

– Это бабы! – прищелкнул языком Рико, – Валькирии!

Патрульные перекинулись короткими фразами. И одновременно открыли коляски. Пара механических кошек грациозно спрыгнули на дорогу. Их мощные тела были вытянуты, а ноги на пружинах очень длинны. Медные морды сияли зелёными провалами глаз. Кошки вертели головами на 360 градусов в поисках добычи. Железные хвосты хлестали тварей по бокам, извиваясь змеями. Стимоциклы стояли под парами. Их хозяйки ждали, когда монстры возьмут след.

Лучезарный глянул из-за угла. В темноте его глаза сверкнули жидким золотом.

– Механические леопарды, – выдохнул он, – Вакханки!

Не сговариваясь, джентльмены припустили вперёд, в темноту, что есть духа.

Кошки метнулись на звук шагов, лязгая металлическими когтями. Фонари мчащихся за ними мотостимов, наконец выхватили из тьмы светоотражающие буквы вывески: Савой.

Друзья взлетели по ступеням. Двери были заперты! Лучезарный забарабанил по стеклу кулаками. Пичуг клевал в звонок с упорством дятла. А Рико достал из трости сразу два клинка – по одному в каждую руку. И спустился на ступень ниже, готовый встретить преследователей.

Мгновение спустя горничная открыла двери гостям. Все разом ввалились внутрь.

Рико задвинул засов прямо перед оскаленными мордами. Тут же часы на каланче громко пробили одиннадцать. Дамы усадили кошек в коляски и покатили дальше.

– В последний момент! Я как знала! Вы все целы? – причитала горничная.

Лучезарный согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

– Уф! За Дафной так не бегал! – просипел он.

– Не заводите меня до завтра, хочу успокоиться, – пискнул Пичуг и завалился на бок. Тони сунул его в карман и побрел в номер.

– Ключи возьми на ресепшене! Крикнул он, миновав первый пролёт.

Рико наклонился к горничной через стойку: Как тебя зовут, спасительница?

– Бэт, – зарделась она, протягивая ключи.

Рико задержал её руку в своей, и поцеловал в горячие губки.

– Нельзя, сэр! – довольно улыбнулась она, – я девушка честная!

– Не сомневаюсь! – ласково сказал брюнет. И побежал по лестнице вверх, перескакивая через ступеньку.

– Мистер Федерико, запомните, сегодня после полуночи нельзя зажигать свечи!

Пичуг тихонько жужжал шестеренками под цилиндром лорда Энтони. В спальне было темно.

И хотя внутри бушевал адреналин, друзья молчали. Лучезарный неподвижно лежал на подушках, глядя на фигуру у окна.

Рико боролся с желанием закурить: жить без магии было невыносимо. Предстоящий визит к Сперанце его тоже напрягал: скорее всего она ничего не знает о Зевсе. И придётся искать загадочного Мастера Ангелов. Но других зацепок у Хитроумного пока что не было. И денег тоже не было: портмоне он, кажется, потерял. Житейские мелочи теперь превратились в проблемы, которые нужно решить опять-таки без волшебства. Мысли скакали по кругу. Сейчас казалось, что он отвечает и за возвращение отца, и за Лучезарного! А где Младший, о котором он привык заботиться, вообще не понятно. Сюда он оправился в том числе и из-за него.

Часы на каланче били полночь.

И тут же тучи пришли в движение. Будто кто-то мешал ложкой в гигантской кастрюле. Все быстрее и быстрее. Первый порыв ветра прокатился по крышам, громыхая листовым железом. За ним ещё, все сильнее. Тучи закрутились в гигантский кокон смерча, идущего между домов, только стекла окон мелко дрожали… Воронка подходила ближе и ближе, затягивая в брюхо уличный мусор и специально выставленный на балконы хлам с тщательностью пылесоса. Вот почему нельзя выходить на улицу! Но Гермес не боялся вихря. Он боялся вернуться на Олимп ни с чем… Наконец столб втянул ногу в облака. И барабанная дробь ливня сразу обрушилась на Лондостим.

Рико откинул одеяло со своей стороны кровати и лёг. Он глянул на бледный профиль слева:

– Не спишь?

– Не спиться.

– Ты больше не светишься в темноте, как раньше… а? Лучезарный!

