Левантевски, шприц!

Глава 110.

Сандира вернули к жизни, хоть у некоторых и был соблазн позволить ему тихо угаснуть во сне. Однако король настоял, что ему следует осознать свои преступления, покаяться в них и понести соответствующее наказание.

Едва придя в себя Сандир впал в такое неистовство, что его постоянно держали закованным по рукам и ногам в заговоренные цепи. Он отказывался разговаривать с дознавателями, следователями, магами, королем, фениксами – со всеми. Каждый, кто осмеливался приблизиться к нему, был немедленно оскорблен, облит ядом и желчью, что буквально фонтанировали в Сандире. Поэтому расследование было проведено в основном со слов свидетелей, очевидцев и пострадавших – а хватало и тех, и других, и третьих.

Эльф Эфрой, бывший муж Альзиенны, за трусость и предательство был лишен знатной фамилии, всех наград и должностей, после чего стыдливо бежал в какое-то свое провинциальное полузаброшенное имение. Особенно оказались полезными те дела, что тщательно вели фениксы и которые сберег Орвин – того, что они успели расследовать было много, но этот труд не был завершен. Немедленно включившись в работу, Фелиссандр и Рифант выяснили все подробности изменнической деятельности, включая убийство двух принцев, старшего королевского мага и некоторых других придворных. Сандир упорно отказывался от общения, но это не имело значения: картина была настолько ясна, что потребовалось немного времени, чтобы он наконец предстал перед судом.

Войдя в огромную залу, где сидели участники судебного процесса, он первым делом отыскал взглядом Лизу, а затем Рикканта. Злобно прищурившись, он замедлил шаг, когда его вели мимо юного принца.

– Ненавижу! – Прошипел Сандир и сделал бессильную попытку плюнуть в Рикканта, затем вскинул голову и прожег взглядом короля и Орвина, сидящего рядом с ним. – Всех вас! Все ваше семейство ненавижу! – Зашелся он в надсадном крике и закашлялся.

– Да что мы тебе сделали-то? За что ты нас так ненавидишь? – Не выдержал Риккант.

– А я тебе сейчас отвечу на этот вопрос. – Заговорила Лиза, глядя на Сандира холодным уверенным взглядом. – Он вас ненавидит за то, что трон по форме не совпадает с изгибами его тощей задницы. Ведь так, Наполеон недоделанный?

По зале прокатился смешок и Сандира задергало в мелкой судороге – он терпеть не мог, чтобы над ним смеялись и вот теперь такое унижение! Какой стыд, какое горе!

– Я открываю суд по делу о государственной измене, мятеже, многочисленных убийствах, в том числе и особ королевской крови, подкупах и других преступлениях, которые были установлены за тобой, Сандир, феникс из рода Флиенн’фаат’трай. – Встав с трона заговорил король и голос его прокатился по зале, наполняя ее звуком и силой. – Итак, готов ли ты, Сандир, которого я с этой минуты лишаю родового имени, ответить за свои деяния?

Тот дернулся всем телом, посинел, покраснел, но каким-то неимоверным усилием удержался от едкого замечания.

– Вы не посмеете убить меня, – прохрипел он, прожигая взглядом короля, нервно вздрагивая и облизывая губы, – я феникс! Я благородных кровей! Вы не посмеете казнить меня, потому что против этого восстанут другие фениксы!

– Да какой ты феникс? Петух ты ошпаренный, а не феникс! – Загремел король во всю мощь, нелюбезно глядя на Сандира, отчего тот припал к полу и скорчился от ужаса. Стража дернула за цепи, которыми он был окутан, чтобы снова поставить его на ноги. Сандир затравленно огляделся, выискивая взглядом Фелиссандра.

– Вот мой сын, – заговорил он дрожащим, каким-то заискивающим голосом, – он не позволит меня казнить, верно? Он сейчас вступится и защитит меня, потому что я отец … я благородный феникс и я его отец…

Фелиссандр мгновенно вскочил на ноги, вспыхнув от гнева:

– Это ты-то мой отец? Ты ухмырок, которого я знать не желаю!

– Тихо, тихо! – Загремел король, с силой ударяя ладонью по столу. – Соблюдаем порядок! Фелиссандр! Сядь, будь так добр, иначе я буду вынужден попросить тебя покинуть суд.

Тот опустил голову и сел, руки его подрагивали.

– Прошу извинить меня, мой милорд, – тихо проговорил он.

