Czytaj książkę: «Рерихи. Вехи духовного пути», strona 3

Однако «память ушедшего свитка» (то есть знание прошлых воплощений и кармических связей), как и «открытие книг» (то есть знание Поручения и очередных задач эволюции), пришло много позднее. После пройденного в одиночку этапа «сосредоточения земного» Н. К. и Е. И. предстояло еще повторить этот этап рука об руку, чтобы с удвоенной силой приступить к возведению земного оплота для «Кубка Архангела» (то есть Учения Живой Этики).

Карма человечества уже назревала и готовилась к гигантским потрясениям и переменам планетного значения. С. Н. с большой выразительностью передал в своем известном триптихе те Испытание, Искупление и Зарождение Новой Жизни, которые свершились в считанные годы нашего столетия. Все это было не просто фоном жизненного пути Н. К. и Е. И., а полем их жизненного Подвига, суровым испытанием их собственного умения «воздействовать на материю через материю». Все это, конечно, должно являться и для нас неповторимым по своей наглядности уроком.

2. Следует отметить, с какой осторожностью, осваивая формулу «руками человеческими», Н. К. относился ко всему «сверхъестественному». Среди русской интеллигенции конца XIX – начала XX века наблюдалось сильное увлечение оккультизмом и спиритизмом, с чем Н. К. столкнулся очень рано и, судя по письмам к Е. И., имел с нею на эту тему беседы. Не забудем, что Н. К. был уже знаком с произведениями Е. П. Блаватской и часто встречался с авторитетными для него лицами, принадлежность которых к различным оккультным группировкам несомненна. Тем не менее, соприкоснувшись с неопровержимым для себя фактом «сверхъестественного» при сеансе со столиком, Н. К. не поддался очевидности необъяснимого для него факта, не принял его «на веру». Мы часто путаем понятия «вера», «доверие» и «доверчивость». Н. К. с молодых лет привыкал различать их, и его переход от «сосредоточения земного» к «сосредоточению тонкому» не был слепым подражанием «модным увлечениям» окружающей среды и, главное, не сопровождался пренебрежением и отходом от «сосредоточения земного». То же самое было и у Е. И. Это хороший пример для всех тех, кто бросается сломя голову в «потустороннее», не задаваясь трудом познать «посюстороннее». Отсутствие контактов между двумя планами бытия много благодатнее, чем те контакты, которые искажаются самым обычным, не имеющим никакого оправдания, чисто земным невежеством.

3. Как в студенческих дневниках Н. К., так и в его письмах к Е. И. довольно часто встречаются упоминания об эгоизме, даже некоторое прославление его и «самолюбия». Конечно, ни эгоистом, ни самолюбивым человеком Н. К. стать никогда не собирался. Ссылки на стимулирующую роль эгоизма в творчестве – это первые ощущения себя самобытной и энергичной творческой личностью, начальная стадия осознания своего «эго», а вместе с тем и предчувствия Поручения, которое надлежит выполнить. Сама суть Поручения остается для Н. К. закрытой до тех пор, пока накопление знаний и опыта земного плана не дойдет до той степени, которая позволит ему приступить к реализации духовных накоплений центра «Чаши» уже в полном вооружении зрелого, созвучного эпохе интеллекта. Уравновешение духа и интеллекта – одна из важнейших проблем нашего века. Эту проблему для самого себя должен решить и решает Н. К.

Раскрытие «интеллектуальной памяти» и развитие интеллектуальных способностей на материальном плане бытия требуют большей затраты времени, чем раскрытие духовных накоплений.

К нужному сроку последнее происходит мгновенно в акте Озарения. И не исключено, что в зависимости от задач, обусловленных Поручением, Озарение отодвигается до полной интеллектуальной подготовки к восприятию передовых научных и философских представлений эпохи.

