Библейский свет. Жемчужины русской поэзии. Сюжеты Ветхого и Нового Заветов от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова

Христос и дети
А. Лавров

 
Отовсюду толпы матерей
Несли к Спасителю детей,
Чтоб Он коснулся их. И много
Детей бывало тех, а Он
Трудами дня был утомлен.
 
 
И вот детей, порою строго,
К нему Его ученики
Не допускали до порога.
Но Он движением руки
Привесть детей им приказал
 
 
И, негодуя, им сказал,
Что в Царство Божье в целом свете
Войдут лишь те, кто был, как дети,
Страстей не зная за собой,
Чист кротким сердцем и душой,
 
 
И что детям нельзя мешать
К Нему идти, Его искать…
И, так сказав, Источник сил,
Детей обняв, благословил.
 

Христос и дети
О. Чюмина

 
Я желаю, чтоб дети ко Мне
Приходили всегда невозбранно!
Непорочны душою и сердцем оне
И не ведают зла и обмана.
 
 
И воистину вам повторяю Я: тот
Не расторгнет греховные сети
И в небесный чертог никогда не взойдет,
Кто не будет душою, как дети.
 

Воскрешение Лазаря
В. Жуков

 
Был болен некто Лазарь. Он
В минуты тяжкие и злые
Был нежной лаской окружен
Сестер – и Марфы, и Марии.
 
 
И умер Лазарь!.. Пятый день
Кончины горестной и тленья
Уже сменил ночную тень,
Когда Христос пришел в селенье.
 
 
И взор Его блестел слезой
В сознанье горестной потери…
Заложен тяжкою плитой
Был вход к таинственной пещере…
 
 
«Возьмите тягостный гранит!» –
Он рек, но Марфа отвечала:
«Ведь Лазарь умер и смердит,
То – признак тленного начала!»
 
 
Но камень отняли – и Он,
Творя молитвы Всеблагому,
Промолвил: «Лазарь, выйди вон
И возвратися с миром к дому!»
 
 
И Лазарь вышел… И кругом,
Не верить в Господа не смея,
Склонились долу пред Христом
В священном страхе иудеи!
 

ХРИСТОС, БЛАГОСЛОВЛЯЮЩИЙ ДЕТЕЙ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 10, СТ. 13. Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих.

Торжественный вход Господа в Иерусалим
Неизвестный автор

 
Забрезжился восток сиянием багряным,
И за долиною, окутанной туманом,
Открылися стена, ворота, башен ряд.
То Иерусалим виднелся. Аромат
Проснувшихся цветов, и ветерка дыханье,
И солнечных лучей приветное сиянье
Сливались с звуками поющих голосов,
И блеском залита была вся даль лугов.
Тут молвили мужи: «Оставьте труд суровый!»
И жены, полные кувшины опустив,
Повиновались им. В душе какой-то новой
И светлой радости почувствовав прилив,
Они запели все, а в рощах птичек стая
Кружилась, песнью их волшебной оглашая.
Но вдруг замолкло все. Предчувствием полны,
Глядели женщины каким-то влажным взором
В сияющую даль. За мрачным косогором,
Среди молчания и полной тишины,
Другие голоса звучали дивным хором.
Небесной песнею казался их напев,
Проникший сладостно в сердца невинных дев.
«Ликуйте! Тот, Кого вы ждете и о Ком
Тоскуете – Его с собою мы ведем.
Он – избавитель душ и свет неизреченный.
Мы следуем за Ним, и в этот день священный
К народу верному приводим мы Царя,
Над чьей главой звезда затеплилась, горя.
В Его короне все соединились царства,
Он властен покарать и грех наш, и коварство,
Но Он прощает нам и ждет любви одной,
Он с миром к нам идет и с радостью святой;
Утешит горести Рахили он и Сарры,
И скипетра Его могучие удары
Разрушат древний змий и змия сокрушат.
Отрадней, чем цветов душистых аромат,
Нам имя Господа, а над Его главою
Немолчной небеса исполнены хвалою.
Он – более, чем царь. Он – победитель зла
Он – свет, Он – истина, Он полон благодати,
Осанна же Ему! Хвала Ему, хвала!»
Замолкло пение, и тут узреть могла
Толпа, как ехал Он, сидящий на осляти.
Раздвоились власы вокруг Его чела,
Был ясен взор очей благих и просветленных,
И дети шли пред Ним с пучком ветвей зеленых,
И были женщины цветами убраны.
Народа тысячи глядели со стены
И кровель городских, бежали пред толпою
И матери с детьми грудными на руках,
Их поднимали вверх с молитвой на устах…
Казалось, тайною Он полон был святою,
И многие пред Ним одежды расстилали,
И старцы вслед Ему «Осанна!» восклицали.
«Благословен Грядый! – звучало над толпой. –
Вот Он, принесший нам с Собою искупленье!»
 

ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 11, СТ. 43–44. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком.

 
А Он задумчиво глядел на их стеченье,
На ветви над Главой священною Его,
На яркий солнца свет, на блеск и торжество,
На эти перед Ним простертые одежды,
На лица, полные восторга и надежды,
На всех, Учителя пришедших лицезреть,
И Он сказал Себе: «Я должен умереть!»
 

ВХОД ИИСУСА В ИЕРУСАЛИМ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 21, СТ. 8. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге…

Изгнание торговцев из храма
В. Жуков

 
Он шел… И вслед за Ним бежал
Народ, исполненный надежды,
И путь цветами осыпал,
И постилал свои одежды.
 
 
И Он, рассеяв светом тьму,
Вошел в столицу утром рано,
Народ предшествовал Ему
С живыми криками: «Осанна!»
 
 
Его никто узнать не мог,
Все вопрошали: «Кто же это?»
Народ ответствовал: «Пророк,
Пришедший к нам из Назарета…»
 
 
А Иисус вступил во храм.
Он взором торжище окинул,
И разогнал торговцев там,
И их скамейки опрокинул…
 
 
И приступили в храме том
К Нему слепые и хромые,
И, исцеленные Христом,
Познали истины святые.
 

Изгнание торговцев из храма
Неизвестный автор

 
Окружен учениками,
Иисус вошел во храм…
Храм наполнен торгашами,
Раздаются шум и гам
Под его священным сводом,
И в толпе, между народом,
Где расставлены столы,
Бродят овцы и волы…
И Христос окинул взором,
Что во храме Он застал;
Возмущен таким позором,
Он торгующим сказал:
«Всё отсюда изнесите, –
Дом молитвы, храм Творца,
Дом Небесного Отца
Домом купли не творите!
О, сколь ум ваш дряхл и слеп!
Вы святыню оскорбили
И в разбойничий вертеп
Дом Господень превратили».
И из вервий бич Он взял –
И торгующих изгнал…
 

ИЗГНАНИЕ ТОРГОВЦЕВ ИЗ ХРАМА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 12, СТ. 12. И вошел Иисус в храм Божий, и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей…

Кесарево – кесарю
О. Чюмина

 
Коснея во лжи, коварстве и обмане,
Задумали Христа иродиане
И фарисеи уловить в словах
И молвили: «Тебе неведом страх
Пред кем-либо, – не искушаясь ложью,
Ты всем в лицо глаголешь правду Божью;
Подай же нам по совести совет:
Платить ли кесарю нам подати иль нет?»
И Он сказал: «Хитры вы свыше меры,
Что искушаете Меня, о лицемеры?
Подайте Мне одну из сих монет!
Чья надпись тут и чье изображенье?»
«То надпись кесаря!» – ответили в смущенье.
«Отдайте кесарю – что надлежит ему,
А Божье – Господу отдайте своему!»
И посрамилися враги Его ответом,
И втайне смерть Его решили все при этом.
 

