Амаранты. Одаренный

Глава 9
Опоздавшая

Элоквент уловил еле заметное движение в углу, где сидела тройка феникса. Человеческий друг Суузу яростно махал Айле рукой и беззвучно шевелил губами.

Госпожа Ривз – она тоже заметила его знаки – озадаченно посмотрела на мальчика.

– Тебе есть чем с нами поделиться, Хадзимэ-кун?

Акира вскочил на ноги:

– Вообще-то я просто хотел поздороваться. Мы с Айлой практически родственники, и я, конечно, знал, что она будет здесь, в Нью-Саге. Но она ни разу не упомянула, что мы будем учиться в одном классе.

Айла всем своим видом показывала, что ни в чем не виновата.

Парнишка что-то бурчал насчет того, что Сородичей нужно держать в курсе, и тут кусочки пазла внезапно сложились в картинку.

– Акира Хадзимэ, ты родственник маяка Меттлбрайта? – выпалил Квен.

– Да, я ее младший брат, – весело ответил тот.

Итак, налицо прямые связи с тремя из Пяти. Хисока Твайншафт – что он творит? Если здесь рискованно находиться, то зачем подвергать опасности детей с такими выдающимися связями? Или же брат соратницы Арджента Меттлбрайта и собственная ученица кота были здесь потому, что кот надеется на него? Ох, уж лучше бы пресс-секретарь кошек обошелся без тонких намеков, которые он так любил, и изъяснялся попроще.

– Парни, вы уж не обижайте Айлу.

Неуклюжая и абсолютно неоправданная просьба Акиры почти граничила с грубостью, но на пса она подействовала как нужно. Элоквент встал, чтобы придать весомость своим словам.

– Радушный прием ей обеспечен. Это место закреплено за ней. Не тревожься, друг фениксов.

Мальчик благодарно улыбнулся.

– Акира, со мной все будет в порядке. – Еще раз поклонившись учителю, Айла уверенно направилась к их столу и протянула руки. – Ты примешь мое соседство, Элоквент Стармарк?

– С радостью. – Руки у нее были такие маленькие, что он постарался не сдавливать их. – Я уверен, что Тэмме Субару понадобится твой опыт.

Девочка с заинтересованной улыбкой повернулась к своему однокласснику-человеку:

– У тебя есть вопросы?

Тэмма уставился на Айлу почти так же настороженно, как на амаранта.

Подавшись вперед и понизив голос почти до шепота, он спросил:

– Сколько тебе лет?

– Мне двенадцать. – Айла выпрямилась.

– Но это выпускной класс. Старшая школа, третий класс. – Тэмма заерзал на стуле. – Разве тебе не должно быть восемнадцать?

– Когда-нибудь будет и восемнадцать.

Оценивающе оглядев класс, она передвинула третий стул так, чтобы оказаться напротив Тэммы.

– Я окончила курс обучения в Академии Ингресс, но работы для двенадцатилетнего дипломата не очень-то много. Вот меня и определили в этот класс.

– Ты что, наблюдатель-вундеркинд? – заинтересовался Тэмма.

– Скажем так, я хорошо справляюсь со своей работой.

Она одарила их улыбкой, которая показалась Квену до боли знакомой. Гард. Конечно. Квен познакомился с ее отцом, когда Майклу было столько лет, сколько ей сейчас. Он был таким же блестящим, таким же уверенным в себе. Знал ли об этом Твайншафт? Вероятно. Майкл был одним из любимчиков кота, когда тот преподавал в Академии Ингресс.

Тонкие пальчики тронули его за рукав, и Квен поспешил сосредоточиться на своих товарищах:

– Да?

– Пожалуйста, зовите меня Айла. Вы оба. Без всяких суффиксов и приставок.

– Я попробую, – сказал Тэмма и зарделся. – И меня вы тоже можете звать по имени.

Оба повернулись к Квену, Айла – в ожидании, Тэмма – в нерешительности. Так что он потянулся к их рукам и сцепил пальцами запястье каждого. Квен почувствовал, как учащенно забились два сердца в ответ на прикосновение, радостно забились. Они охотно потянулись к нему. Они доверяли ему.

