Библейский свет. Жемчужины русской поэзии. Сюжеты Ветхого и Нового Заветов от сотворения мира до Откровения Иоанна Богослова

Торжество Мардохея
Ю. Миллер

Из трагедии Ж. Расина «Эсфирь»

(Акт 5‑й, сцена VII)

Артаксеркс (Мардохею)

 
Привет тебе, Всевышнего избранник!
Советы злых презрел твой государь,
С очей его теперь завеса пала
И приговор исполнен над Аманом.
Тебе его богатство отдаю,
Я облеку тебя высоким саном,
Со мною власть разделишь ты мою,
И почести перед лицом народа
Да будут все оказаны тебе.
Позорный гнет снимая с иудеев,
Я с персами равняю их моими.
Отныне им возвращена свобода
Создателю молиться своему.
Пусть люди все поклонятся Тому,
Кого Эсфирь в молитвах призывает,
Вам Артаксеркс вернуться разрешает
На родину и, поселившись там,
Воздвигнуть вновь опустошенный храм,
Да будет вам день скорби и страданий
Отныне днем всеобщих ликований!
 

ТОРЖЕСТВО МАРДОХЕЯ. КНИГА ЕСФИРИ, ГЛ. 6, СТ. 11. И взял Аман одеяние и коня и облек Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь…

Иов
А. Красницкий

 
Дух возмущенья, адской злобы –
Тот, чье дыхание могло бы
Стереть живущее с земли, –
Предстал, надменный и суровый,
Сред сонма сил пред Иеговой
И рек: «Словам моим внемли!»
Да, это – он, любимец Бога,
Надежда Божия в былом,
Под сенью горнего чертога
Предстал с сияющим челом!
Что грезы девы – он прекрасен,
Что поцелуй ребенка – чист,
Он – что рассвет небесный – ясен,
Как искушение речист;
Печатью зла во всем означен,
Он привлекателен, как ложь,
Что ночь полярная – он мрачен,
Что утро вешнее – пригож.
Да, это – он, небес изгнанник,
Земле и небу чуждый странник;
Он грозен, он во злобе дик,
Но все ж падением велик, –
Он пред престолом Еговы
Не клонит гордой головы!
К нему вселенной Вседержитель
Такую речь тогда повел:
«Ты землю всю – Мою обитель –
Из края в край вдоль обошел!
Ты видел Иова, скажи же,
Кто из людей мог к небу ближе,
Чем Иов трепетный, предстать
И кто из них пред высшей волей
Всегда своей довольный долей
Мог так смиренно трепетать?»
Усмешка злобы исказила
Прекрасно-мрачные черты:
«Куда его ушла бы сила
Когда б его оставил Ты!
Что Иов? Жалкое созданье!
Его удел – одно страданье!
Ты за него – и держит он
Твои заветы, твой закон;
Ты от него – твои заветы
В тот миг повержены во прах.
Забыты данные в слезах
Тебе священные обеты».
Так падший ангел пред Творцом,
Представ пред Ним лицо с лицом,
Заговорил; он злобой дышит,
Вокруг смертельным ядом пышет:
«Услышь слова мои теперь
И им, молю Тебя, поверь!
Ты за него – тебе покорен!
Ты от него – ему чужда
К тебе любовь… с тобой вражда!
И, в гневе на Тебя упорен,
Тотчас забудет Иов Твой
Свои заветы с Еговой!»
И рек Господь: «Я знаю крепость
Раба, любимца моего,
Пред ней ничто твоя свирепость!
Возьми ж себе во власть его!
Возьми, что Иову от века
С небес ниспослано судьбой,
Возьми, что счастьем человека
Считал до сих пор Иов мой!
На дом его богатый, стадо
Ты мор губительный нашли,
Его детей дыханьем ада
Сотри на миг с лица земли!
И ты увидишь, поношенья
Не потерплю! Завет храня,
Снесет он горечь искушенья
И не возропщет на Меня!»
И на устах с улыбкой злобной,
Которой в мире нет подобной
И скрыть которую не мог,
Дух тьмы Всевышнего чертог
Покинул. Грозный и суровый,
На зло для смертного готовый,
Спешит в полуночной он мгле
К своим чертогам на земле;
И, позволением владея,
Свершил он высший приговор:
Стада сгубил смертельный мор;
Сынов сразил топор халдея;
Палаты бич степей – самум
Разрушил вплоть до основанья.
Вкруг слышны громкие рыданья,
И полон Иов мрачных дум.
Погибло все, и в целом свете
Он одинок – погибли дети!
Погибло все: он наг и сир,
Его теперь отвергнет мир.
«Почто, о Грозный, Безначальный,
Ты мне послал конец печальный?
О Иов! Чуя твой испуг,
Тебя отторгнет даже друг!
И вот, повсюду убежденный,
Что наг ты, как новорожденный,
Одно презрение пошлет
Тебе родимый твой народ!
Народа совесть угрызенья
Не знает вовсе, и готов,
Забыть он шум твоих пиров,
К тебе исполненный презренья.
А ты, пока хватало сил,
Народ вокруг себя кормил,
Но смыли все несчастья волны,
И все к тебе презренья полны!»
Так, горем тяжким удручен,
С печалью в сердце думал он.
Но в этих думах нет сомненья…
В чертах угрюмого лица
Не видно вовсе озлобленья
На Всемогущего Творца!
 
