Вклад белорусского народа в Победу в Великой Отечественной войне

Одной из особенностей Великой Отечественной войны было вовлечение в военный конфликт гражданского населения, в том числе и женщин. Они составляли большую часть медицинского персонала военных госпиталей, выполняли вспомогательные работы в регулярной армии, воевали наравне с мужчинами на передовой. Современная российская историография считает, что общее число женщин, вовлеченных в боевые действия на стороне СССР, составляет 800 000 человек^[89]. В целом мобилизация женщин, не являвшихся военнообязанными, не расходилась в СССР с принципами, заложенными еще до войны. Согласно концепции войны того времени, женское участие в ней было ограничено службой во вспомогательных и тыловых частях, организацией противовоздушной обороны, работой на производстве. Однако в начале войны возник незапланированный феномен – женское добровольчество. Во многом благодаря этому началось изучение истории участия женщин в Великой Отечественной войне. Осмысление роли женщин в борьбе против захватчиков происходило уже в военные годы^[90].

В послевоенной советской историографии тема участия женщин в боевых действиях не стала приоритетным направлением исследований. В значительной степени такая ситуация была вызвана политикой советского руководства в отношении женщин-фронтовичек. Показательным в этом смысле является выступление Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина в июле 1946 г. (в нем М. И. Калинин порекомендовал демобилизованным женщинам не хвастаться своими заслугами). Однако, несмотря на то что фронтовички превратились, по образному выражению российской исследовательницы О. Никоновой, «в фигуру умолчания»^[91], полностью исключить их из военной истории, принизить или игнорировать их вклад в победу над врагом было невозможно. С целью популяризации героических подвигов советских людей были подготовлены издания, в которых содержались сведения и об известных белорусках^[92]. Одной из самых значительных работ по теме является книга российской исследовательницы В. С. Мурманцевой «Советские женщины в Великой Отечественной войне»^[93].

Анализ женских воспоминаний о войне показывает наличие разнообразных мотивов у женщин, добровольно ушедших на фронт: стремление отомстить за погибших родственников или мужа, желание последовать примеру родителей и т. д. Обращает на себя внимание тот факт, что большая часть воспоминаний женщин, в том числе и пострадавших от сталинских репрессий, проникнута патриотизмом. В сочетании с наивно-патриотическими представлениями о войне советский патриотизм являлся мощным, нередко неосознанным «двигателем» женского добровольчества. Примером этому может служить письмо В. 3. Хоружей, направленное 25 декабря 1941 г. Первому секретарю ЦК КП(б)Б П. К. Пономаренко: «Я готова выполнять любую работу на фронте или в тылу. Я ничего не боюсь. В душе накипело столько ненависти, столько готовности борьбы, столько любви и желания отдать всю себя, что я готова идти одна на целые полчища фашистских сволочей»^[94].

Не стала предметом широкого научного обсуждения женская тема и в 1990-е гг. Белорусская историография представлена преимущественно статьями и сборниками научных конференций. Основное внимание отечественных ученых было направлено на раскрытие роли женщин в подпольной и партизанской борьбе. Приоритет в этом направлении принадлежит молодой исследовательнице И. В. Николаевой^[95]. Однако в целом история женщин в рядах Красной Армии является историческим «дефицитом». Правда, необходимо отметить, что такая ситуация характерна не только для исторической науки Беларуси, но и для стран бывшего СССР и Восточной Европы. Не превратились в коллективную память и женские воспоминания о войне. Вместе с тем именно белорусские исследовательницы, которые в некоторой степени являются продолжателями дела С. Алексиевич, пытаются показать «другую войну», войну, рассказанную женщинами. Показательными в этом плане стали женские мемуары «Шли девчонки по войне»^[96].