– Айла, Тэмма. Можете называть меня Квен.

* * *

После обеда и пространных объяснений касательно обязанностей по уборке, кружковых занятий и предстоящего завтра визита к Сородичам госпожа Ривз встала, привлекая общее внимание:

– Последнее, что нам предстоит сделать сегодня, – выбрать старост нашего класса. Это человеческий обычай, сходный с избранием пресс-секретаря. Старост не назначают, они соглашаются на это по доброй воле. Трое из вас будут одновременно лидерами и связующими звеньями для своих коллег. Начнем со старосты из числа амарантов.

Когда она перечислила обязанности старосты, Квен даже застонал про себя. Меньше всего сейчас ему нужны были дополнительные нагрузки, которые держали бы его вдали от дома… и от Эвера. По классу пронеслась волна быстрых движений, и успокоенный Квен откинулся на спинку стула.

Со своего места встал Хану-фел:

– Мы все решили. Амарантов буду представлять я.

Один из учеников человеческой расы поднял руку.

– Как это вы решили? Так быстро? Вы что же, можете читать мысли друг друга?

– Нет. – Хану подчеркнул свой ответ жестом отрицания. – Нисколько.

– Язык знаков?

– Некоторые из наших уроков будут включать в себя невербальное общение, – вступила в разговор госпожа Ривз, – а пока пусть ваши партнеры немного поучат вас самым основам. Нам всем будет полезна небольшая демонстрация. Могу ли я попросить амарантов показать нам, как вы пришли к такому решению?

Подавив вздох, Квен встал вместе с остальными, ведь он тоже был участником процесса.

Поза Хану изменилась, и он щелкнул пальцами. Но на этот раз он сопроводил жест пояснением.

– Что думаете, как поступим?

Медведь повернул руку в запястье и согнул два пальца.

– Все варианты хороши. Какой самый лучший?

Пальцы Плума – резкое движение.

– Кто старше всех?

– Старше я, – сказал вслух Квен, медленно повторяя свои жесты. – Но я воздержусь.

Один из клана лошадей свел ладони вместе:

– Нужен кто-то сильнее меня.

Поза Юты изменилась, и он указал на своих товарищей по стае:

– Волк понимает стаю. Один из нас, конечно.

– Хану-фелу здесь уже доверяют, – сказал Квен. – Пусть прогремит.

По комнате прокатился смех.

Снова заговорил молодой медведь:

– Наши голоса будут услышаны, наши опасения станут его заботами. Хану-фел Найтспэнгл присмотрит за этим логовом.

Суузу сделал изящный взмах, который повторили остальные:

– Мы согласны. Мы будем твоей поддержкой.

– Хотя этот класс не является настоящим логовом, волк всегда мыслит категориями стаи, – сказала госпожа Ривз. – Спасибо, Хану. А теперь есть ли у нас доброволец из числа учеников-людей? У меня единственная просьба – чтобы ваш представитель был не из одной тройки с Хану.

В наступившем молчании Элоквент пытался угадать настроение кандидатов. Он был почти уверен, что ответственность охотно возьмет на себя энергичный Акира, но феникс, похоже, удерживал его. Внезапно вверх взметнулась чья-то рука.

– Сосукэ Фудзимото, – представился худощавый мальчик, тот, что уже говорил ранее. – Я с радостью возьмусь. Если всех это устраивает, я буду выступать за обычных учеников.

Тихо, слишком тихо для человеческого слуха, кто-то пробормотал:

– Мы все обычные, каждый по-своему.

Хану, не вставая с места, повернулся всем телом, как и Плум. Девушка из клана лошадей показала знак одобрения, и тут Квен нашел, кто это сказал. Девушка-наблюдатель, сидевшая с Суузу и Акирой.

– Спасибо, Фудзимото-кун, – кивнула госпожа Ривз. – Остается только выбрать старосту наблюдателей. И, по нашему обычаю, мы предоставим этот выбор Хану-фелу, поскольку им предстоит тесно сотрудничать друг с другом.