 
«Нет, нет! С Тобою не нарушу,
Господь мой, радостный завет!
Пусть сокрушит все тягость бед –
Не оскверню грехом я душу!
Что я? Я – жалкий человек!
Я полон кроткого смиренья!
Что жизнь моя? Ничтожный век
В сравненье с вечностью творенья,
В сравненье с милостью Творца!
Свои нам блага без конца,
И щедр, и милостью обилен,
Нам сыплет Он, во всем всесилен.
Что я? Явился в мир нагим
И, награжденный Всеблагим,
Имел я многое средь жизни.
Поддамся ль ныне укоризне
И возропщу Я на Того,
Кто был Создателем всего?
Но нет! Во прахе сокрушенья
Не понесет Он поношенья!
Кто дал мне все, Тот все и взял!
Его в том воля, не стяжал
Его я, раб, благоволенья,
Но все ж до часа смерти вплоть
Благословлю Тебя, Господь!»
Так думал он, испить готовый
Всю горечь тяжких бед до дна,
И пред престолом Иеговы
Пал посрамленный сатана.
 

НЕСЧАСТИЯ ИОВА. КНИГА ИОВА, ГЛ. 1, СТ. 14. И вот, приходит вестник к Иову, и говорит…

Иов
И. Ясинский

 
Жжет меня небесный пламень,
Стрелы Господа во мне…
Разве медь я, разве камень?
Знаю – счастье в смертном сне.
Я, как труп, одет червями,
Гной из ран моих течет…
Уплывают дни за днями,
Как на лоне быстрых вод
Челноки за челноками.
Нет надежды – смерти нет!
Дайте ж мне, друзья, совет!
Но друзья мои неверны –
Тает круг их лицемерный.
Так весенние ручьи,
Льдом богаты темно-синим,
Быстро мчат свои струи
К чахлым пламенным пустыням
И ввергается в песок
Неразумный их поток.
 
 
Зачем рабы, как вьючные ослы,
Браздят поля? Жилье их – щель скалы?
Зачем они, от стужи умирая
Иль жаждою в полдневный зной сгорая,
Нагие жмут в точиле виноград,
А пьет вино – кто празден и богат?
Зачем злодеям полночь помогает,
И жен чужих прелюбодей ласкает?
Зачем не снедь нечистая червей –
Подъявший меч на нищих и детей?
Веселье грешника мгновенно,
И беззаконный краток век.
Как мутный брызг волны надменной,
Как сон, исчезнет человек.
Исчезнет – все его забудут.
Змеиный яд в его устах –
Грехи с ним лягут в гроб и будут
В гробу его тревожить прах.
Его богатства обратятся
В желчь аспидов и в их помет:
И бедняки возвеселятся:
Пожрал он их – и изблюет.
Не знал он сытости во чреве,
И не щадил он никого –
И Бог, в своем гремящем гневе,
Прольет болезни на него!
Его настигнет в мраке ночи,
Огнем пронзит несытый взор,
Сожжет уста его и очи,
Испепелит его шатер!
 