– Итак, – повторил король, медленно раскладывая перед собой папки, свитки, магические сферы и прочие артефакты, – я дал объявление по всему королевству, разыскивая любого, кто согласится защищать Сандира перед судом. Но никого не нашлось. Прошу отметить это особо – это важная характеристика нашего подсудимого.

Он со значением поглядел на Сандира, затем перевел взгляд на Лизу и слегка кивнул ей.

– Послушаем знахарицу, которая знает как проявляются душевные нездоровья. Лиззи, сейчас от тебя требуется только знахарская работа – ничего личного.

Девушка встала, расправила плечи, посмотрела на короля, на дергающегося Сандира, который совершенно уже потерял человеческий облик и заговорила. Она сама удивлялась тому, как легко находились нужные, удобные слова, как сложные психиатрические формулировки облекались в простые понятные фразы и яркие сравнения.

– Таким образом, – подытожила она, – можно сказать, что временами Сандир полностью утрачивал чувство реальности.

– Короче, он нездоров? – Нетерпеливо спросил король и нахмурился.

Лиза помедлила.

– Сейчас – да. Но я не могу сказать когда это все началось. Однако что-то такое в нем было изначально, откуда-то же в этой голове взялась идея, что он достоин руководить королем и править миром?

– Довольно, – оборвал ее король, – тут все ясно.

Сандир сидел у стены, в окружении двух стражей и двух боевых магов. Он внимательно прислушивался к дебатам и что-то тихо, с яростью, шипел себе под нос. Суд был долгим: в первый день заседание продлилось почти десять часов. Второй и последующие дни были посвящены подробному разбору событий, в которых участвовал Сандир. Наконец, наступил день, когда участники приступили к обсуждению наказания, которое он должен был понести.

– Предлагаю казнить его на площади перед замком, – потребовал Орвин, строго оглядывая остальных, – отрубить голову либо переломить поперек хребта.

– Позвольте! Я бы все-таки посоветовал отказаться от казни, – возразил Рифант, – Сандир упорно отказывается признавать свои преступления. А они, между прочим, все довольно тяжкие. Мое предложение – отправить его в Западный колодец. С правом получать пищу и питье. Пусть сидит там до самой смерти, возможно, это заставит его обдумать все, что он натворил. Мне кажется, будет лучше, если его будет казнить совесть, а не мы.

Тут поднялся неимоверный шум – все как с цепи сорвались, наперебой предлагая все более изощренные способы убийства. Молчали трое: король, Лиза и Левантевски, который тоскливо глядел в угол и не прислушивался к происходящему. Король глазами встретился с Лизой и понял, что она ждет тишины, чтобы высказать свое мнение. С силой грохнув по столу ладонью, так что кольца с барабанным треском впились в мрамор столешницы, король кивнул Лизе и приказал:

– Говори! Ты имеешь право предложить свой способ казни, потому что Сандир неоднократно пытался тебя убить.

Лиза медленно встала и заговорила, не глядя на других.

– Мое предложение звучит несколько иначе. Прошу только одного – не убивайте меня сразу, сначала дослушайте. Я предлагаю отправить Сандира в ссылку.

Залу разорвало от яростного вопля, абсолютно единодушного. Зазвучали ядовитые реплики с разных концов стола. Кое-кто насмешливо высказался о душевном состоянии самой знахарицы, а кто-то даже – о ее тайной влюбленности в преступника. Выждав, когда все иссякнут, а самые наглые притихнут под тяжелым взглядом короля, она продолжила:

– В ссылку … но не здесь, не в этом мире. Мое предложение еще лучше: я предлагаю отправить Сандира в мой мир. Туда, куда от него бежала Альзиенна.

Тут уже все заинтересовались. Лиза подняла руку и принялась загибать пальцы:

– Во-первых, там совершенно нет магии и магической силы. Ни капелюшечки. Он был могущественным существом, магом с огромной силой, а станет обычным человеком. Таким, каких он всегда презирал и считал грязью этого мира. Ведь так, Сандир? – Повернула она голову в его сторону. Все заметили как лицо феникса свело судорогой, а в глазах промелькнул панический ужас. – Во-вторых, здесь Сандир владел огромными деньгами, имениями, и всем-всем-всем, что только мог пожелать. Там у него не будет ничего.

Тишина воцарилась такая, что казалось – весь город прекратил свое существование.