Элоквент не представлял, что могло бы повлиять на выбор волка. Айла – очень сильна, но она же еще совсем ребенок. Инстинкт стаи призывал защищать своих детенышей, а не следовать за ними. Но другие и вовсе ничем не выделялись.

А вот Хану не колебался в своем выборе. Он протянул руки наблюдателю феникса:

– Как, еще раз, твое имя?

– Кимико Миябэ. – И гораздо тише она спросила: – Ты уверен?

– Уверен, твердо стою на этом и рад твоей поддержке, сестренка.

Девушка ловко применила несколько сигналов, которым обычно не учат наблюдателей, и это возбудило любопытство Квена. Где, интересно, она росла, в анклаве? А сигналы, однако, дерзкие, это впечатляет. Неужели она на самом деле только что подколола Хану за то, что он нянчится с ней, как со своей младшей сестрой? Насмешливый блеск в глазах, наклон головы – наблюдатели ее ранга обычно держались гораздо более… благоговейно.

Элоквент невольно заинтересовался и всмотрелся внимательней.

Стройная, длинноногая, коротко стриженные волосы открывают изящную линию шеи. К своему изумлению, Квен услышал, как одноклассники шепчутся, не в силах определить ее пол. Может, пропустили ее представление? Хотя некоторые имена могут быть нейтральными, женственность Кимико не вызывала сомнений. Возможно, нос широковат, а фигура слишком угловатая, но его обоняние не обманешь. Еще больше озадачивала стремительность, с которой Хану сделал выбор.

Почему ее?

Дело тут не в блеске. Обаяние этой юной женщины сквозило больше в ее дразнящей улыбке, чем в том неярком свете, который она несла. Среди такого количества других наблюдателей в комнате Квен едва мог уловить шепот ее души. Так, даже несмотря на защиту, Айла сверкала куда более соблазнительно, он уловил это краем своего сознания.

Элоквент тысячу раз встречал таких Кимико, так как множество наблюдателей низких рангов занимали в Междумирье скромные должности: служащие в канцелярии, секретари, курьеры и обслуживающий персонал на десятках наблюдательских объектах и в анклавах амарантов. Добиться силы, которая у Айлы была врожденной, удавалось одному наблюдателю из ста. Остальные служили им поддержкой.

Но тут Квену показалось, что он услышал голос дяди Лауда, низкий и презрительный. А кто ты такой, чтобы критиковать, сосунок?

Разве он здесь не потому, что до сих пор еще считался щенком? Отставал, был слабоват по сравнению с отцом и братьями. И всегда он будет играть второстепенную роль в стае Стармарков. Присматривать за детьми. Вычесывать собак. Патрулировать территорию.

Дядя Лауд настаивал на том, что благородно всякое усилие, предпринятое ради стаи. Даже самые скромные задачи следует выполнять с гордостью. Возможно, его одноклассникам суждено опорожнять мусорные баки, добывать кристаллы, работать в поле или ковыряться в бумагах, но все они – часть Междуречья, и любое из этих дел необходимо.

И все же, почему она?

Наблюдая за довольными ребятами из стаи Найтспэнглов, он мог только предположить, что Кимико выделилась, прокомментировав ошибочное замечание того парня, Фудзимото. Квен очень часто слышал слова отца и усвоил, что Пятеро призывают человечество дать новое определение понятию личности, причем не только на законодательном уровне. В этом мире больше не было обычных, даже если не было в нем и ничего похожего на равенство.

Может, этим Кимико и впечатлила волка. Девушка, которая поддразнивает их, вместо того чтобы поджимать воображаемый хвост, уже отбросила те самые условности, которые им только предстояло здесь изучать. Удовлетворительное объяснение. Такое не особо беспокоило Квена. И он отвлекся в мыслях на более важные вещи – на свое логово и его обитателей. Ибо его сердце тосковало по дому.

Глава 10
Птицы: забота о птенцах

После того как первый день окончился, Акира еще больше часа рыскал по школе с расписанием занятий и картой кампуса в руках.

