Война и революция: социальные процессы и катастрофы: Материалы Всероссийской научной конференции 19–20 мая 2016 г.

Общая политика безопасности и обороны европейского союза: современная повестка дня

Агафонова О.В.^[93]

Тезисы доклада

Аннотация. Ситуация, складывающаяся в настоящее время в сфере европейской безопасности, отличается сложностью и неоднозначностью. Внутри Евросоюза в связи с формированием и реализацией общей политики безопасности и обороны (ОПБО) возникли существенные противоречия. Была проведена оценка проблем перспектив реализации ОПБО ЕС.

Ключевые слова: Общая политика безопасности и обороны (ОПБО) Европейского союза (ЕС), сценарии ОПБО, миграционный кризис, НАТО.

Agafonova O.V. Common Security and Defence Policy of EU: modem agenda.

Abstract: Complicated situation within the framework of European security is considered to be ambiguous. The implementation of the Common Security and Defence Policy (CSDP) created the contradictions between EU member-states. The author estimated problems and perspectives of implementation of CSDP of the European Union.

Keywords: the Common Security and Defence Policy (CSDP) of the European Union, CSDP scenarios, migration crisis, NATO.

Операции по охране внешних границ представляют для ЕС серьезную проблему. По крайней мере, у Брюсселя нет детализованной стратегии или документа, регламентирующего решение этой задачи. Существенным препятствием является и несогласованность действий стран. Можно констатировать противоречие между повышением значимости ОПБО и снижением интереса государств-членов к участию в этой политике. Как считает Дэниел Кеохейн, ответственный редактор журнала «European Geostrategy», в основе этой проблемы лежат четыре причины [2].

1. Среди членов ЕС нет согласия относительно политических приоритетов, путей выхода из миграционного кризиса и стабилизации еврозоны. До террористических атак в Париже в 2015 г. и в Брюсселе в 2016 г. европейцы довольно осторожно относились к перспективе военных интервенций в другие страны, особенно, с учетом негативного опыта боевых действий стран в Афганистане, Ираке и Ливии.

2. Европейские страны придерживаются различных стратегий. Правительства одних стран больше сконцентрированы на вопросах территориальной обороны, другие – на экспедиционных операциях. Только Франции и Великобритании удается успешно совмещать и то, и другое, но даже они испытывают трудности из-за ограниченности ресурсов. В связи с кризисом на Украине различия в позициях усугубилась. Страны, воспринимающие Россию как агрессора, начали апеллировать к положению Устава НАТО о защите территории стран-членов Альянса. Европейские страны, занимающие другой «полюс мнения», полагают, что операции за пределами ЕС являются неотъемлемой частью внешней и оборонной политики Союза и направлены на его защиту.

3. Проявились разные подходы относительно региональной направленности ОПБО. Одни видят угрозу в России, другие концентрируются на угрозах, исходящих с Ближнего Востока и Северной Африки.

Расстановка позиций на европейском политическом ландшафте

Эксперты рассматривают три базовых сценария реакции европейских стран на изменение внешней среды [1]:

Первый сценарий. Поддержание статус-кво – вариант развития событий, при котором в долгосрочной перспективе не произойдет существенного нарушения или подрыва жизненно важных или стратегических интересов ЕС. В рамках этого сценария террористические акты и массовые волнения не воспринимаются как факторы, угрожающие существованию государств, неприкосновенности границ или благосостоянию граждан.

Второй сценарий предполагает, что страны ЕС будут реагировать преимущественно с помощью политических средств. В итоге события 2014 г. не воспринимаются как экзистенциальный вызов для стран-членов ЕС, поэтому они в принципе не влияют на военные расходы. Однако эти события рассматриваются как угроза стратегическим интересам, что может привести и к политическим изменениям. Страны подают сигналы о намерении выступить против снижения расходов на оборону. Подобные действия рассматриваются скорее как политические заявления, а не реальное увеличение бюджета на оборону, то есть может не отразиться на военной сфере страны. Получается, что предшествующие этим действиям события заставили ряд стран сосредоточиться, сделать определенные выводы и серьезнее отнестись к вопросам обороны.

Третий сценарий строится на том, что в 2014 г. произошел радикальный перелом (game-changer), который в перспективе окажет существенное влияние как на политическую, так и на военную сферу европейских стран. Ухудшение обстановки в плане безопасности воспринимается как угроза стратегическим и жизненным интересам, что является стимулом к более активному использованию политического и военного инструментария.

