Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Определенное преимущество было и в постановке разведки. На это указывает тот факт, что кроме непосредственной работы разведок местных органов ВЧК в борьбе с бандитами принимали и отделения военной цензуры^[174]. К тому же, разведка у чекистов была эффективной, что обусловило просьбу наркома внутренних дел УССР В.А. Антонова-Овсиенко передачи армейским частям, боровшимся с Махно, «не менее 10 опытных чекистских разведчиков» с формулировкой, что «военные разведчики лишь распугивают атаманов»^[175]. Чекистам удалось провести ряд удачных операций по ликвидации главарей бандформирований.

К этому времени имеет место и усиленная организация в противостоянии с бандитами. В начале 1921 г. была образована межведомственная комиссия по борьбе с бандитизмом из представителей Революционного военного совета (Реввоенсовета), ВЧК, НКВД, Народного комиссара путей сообщения (НКПС) и других ведомств. На заседании комиссии рассматривались и утверждались планы мероприятий по борьбе с бандитизмом, заслушивались отчеты штаба войск ВЧК, принимались решения по их организации, укреплению и снабжению^[176].

Проблема в борьбе с бандитизмом, несмотря на такое преимущество, по-прежнему существовала. Во-первых, большие силы войск ВЧК оказались рассредоточены на огромном расстоянии. Так, из доклада о состоянии 177‐й отдельной стрелковой бригады охраны и обороны Юго-Западной железной дороги следовало, что в условиях недокомплекта до полного штата 2297 человек и 3560 верст вверенных дорог для охраны с учетом выделения 1200 штыков для нужд дорожно-транспортной чрезвычайной комиссии не было «гарантий выполнения задач»^[177]. Аналогичная ситуация вырисовывается из доклада о деятельности войск ВЧК Украины и Крыма, когда на 19058 строевых приходилось 12329 верст железных дорог, 463 моста, 109 железнодорожных узлов, 673 станции. В докладе отмечалось, что благодаря «разбросанности железнодорожной обороны отдельными караулами от 5 до 30 человек проводить планомерную борьбу с бандитизмом не представлялось возможным»^[178].

Во-вторых, попытки борьбы с мелкими и многочисленными бандами нередко заканчивались ничем из-за отсутствия мобильности войск ВЧК. На это указывают результаты «Ударной компании», проведенной с 24 сентября по 10 ноября 1921 г. войсками ВЧК охраны и обороны Крыма. Во исполнение постановлений военно-революционного совещания Украины участки южных, донецких и одесских железных дорог были объявлены ударными по борьбе с бандитизмом. Для выполнения данной задачи были выделены войска числом 751 штык, 16 сабель при 17 пулеметах. В итоге было обследовано 300 населенных пунктов, задержаны 93 дезертира, 6 бандитов и 2 петлюровских шпиона. При этом боевых столкновений не было, так как из-за медленного продвижения войск все банды скрылись^[179].

В-третьих, бывали случаи панических настроений в среде военных и чекистов. Так, председатель Пензенской ГубЧК Аустрин прислал по проводу записку о наступлении на Пензу крупных сил антоновских банд, занятии Чембара и угрозе войсковым складам взрывчатых веществ. По получении такого донесения главнокомандованием по соглашению с ВЧК были немедленно посланы для усиления гарнизона из других мест на ст. Войково бронепоезд, пехотный полк с батареей и открыт закрытый участок железной дороги. В результате выяснилось, что на ст. Воейково есть всего лишь небольшой инженерный склад, что Антонов непосредственно даже не угрожал станции и был разбит силами большевиков. Поэтому приказом ВЧК от 24 марта 1921 г. № 60 «О мероприятиях по борьбе с бандитизмом» предписывалось организовать разведку на предмет выяснения точного количества банд и обстановки на местах, а также организовать взаимодействие с командующими местных вооруженных сил своей и соседних губерний^[180].