Однако предчувствие Поручения, Встреч и Озарения дает о себе знать с раннего детского возраста. В процессе же интеллектуального развития такое предчувствие обычно трансформируется в ощущение своей «избранности». Пожалуй, этим можно объяснить и увлечение молодого Н. К. некоторыми идеями философии Ницше. Его мировоззрение в целом весьма противоречиво и в большинстве аспектов для Н. К. неприемлемо. Тем не менее о Ницше как о потрясателе морали мещанского благополучия и певце сильной, восставшей против предрассудков личности Н. К. всегда отзывался позитивно. Конечно, силу личности или, по его выражению, «идеальный эгоизм» Н. К. даже в молодости понимал не по-ницшеански.

В годы борьбы за свое место в жизни, за положение в обществе и в художественном мире Н. К. написал стихотворение «К ним» (ОР ГТГ, датировано 06.11.1902). Приводим его:

 
Я выше вас, глупцы слепые!
Всегда в грязи ползете вы,
На своды неба голубые
Поднять не смея головы.
И, вечно жалуясь, страдая
Самими созданной тоской,
Со страхом гибель ожидая,
Вы все согнулись под сумой.
Я выше вас! Мечтам послушный,
Я видел небо, рай и ад —
И горе жизни равнодушной,
И смерть меня не устрашат.
Я не копил сокровищ груду —
И этим горд! Вы не могли
Подняться с ними от земли,
А я без них парю повсюду!
 

В этом непубликовавшемся стихотворении, в корне отличном от позднейших не только по форме (рифма), но и по общему мировосприятию, наглядно предстают и характер «идеального эгоизма» Н. К., и те его целеустремления, которые через испытания «сосредоточения земного» вели его по славному пути Подвига.

4. Наконец, нельзя не остановиться и на более «смущающих» местах в письмах Н. К. и Е. И., где он укоряет ее в увлечении балами, сомневается в силе ее привязанности и к нему, и к тем делам, которые ему дороги, и даже допускает возможность полного и окончательного разрыва между ними.

Теперь, когда мы знаем об Н. К. и Е. И. больше, чем в то время они сами о себе могли догадываться, распутать такие «узлы» не так уже и сложно, и поэтому может возникнуть вопрос: а следует ли вообще за это приниматься?

Думается, что все-таки следует, и даже очень следует. И не для того, чтобы «доказывать» несостоятельность «укоров» Н. К., невозможность разрыва между Призванными на путь Служения или «оправдывать» увлечения Е. И. и ее продолжительные молчания на письма Н. К. Ни в «доказательствах», ни в «оправданиях» все это абсолютно не нуждается, так как представляет собой обычные и естественные для всех воплощенных подробности. Они не были в силах ослабить взаимного влечения, заложенного кармическим магнитом, и увести Е. И. от выполнения Поручения Владык. Однако все, что окружало Н. К. и Е. И. на земле, плескалось и било валами об эти неприступные утесы. Если они не дрогнули, то незачем и нам поддаваться смущению под напором обычного прибоя «моря житейского».

Но приходится считаться с тем, что «море житейское» изобилует подводными камнями, совершенно безопасными для Н. К. и Е. И., но подчас губительными для нашего рядового сознания. Приводимые отрывки из писем Н. К. и Е. И. свидетельствуют о том, что он сразу же признал в Е. И. ту «Ведущую», которая была уготована ему Судьбой. Признал безоговорочно еще до того, как уяснил истинную суть этой Судьбы. Признал и… начал с того, что сам «повел» Е. И. к истокам Знания. Кто же в таком случае был «Ведущим» и кто – «ведомым»?

На уровне земного сознания этот вопрос рассматривается и большею частью решается в такой примерно последовательности:

1. «Ведущей», несомненно, была Е. И., так как Учение Живой Этики принималось и записывалось преимущественно Ею. Она же прошла полный Опыт раскрытия огненных центров в земной обстановке под непосредственным Покровительством Учителя.

