Одна корона – два короля

– Я вас понял – вмешался Мудрый Фло.

– Я не знаю как жить дальше среди людей знающих о моем ужасном поступке – сквозь слезы выдавила из себя женщина.

– Мне кажется, люди поняли что это была вынужденная мера – попытался утешить женщину Мудрый Фло смотря ей прямо в заплаканные глаза полные боли и уныния. Выждав паузу Мудрый Фло произнес обязательное по правилам – если есть желающий высказать свое мнение, пусть он сделает это сейчас пока его слова имеют вес, после решения суда никакие слова учтены не будут.

Никто ни проронил ни слова. Пэниан стоял в толпе пронизывая взглядом ненавистного Арсу, тот отвечал тем же.

– Суд удаляется на принятие решения – объявил Мудрый Фло, после чего встал со стола и направился в отдельное помещение, за ним последовали и Орунд с Арсу, что было запрещено по закону.

Редкие люди из толпы начали выходить из ратуши дабы первыми рассказать остальным, что происходит внутри. Пэниан посчитав итог очевидным покинул суд. На выходе он встретился с первым подчиненным Арсу Дохином.

– Соскучился по ратуше и решил вернуться в роли зрителя? – начал диалог Дохин.

– Тебе необязательно быть столь же мерзким как твой командир – ответил Пэниан не сбавляя шаг.

Дохин ухмыльнулся, на этом их разговор завершился.

Проходя через толпу людей Пэниан столкнулся с низкорослым мужчиной, который за этот короткий миг успел вручить ему бумажку. Фальшиво извинившись друг перед другом каждый продолжил свой путь.

– Что вы устроили, Мудрый Фло?! – грубо обратился Орунд швыряя на пол все содержимое стола, за который уселся старец.

– О чем вы, лорд Орунд? – удивился Мудрый Фло.

– Вы должны были провести суд над этой нищей потаскухой, а вместо этого устроили суд надо мной! – разъярённый Орунд метался по комнате с острым желанием что нибудь разбить.

– Разве я повинен в том, что бедная девушка оказалась вынуждена продать свое дитя из-за нищеты нашего хутора?

– Не забывайтесь, Фло, не смотря на ваш высокий пост, который я лично вам доверил, вы всего лишь один из переселенцев!

– Мне не называть Речную деревню своим домом?

– Я думаю, вам обоим нужно успокоиться – вмешался Арсу – Мудрый Фло, довольно вам, прошу, перестаньте вести себя подобно наивному ребенку, вы ведь прекрасно видите, что ваши вопросы к подсудимой свели все внимание на плохую жизнь в деревне.

Мудрый Фло молча посмотрел на Орунда обдумывая все происшедшее после чего обратился к нему – как мне заладить свою вину?

– Казни эту тварь! – в миг ответил Орунд.

Все доводы подсудимой об плохой жизни были неожиданно отклонены, девушку повесили в тот же день.

9.Грязный городок 28.01.1000

Глорин Безрукий находился в большом зале своей твердыни за длинным столом. Рядом с ним стояла прислуга, из рук которой он черпал вино, еще две невольницы пребывали в разных углах чертога пугливо понурив свои взоры.

– Еще один глоток, ничтожество – обратился Глорин к дворцовой челяди соблюдая неписаную догму обращения к рабам.

