Люк Грей и Сокрушители судеб

Глава LVIII

Тем временем в мрачном замке Гилмора, среди пауков и пыли, зашевелились кусочки разбитого зеркала.

Разлетевшиеся по разным углам, дребезжащие осколки различных размеров и форм ползли друг к другу, словно плоские блестящие тараканы. Собравшись воедино, они образовали отражающую поверхность со множеством трещин.

Внезапный ветер, вырвавшийся из камина, сдул всю паутину в замке и трещины с зеркала. Вновь обретя свой первоначальный вид, оно вдруг заскользило по дубовому полу, устремляясь к огромной коварной Книге.

Сквозь щели напольных досок вдруг стали проникать существа, похожие на огромных пиявок. Выбравшись наружу, каждая из них начала стремительно превращаться в некое потустороннее существо.

Вырастая над полом, они обретали формы странных человеческих теней. На их безротых чёрных лицах горели белые зрачки. Это были кирмы.

Передвигаясь на четырёх конечностях, напоминавших корявые прутья, эти твари медленно окружали бездыханное тело голема, который испустил дух прямо за чтением.

Они забрались на огромные страницы Книги Жизней, оставляя следы слизи. Затем чёрные кирмы подняли за волосы седую голову мертвеца, открыли веки и подставили к его мёртвым глазам зеркало…

Глава LIX

Шарлотта, устав рыдать над разрубленным телом племянника, так и не дождалась Фарра. Разгневавшись как дьявол, она разогнала перепуганную прислугу, вскочила и вихрем понеслась вверх по крутой кованой лестнице. В тёмном конце коридора она остановилась у заколоченной досками комнаты. Пройдя сквозь дверь, она попала на тайный чердак. Луна, заглянувшая в крохотное окно, освещала царивший беспорядок и кучу хлама.

Развешанное на верёвках под скатами крыши бельё давно пересохло и покрылось толстым слоем пыли.

Среди сломанной мебели, наваленной друг на друга, разбитой посуды и разрушенных старинных часов без циферблата теснился открытый сундук, из которого выглядывали старые вещи и потрёпанные игрушки. В пыльном углу одиноко стоял уцелевший комод. Он-то и был нужен Шарлотте.

Она открыла ящик с марионетками. Их было три: Арлекин, Клоун и Королева.

Пёстрый костюм Арлекина, как и его головной убор, украшенный бубенчиками, состояли сплошь из заплат в виде разноцветных ромбов. А лицо скрывала блестящая маска.

Клоун был одет в яркую кофту с большим накладным воротником и красным бантом. Под ним располагались пушистые разноцветные пуговицы. Длинные штаны, сшитые из разных кусочков ткани – жёлтой и апельсиновой – отделялся от кофты зелёным поясом. Круглоносые синие башмаки сочетались со шляпой, из-под которой выглядывал рыжий парик. На его белом лице красовались чёрные дуги бровей, подведённые глаза, большой круглый нос и нарисованная улыбка.

Облачение Королевы отличалось блеском. Её пышное платье из золотой парчи и переливающегося шелка было затянуто шнуровкой на узкой талии, а сверкающие оборки не скрывали крохотные золотые туфельки. Тонкое кружево обрамляло покатые плечи королевской особы, а её строгий взгляд дополняли холодные глаза и тяжёлые ресницы. Голову Её Величества венчала корона, расшитая блёстками.

Шарлотта натянула невидимые нити, и ожившие марионетки зашевелились и выбрались из ящика. Небольшими шажками они послушно засеменили за кукловодом…

Арлекин и Клоун соединили половины тела Рэдклиффа, а Королева, совершая путь от туловища до лица, оставляла позади шлейфа яркий мясистый рубец. Тогда Шарлотта склонилась над обезображенным лицом племянника и обдала его своим дыханием, сильным, как порыв ветра. Марионетки перевернулись в воздухе и спрятались за ложем, а Рэдклифф открыл глаза.

Нетрудно догадаться, что вид восставшего из мёртвых был чудовищным. Сделав громкий медленный вздох, он опираясь на руки поднялся с пола и увидел свою спасительницу. Шарлотта смотрела на ожившего племянника. Части его тела и искалеченного лица соединял ужасный багровый шрам. Тётушка достала из высокого шкафа чистый строгий костюм и передала Рэдклиффу. Она ждала за дверью, пока марионетки помогали ему переодеться, затем, обняв племянника, спросила: «Кто?»