2. Поскольку Е. И. была в полном значении этого понятия «Ведущей», то она обладала Знаниями, которых не могло быть у остальных трех «Стражей Кубка».

3. Поскольку Знания Е. И. превосходили знания других, то она являлась и «главной» в той миссии, которая была возложена на «стражей». Именно она и только она знала «все».

4. Следовательно, лишь от «главной» могли исходить безусловно правильные Указания, а отсюда и «руководство к действию»: имея перед собой «большое» и «малое», следует все ставить на свои места и при решении особо важных проблем обращаться непосредственно к «большому», минуя «меньшее».

К этому можно добавить, что степень важности того или иного, как правило, зависит от весьма произвольного выбора. Им оказывается обычно просто то, что больше всего тревожит в данную минуту.

Между тем в Учении дается такое правило: «Еще спросят: „Кто больше, Христос или Будда?“ Отвечайте: „Невозможно измерить дальние миры. Можем лишь восхищаться их сиянием“» («Листы Сада Мории. Озарение», 311).

Это правило можно сформулировать и в более «практическом» предупреждении: опасайтесь устанавливать градации «большого» и «малого» в высших сферах. Ведь если вам не дотянуться еще и до «малого», то не надорветесь ли в потугах завладеть «наибольшим»?

Разумеется, что эти примеры не посягают на незыблемость понятий иерархического начала в космическом строительстве и его земном аспекте. Об иерархической лестнице в Учении говорится достаточно много и ясно, но ведь не для того, чтобы в бессильных попытках перескакивания через ее ступени ломать себе на такой «подвижности» спинные хребты! Если бы даже нам открыли существующую на принципах космического знания шкалу «большего» и «меньшего», то, во-первых, это ни на йоту не приблизило бы нас к «наивысшему», а во-вторых, ничего, кроме растерянности, не внесло бы в ряды даже самых искренних и ревностных последователей Учения. Истинное космическое знание и его иерархические признаки не вмешаются в одномерность наших представлений о «большом» и «малом». Даже в ограниченных земных масштабах Знание Владык проявляется в гораздо более сложном измерении «незаменимости» или «необходимости», когда «большое» и «малое» вступают в такое взаимодействие, в котором «малое» подчас предрешает весь ход самых грандиозных событий.

Думается, что, признав за высшим право определять градацию ступеней иерархической лестницы сверху вниз, не следует делать этого самим в обратном направлении. Для нас имеют значение лишь распознание и освоение ближайших ступеней, миновать которые никто не сможет. Космическое же знание и необходимые Указания, пронизывая насквозь все истинные звенья Иерархии, приходят к нам в меру вместимости нашего сознания, а не в силу признания нами «высшей инстанции». Именно разногласия в ее определении приводили и к религиозным войнам, и к губительному разъединению по формуле «своя своих не познаша», и к трагедиям отдельных сознаний, раздираемых внутренними противоречиями.

Какое отношение имеет эта сложная и многогранная проблема к первому периоду знакомства и переписки Н. К. с Е. И.? Самое непосредственное! На их примере мы видим то истинное сотрудничество, в котором «большое» и «малое» теряют обыденные одномерные представления о «главном» и «неглавном». В силу окружающих обстоятельств Н. К., получивший систематическое образование «мужского уровня», к моменту знакомства с Е. И., конечно, обладал и большими знаниями, и большим опытом. Поэтому-то, признав в Е. И. «Ведущую», он должен был «вести» ее и сам. И в дальнейшем знания земного плана не распределялись между «стражами» равномерно по всем областям науки и искусства. Каждый в чем-то был «большим» и в чем-то «меньшим». Их сотрудничество – идеальный образец взаимодействия незаменимых, а не «больших» и «малых», в нашем понимании, сил. Этой слаженной незаменимости в сотрудничестве нам нужно еще учиться и учиться. И первые уроки полезно черпать в ранних дневниках и переписке Н. К. с Е. И. Они научат нас зоркости и предостерегут от поспешных решений приобщиться к «надземному», игнорируя «земное». За подобными решениями скрывается обычная безответственность, а не распознание иерархических степеней и связанной с ними первоочередности личных и общечеловеческих задач.