 
Скорбь меня объяла –
Я поник главой,
Слышу вой шакала
В тишине ночной.
День мой вдруг затмился,
Сохнет жизни ключ,
Ужас устремился
На меня из туч.
Разве сирот бледных
Я не призревал?
Не скорбел о бедных?
Разве я роптал?
Отчего ж недугом
Я испепелен?
Отчего испугом
Мой встревожен сон?
С острыми камнями
Я делю постель,
Гнойными перстами
Я беру свирель.
Звук ее плачевен,
Стих мой не лукав;
Господи, Ты гневен!
Господи, я прав!
 

ИОВ НА ГНОИЩЕ. КНИГА ИОВА, ГЛ. 2, СТ. 8–11. И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел… И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастиях, постигших его… и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его.

Пророк
А. Пушкин

 
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрые змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!»
 

ПРОРОК ИСАИЯ. КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 1, СТ. 1. Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел об Иудее и Иерусалиме…

 

Пророк
М. Лермонтов

 
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
 
 
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
 
 
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи.
 
 
Завет Предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная,
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
 
 
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
 
 
«Смотрите! Вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
 
 
Смотрите ж, дети, на него,
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден!
Как презирают все его!»
 

Видение Исаии
Н. Яковлев

 
В ночную тьму пророк на кровлю
Взошел и впал в глубокий сон.
И глас ему: «Я приготовлю
Тебе возмездье, Вавилон!..»
 
 
И видит он – во страхе вещем
Вопит народ в полночный час:
«Мы все от ужаса трепещем
Идет Господь войной на нас!»
 
 
Погибли царские палаты,
Разрушен гордый Вавилон,
Народ в испуге от утраты…
Куда ж теперь пойдет весь он?
 
 
Ничтожен прежний победитель,
Спасен от гибели едва…
Ты победил их, Вседержитель!..
Ты сокрушил их, Егова!..
 
 
Погибло все, и разрушенья
Повсюду тяжкие следы!..
Ужель в минуты сокрушенья,
Врага надменного беды,
 
 
Израиль трепетный пред Богом
Не упадет во прахе ниц?
Ужель Господь во счастье многом
Не явит силу средь зарниц?
 
 
Ужель, неволи покрывала
Срывая мощною рукой,
С сынами гордыми Ваала
Израиль вновь не вступит в бой?
 
 
Пора! Очнитесь на мгновенье!
За нас отныне Егова!
Он дал нам высшее стремленье!
Он дал нам вещие слова!..
 

На разрушение Вавилона
А. Мерзляков

 
Свершилось! Нет его! Сей град,
Гроза и трепет для вселенной,
Величья памятник надменный,
Упал!.. Еще вдали горят
Остатки роскоши полмертвой!
Тиран погиб тиранства жертвой,
Замолк торжеств и славы клич!
Ярем позорный прекратился,
Железный скиптр переломился,
И сокрушен народов бич!
 
 
Таков Егова, Царь побед,
Таков Предвечный правды Мститель!
Скончался в муках наш мучитель,
Иссякло море наших бед!
Воскресла радость, мир блаженный;
Подвигнулся Ливан священный,
Главу подъемлет к небесам;
В восторге кедры встрепетали.
«Ты умер, наконец! – вещали. –
Теперь чего страшиться нам!..»
 