Глава LX

В тот же миг на глазах наших странников деревянные статуи голема и Рэдклиффа стали рассыпаться.

– Что происходит? – вскрикнул в замешательстве Люк.

– Они больше не мертвецы, – ответил невозмутимый Дровосек.

– Чтоб меня! – выпалил Харли.

– Кто эти люди? – поинтересовался Шарманщик.

– Как это могло произойти? – сверкнул чёрными очами Лонд.

– Кто-то постарался. Поторопитесь! – приказал Дровосек.

Шепнув что-то Кристаллу Желаний, он вернул его Шарманщику, и друзья тут же оказались не по своей воле в совершенно незнакомом месте.

Им открылся потрясающий вид. Неглубокая, необычайно плодородная долина, раскинувшаяся меж двух рек, поражала обилием диких растений и сочностью красок. Вдали виднелся древний город с его бесчисленными башенками и храмами. В песочных тонах, под ослепляющим солнцем весь город казался золотым.

Смуглый коренастый мужчина в тунике и набедренной повязке сидел на большом камне. Он подумал немного, подпирая свой подбородок ладонью, затем, с улыбкой прищёлкнув пальцами, принялся что-то царапать клинком на ещё не застывшей глиняной дощечке.

– Простите, уважаемый, – осмелился заговорить Люк. – Вы не подскажете, как называется эта местность?

Мужчина, лениво поднявшись с камня, удивлённо подняв брови, принялся разглядывать чужеземцев. Он остановил взгляд на Лонде. Видимо, цыгана он принял за своего.

– Откуда ты, брат? – спросил он Лонда.

– Из княжества Эрдей.

– Эрдей, – повторил задумчиво мужчина. – Там красиво?

– О, да! Горы, сады, реки. А как называется Ваша земля?

– В далёком княжестве Эрдей,

За великанами-горами

Играя разными цветами,

Бежит река – сестра морей…

– Прекрасно! Так как зовётся эта земля?

– Месопотамия взрастила меня— возлюбленного сына,

Мой плодородный полумесяц…

– Благодарю! – перебил Лонд.

– Месопотамия, значит, – протянул Харли.

– Так мы же в колыбели цивилизации! – воскликнул Люк.

– Где-где? – переспросил Шарманщик.

– В далёком прошлом, – коротко пояснил Харли. – Только вот зачем мы здесь?

– Нам ведь нужно дерево, – напомнил Лонд. – Значит, за этим нас сюда и отправил Дровосек.

– Призрачное дерево? Вы ищете его, брат мой? – предположил поэт.

– Скорее всего, брат! – поддержал стиль общения Лонд. – Не укажешь ли путь?

Поэт поднял свою трость из слоновой кости с набалдашником в виде орла, невольно напомнив чужестранцам о Корсе. Обутый в сандалии с высокими задниками, он вовсе не опирался на посох. Все дело в том, что на земле Плодородного Полумесяца этот атрибут являлся символом зрелого возраста, мудрости и власти. Поэтому каждый уважающий себя житель Месопотамии не выходил из дому без трости.

Лонд поднял на руки Харли и последовал за «братом», ведя остальных. Следуя за поэтом, они поднялись в город.

Под ясным небом Месопотамии кружили диковинные птицы. За высокой башней, выложенной из светлого глазированного кирпича, скитальцы свернули на узкую улочку, ведущую к храму. Толпа людей, разуваясь у входа, переступала обитель Бога босиком. С опаской и насмешливыми взглядами прохожие окидывали пришельцев и их непривычную странную одежду. Лишь обноски Шарманщика не вызывали у народа подозрений. Некоторые сердобольные участливо предлагали бывшему королю Кластинии милостыню. Они на ходу протягивали ему неидеально круглые серебряники с изображением бородатого мужчины.

Минуя храм, белые домики с соломенными крышами и стада животных, поэт наконец привёл странников к захватывающему дух месту.

Это было грандиозное сооружение, буквально потонувшее в роскошной зелени.

Экзотические пальмы возвышались над пудровыми тамарисами прямо на крыше. Стройные кипарисы и ивы, расположившиеся меж мраморных колонн, смотрели свысока на прекрасные орхидеи, розы и нарциссы, растущие на широких лестницах дворца. Все стены были тоже сплошь покрыты пышной зеленью.

Вода била фонтаном с самого купола, орошая каждый листок. Искусственная река бурлила под мостом, поросшим цветами и лианами. Она била ключом и из каменных пастей мифических животных и рыб, расположенных на стенах здания.