Лепта вдовицы
В. Богословский

 
Учениками окруженный,
У входа в храм стоял Христос.
Туда народ, душою сокрушенный,
Что мог, в сокровищницу нес…
 
 
И с теплой верой в благость Бога
Кругом – в сокровищницу ту –
Иные клали очень много,
А те – посильную лепту.
Но вот с молитвою за ними
Вдовица тихо подошла
И две лепты, для всех незримо,
На дело Божье отдала…
 
 
И говорил Христос, и силой
Дышали Божии слова:
«Всех больше ныне положила
Вот эта бедная вдова!
 
 
Лепта богатых, без сомненья,
Для них излишнею была,
Она же, с верой во спасенье,
Все, что имела, отдала!»
 

КЕСАРЕВО – КЕСАРЮ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 22, СТ. 21. …итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу…

Лепта вдовицы
О. Чюмина

 
Исчезли волны фимиама,
Во храме кончился обряд,
И вот в сокровищницу храма,
В казну его, посильный вклад
Спешит внести и стар и млад:
С вельможами и богачами –
Простой рабочий наравне.
Христос, сидевший в стороне,
Следил задумчиво очами
За их толпою, окружен
Учениками.
Видел Он
Сиявшие довольством лица
И бледность грустного чела.
Но вот Он видит: подошла
С другими бедная вдовица;
Две лепты тихо опустив
И робко голову склонив,
Как бы стыдяся подаянья,
Она поспешно отошла.
И Он сказал: «Она дала
Всех более: все пропитанье
Свое на добрые дела.
Те, не страшась себе убытка,
Кичатся щедростью пред ней:
Они давали от избытка,
Она – от скудости своей».
 

ЛЕПТА ВДОВИЦЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА, ГЛ. 12, СТ. 43. …истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу…

 

Тайная вечеря
Неизвестный автор

 
Уже провидя вещим оком
Неотразимый Свой удел,
На Тайной вечере сидел
Христос в спокойствии глубоком,
Учениками окружен.
 
 
И между ними был и он,
Тот коршун в стае голубиной,
Что рядом с жертвою невинной
Возлег за трапезой ночной.
 
 
И с той же верой нерушимой,
И с той же кротостью святой,
Глубокой скорбию томимый,
Взирал Учитель на того,
Кем чаша горькая Его
Была по край налита кровью, –
И пил из кубка одного,
И хлеб Свой с ним делил с любовью.
 
 
И только жалостью одной
К судьбе предателя ужасной
Был полон голос неземной
И взор божественно-прекрасный,
 
 
Когда, в последний раз склоня
Чело над чашею святою,
Он рек с глубокою тоскою:
«Один из вас предаст Меня!»
 

ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 20. Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками…

Моление о чаше
И. Никитин

 
День ясный тихо догорает;
Чист неба купол голубой;
Весь запад в золоте сияет
Над Иудейскою землей.
 
 
Спокойно высясь над полями,
Закатом солнца освещен,
Стоит высокий Елеон
С благоуханными садами.
 
 
И, полный блеска, перед ним,
Народа шумом оживленный,
Лежит святой Ерусалим,
Стеною твердой окруженный.
 
 
Вдали Гевал и Гаризим,
К востоку воды Иордана
С роскошной зеленью долин
Рисуются в волнах тумана,
И моря Мертвого краса
 
 
Сквозь сон глядит на небеса.
А там, на западе, далеко,
Лазурных Средиземных волн
Разлив могучий огражден
Песчаным берегом широко…
 
 
Темнеет… всюду тишина…
Вот ночи вспыхнули светила, –
И ярко полная луна
Сад Гефсиманский озарила.
 
 
В траве, под ветвями олив,
Сыны божественного слова,
Ерусалима шум забыв,
Спят три апостола Христовы.
 