В европейском движении Сопротивления

Белорусы внесли свой вклад в Победу, сражаясь с врагом в европейском движении Сопротивления. Недоступность, а во многих случаях и отсутствие архивных документов, использование в основном периодики и воспоминаний не способствовали широкому и глубокому изучению этой проблемы. Вместе с тем в освещении роли наших земляков в европейском движении Сопротивления имеются несомненные достижения. Самой значительной работой является изданная еще в 1970-е гг. книга М. И. Семиряги «Советские люди в европейском Сопротивлении», построенная на принципах освещения борьбы советских людей в разных странах Европы, отличавшихся условиями ведения борьбы. Отдельный раздел книги посвящен участию в борьбе против нацистского режима узников концентрационных лагерей. По неполным данным, в антифашистской борьбе в оккупированных странах принимали участие около 40 000 советских граждан^[97]. Хотя за послевоенное время стали известны имена многих белорусов и уроженцев Беларуси, боровшихся за рубежом, но, к сожалению, на данный момент не представляется возможным определить точную цифру представителей белорусского народа – участников движения европейского антифашистского Сопротивления. Не дает ответа на этот вопрос и книга М. И. Семиряги, так как в подавляющем большинстве в монографии применяются общие термины «советские люди», «патриоты».

Некоторые свидетельства о борьбе представителей белорусского народа против фашизма за рубежом можно отыскать в работах, посвященных движению Сопротивления в отдельных странах. Как известно, наиболее организованным было участие советских людей во французском движении Сопротивления, где действовали целые партизанские формирования из бывших советских военнопленных. Вклад в антигерманскую борьбу на территории Франции внесли и наши земляки. Об этом можно узнать из общесоюзных изданий^[98].

В годы Великой Отечественной войны представители белорусского народа воевали в рядах бельгийского, итальянского, чехословацкого, польского Сопротивления^[99]. В ряде статей раскрывается деятельность Героя Советского Союза Л. Е. Маневича^[100].

Не обошли вниманием исследователи и историю женского партизанского отряда «Родина», действовавшего в годы Великой Отечественной войны во Франции^[101]. В отдельных публикациях нашли отражение вопросы борьбы уроженцев Беларуси в концентрационных лагерях^[102].

Наиболее полно материал об участии белорусов и уроженцев Беларуси представлен в четвертом томе «Истории Белорусской ССР»^[103]. В специальном разделе «Рабочие Беларуси в европейском движении Сопротивления», подготовленном Р. Р. Крючком, показана борьба наших земляков в отдельных концентрационных лагерях, в составе партизанских формирований Польши, Чехословакии, Бельгии, Франции, Италии. Основу раздела составили материалы периодической печати и отдельные фонды Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.

В постсоветский период кардинальных изменений в исследовании участия белорусов в структурах европейского Сопротивления не произошло. Традиционной оставалась публикация статей, в которых раскрывались отдельные аспекты борьбы белорусов. Наиболее активно исследует участие наших земляков в движении Сопротивления в европейских странах В. П. Павлов^[104].

В коллективных изданиях, увидевших свет в постсоветский период, появились отдельные разделы, посвященные участию наших земляков в европейском Сопротивлении. В частности, в разделе «Белорусы в европейском движении Сопротивления», включенном в издание «Беларусь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945», аккумулирован значительный фактический материал по истории борьбы белорусов и уроженцев Беларуси за рубежом^[105].

Освобождение Беларуси

Не могло не найти отражения на страницах разнообразных изданий такое знаменательное событие, как освобождение Беларуси от захватчиков, начавшееся боевыми действиями в октябре 1943 г. в восточных районах республики и завершившееся полным изгнанием оккупантов с белорусской земли в июле-августе 1944 г. Уже в военные годы появились и первые публикации, преимущественно общесоюзного характера, в которых была сделана попытка анализа военных операций, проведенных на территории Беларуси. Среди наиболее значимых выделим сборники и бюллетени, подготовленные Управлением по использованию опыта войны Генерального штаба, и очерк сотрудника военно-исторического отдела Генерального штаба генерал-лейтенанта Е. А. Шиловского^[106]. Необходимо отметить, что эти работы, изданные по «горячим следам» с использованием в основном сводок Совинформбюро, оперативных документов фронтов и армий, имели описательный характер и не содержали глубоких научных выводов.

В 1944–1945 гг. появились отдельные брошюры Первого секретаря ЦК КП(б)Б, руководителя Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко^[107], в которых автор в основном повторил факты и выводы, озвученные им ранее в статьях. Пропагандистская направленность таких статей и брошюр требовала от их авторов показа только достижений и замалчивания недостатков и просчетов.

