Политическая наука №1 / 2017. Массовое политическое сознание

Именно воспроизводящееся противоречие между поверхностным модернизмом и глубинным арахаизмом составляет суть дуализма современного российского политического сознания. Экономические, социальные и политические инновации оцениваются в соответствии с архаической системой критериев. В массовом политическом сознании сочетаются противоположные установки и ориентации, требующие рационального объяснения: позитивное отношение к демократии и призывы навести порядок за счет ограничения свобод граждан, ориентация на укрепление государства и отчужденное отношение к органам государственной власти, положительное восприятие выборов в органы государственной власти и неверие в справедливость и честность выборов, всплески политической активности и отказ от активных форм политического участия [Леденева, 2004]. Помимо этого, современный российский социум расколот по множеству оснований: классовому, имущественному, идеологическому, национальному, региональному, религиозному, относительно путей и источников выхода из кризиса. Соответственно, фрагментированно и массовое политическое сознание.

Дихотомия традиционного (архаичного) / современного сознания лежит в основе дифференциации социальных практик. В своей повседневной деятельности индивиды соотносят свой опыт с нормативно-ценностными комплексами, оценивая, а следовательно, и выстраивая реальность в соответствии с особенностями массового сознания. Дуалистическое политическое сознание затрудняет как выработку и оценку альтернатив развития, так и формулирование позиции по отношению к власти и ее политике. Сдвиг в сторону обыденного сознания за счет теоретического повышает значение психологии и снижает значение политической идеологии. Либеральные взгляды носят характер настроений, а не убеждений, уживаются со старыми мировоззренческими схемами. Авторитарное сознание является устойчивой и непротиворечивой идейной системой для адаптантов и неадаптантов.

Позиции российских респондентов по ключевым проблемам демонстрируют устойчивое размежевание (или даже раскол). Это можно проследить, например, по оценке таких фундаментальных вопросов, как отношение к распаду СССР и возможности его предотвращения, отношение к эпохе Ельцина (диаграммы 1–3) [Эпоха Ельцина и распад СССР, 2016; Распад СССР, 2016].

Диаграмма 1

Сожалеете ли вы о распаде СССР? (% опрошенных)

Диаграмма 2

Как вы считаете, распад СССР был неизбежен или его можно было избежать? (% опрошенных)

Диаграмма 3

Если говорить в исторической перспективе, как вы думаете, эпоха Ельцина принесла России больше хорошего или больше плохого? % опрошенных

Массовая политика как предпосылка и результат массового сознания

Вернемся к вопросу, поставленному выше: какую политику продуцирует дуалистическое политическое сознание в современной России? В коллективном исследовательском проекте, в реализации которого принимали участие авторы данной статьи, разработана типология массовой политики, т.е. процессов, связанных с вовлечением в политику больших групп людей. Первоначальный вариант этой типологии был представлен в 2014 г. [Патрушев, Филиппова, 2014], впоследствии он был дополнен и расширен [Патрушев, Филиппова, 2016], в том числе в коллективной монографии «Массовая политика: институциональные основания» [Массовая политика, 2016]. Основой для данной типологии (табл. 1) послужили характер субъектности коллективных акторов политического процесса и основания их вовлечения в политику. На наш взгляд, выделенные типы могут быть соотнесены с актуальными характеристиками массового политического сознания.

Таблица 1

Типология массовой политики

Заметим, что в упомянутом выше исследовании основное внимание было сосредоточено на сравнении сущностно противостоящих друг другу (но не взаимоисключающих) типов массовой политики – политики масс и политики граждан; были проанализированы их институциональные основания и условия их потенциального разворачивания в России. За скобками была оставлена политика множеств, поскольку это инновационный тип массовой политики. Это новая политика, контуры которой только намечаются – как в России, так и на Западе. Не рассматривалась и еще одна гипотетическая модель, противоположная массовой политике, – полная аполитичность масс и редуцирование политического, сведение его к административным практикам узкого круга («элиты»).

Последний вариант, на первый взгляд, представляется едва ли не наиболее логичным следствием дуалистического политического сознания россиян, в котором осознанная, целенаправленная политическая активность, будучи атрибутом современной политики, относится к «внешнему» слою нормативно-ценностного комплекса, вступающему в противоречие с его традиционалистской «сердцевиной».