 
Их сон спокоен и глубок;
Но тяжело спал мир суровый:
Веков наследственный порок
Его замкнул в свои оковы,
 
 
Проклятье праотца на нем
Пятном бесславия лежало
И с каждым веком новым злом
Его, как язва, поражало…
 
 
Но час свободы наступал –
И, чуждый общему позору,
Посланник Бога в эту пору
Судьбу всемирную решал.
За слово истины высокой
Голгофский крест предвидел Он.
И, чувством скорби возмущен,
Отцу молился одиноко:
 
 
«Ты знаешь, Отче, скорбь мою
И видишь, как Твой Сын страдает, –
О, подкрепи Меня, молю,
Моя душа изнемогает!
 
 
День казни близок: он придет, –
На жертву отданный народу,
Твой Сын безропотно умрет,
Умрет за общую свободу…
 
 
Проклятьем черни поражен,
Измученный и обнаженный,
Перед толпой поникнет Он
Своей главой окровавленной.
 
 
И те, которым со креста
Пошлет Он дар благословенья,
С улыбкой гордого презренья
Поднимут руки на Христа…
 
 
О да минует чаша эта,
Мой Отче, Сына Твоего.
Мне горько видеть злобу света
За искупление его!
 
 
Но не Моя да будет воля,
Да будет так, как хочешь Ты!
Тобой назначенная доля
Есть дело вечной правоты.
И если Твоему народу
Позор Мой благо принесет,
Пускай за общую свободу
Сын Человеческий умрет!»
 
 
Молитву кончив, скорби полный,
К ученикам Он подошел
И, увидав их сон спокойный,
Сказал им: «Встаньте, час пришел!
 
 
Оставьте сон свой и молитесь,
Чтоб в искушенье вам не впасть,
Тогда вы в вере укрепитесь
И с верой встретите напасть».
 
 
Сказал – и тихо удалился
Туда, где прежде плакал Он,
И, той же скорбью возмущен,
На землю пал Он и молился:
 
 
«Ты, Отче, в мир меня послал,
Но Сына мир твой не приемлет:
Ему любовь я возвещал –
Моим глаголам он не внемлет;
 
 
Я был врачом его больным,
Я за врагов моих молился –
И надо мной Ерусалим,
Как над обманщиком, глумился!
 
 
Народу мир я завещал –
Народ судом Мне угрожает,
Я в мире мертвых воскрешал –
И мир Мне крест приготовляет!..
О, если можно, от Меня
Да мимо идет чаша эта!
Ты Бог любви, начало света,
И все возможно для Тебя!
 
 
Но если кровь нужна святая,
Чтоб землю с небом примирить, –
Твой вечный суд благословляя,
На крест готов Я восходить!»
 
 
И взор в тоске невыразимой
С небес на землю Он низвел,
И снова, скорбию томимый,
К ученикам Он подошел.
 
 
Но их смежавшиеся очи
Невольный сон отягощал;
Великой тайны этой ночи
Их бедный ум не постигал.
 
 
И стал Он молча, полный муки,
Чело высокое склонил
И на груди святые руки
В изнеможении сложил.
 
 
Что думал Он в минуты эти,
Как человек и Божий Сын,
Подъявший грех тысячелетий, –
То знал Отец Его один.
 
 
Но ни одна душа людская
Не испытала никогда
Той боли тягостной, какая
В Его груди была тогда,
И люди, верно б, не поняли,
Весь грешный мир наш не постиг
Тех слез, которые сияли
В очах Спасителя в тот миг.
 
 
И вот опять Он удалился
Под сень смоковниц и олив,
И там, колени преклонив,
Опять Он плакал и молился:
 
 
«О Боже Мой! Мне тяжело!
Мой ум, колебляся, темнеет;
Все человеческое зло
На Мне едином тяготеет.
 