– Думаю, «Общая история Неизведанного мира» мне понравится.

– Гм.

– Не из-за темы, конечно. – Акира свернул в длинный пустой коридор. – Я имею в виду, что, даже если дополнить историю амарантийской частью, она все равно останется историей. Долгие лекции. Писанины столько, что руку сводит. Запоминать кучу фактов. Но Седж-сенсей мне очень понравился.

– Гм.

Акира подергал дверь и обнаружил, что она заперта. Прижавшись носом к окну, он всмотрелся в темную комнату.

– Видимо, это зал для занятий кружков и клубов. Я вижу доски для сёги. Или для го? Они так сложены, что отсюда не разобрать.

Вглядываясь дальше, Акира обнаружил широкий выбор возможностей для внеклассного досуга. Кружки приступали к набору членов на следующей неделе. Акира хотел бы записаться в какой-нибудь из них, но только если и Суузу это тоже заинтересует. Его лучший друг следовал за ним без единой жалобы (не то чтобы он когда-нибудь жаловался), но ходил с очень торжественным видом, что, по мнению Акиры, означало, что Суузу дуется. Перемены давались ему тяжело, в силу самой сущности феникса. Но именно поэтому ему нужно было как можно скорее познакомиться со своим новым домом.

– Как ты думаешь, я мог бы стать таким, как он?

Суузу резко вскинул голову:

– Кто?

– Седж-сенсей. – Акира махнул рукой. – Он, как и я, небольшого роста, но высоко держит голову. И все относятся к нему с таким уважением.

Лучший друг рассеянно поправил Акире прическу:

– Тебе не хватает его достоинства. А его поза – лишь практическая необходимость.

Седж Дафоллоу входил в один из оленьих кланов, о чем свидетельствовала пара изящных рогов, венчающих его голову. Акира подумал, что рога и правда могли повлиять на его осанку. Скорее всего, они были тяжелыми.

Суузу смотрел на него, прищурив глаза.

– Я не знал, что ты жаждешь уважения.

– Я не жажду. – Акира моргнул.

– Чего же ты хочешь?

– Вообще-то, хотел бы стать ростом повыше.

Теперь лучший друг смотрел на него озадаченно.

– Тогда почему ты стремишься походить на самого невысокого учителя в школе?

Он не знал, как объяснить.

– Высоким мне не стать, но я все равно могу быть… ну, не знаю. Ты все равно говоришь, что у меня нет достоинства.

Тихой трелью Суузу попросил извинить его. Прижав Акиру к груди, феникс сказал:

– Высокий рост не смог бы привлечь мое внимание.

– Эй, никто не говорил, что я собираюсь произвести впечатление на тебя.

– На меня ты произвел впечатление еще четыре года назад, когда был на несколько дюймов короче. – Суузу прижался к нему. – Пожалуйста, Акира. Я хочу домой.

– Тогда идем в общежитие. Может, сможем немного пообщаться с Кими.

Феникс обнял его еще крепче.

Акира постоял смирно, позволяя фениксу действовать.

– Теперь пока только мы и Кими. Но ты увидишь. Совсем скоро мы подружимся со всем классом.

– Гм.

Деликатно высвободившись, Акира схватил друга за руку и потащил к ближайшей лестнице. Ведь его сосед по «гнезду» нуждался в нем и в доме – две вещи, которые, как уже знал Акира, были почти синонимами.

* * *

Акира медленно прошелся назад вдоль двойного ряда почтовых ящиков, читая аккуратные этикетки.

– Ее имени здесь нет.

– Возможно, она подыскала другое жилье, более укромное, – предположил Суузу.

– Имени Айлы здесь тоже нет.

– Айла – ребенок. Она наверняка будет жить вместе со своим наставником, – терпеливо указал феникс.

– Я хотел больше разговаривать с Кими.

– Нас не пускают в женскую часть общежития, а их – в нашу.

– Да, знаю. – Акира вышел из узкой почтовой комнаты в просторное помещение ученического центра. – Но здесь много мест, где мы могли бы встретиться.