Он был в ожидании визита послов пиратского клана. Слухи о возможном союзе короны и Совета давно тревожили его. Именно Хосинг управляемый Советом являлся для него и его городка надежным заслоном преграждающим путь крупной рати из столицы. Посчитав себя уязвимым Глорин в срочном порядке искал сильных союзников. Угроза исходила не только от возможного альянса короны и Совета но и от назревающего восстания Орминия. Глорин с горечью принимал факт того, что являлся самым слабым углом в так называемом «треугольнике ненависти». Встав из-за стола он лениво пошагал к окну. Картина за окном была привычной. Лежащий в грязи человек, который толи мертв, толи жутко пьян, женщины предлагающие испробовать свое дебелое тело и пьяница пытающийся одновременно устоять на ногах и приставать к ним. Городок был невероятно угрюм и мрачен, серые, покосившиеся, обветшалые дома возведенные из насквозь изъевших досок друг на друге выглядели крайне бедно и убого и не редко обваливались, хороня под собой своих обитателей. От вони дремучих, грязных улиц было невозможно скрыться. Разврат, ровно как и дебош были обычным явлением для городка. Шум изводимый пьяницами и стонами уродливых куртизанок практически никогда не умолкали. А злобные и хмурые улицы городка были переполнены бродячими собаками, что нередко лакомились человеческими трупами, которые убирались лишь когда их зловоние перебивало вонь многочисленных свинарников прямо посреди центра. Городок был раскинут на небольшом холме, а дом Глорина, который больше походил на неприступную крепость возвышался на самой его верхушке. Все дороги селения вели к его каменной твердыне. Опоясанный ветхими хибарами из древа она удачно выделялась на их фоне. Замок был усеян цветами, расставленных с целью перебить зловоние городка. А дороги, что к нему стекались изобиловали большим числом висельников, что находились вдоль них. Никто их них не был лишен жизни за кражу, убийство или надругательство, все эти преступления являлись сущим пустяком в этом злачном городке. Пойманное на них жулье легко откупалась от людей Глорина парой монет. Все эти умерщвленные бедолаги были заподозрены в шпионаже. Однако вина ни одного из них не была доказана, этого и требовалось, достаточно было доли сомнения, что бы потерять жизнь в этом темном месте полной подлости и коварства.

В зал вошел Галин, правая рука Глорина – они прибыли в город – радостно сообщил он.

В хутор вела одна единственная дорога, которая надежно сторожилась наемниками. Однако, знающие местность и тайные, забытые тропы поселяне могли беспрепятственно покидать и возвращаться в городок, когда им заблагорассудится из-за отсутствия каких либо стен.

– Подать угощения – приказал Глорин.

Прислуга вышла из зала передать повеление господина на кухню.

Стол начал наполняться изысканными блюдами, что издавали манящие запахи. Голодные, изможденные прислуги жадно представляя как урвут кусок сочной свинины после встречи.

– Заменить ту рабыню на более пригожую – повелел Глорино перечеркнув весь ее замысел на грядущий вечер.

Невольница тихо пошагала в сторону двери.

– Подожди – обратился к ней Галин перегородив ей путь. Грубо вцепившись в подбородок он начал внимательно рассматривать ее – после встречи передать ее нашим гостям в качестве подарка – приказал он – такой уродке место на судне, средь грязных пиратов.

Глаза рабыни в миг намокли, старшая прислуга за руку увела ее вон. Стоявшая в противоположенном углу девушка задрожала от сострадания, но в страхе перед Галином сдержала свои эмоции. Попасть на пиратский корабль было худшим из наказаний для рабынь. Похотливые корсары не знали жалости к девушкам, выстраиваясь в очередь сутки напролет они насиловали попавших в их лапы девиц пока те не спускали дух от изнурения и обезвоживания. Даже после смерти еще несколько разбойников успевали оприходовать уже мертвое но еще теплое тело.

Галин являлся вполне добрым человеком, однако сложившиеся устои страны полагали обращение к рабам как к чему то неживому, не нуждающемуся ни жалости, ни снисходительства. Даже малютки холопов воспринимались как неоживленное имущество, подобно тележке или сбруе. Такое обращение было во всех слоях народонаселения, даже голодающие бедняки, которые казалось бы должны были понимать нелегкую долю невольников относились к ним столь же безжалостно. Свод королевских законов строго предписывал ставить отличительное клеймо раба ни где иначе как на лице. Мужчин прижигали поверх рта, а женщинам обжигали чело, с целью как можно более сохранить их красу.