Оценки и перспективы

1. ОПБО, созданная странами-членами ЕС для коллективных действий, так и не стала для них общим приоритетом. Отсутствие единого четкого формата сотрудничества в рамках урегулирования кризисов приводит к разновекторности проводимой политики, подрыву основных принципов ОПБО. Заключаемые странами одно- и многосторонние соглашения для урегулирования той или иной проблемы расходятся с общей стратегией ОПБО, что существенно затрудняет ее реализацию.

2. Изменение военно-политической обстановки в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Восточной Европе привело к расширению спектра угроз для ЕС. Сложившаяся ситуация побуждает к переосмыслению вопросов безопасности внутри ЕС. Ситуация осложняется массовым наплывом мигрантов, что так же выявило отсутствие единого вектора действий в рамках миграционной политики.

3. В настоящее время ОПБО характеризуется отсутствием единства. Это проявляется в отсутствии единого подхода к проведению совместных операций (в результате внутреннего раскола на страны, подчеркивающие важность территориальной обороны, и страны, выступающие за проведение экспедиционных операций для обеспечения безопасности ЕС), а также в разнице в региональных приоритетах.

4. ЕС признал необходимость выработки новой стратегии обеспечения безопасности и обороны. Помимо необходимости формулирования единого подхода к кризисному урегулированию и практике проведения военных и гражданских операций существует необходимость регламентации проведения совместных военных операций.

Источники и литература

1. De France О. Defence budgets in Europe: Downturn or U-turn? Brief Issue 12, 2015. // EU Institute for Security Studies. [Электронный ресурс] URL: http://www.iss.europa.eu/publications/detail/article/defence-budgets-in-europe-downturn-or-u-turn/ (дата обращения 15.05.2016).

2. Keohane D. The paradox of EU defence policy. European Geostrategy. 2016, March 9th. [Электронный ресурс] URL: http://www.europeangeostrategy.org/2016/03/the-paradox-of-eu-defence-policy/ (дата обращения 15.05.2016).

Материалы круглого стола
Первая мировая война: К столетию брусиловского прорыва (1916–2016)

Роль 9-й армии генерала П.А. Лечицкого в Брусиловском прорыве

Базанов С.Н.^[94]

Аннотация: Статья содержит краткую биографию одного из талантливых, но незаслуженно забытых военачальников Первой мировой войны генерала от инфантерии Платона Алексеевича Лечицкого (1856–1923), друга и соратника А.А. Брусилова, командующего 9-й армией Юго-Западного фронта. В статье показана роль 9-й армии и ее командующего в разгроме противника в ходе Наступательной операции Юго-Западного фронта 1916 г. (Брусиловского прорыва).

Ключевые слова: Первая мировая война, Юго-Западный фронт, 9-я армия, Брусиловский прорыв, военное искусство, Румыния.

Bazanov S.N. Role of 9th army of General P.A. Lechinskiy in the Brusilov breakthrough

Abstract: This paper contains a short biography of one of the most talented, but undeservedly forgotten generals of World War I infantry general Lechitskogo Platon Alekseevich (1856–1923), a friend and colleague AA Brusilov, the commander of the 9th Army of the Southwestern Front. The article shows the role of the 9th Army and its commander in the defeat of the enemy offensive operations during the South-Western Front 1916 (Brusilov breakthrough).

Keywords: First World War, the South-Western Front, 9th army, Brusilov Offensive, martial art, Romania.

9-я армия успешно действовала на левом фланге Юго-Западного фронта в период Брусиловского прорыва и внесла весомый вклад в успех этой одной из самых грандиозных операций Первой мировой войны. С самого сформирования этого войскового объединения в августе 1914 г. по апрель 1917 г. им командовал выдающийся полководец, к сожалению, мало известный современному читателю генерал от инфантерии Платон Алексеевич Лечицкий.

Будущий военачальник родился 18 марта 1856 г. в Гродненской губернии в семье священника. Естественным путем для него было поступление в Литовскую духовную семинарию. Однако, не закончив курса, в марте 1877 г. он пошел на службу рядовым на правах самоопределяющегося в 7-й гренадерский Самогитский полк, расквартированный в Москве. И уже в том же году Лечицкого командировали на учебу в Варшавское пехотное юнкерское училище. В 1879 г. он окончил его по 2-му разряду и получил чин подпрапорщика, а в октябре начал службу в 39-м пехотном резервном кадровом батальоне, дислоцировавшемся в Брест-Литовске.