По ряду параметров россияне демонстрируют достаточно высокий уровень политической активности. Так, в голосовании на последних выборах в Государственную думу приняли участие около 48% граждан страны [Выборы-2016; Итоги, 2016]. Опросы также показывают рост интереса россиян к политике: доля заявивших о том, что интересуются политикой, увеличилась с 30% в 2010 г. до 49% весной 2016 г., больше стало и тех, кто хотя бы изредка обсуждает события политической жизни со своими знакомыми и близкими [Интерес к политике: мониторинг, 2016].

Однако по другим данным, политическая активность российских граждан носит скорее формальный, ритуальный характер, а их интерес к политике весьма поверхностен и также сводится к ритуалу, к пассивному «наблюдению». Согласно опросу Левада-центра [Готовность участвовать в политике, 2016], 80% респондентов не готовы более активно участвовать в политике, объясняя это тем, что «все равно ничего изменить нельзя» (29%) и что «политика – не для рядовых граждан», или ссылаясь на нехватку времени (по 28%). Доля россиян, которые считают, что не могут влиять на принятие государственных решений в стране или регионе, достигла десятилетнего максимума (87 и 81% соответственно). Столь же высока доля тех, кто не готов участвовать в массовых протестных выступлениях – 82% для выступлений с экономическими и социальными требованиями и 85% для выступлений с политическими требованиями [Протестный потенциал, 2016]. Что касается интереса к политике, то людей, интересующихся конкретными политическими событиями, гораздо меньше, чем тех, кто заявляет о своем интересе к политике «вообще». Так, накануне последних парламентских выборов только 21% россиян следили за теледебатами между представителями партий, участвовавших в выборах, а более половины заявили о том, что дебаты «не смотрели и не будут смотреть» [Интерес к теледебатам, 2016].

Отчуждение от политики и от власти остается одной из ключевых характеристик российского массового политического сознания, при этом сохраняются и элементы патерналистской зависимости от власти (см. табл. 2).

Таблица 2

Как бы вы определили свои отношения с властью?

Источник: [Готовность участвовать в политике, 2016].

Согласно летнему опросу 2016 г., 64% россиян совершенно не чувствовали ответственности за происходящее в стране (в ноябре 2015 г. таковых было на 9% меньше) [Ответственность и влияние, 2016]. При этом 78% респондентов не надеются на помощь государства и рассчитывают лишь на собственные силы [Готовность участвовать в политике, 2016].

В апатичности и инертности массовых слоев, в их слабости и неспособности «бросить вызов» существующему порядку вещей заключается «ресурс прочности» власти. Соответственно, власть заинтересована в консервации дуализма политического сознания путем сочетания в политическом дискурсе традиционалистской и модернизационной составляющих. Оборотная сторона тенденции деполитизации масс – растущая зависимость власти и ее носителей от аппаратных, групповых интересов, амбиций и интриг. Политические элиты не способны выработать устойчивое согласие по принципиальным вопросам развития российского общества. В сочетании с другой важной характеристикой массового сознания – отказом от ответственности за развитие страны – это приводит к ситуации институциональной ловушки [Институциональная политология, 2006].

Помимо этого, при столкновении с новыми внутри- и внешнеполитическими условиями, требующими модернизации не только формальных институтов, но и самих нормативно-ценностных основ общества, архаические элементы массового политического сознания способны воплотиться в практики политики масс. Реализация этого потенциала не только помешает формированию в России институционализированного политического пространства современного типа, но и может в перспективе оказать деструктивное воздействие на существующие государственные институты.

Данные проводившихся в последнее время опросов не могут быть однозначно интерпретированы как свидетельство того, что политическое сознание россиян «развернуто» в сторону политики масс. Однако вероятность этого, несомненно, существует. Впрочем, обнаруживаются и указания на возможность трансформации политического сознания, преодоления его дуализма через политику граждан. Ниже приводятся данные опроса, проведенного отделом сравнительных политических исследований Института социологии РАН летом 2014 г.⁶ Перспективы конституирования того или иного типа массовой политики рассматриваются через соотнесение с основными измерениями институционального пространства политики – мобилизации, представительства, участия и действия.