– Какая красота! – не сдержал восхищения Люк. – Что это?

– Висячие сады Семирамиды. Хотя она здесь ни при чем, – пожал плечами поэт. – Эти сады – подарок прежнего вавилонского царя – Навуходоносора его прекрасной жене – принцессе Амитис.

– Это просто чудо! – признался Харли.

– И какое из них призрачное дерево, брат? – спросил Лонд поэта.

– Оно покажется во тьме,

Незримое при свете дня…

– Пожалуйста, брат! – перебил цыган. – Можно без поэзии? У меня уже голова не соображает. Просто скажи, нам ждать темноты?

– Да, брат мой!

– Прекрасно! – схватился за голову Люк. – Нам ведь больше нечем заняться!

– Чем будем выкапывать? – поинтересовался Шарманщик.

– Его выкапывать не нужно,

Оно растёт не на земле.

То древо, словно пух воздушно,

Само покажется во мгле.

– Спасибо за помощь! – поблагодарил стихотворца Лонд и его друзья.

– Как некстати есть захотелось! – сообщил Люк.

Поэт развернулся и куда-то побрёл.

– Мне тоже, – похлопал по пустому животу Шарманщик. – Маркиана не хватает, конечно. Обед был бы обеспечен.

– Но Маркиана с нами нет и денег тоже, так что придётся потерпеть, – сообщил Харли.

– Постойте! Мне ведь накидали монет, – стал выворачивать карманы бывший король. – Может, на лепёшку хватит?

Люк пожал плечами:

– Идём на рынок! Путь мы запомнили.

– Согласен, – поддержал Лонд.

На рынке была уйма народу. Все суетились, куда-то спешили. Назойливые торговцы бегали за посетителями в надежде впихнуть залежавшийся товар.

Шарманщик подошёл к хлебной лавке:

– Уважаемый, это всё, что у меня есть! Могу я купить пару лепёшек?

– Ха! – усмехнулся торговец! Давай сюда! – он оторвал небольшой кусочек хлеба засаленными руками и протянул Шарманщику. – Держи!

Шарманщик посмотрел на друзей, те брезгливо сморщились.

– Спасибо, уважаемый! Я вдруг вспомнил, что недавно пообедал! Счастливо!

Он оставил торговцу свои монеты и ушёл с друзьями восвояси.

Когда они вернулись к Висячим садам, то обнаружили поджидавшего их поэта. Он уже приготовил для них кринку молока, глиняные пиалы и пару лепёшек.

– Вот, уже не умрём с голоду! – улыбнулся ему Лонд. – Благодарю, о брат мой!

– А не вздумал ли он отравить нас? – шепнул Лонду Люк.

– Конечно! – громко сказал Лонд. – Брат, раздели с нами этот обед! – он налил молока в пиалу и протянул поэту.

– Благодарю! Вы ешьте смело.

Травить людей – гнилое дело.

– Ха! – усмехнулся цыган. – Молодец, брат! Но, всё же, я настаиваю.

Стихослагатель, приподняв чёрные брови, отпил глоток, закусив небольшим куском лепёшки. Друзья уставились на него, ожидая подвоха. Но с поэтом ничего не случилось – еда оказалась пригодной в пищу.

Глава LXI

Фарр вместе с Вуди и Олли не сводили глаз с клетки. Грустная птичка сидела на жёрдочке.

– На, покушай, девочка, – Вуди покрошил ей немного хлеба. – Где же твой отец?

– Эбби, попей хоть воды, – уговаривал пташку Фарр. – Все будет хорошо.

– А можно мне с ней немного поиграть? – попросил Олли. – Она такая милая.

– Подрастёт, поиграете, малыш. Она ещё мала.

– А когда она подрастёт, Вуди? Она ведь уже умеет летать!

– Умеет. Но Люк запретил выпускать птичку из клетки.

– Ясно, – вздохнул мальчик. – А когда вернутся папа и все остальные?

– Скоро, Олли. Скоро.

– А вдруг они никогда не вернутся?

– Вернутся, малыш, – пообещал Фарр. – Вот только все уладят…

– Не верю, – промолвил ребёнок, потирая влажные глазки.

Тут дверь отворилась и вошёл Джек:

– Как дела, Олли?

– Как всегда.

– А мама твоя где?

– С бельём возится.

– Понятно. Бенджамин дома?

– Да, дядюшка у себя. У него сегодня сеть порвалась, так Маркиан рисует новую.