Угнанные с островов одичалые получали свои злосчастные отметки у своих новых хозяев вскоре после покупки, а детей же клеймили по истечению двух лет. Всякий владелец был в праве обновить печать, как только она начинала казаться ему незаметной. Хуже того хозяева могли со спокойной душой вырвать из любящих рук матери младенца и за жалкие гроши продать его в цирк уродов, где ожидали лишь увечья, а затем нежно ласкать своих отпрысков испытывая к ним искреннюю любовь. Положение холопов в Вакхале было абсолютно безнадежным. Выкупа не существовало ни в каком виде, а побег был практически бессмыслен. Закон дозволял невольнику находиться поодаль от хозяина лишь для выполнения возложенной на него задачи, непременно имея при себе документ с датой подтверждающий, что раб не совершил побег. Не обученные письменности холопы не могли никак подделать документ при всем хотении. А всякий свободный вакхал имел полное право потребовать у одиного бредущего раба пергамент с нужным подтверждением.

В свое становление Глорин громогласно объявил Грязный городок единственным местом королевства, где рабы могут выкупить себя и обрести сладкую свободу. Слух успешно разошелся по всей Вакхале через уста холопов. Сотни наивно поверивших невольников ринулись к заветной мечте. Многие из них оказались схваченные и подверженные жестоким наказаниям. А те, что сумели добраться до городка миновав все препятствия быстро осознали, что оказались жестоко обмануты. Вместо желанной воли они прочувствовали на себе еще более жестокое обращение. Почти все они были расселены по фермам Глорина, что выращивали травы дурманы, а те из них, что имели более сложенные тела оказались брошены в борцовские ямы, где они бились до тех пор пока их кто то не убьет. Подобное зрелище собирало ораву зрителей с близлежащих селений, что шло только в прок кошелю Глорина. Не меньше серебряных приносили и Дома похоти, работорговля и травы дурманы.

В зал вошел миловидный человек мало смахивающий на пирата, он выглядел опрятно и был аккуратно зачесан в отличии от своей вооружённой компании из четырех человек, которые походили на истинных корсар. Со стороны Глорина в зале находились три стражника, Галин и прочая челядь.

– Приветствую вас у себя, надеюсь неприятный запах городка не сильно вас расстроил – обратился Глорин, стоячий рядом Галин протянул руку гостью.

– Ничуть не расстроил – вежливо ответил Эйрон пожимая протянутую руку.

– Прощу за стол – пригласил Глорин.

Вместе со своим подручным он уселся по одну сторону стола, гости расположились напротив, Глорин и Эйрон сидели друг перед другом.

– Вы должно быть проголодались в пути, угощайтесь, позже поговорим о делах – предложил Галин.

– О, нет, не откалывайте на потом, я люблю вести беседу во время трапезы – ответил Эйрон с приятной улыбкой на тонких губах.

– Тогда.. – застыл на полуслове Галин ожидая, что Глорин его подхватит.

– Знаете, известие о предлагаемой вами встречи настигло меня прямо перед высадкой моей команды на очередной остров – начал Эйрон воспользовавшись паузой, он уже успел взять в руки приборы и заприметить лучшее из блюд – признаюсь, недоумение зачем вам эта встреча заняли все мои мысли – продолжал он разрезая кусок свинины – настолько, что я передал всю свою работу своему правше и удалился в свою каюту. С палубы звучал жалостливый рев угоняемых туземцев, а я сидел за своим столом весь в раздумьях, но ни чуть не приблизился к истине. Я понимал, что вы желаете преумножить наше взаимоотношение, однако не понимал зачем вам это, ведь мы и так в хороших деловых отношениях, вы покупаете у нас рабов, мы перевозим ваши дурманы в другие более обеспеченные страны. С этими думами я ступил на сушу и лишь тогда я прозрел. До меня дошли известия о попытках короны заключить военный союз с Советом против Орминия, что угрожает ударить и по вам, все стало на свои места, вам нужен надежный и сильный союзник дабы иметь мочи противостоять своим врагам, что день ото дня только крепчают.

Эйрон был осведомлен о грядущей встрече с Глорином Безруким с помощью заколдованных голубей, которые использовались повсеместно в Вакхале.