 
Позор людской, позор веков, –
Всё на себя я принимаю,
Но сам под тяжестью оков,
Как человек, изнемогаю…
 
 
О, не оставь Меня в борьбе
С моею плотию земною, –
И все угодное Тебе
Тогда да будет надо Мною!
 
 
Молюсь: да снидет на Меня
Святая сила укрепленья!
Да совершу с любовью Я
Великий подвиг примиренья!»
 
 
И руки к небу Он подъял,
И весь в молитву превратился;
Огонь лицо Его сжигал,
Кровавый пот по нем струился.
И вдруг с безоблачных небес,
Лучами света окруженный,
Явился в сад уединенный
Глашатай Божиих чудес.
 
 
Был чуден взор его прекрасный
И безмятежно и светло
Одушевленное чело,
И лик сиял, как полдень ясный;
 
 
И близ Спасителя он стал
И речью, свыше вдохновенной,
Освободителя вселенной
На славный подвиг укреплял;
 
 
И сам подобный легкой тени,
Но полный благодатных сил,
Свои воздушные колени
С молитвой пламенной склонил.
 
 
Вокруг молчало все глубоко;
Была на небе тишина,
Лишь в царстве мрака одиноко
Страдал бесплодно сатана.
 
 
Он знал, что в мире колебался
Его владычества кумир
И что бесславно падший мир
К свободе новой приближался.
 
 
Виновник зла, он понимал,
Кто был Мессия воплощенный,
О чем Отца Он умолял,
И, страшной мукой подавленный,
Дух гордый молча изнывал,
Бессильной злобой сокрушенный…
 
 
Спокойно в выси голубой
Светил блистали мириады,
И полон сладостной прохлады
Был чистый воздух. Над землей
 
 
Поднявшись тихо, небожитель
Летел к надзвездным высотам, –
Меж тем Всемирный Искупитель
Опять пришел к ученикам.
 
 
И в это чудное мгновенье
Как был Он истинно велик,
Каким огнем одушевленья
Горел Его прекрасный лик!
 
 
Как ярко отражали очи
Всю волю твердую Его,
Как радостно светила ночи
С высот глядели на Него!
 
 
Ученики, как прежде, спали,
И вновь Спаситель им сказал:
«Вставайте, близок день печали,
И час предательства настал…»
 
 
И звук мечей остроконечных
Сад Гефсиманский пробудил,
И отблеск факелов зловещих
Лицо Иуды осветил.
 

Моление о чаше
А. Апухтин

 
В саду Гефсиманском стоял Он один,
Предсмертною мукой томимый.
Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой
Молился страдающий Сын:
«Когда то возможно,
Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,
Однако да сбудется воля Твоя…»
И шел Он к апостолам с думой тревожной,
Но, скованы тяжкой дремой,
Апостолы спали под тенью оливы,
И тихо сказал Он им: «Как не могли вы
Единого часа побдети со Мной?
Молитесь! Плоть немощна ваша!..» –
И шел Он молиться опять:
«Но если не может Меня миновать –
Не пить чтоб ее – эта чаша,
Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!» – И вновь
Объял Его ужас смертельный,
И пот Его падал на землю, как кровь,
И ждал Он в тоске беспредельной.
И снова к апостолам Он подходил,
Но спали апостолы сном непробудным, –
И те же слова Он Отцу говорил,
И пал на лицо, и скорбел, и тужил,
Смущаясь в борении трудном!..
 
 
О, если б я мог
В саду Гефсиманском явиться с мольбами,
И видеть следы от божественных ног,
И жгучими плакать слезами!
О, если б я мог
Упасть на холодный песок
И землю лобзать ту святую,
Где так одиноко страдала любовь,
Где пот от лица Его падал, как кровь,
Где чашу Он ждал роковую!
О, если б в ту ночь кто-нибудь,
В ту страшную ночь искупленья,
Страдальцу в изнывшую грудь
Влил слово одно утешенья!
 