В первое послевоенное десятилетие основное внимание исследователей было сосредоточено на показе побед Красной Армии в контексте десяти сталинских ударов. Анализу вооруженной борьбы в ходе наступательных операций посвящены научные исследования, статьи, воспоминания участников, учебные пособия, отдельные части и разделы общесоюзных изданий. Среди книг, увидевших свет в 1945–1955 гг., отметим работы С. 3. Голикова, М. М. Миносяна^[108], отдельные главы в книге «Десять сокрушительных ударов»^[109]. Белорусская историография в указанный период была представлена статьями в республиканских журналах^[110].

Третий этап (вторая половина 1950-х гг. – конец 1991 г.) советского периода историографии характеризуется активизацией публикаций литературы об освобождении Беларуси от германских войск и союзными, и республиканскими издательствами. Особое внимание уделялось операции «Багратион». В книгах Н. М. Акаловича, Ю. В. Плотникова, непосредственно посвященных рассматриваемой проблеме, раскрываются мужество и героизм воинов при освобождении БССР, интернациональный характер проведенных операций, определяется их стратегическое значение^[111]. Важной особенностью историографии является тот факт, что в ее формировании наряду с профессиональными историками принимали участие непосредственные участники событий, разворачивавшихся на территории республики осенью 1943 – летом 1944 г. Например, значительным вкладом в разработку темы освобождения Беларуси стали сборники статей и воспоминаний. В 1974 г. в Москве был переиздан коллективный труд «Освобождение Белоруссии, 1944». Ценность этого издания определяется в первую очередь тем, что авторами подготовленных статей-воспоминаний были непосредственные участники освобождения Беларуси, известные военачальники: представители Ставки Верховного Главного командования, командования фронтами, армиями, принимавшие непосредственное участие в подготовке и проведении операции «Багратион». Необходимо отметить, что статьи написаны в позитивной тональности, что вполне соответствовало тогдашней историографической ситуации^[112].

В 1960-1980-е гг. возросло количество мемуарной литературы, которая имеет особую ценность для исследователей. С воспоминаниями о войне выступали бывшие командующие, члены военных советов фронтов и армий, другие известные военачальники. Вместе с показом стратегической, оперативной тактической обстановки они приводили и некоторые конкретные данные о людях, о которых нередко не сохранилось сведений в архивах. Среди мемуарной литературы прежде всего необходимо выделить воспоминания видных военачальников А. М. Василевского, П. И. Батова, И. X. Баграмяна, К. К. Рокоссовского, С. М. Штеменко и др.^[113]

Для раскрытия темы участия белорусов в военных действиях наибольший интерес представляют сборники воспоминаний и мемуары рядовых бойцов и младших командиров, вышедшие в белорусских издательствах. Значительный фактический материал о начале освобождения республики осенью 1943 г., о Белорусской наступательной операции содержится в книге «В памяти народной…»^[114], сборниках воспоминаний и очерков «Полки идут на запад…», «Солдатами были все», «В боях за Белоруссию»^[115].

Значительную помощь частям Красной Армии в освобождении республики оказали белорусские партизаны. Практически с первых дней вступления советских войск на территорию Беларуси началось взаимодействие их с партизанскими силами. Для координации совместных операций при военных советах фронтов, освобождавших Беларусь, были созданы оперативные группы ЦШПД и БШПД. В освобождении Беларуси принимало участие и мирное население республики, оказывавшее активную помощь советским войскам. Красной нитью через все работы проходит тезис о руководящей роли Коммунистической партии в период изгнания оккупантов с белорусской земли. «Основной идеей, пронизывающей том, – утверждается в третьем томе коллективного издания “Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны”, -является отображение руководящей и направляющей роли КПСС и ее боевого отряда – КП(б)Б в борьбе с врагом в период, когда война с гитлеровскими захватчиками вступила в завершающую стадию» ^[116].