В августе 1880 г. Лечицкий был произведен в прапорщики, в феврале 1881 г. – в подпоручики, в ноябре 1887 г. – в штабс-капитаны и в декабре 1889 г. – в капитаны. Как видим, карьера молодого офицера складывалась удачно. В феврале 1891 г. он был переведен в 6-й Восточно-Сибирский линейный батальон, а в июне 1892 г. – в 5-й Восточно-Сибирский стрелковый. Следует отметить, что все это время будущий полководец служил на строевых должностях. Так, в течение 5 лет и 3 месяцев он командовал ротой, затем 2 года и 2 месяца – батальоном. В октябре 1893 г. для повышения квалификации командование направило Лечицкого в Офицерскую стрелковую школу. Окончив ее в августе 1894 г., он вернулся в свой батальон. В феврале 1896 г. Платон Алексеевич получил чин подполковника и вскоре вступил в командование батальоном.

13 марта 1898 г. вверенный Лечицкому батальон в составе отряда командование направило в Китай, в крепость Порт-Артур. 24 марта того же года 5-й Восточно-Сибирский стрелковый батальон был переименован в 4-й Восточно-Сибирский стрелковый полк (Платон Алексеевич командовал одним из его батальонов). К началу Русско-японской войны 1904–1905 гг. Лечицкий прошел путь от подпрапорщика до полковника: участвовал в Китайской кампании 1900 г., в конце 1902 г. был назначен командиром 24-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.

По мнению исследователей, во время Русско-японской войны Лечицкий, заслужил «репутацию выдающегося полкового командира» [4, с. 301]. С самого начала боевых действий его полк находился на передовой линии, участвовал во многих боях и стычках с противником, нес потери, да и сам командир получил ранение.

За боевые отличия в Русско-японской войне Лечицкий 12 мая 1905 г. был произведен в генерал-майоры, а также награжден золотым оружием с надписью «За храбрость» (9 декабря 1904 г.), высшим военным орденом России – Св. Георгия 4-й степени (13 декабря 1905 г.) и другими орденами. 5 августа 1905 г. он был назначен командиром 1-й бригады 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, а 15 августа зачислен в Свиту Его Императорского Величества. 10 марта 1906 г. Платон Алексеевич получил в командование 6-ю Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию, а 21 июля-1-ю гвардейскую пехотную с зачислением по гвардейской пехоте. 12 декабря того же года Лечицкому был «Высочайше пожалован мундир» 24-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, а 14 декабря он был зачислен в списки полка. Это была дань признательности Платону Алексеевичу за ратные подвиги, совершенные во главе полка в годы Русско-японской войны.

26 августа 1908 г. талантливого военачальника назначили командующим 18-м армейским корпусом (высшим оперативно-тактическим соединением русской армии мирного времени), а уже 5 октября ему присвоили чин генерал-лейтенанта с утверждением в должности. Вскоре последовало новое повышение по службе – командующим войсками Приамурского военного округа и войсковым наказным атаманом Амурского и Уссурийского казачьих войск «с оставлением по гвардейской пехоте и зачислением по Амурскому казачьему войску» (23 декабря 1908 г.). 22 октября 1912 г. Лечицкий был зачислен в списки 4-й сотни лейб-гвардии Сводно-казачьего полка и 14 февраля 1913 г. получил высший чин русской армии – генерала от инфантерии.

Надо сказать, заслужить «полного генерала» было не просто. Помимо различных заслуг, существовал образовательный ценз – диплом Николаевской академии Генерального штаба. Однако для талантливого военачальника сделали исключение. Почему? Ответ на этот вопрос можно найти в 14-м томе «Военной энциклопедии», вышедшей в 1914 г., накануне Первой мировой войны: «Генерал Лечицкий, великолепно ориентируясь на всякой местности, настойчив в проведении раз принятого решения, своим мужеством и спокойствием в бою производит чарующее впечатление на подчиненные ему войска, которые верят, что с ним всегда возможна победа. Прослужив с младших чинов все время в строю, он близок к солдату и офицеру и отлично знает их быт и нужды, и нет ни одного вопроса по обучению и воспитанию войск, в котором он не являлся бы знатоком дела»[3, с. 598].

А вот что писал о Лечицком в мемуарах генерал-майор А. И. Верховский: «Маленький, сухой старичок, весь белый, с большими белыми усами, с упорным взглядом узких, недоверчиво смотревших глаз, этот генерал отличался большой честностью, военным чутьем и осторожностью. Мало того, он по-своему любил солдат, изучал и знал их положительные и отрицательные черты. Вся его деятельность была подчинена правилу: семь раз отмерь и только потом отрежь. И нужно сказать, что в тех условиях, в которых находились войска, при том явно выраженном нежелании солдат воевать это была единственно возможная линия.