 
Трясется ад, сомненья полн, –
Тебя сретая в мрачны сени;
Бегут испуганные тени,
Как в бурю сонмы белых волн!
Цари, герои царств прошедших,
Встают с престолов потемневших
Чудовище земли узреть:
«Как! Ты, равнявшийся с богами,
И ты теперь сравнялся с нами,
Не думав вечно умереть!»
 
 
Почто теперь тебе вослед
Не взял ты ничего с собою;
Величье, пышность не дерзает?
Почто теперь не услаждает
Твою надменность звук побед?
Как тень, исчезло пред тобою
Волшебство льстивых, светлых дней.
Ты в жизнь копил себе мученье,
Твой дом есть ночь, твой одр – гниенье,
Покров – кипящий рой червей!
 
 
Высоко на горах небес
Светило гордое блистало:
Вчера всех взоры ослепляло,
Сегодня смотрят – блеск исчез.
Вчера смирял народы в страхе –
Смирен сегодня, тлеет в прахе.
 
 
Вчера мечтал с собою ты:
«Взнесусь, пойду над облаками!
Поставлю трон между звездами,
Попру Сиона высоты!
Простру повсюду гнев и страх,
Устрою небеса чертогом
И буду в них всесильным богом!»
Изрек – и превратился в прах.
 

ПРОРОК ИСАИЯ ВИДИТ ГИБЕЛЬ ВАВИЛОНА. КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 13, СТ. 19. И Вавилон, краса царств, гордость Халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра…

Из пророка Исаии
Д. Мережковский

 
Господь мне говорит: «Довольно Я смотрел,
Как над свободою глумились лицемеры,
Как человек ярмо позорное терпел:
Не от вина, не от сикеры –
Он от страданий опьянел.
Я слышал, как князья народу говорили:
«Пади пред нами ниц!» И он лежал в пыли,
Они, смеясь, ему на шею наступили,
И по хребту его властители прошли.
Но Я приду, Я покараю
Того, кто слабого гнетет.
Князья Ваала, как помет,
Я ваши трупы разбросаю!
Вы все передо Мной рассеетесь, как прах.
Что для Меня ваш скиптр надменный!
Вы – капля из ведра, пылинка на весах
У Повелителя вселенной!
Земля о мщенье вопиет.
И ни корона, ни порфира –
Ничто от казни не спасет,
Когда тяжелая секира
На корень дерева падет.
О, скоро Я войду, войду в Мое точило,
Чтоб гроздья спелые ногами растоптать
И в ярости князей и сильных попирать,
Чтоб кровь их алая Мне ризы омочила.
Я царства разобью, как глиняный сосуд,
И пышные дворцы крапивой порастут,
И поселится змей в покинутых чертогах,
Там будет выть шакал, и страус яйца класть,
И вырастет ковыль на мраморных порогах…
Так пред лицом Моим падет земная власть!
Утешься, Мой народ, Мой первенец любимый,
Как мать свое дитя не может разлюбить,
Тебя, измученный, гонимый,
Я не могу покинуть и забыть.
Я внял смиренному моленью,
Я вас от огненных лучей
Покрою скинией Моей,
Покрою сладостною тенью.
Мое святилище – не в дальних небесах,
А здесь – в душе твоей, скорбями удрученной,
И одинокой, и смущенной,
В смиренных и простых, но любящих сердцах.
Как нежная голубка осеняет
Неоперившихся птенцов,
Моя десница покрывает
Больных, и нищих, и рабов.
Она спасет их от ненастья
И напитает от сосцов
Неиссякаемого счастья.
Мир, мир Моей земле!.. Кропите, небеса,
Отраду тихую весеннего покоя.
Я к вам сойду, как дождь, как светлая роса
Среди полуденного зноя».
 

Левиафан
Н. Абрамов

 
Господь идет! Господь идет!
И страха полон будет ныне
От века избранный народ,
Спасенный Им среди пустыни…
 
 
Господь пришел! Господь идет!
Пред Ним трепещут горы, долы…
Он меч в руке Своей несет –
Огнеподобный и тяжелый!..
 