– В-третьих, здесь наш дорогой преступник был вторым лицом в королевстве, все его знали, боялись и подчинялись любому требованию, малейшему желанию. Кем он станет в другом мире? Никем. Пустотой в пустоте. И, наконец, в-четвертых, климат там у нас куда холоднее – сейчас у меня на родине зима. Это почти как ледяной ад, только немного приятнее. Так что Сандир получит все ровно противоположное тому, что у него было здесь. Ни имени, ни денег, ни власти, ни владений – ничего. Будет драться с нищими за плесневелые корки, брошенные у помойки. Там у него даже семьи не будет – надеюсь, Фелиссандр, ты не отправишься вслед за отцом?

– У меня нет отца, – поднял голову Фелиссандр, – и никогда не было. У меня была мать, которую вот этот незнакомый мне подонок довел до смерти.

– Это неправда! – Вдруг взвыл Сандир и попытался вскочить, но тяжелые цепи потянули его обратно, он рухнул на колени. – Сын! Сынок! Помоги мне! Ты же должен мне помочь!

– У меня нет отца, – тихо повторил Фелиссандр, отрешенно глядя перед собой. Лицо Сандира исказилось от ярости.

– Дранный цыпленок! Поганый крысеныш! – Взвизгнул он исступленно и загремел цепями по каменному полу. – Ненавижу! Ненавижу тебя и твою мать! Вас навязали мне! Я должен был…

– Довольно, – резко скомандовал король и сановник вдруг съежился, припав к полу, и негромко захныкал, бормоча себе под нос какие-то жалобы вперемешку с ругательствами, – я согласен с Лиззи. Это решение представляется мне наиболее справедливым. Мы лишим его всего, кроме жизни. Сможет выжить – пусть делает что хочет. Ты уверена, что он не восстановит там свои магические силы? Что не почерпнет энергию откуда-нибудь? – Обеспокоенно спросил король у Лизы.

– Уверена, – не раздумывая ответила она, – наша энергия совершенно иная и подчинить ее телом невозможно. Впрочем, мне так представляется, что у нас сама материя мира устроена иначе. А если он вдруг где-нибудь заикнется о своих магических способностях – его быстро упакуют в дурдом.

– Что такое дурной дом? – Удивился король и Лиза вспомнила, что в этом мире нет аналогов психбольниц.

– Ну, это такое заведение, куда собирают психически нездоровых, – попыталась пояснить она, поморщилась и добавила, – короче, у кого с головой куку. Там их лечат и при этом еще крепенько запирают. Надолго. Место, прямо скажу, неприятное. А буйных, вроде этого, – она мотнула головой, – накачивают такими … зельями, что они большую часть времени проводят в бессмысленном оцепенении.

– Ужас, – содрогнулся король, – не слишком ли это жестокое наказание? Мы стремимся возместить деяния, а не подвергать пыткам.

– Это уже зависит от него самого, – возразила Лиза, – если Сандир образумится и попытается вжиться в новый для него мир – что ж, жизнь его будет вполне приличной, пусть и скучной. А снова начнет гонохориться, бурлить и возникать – все пройдет по описанному мною сценарию. Как видите, все в его руках. Кроме магии, власти, семьи и богатств. Как говорится, попробуй ощутить себя простым человеком.

– Тогда принято, – кивнул король и обвел всех сидящих медленным долгим взглядом, – кто согласен?

Согласны были все, единодушно.

– Собственно, почему я подумала об этом? – Лиза тоже обвела взглядом присутствующих. – Нам ведь все равно придется отправиться туда, за Альзиенной? Так почему бы одновременно с этим не переправить в мой мир Сандира. Все честно. Как вам кажется?

– А ты? – В этом коротком вопросе король выразил беспокойство от имени всех, кто знал Лизу.

– Что я? Мне и тут хорошо. – Она замялась. – Если вы не против, конечно. В том мире меня ничто не держит, а тут…

Лиза снова огляделась и широко улыбнулась.

– Тут у меня есть друзья и работа, которую я люблю.

– Работа? – Удивился король. – Разве тебе нужно работать? Я готов назначить тебе пожизненное содержание и поверь – это лишь малая часть того, что ты заслужила.

Лиза покачала головой.

– Я так не могу. Простите. Не хочу казаться неблагодарной, но ради чего мне жить в таком случае? Позвольте мне вернуться на стремительную помощь. – Она умоляюще поглядела на короля, затем на удивленно вытянувшееся лицо Левантевски. – Там я буду на своем месте. Хотя на содержание я тоже согласна. Пусть только моя жизнь не будет бессмысленной.