– Все верно – лаконично ответил Глорин.

Галин с отвращением смотрел на компанию Эйрона, что грязными руками поглощали блюдо за блюдом. Сам Эйрон кушал крайне аккуратно не пачкая губ.

– Я вынужден вас.. – громкое чавканье соседей по столу перебило Эйрона – можно чуть по тише, это чуть отвлекает – привычно учтиво попросил Эйрон.

– Не спеши отказываться, выслушай меня – обратился Глорин.

– Глорин, я вас безмерно уважаю, и именно по этой причине я не желаю, что бы вы распылялись в обещаниях и предложениях, которые неизбежно разобьются о мой отказ, ведь перед приездом сюда я получил четкий наказ. Понимаете, политика нашего клана предполагает избежание открытого конфликта с короной любым возможным способом.

Глорин пристально смотрел на Эйрона, в его глазах читалось разочарование.

– Вы утверждаете, что не желаете впасть в немилость короне, однако же, вы в добрых отношениях с ее самым заклятым врагом – вмешался Галин.

– Вот именно, что мы, как вы сказали, в добрых отношениях с Орминием, но мы никак не способствуем упрочнению его и его рати, мы не никак не приближаем день восстания.

– Станет ли корона размышлять подобно вам? – вопрошал Галин.

– Время покажет – Эйрон поднял кубок вина и залпом опустошил его – а что касательно отношений с Орминием, здесь всего навсего пиратская алчность, он располагает приличными суммами, что заставляют нас балансировать между желанием обогатиться и стремлением сохранить мир с короной.

– Что вам мешает делать так же в отношении нас? – спросил Глорин, он уже понимал, что встреча обречена на провал.

– Вы не располагаете ресурсами способными пробудить в нас жадность.

– Мы имеем меньшие денежные запасы но и ненависть короны в отношении нас несоизмеримо слабее – вновь вмешался Галин.

– Имеет значение лишь то, что вы располагаете недостаточной суммой – прямо ответил Эйрон.

– Глоток вина господину, мразь – повелел Галин служанке стоявщей рядом с Глорином, рабыня поднесла кубок к устам хозяина и напоила его.

– Мне правда неудобно все это говорить вам, однако я вынужден, прошу понять меня, я лишь посол присланный передать то, что решено другими – продолжал проявлял галантность Эйрон.

– Все хорошо – ответил Глорин – не смотря на ваш отказ мы еще остаемся в хороших, взаимовыгодных отношениях.

– Безусловно – активно размахивая вилкой начал Эйрон – более того, исключительно по дружески хочу дать вам один небольшой совет, заключите договор с Дикой деревней, они хорошие мореплаватели, могут выходить через свою реку и заплывать в ваш залив, вы найдете общие интересы.

– Вы можете по дружески поведать нам на каком этапе находится готовящееся восстание Орминия? – поинтересовался Галин.

– Нет – улыбнулся Эйрон – на это две причины. Во-первых я не знаю и второе, даже будучи осведомленным я бы не позволил себе такую низость.

Постепенно их разговор ушел с рабочего русла и продолжился в виде обычной беседы. Попытка заключить договор с пиратским кланом оказался для Глорина неудачной.

10.Речная деревня 29.01.1000

Пэниан сидел в своей избе тревожно обдумывая известие из клочка бумаги. Снаружи стояла беспросветная тьма ночи способная свести сума своей монотонностью. На весь дом Пэниан зажег лишь одну свечу, она стояла перед ним на столе. Его не покидало ощущение, что за ним кто то подглядывает. Взглянув на бумажку в последний раз Пэниан поднес ее к свечи и сжег. Встав из за стола он подошел к окну через который виднелась хижина Милы. Ночью Пэниан мог расчитывать лицезреть лишь на слабый свет в окне маленького дома любимой. Однако, сегодня ему повезло, на короткий миг свет в окне прервал прошедший мимо силуэт. Этого хватило, что бы внутри Пэниана все перевернулось, он по настоящему горел по ней. Невыносимая боль терзала его душу от того, что он находился так близко к желанному но не мог ничего сделать. Казалось, что вот вот он побежит к ее дому не в силах более терпеть огонь разжигаемый ею внутри него.