Тони вытянул перед собой руку:

– Нет, представь себе! Но и ты растерял некоторые свои способности. Признайся.

И он, приподнявшись на локте, ласково провёл кончиками пальцев по коротко остриженному виску Рико.

– Здесь раньше были крылышки! Где они?!

5. Викторианский завтрак и воздухоплавание

В янтаре солнечного луча плавали пылинки медленно и лениво! И Рико вовсе не торопился вылезать из кровати. От того что солнце радостно светило в окно, казалось, что все проблемы решаемы. Тони напевал, принимая душ – с утра давали горячую воду. Рико все же встал и тоже хотел освежиться, но даже побриться было лень. Он ограничился тем, что поплескал в лицо водой из умывальника в спальне и улёгся обратно.

В 8 утра джентльменам в номер подали завтрак. Голый Тони, подпоясавшись полотенцем как передником, прикатил столик на колесиках в спальню. Наколку горничной ему заменяла наскоро повязанная салфетка.

– Ваш завтрак, сэр! – проворковал он и рассмеялся.

– Огласите весь список блюд, пожалуйста! – улыбнулся Рико, садясь по-турецки и потирая руки, – Я голоден как волк после вчерашнего забега.

Энтони стал приподнимать железные крышки одну за другой, втягивая ноздрями ароматный пар.

– Что тут у нас? А, баранина в сухарях с жареным картофелем! Ага! Копченая макрель с анчоусами. Омлет на гарнир. Консервированная ветчина с варёными яйцами, – Лучезарный сунул в рот половину яйца и продолжал, жуя, – устрицы с беконом на закуску!

– Давай сюда это блюдо! Ещё бы бокал брюта, и жизнь наладиться!

– Прошу, сэр! – подражая горничной, мурлыкнул Тони, передавая тарелку, – Шампанского нет, сэр! Только тёмный эль, сэр!

– Пиво с утра? – скривился Рико, – Ни за что! Дай вилку и перестань кривляться.

– На десерт – груши, апельсины и джем с тостами! Тебе кофе со сливками?

– Чёрный. Один кусочек сахара.

Пневмопочта выплюнула утренний Таймс.

– Ох, Тони, идти куда-то после такого пиршества проблематично. Викторианского завтрака хватило бы и на обед. Даже двигаться не охота. Извини, но …

Рико закурил.

– Даю тебе четверть часа, – блондин развернул газету, – передай мне леденец, пожалуйста!

Лучезарный воткнул в угол рта лакричную палочку, посасывая её, как сигару. И углубился в чтение.

– Портмоне нашлось! И бумажка с адресом леди Сперанцы. Чудова Падь. Поедем за город на такси!

– Портмоне? Опять?!

– Вчерашнее. Думал, что потерял его, – потянулся Рико.

– Что бы Гермес да потерял деньги?! Не верю, Станиславский! – хмыкнул Тони, и добавил просительным тоном – А на аэротакси хватит?

– Не вопрос. Увлёкся воздухоплаванием, Тони?

– Ты даже не представляешь, до какой степени! И потом, я бы с удовольствием осмотрел умытый дождем Лондостим сверху! А глотать дорожную пыль или толкаться на вокзале не имею никакого желания.

Аэротакси зависло перед парадным. Желтый баллон, наполненный водородом, украшали кокетливые шашечки. Пропеллер потрескивал лопастями. Механический водитель учтиво распахнул дверку открытой гондолы перед восторженным Тони и настороженным Рико. Механического Пичуга они в этот раз не взяли.

Лондостим жужжал внизу гигантским жуком. Лучезарный в аэроочках изучал местность, сверяясь с картой, то и дело свешиваясь за борт. Рико сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Его укачало.

Когда они минули город и внизу запестрели холмы предместий, дышать стало легче. Но смотреть вниз Рико всё же не решался, а дурное предчувствие его не оставляло. Под мерный стук таксометра, отчитывающего мили и шиллинги, Федерико пытался представить, что могло задержать Зевса в безрадостном мире механизмов.

Зная живой характер отца, Хитроумный решил, что это или новая любовь, или какие-то технические неполадки. Во втором случае все решаемо! А вот в первом…

Пилот заложил вираж, готовясь снижаться.