– Гм.

Акира прекрасно знал, что Суузу и сам предпочел бы «другое жилье, более укромное».

Они могли бы позволить себе большую и тихую квартиру неподалеку, но Акира настоял на общежитии – там будет удобнее. И веселее. Согласившись с тем, чтобы Суузу каждый вечер тащил его прочь из кампуса, он лишился бы любой возможности общаться после уроков с одноклассниками. Или встречаться с учениками более младших классов.

Телефон Акиры завибрировал, и мальчик вытащил его из кармана куртки. Он разослал эсэмэски с новогодними поздравлениями и теперь весь день получал ответы.

– На этот раз Тимур, – сказал он, держа телефон так, чтобы Суузу был виден экран.

Тимур был старшим братом Айлы. На присланной фотографии юноша, которому сейчас было шестнадцать лет, позировал на заснеженной вершине горы.

– Где он? – спросил феникс.

– Он не может нам рассказать. Я почти уверен, что там кроется какая-то семейная тайна.

Молодой боец отсутствовал с прошлого лета, занимаясь с родственниками со стороны матери.

– Но, судя по этой шапке, я предполагаю, что они в России.

– Чересчур много меха. – Суузу всегда отдавал предпочтение перьям.

Они пронеслись через ученический центр к лифтам, но Акира замедлил шаги:

– Это просто… нереально.

На общежитие этого нового учебного заведения не пожалели средств. Центральный холл, служивший и ученическим центром, не казался неоправданно роскошным, однако Акира осознавал, как недешево все это обошлось. Здесь, как и в классных комнатах, были приложены все усилия, чтобы удовлетворить и человеческие потребности, и нужды амарантов.

Дневной свет лился в необычные, под самым потолком, окна и, отражаясь от полированных металлических дисков и посеребренных зеркал, освещал все углы и ниши. В центре, прямо под вентиляционной шахтой, имелось углубление для костра, столы украшали масляные светильники или толстые свечи в подсвечниках. Преобладали натуральные материалы – грубо обтесанный камень, полированное дерево, плетеные циновки – и по всему залу были в разных сочетаниях расставлены кресла и диваны.

Особенно радовали глаз животные и растения. Деревца росли в кадках, а виноградные лозы свисали из цветочных горшков с трехуровневых балконов. Акира слышал, как журчит где-то в углу вода и щебечут птицы. Он даже заметил пару совершенно необыкновенных крылатых ящериц – не иначе как это были эфемеры.

– Ничего себе. Это что, орел? – спросил он, указывая на большую птицу, сидевшую так неподвижно, будто она была вырезана из большого ствола кедра.

– Ястреб, – ответил Суузу, подняв руку в знак приветствия. – Она – одна из наших Сородичей, стражей общежития. А там ее пара.

Акира обернулся, чтобы увидеть второго. Перед ним возвышалась платформа, и, увидев несколько торчащих веток, Акира тут же догадался о ее назначении.

– «Гнездо»?

– Разумеется. – Воздух пронзил резкий птичий крик, и феникс наклоном головы и тихой трелью ответил на приветствие. – Кланы не отпустили своих учеников в одиночку. Мы станем заботиться об удобстве и комфорте Сородичей, а они позаботятся о нашей безопасности.

Сородичи были еще одним типом амарантов – разумными животными, которые жили и сотрудничали со своими кланами, а иногда и с партнером-наблюдателем. Одного Акира знал лично: в Особняке жил большой черный кот. Минкс был другом воительницы, матери Айлы.

– Тех, кто у входа, трудно не заметить. – Акира вперил взгляд в дверь, выходящую на восток, по обе стороны которой имелись глубокие ниши. Сегодня посты в них заняла пара жесткошерстных волкодавов величиной с лошадь.

– Гм. – Всем своим существом Суузу умолял о том, чтобы поскорее удалиться.

Поняв намек, Акира тут же направился к лифту в мужской половине общежития. Нажатие кнопки – и двери раздвинулись почти бесшумно, лишь едва различимо звякнув.