Однако в 1921 г. общая политическая и экономическая ситуация начинает меняться в лучшую сторону для большевиков. Окончание Гражданской войны, победа революционных сил и переход к новой экономической политике подорвали социальную базу восставших, поэтому к весне вооруженные формирования Махно и Антонова были разбиты силами большевиков. В связи с этим ВЧК дает телеграмму «О мероприятиях по ликвидации повстанческого движения», где предписывалось «приложить все силы», чтобы «добить окончательно рассеявшиеся банды»^[181].

В июле 1921 г. на заседании Комиссии по борьбе с бандитизмом при Реввоенсовете Республики был отменен приказ № 171, а в сентябре 1921 г. вышел приказ Полномочной комиссии ВЦИК «О разгроме крестьянского восстания и окончательной его ликвидации»^[182]. В августе 1921 г. был разгромлен штаб Н.И. Махно. По данным «Краткого отчета о борьбе с бандитизмом в Заволжье за 1921 г.», политический бандитизм пошел на убыль. Так, к концу года численность банд, действовавших на территории Приволжского военного округа, сократилась с 70 000 до 9000 человек^[183].

Большевики на 5-м Всеукраинском Съезде Советов объявили амнистию добровольно явившимся бандитам. В Подолии это решение чекисты активно использовали для разложения банд. Один из известных бандитов, атаман Брацлавщины А. Онищук, был завербован чекистами и получил задание по агитации его соратников для добровольной сдачи советским властям. В результате Онищук лично привел в Подольскую ГубЧК одного из атаманов банды численностью 40 человек, а всего в результате кампании по добровольной сдаче прекратили свою преступную деятельность 408 бандитов.

Согласно оперативным сводкам по Саратовской губернии в феврале – марте 1921 г. в губернии довольно часто происходили столкновения с бандами численностью от 200 до 1000 человек^[184]. По сведениям о состоянии бандитизма на Украине, на 8 марта 1921 г. было зарегистрировано 115 банд^[185]. По сведениям из доклада «О деятельности войск ВЧК охраны и обороны путей сообщения Украины и Крыма с 1 по 15 октября 1921 г.» следовало, что банды действовали активно, нападая на станции и железнодорожные пути. При этом речь идет о нападениях мелких банд численностью 15–20 человек. Так, 1 октября на заставу 402‐й железнодорожной линии Лиман-Яма произвела налет банда в 15 сабель, а 10 октября на караул станции Борки напала банда в количестве 20 человек. В январе 1921 г. появилась офицерская банда в количестве 78 человек, которая награбила в волости 38 пудов муки, 15 пудов меду^[186].

О деятельности чекистских органов в борьбе с бандитизмом в 1921 г. красноречиво говорит статистика из бюллетеня № 217 ВУЧК. По его данным, информация чекистов о количестве и численности банд на Украине резко отличалась от цифр военных. Так, в сентябре, по данным ЧК, на Украине оперировало 64 банды общей численностью в 3277 человек, а по войсковым сведениям − 19 банд с тысячей бандитов. Такой разброс объяснялся характером борьбы, так как чекисты вели работу со всеми проявлениями бандитизма на местах. Несмотря на увеличение количества налетов до 285 в октябре 1921 г., их результативность упала. Так, если в июле бандиты убили 304 человека, то в октябре − 125. В то же время количество операций, проведенных чекистами против бандитов, увеличилось с 179 в июле до 228 в октябре. Бандам был нанесен весьма значительный урон за три месяца: 60 атаманов и 2248 рядовых убитыми; соответственно 32 и 4023 арестованными, а также 66 и 1221 явившимися добровольно^[187].