Вдруг Рико почувствовал присутствие магической силы, и одновременно Лучезарный дернул его за рукав. Внизу лежало вулканическое озеро. Их странная машина отражалась в изумрудном спокойствии воды. Весеннюю зелень холмов на том берегу разбавляли алые огоньки маков. Прямо под ними полуразрушенный остов собора все ещё вздымал к небу пламенеющую готику арок, будто окаменевшие рёбра дракона. Солнце играло в осколках витражей. Слабые волны магии расходились оттуда по всему пейзажу и гасли среди холмов. Боги переглянулись.

Небольшая усадьба белела совсем рядом – на холме над деревней. Высадив джентльменов на песчаной площадке у дома, аэротаксист выкатил совершенно астрономическую сумму. На все доводы возмущённых пассажиров автомат монотонно требовал оплатить поездку. Чертыхающийся Рико просунул несколько купюр в прорезь на железной спине, но не дождался сдачи.

– Да будь ты трижды неладна, корыстная жестянка! – выкрикнул он, запуская камешком в удаляющееся такси.

– Давай, на шесть часов! – Лучезарный тоже не удержался, посылая в винт осколок черепицы.

– Ушёл! Надо было целится в баллон! – махнул рукой брюнет и наконец заметил улыбающуюся даму.

Её высокая фигура была облачена в тунику, сплошь покрытую богатой вышивкой. В седеющих волосах сверкала рубинами диадема. Плечи украшало диковинное ожерелье из дагерротипов людей, чем-то неуловимо похожих. Фотография Оскара красовалась посередине.

– Сын опаздывает, господа! Но о вашем прибытии предупредил. Приветствую вас, боги Олимпа.

Джентльмены, смутившись, по очереди подошли к подставленной ручке.

– Прошу к столу!

– Дом миссис О’Флаэрти просто наэлектризован магией, – шепнул Тони брату, пропуская его в дверях.

6. Дом на холме

– Как у Вас мило, – улыбался Лорд Энтони, обхаживая Сперанцу со всей галантностью на которую был способен.

– Прямо ЧУДЕСНО, я бы сказал, – Рико вертел головой в поисках источника магии. Но сила была повсюду – выступала из стен, из пола, раскачивала занавески вместо ветерка. Хитроумный только озадачено постукивал тростью по полу.

Гостиная представляла собой смесь музыкального салона и антикварной лавки. Восточные вазы соседствовали с флейтами и мандолинами, развешанными по коврам. В углу блестел чёрным лаком кабинетный рояль. По его бортам струились золотом японские узоры. У Федерико зачесались руки опробовать инструмент.

– Надеюсь, рояль не механический?! Хотелось бы… сыграть! Если позволите.

– Вполне себе настоящий. Играйте, Гермес, играйте. Думаю, мы успеем выпить чаю до приезда Оскара, – дама гостеприимным жестом пригласила гостей к сервированному столу: чайник как раз закипел на изящной бульетке. Китайский фарфор и серебряные приборы! Посередине нарциссы в золоченой жардиньерке.

На сервировочном столике стояли сандвичи и ранняя клубника в сливках.

– Не понимаю, что могло задержать Оскара?! Но сэндвичи с огурцом оставим ему. Я заварила для вас лучший чай, который только привозили из Колоний. И добавила туда первые фиалки с наших холмов.

«Когда пригласили в гости в незнакомый дом, да ещё пришёл раньше остальных – нужно придумывать тему для разговора на ходу! С чего бы начать?» – раздумывал Рико, оглядывая интерьер.

На окнах стояли несколько витражных картин с необычными сюжетами: леди в платье цвета васильков бежит среди холмов, корабль-лебедь под всеми парусами летит над бурными волнами, птица с девичьим лицом поёт в ветвях миндального дерева… ангел – золотые крылья – парит над ночью.

– Какие необычные картины? Это что, иллюстрации? Кто автор? – поинтересовался Рико, надеясь с сюжетов витражей перейти к местонахождению Зевса.

– Это делает Мастер Ангелов. Я большая поклонница его творчества. Когда вы были в кабинете Оскара, наверное, обратили внимание какие там прекрасные окна: святые, боги и ангелы! Так вот это его работа!

– О! Мы видели, – отозвался Энтони, беря в руки цветное стекло и разглядывая изображение на просвет, – они великолепны!