Суузу забрался в угол и прислонился к перилам. Акира нажал кнопку верхнего этажа, но, не успели двери закрыться, между ними вклинилась рука, заставив створки снова разъехаться.

Вошедший пристально уставился на них. В тесном лифте воцарилась полная тишина, и только когда двери наконец тихо сдвинулись, пораженный Акира опомнился. Суузу отреагировал почти одновременно с ним, так что они вдвоем бросились к вновь вошедшему.

– Цзуу-ю! – Акира крепко прижался к боку гостя и ткнулся носом в его шелковую рубашку. – Я думал, ты в Европе или еще где-то!

Его друг устроился под второй рукой Цзуу-ю, прижавшись щекой к лацкану темного шерстяного костюма и гладя его по волосам когтистой рукой.

Приветствие Суузу было наполнено скрытой радостью.

– Брат.

Глава 11
Как справляться со стрессом

Акира побежал вперед, чтобы скорее открыть их комнату, – он знал, что фениксы поспешат укрыться там и не скажут друг другу ни слова в общем пространстве. Он познакомился со старшим братом Суузу во время двух своих поездок в островную колонию, куда его допустил клан Фарруст. Тропический рай птиц и пляжей.

Там Цзуу-ю всегда носил струящуюся одежду, обычную для клана фениксов – многослойную, ниспадающую красивыми складками, с просторными штанами ярких оттенков заката. Сегодня единственной уступкой этому стилю стала шелковая рубашка явно амарантийской работы. На первый взгляд шелк был таким же темным, как и европейский костюм Цзуу-ю, но при движении ткань светилась, словно угли или огонь, скрытый в черном опале.

– Ну вот и дома. – Акира немного повозился с ключом, затем широко распахнул дверь и отступил в сторону. – Добро пожаловать.

Суузу поспешил внутрь, но его старший брат показал, чтобы следующим вошел Акира.

– Позволь мне. – Цзуу-ю закрыл и запер дверь, а затем молча принялся добавлять чары.

Акира выгреб содержимое своих карманов. Суузу поспешно прибрался в комнате. Акира плюхнулся на пол. Суузу заколебался, словно не в силах решить, к кому ему хочется быть ближе, но все же присоединился к Акире и замер в ожидании.

Нельзя сказать, чтобы их комната была обставлена мебелью. Всем амарантийским ученикам было позволено сообщить о своих особых потребностях и предпочтениях. Суузу требовалось свободное пространство, чтобы трансформироваться на ночь. Акира не скучал по стандартным двухъярусным кроватям, как в большинстве общежитий. Все равно в прошлой школе они с Суузу своими почти не пользовались. Феникс предпочитал каждый вечер строить на матрасах гнездо, а по утрам убирал его.

Суузу нетерпеливо ерзал, и Акира небрежно взъерошил себе волосы. Раздраженный взгляд его соседа моментально смягчился. Акира усмехнулся и наклонил голову вперед, предлагая привести его «перья» в порядок. Подобные вещи обычно успокаивали Суузу.

Фениксы не любили захламления, поэтому комната была освобождена от барахла практически на грани с чуть ли не полным отсутствием в ней вещей. Имелся у них складной стол, который годился и для перекусов, и для учебы, но сейчас он хранился в шкафу для матрасов. В низком книжном шкафчике рядом с дверью лежали учебники, ученические билеты, мелочь и зарядник для телефона Акиры.

Мало потребностей, и еще меньше желаний.

Мало-помалу Акира начал ценить жизнь, не обремененную посторонними вещами. Так же он узнавал обо всем, что важно для Суузу, ведь потребности феникса могут быть простыми… но это то, что остро необходимо. Воздух и свет, возможность видеть небо и добраться до него. Уединение, безопасность, порядок и стабильность. И близость, но только при условии взаимного доверия.

Акира часто задавался вопросом, почему клан Фарруст отослал Суузу из дома. Вся эта история с послами дружбы, похоже, не устраивала никого из их колонии. И все же Суузу с этим справился. Как и Цзуу-ю, который работал в каком-то неназываемом отделе Междумирья.

