Повесть про плута Ермошку

Стал Ермошка стадо пасти – спать в поле с утра до вечера. Чего бы лучше. Только надо же такой беде стрястись: задралась его коровенка с барской коровой да и забодала ее насмерть. Пришел Ермошка вечером к барину с докладом: «Все, – говорит, – благополучно, только одна корова другую до смерти забодала». – «Какая которую?» – «Вашей милости пестрая коровка мою коровенку боднуть изволила». «Ну, – говорит барин, – не к мировому же корову вести». А Ермошка ему: «Виноват, обмолвился: моя коровенка вашей милости пеструю коровку до смерти забодала». «Ах ты, такой-сякой! – закричал барин. – Веди твою корову на двор, я ее к становому представлю, штраф заплатишь!» «Эх, ваша милость, что ж вы свое слово барское меняете! Сейчас сами сказали, что не к становому же вести вашу корову, коли она мою забодала, а теперь мою к становому отправить хотите». «Ладно! – говорит барин. – Убирайся от меня вон, и коровенку твою я тебе не отдам. Пусть хоть чем-нибудь мне за свою вину заплатишь». Давай Ермошка барина просить-молить; канючил-канючил и выклянчил, наконец, что барин, ради всех его несчастий, приказал отдать ему шкуру от убитой коровы, а самого все-таки в шею из усадьбы вытолкал.

«Плохо мое дело, – думает Ермошка, – как из дому уходил, хоть корова была, а тут ходил-ходил, сколько голову ломал, а капиталу всего одна шкура дырявая!» По дороге застала его ночь темная, холодная. Смотрит Ермошка: в стороне усадьба стоит, видно, что хозяин богатый. Он подошел, постучался. Выходит хозяйка: «Чего надо?» – «Укрой, хозяюшка, от темной ночи». – «Убирайся, много вас тут, бродяг, шляется!» И захлопнула у него дверь под носом. Около дома стоял стог сена. «Что ж, – думает Ермошка, – хоть на стогу, в сено закопавшись, переночую; все теплее да и около жилья не так страшно». Забрался на стог, начал укладываться; смотрит – а ставни у окон не плотно притворены были – в горнице, как раз у окна, за столом сидит хозяйка с молодым парнем, и на столе перед ними всякое угощенье и питье наставлены. Видно Ермошке через щель, какой там пир идет, – и такой его голод разбирать стал, просто слюни потекли…

Вдруг загремела по дороге телега, подъехал кто-то к дому и застучал в окно. Батюшки!.. Какой в доме переполох поднялся: хозяйка вскочила, молодец за ней, бегают, мечутся… Молодец вместо шапки схватил с лавки ведерко с дегтем, надел на голову и весь дегтем облился; хозяйка его то туда, то сюда пихает, спрятать хочет… Открыла сундук с пухом да перьями, втолкнула его туда и давай съестное со стола убирать… Видит Ермошка, что еду с его глаз прячут, и заохал с голода: «Ох-ох-ох!»

А хозяин – это он приехал – спрашивает: «Кто там на стогу? Слезай, коли добрый человек!» Ермошка слез: «Шел, – говорит, – ночь застигла, ночевать в дом хозяйка не пустила, вот я и укрылся на стогу». «Ну, чего на стогу ночевать, пойдем в дом, и там место найдется», – говорит хозяйкин муж.

Отворила им хозяйка, так ласково встречает. Сейчас собрала на стол. «Прости только, Иваныч, – говорит мужу, – не ждали тебя сегодня: кроме пустых щей ничего на ужин нету». И поставила перед ними миску капустных щей без говядины. Хозяин принялся есть, а Ермошка, хоть и голоден, так только ложкой во щах болтает. Сидел он, сидел, да вдруг и придавил ногой коровью кожу, что под столом лежала. Она – скрип!.. «Что это у тебя там?» – спрашивает хозяин. «А это у меня там колдун сидит». – «Неужто? Покажи, братец, отроду колдунов не видал». – «Показать нельзя: его глазами все равно не увидишь, а чуть развернешь кожу, где он у меня засажен, он мигом исчезнет. Это, хозяин, мне невыгодно: он, пока у меня, все, что захочу, мне дает». – «Да что ты?» – «Верно. Вот я сейчас спросил его: может он нас хорошо накормить? Он говорит: можно. „Ну-ка, колдун, где нам хорошей еды достать?“ – спрашивает, а сам придавил кожу, она – скрип! – „Говорит, что под печкой он нам жареного гуся сколдовал, а на полке под полотенцем пирог с говядиной приготовлен“».

Вытащил хозяин гуся и пирог: «Вот так ловко! – говорит. – Ужин важный; а есть его можно?» «За тем поставлен, ешь небось». Принялись за еду – вкусно. «Эх, – говорит хозяин, – кабы мне такого колдуна». «Ты постой, то ли еще будет». Надавил Ермошка опять на кожу. «Еще что-нибудь приготовил?» – спрашивает. Прислушался. «Еще он говорит, что под лавкой водка, пиво да наливка для нас приготовлены». Хозяин заглянул под лавку. «Ах ты, сделай милость, – правда ведь!» Сели, стали пить. Хозяин давай к Ермошке приставать: «Продай мне твоего колдуна, сколько хочешь заплачу». – «Ты погоди, хозяин… Хочешь, он тебе черта покажет?»