 
Воспряньте, матери сосцы!
Приникли люди к ним живые –
Воспрянут ныне мертвецы,
Подняв свои из праха выи!
 
 
Восстанет Господа народ!
Ему он верен, и, доколе
Врагов надменных не согнет,
Вся мощь его – по Божьей воле.
 
 
Иди, народ, иди! Теперь
Твоя защита – Вседержитель!
К тебе пусть будет близок зверь –
Бог охранит твою обитель!
 
 
Господь твой радостен и тих!
С тобою Он во дни тумана!
Как поражал врагов твоих,
Так поразит левиафана!..
 

ГИБЕЛЬ ЛЕВИАФАНА КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ, ГЛ. 27, СТ. 1. В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея, прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское.

В темнице
С. Фруг

(Подземелье. Пророк Иеремия, заключенный царем Седекией в темницу, диктует отроку Варуху свои пророчества)

 
Мой сын! Удушлив мрак моей темницы.
Сокрыт от глаз полей родных простор,
Не слышу, как шумит зеленый бор,
Не вижу, как в сиянии денницы
Стадами реют юные орлицы
Над снежными хребтами дальних гор…
И я когда-то был и свеж, и молод,
Ключом кипела жизнь в моей груди, –
Теперь я у конца тяжелого пути,
Но старости осенний мрачный холод
Не выстудил, не выморозил в ней
Порывов тех счастливых, ясных дней.
Дитя мое! И старческие очи
Хотят на светлый Божий мир взирать,
И старческой груди отрадно подышать
Прохладою душистой летней ночи…
И было мне мучительно сперва
В холодном и угрюмом подземелье, –
В тоске немой склонялась, как в похмелье,
Усталая седая голова.
Минувших дней забытые картины
Из мрака прошлого вставали предо мной,
Зовя в луга, дубравы и долины,
К цветущим берегам реки моей родной…
Но пал я ниц и жарко я молился –
И внял Господь мольбе моей святой:
Волшебным светом ум мой озарился,
Живительной и чудной теплотой
Наполнилась душа моя больная;
Небесный пламень, радость неземная
Проникли в мрак темницы роковой…
И я воскрес, восстал с поднятой головой,
В устах моих зажглось, вскипело снова
Бессмертной правды пламенное слово…
И пусть над головой усталою моей
Висят теперь темницы мрачной своды –
Душа не отдала своей свободы,
Уста мои не ведают цепей!..
Пиши ж, мой сын! Свободно дай излиться
Тому, чем сердце столько лет томится, –
Несбывшимся надеждам и мечтам,
Не вылитым в рыданиях слезам,
Сокрытым в глубине души мученьям, –
И пусть мою тоску, мою печаль
Поведает грядущим поколеньям
Сия заветная бессмертная скрижаль…
Пусть хартий ветхих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Хранится искрою сокрытой, но живой.
Угаснет ли? О, нет! Взгляни… безмолвно море;
В безветрии поникли паруса;
Палящим зноем дышат небеса;
С зловещим, резким криком на просторе,
Над ширью желтых высохших лугов
Кружат станицы дикие орлов;
Под сенью пальмы, зноем изможденной,
Глотая жадно воздух раскаленный,
Верблюдицы пустынные стоят…
Уснули ветры… Грудой почернелой
Пожарища угрюмые лежат,
И все кругом легло пустыней онемелой…
Но – горе вам, беспечные! Придет
Урочный час… Пустыня встрепенется,
В безмолвный пепел ветер злой дохнет,
И вновь пожар потухший разольется
По стогнам и лесам, объятым тишиной,
Всепожирающей, губительной волной…
Так хартий этих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Храниться будет искрою живой.
Пройдут века – и громко, и сурово
Над спящим миром грянет это слово,
Взыграет бурею, грозою закипит
И целый мир своим раскатом огласит!..
 

ПРОРОК ИЕРЕМИЯ И ВАРУХ. КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, ГЛ. 36, СТ. 4. …и написал Варух в книжный свиток из уст Иеремии все слова Господа, которые Он говорил ему.