– В то время Мастер ещё приходил к нам. Странный горбун в грязном плаще. И капюшон вечно закрывал лицо. А в душе такая красота, такой талант! Мне его жаль! Уж больно чудаковат: прячется от людей в развалинах Озерного Аббатства. Оборудовал мастерскую в полуразрушенном храме и сидит в ней, как мышь.

– Однако, какой оригинал!

– От заказчиков у него раньше отбоя не было. Кто хотел портрет на стекле, кто ловца солнца или луны на окно, а те, кто был недоволен городским смогом – заказывали тропический или морской пейзаж! Но Мастер вдруг перестал общаться с людьми. Совсем. Если и разговаривает, то очень редко и только с женщинами.

– Правильно делает: дамы – лучшая половина человечества! – промурлыкал Рико, пробежав пальцами по клавишам рояля – отличный звук! И часто он с Вами беседует? Мне бы узнать у него кое-что!

– Да, очень интересно! – Тони, наконец оторвался от созерцания дамы в голубом.

– Да что тут интересного… – вздохнув продолжала Сперанца, – думаю, Мастер Ангелов лишился рассудка. Он спрашивает каждую, кто приходит:

 
Не ты ли, Берта из холма,
пришла освободить меня?
Подол в росе, плащ полон звёзд,
Сияет золото волос.
Коль это ты – дай мне ответ.
Я жду тебя полсотни лет.
 

– И что нужно ответить, что бы он вышел? – Рико предпочитал решать проблему сразу, – А просто так спросить нельзя? У нас с Тони к нему есть дело.

– Боюсь, нет, сэр. Он к вам не выйдет.

– Так пусть не выходит! Так ответит, из норы.

– У него револьвер, сэр. Лучше не беспокоить. Напишите ему, может нацарапает ответ. Я в корзинку положу… А может и не ответит. Мы с Меган, ходим в развалины: отнести молока и хлеба. Оставляем в условленном месте, подкармливаем. А он за это нет нет, да и нарисует что-нибудь. Иногда слышим, как он что-то напевает, а бывает и плачет. Последний раз мы нашли картину с Королевой Холмов. Бежит по дорожке, босая, в синем платье… и стихи эти с краю написаны. Я даже прослезилась.

– Нет у нас времени ждать ответа безумного Мастера! – махнул рукой Федерико.

– Надо подумать, дорогой, – Лучезарный отложил картину и заинтересовался баром в виде рыцарского панциря, инкрустированного самоцветами.

Створки открылись с музыкальным звоном: внутри стояли несколько бутылей с рисованными этикетками. Но на всех один и тот же джентльмен в сюртуке и желтых гетрах бодро вышагивал, приподняв котелок.

– Аперитив?! Конечно, дорогой Лорд Санрайз. Это купажированный виски секретного состава. Его смешивал эксперт. Он снимает в моем скромном доме две комнаты, – и леди, смущенно улыбнувшись, потупилась, – уверена, он будет счастлив, если вам понравиться купаж. Чёрный, золотой и красный – все лейблы хороши. Выбирайте любой. А Зелёный ярлык ещё не закончен.

– Думаю с него и стоит начать, Тони! – поводя носом, сказал Гермес, – Мне нравиться оттенок! В бутылке жидкости меньше половины— значит, вкусный! А этикетки рисовал местный художник, пока был в уме? Keep walking! Хороший девиз. И силуэт джентльмена мне, как будто, знаком. В трактир собрался, не иначе. Пропустить с друзьями по стаканчику виски.

Недолго думая, Рико разлил жидкость в три шорта. Он умудрился ещё и бросить в свой игральные кости из берилла.

– Что бы охладить?

– Нет, на удачу! – Гермес поднял рюмку, – Давайте за удачу! Эта капризная дама сейчас нам очень нужна!

Джентльмены залпом выпили, а леди лишь пригубила.

– Тони, это же… это же амброзия! – полушёпотом, смахивая слезы, выступившие от крепости напитка.

– Чистый мёд! – нежно улыбнулся Лучезарный, подмигнув.