– Молодец Маркиан! А наш Люк не появлялся, сын?

– Нет ещё. Ждём.

– Ладно. Тут недалеко дом продают. Может сходим, посмотрим?

– Сейчас туда некому селиться, отец. Но, чтобы немного отвлечься от всего…

– Что-то душно у нас.

– Я бы не сказал. Ты просто нервничаешь, пап. Я открою окно.

– Ступай с отцом, Вуди. – поддержал Фарр. – Я побуду с Эбби.

Фарр с Олли продолжали наблюдать за птичкой, как появилась Ева с охапкой мокрого белья.

– Фарр, кто-то приходил? – спросила она с надеждой в глазах.

– Джек. Они с Вуди отправились посмотреть новый дом.

– Новый дом… – Вздохнула Ева. – Только кому он теперь нужен? Ладно, я пойду, белье повешу. Присмотрите за Олли?

– Конечно, Ева, не волнуйтесь.

– Спасибо вам. Сынок, я быстро. – Ева захлопнула дверь.

– Фарр, я проголодался.

– Да? Ну хорошо, сейчас попрошу Маркиана нарисовать для тебя что-нибудь съедобное.

– Не надо, у него и так полно работы. Каждый день кому-то что-то нужно.

– Тогда что же тебе принести?

– У нас там пирог остался.

– Как прикажете, мистер Олли, – улыбнулся на ходу Фарр.

Мальчик дождался, пока Фарр уйдёт, и приоткрыл дверцу клетки.

– Тебе ведь там скучно! Давай сейчас поиграем? А то ждать, пока ты подрастёшь, слишком долго!

Пташка выбралась из клетки, чирикнула и закружила под потолком. Олли попытался поймать её, но она вылетела в распахнутое окно.

– А вот и пирог! Держи. Стой! А где птичка, Олли? Где Эбби?

Мальчик в страхе заплакал, указав на окно. Фарр выронил тарелку.

Глава LXII

Лишь только на небосклоне зажглась первая звезда, Люк поднял голову и заметил на крыше дворца слабое мерцание. Он встал и побрёл к подножию висячих садов.

– Люк, ты куда? – спросил Лонд.

Избранный указал в сторону сверкающего пятна.

– Да, это оно… – произнёс заворожённый поэт.

Лонд и остальные хотели было последовать за Люком, но тот взмыл в небо.

– Он летает? – разрыл рот от изумления стихотворец.

– Бывает иногда, – сообщил Харли.

– Он – Бог или дьявол?

– Ни тот, ни другой, брат! Он – Избранный! – гордо ответил Лонд.

А Избранный тем временем приземлился на крышу цветущего сада. Его силуэт на фоне темнеющего неба приблизился к полупрозрачному дереву-призраку. Люк протянул руки к стволу, но призрачное дерево ускользнуло и появилось уже на каменном мостике, поросшем дивными цветами.

– Так, хочешь поиграть? – промолвил Люк и побежал вниз по зелёным лестницам.

Но, едва он добрался до моста, как дерево вновь исчезло.

– Люк, оно позади тебя! За аркой! – крикнул Лонд.

Избранный резко обернулся, но запутался в зарослях, а призрачное дерево вновь оказалось наверху. Люк сорвался и полетел вниз и тут, на счастье, ухватился за лиану. Тиара упала в воду, вмиг став зримой.

– Берегись! – заорал Шарманщик.

И друзья кинулись Люку на помощь.

Тот продолжал висеть, когда Лонд подбежал к лестнице и потянул лиану на себя. Насилу Избранного удалось спустить на землю.

Шарманщик выловил из воды тиару и протянул Люку:

– Твоё?

– Спасибо! Я уж думал, все кончено. – поблагодарил Избранный, выливая излишки воды из чудесного головного убора.

– Нет, так дело не пойдёт! – возмутился Харли. – Так ты будешь бесконечно гоняться за этим деревом.

– Как его поймать? – развёл руками Лонд.

Неожиданно заиграла шарманка.

Призрачное дерево вдруг послушно спустилось и замерло у подножия дворца. Оно казалось хрустальным и светилось изнутри, озаряя Висячие сады Семирамиды!

– Ох, как красиво! – залюбовался зрелищем Лонд.

Люк подошёл, схватился за ствол и без труда понёс дерево за собой.

– А зачем вам оно? – наконец не выдержал поэт.