Лечицкий выдвинулся во время русско-японской войны именно этими качествами. Он с большим вниманием следил и за настроением бойцов, и за тем, чтобы они были сыты, одеты и обуты. “Солдат без подошв – не солдат”, – любил говорить Лечицкий и никогда не требовал от своих частей усилий, которые были выше их возможностей…

Хороших командиров во время русско-японской войны было мало. Лечицкого заметили и назначили сначала командиром полка, потом командиром дивизии. Не будь войны, он, покомандовав батальоном, должен был бы, как и большинство армейских пехотинцев, уйти в отставку. Полки в царской армии давали гвардейцам да офицерам Генерального штаба и лишь в порядке исключения – простым армейским офицерам. Но война помогла выявить его некричащее, но подлинное военное дарование. Что ему вредило, так это суровый взгляд из-под нахмуренных бровей. Нелегко было за ними разглядеть в этом маленьком человеке большое, честное и полное любви к людям сердце» [2, с. 63].

Многие сослуживцы действительно считали, что он «сух, строг и всегда ругается» [7, с. 63], впрочем, забегая вперед, отметим: при знакомстве с Лечицким начальник штаба 12-й пехотной дивизии 11-го армейского корпуса 9-й армии генерал-майор А.Е. Снесарев в сентябре 1916 г. записал в дневнике: «Вчера ужинал у командующего армией. Тон простой, сам – больше молчалив, даже стесняется… Больше говорю я…» [7, с. 97].

С началом Первой мировой войны Лечицкий командовал группой войск, направленной на помощь 4-й армии Юго-Западного фронта после ее неудачных боев у Красника. 9 августа 1914 г. Платон Алексеевич был назначен командующим 9-й армией, находившейся на левом фланге Юго-Западного фронта. Преследуя отступавшего неприятеля, армия Лечицкого 1 сентября форсировала с боями р. Сан у Чекаева и 2 сентября – у Развадова, а левобережная группа армии взяла г. Сандомир. Это была полная победа. 29 сентября генерал был награжден Георгиевским оружием, украшенным бриллиантами, с надписью: «За бои с 21 августа по 10 сентября 1914 года».

8 октября армия Лечицкого в составе 14-го, 25-го и Гвардейского корпусов подошла к Ивангороду и получила задачу содействовать наступлению соседней 4-й армии на г. Радом. 13 октября 9-я армия нанесла поражение неприятелю, вышла во фланг 1-й австро-венгерской армии и начала ее преследование. 18 октября состоялся бой на Опатовке, а на следующий день армия Лечицкого прорвала фронт и совместно с 4-й армией заставила противника отступить. 22 октября командарма наградили орденом Св. Георгия 3-й степени, а 27 октября – орденом Белого Орла с мечами.

3 ноября 9-я армия (14-й, 27-й и 25-й армейские корпуса) развернула наступление в направлении 4-й австро-венгерской, однако сильный натиск противника вынудил ее 5 ноября отступить. Между тем 8 ноября ситуация выправилась: по приказу командарма части гвардии устранили опасный прорыв, образовавшийся на стыке его армии и соседней 4-й. Неприятель предпринял попытку атаковать правый фланг русской 2-й армии, но потерпел неудачу, и 9 декабря армия Лечицкого начала наступление, в результате которого австро-венгерские войска оставили Скавронский массив. 10–15 декабря она вынудила отступить за р. Ниду вражескую 1-ю армию, взяв почти 12 тыс. пленных.

1 марта 1915 главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от артиллерии Н.И. Иванов отдал приказ армии Лечицкого наступать в направлении Мармарош-Сигет-Хуст. Однако она не успела закончить сосредоточение: на левом фланге Юго-Западного фронта 11-й армейский корпус уже действовал в Карпатах, а 17-й только еще подходил к Днестру, 30-й же после тяжелых боев вынужден был из Буковины отойти за Днестр. Кроме того, противник направил две пехотные дивизии в

Бессарабию в обход левого фланга армии Лечицкого. Положение становилось угрожающим, и лишь решительные действия 2-го и 3-го кавалерийских корпусов позволили его стабилизировать. В середине апреле 1915 г. 9-я армия развернулась в Заднестровье в составе 11, 30, 33-го армейских и 2-го, 3-го кавалерийских корпусов, 26 апреля перешла в наступление вдоль Днестра и взяла Залещики и Надворну, отбросив 7-ю австро-венгерскую армию за Прут. В общей сложности в Заднестровском сражении 9-я армия взяла около 20 тыс. пленных и 20 орудий.