Достижения и быстрое признание Н. К. в искусстве, в науке, на служебном поприще, в общественно-культурной жизни страны достаточно освещены биографами, и останавливаться на них повторно нет надобности. Все это можно отнести к сфере «сосредоточения земного», которое протекало под прямым воздействием духовного плана бытия.

К чисто земной области принято относить проблему материального обеспечения, по существу сводящегося к заработку. Денежные средства далеко не всегда равнозначны затрачиваемому тем или иным человеком труду, да и для самого труда еще не найдена абсолютно справедливая формула дифференциации его оплаты. Эта важнейшая социальная проблема в течение тысячелетий угнетает человечество, и, как ни странно, многие люди «духовного склада» причисляют ее к разряду «низкоматериальных», не имеющих ничего общего с духовными потребностями и духовным ростом человека.

Между тем жизнь неизменно ставит перед каждым из нас со всей остротой вопрос о материальном обеспечении, подчас в весьма сложном, завуалированном аспекте, и от правильного решения этой задачи всегда зависят не только материальные, но и духовные достижения людей.

Биографы Н. К. мало касались «деликатной» денежной стороны его жизни, полагая, что она не играла значительной роли в его творчестве и деятельности. К тому же постоянный спрос на картины Н. К. и высокие цены на них как бы сами по себе снимали вопрос о каких-то денежных заботах и тем более затруднениях. Считалось, что Н. К. был зажиточным, даже богатым человеком, чуть ли не миллионером уже в самом начале самостоятельной жизни. Лично мне на одном выступлении был задан, пожалуй, не столько провокационный, сколько абсурдный вопрос: «Правда ли, что в связи с Октябрьской революцией у Рериха пропало на счетах в русских банках свыше миллиона рублей?».

Чтобы несколько осветить истинное положение этой стороны жизни Н. К., обратимся к документам. Разумеется, обеспеченность деньгами нельзя определять исключительно размером их поступлений. Она зависит также и от уровня неизбежных расходов для конкретно взятого образа жизни. Образ жизни семьи Н. К. исключал всякое расточительство, но тем не менее требовал значительных сумм. Помимо средств на поддержание обычной «респектабельности» людей его общественного положения Н. К. всегда имел значительные расходы, связанные с путешествиями, пополнением библиотеки, приобретением картин старых мастеров, археологических экспонатов и предметов народного творчества для своих коллекций.

Источниками доходов Н. К. являлись гонорары за картины, монументальные росписи, иллюстрации, литературные произведения, а в первый период жизни – и должностное жалованье. Еще до женитьбы Н. К. определился на службу в Общество поощрения художеств и после женитьбы продолжал работать там, сначала в должности секретаря, а затем – директора Художественной школы, вплоть до 1917 года.

О том, хватало ли с избытком этих средств на покрытие всех расходов семьи Н. К., лучше всего свидетельствует переписка его с Е. И., в которой денежные вопросы затрагивались с полной откровенностью. Остановимся на одном примере: в 1906 году Н. К. едет в Италию. Е. И. с детьми следует за ним и останавливается в Швейцарии. Из Италии посылаются письма с подробными денежными отчетами: на что и сколько израсходовано и сколько денег и для чего еще остается. Тщательно взвешивая возможность приезда Е. И. в Италию, Н. К. пишет ей: «Даже если не успеешь взять круговой билет – ничего, разница небольшая. А с деньгами не сокрушайся. Место есть, заказ есть, новые мотивы есть – чего же! А сколько готовых вещей! Ожидаю очень». (ОР ГТГ, ф. 44, е. х. 273).