В освобождении Беларуси принимали участие не только представители народов Советского Союза, но и выходцы из зарубежных стран. Указанный аспект нашел подтверждение на страницах изданий. Особое внимание уделялось истории эскадрильи «Нормандия – Неман». Необходимо отметить, что по данной проблеме выступали не только советские ученые, ветераны, но и французские летчики^[117].

Неизменным во всех работах оставался тезис о том, что операция «Багратион» – образец умелого сочетания стратегии и тактики. Так, в фундаментальной работе белорусских историков «Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны» подчеркивается, что «Белорусская битва выделяется среди многих других операций Красной Армии в Великой Отечественной войне своим огромным размахом, политическими и военно-стратегическими последствиями, выдающимся военным искусством»^[118].

В постсоветский период исследователи обратили внимание на вопросы, остававшиеся без внимания в советской историографии. Значительным вкладом в историографию освобождения Беларуси стала книга И. В. Тимоховича «Битва за Белоруссию: 1941–1944». Поддерживая выводы советских историков о том, что операция «Багратион» явилась ярким примером творческого характера советского военного искусства, И. В. Тимохович обратил внимание и на неудачные операции по освобождению Орши, Витебска, Могилева. Одновременно историк поддержал вывод российских историков М. А. Гареева и В. И. Фесенко о том, что «наступательные действия держали в напряжении гитлеровское командование, сдерживали крупные силы врага, не позволяли ему перебрасывать отсюда дивизии на западное направление»^[119].

Не осталась без внимания исследователя и цена завоеванной победы. «С 23 июня и до конца июля, – отмечал И. В. Тимохович, – когда велись боевые действия по освобождению территории Беларуси, потери четырех фронтов составили 440 879 человек, или 29,8 % от общего числа их личного состава до начала операции, в том числе было убито 97 232 человека. За период операции фронты потеряли 2957 танков и САУ, 822 самолета, 2447 орудий и минометов, что составляло соответственно 60 %, 22 % и 6 % от их количества при переходе в наступление»^[120].

С позиций новых концептуальных подходов действия советских войск по освобождению Беларуси от захватчиков рассматривались в работах В. И. Лемешонка^[121]. Разнообразные аспекты этой темы, разработанные историком в отдельных статьях, нашли концентрированное воплощение в книге «Вызваленне – без грыфа “Сакрэтна!”», изданной в 1996 г.^[122]Признавая успехи Красной Армии при освобождении восточных районов Беларуси осенью и зимой 1943–1944 гг., автор не оставил без внимания и просчеты, не позволившие в полном объеме выполнить поставленные задачи. В качестве основных причин невыполнения поставленных задач белорусский исследователь выделил «…неудовлетворительное руководство со стороны командования фронтов, грубые нарушения некоторыми командирами и штабами правил организации обеспечения и ведения наступления. Не всегда удачно создавались группировки войск… Были недостатки в использовании танков и в организации разведки. В результате советские войска несли тяжелые потери и медленно продвигались вперед»^[123].

Особого внимания заслуживает издание «Беларусь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945» (2005), подготовленное известными историками, специалистами по истории Беларуси периода Великой Отечественной войны. Несмотря на заявленный научно-популярный характер книги, работа создана на прочной научной основе с использованием многих источников, в том числе и зарубежных. Репрезентативность и разнообразие Источниковой базы позволили авторскому коллективу не только осветить успехи и достижения советского командования в ходе освобождения территории Беларуси от германских войск, но и раскрыть ход и результаты операций, которые были проведены с октября 1943 по март 1944 г. и закончились для Красной Армии неудачно.

Много фактов, документов и воспоминаний об освобождении отдельных районов и городов Беларуси содержится в книгах «Память». Например, во второй книге историко-документальной хроники Бреста помещены отрывки из опубликованных воспоминаний участников освобождения города И. И. Бойкова, А. А. Лучинского, Г. Н. Корчикова, С. А. Пирязева, В. С. Антонова, В. М. Мальцева, Я. Д. Чанышева, М. Ф. Харитонова, С. П. Демчука, П. А. Белова, В. П. Бородина, Д. К. Малькова, а также мемуары И. Б. Комякова, извлеченные из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации. Существенно дополняют картину обнаруженные там же тексты приказов Верховного Главнокомандующего, донесения командующего войсками 1-го Белорусского фронта К. К. Рокоссовского, выдержки из журналов боевых действий отдельных воинских формирований^[124].