В дверь грубо постучались заставив Пэниана вздрогнуть от неожиданности. Злой миной он устремил свой взгляд на порог, словно пытаясь посмотреть сквозь дверь. Немного успокоившись он направился к входу. В дверь вновь постучались перед самым ее открытием.

– Заходите – мгновенно обратился Пэниан.

Гости послушно прошли внутрь, а сам Пэниан, прихватив с собой свечку вышел наружу и обогнув дом вернулся обратно к гостям.

– Никого нет? – спросил один из гостей.

– Вроде нет – ответил Пэниан – прикройте окна.

Его гостями являлись три брата, которые разделяли взгляды Пэниана и что более важно вызывали у него доверие. Старшего звали Иносенте, а Франко и Онесто являлись близнецами, практически неотличимыми друг от друга. Все трое сидели за небольшим столом, к ним присоединился хозяин дома. Близнецы сидели по одну сторону стола.

– Рассказывай – обратился Иносенте.

– Я получил послание, в нем говорится, что наша деревня выбрана одной из вероятных точек начала восстания.

Иносенте ошарашено откинулся назад уперевшись в спинку стула. Онесто недовольно покачал головой.

– Это же огромная честь, деревню ждет великая слава в случае успеха мятежа – не понял уныния братьев Франко.

– А в случае провала нашу деревню ждет забвение как и всех ее жителей – возразил Онесто.

– Восстание всегда сопряжено с риском – парировал Франко.

– По какой причине выбор пал именно на наш хутор? – поинтересовался Иносенте.

– Думаю это Окленд убедил начать с его деревни – предположил Пэниан.

Окленд являлся наследным лордом речных земель и сыном прежнего главы деревни, возвращение власти в деревне было для него делом чести.

– Окленд навлечет беду на нас своим честолюбием – промолвил Онесто.

– А где он сейчас? – Иносенте.

– Я не знаю, от его отряда давно не было вестей – ответил Пэниан, он был вхож в интриги грядущего восстания являясь соглядатаем внутри деревни.

– Думаю, он где то недалеко от деревни, ждет начала восстания – Онесто.

– Имеешь ввиду, что он обустроил лагерь в нашем лесу? – спросил Франко, он был немного глуповатым и безмерно добрым.

– Ну да, это же очевидно – ответил Онесто. Характеры близнецов были противоположностью друг друга. Онесто отличался острым умом и грубостью.

– В послании говорилось о каких то сроках? – Иносенте.

– Нет, но думаю, что развязка близка, этот год очевидно не закончится столь же мирно каким начался – Пэниан.

– Ты готов? – спросил Франко.

– Не уверен, что кто либо готов – ответил Пэниан.

– Я точно готов – выдал Онесто – но не с нашей деревни – он был крайне самоуверенным и ненавидел корону столь же сильно сколько и глупость брата.

Между близнецами начался небольшой спор.

Пэниан обратился сидячему рядом Иносенте – сколько у нас людей?

– Еще десять или девять – ответил Иносенте.

– Этого мало – немного уныло произнес Пэниан.

– Могло быть и будет намного больше, корону ненавидят все, но я не могу каждому довериться. Это дюжина самых доверенных, когда начнется восстание нам не придется скрываться, мы объявим освободительную войну и за нами пойдут тысячи.

– Орминий не внушает у людей надежду на лучшую жизнь – Пэниан.

– Да, но нет альтернативы и в нем течет кровь династии прошлых королей.

– К сожалению.

– Я хотел спросить про Парина, ему можно доверять? – Иносенте.

– Нет, ни в коем случае, он крайне безрассуден, в пылу гнева может ляпнуть что угодно – отрезал Пэниан – неприязнь к короне у него искренняя и предавать он не станет, но не умеет держать себя в руках, слишком сумасброден.