Е. И. же отвечает: «… меня же во Флоренции не жди. Не на что приехать – денег в обрез». (ОР ГТГ, ф. 44, е. х. 1206).

Кроме Италии Н. К. необходимо было также посетить и Париж, где С. Дягилев организовывал русское отделение на выставке «Осеннего салона». Из Парижа вновь следуют письма с упоминаниями о денежных затруднениях. Е. И., в свою очередь, пишет из Петербурга, что В. Зарубин (делопроизводитель, впоследствии секретарь Общества поощрения художеств) просил воспользоваться жалованьем Н. К. за два месяца с последующей отдачей частями, и добавляет: «Хотелось бы ему помочь, но это совершенно невозможно. Вчера у нас было финансовое заседание и пришли к печальному результату: выяснилось, что, заплатив все денежные расходы и сделав мне платье в 150 руб., денег у нас не хватит даже на прожитие до 15 августа. Нам самим необходимо будет выписать [в счет жалованья Н. К. – П. Б.] рублей 800». (ОР ГТГ, ф. 44, е. х. 1215).

Аналогичных подтверждений нехватки денежных средств достаточно много во все периоды жизни Н. К. Конечно, на безбедную жизнь денег всегда хватало, но большие расходы, связанные с предпринимаемой по личной инициативе научно-исследовательской работой, культурно-просветительной деятельностью, путешествиями, участием в международных научных и культурных акциях, далеко не всегда могли покрываться личными доходами. Для успешного развития многих начинаний с большой затратой сил средства приходилось изыскивать на стороне, что создавало дополнительную ответственность и известную зависимость.

Однако какое отношение все это имело к духовной жизни Н. К., к той Великой Миссии, которую он нес среди нас? Думается, что самое прямое и наиважнейшее. Недооценка всего, что связано с проблемой самообеспечения, гарантирующего создание нужных условий, всегда приводила к недоумениям, неправильным выводам, иллюзорным надеждам и неоправданным действиям. Чаще всего приходится сталкиваться примерно со следующими:

Недоумения. Почему Владыки Шамбалы материально не поддерживают те организации, деятельность которых направлена на общее благо? Почему Они не предоставляют достаточных денежных средств даже своим Посланникам и не освобождают их от мелких повседневных забот о «хлебе насущном»? Почему многие благие начинания Посланников не получали развития или терпели провал из-за финансовых затруднений?

Выводы. Владыки Шамбалы «не хотят» вмешиваться в «дела человеческие», блюдя чистоту своей кармы. Они бессильны в оказании денежной помощи. Они не осведомлены о тех, кто, при обладании достаточными средствами, был бы готов полностью посвятить себя их Делу.

Надежды. Сильное духовное устремление само по себе устранит все препятствия материального характера, поэтому последние подлежат самоустранению. Для проведения в жизнь Плана Владык будут посланы Доверенные, обладающие такою властью, которая подчинит себе и изменит в нужную сторону любые материальные условия.

Действия. Любые начинания без подготовки и проверки материальной базы. Диспропорция между созданной реальной возможностью и масштабами предпринятого дела. Отсрочки в ожидании самонакопления средств, которые позволили бы начать сразу с «больших дел».

В масштабах одной личности или отдельных группировок все перечисленное обычно сводится к единому знаменателю: дайте нам (мне) больше средств, и мы (я) сделаем для Вас больше. Мы готовы – дело только за Вами.

Несостоятельность подобной формулы доказывается всей жизнью Н. К. и, может быть, особенно наглядно и доступно – его отношением к денежным вопросам. Справедливо называя деньги «расписками срама нашего времени» и отрицая какую бы то ни было их абсолютную значимость, Н. К. в то же время указывал, что дельный денежный баланс он ценит выше восторженных заверений. И в этом нет ни малейшего противоречия, ни малейшей уступки духу меркантильности. Между обычным денежным балансом и космическим законом равновесия действительно существует прямая аналогия. В обоих случаях каждое несоответствие между образованием средств и их использованием указывает на напряженность в состоянии дел и требует принятия экстренных мер для их исправления.