 
Но было всё тихо во мраке ночном,
И спали апостолы тягостным сном,
Забыв, что грозит им невзгода,
И в сад Гефсиманский с дрекольем, мечом,
Влекомы Иудой, сходили тайком
Мятежные сонмы народа!
 

ИИСУС ХРИСТОС В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 44. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.

Предательство Иуды
А. Эльский

 
И нагла, и дерзка, и слепа,
И исполнена злобою жгучею,
К Иисусу спешила толпа,
Разливаясь волною кипучею.
Подошла и с улыбкой святою
Предстает Иисус пред толпою.
 
 
Слышны брань, и угрозы, и крик,
Вкруг дреколья стеснилися грудою,
И привел ту толпу ученик,
Что звался между прочих Иудою.
Он мук совести грозных не ведал
И Учителя дивного предал.
 
 
Он к Нему подошел без стыда,
Не томимый душевным страданием,
И, как прежде бывало всегда,
Он приникнул к Нему с целованием,
И звучит тьмой ночною сокрытый
Поцелуй тот – змеи ядовитой…
 
 
Он Учителя тем предает
В власть врага кровожадно-свирепого,
И кричит исступленный народ,
Весь исполнен восторга нелепого.
К Иисусу протянуты руки,
 
 
Неизбежны Спасителя муки.
А предатель презренный? Он – тут…
Он во власти еще искусителя
И глядит, как толпою берут –
Что разбойника злого – Учителя.
 

ИИСУС ХРИСТОС НА МОЛИТВЕ В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ, ГЛ. 22, СТ. 43. Явился же Ему Ангел с небес и укрепил Его.

Отречение Петра
Неизвестный автор

 
Когда Учитель был пленен,
Ученики Его бежали;
Лишь, Иоанном увлечен,
За Ним Петр следовал в печали.
 
 
Среди широкого двора
Первосвященника, усталый,
Он опустился у костра.
Народ безумный, одичалый,
 
 
Шумя, теснился вкруг него…
И вот, вглядясь в лицо его,
Один сказал: «Тебя заметил
Я там, в саду… И ты был с Ним…»
 
 
И ученик Христа, томим
Тревогой тайною, ответил:
«Нет, нет… До нынешнего дня,
Клянусь, Его не видел я!..»
 
 
И трижды это отреченье
Он произнес. И в то мгновенье,
Когда он смолк, бросая вкруг
Свой взор в тревоге и смущенье,
 
 
Невдалеке пропел петух…
И внемлет Петр – дрожит, бледнеет…
На грудь склонилась голова…
Он вспомнил вещие слова:
 
 
«Петух едва пропеть успеет
Наутро рокового дня –
Ты отречешься от Меня».
 

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИУДЫ. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 49. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.

 

ОТРЕЧЕНИЕ АПОСТОЛА ПЕТРА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ, ГЛ. 26, СТ. 70. Но он отрекся пред всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.

Бичевание Христа
Э. Губер

 
Зачем озлобленной толпой,
Беснуясь в ярости слепой,
Народ по улицам теснится?
Или, во имя Бога сил,
Среди поруганных могил
Проснулся бедный Израиль
И жаждой мщения томится?
 
 
Куда, волнуясь и шумя,
Идет, оружием гремя?
Не на молитву в дом Еговы
В урочный час выходит Он,
А в дом суда, где игемон,
Казнить и миловать готовый,
Творит расправу и закон.
 
 
Сходя с высокого порога,
Невольным ужасом томим,
Пилат на страждущего Бога
Смутясь, указывает им.
Но крики грозные несутся:
«Мы не хотим Его! Распни!»
И вопли гнева раздаются,
И смерти требуют они.
 
 
Пилат смутился пред толпою;
И вот с высоких ступеней
К врагам страдальческой стопою
Идет Великий Назарей.
Сошел; на миг остановился,
И – да исполнится судьба! –
С улыбкой кроткой преклонился
Он у позорного столба.
 