Акира подозревал, что Цзуу-ю – международный шпион. Он определенно выглядел соответствующе.

В человеческой форме – как и в истинной – фамильное сходство братьев бросалось в глаза. Но если Суузу носил короткие волосы, то буйные черные кудри Цзуу-ю, которые с трудом сдерживали несколько золотых обручей, спускались до основания позвоночника. Носы были одинаковые, горбатые, однако нос Цзуу-ю выглядел гораздо внушительнее. В отличие от большинства амарантов, с которыми встречался Акира, – включая всех членов Пятерки, – этот казался по-настоящему опасным. Он не мог бы объяснить почему, но от Цзуу-ю, казалось, можно было ждать всего.

Наконец Цзуу-ю повернулся и стал их разглядывать.

– Ты приехал, – прошептал Суузу.

– Ты мой. Конечно, я приехал. Как твои дела?

– Неплохо.

– Гм. – Взгляд Цзуу-ю метнулся к Акире. – Как он справляется?

Прижавшись к лучшему другу, чтобы его поддержать, Суузу ответил:

– Примерно так, как можно было ожидать.

Хмыкнув недовольно, Цзуу-ю опустился на пол.

– Я, конечно, ценю твою верность долгу, но предпочел бы, чтобы ты не храбрился и был откровеннее со мной. Наши обстоятельства схожи, брат мой.

– Вы тоже скучаете по дому? – спросил Акира.

– Не совсем так. – Цзуу-ю ссутулил плечи, потом расслабленно встряхнулся, будто распушил перья. – Мое руководство хорошо знакомо с моими особенностями и инстинктами. И у них есть все основания ценить мое умение подмечать мелкие детали. Ну а я научился справляться с… неизбежным беспорядком.

Стоявший на коленях Суузу подался вперед:

– Как?

Цзуу-ю склонил голову:

– Рутина, которую можно поддерживать, где бы я ни находился.

– Вроде… утренней пробежки? Или привычки всегда убирать подушку? – уточнил Акира.

Губы феникса дрогнули.

– Именно это в моей работе не всегда удобно, но, в общем и целом, так.

– Хорошо, но что это за рутина? – настаивал Акира. – Не могли бы вы сказать конкретно?

– По понятным причинам, всё это маленькие вещички. – Цзуу-ю порылся в карманах и достал старомодные карманные часы, узенький пакетик фисташек, два мандарина и зеленую стеклянную бутылочку с пробкой. – Я храню при себе основы «гнезда».

Акира постучал по часам:

– Я думал, что амаранты не пользуются часами.

– Уступка. – Цзуу-ю ослабил галстук и расстегнул несколько пуговиц. – Я всегда тесно сотрудничал с людьми и, признаюсь, ценю точность часового механизма. Пунктуальность стала для меня чем-то вроде хобби.

– Разве телефон не удобнее? – удивился Акира.

– Подобные вещи пусть лучше будут у моих партнеров. Но вот, смотри, Суузу. Это стало моим «гнездом».

Цзуу-ю развязал висевший на шее тонкий плетеный шнур, к которому было подвешено несколько предметов.

Суузу рванулся вперед так, что коснулся коленями колен Цзуу-ю.

Акира тоже подошел.

– Похоже на штучки, которые волки носят, – заметил он.

– Один мой товарищ по команде – из волчьей стаи. Он помог.

– Можно нам? – почти жалобно попросил Суузу, готовый отдернуть руки.

Низкая трель Цзуу-ю была похожа на мурлыканье.

– Нужно, брат мой. Это же наша цель. Не я ли твой наставник в подобных вещах?

Акира собирался тоже спросить разрешения, но внезапно понял, что Суузу уже это сделал.

Мягко, почти нежно Цзуу-ю добавил:

– Ты бы не оказался внутри моих защитных знаков, если бы я не доверял тебе, Акира.

Они рассмотрели ожерелье феникса, и Суузу наконец осмелился спросить:

– Как оно работает?

Цзуу-ю скривил губы:

– Можете считать это причудой, но я не могу отрицать: это успокаивает ту часть меня, которая тоскует по «гнезду».