В итоге, говоря о проблеме борьбы с бандитизмом, необходимо отметить, что с первых дней советской власти она хоть и обозначилась перед большевиками, но все же не была ключевой. Между тем, с 1919 г. происходит становление на основе политических лозунгов организованного политического бандитизма, имевшего свое управление и разведку. Партизанская тактика и определенная поддержка крестьянского населения в условиях нехватки продовольствия и перегибов политики продразверстки обусловили затяжной характер борьбы. Однако в 1921 г. общая политическая и экономическая ситуация в стране изменилась в пользу большевиков. Их победа на основном театре действий Гражданской войны и переход к новой экономической политике подорвали социальную базу политического бандитизма. Важную роль в его разгроме сыграли органы ВЧК, которые во взаимодействии с Красной армией и партийными структурами на местах смогли ликвидировать основные силы восставших. При этом необходимо отметить, что органы ВЧК в этой кампании были лишь одним из субъектов.

Несмотря на заметные успехи в ликвидации как политического, так и уголовного бандитизма, данная проблема не была окончательно решена. Дело в том, что с разгромом в 1921 г. больших и организованных бандитских соединений перед большевиками встала проблема борьбы с небольшими, но многочисленными вооруженными бандами, ликвидировать которые было непросто из-за их мобильности и скрытности.

О.И. Капчинский
г. Москва
Структура и кадры Иностранного отдела ВЧК

Советская внешняя разведка явилась детищем чекистской контрразведки. На 1-м съезде фронтовых и армейских особых отделов, состоявшемся 22–25 декабря 1919 г., была принята резолюция, в которой, в частности, говорилось о необходимости организовать зафронтовую и закордонную работу в местностях, занятых белыми армиями, и в некоторых странах Западной Европы, где имелись «белогвардейские центры»^[188]. Однако первое время, если зафронтовую работу направлял из Москвы Особый отдел, то на заграничную – непосредственно руководство ВЧК. Так, в январе 1920 г. Президиум ВЧК направил на работу в Германию секретного сотрудника И.Ф. Фишера (И.С. Липановича), члена немецкой секции РКП(б). В недавнем прошлом он находился по линии Одесской ЧК на секретной работе среди немцев-колонистов, но проработал в Германии недолго, вернувшись, был переведен в Региструпр Красной армии, по линии которого направлен в краткосрочную командировку в Прибалтику^[189].

Война с Польшей в 1920 г., взаимоотношения с пpигpаничными государствами – Эстонией, Латвией, Литвой и Финляндией – еще более актуальным поставили вопрос обеспечения советского руководства информацией о состоянии дел в других странах. Остро встала необходимость создания в чекистском ведомстве мощного разведывательного органа. Весной 1920 г. в составе Особого отдела было создано Иностранное отделение, занимавшееся созданием резидентур как на оккупированной польскими войсками территории, так и, в отдельных случаях, за пределами Советской республики. В этом отделении была достаточно большая ротация руководителей: с апреля по декабрь 1920 г. сменилось как минимум четыре начальника: Л.Ф. Скуйскумбре, З.М.Левин, С.Г. Могилевский и Я.Х.Давыдов (Давтян). Пост второго лица был более «стабильным» – помощником начальника отделения являлся перешедший из Транспортного отдела ВЧК К.С. Зильберман. Внутри отделения было создано иностранное осведомительное бюро во главе с уполномоченным Г.Е. Луцким-Елланским, отвечавшим за заграничную агентуру. Был произведен ряд забросок за рубеж по данной линии. Так, комиссар Особого отдела Ж.Г. Штейнберг был направлен в родную Латвию, а секретный сотрудник Иностранного отделения, а в недавнем прошлом, уполномоченный по закордонной работе Терской облЧК, уроженец Северного Кавказа И.К. Абай – в Турцию^[190].