– Ну и ну, – изумленно покрутил головой король, – что ж, раз так – конечно. Я слыхал ты знаешь какие-то особые методы целительства? Вот и исцеляй. Обучи этому других знахарей. Да, и мне кажется всем сотрудникам стремительной помощи надо будет повысить оплату, все-таки это сложный и полезный труд, работа на государство. Рифант, пометь это себе! Я думаю, ты отлично справишься с обязанностями королевского советника.

Тот кивнул с абсолютно бесстрастным лицом и сделал запись в бумагах. Фелиссандр не выдержал и ткнул его локтем:

– Поздравляю, – прошептал он брату прямо на ухо, – с повышением тебя!

Рифант лишь с досадою отмахнулся.

Глава 111.

Они прибыли в мир – обычный, лишенный магии – когда зима уже была на излете. Дни были полны серых туч и сырости, а ночи все еще пронизывали до костей. Их было четверо: Рифант, Сандир, Лиза и Диэндра, которая отлично запомнила это ужасное место, совершенно лишенное магии, что едва не убило ее при первом посещении. Рифант разжал пальцы, выпустил локти и слегка подтолкнул Сандира в спину:

– Все, дядя, идите куда захотите. Не знаю есть ли здесь боги, – он покосился на Лизу, – но если у вас осталась еще хоть чуточка ума – вы будете просить их о милости и снисхождении.

Сразу же потеряв интерес к нему, Рифант отвернулся, но только вполоборота, на случай если Сандир вздумает кинуться на них. Тот стоял покачиваясь, безучастный, бездумный, с пустым взглядом, выдающим полное разрушение души.

– Давайте отойдем от него, – велел Рифант и отвел девушек в сторону, затем огляделся, – мы точно пришли куда надо? А почему так темно? У вас нет солнца?

– Вечер уже, потому и темнеет, – коротко пояснила Лиза, – но я узнаю эти места. Это парк, именно здесь мы и повстречались с Альзиенной в первый … впрочем, и в последний раз. Давайте проверим вон то здание. Я, конечно, не надеюсь на какое-то необыкновенное везение, но вдруг она там?

– Я помню этот дом, – тихо проговорила Диэндра, вздрагивая то ли от холода, то ли от воспоминаний, – там я едва не умерла. Если бы не Архиста…

Услышав свое имя, крыса немедленно вскарабкалась ей на плечо и что-то негромко застрекотала девушке на ухо. Диэндра нежно погладила ее.

– Думаю, Альзиенна еще там, – уверенно сказала она, – мне так кажется … не знаю … я вроде чувствую особую силу, которой отмечен мир, откуда мы пришли. Ее мало, но этот вкус ни с чем не спутаешь. В той стороне.

Лиза проводила взглядом взмах руки и согласно кивнула:

– Да, давайте проверим.

Дом покосился еще больше. Стены окончательно облупились, покрылись плесенью и изморозью, вонь резала глаза, а под ногами шуршали и позвякивали мусорные кучи. Осторожно поднявшись на самый верх, они приблизились к сырому темному провалу по правую руку. Дверь стояла рядом, прислоненная к стене. Рифант отвел руку в сторону, загоняя девушек себе за спину. Собрав свое тело в напряженную пружину, он беззвучно вошел в короткий коридор, утопающий в беспросветном мраке. Остановился, прислушался. Сделал еще несколько осторожных шагов. Стараясь не касаться грязных стен, девушки последовали за ним. Рифант вошел в небольшую комнатку с низким потолком, сотворил магический свет и огляделся.

– Никого, – разочарованно проговорил он, – жалко-то как … и где нам теперь ее искать?

Будто в ответ на его слова из-за горбатого переломанного дивана кто-то надсадно закашлял. Рифант встрепенулся и вытянул руку, направляя туда свет. Лиза встала на цыпочки и заглянула ему через плечо. На полу лежала женщина. Когда-то рослая и крепкая, она была до ужаса костлявой, с серым лицом и непонятной кошмой на голове. Женщина забилась в угол, закутавшись в какую-то вонючую ветошь и дремала, прикрыв синеватые веки. Лиза с жалостью отметила остро обозначившиеся скулы, бледную истонченную кожу и, с ужасом, осознала, что это она. Она сама, собственной персоной, сейчас лежала на грязном полу в истасканных тряпках и самым очевидным образом умирала от истощения. Женщина медленно приоткрыла глаза и устало посмотрела на них. Увидев Лизу, она вдруг заволновалась, засуетилась, слабо двигая руками, и зачем-то попыталась скинуть с себя тряпки. От переживаний на нее напал сильнейший приступ кашля, скрутивший ее до изнеможения.