Впрочем, этот успех не спас положение на Юго-Западном фронте: соседняя 11-я армия отступила с р. Золотая Липа, что заставило армию Лечицкого 21 июня отойти из Галича. Тем не менее, в начале июля она держала фронт от Днестра до румынской границы. В августе командарм передал 30-й армейский корпус в 8-ю армию генерала от кавалерии А.А. Брусилова и получил приказ атаковать противника для поддержки брусиловцев. 29 августа 9-я армия выступила против неприятеля, и на следующий день нанесла ему поражение у Дзвиняче, захватив в плен более 2,5 тыс. австро-венгерских солдат.

Выдающуюся роль сыграл Платон Алексеевич и вверенная ему армия в Брусиловском прорыве – Наступлении Юго-Западного фронта, подготовленном и осуществленном новым главнокомандующим армиями фронта генералом от кавалерии А.А. Брусиловым. К началу операции в распоряжении Лечицкого были 11, 12, 33, 41-й армейские корпуса и 3-й кавалерийский – 165 тыс. человек и 495 орудия – против 110 тыс. личного состава и 500 орудий 7-й австро-венгерской армии (командующий генерал кавалерии К. Пфланцер-Балтин). Планируя свои действия, он решил, прежде всего, наступая в направлении Карпат, атаковать противника с левого фланга в Буковине, после чего ударить с правого в Заднестровье. 22 мая – в первый день этой грандиозной операции – Лечицкий развернул наступление: на Черновицком направлении со всей мощью ударили 11-й и 12-й армейские корпуса, в то время как 41-й проводил отвлекающий маневр в направлении на Онут, а 33-й стоял в резерве. После перегруппировки командарм ввел его в бой и 28 мая в Бороноуцком сражении разгромил 7-ю австро-венгерскую армию, отбросив ее к Пруту и в Заднестровье. Потери неприятеля составили около 70 тыс. человек (в том числе почти 39 тыс. пленными), 9-й армии – всего менее 14 тыс.

5 июня 11-й армейский корпус взял Черновцы. Вслед отступавшей южной группе 7-й армии противника Лечицкий отправил Сводный корпус под командованием генерал-лейтенанта М.Н. Промтова (82-я и 103-я пехотные дивизии) и 3-й кавалерийский генерал-лейтенанта графа Ф.А. Келлера, которые 15 июня нанесли мощный удар на Коломыю, на следующий день взяли Обертынь, а 17 июня – Коломыю. Нанося поражения войскам неприятеля, армия Лечицкого 24 июня взяла Делятынь, оттеснив их к Карпатам. В связи с таким разгромом австро-венгерское командование отправило в отставку командующего 7-й армией генерала кавалерии К. Пфланцер-Балтина. Платон же Алексеевич за победоносные операции был награжден высоким орденом – Св. Александра Невского с мечами.

В начале июля Брусилов поставил перед Лечицким новую задачу – наступать на Галич. 15 июля 9-я армия выдвинулась в заданном направлении и действовала весьма успешно: 41-й армейский корпус прорвал фронт противника у Трояна, 12-й – центральную группировку 3-й австро-венгерской армии у Хлебичина, 33-й мощным ударом отбросил вражеские войска у Хоцимержа. В итоге в ночь на 16 июля неприятель отступил по всему фронту, а русская армия захватила почти 8 тыс. пленных и 21 орудие. 25 июля 33, 40 и 12-й армейские корпуса ударили по позициям 3-й армии противника, взяли стратегически важный пункт Тлумач и заставили ее отступить. 28 июля войска Лечицкого заняли Станиславов, захватив около 20 тыс. пленных, 18 орудий, 11 бомбометов и 157 пулеметов. Как отмечал в 1922 г. исследователь А. Казаков, «в войну против Австро-Венгрии на стороне Антанты, во многом благодаря блестящим действиям Лечицкого вступила Румыния…» [5, с. 41–42].