Потери в войне

Одним из наиболее сложных вопросов Великой Отечественной войны является вопрос о количестве уничтоженного населения Беларуси. Разнообразные методики подсчетов потерь, используемых исследователями, дают противоречивые цифры. В полной мере это относится и к подсчету потерь на всей оккупированной территории Советского Союза. В значительной степени данные, которые подавались в разные периоды изучения истории Великой Отечественной войны, зависели не только от научных достижений историков, но и от политической конъюнктуры. Так, И. В. Сталин в феврале 1946 г. назвал цифру потерь 7 млн человек, Н. С. Хрущев после войны – свыше 20 млн советских людей, а М. С. Горбачев – почти 27 млн советских людей^[125]. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. появились новые цифры, еще более отличающиеся между собой. Б. В. Соколов считает, что СССР в годы войны потерял 37 млн человек^[126], В. Я. Горов и А. М. Самсонов называют цифру 50 млн человек^[127].

Увеличение количественных показателей потерь СССР в годы войны естественно приводило к пересмотру вопроса о количестве погибших в Беларуси. В советской историографии утверждалось, что БССР потеряла 2 200 000 человек, т. е. каждого четвертого. Данная цифра впервые была приведена Чрезвычайной государственной комиссией в конце 1944 г. Она была получена путем математического суммирования чисел 1 409 225 (количество уничтоженных мирных жителей) и 810 091 (количество уничтоженных советских военнопленных, находившихся на территории Беларуси). Как видно, без внимания членов Комиссии остались остарбайтеры, а также те, кто погиб и умер на фронтах, в эвакуации, в тылу, в системе ГУЛАГа. Однако, несмотря на очевидную неточность подсчетов, приведенная цифра являлась единственным ориентиром для отечественных исследователей^[128]. Встречается она и на страницах современных изданий. В частности, И. В. Тимохович писал: «Жители Беларуси три кошмарных года переносили трудности фашистской оккупации, всеми доступными способами и средствами вели борьбу с захватчиками, потеряв убитыми, замученными 2,2 млн человек – четвертую часть населения республики»^[129]. Аналогичная цифра приводится и во втором томе «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі»^[130].

Одновременно в публицистических и научных изданиях появились новые данные людских потерь в Беларуси. Так, выступая на международной конференции «Великая Победа: героизм и подвиг народов», А. А. Коваленя отметил, что «жертвами нацизма стали около 3 млн человек»^[131]. Такую цифру подают и авторы коллективной работы «Беларусь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945»^[132].

Для установления количества граждан Беларуси, погибших в годы Второй мировой и Великой Отечественной войн, на базе Управления Министерства обороны Республики Беларусь была создана рабочая группа, в состав которой вошли историки, архивисты, музейные работники. Результатом ее деятельности стал утвержденный 19 июня 2001 г. документ, в котором, в частности, сказано: «Людские потери на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны (1941–1944), основанные на архивных данных, составляют 2 596 676 человек, в том числе погибших военнослужащих в боях 332 569 человек, в лагерях военнопленных – 810 091, партизан и подпольщиков – 44 791, мирного населения – 1 409 225 человек»^[133].

Трудовой подвиг

Одним из факторов, обеспечивших победу советского народа в годы Великой Отечественной войны, стала эвакуация. Это позволило сохранить жизнь миллионам людей и пополнить рабочей силой и производственными мощностями экономику тыла. В Беларуси данный процесс имел специфические черты, связанные с тем, что враг очень быстро овладел территорией западных областей. Таким образом, эвакуация проводилась только из восточных регионов республики. Из-за отсутствия детально разработанного эвакуационного плана на случай вторжения противника на территорию страны мероприятия по вывозу населения, эвакуации предприятий и учреждений имели нередко неорганизованный, стихийный характер и не позволили в полной мере решить поставленные задачи.