Однако в целом деятельность иностранного отделения в составе Особого отдела оказалась малоуспешной, и после окончания Гражданской войны встал вопрос о его выделения в самостоятельное подразделение. Определенную роль здесь сыграло стремление руководства ВЧК вывести разведку из-под ревизий Наркомгосконтроля. Чекистское руководство стремилось ликвидировать параллелизм в работе по иностранцам, осуществляемой иностранным отделением Особого отдела и возглавляемым Т.К. Грикманом отделением иностранной регистрации Оперода. Важной проблемой была и постоянная текучесть управленческих кадров в иностранном отделении по причине отсутствия подходящего высококвалифицированного руководителя. Наконец, остро стоял вопрос с организацией заграничной агентуры. В связи с последней проблемой 28 сентября 1920 г. Коллегия ВЧК учредила Комиссию из представителей Секретного, Особого отделов и Региструпра Красной армии^[191]

12 декабря 1920 г. Ф.Э.Дзержинский дал распоряжение Управделами Г.Г. Ягоде издать приказ за подписью первого, что ни один отдел ВЧК не имеет права самостоятельно отправлять уполномоченных, агентов и осведомителей за границу без согласия Председателя ВЧК, а также проект приказа о ликвидации Иностранного подотдела Особого отдела и создании самостоятельного отдела ВЧК, который только и может посылать людей за границу по чекистской линии^[192]. Наконец, 20 декабря 1920 г., согласно приказу, подписанному Дзержинским и Ягодой, иностранное отделение Особого отдела было расформировано, а все его сотрудники, инвентарь и дела передавались в распоряжение организованного Иностранного отдела (ИНО). Отныне все сношения с заграницей, НКИД, Наркоматом внешней и внутренней торговли, Центральным управлением по эвакуации населения НКВД и Бюро Коминтерна отделы ВЧК должны были производить только через ИНО. Этим же приказом Иностранный отдел был подчинен начальнику Особого отдела В.Р. Менжинскому, а врид начальника ИНО назначался Я.Х. Давыдов, которому в недельный срок поручалось представить на утверждение Президиума ВЧК штаты нового подразделения^[193].

В резолюции Президиума ВЧК от 21 апреля 1921 г. по докладу начальника Административно-организационного управления И.А. Апетера уполномоченные по странам ИНО должны были быть помощниками начальников соответствующих отделений Особого отдела ^[194].

Поначалу выделение иностранного отделения в самостоятельную службу носило, скорее, формальный характер, и фактически она продолжала оставаться в подчинении Особого отдела, что подтверждает наше предположение об одной из причин создания самостоятельного подразделения – желании избавить разведку от ревизий. В пользу этой версии, в частности, говорит тот факт, что исполняющим обязанности начальника отдела был назначен Я.Х. Давтян, получивший оперативный псевдоним «Давыдов», с 30 ноября исполнявший обязанности начальника иностранного подотдела Особого отдела^[195].

Чекистское руководство при образовании Иностранного отдела его основную задачу видело в выявлении иностранного шпионажа, белогвардейских и других антибольшевистских политических и экономических группировок за границей и их связей в РСФСР. Кроме того, на ИНО возлагались наблюдение за иностранцами на территории республики, а также контроль за выдачей виз отъезжающим за границу. Для решения этих задач 24 декабря 1920 г. отдел был сконструирован из 4-х подразделений: канцелярии, агентурного и специального иностранного отделений и бюро виз^[196].

На 1 марта 1921 г. руководящими и оперативными работниками ИНО являлись: начальник отдела Р.П. Катанян, заместитель Я.Х. Давыдов, помощник К.С. Зильберман, сотрудник для особых поручений Г.Е. Луцкий, сотрудник для поручений И.Я. Гузик, юристконсультант И.Я. Одинь, начальник канцелярии Рудников, его помощник Жариков, начальник агентурного отделения Ф.Х. Булле, сотрудник для поручений отделения Л.Н. Френкель, уполномоченный 1-го спецотделения Г.Е. Прокофьев (секретарем отделения была его жена С.Е. Прокофьева), уполномоченный 2-го спецотделения Н.Г.Самсонов, начальник бюро виз И.П. Казаков и его помощник М.А. Краузе^[197]. В последнем делопроизводство по учету выезда из РСФСР возглавил бывший начальник ряда контрольно-пропускных пунктов Особого отдела В.Я. Авен – младший брат одного из самых первых оперработников ВЧК Я.Я. Авена^[198]

К началу марта 1921 г. численность Иностранного отдела составила по штату 43 человека, по списку – 23. Из них руководящих и оперативных работников было соответственно 22 и 14^[199].