– Да так. Мух отгонять. – ответил Люк. – Благодарю Вас, что помогли. И тебе, Шарманщик, спасибо. Возвращаемся обратно!

– Мы ещё увидимся, брат? – спросил с грустью стихотворец.

– Кто знает! В этой жизни всё возможно! Но нам пора! Спасибо за всё, брат! – крикнул Лонд и исчез с остальными.

Глава LXIII

Горгулья и огромный орёл по-прежнему сидели в своём укрытии, прячась от людских глаз. Корс с тревогой смотрел в сторону дома Бенджамина:

– Никаких новостей… Никаких, – вздохнул он. – Могли бы наведаться к нам, сказать, что там у них. Вернулись ли Харли с Маркианом? Все ли хорошо? И где, наконец, Люк?

– Надо что-то делать, дорогой! Ну нельзя же вот так сидеть на месте! – сказала горгулья.

– Да! Только что именно делать, Джина? Если бы я знал!

– Отправляйся к нашим, разузнай всё, Корс! Иначе мы с ума сойдём здесь, в неведении.

– Хорошо. Только прошу тебя, Джина, будь осторожней.

– Не переживай. Никто не причинит мне вреда. Удачи, милый мой орёл.

– Жди меня, моя прекрасная горгулья!

– А вот это лишнее, Корс! – улыбнулась каменная статуя. – Сейчас меня сложно таковой назвать. Скорее, я чудовищна.

– Для меня ты прекрасна всегда, Джина, в любом обличии!

– Спасибо! Но человеческий облик мне больше нравится.

Корс приземлился неподалёку от дома Бенджамина. Он заметил незнакомого человека небольшого роста, который, жестикулируя длинными руками, что-то объяснял Еве. Та, выронив чистое белье на землю, бросилась в дом. А мужчина ходил вокруг жилища и смотрел в небо, будто что-то искал.

В это время домой возвращались Джек и Вуди.

– Вуди, Джек! – побежал им навстречу мужчина.

– Фарр, что с тобой? – забеспокоился Джек.

– Эбби! Она пропала!

– Что? – заорал как ошпаренный Вуди. – Как это пропала?

– Только не ругайте Олли! Он ещё ребёнок. Открыл клетку, и она упорхнула!

– Чтоб меня! – ударил себя в лоб Вуди. – Это ведь я открыл окно!

– А ты куда смотрел, Фарр? – прикрикнул на него Джек.

– Я на мгновение отлучился, чтобы принести Олли еды. Это я виноват!

– Только этого не хватало! – досадовал Вуди. – Нет-нет! Не может быть!

– Что здесь произошло? – спросил сбитый с толку орёл, выйдя из укрытия.

– Корс? – одновременно воскликнули Вуди и Джек, а Фарр едва ли поверил глазам.

– Да, это я! Раз вы про нас с Джиной забыли, то мне пришлось самому напомнить о нашем существовании.

– Что ты, дружище! Как мы можем забыть о Вас? Ведь наш Люк ради Вас старается. У нас тут такое творится! Харли с Маркианом читали Книгу Жизней… В общем, долго рассказывать, но мой брат отправился исправлять свои ошибки. А ещё он нашёл свою дочь, заколдованную в птицу. И, вдобавок, сейчас она куда-то улетела.

– Господи! Надо найти её! Как она выглядит?

– Она белокрылая, очень маленькая, крошечная. Головка тёмная. Зовут Эбби, – ответил Фарр.

– Кто вы?

– Моё имя – Фарр.

– Это наш друг, Корс, – сообщил Вуди. – Фарр, это Корс! Он на самом деле человек, но его укусила муха и он стал орлом, а его прекрасная жена – горгульей! Да! А Фарр все это время защищал дочь Люка от изверга-хозяина. Но мой брат сполна наказал его.

– Он разрубил его надвое. Нечаянно, – пояснил Фарр. – Рад знакомству, Корс.

– А-а… Я тоже. Но не будем терять время! – Корс расправил крылья и взмыл над землёй.

– Найди мою внучку, Корс! – крикнул Джек вслед орлу.

Глава LXIV

Вновь обретя жизнь и молодость, голем в страхе захлопнул Книгу Жизней и окинул взглядом своих спасителей – чёрных склизких теней.

– Так это вы спасли меня? Я читал о существах, похожих на Вас. Вы – кирмы, верно?

Чёртова дюжина мерзких тварей, слегка кивнув в ответ, впилась белыми глазами в Дамиана. Они издавали глухие звуки, какие только может издавать безротое существо.