Под мобилизацией мы понимаем процессы, связанные с вовлечением индивидов в политику (в том или ином качестве). К факторам, определяющим направление этих процессов, в частности, относятся:

а) неправовое vs гражданско-правовое сознание:

– политика масс – «В России нет нормальных законов, которые следовало бы выполнять» (16%);

– политика граждан – «В России законы можно и нужно выполнять» (51%);

б) потребность в единении vs потребность в конкуренции:

– политика масс – «Единство различных политических сил более полезно для России» (55%);

– политика граждан – «Конкуренция между различными политическими силами более полезна для России» (25%).

Представительство – это институты, обеспечивающие «перевод» интересов индивидов в управленческие решения. Здесь обращают на себя внимание следующие факторы:

а) вождизм vs демократическое представительство:

– политика масс – «Для России более важен сильный лидер» (48%);

– политика граждан – «Для России более важно развитие демократии» (36%);

б) принцип большинства vs принцип плюрализма:

– политика масс – «Важные для страны решения должны приниматься при опоре на большинство и без оглядки на меньшинство, поскольку все мнения учесть невозможно» (22%);

– политика граждан – «Важные для страны решения должны учитывать все мнения, даже тех, кто оказался в меньшинстве, поскольку надо уважать интересы всех граждан» (68%).

Участие – практики, воспроизводящие политический порядок и обеспечивающие стабильность. В качестве одного из наиболее существенных факторов можно выделить тип голосования на выборах – ритуальное и «персонализированное» голосование vs «программное» голосование:

– политика масс – «Когда я решаю, за какую партию голосовать, для меня самое важное – личность лидера партии» (10%);

– политика граждан – «Когда я решаю, за какую партию голосовать, я изучаю предвыборную программу партии или кандидата» (17%).

Наконец, под действием мы понимаем практики, направленные на трансформацию политического порядка. Здесь в качестве ключевого показателя можно рассматривать отношение к массовым протестным выступлениям:

– политика масс – «Массовые протесты разрушительны для общества» (43%);

– политика граждан – «Массовые протесты ведут к позитивным изменениям в обществе» (35%).

В последнее время появился ряд исследований, посвященных трансформации политического сознания в современной России. В некоторых из них отмечается «переходность, промежуточность нынешнего этапа эволюции нормативно-ценностных систем россиян в движении по пути от нормативно-ценностных систем этакратической разновидности обществ традиционного типа к обществам модерна» [Тихонова, 2011, с. 76]; другими словами, трансформация политического сознания рассматривается как составляющая линейного, стадиального процесса, в ходе которого традиционный тип сознания должен быть заменен, вытеснен современным типом сознания. На наш взгляд, концепция дуалистического сознания более адекватна для оценки нормативно-ценностных комплексов современного российского общества, специфика которых заключается не в их переходном характере, а в длительном неразрывном сосуществовании архаики и модерна. Выбор той или иной концептуальной схемы определяет, какой прогноз можно сделать относительно дальнейшего развития массового политического сознания и, следовательно, конституирования того или иного типа массовой политики.

Преодоление дуализма массового сознания (и социокультурного раскола) не представляется возможным в рамках политики масс, оно потребует политики граждан (не исключено, что в определенный момент будет возможна и трансформация политики в рамках парадигмы множества). Исходя из исторического опыта очевидно, что этот дуализм преодолевается в практическом – результативном – политическом действии, осуществляемом в результате сознательного выбора тех или иных политических альтернатив. Вовлечение масс граждан в политический процесс требует преодоления монологизма власти и разворачивания гражданского и политического диалога. Пока политическое развитие России идет в другом направлении.

Список литературы

Амиров Д.Ю. Социально-философский анализ обыденного политического сознания: Дис. … канд. филос. наук. – Невинномысск, 2010. – 175 с.

Андреев С.С. Политическое сознание и политическое поведение // Социально-политический журнал. – М., 1992. – № 8. – С. 10–22.

Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта: (Социокультурная динамика России): В 2 т. – 2‐е изд., перераб. и доп. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. – Т. 1. – 804 с.

Ахиезер А.С. Дезорганизация как категория общественной науки // Общественные науки и современность. – М., 1995. – № 6. – С. 42–52.

Баранов Н.А. Трансформация политического сознания современного российского общества // ПОЛИТЭКС. – СПб., 2007. – Т. 3, № 1. – С. 82–98.