На основе сопоставления штатной и списочной численности можно сделать вывод о существенной нехватке сотрудников для вновь образованного отдела. Определенные сложности возникали даже с подбором руководителя ИНО. 26 декабря 1920 г. Ф.Э. Дзержинский обратился в Оргбюро с просьбой откомандировать для руководства Иностранным отделом Р.П. Катаняна, в то время заведующего Агитпропом ЦК РКП (б). Назначением крупного партработника Дзержинский, по-видимому, стремился придать более высокий статус вновь созданному подразделению. Оргбюро просьбу отклонило, поручив Ф.Э. Дзержинскому и секретарю ЦК Л.П. Серебрякову сперва наметить список товарищей, которые будут работать в Иностранном отделе^[200]. Катанян был назначен начальником ИНО 20 января 1921 г., а Давыдов стал его заместителем^[201]. Однако, уже 10 апреля 1921 г., по-видимому, из-за загруженности в Агитпропе, Катанян ушел с поста начальника ИНО, и его вновь сменил Давыдов^[202].

Сложности возникали и с подбором управленцев более низкого звена. Основная проблема состояла в подборе оперативных работников, с одной стороны, владевших иностранными языками и имевших серьезный опыт нелегальной работы, а с другой – абсолютно надежных и преданных режиму. В рапорте, поданном Давыдовым на имя Дзержинского на третий день после создания ИНО, указывалось, что отдел будет совершенно не в состоянии справиться с возложенными на него заданиями без усиления личного состава сотрудников. «Иностранный отдел, – сообщал Давыдов, – нуждается в первую очередь, в нескольких квалифицированных партийных работниках. Пpи отсутствии притока новых сил работа дальше pасшиpяться не будет»^[203].

Первоначально кадровую проблему руководство внешней разведки пыталось решить за счет за счет перевода в ВЧК сотрудников военной разведки Западного фронта. Показательным примером является судьба И.В. Мильграма, во время польской войны являвшегося резидентом разведотдела 4‐й армии. Прикомандированный в ноябре 1920 г. Революционным военным советом (РВС) Западного фронта к Исполкому Коминтерна, Мильграм, за отсутствием для него работы, был переведен на службу в Наркоминдел. Однако 28 марта 1921 г. начальник Особого отдела В.Р. Менжинский и заместитель начальника ИНО Я.Х. Давыдов обратились в Учраспредотдел ЦК РКП(б) с просьбой откомандировать И.В. Мильграма как крайне необходимого работника в распоряжение Иностранного отдела, если не имеется особых препятствий. Спустя два дня, ЦК направил его в ВЧК, где он стал уполномоченным ИНО^[204].

Переводу военных разведчиков, подобных Мильграму, в ИНО, в частности, способствовало назначение 13 апреля 1921 г. зампредом ВЧК И.С. Уншлихта^[205]. В декабре 1919 г. – апреле 1921 г. Уншлихт был членом РВС Западного фронта, где по должности курировал военную разведку. Однако далеко не всегда руководство Разведупра, находившегося в подчинении РВСР, соглашалось откомандировывать в ВЧК своих сотрудников.

Разрыв между требующимся и существующим числом сотрудников сильно тормозил работу внешней разведки. Осенью 1921 г. секретарь Коминтерна К.Б. Радек предложил чекистскому руководству до момента правильной постановки аппарата ИНО посылать ему для оценки иностранные материалы. Уншлихт согласился с Радеком, отметив, что пока непосредственно чекистами серьезному изучению может быть подвергнута лишь белогвардейская пресса^[206].