В историко-партийной литературе БССР одним из основных источников по итогам эвакуации из Беларуси в 1941 г. являлась справка Председателя СНК БССР И. С. Былинского, подготовленная в июне 1942 г. ^[134] Концептуальной основой отечественной историографии советского периода является вывод о том, что партийные и советские органы уже в первые дни войны приняли необходимые меры, направленные на быструю эвакуацию, которая проходила по нескольким направлениям и включала в себя вывоз из республики в восточные тыловые районы СССР гражданского населения, промышленных предприятий, материальных и культурных ценностей. Однако быстрая оккупация западных и центральных областей республики не позволила в полном объеме осуществить на этих территориях необходимые мероприятия.

В контексте рассматриваемой проблемы особую ценность представляет сборник статей и воспоминаний «Эшелоны идут на восток…», изданный в 1966 г.^[135] В книге, основу которой составили материалы совещания историков, архивистов и непосредственных участников событий, в русле концепций того времени проведен анализ эвакуационного механизма, количественных и качественных результатов перевода в тыл людей, предприятий и учреждений.

Наиболее полное представление об эвакуации с территории Беларуси можно получить из работ Г. И. Олехнович^[136]. На широком документальном материале автор показала мероприятия по перестройке экономики Беларуси на военный лад, эвакуацию из республики населения и материальных ценностей, раскрыла деятельность фабрично-заводских коллективов Беларуси в восточных регионах СССР, участие белорусского населения в сельскохозяйственном производстве, восстановлении транспорта, отразила роль представителей науки, литературы, искусства в обороне и народном хозяйстве. Отдельные цифровые показатели сведены в таблицы, что придало исследованиям еще большую стройность и системность. Приведенные исследовательницей факты опровергали выводы зарубежных авторов, которые называли 1941–1942 гг. периодом бездействия, столбняка, анабиоза советской экономики. Это, наоборот, было время общего напряжения сил, преодоления трудностей и начала восстановления экономического потенциала СССР, что сыграло важную роль в победе над Германией. Наряду с несомненными достижениями работам Г. И. Олехнович присуща недоговоренность, связанная с традициями советской историографии. В частности, основное внимание в исследованиях было обращено на показ проявлений и преимуществ социалистической системы и экономических достижений.

Не дала автор и окончательного ответа на вопрос о количестве эвакуированных людей. В изданной в 1972 г. монографии «Трудящиеся Беларуси – фронту…» она пишет: «По неполным данным, из Беларуси летом 1941 г. было эвакуировано более 1 млн человек, в том числе из западных областей – 102 тыс., из восточных – 912 тыс. человек»^[137]. Однако в дальнейшей работе, которая увидела свет в 1980 г., Г. И. Олехнович утверждает, что «благодаря самоотверженному труду рабочего класса Беларуси, ее колхозного крестьянства, интеллигенции было эвакуировано около 1,5 млн трудящихся»^[138].

Очень скромно эвакуационная политика в годы Великой Отечественной войны отражена на страницах трехтомника «Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны»^[139]. Важной и сложной проблеме авторы отвели несколько страниц в первом томе.

Положительно оценивая достижения советской историографии, необходимо, однако, отметить и недоработки. Основное внимание уделялось показу проявлений и преимуществ социалистической системы, экономических достижений. О недостатках говорилось в общем плане, без анализа причин, а некоторые сюжеты вообще замалчивались.

Анализ опубликованных и архивных источников показывает, что эвакуация в полном объеме и надлежащим образом не была проведена и в восточных областях Беларуси. Возьмем, для примера, Гомельскую область, в которой эвакуация проходила наиболее планомерно и организованно. В докладной записке уполномоченного ЦК ВКП(б) по БССР М. Захарова «Об эвакуации оборудования, металла и другой продукции предприятий Гомельской области» от 31.07.1941 г., адресованной П. К. Пономаренко, отмечалось следующее: «По заводу им. Кирова: вывезено – 143 вагона, а не вывезено – 62 вагона, Гомсельмаш: вывезено – 920 вагонов, а не вывезено – 453 вагона, Добрушская бумажная фабрика: вывезено – 605 вагонов, а не вывезено – 250 вагонов, стеклозавод имени Сталина: вывезено – 206 вагонов, не вывезено – 83 вагона»^[140]. Нелегкая ситуация сложилась и с эвакуацией населения. Так, по состоянию на 18 августа 1941 г. в некоторых районах Гомеля по различным причинам не эвакуировалось около 30 % жителей^[141]. Такая ситуация была следствием не только объективных обстоятельств, вызванных военной обстановкой, но и предвоенной политикой СССР, согласно которой вопрос о возможной эвакуации не рассматривался: советская военная доктрина предусматривала, что война будет проходить на вражеской территории.