Баталов Э.А. Сознание политическое // Политическая энциклопедия: В 2 т. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 433–434.

Биккенин Н.Б. Политическое сознание // Общественное сознание и его формы / Общ. ред. В.И. Толстых. – М.: Политиздат, 1986. – С. 70–107.

Бирюков Н.И., Сергеев В.М. Между дуализмом и соборностью (Проблема и механизмы социальной интеграции в современном обществе) // Общественные науки и современность. – М., 1998. – № 4. – С. 61–74.

Бодио Т. Сознание и политическое поведение: Ограничения рациональности политических действий // Элементы теории политики: Сб. ст. / Под ред. В. Макаренко. – Ростов-на-Дону: Рост. ун-т, 1991. – С. 12–23.

Василенко И.В., Першин Н.И. Особенности массового политического сознания // Проблемы социально-гуманитарного знания: Межвузовский сб. научн. тр. – Волгоград: Изд-во ВолгГТУ, 2000. – С. 196–201.

Выборы–2016. Итоги. – М., 2016. – 19 сентября. – Режим доступа: http://www.interfax.ru/russia/528903 (Дата посещения: 02.10.2016.)

Гаджиев К.С. Политическая культура и политическое сознание // Политическая культура, теория и национальные модели / Отв. ред. К.С. Гаджиев. – М.: Интерпракс, 1994. – С. 35–54.

Готовность участвовать в политике / Левада-центр. – М., 2016. – 23 августа. – Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/08/23/gotovnost-uchastvovat-v-politike/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Граждане и политические практики в современной России: Воспроизводство и трансформация институционального порядка / [ред. колл.: С.В. Патрушев (отв. ред.), С.Г. Айвазова, П.В. Панов]. – М.: Российская ассоциация политической науки (РАПН): Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. – 318 с.

Гражданское и политическое в российских общественных практиках / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. – 525 с.

Гудков Л. Имморализм посттоталитарного общества в России // Полит. ру. – М., 2016. – 24 июля – Режим доступа: http://polit.ru/article/2016/07/24/immoralism/ (Дата посещения: 28.09.2016.)

Гудков Л.Д. Условия воспроизводства «советского человека» // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. – М., 2009. – № 2 (100). – С. 8–37.

Дегтярев А.А. Основы политической теории. – М.: Высшая школа, 1998. – 239 с.

Денисов И. Политическое сознание современного российского общества // Политнаука. – М., 2004. – Режим доступа: http://www.politnauka.org/library/teoria/ denisov.php (Дата посещения: 01.10.2016.)

Дилигенский Г.Г. Марксизм и проблемы массового сознания // Вопросы философии. – М., 1983. – № 11. – С. 3–15.

Елева В.И. Манипулирование массовым политическим сознанием: Анализ репрезентации проявлений, разновидностей и технологий: Дис. … канд. полит. наук. – Ростов-на-Дону, 2003. – 176 с.

Зинченко В.П. Творческий акт и смысл в структуре сознания. (Отчет по Индивидуальному исследовательскому проекту № 07-01-178, выполненному при поддержке Научного фонда ГУ-ВШЭ). – М., 2008. – 235 с. – Режим доступа: https://www. hse.ru/data/447/445/1233/Зинченко_ВП_%20творческий%20акт_1.doc (Дата посещения: 04.11.2016.)

Ильин М.В. Умножение идеологий, или Проблема переводимости политического сознания // Полис. Политические исследования. – М., 1997. – № 4. – С. 78–89.

Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: ИСП РАН, 2006. – 590 с.

Интерес к политике: Мониторинг // ФОМ. – М., 2016. – 25 мая. – Режим доступа: http://fom.ru/Politika/12680 (Дата посещения: 02.10.2016.)

Интерес к теледебатам // ФОМ. – М., 2016. – 2 сентября. – Режим доступа: http://fom.ru/Politika/12836 (Дата посещения: 02.10.2016.)

Ирошников М.Л. Государственность в России: Традиции и современность // Исследования по русской истории: Сб. ст. к 65‐летию профессора И.Я. Фроянова / Отв. ред. В.В. Пузанов. – СПб.; Ижевск, 2001. – С. 357–365.

Калашникова С.М. Исторические аспекты формирования различных типов политического сознания в России во второй половине XVIII века: Дис. … канд. ист. наук. – Воронеж, 2006. – 233 с.