С лета 1921 г. начался новый этап в эволюции структуры Иностранного отдела. 6 августа, ушедшего на дипломатическую работу Давыдова, сменил бывший его заместитель С.Г. Могилевский, ранее уже возглавлявший ИНО в составе Особого отдела^[207]. Будучи назначенным начальником внешней разведки, Могилевский, формально не войдя в состав Колллегии ВЧК, фактически получил права ее члена^[208]. 2 декабря его заместителем стал И.А. Апетер, до июля 1921 г. возглавлявший Административно-организационное управление и руководивший подбором и расстановкой кадров^[209]. Могилевский и Апетер добились существенного увеличения численности ИНО за счет перевода чекистов из Особого отдела, и, в меньшей степени, работников Коминтерна. К началу 1922 г. число сотрудников ИНО значительно возросло. Если в начале марта 1921 г. их было 23, то в феврале 1922 г. только число членов партячейки отдела равнялась 56, а руководящих и оперативных работников из них было 37^[210].

Претерпела серьезные изменения и структура внешней разведки. ИНО был выведен из подчинения Особого отдела и вскоре, на равных правах с последним, стал подразделением Секретно-оперативного управления. К концу 1921 г. Иностранный отдел состоял из закордонной части (М.А. Трилиссер), осведомительной части и бюро виз^[211]. По данным А.М. Плеханова, к июлю 1921 г. оперработники ИНО ВЧК имелись в 27 государствах^[212]. В частности, в 1921 г. на Запад была направлена секретная сотрудница ИНО Е.Р Левитас – большевичка с дореволюционным стажем, бывшая секретарь Благуше-Лефортовского района Москвы^[213]. Однако, вместе с открытием официальных представительств Советской России за рубежом стали появляться и легальные резиденты. Таковым, например, стал работавший в 1921–1922 гг. под прикрытием должности 2-го секретаря полпредства в Латвии Ф.П. Фокин – ранее начальник отделения Особого отдела ВЧК^[214].

Вместе с тем, в 1921 г. продолжал ощущаться дефицит квалифицированных кадров. 21 октября 1921 г. Уншлихт направил записку секретарю Коминтерна Радеку, в которой говорилось: «Несомненно, работа ИНО ВЧК не стоит на должной высоте, чему основной причиной является невозможность найти подходящих работников для этого отдела. Для работы в ИНО ВЧК нужны люди политически грамотные, разбирающиеся в международной обстановке, знающие политические группировки за границей и владеющие, по крайней мере, двумя иностранными языками. Учитывая всю важность работы этого отдела, мы неоднократно обращались в ЦК с просьбой дать для постоянной работы людей указанной квалификации, но пока безрезультатно. Ясно, что раз отсутствие работников мешает ИНО ВЧК справиться с основной своей задачей, каковой является непосредственное выявление иностранного шпионажа, белогвардейских, политических и экономических группировок за границей и их связей в СССР, то не приходиться удивляться, что многие может быть и очень ценные материалы, касающиеся лишь косвенно наших заданий, остаются неиспользованными»^[215].

Озабоченность подбором кадров для работников за рубежом, с одной стороны, так и для деятельности по линии внешней контрразведки – с другой, стало причиной обращения чекистского руководства в ЦК в начале сентября 1921 г. с предложением взять на учет всех коммунистов, владеющих иностранными языками. 5 сентября 1921 г. Оргбюро одобрило это предложение и поручило С.И. Сырцову и В.М. Молотову его отредактировать^[216]. 12 сентября 1921 г. Президиум ВЧК дал указание ИНО разослать всем членам Коллегии, направил в НКИД и Наркомвнешторг для ознакомления проекты инструкции о въезде иностранцев и их регистрации, и в случае получения согласия дать на утверждение зампреду ВЧК. С.Ф. Реденсу было предложено в 24 часа выяснить, сколько коммунистов, владеющих иностранными языками, зарегистрировалось в Московском комитете партии, какие должности они занимают и для какой работы подходят, а также запросить губЧК о результатах взятия на учет этой категории партийцев^[217].

Так постепенно формировался кадровый состав подразделения, отвечающего за одно из важнейшее направление чекистской деятельности – внешнюю разведку.