Оба друга почти физически страдали от отсутствия магии в этом шарикоподшипниковом мире. Теперь, когда живая вода огнём пробежала по жилам, они опять почувствовали себя бессмертными. Энергия требовала выхода. Федерико снял сюртук и сел за рояль. Быстрые пальцы порхнули по клавишам. Пианист довольно хмыкнул и кивнул Лорду Энтони. Блондин окинул взглядом инструменты и потянулся к скрипке в хрустальном футляре.

– Можно?

– О, да! Этого инструмента не касалась рука музыканта с той поры, как я вывезла его из Римстима. Это фамильная ценность нашего древнего рода: по преданию одна из первых скрипок Страдивари. У нас итальянская кровь. Ведь я в родстве с великим Алигьери!

– Я заметил! Его портрет крайний слева в Вашем колье, леди О’Флаэрти, – пропел Рико, взяв несколько аккордов.

Тони кивнул, поглаживая инструмент ласково, как котёнка.

– Дай-ка ноту до! – сказал Лучезарный, проводя смычком по струнам.

Несколько мгновений прошло в тишине, и вот Энтони поднял инструмент и начал играть, прикрыв глаза. Томительная мелодия тягуче лилась из-под смычка. В ней была весна, и острая радость короткой смертной жизни, счастье и несбыточная любовь… Рико слушал, ожидая сигнала вступить. Но вот музыка, по-цыгански взвизгнув, резко ускорилась, ещё быстрее, ещё! Уже знакомые музыкальные фразы крутились в шальном водовороте отчаянного веселья. Рико подхватил ритм с ловкостью ресторанного тапера, и запел.

На звуки музыки прибежали маленькие женщины и их крохотные детки. Теперь они толпились в дверях, не решаясь войти, низкорослые, но очень симпатичные. Гнома постарше шагнула к хозяйке, вытирая руки в муке о передник. Сперанца улыбнулась и поманила всех в комнату. Гостиная тут же заполнилась смехом и топаньем танцующей толпы.

Со стен поснимали инструменты, и вокруг Рико образовался импровизированный ансамбль.

– Гномские народные знаешь?! Молоточек Сэма давай! Или Красный Колпачок! – галдели одни.

– Веселого Леприкона! – кричали другие, – Дом восходящего Солнца!

– Трёх Троллей! – пищали детишки, – Гномик и Медведь!

Хитроумный, прекрасно ориентировавшийся в любом фолке, только успевал нажимать на педали и клавиши, аккомпанируя веселым барышням. Под музыку накрыли большой стол, появился имбирный эль с кексами. А марципановый рулет и чашу с пуншем водрузили прямо на рояль – поближе к пианисту.

– Гномочки, дорогие, всё споём, только по очереди! Подпевайте, я слова забываю! – хихикал Рико, чмокая розовощеких красавиц, наперебой шептавших ему на ухо названия песен.

Рыженькая гнома, смешно махая коротенькими ручками, вызвалась дирижировать флейтами и барабанчиками, мандолинами и бубнами. Хоровое пение то и дело прерывалось взрывами смеха.

– Они Федерико до истерики рассмешили! Можно вас на пару слов? – Тони увлёк леди Спиранцу в коридор.

– Я так люблю гномов! И Русалок, и Леприконов! С ними я чувствую себя молодой. А уж про Сидов и говорить нечего. Но с тех пор, как Лондостим стал мировой столицей под властью Мэра Вайнрота, на магию и религию наложили запрет. Храмы и аббатства разрушили. А волшебные существа тоже остались не у дел. Мир, лишённый веры и чудес, стал таким пресным и жестким… вот мы с Оскаром и открыли ресторан Сытый Боцман, чтобы дать возможность гномам заработать на хлеб и напомнить людям – чудеса существуют. А жены гномов работают у меня. Когда-нибудь старые времена вернуться! Я верю в это! – она со слезами на глазах сжала руку Лучезарного, – Ведь Вы здесь! Лорд Санрайз, вы нам поможете?!

– Да! – кивнул он, – А Вы читали утренний Таймс? Нет? Изобретен мэджикометр. Между прочим, Мэром, собственноручно. Прибор измеряет уровень магического «загрязнения» места или человека. Скоро такие штуки раздадут всем Чёрным Котелкам! Для борьбы с суевериями, якобы. И начнутся облавы.

– Боги Олимпа! Что же делать?

– Будем действовать незамедлительно! Леди Сперанца, у Вас есть синее платье?