Конечно, закон космического равновесия в сочетании с действием космического Магнита – это нечто иное, нежели принцип действия равноплечных коромысловых весов или отсчета равномерных объемов. В великом космическом строительстве гармоничное взаимодействие возможностей и их реализации протекает в последовательном созидании того и другого. Возможность – это не подачка свыше, которую можно «вымолить», а закономерное сочетание наличных средств, обеспечивающих закономерное же завершение предпринятых действий. И в этом свете положение Владык Шамбалы много сложнее и, по нашим человеческим понятиям, «невыгоднее» положения простых смертных. Последние благодаря Жертве высшего низшему и слагаемым в силу этого кармическим следствиям неизменно подводятся к подготовленным в какой-то мере, благоприятным возможностям, использование которых зависит только от самого человека, от его личных усилий. Владыки Шамбалы, связанные космическими сроками эволюции, трудясь над созданием лучших возможностей для людей, имеют в компоненте «наличных средств» столь неустойчивый элемент, как человечество в целом, со всеми его несовершенствами, с личными и групповыми кармическими накоплениями, наконец, всегда свободной и большею частью совершенно неорганизованной волей.

Прибегая к несколько примитивной аллегории, можно сказать, что Владыки Шамбалы в обмен на чистую монету своей жертвенной Помощи постоянно получают изрядное количество фальшивой. Для того чтобы в подобных обстоятельствах удерживать Землю от полного банкротства, требуется приложение неимоверных, скорее всего, непостижимых нашему разумению Трудов.

Если Земля и человечество в определенном аспекте являются «глиной в руках горшечника» (сказано: «творимы и творчество уделом»), то по своему составу эта глина далека от идеала. И не случайно одним из первых напутствий Учителя своим Посланным было: «Мука у средины не чиста, но купить новую нет денег» («Листы Сада Мории. Зов», 201).

Даже для неотложных действий на решающих этапах Плана Владык не хватает кармически подготовленных людей («мука у средины не чиста»), не говоря уже о массах, которые необходимо вовлечь в движения глобальных масштабов, вызывающие те эволюционно-революционные взрывы, без которых невозможно в корне менять структуру общественного устройства человечества.

Между действиями Архатов и «магов» имеется существенная разница. «Маги» и их последователи, налаживая связь с тонким миром, даже при лучших своих намерениях пользуются сомнительным «кредитом», то есть методами, за которые ни им самим, ни окружающим их людям не по средствам «расплачиваться». Архаты, направляя ход событий, воздействуют на людей естественным путем и складывают здание будущего из «обожженной глины», а не из сырого месива. Обжиг же кирпичей, как известно, производится «руками человеческими», в опаляющем земном пламени и из глины, которую содержат сегодняшние недра человечества, ибо «нет денег» для «покупки» лучшего материала, или, другими словами, контингент сознательно двигающих эволюцию людей, а следовательно, и использование их в Планах Владык ограничены.

Земной путь Е. И. и Н. К. – путь Архатов. Величайшим чудом для них была сама Жизнь, а не отклонения от ее закономерных проявлений. Как истинные Архаты и Посланники Шамбалы Е. И. и Н. К. считались со строгой последовательностью и ограниченностью средств и методов в беспредельном космическом, а следовательно, и в земном строительстве. Усвоить эту последовательность, распознать земную ограниченность средств необходимо каждому в каждом новом воплощении, ибо те и другие не являются постоянными величинами, а изменяются в процессе общечеловеческой эволюции. На нашем этапе эволюции даже такой несовершенный и условный регулятор, как деньги, невзирая на все допускаемые им искажения, все-таки показывает, насколько мы усвоили общий закон равновесия, как научились действовать рационально, не прибегая к явно неоправданным «авансам» и не впадая в иждивенчество пассивного выжидания «подачек».