В ходе общего наступления Юго-Западного фронта, начавшегося 3 августа, 9-я армия действовала в Лесистых Карпатах, вынудив отступить левый фланг 7-й австро-венгерской армии. В конце сентября по приказу Брусилова командарм 9-й армии перебросил свои корпуса в Молдавские Карпаты. Сюда же в октябре передислоцировались 2, 36, 24-й армейские корпуса и в ноябре 40-й. Платон Алексеевич предложил провести наступление на Чик-Середу – взятие этого города открыло бы выход в долину Мароша в обход фронта противника, но Ставка Верховного главнокомандующего отдала приказ сосредоточить усилия на направлениях на Дорна-Ватру и Кирлибабу. В октябре 9-я армия сковала в Молдавских Карпатах 7-ю и 1-ю австро-венгерские армии, тем самым задержав наступление противника на Румынию. Когда же оно началось, Лечицкий выдвинул в сторону Дорна-Ватры 26-й и 2-й армейские корпуса, а силами 24, 36 и 40-го попытался прорваться на Чик-Середу, однако в ходе затяжных кровопролитных боев не смог выбить из Карпат 12-ю австро-венгерскую армию.

По словам историка А.А. Керсновского, «Весь ноябрь шли тут героические бои в облаках и за облаками – сражение у Кирлибабы… Трофеи наши в этой горной войне были значительны, потери – огромны, героизм – беспределен. К сожалению, все сроки были уже пропущены…австровенгерская армия прочно занимала карпатские проходы своими 11 дивизиями, располагавшими гораздо более сильной артиллерией, нежели 8, затем 10 дивизий генерала Лечицкого. Что можно было легко совершить в конце августа, когда фланг противника в трансильванском направлении буквально висел в воздухе, становилось уже невыполнимым два месяца спустя, в ноябре, когда неприятель укрепился в превосходных силах на горных позициях, оказавшихся неприступными благодаря своему положению, инженерному искусству, снегу и морозу наступившей третьей и самой суровой зимы Мировой войны» [6, с. 95].

Между тем, когда 9-я германская армия попыталась прорваться между русскими 4-й и 9-й в долине Путны, то встретила мощный встречный удар 24-го армейского корпуса 9-й армии, в результате фронт был стабилизирован.

После Февральской революции Лечицкий, не смирившись с новым порядком и резким падением дисциплины в армии, подал прошение об отставке. Просьба была незамедлительно удовлетворена. 18 апреля 1917 г. он сдал командование 9-й армией генерал-лейтенанту Г.В. Ступину и был «зачислен в распоряжение военного министра», но уже 7 мая «уволен от службы с мундиром и пенсией».

Как писал в дневнике о Лечицком генерал-майор А.Е. Снесарев, «уход свой он мотивировал, придравшись к слову “демократия”: меня демократией не запугают, я сам мужик, даже человек необразованный; я, может быть, не плохой военный, но фабрике повиноваться не буду…» [7, с. 465]. После отставки Платон Алексеевич жил в Москве, затем Петрограде, а в 1920 г. добровольно вступил в Красную Армию, приступив к исполнению обязанностей инспектора пехоты и кавалерии Петроградского военного округа. Но в том же году генерала арестовали по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности. Его друг и соратник А.А. Брусилов впоследствии с горечью вспоминал: «… упомяну, каким тяжелым камнем у меня на душе два случая, когда все мои хлопоты – словесные просьбы, письменные прошения, ничему не помогли, – это когда арестовали Клембовского и ген. Лечицкого. Последнего арестовали в Петрограде… привезли в Москву. Когда мы об этом узнали, то жена моя стала хлопотать о передачах ему, я же добивался его освобождения. Но тщетно. Мне обещали неоднократно, назначали сроки, когда его выпустят, – и надували меня. Оба они так и умерли в тюрьмах, и это глубоко меня потрясло. Что касается Лечицкого, то я допускаю мысль, что по своей честной, но узкой несговорчивости, прямолинейности действий в вопросах политики, он и не хотел сдаваться, даже в разговорах» [1, с. 296].

В Москве Лечицкого сначала содержали в Таганской тюрьме, затем в Лефортовской, где он 18 февраля 1923 г. умер от истощения в тюремной больнице.

Источники и литература

1. Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 2001.

2. Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959.

3. Военная энциклопедия: В 18 т. Т. 14. Спб.,1914.

4. Залесский К.А. Первая мировая война. Энциклопедия: В 2 ч. Ч. 2. Русская действующая армия. М., 2014.

5. Казаков А. Румыния в Мировой войне // Румынский фронт. Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. М., 1922.

6. Керсновский А.А. История русской армии: В 4 т. Т.4. М., 1994.

7. Снесарев А.Е. Дневник: 1916–1917. М., 2014.