Нашествие халдеев
Н. Абрамов

 
Вопли, рыданья в Сионе,
Враг подошел, как и встарь…
Плачет в чертоге высоком
Гордый Седекия-царь.
Плачет и чует, что в битве
Встретит врагов ныне тьму!
Плачет – и стало на сердце
Тяжко и горько ему…
Чует: настала расплата…
Чует: и сердце дрожит…
Сладкая, видит, надежда
Быстро из сердца бежит…
Чует: не будет пощады
Царскому сердцу его…
Чует: лишит победитель
Лучшего в мире всего…
Видит: повержены стены
Града родного во прах…
Видит: поруганы жены
Всюду в родимых стенах…
Враг беспощадно-суровый,
Все сокрушая, готов
Даже владыке чужому
Тяжесть набросить оков…
Вспомнил царь речи пророка.
«Гибель!» – грозил тот ему…
Именем Господа свыше
В жизни готовил он тьму…
Нет возвращенья к святыне!
Жалок несчастный народ!
Стан свой разбил беспощадный
Враг у сионских ворот…
Нет, пусть велик Ты и славен!
Гордый Израиля царь
Ниц не падет пред Тобою,
Жертвы неся на алтарь!
Пусть он смятенной душою
Плачет теперь, но с тобой,
Враг беспощадно-суровый,
Вступит в смертельный он бой!..
 

Разрушение Иерусалима
А. Лавров

 
Повелитель Вавилона,
Горд, могуч, в бою бесстрашен,
Околь Ривлы крепких башен
Нарушителя закона
Предал ныне смерти злой;
И не высится Сиона
Замок гордый вековой.
За грехи, перед святыней
Что свершали все колена,
Всеми ужасами плена,
Как и прежде было, ныне
Вновь Израиль весь томим;
Край родимый стал пустыней,
В прахе Иерусалим.
Добр всесильный Иегова:
Присылал Он издалека
К нечестивцам всем пророка,
Чтобы, приговор суровый
Им вещая, их сберечь…
Но напрасна сила слова
И пророческая речь!
Все погибло, нет народа…
И, при виде этой казни,
Пред врагами без боязни
Плачет (что ему невзгода –
Коль народа не сберег!)
У разрушенного входа
Громко Господа пророк.
 

РАЗРУШЕНИЕ ИЕРУСАЛИМА ХАЛДЕЯМИ. КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, ГЛ. 39, СТ. 8. Дом царя и дома народа сожгли Халдеи огнем и стены Иерусалима разрушили.

 

Пророк Иеремия
Д. Мережковский

 
О, дайте мне родник, родник воды живой!
Я плакал бы весь день,
всю ночь в тоске немой
Слезами жгучими о гибнущем народе.
О, дайте мне приют, приют в степи глухой!
Покинул бы навек я край земли родной,
Ушел бы от людей скитаться на свободе.
Зачем меня, Господь, на подвиг Ты увлек?
Открою лишь уста – в устах моих упрек…
Но ненавистен Бог служителям кумира!
Устал я проклинать насилье и порок;
И что им истина, и что для них пророк –
От сна не пробудит царей и сильных мира!..
И я хотел забыть, забыть в чужих краях
Народ мой, гибнущий в позоре и цепях.
Но я не мог уйти – вернулся я в неволю.
Огонь – в моей груди, огонь – в моих костях…
И как мне удержать проклятье на устах?
Оно сожжет меня; но вырвется на волю!
 

Из пророка Иезекииля
К. Льдов

I.