Кертман Г. Массовое сознание и становление российской государственности // Правила игры. – М., 1994. – № 1. – С. 120–133.

Ключевский В.О. Курс русской истории: Сочинения: В 9 т. – М., 1987. – Т. 1. – 430 с.

Кнабе Г.С. Перевернутая страница // Чтения по истории и теории культуры. – М., 2002. – Вып. 31. – 60 с.

Князева Е.Н. Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии. – М.: Университетская книга, 2014. – 352 с.

Конт-Спонвиль А. Философский словарь. – М.: Этерна, 2012. – 752 с.

Коршунков В.А. Общественно-мировоззренческая традиционность как фактор развития российской государственности // Уроки Вульфсона / Под ред. Е.А. Вишленковой, А.Н. Бикташевой. – Казань: Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина, 2003. – С. 297–309.

Кулакова Т.А. Противоречия массового политического сознания населения современной России: Автореф. дис. … канд. соц. наук. – СПб.: СПбГУ, 1995. – 16 с.

Лазебный Л.И. Политическое сознание: Социально-философский анализ: Автореф. дис. … д-ра филос. наук. – М.: Институт философии РАН, 1998. – 42 с.

Левада Ю.А. От мнения к пониманию: Социологические очерки 1993–2000. – М.: Моск. шк. полит. исслед., 2000. – 576 с.

Леденева В.Ю. Эволюция массового политического сознания в условиях трансформации российского общества (социологический анализ): Дис. … канд. соц. наук. – М.: РАГС, 2004. – 167 с.

Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Ленин В.И. Полное собрание сочинений: В 55 т. – Изд. 5. – М.: Политиздат, 1969. – Т. 29. – С. 77–218.

Лефевр В.А. Алгебра совести. – М.: Когито-Центр, 2003. – Т. 29. – 426 с.

Лефевр В.А. Высшие ценности и формальная теория выбора // Рефлексивные процессы и управление: Международный научно-практический междисциплинарный журнал. – М., 2009. – Т. 9, № 1–2. – С. 51–56.

Мартьянов Д.С. Политическое сознание, политическое бессознательное и политическая психика: Ревизия подходов к структуре и определению // Вестник СПбГУ. Серия 6: Политология. Международные отношения. – СПб., 2015. – Вып. 3. – С. 57–69.

Массовая политика: Институциональные основания / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: Политическая энциклопедия, 2016. – 287 с.

Массовое сознание и массовые действия: Годичный отчет за 1992–1993 гг. по разделу общеинститутской программы Альтернативы социальных преобразований в российском обществе / Рук. В.А. Ядов; РАН. Ин-т социол. – М., 1994. – 149 с.

Мелешкина Е.Ю. Политическое сознание // Политический процесс: Основные аспекты и способы анализа: Сб. учеб. материалов / Под ред. Е.Ю. Мелешкиной. – М.: Кнорус, 2001. – С. 130–151.

Мельвиль А.Ю. Политические ценности и ориентации и политические институты // Россия политическая / Под ред. Л. Шевцовой. – М.: Моск. центр Карнеги, 1998. – С. 136–194.

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи, (XVIII – начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. – 2‐е изд., испр. – СПб., 2000. – XL, 548 + 583 с.

Мозг, познание, разум: Введение в когнитивные нейронауки: В 2 ч. – Ч. 1 / Под ред. Б. Баарса, Н. Гейдж; пер. с англ. под ред. проф. В.В. Шульговского. – М.: БИНОМ: Лаборатория знаний, 2014. – 552 с. – Режим доступа: http://files.lbz.ru/pdf/cC2352-4-ch.pdf (Дата посещения: 08.11.2016.)

Мшвениерадзе В.В. Современное буржуазное политическое сознание: Философский аспект. – М.: Наука, 1981. – 448 с.

Общая и прикладная политология: Учебное пособие / Под общ. ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. – М.: МГСУ: Изд-во «Союз», 1997. – 992 с.

Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. – Екатеринбург: Деловая книга, 2001. – 496 с.

Ответственность и влияние / Левада-центр. – М., 2016. – 13 июля. – Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/07/13/otvetstvennost-i-vliyanie/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Патрушев С.В. Кликократический порядок как институциональная ловушка российской модернизации // Полис. Политические исследования. – М., 2011. – № 6. – С. 120–133.