В постсоветский период продолжалось дальнейшее изучение судьбы в годы войны культурных ценностей, в первую очередь экспонатов Могилевского исторического музея, в котором находилась национальная святыня белорусов – крест Евфросинии Полоцкой, изготовленный Лазарем Богшей^[142].

Вклад в победу внесли и представители белорусской науки. Как отмечают белорусские историки В. И. Кузьменко и Н. В. Токарев, «государство сделало многое для того, чтобы сохранить кадры белорусских ученых, оказать помощь в организации их работы. По решению Совета по эвакуации при СНК СССР от 7 июля 1941 г. академики и другие высококвалифицированные ученые были направлены в Ташкент для использования их на работе в местных научно-исследовательских и высших учебных заведениях. Однако в силу различных причин большинство белорусских ученых оказались в самых различных местах страны»^[143]. Эвакуированные в тыл ученые принимали участие в разработке прозрачной брони для самолетов из прозрачного стекла, создании новых видов топлива, медицинских препаратов, выведении новых видов злаков и др.

Не остались без внимания исследователей и вопросы о вкладе в народное хозяйство СССР эвакуированных в тыл представителей белорусской литературы, искусства ^[144].

В целом отношения между эвакуированными и местным населением на бытовом уровне можно охарактеризовать как дружественные. Вместе с тем нередко возникали серьезные противоречия, вызванные в первую очередь тем, что размещение переселенцев происходило за счет ухудшения жилищных условий местных жителей. Так, за несколько месяцев число жителей Казани возросло с 401 тыс. до 515 тыс., Куйбышева – с 390 тыс. до 529 тыс., Свердловска – с 425 тыс. до 544 тыс. человек^[145]. На 1 марта 1942 г. обеспеченность жилплощадью в Свердловской области, например, составила 3,1 м² на человека в городах и 3,8 м² в сельской местности^[146]. Положение осложняло и то, что жизненный уровень значительной части эвакуированного населения оказался значительно ниже, чем коренных жителей. О напряженности материально-бытовой ситуации в тыловых районах СССР свидетельствуют и приведенные белорусским историком В. И. Кузьменко воспоминания преподавателя БГУ Д. К. Мицкевича, заведующего кафедрой Белорусского лесотехнического института в г. Гомеле П. П. Рогового, доцента Оршанского учительского института А. И. Вороновой, писателя Я. Мавра^[147].

Во времена Великой Отечественной войны началось и восстановление экономики, культуры, образования Беларуси. Первые оценки процесса восстановления на освобожденных территориях были сформулированы в документах государственных органов, официальных докладах и печатных статьях известных партийных и государственных деятелей, руководителей различных ведомств и учреждений^[148]. Безусловно, данные работы не являлись научными и имели преимущественно публицистический характер. Публикации в основном были посвящены организаторской и идейно-политической деятельности Коммунистической партии на освобожденных территориях. Трудности и недостатки в работе партийных органов и организаций, как правило, не показывались.

Начиная со второй половины 1950-х гг. значительное расширение источниковедческой базы и большая открытость документальных материалов привели к росту числа публикаций по теме послевоенного восстановления хозяйства. Авторы стремились более глубоко и критически осмыслить предыдущие оценки ученых. Вместе с тем значимых научных работ в 1950-1960-х гг. создано не было. Историография восстановления в основном была представлена статьями, брошюрами, а также отдельными разделами в коллективных изданиях. Так, специальный раздел о восстановлении народного хозяйства и культуры БССР (без выделения отдельного периода 1943–1945 гг.) содержится в работе белорусских историков И. С. Кравченко и А. И. Залесского^[149].