– Я понимаю. Кажется, – сказал Акира. – Наверное, это напоминает о том, что для вас особенно важно. Вы нам расскажете, что они все значат?

Цзуу-ю начал с деревянной бусины, молочно-голубая краска с которой немного облезла, как будто ее потерли.

– Вот мой кусочек неба. – И, коснувшись следующего предмета на связке, он тихо продолжил: – А это память о звезде, под которой я родился.

На толстой нити сверкнули острые грани бусины.

– Тяжелая. – Акира поднял камень так, чтобы в нем отразились остатки дневного света, падающего сверху. Переглянувшись с Суузу, он добавил: – Похоже на бриллиант.

– Разумеется. А эта жемчужина символизирует приливы и отливы, которые когда-то были для меня единственными часами. – Помедлив, Цзуу-ю тихо признался: – Я обнаружил, что скучаю по шуму моря.

– Да, – выдохнул Суузу. – А это с дерева литика?

Цзуу-ю утвердительно хмыкнул и показал им, как открыть нечто похожее на покрытую узорами пробирку.

– Он освежает лепестки каждый раз, когда я приезжаю.

Суузу понюхал, и на его лице появилось удивленное выражение.

– Дом.

Аромат быстро улетучился, но Акира узнал его сразу. Оба раза, когда он гостил в колонии Фаррустов, они спали в чем-то вроде шалаша высоко в ветвях громадного дерева, которое, казалось, всегда цвело, независимо от времени года.

Пять кристаллов в ряд, все разного оттенка, поблескивали в своих вязаных оправах. Акира не мог определить, заключена ли в этих предметах какая-то сила. Его не раз испытывали – причем лучшие, – но все было бесполезно. Акира не обладал способностями наблюдателя и не замечал подобные вещи.

– Они настроены? – догадался Суузу.

– На членов моей команды. Которая немного смахивает на стадо. – Кончиком пальца Цзуу-ю коснулся того, у которого был зеленоватый отлив. – А этот – на моего напарника.

Его младший брат вытянул шею:

– У тебя появилась гнездовая пара?

Цзуу-ю легонько прищемил Суузу кончик носа:

– Она не до такой степени дорога мне, но столь же достойна всякого доверия. Когда наши инстинкты мешают нам в работе, мы помогаем друг другу. Так же, как я помогу тебе.

– С чем-то вроде этого? – Суузу благоговейно протянул ожерелье брату.

– Возможно, должно пройти какое-то время, прежде чем ты научишься опираться на что-то столь же незначительное. Я всегда готов лететь туда, куда меня посылают, это всегда неожиданно… и я представления не имею, надолго ли там задержусь. Но ты здесь надолго, и эта комната отлично подойдет.

Цзуу-ю спрятал ожерелье и застегнул рубашку.

– В моем распоряжении только сегодняшняя ночь, но зимой ночи длинные.

Он останется ночевать? Акира был рад за Суузу. Хотя у его лучшего друга братьев и сестер было столько, что Акира не мог всех упомнить, Цзуу-ю явно был ему ближе всех. Обожаемый брат, бывший в каком-то смысле еще и наставником. Не потому ли, что они оба покинули остров и тесно сотрудничали с людьми?

Возвращаясь к более насущным делам, Акира спросил:

– Вы сможете помочь Суузу?

– Я сделаю то, что можно сделать. – Цзуу-ю встал и прошелся по периметру комнаты. – Сделаю то, что Суузу пока не может сделать сам, – устрою «гнездо».

– А ты почему не можешь… – начал Акира.

Его лучший друг опустил глаза под его взглядом.

– Он еще юн. Старшие наделили Суузу статусом и обязанностями взрослого, и мой брат превзошел все ожидания. Но то, что дается, не заменит того, что растет. – Цзуу-ю присел перед ними. Взяв лицо Суузу в свои ладони, он сменил тон на более мягкий. – Ты не высыпаешься, брат мой. Сегодня вечером вы оба будете птенцами в моем «гнезде».