 
Они же злобно в багряницу
Его с насмешкой облекли,
Вложили трость Ему в десницу,
Венец из терния сплели…
С угрозой руки поднимали,
Потом, с насмешкой преклонясь,
Они в глаза Ему плевали,
В бездушной злобе веселясь.
Толпою шумной окружили,
С крыльца высокого свели,
И крест тяжелый возложили,
И к месту казни повели.
 

БИЧЕВАНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 1. Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его.

Терновый венец
Неизвестный автор

 
Шумит озлобленный народ,
Повсюду крики исступленья:
Пилатом выведен был Тот,
Кто в мир с собой нес искупленье.
 
 
Страдальца кроткого жалел
Давно слуга суровый Рима.
В Пилате память давних дел
Была душой его хранима,
 
 
И вот Его он показал
Толпе озлобленной, лукавой,
И выбрать ей он приказал
Меж тем Страдальцем и Вараввой.
 
 
Увы, увы! Надежды нет!
Не ждать Ему ее от черни;
Еще не брезжил утра свет,
У палачей готов был терний,
 
 
Орудья казни налицо.
Едва вступил Он на крыльцо,
Пилат промолвил палачам:
«Его я отдал ныне вам!»
 
 
Исполнен приговор суровый,
И на Спасителя-Христа,
Чья жизнь была всегда чиста,
Возложен был венец терновый.
 

Терновый венец
Неизвестный автор

 
И так же светел и глубок
Был этот взор преображенный,
Когда, осмеян, одинок,
Толпой безумной окруженный,
Христос главой Своей поник,
Венец язвительный приемля
И вкруг Себя со скорбью внемля
Толпы злорадный, дерзкий крик
И ярый хохот фарисейский:
«Восстань и радуйся, пророк!..
Венец твой пышен, трон высок.
Царюй, коль царь ты Иудейский!..»
 

Страсти Господни
А. Толстой (Отрывок из поэмы «Иоанн Дамаскин»)

 
Зачем не в то рожден я время,
Когда меж нами, во плоти,
Неся мучительное бремя,
Он шел на жизненном пути!
Зачем я не могу нести,
О мой Господь, твои оковы,
Твоим страданием страдать
И крест на плечи твой приять
И на главу венец терновый!
О, если б мог я лобызать
Лишь край святой Твоей одежды,
Лишь пыльный след Твоих шагов!
О мой Господь, моя надежда,
Моя и сила, и покров!
Тебе хочу я все мышленья,
Тебе всех песней благодать,
И думы дня, и ночи бденья,
И сердца каждое биенье,
И душу всю мою отдать!
Не отверзайтесь для другого
Отныне вещие уста!
Греми лишь именем Христа
Мое восторженное слово!
 

Пилат перед народом
Неизвестный автор

 
Под верхним портиком чертога
Стоял правитель у порога
И рядом с ним Христос. Внизу,
Гудя, ревя, как лес в грозу,
Теснились книжники толпами.
И говорит Пилат толпе:
«Се человек – поруган вами.
Он шел по праведной тропе,
Он без вины приемлет муки –
На Нем пятна порока нет!»
Но, угрожающие руки
Подняв, со злобою в ответ
«Распни Его!» – толпа кричала.
И вновь Пилата речь звучала:
«На праздник Пасхи одного
Из осужденных отпускаю
Я на свободу, и с него
Я тем навек вину снимаю…
Злодей Варавва осужден
И завтра должен быть казнен…
Пред вами двое – выбирайте,
Я повинуюсь вам… Но знайте:
Один – преступник, кровь на нем,
Он жил в грехах, питался злом,
Он превращал порок в забаву…
Другой…»
И заревел кругом
Народ: «Варавву нам, Варавву!..»
 

ПОРУГАНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, ГЛ. 19, СТ. 3. …и говорили: радуйся, Царь Иудейский!