– Это она? – Неуверенно спросил Рифант, не в силах оторвать взгляд.

– Это я, – мрачно ответила Лиза, – но раньше я выглядела гораздо лучше. Альзиенна? Ты меня слышишь? Мы пришли за тобой. Пришли, чтобы забрать тебя. Как ты себя чувствуешь?

Та, совершенно вымотанная кашлем, откинулась на стену, пытаясь отдышаться. Она шевельнула кончиками пальцев, настойчиво касаясь тряпок у себя на груди. Лиза решительно отодвинула Рифанта и присела рядом, ласково взяв руку (свою руку!) за костлявое запястье.

– Мы тебя заберем и вылечим, – ласково проговорила Лиза, – дыши спокойно, не нервничай.

Но Альзиенна все с тем же упорством пыталась дотянуться до чего-то у себя на груди. Лиза забеспокоилась – а вдруг у нее там рана? Или она страдает от боли? Совершенно ясно, что непривычная к холодному климату девушка схлопотала пневмонию, но вдруг там что-то еще? Лиза принялась разбирать тряпки, желая точно установить причины такого поведения.

– Надо поторопиться, – приглушенно сказала Диэндра, – этот мир – как жадный вампир, высасывает магическую энергию, но ничего не дает взамен. Еще немного и я не смогу перенести нас обратно.

– Лиззи! Ты слышишь? Дай-ка я…, – не договорив, Рифант сел рядом и осторожно подхватил Альзиенну на руки. Она обмякла, обвисла, тряпки соскользнули на пол и стала понятна причина ее настойчивости – с тела скатилось и повисло на цепочке украшение, камешек, по форме напоминающий каплю. Только он больше не светился, излучая энергию, и потому казался не красным, а тусклым, черным.

– Артефакт равновесия! – Потрясенно выговорил Рифант. – Боги великие! Пустой! Совершенно пустой, мертвый!

– Давайте уже быстрее, потому что я теряю энергию и вот-вот стану как этот камень! – Заволновалась Диэндра. – Надо выйти на улицу, мне тесно тут … да еще и вонь эта.

Они поспешно покинули негостеприимный дом, столпившись у его обгрызенной двери. Диэндра вручила Архисту Лизе:

– Ты уже путешествовала с ней, так что вы справитесь. А я проведу…

Она не успела договорить – что-то вдруг с яростным воплем обрушилось на них, с силой колотя по рукам, спинам, плечам, головам.

– Да твою же дивизию! – Вскипела Лиза. – Я начинаю жалеть, что не согласилась на казнь!

Действительно, это был Сандир – окончательно свихнувшийся и потерявший чувство реальности. Он раздобыл где-то обломок оконной рамы и неистово лупил им куда придется. Рифант уворачивался – он не мог дать отпор, потому что держал в руках Альзиенну. Диэндра закричала от боли и страха и тогда Архиста поднялась на задние лапы, цепляясь колкими коготками за Лизино плечо. Шерсть ее встала дыбом и заполыхала короткими разрядами. Громко зашипев, она сделала выпад и укусила Сандира за нос, одновременно с этим выдав разряд тока. Тот громко заорал, упал на землю и выронил доску. Диэндру мелко трясло от испуга, но она сумела взять себя в руки.

– Спасибо, Архиста, – поблагодарила крысу Лиза, – это было то, что надо.

Диэндра нетерпеливо замахала руками, заставляя Рифанта придвинуться поближе.

– Спасибо, моя хорошая, – нежно сказала она крысе, – проведи Лизу туда, откуда мы пришли, ладно?

Когда Сандир услыхал это, у него в мозгу что-то ненадолго прояснилось – он вдруг осознал, что сейчас все уйдут и он останется здесь, в этом странном, страшном, неприятном мире. Один. А они вернутся обратно, на родину, туда, где есть магия!

Он подскочил со страшным воплем и ринулся к путникам, выставив перед собой руки с хищно загнутыми пальцами. Успеть! Успеть вцепиться хоть в кого-нибудь и тогда его заберут обратно!

Но он не успел – споткнувшись о выроненную им доску, Сандир с размаху рухнул лицом в грязный снег, который тут же забил ему рот. Испуганный, он уперся руками в землю, приподнялся, отплевываясь, вскинул голову и никого не увидел.