Патрушев С.В., Филиппова Л.Е. Массовая политика в России: К проблеме изучения и концептуализации // Политическая наука / РАН. ИНИОН. – М., 2014. – № 4: Массовый фактор в современной политике. – С. 9–29.

Патрушев С.В., Филиппова Л.Е. Массовая политика: Опыт институциональной реконцептуализации // Полис. Политические исследования. – М., 2016. – № 2. – С. 131–151.

Плимак Е.Г. Революционный процесс и революционное сознание. – М.: Политиздат, 1983. – 240 с.

Поливаева Н.П. Политическое сознание в условиях трансформации российского общества: Автореф. дис. …д-ра полит. наук. – М.: РГСУ, 2009 b. – 55 c.

Поливаева Н.П. Политическое сознание в условиях трансформации российского общества: Дис. … д-ра полит. наук. – М., 2009 a. – 462 с.

Протестный потенциал / Левада-центр. – 16 сентября. – Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/09/16/protestnyj-potentsial-4/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Пути России. Новый старый порядок – вечное возвращение?: Сб. ст. / Ред.: Пугачева М.Г., Филиппов А.Ф. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – Т. 21. – 456 с.

Распад СССР / Левада-центр. – М., 2016. – 19 апреля. – Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/04/19/raspad-sssr/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Розов Н.С. Российский менталитет: Наиболее конструктивные концепции и их критика // Мир России. – М., 2011. – № 2. – С. 100–112.

Смолина Ю.В. Тоталитарное политическое сознание: Дис. … канд. полит. наук. – Ростов-на-Дону, 2003. – 144 с.

Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – 2‐е изд., перераб. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2014. – 575 с.

Суслопаров А.Г. Место и роль политической культуры в системе политического сознания: Дис. … канд. филос. наук. – Иркутск, 1995. – 155 с.

Суханов В.М. Философские проблемы становления и функционирования массового политического сознания в современном российском обществе: Дис. … канд. филос. наук. – Уфа, 2002. – 134 с.

Тихонова Н.Е. Особенности нормативно-ценностной системы российского общества через призму теории модернизации // Terra economicus. – Ростов-на-Дону, 2011. – Т. 9, № 2. – С. 60–85.

Хлопин А. Феномен «двоемыслия»: Запад и Россия (особенности ролевого поведения) // Общественные науки и современность. – М., 1994. – № 3. – С. 49–60.

Холодковский К.Г. Некоторые вопросы развития массового политического сознания // Мировая экономика и международные отношения. – М., 1979. – № 6. – С. 126–131.

Храпов С.А. Трансформация общественного сознания в социокультурном пространстве постсоветской России: Дис. … д-ра филос. наук. – М., 2011. – 304 с.

Широков Е.В. Массовое политическое сознание современной России: Его состояние и особенность: Автореф. дис. … канд. полит. наук. – М.: РАГС, 1996. – 22 с.

Эпоха Ельцина и распад СССР / Левада-центр. – М., 2016. – 1 февраля. – Режим доступа:http://www.levada.ru/2016/02/01/epoha-eltsina-i-raspad-sssr/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Юлина Н.С. Очерки по современной философии сознания. – М.: «Канон+»: РООИ «Реабилитация», 2015. – 408 с.

Alexander J.T. Autocratic politics in a national crisis: The imperial Russian government and Pugachev's revolt, (1773–1775). – Bloomington: Indiana univ. press, 1969. – 346 p.

Block N. On a confusion about the function of consciousness // Behavioral and brain sciences. – N.Y., 1995. – N 18. – P. 227–247.

Carruthers P. Phenomenal consciousness: A naturalistic theory. – Cambridge: Cambridge univ. press, 2000. – 368 p.

Consciousness // Internet encyclopedia of philosophy. – Mode of access: http://www.iep.utm.edu/consciou/ (Дата посещения: 02.10.2016.)

Jameson F. The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act. – Ithaca: Cornell univ. press, 1981. – 305 p.

Rogger H. National consciousness in eighteenth-century Russia. – Cambridge: Harvard univ. press, 1960. – viii, 319 p.

Samuels A. The political psyche. – L.: Routledge, 1993. – xv, 380 p.