– Понял.

11.Рамбург 30.01.1000

Питер, только-только возвратившийся после поездки уже во всю занимался государственные делами, и разрешал проблемы возникшие за время его отсутствия. Приезд в столицу делегации Совета было запланировано на второй месяц. В Вакхале, как и во всем остальном мире астрономия была слабо развита. В «мировом календаре» было двенадцать месяцев, в которых было ровно по тридцать дней или три десятка. Месяца не имели названий, лишь номерование. Развернув карту центральной части страны Питер стал обдумывать способ улучшения дорожных путей. Взяв перо и макнув его в чернила он начал проводить линию на карте. В один момент его взгляд упал на письмо от племени кривоногих. Встав со стула он схватил оный пергамент и с ним в руках подступил к настенному факелу. Внимательно глянув на письмо он передумал его сжигать. Его сердце разрывалось от чувство стыда перед несчастными людьми. Не в силах смириться с несправедливостью он принялся бродить по своим покоям пропуская разные мысли через свою голову. Они лишь сводили его с ума, делая глубокие вдохи он четно пытался успокоиться и не разбить руки о каменные стены. Вернувшись за стол он попытался отвлечь себя работой. Попытка оказалась безуспешной, сосуд с чернилами полетел в стену, окрасив ее в черный цвет. Вскочив с места он вышел из своих покоев и принялся бесцельно расхаживать по длинным и похожим друг на друга коридорам королевского дворца. Встав у высокого, узкого окна он устремил свой взгляд на городские постройки далеко внизу. Теплые лучи красного солнца приятно легли на его белоснежное лицо. Он чувствовал себя виноватым перед беззащитными жителями деревни, что были оставлены один на один с мерзким врагом.

– Все хорошо? – прозвучал голос сзади.

– Все чудесно – ответил Питер не оборачиваясь, он узнал голос, это была дочь короля.

– По твоему дыханию так не скажешь – не поверила Элиан. Она была бледной подобно своему брату, и доброй подобно кузену, имела гладкие, черные волосы, рост чуть выше сверстниц и невероятно элегантную, тонкую талию.

– Съел что то не то – отнекивался Питер.

– Может лекарей позвать? – предложила Элиан.

– Да, будь добра, позови – согласился Питер, он не желал раскрывать истинную причину своей скорби и тяжелой отдышки. Сердобольная Элиан в миг ринулась прочь в поисках лекарей дворца. Дождавшись пока она свернет за угол Питер пошагал в противоположенную сторону. Быстрым ходом он спустился по винтовой лестнице и скрылся до возвращения принцессы. Спустившись на нижний этаж верхнего яруса он наткнулся на стражника лапающего дворцовую челядь.

– Убери свои грязные лапы от нее, животное – злостно повелел Питер.

– Извините, принц Питер, но это всего лишь грязная рабыня – ответил стражник отходя от охваченной страхом девушки.

Резким движением Питер обнажил свой сверкающий, золотой кинжал и подступив к стражнику поднес его к его горлу.

– Еще раз узнаю, что ты ее трогал, лишишься головы! – пригрозил Питер.

– Это не повторится, обещаю – заверил стражник, в бою у принца не было ни малейшего шанса против королевского гвардейца первой категории.

– Тем лучше для тебя – ответил Питер вставляя клинок обратно в ножны – иди по своим делам – повелел он рабыне.

Однако, невольница продолжила стоять неподвижно с перепуганными глазами.

– Ступай себе! – немного повысив голос повторил Питер.

– Меня отправили к стражникам на сегодня – дрожащим голосом ответила она.

– Кто?

– Старшая прислуга.

– Возвращайся к ней и передай, что я приказываю ей спуститься сюда и прибывать в компании стражников пока я лично не разрешу ей вернуться к прежней работе.

Рабыня кивнула.

– Быстро – поторопил ее Питер.

Радостная прислуга пошагала вон, на ее лице высветилась красивая улыбка. Питер взглянул на стражника.