В конечном итоге именно человеческие несовершенства вызвали к жизни столь несовершенный «жизнедатель», как вездесущая денежная мера труда и стимул паразитизма. В современном обществе без этого «жизнедателя» не обойтись, поэтому игнорирование его значения столь же губительно, как и рабское подчинение или восхищение им.

В высочайшей миссии Посланника Белого Братства Н. К. явил нам наиболее правильное, опирающееся на космическую закономерность отношение даже к столь, казалось бы, чуждому духовным запросам предмету, как деньги. Без преодоления этой ступени «земного сосредоточения» мы явим лишь полную свою несостоятельность и беспомощность в том мире, который искренне хотим переделать к лучшему, следуя Указам Владык и вдохновляясь преданностью им. Ведь Владыки Шамбалы пришли на Землю не для того, чтобы облагодетельствовать скудоумное человечество. Та суровая школа земной жизни, которую они прошли сами и которую теперь облегчают усвоить нам, готовит ответственных и равноправных участников космического строительства, а не послушных мальчиков и девочек, покорно следующих указаниям своих наставников и умиленно возносящих им осанну за дарованные свыше блага.

Вполне очевидно, что мы еще очень далеки от истинного понимания форм и условий космической Жизни, протекающей совокупно в трех планах: плотном, тонком и Огненном. И вряд ли мы сможем приблизиться к такому пониманию, предварительно не решив в «сосредоточении земном» очередных задач самоусовершенствования и познания того плана, волею рока в котором находимся. Логично заключить, что и решать эти задачи нам надлежит путем мобилизации всех возможностей своего материального плана. Лишь успешно усвоив этот урок, мы будем способны к овладению и пользованию более сложными средствами и методами, которые связуют три плана бытия в единую космическую Жизнь.

Это, конечно, не означает, что мы имеем право игнорировать проявления тонкого мира в нашей земной жизни. Однако, как показывает опыт, мы не имеем права «хвататься» за них, игнорируя основные личные или общественные задачи нашего земного существования, ибо разрыв одного звена ведет к распаду всей цепи.

Это положение предельно ясно выражено в следующих словах Учения Живой Этики:

 
– Владыко, почему не доверишь мне собрать все плоды сада Твоего?
– Но где же корзины твои?
– Владыко, почему не прольешь на меня ручьи Благодати Твоей?
– Но где же кувшины твои?
– Владыко, почему вместо шепота не скажешь громом правду Твою?
– Но где же уши? И притом грозу лучше слушать в горах.
 

(«Листы Сада Мории. Зов», 259).

Н. К. и Е. И. начали свое земное Служение с обычного «плетения корзин» и «формовки кувшинов» в обычных для всех нас условиях, и это неизбежно приводило их к обычным же для всех нас трудностям и ставило в такие положения, которые на первый взгляд совсем не соответствовали той высокой сфере духовного развития, к которой они принадлежали.

В связи с этим приходится сталкиваться и с такими вопросами: а как же закон кармы, воздающий за наши прошлые благие дела и карающий за прегрешения? Почему он не оберегал Е. И. и Н. К. в этой жизни от бедствий?

… И с такими «догадками»: поскольку личная карма Е. И. и Н. К. не должна была навлекать на них тех невзгод, с которыми им пришлось столкнуться, то все такие испытания посылались им для дальнейшего личного совершенствования.

… И, опять-таки, с такими «благими» заключениями: лучше вообще не затрагивать «бытовых» сторон жизни Е. И. и Н. К., так как все попытки объяснить и тем самым «оправдать» их приводят к умалению Великих Обликов.

Недоумения относительно действия кармы вызываются, конечно, сугубо антропоморфическим истолкованием этого вездесущего причинно-следственного закона бытия. Воздаяние за добро и зло – лишь одно из многих его проявлений, которое находит место в нашей сфере существования. На более высоких ступенях эволюции карма регулирует творческий процесс бытия, в котором наши понятия о «грехе», «святости» и «воздаянии» за них или преображаются, или полностью исчезают.