 
Я видел Господа. Отверзлись небеса –
И слава Божия очам моим предстала:
Живое облако под сводом из кристалла,
Четыре зрячих колеса.
Я слышал ангелов святые голоса
И хорам их внимал в восторге несказанном,
И на престоле осиянном
Узрел Предвечного Творца…
И пал я на лицо, и с бледного лица
Струились слезы без конца…
И Бог ко мне воззвал: «Восстань передо Мною,
Я говорю с тобой!» И дух в меня вошел,
И вот услышал я Предвечного глагол,
Звучавший мощью неземною:
«Иди к Израилю! Забыли мой завет
Лукавые сыны жестокого народа:
Нет сердца в их груди, и в сердце – правды нет,
И дышит мятежом их мнимая свобода…
Пред огрубелым их лицом
Предстань, ниспосланный Творцом!
И будет ли внимать словам твоим правдивым
Или не будет злобный дом, –
Вещай о Боге нечестивым,
Вещай о Промысле святом!
Да будет ведомо рабам моим ленивым,
Взрастившим плевелы по пажитям и нивам
И позабывшим жатвы срок, –
Что между ними был пророк!
А ты, избранник Мой, не бойся их угрозы,
Не бойся речи их лукавой, как змея,
Пускай, как тернии, язвят они тебя –
Твои страдальческие слезы
Осушит Вечный Судия!..
Мятежный род, мятежный дом!
Пусть, в озлоблении своем,
Не слушают они речей твоих правдивых,
Пускай не верят им они –
Ты словом Божиим упрямцев нечестивых
И духом Божьим осени!..
Но ты не будь упрям, как этот дом мятежный,
Душою чистою, как голубь белоснежный,
Глаголу истины внимай;
Открой свои уста и сердце напитай
Даяньем Божиим!..» И вот передо мною
Сам Саваоф Своей рукою
Судейский свиток развернул.
Он весь исписан был, и молнией блеснул
Загадочный итог в Господнем приговоре…
И я прочел на нем: «И плач, и стон, и горе!»
 

ПРОРОК ИЕЗЕКИИЛЬ. КНИГА ПРОРОКА ИЕЗЕКИИЛЯ, ГЛ. 1, СТ. 3. …было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской…

 

II.

Была на мне рука Господня,
И духом вывел Он меня
И вот меня поставил в поле
На утре пламенного дня.
Белели кости на равнине,
Как нити порванных сетей, –
И сухи были эти кости,
И много было тех костей.
И вот сказал мне Всемогущий:
«Сын человеческий! Взгляни
На эти мертвые останки –
Воскреснуть могут ли они?»
Я отвечал ему, смутившись:
«Один Ты, Боже, знаешь все!»
И Бог сказал: «Вещай, избранник,
Костям пророчество твое:
Я облеку вас новой плотью,
Одену кожей эту плоть –
И оживет в ней дух Господень,
И вам откроется Господь!»
Покорный вышнему веленью,
Изрек я вещие слова,
И пронеслось над мертвым полем
Живое слово Божества,
И зашумели, содрогаясь,
Сухие кости и, сходясь,
Слагались стройно; воскресала
Давно расторгнутая связь.
И видел я: сплетались жилы,
Рождалось тело на кости
И кожа сверху розовела…
Но дух не ожил во плоти!
Тогда Господь сказал мне снова:
«Вещай пророчество твое –
И Божий дух сойдет на мертвых,
И даст ожившим бытие».
И вот во имя Иеговы
Его слова я повторил,
И дух вошел в тела усопших,
И к новой жизни пробудил.
И встали мертвые, и было
Необозримо их число,
И предо мной в порядке стройном
Живое воинство прошло.
И вновь воззвал ко мне Всевышний:
«Зачем же ты челом поник?
Неистощим родник Господень,
Его врачующий родник!
Ты видел кости. То – утешься! –
Весь дом Израилев. Они
Твердят: “Надежды наши гаснут,
Как догоревшие огни,
Иссохли кости в нашем теле,
Мы оторвались от корней”.
Но ты скажи им: “Нет у Бога
Навеки гаснущих огней!
Он дал вам жизнь – и не отнимет,
Гробницы ваши расточит,
И оживит своим дыханьем,
И будет вам как верный щит.
Он поведет народ избранный
В обетованную страну
И погибающим в плену
Даст мир, и счастие, и славу,
И вековечную весну!”»