– Я больше пальцем не трону ее, обещаю – повторился стражник, Питер молча удалился.

Зал совета, король Ариан уселся на кресло. Вслед за ним уселись и все остальные. Король привычно занимал главную сторону стола. Ричи встал прямо за ним, своими размерами умножая страх и уважение к королю. Все присутствующие смотрели на единственный пустой стул, который стоял ближе всех к королю с левой стороны.

– Вонючие рабы ошиблись или кто то опаздывает? – спросил Ариан переводя взгляд со стула на всезнайку Виджена. Слуги всегда ставили ровно необходимое количество стульев.

– Принц Питер припозднился, ваше величество – фальшиво виновато ответил Виджен. Он сидел сразу за пустым стулом.

– Кузен никогда не выделялся особой пунктуальностью – надменно произнес Киван сидя на стуле напротив пустого.

– Уверен, Ваше Величество, у принца Питера.. – резко прервался Виджен поймав на себе недовольный взгляд короля.

– Ваше Величество, с вашего дозволения я отправлю за принцем стражника – обратился Флеминг, командир королевской гвардии, слывший лучшим мечом королевства и это было истиной известной всем. Он происходил из знатной но не столь богатой и приближенной к королю семьи. Его дом обрел заветное для всякого лорда покровительство короны благодаря его успешным выступлениям на Пальмирских играх. Три года к ряду он брал вверх над всеми рыцарями, что ставали перед ним на ристалище. Последний триумф принес ему небывалую славу и почет, и король немедля распорядился возвеличить его семью, а его самого присовокупить к королевской гвардии. То было пятнадцать лет назад, а ныне он занимал пост ее капитана и гордо носил золотой кинжал прилагающийся к этой должности. Он являлся человеком чести с непоколебимой силой духа. Будучи уже в роли командира дворцовой стражи он в буквальном и переносном смысле спустил Кивана на землю, тем самым отбив у него желание более вызывать его на бой и избавив самого себя от тех унижений, что терпели иные, не столь смелые рыцари столицы. Он занимал стул за Видженом, все они были облачены в строгую, черную одежду, это был обязательный цвет совета.

В этот миг дверь распахнулась, быстрым ходом Питер пошагал к свободному стулу.

– Прошу прощения, Ваше Величество, я сильно виноват – обратился Питер усаживаясь за стул.

– Больше не заставляй ждать короля, племянник – ответил Ариан и совершенно неожиданно протянул свой пустой кубок служанке, вместо того, что бы привычно бросить его.

– Больше никогда – кивнул Питер с чуть затрудненным дыханием, усевшись на стул он бережно положил свой кинжал на стол, доведя их число до пяти.

– Виджен, огласи список тем на сегодня – повелел Ариан.

Виджен раскрутил свиток – брачные союзы, союз с Советом, мятеж Орминия, бедняки наводняющие столицу, набег иных на Деревню скотоводов, тревожные вести от Лесных воинов, непомерные поборы за переход через Восточный мост..

– Я не знал, что список бесконечный – прервал Ариан отвлекшись от распития вина, Питер ухмыльнулся.

– Что тебя позабавило, кузен? – обратился Киван, их отношения были крайне натянутыми.

– Не твое дело, Киван – ответил Питер, он был единственным кто смел перечить Кивану.

– Негоже отвечать столь резко будущему королю, принц Питер – вмешался Виджен все еще держа свиток раскрученным.

– Иначе есть риск из принца Питера превратиться в трупа Питера – активно играя мимикой произнес Киван.

Виджен тихо засмеялся, король молча наблюдал за всем происходящим.

Питер перевел взгляд с Кивана на Виджена выражением своего лица показывая все свое презрение его подхалимству. В зале на миг воцарилась тишина, котороя продлилась неловко долго.

– Закончили? – спокойно спросил король.

– Я еще не начинал, когда я по настоящему начну кузен быстро закончит – ответил Киван.