– Что ж, благодарю, кирмы! Чем обязан? Кто вас прислал? Ах, да! Простите. На самом деле, это неважно. Главное, как нам с вами теперь выбраться отсюда?

Кирмы устремились к выходу, – голем последовал за ними.

Оказавшись снаружи, чёрные тени начали сплетаться между собой, превращаясь в длинный чёрный канат. Находчивый Дамиан туго перевязал им огромный валун, сбросив свободный конец в пропасть. Проверив на прочность живую верёвку, он начал осторожно спускаться вниз.

Благополучно ступив на землю, голем поблагодарил кирмов и заметил мерцающий огонёк.

– Кто здесь? – удивлённо спросила огромная черепаха, показавшись из-за заколдованного леса.

– Тебя не касается! – грубо ответил Дамиан.

– А ты отличаешься от друзей Избранного! А может, ты и не друг вовсе… Стой!

Но тут кирмы, облепив мисс Дори своей чёрной слизью, сорвали с неё панцирь! Огромная черепаха взвыла от боли, а крохотный светлячок, нагнав голема, ударил его в колено. У Дамиана подкосились ноги, и он упал в траву.

– Ах ты, мерзкая букашка! Кирмы, убить его! – приказал голем.

Но чёрным тварям было не угнаться за шустрым светлячком.

– Чего ты хочешь от Люка? – простонала мисс Дори.

– Сказал же, тебя не касается, черепаха! А чего я хочу, я знаю!

– Думаешь, полистал Книгу Жизней и стал мудрецом? Нет! Я жила подольше тебя на этом свете – почти три века! И могу сказать, что все переменчиво в этом мире, и эта Книга – не исключение…

– Заткнись! – заорал голем, ударив черепаху в голову увесистым ботинком.

Прихрамывая, он принялся искать дорогу к особняку Рэдклиффа, но впереди были лес и темнота. Тогда кирмы, словно читая мысли голема, окружили его, направляя в нужную сторону.

– Спасибо Вам, друзья! Очень признателен! – ответил Дамиан, снова став галантным.

Добравшись наконец к заветному дому, он поднял голову и заметил женский силуэт в окне. «У нас гостья», – заключил Дамиан. Он постучал в дверь. Долго никто не открывал. Наконец, послышались шаги и ему отворила незнакомка с чудовищными чёрными глазами и взъерошенными волосами.

В ней голем узнал таинственную женщину с портрета:

– Простите, мисс Шарлотта. Не ожидал Вас увидеть! Давно мечтал… Прекрасно выглядите!

– Мы знакомы? Вы к кому?

– К мистеру Стоуну, с Вашего позволения. Я – его голем. Моё имя Дамиан. Я живу здесь, мэм.

Голем опустил взгляд и заметил маленьких человечков в пёстрых нарядах, которые выглядывали из-за платья хозяйки.

– Голем? – приятно удивилась ведьма, с интересом разглядывая гостя. – Пройдите! – приказала она, указав ему на лестницу.

– Мой племянник у себя.

– Благодарю, мэм. – ответил Дамиан, почувствовав странный холод.

Шарлотта развернулась и голем с изумлением заметил, что она оставляет за собой следы инея. Марионетки послушно последовали за колдуньей. Поднявшись наверх, она попросила голема подождать и прошла сквозь дверь со своими куклами в опочивальню племянника:

– Дорогой, к тебе какой-то Дамиан. Знаешь такого?

– Пригласи его, тётушка!

Голем, едва переступив порог, вместо изысканного Рэдклиффа увидел перед собой истинное чудовище в дорогом костюме.

– Мистер Стоун?

– Узнал?

– Что с Вами?

– Где ты пропадал, Дамиан?

– В замке Гилмора.

– Что??? – переспросили собеседники.

– Вы не ослышались. Я кое-что прочёл в Книге Жизней… А где же наш Фарр?

– Он предал меня! – рассвирепел Рэдклифф, и его искажённое лицо стало ещё более ужасным.

– Не может быть! Как? Мистер Стоун, я всегда знал, что Ваш подмастерье предан Вам!

– Увы! Ты не поверишь, Дамиан! Но вначале поведай нам, что ты нашёл полезного в Книге Жизней и как тебе удалось это? Присядь, присядь! Тётушка, пожалуйста, прикажи прислуге приготовить нам вкусный чай.

Шарлотта позвонила в колокольчик, при этом не спуская глаз с голема.