Что же касается бытовых сторон и тех житейских невзгод, которые сопровождали Е. И. и Н. К. в данном воплощении, то объяснять их с целью «оправдания» личных «кармических долгов», «ошибок» или «противоречий» Е. И. и Н. К. вообще бессмысленно. Если даже предельно чуткое «объяснение» и избежит умалений, то оно все-таки выкажет полнейшее непонимание жизненного Подвига Е. И. и Н. К. Постигать смысл жизненных испытаний Е. И. и Н. К. нам необходимо только для того, чтобы правильно объяснить себе самих себя и, руководствуясь примером их жизни, научиться находить правильные решения на своем собственном жизненном пути во всех его деталях, даже самомалейших «бытовых».

Самоотверженно трудясь в наших земных отравленных долинах или слушая в горах «грозовую» Правду Учителя, Е. И. и Н. К. никогда не нарушали строжайшей последовательности в естественном процессе восприятия тонкого мира и не забывали о Поручении служить человечеству примером своей жизни, а не книжными сентенциями. Именно на примере их жизни нам показано, как контакты с тонким миром возвеличивают, а не низводят значение материального плана, как недопустимо пренебрежение «малым» земным долгом, как важно в тонких контактах соблюдать равновесие, предупреждающее вторжение разрушительных вибраций из одной сферы бытия в другую.

И вряд ли мы сможем извлечь необходимые для себя уроки, если попытаемся проникнуть в духовную жизнь Е. И. и Н. К. в отрыве от познания их повседневной, подвижнической, но и по-обычному очень «человеческой» жизни, в которой как раз и нашли подтверждение слова Учения: «Приятно сознавать, как два мира соединятся на глазах человечества. Условие чистоты духовной будет познано, как материальное понимание жизни. И снова, как в древнейшие времена жречества, но в применении народном, заблестит огонь познания. Главное, надо привести в равновесие силы природы видимой и Мощь Источников Невидимых… Можно находить особый вред феноменов, ибо разряд насильственно скомканной материи порождает ненавистную атмосферу мятущихся электронов. Ничто так не поражает организм, как ненужные феномены». («Листы Сада Мории. Озарение», 297).

На всех доступных нашему обзору этапах жизни Н. К. и Е. И. мы наблюдаем строгое соблюдение закона космического равновесия. Так и переход от «сосредоточения земного» к «сосредоточению тонкому» происходил у них планомерно, без крутых переломов мировосприятия и философского мировоззрения. Богатейшие накопления центра «Чаши» раскрывались соизмеримо новым земным условиям и задачам.

Промежуток с осени 1901 года (приезд Н. К. из Парижа и женитьба) по осень 1906 года (назначение Н. К. директором школы Общества поощрения художеств) был самым напряженным периодом «созревания» Н. К. как художника, ученого и общественного деятеля. Ежегодные путешествия по России и странам Европы, археологические раскопки, участие в научных съездах, выставки, работы для театра и сложная административная работа в ОПХ требовали приложения неимоверных усилий в области «сосредоточения земного». И именно в течение этих напряженных пяти лет в жизнь Н. К. и Е. И. вошло на равных началах «сосредоточение тонкое». Оно не увело их от «мирских дел», требовавших расширения научного знания, развития способностей, умения ориентироваться в окружающей обстановке. Множество забот и трудностей, прекрасно известных каждому из нас, обрушивалось на Н. К. и Е. И. Одолевая их, они трезво оценивали события и не опирались исключительно на то «потустороннее», которое уже заняло в их собственной жизни большое место. Вместе с тем они чутко прислушивались к нему, старались постичь сложное переплетение явлений двух миров – теперь уже не разделимых для них и вместе с тем столь разных и трудно контактирующих друг с другом планов бытия.