– Да, мы закончили, Ваше Величество, предлагаю завершить список тем – ответил Питер.

– Нет – отрезал Ариан – перечисленных тем вполне достаточно, у меня есть еще дела помимо просиживания на этой неудачной пародии совета – король вновь протянул свой кубок.

На самом деле у Ариана не было никаких других дел, желание по быстрее завершить обсуждение государственных вопросов было связано исключительно с охотой вернуться за полноценную выпивку в компании молодых девушек. Совет был распущен еще несколько месяцев назад, а полноценный новый не созван и поныне. Ариан сознательно оттягивал новый созыв не желая регулярно посещать совет, что входило в обязанности короля, и лишний раз погружаться в пучину скучных государственных проблем и забот. Исстари, в Вакхале на каждый из одиннадцати высших постов страны полагалось по кинжалу, как знак приближенности к королю, так, подобными атрибутами должны были владеть: правша короля, левша, первый советник, ответственный за меч столицы и страны, ответственный за слово, ответственный за страх, ответственный за яство, верховный дознаватель, верховный лекарь, верховный судья и верховный казначей. Все они и должны были быть членами советами, однако, из-за пассивности короля в принятии решений пять из одиннадцати важнейших постов государства пустовали.

В старые времена совет именовался не иначе как орган двенадцати кинжалов. Помимо высших чинов и короля подобными знаками отличия так же обладали командир королевской гвардии и объявленный наследник, которые обычно не являлись участниками совета.

– Начнем с брачных союзов – произнес Киван.

– Ваше Величество, в вашем сыне, в нашем будущем короле уже проявляется королевская мудрость и твердость – обратился Виджен.

– От того, что выбрал тему? – улыбнулся Питер, все проигнорировали его слова.

– У нас три возможности для брачных союзов, наши принцы Киван и Питер и принцесса Элиан – поведал Виджен.

– Это Питер принц, а я кронпринц! – горделиво вкинул Киван.

– Безусловно – ответил Виджен – принц, принцесса и кронпринц! – исправился он.

– Почему только три? – с довольной ухмылкой спросил Ариан – я тоже не женат – Виджен улыбнулся – а если серьезно, то нужно подыскать для Элиан выгодную партию – продолжил король – сильного союзника, который не откажет в помощи против Черных знамен Орминия. А свадьбы Кивана и Питера отложим на более благоприятные для казны времена.

– Что это значит, отец? – удивился Киван.

– Киван – вмешался Виджен – на официальных встречах к королю нужно обращаться «Ваше Величество».

– Закрой рот, Виджен – резко ответил Киван – Ваше Величество, я ваш единственный наследник, разве нет необходимости в срочном порядке продолжить род, что бы избежать его возможного прерывания?

– Королевская свадьба дорогое событие, казна сильно ослабеет если вытянуть из нее такие ресурсы – спокойно ответил Ариан.

– Тот человек, как его звали..

– Форрест, мой принц – подсказал Виджен.

– Да – продолжил Киван – он ведь должен доставить нам двадцать карет золота.

– Не двадцать, а пятнадцать и не сплошь золото и к тому же мы уже получили их на днях, Киван, тебе пятнадцать лет, ты будущий король, тебе надобно знать подобные вещи более подробно – недовольно но спокойно ответил Ариан, хоть сам далеко не являлся королем знающим детально состояние дел в королевстве.

Киван промолчал.

– Верховный казначей убедил меня направить эти ресурсы на решение других проблем страны – добавил король.

– Можно запросить еще одну партию, это ведь наше золото – предложил Киван.

– Киван.. – устало произнес король.

– Или же взять заем у «Вселяющих ужас» и «Коровьего банка» – перебил отца кронпринц. Он и сам не знал зачем ему эта свадьба, зачем ему жена, он лишь страстно желал, что бы все было так, как он скажет, что бы все его хотелки выполнялись в миг не смотря ни на что.

– Киван..

– А потом пущай наш «Эскар» перебьет их и уже некому будет платить – вновь перебил отца Киван.